Teenage Dream

— …Таким образом, попрошу вас отослать все предложения до конца недели, выслать образцы костюмов и составленные списки необходимой атрибутики, чтобы Ясмин и Кайла могли приступить к делу, — механически объявила я, переключая последний слайд, и с надеждой обводя сосредоточенным взглядом собравшуюся публику — осталась лишь половина от прежнего состава Совета, и я искренне продолжала утешать себя мыслью, что далеко ещё не все потеряно, и первые плоды проекта начали появляться. — У кого-то ещё остались вопросы? Те, кого что-то интересует, подойдите ко мне к кафедре. Все остальные свободны. Девочки высыпали в коридор, довольно прощаясь, пока я провожала их с натянутой улыбкой, даже не заметив, как Кайла приблизилась, озабоченно потирая веки и снимая оправу. — Прости, что беспокою, Хана, но ты не связывалась с Наоми? Мы договаривались, что она поможет с закупками, однако я битый день уже не могу до неё дозвониться. Мы порешили, что Ясмин и остальная группа займётся украшением зала, потому что, учитывая, сколько коробок должно прийти, нужен человек, который вёл бы учёт, и она согласилась. — Я писала ей сегодня, и она ответила, что слегла с жутким гриппом, поэтому ее сегодня не было на собрании, — виновато пролепетала Жизель, обнадеживающе кладя ладонь на плечо. — Я возьму эту проблему на себя и обязательно свяжу вас, а, пока Картер не выздоровеет, буду тебе помогать, по рукам? — Спасибо, вы лучшие! — с облегчением воскликнула девушка, набрасываясь с крепкими объятиями, прежде чем замяться и смущенно признаться: — Мне до жути жаль наблюдать, как наши ряды резко поредели, но я, правда, горжусь, что являюсь частью вашей команды: вы подарили второй дом, стали семьей за эти годы, поэтому, невзирая на эти беспочвенные грязные слухи, мой голос всегда будет твоим, Хана. Ты один из лучших лидеров и организаторов, которых я когда-либо знала. Мина и ее шайка пустозвонов никогда не будут нам ровней!.. Я с теплотой ответила на ее внезапный порыв, как, впрочем, и Жизель, которая как никто другой знала, сколько сил, крови, пота и слез было вложено в наше небольшое студенческое объединение и как много всего мы сумели достичь за эти годы, пока не произошёл раскол. — Я очень признательна тебе за всю самоотверженность. Уверена, с таким настроем этот Хеллоуин запомнится всем надолго, — улыбнулась я, и Чейз с заговорщической ухмылкой поддержала мысль, восклицая: — Ставлю на то, что он будет даже круче, чем прошлый, потому что я, наконец, связалась с Риком, тем самым знакомым-диджеем из местного клуба, и он с удовольствием принял предложение — так что лучшая музыка обеспечена точно! Про украшения вообще молчу — мы превзошли самих себя с этой огромной ширмой из искусственной паутины. Вообще идея со стеной пожеланий очень многообещающая — главное, чтобы удалось ее нормально реализовать. — Я очень надеюсь, что никому из братства не приспичит протащить наркотики — бог с ним, с выпивкой, но, если секретарь или учителя опять поймают кого-нибудь с дурью, это будет коллапс, — заметила я, и Кайла одобрительно закивала, параллельно хмурясь и о чём-то глубоко призадумываясь. — Да ладно, не нагнетай, — легкомысленно откликнулась Жизель, вешая на плечо сумочку и довольно подхватывая нас под руки. — В прошлом году это был всего лишь слух, но на самом деле никого так и не словили. В любом случае, перепадёт Хенджину, раз он не может держать своих бестолковых увальней в узде. — Нет, перепадёт как раз таки мне под предлогом, что не сумела предоставить безопасность, — жаловалась я. — На самом деле это дерьмо может протащить кто угодно, включая учащихся из другой школы, которые тут будут, — рассуждала Кайла, пока мы втроём проделывали путь на первый этаж. — Масштабы праздника чересчур велики и за всеми уследить просто невозможно. — Я вообще до сих пор уяснить не могу, как наш несчастный совет, состоящий теперь всего-то из пятнадцати человек, обязан организовать такое сумасшедшее мероприятие аж на две школы! — возмущённо лепетала Жизель, громко разглагольствуя на весь коридор, что невольно вызывало улыбку у всех, кто бы на неё не взглянул. — Почему безопасность опять должны обеспечивать мы, а не директор? Я, по мнению администрации, кто — бывший телохранитель-военный?.. И вообще-… О, боже, вижу красавчика в радиусе десяти метров!.. Стопы девушки тут же вбетонировались в плитку, и она резко остановилась, а, поскольку наши с Кайлой руки были переплетены с её, Чейз чуть за секунду не организовала нам всем тройное падение. — О да, твои радары тебя не подводят, — приглушенно хохотала я, пока Херд вообще пыталась понять, о ком идёт речь. — Вы это о Феликсе Ли, что ли? — невольно предположила она, и Жизель яростно закивала, прикусывая губу и тем самым выражая немой восторг. — Я, конечно, понимаю, что в стенах этой школы задница Хван Хенджина на вес золота, но вот этот экспонат-… он был послан мне одной в качестве испытания, понимаете? Когда смотрю на него-… — Так чего смотреть? Пойдём, я вас познакомлю! — с энтузиазмом заявила я, хватая подругу за руку, но та даже не шелохнулась. — К тому же, я обещала!.. — Он записан на тот же кружок по программированию, что и я, — поделилась Кайла, так же завороженно разглядывая парня, который просто мирно складывал учебники в шкафчик. — У нас вся группа по нему с ума сходит, включая парней, так что он тот ещё крепкий орешек. Я как-то видела, как к нему клеилась одна из девчонок, которая теперь в банде Мины и Сильвии — вроде как предлагала вместе пойти на Хэллоуин — так он ее отшил, как, впрочем, и сотню других, которые бесконечно умудряются подкладывать коробки конфет под парту. Я, кстати, заметила один раз, как он их все выкидывает в мусорку после занятий. За все эти месяцы я, на самом деле, ни разу не видела, чтобы он в принципе общался с кем-то противоположного пола. Может быть, он-… ну-… типа гей?.. По парням?.. — Даже не пускай подобного в воздух! — раздосадовано протянула Жизель, топая ногами, как маленький ребёнок. — Это уже какой-то рок: стоит мне положить на кого-то глаз, как выясняется, что он нетрадиционной ориентации или уже занят!.. Так что не надо даже озвучивать ничего подобного, ради бога! Я и так в отчаянии!.. К тому же он слишком прекрасен для гея, вот уж простите! Не надо мне портить мечты о нашем счастливом будущем!.. — Вот для того, чтобы это будущее было, я подставляю тебе своё дружеское плечо и говорю, что могу поз-… — Ну уж нет! Я сама! — решительно провозгласила блондинка, неожиданно всучив в руки сумочку и распустив волосы. — Сколько можно бояться? Когда видишь такого классного парня: просто берёшь и забираешь его, верно? Мне плевать, сколько раз и кому он там отказывал — мне не откажет!.. Она тут же наклонилась, взъерошив блондинистые локоны, и, резко выпрямившись, спросила, намеренно оттягивая вырез кашемировой кофты вниз: — Как я выгляжу? — Так, словно идёшь предлагать ему не совместный поход вечеринку, а себя, — пробурчала Кайла, и я не сдержала хохота, накрывая рот ладошкой. — Значит, убью двух зайцев разом. Все равно после Хэллоуина со мной, он не вернётся домой к мамочке раньше двенадцати. — Удачи! — воскликнула я, и мы с Кайлой тут же слились во взаимном залпе смеха, опираясь друг на друга и протискиваясь ближе к стене, чтобы найти отличный угол обзора и увидеть, как вся эта трагикомедия подойдет к завершению. — На самом деле, если ей действительно удасться его обкатать, это будет огромным джекпотом, — прошептала девушка. — Пойти куда-то с таким, как он, — большая удача. — Феликс — надежный и порядочный человек — по крайней мере, один из всей той сотни извращенцев братства, кому я могла бы вверить Жизель на целую ночь. С ним она точно будет в безопасности. — Кажется, вы хорошо знаете друг друга. — Да, он близкий друг Криса, а последнего я знаю с пелёнок. — Пойдёшь с ним на вечеринку? — предположила Кайла, и я тут же шокировано уставилась на неё. — С Чаном? Боже упаси!.. Только если все парни этой планеты вымрут, я, так уж и быть, заставлю себя рассмотреть подобный вариант, но на данном этапе-… ни за что. Никто не отменял того факта, что он по-прежнему живет и дышит, чтобы насолить мне. — Но с кем тогда? — опечалено выдохнула она. — Вы с Хенджином были такой прекрасной парой — настоящим символом этого праздника, и теперь даже не знаю, как будете порознь в этот раз. Ходят слухи, он выбрал в партнеры Мину… Я смиренно проглотила каждую ее реплику, упорно предостерегая себя взболтнуть любое лишнее слово относительно Ли Джено, потому что он — мое секретное оружие массового поражения, о котором никто не должен прознать, иначе все пропало. — Твою мать, походу дело пошло, — ухмыльнулась я, хлопая подругу по плечу, дабы изменить русло разговора, и указывая на счастливую Чейз, во всю строившую глазки Ликсу, который со стороны держался весьма стойко в ответ на ее открытые провокации. — Была бы на его месте, уже давно приударила за ней. По-моему ее чарам невозможно противостоять. — Как по мне, она чересчур самоуверенная, и это немного отталкивает. — Иногда быка нужно просто взять за рога, как в ее случае, — даже не представляешь, как долго она по нему сохнет. Феликс внезапно улыбнулся, отчего веснушки ещё очаровательнее оросили и без того прелестное лицо, и блондинка окончательно растаяла, заметно припадая к металлическим шкафчикам в очевидной готовности съехать по ним прямо на пол. — По-моему ее пора спасать: уж не знаю, что он там сказал, но нашу роковую героиню вот-вот придётся отскребать от паркета, — хмыкнула Кайла, и в следующую же секунду взгляд Ли невольно упал за спину блондинки — прямиком на меня. Я инстинктивно ответила на его выразительное приветствие, махая в ответ, и парень, поспешно кивая Чейз, тут же направился в нашу с Кайлой сторону. — Кажется, у кого-то Хеллоуин пройдёт на славу, — довольно пролепетала я, неловко принимая от него крепкие объятия, и Феликс заговорщически ухмыльнулся, одаривая взволнованную Херд скромным рукопожатием. — Не знал, что ты по совместительству работаешь в бюро сводничества, — прошептал Феликс прямо на ухо, и я шутливо толкнула его в плечо, когда Жизель, вся сияющая подобно мириадам звёзд на фиолетовом небосводе, очутилась рядом. — Нужно столько всего продумать: макияж, парную одежду, украшения… Мы просто обязаны победить в конкурсе на лучший костюм!.. — Не сомневаюсь, что так и будет, — радостно откликнулась я, ободряюще сжимая плечо подруги. — С превеликим удовольствием вручу вам двоим по награде. — Кстати, как дела в братстве? — смущенно подала голос Херд, теснее прижимая к груди папки и восторженно хлопая ресницами в сторону Феликса, который невозмутимо стянул с крепких широких плеч кожаную куртку. — Переизбрания не было, — сухо бросил он, и Жизель сконфуженно отпрянула, переводя отрывистый взгляд с меня обратно на парня. — Э-это вообще как?.. — растеряно и практически нечленораздельно промолвила она. — Кто-то устроил диверсию: перерезал электропровода и выкрал списки прямо из под носа у бухгалтера. Хенджин в самый ответственный момент вообще словно сквозь землю провалился — никто не мог с ним связаться, не то что найти, поэтому переизбрание пройдёт в доме братства, но неизвестно когда. Хван не давал ещё ни одного распоряжения, зато Мина уже развернула избирательную компанию в его пользу. — Не рановато ли? — воскликнула Чейз, выхватывая из рук сумку и с явным неодобрением ища поддержки в моих напряженных глазах. — Это же против правил!.. Мы всегда начинали подавать списки потенциальных кандидатов только через месяц! И вообще кому приспичило устраивать подобный дурдом прямо в день празднования основания школы? — Тот, кому явно невыгоден новый состав членства, — рассудительно заключила Кайла. — Таких претендентов на самом деле полно, но что действительно странно — отсутствие Хенджина. Как он мог просто исчезнуть, когда сам выдвинул идею о расформировании?.. — Ты знаешь что-нибудь об этом, Хана? — скептически поинтересовался Феликс, подозрительно склоняя голову и смотря в упор, словно забираясь под кожу и невольно распознавая нервозность. — Нет, откуда? — презрительно бросила я без доли колебания. — Действительно думаешь, что меня по-прежнему что-то с ним связывает, когда мы ра-… В этот момент словно по несчастливому проведению судьбы из-за угла появился аристократический силуэт Хван Хенджина, преисполненный такой обескураживающей силой, что язык моментально присох к небу и я тут же вспомнила одно из главных нерушимых правил: «Как только Дьявол появляется в радиусе нескольких метров — сразу уноси ноги, иначе отправишься прямиком в Преисподнюю вместе с ним». Он невозмутимо вышагивал в окружении своей свиты в лице Мины, Сильвии, Джисона и других квотербеков, напряжённо вслушиваясь в их реплики, будучи облаченным в узкие кожаные брюки, белую рубашку, классический галстук с впечатляющей брошью известного люксового бренда и лаконичный пиджак из аналогичного материала. У меня моментально запершило в горле то ли от правдивости пословицы «Помянешь черта — он и явится», то ли от того, что он изменил прическу, укоротив доселе длинные локоны и уложив их так, что челка предоставляла шикарный обзор на аккуратный лоб и точеную линию челюсти. Теперь он ещё больше походил на грех, который тщательно избегаешь на протяжении жизни и в итоге все равно совершаешь. Подобно мрачному всаднику он проносился подобно тени, и его острый взгляд не останавливался ни на чем, но при этом невольно пронизывал все пространство — ты чувствовал его на себе ещё до того, как он действительно находил тебя. Стало невозможно дышать и даже в укрытии друзей, стоявших полукругом, я ощутила, словно нахожусь под обстрелом, поэтому, страшась обнаружения и не желая пребывать в этом коридоре ни секундой дольше, предприняла все попытки ретироваться как можно быстрее и незаметнее. — Простите, ребят, но мне пора, — не завершив предыдущую мысль, поспешно бросила я, поправляя лямку рюкзака, и Чейз тут же выглянула через плечо Феликса, предчувствуя опасность и опознавая причину побега. — Да, увидимся, — нервно улыбнулась она, мягко проводя пальцами по тыльной стороне ладони. — Напиши, как будешь дома. Я быстро кивнула, стараясь не смотреть в сторону Ликса и Кайлы, которые продолжали сконфуженно переглядываться, и двинулась в обратную сторону, пока уши не настигло всепоглощающее: — Ю Хана! Тело словно объяли металлические тиски, и я остановилась, чувствуя, что вот-вот потеряю сознание. Однако стоило Хенджину приблизиться и оказаться рядом в жалком сантиметре от спины, как я тут же осознала: он действительно задался целью изничтожить мою психику. Легкие заполонил родной запах тяжёлого, крайне пленительного одеколона с примесью естественного аромата кожи, и в сознании подобно обрывкам киноленты стали мелькать воспоминания ночи после собрания — твою мать. Я медленно обернулась, сжав челюсть, искренне боясь сделать лишний вздох и чем-либо выдать нервозность. Тем не менее стоило взглянуть в два непроглядных чёрных омута, как кислород пропал вовсе — меня будто поместили в вакуум, и все голоса стали относится крайне отдаленно, кроме обволакивающего тембра парня. Он был абсолютно прав, когда сказал, что распознает из тысячи — мне не скрыться. — Что тебе нужно? — выдавила я, превозмогая тонну усилий и не понимая, как этот человек может быть столь совершенен и разрушителен в то же время. — Ух ты, какая интонация!.. Не на такое начало диалога я рассчитывал, — прошептал он с тонко улавливаемой хрипотцой в голосе, пробиравшей до мурашек. — В кровати ты обычно более сговорчива. — Черт побери, тебе давно стоит хорошенько промыть грязный рот с мылом, чтобы прекратил нести всякий вздор! — крайне нестабильно прорычала я, боясь, что кто-то мог услышать его слова. — Отлично, специально запишусь на индивидуальный сеанс. Думаю, получу крайне необычный опыт, учитывая факт всех твоих предпочтений относительно грубости. — Если пришёл постебаться и разыграть театральную постановку, то, прости, ничем не могу помочь, — отрешенно выпалила я, резко поворачиваясь на пятках в намерении смыться, но Хван безапелляционно сжал ладонь, мощным захватом прижимая к шкафчикам и угрожающе нависая сверху. — Не знаю, откуда у тебя взялась эта тенденция убегать в середине разговора, но пора от неё избавляться. — Мы расстались, не забывай об этом!.. Так что даже не думай включать роль отца, — просипела я, пытаясь вырвать руку из стальной хватки, но парень был как-никогда непреклонен: кажется, сопротивление поджигало его ещё больше — ему страшно нравилась моя неопределенность, сконфуженность, страх, который он умудрялся навевать лишь одним своим появлением. Он четко распознавал, что по-прежнему имеет надо мной власть, и умело дергал за необходимые нити, безжалостно подчиняя себе. Это было непозволительным маневром, который я стремилась избежать и который бесконечно настигал снова и снова. — Небольшая поправка: это ты меня бросила, но я тебя — никогда. Видишь ли, Хана, не могу просто так закрыть глаза на то, как ты пытаешься обвести меня вокруг пальца, играешь чувствами, втайне заявляешься на собрание, его же подрываешь, утягиваешь в койку, а потом делаешь вид, что ничего не произошло. Это грязно, но так даже лучше — потому что я не отступлю, что бы ты не делала. — Я не играю ни в какие игры и прямым текстом заявляю: между нами больше ничего нет, Хван Хенджин. Прекрати строить воздушные замки и убеждать себя в обратном, полагая, что мне больше в этой жизни нечем заняться, кроме как плести против тебя заговоры, — безэмоционально процедила я, и он тут же изменился в лице, хищно прищуриваясь, но при этом не теряя ни грамма самообладания. — То есть это для тебя ничего не значило? В этот момент он вытащил из кармана брюк ту самую маску, в которой я была на праздничном вечере. По толпе прокатилась волна шёпота, и я нервно сглотнула, не подавая вида, что она принадлежит мне, хотя в груди за считанные секунды разгорелся самый настоящий вулкан, который грозился взорваться в любую секунду — хотелось вопить от собственной недальновидности и неосторожности. Черт побери, вот как можно было ее забыть? — Ни тот вечер, ни наш танец, ни секс, ни я — больше ничего из этого не представляет для тебя смысл? — намеренно уточнял он, допытываясь и поднося маску к лицу. — Маленькая грязная лгунья, кому из нас ещё стоит промыть рот? Я вовремя занесла руку останавливая Хенджина за запястье и ловя его всепоглощающую однобокую ухмылку, от которой кровь стыла в жилах и от которой просто невозможно было членораздельно мыслить. — Хочешь броситься по коридорам и свалить всю вину за сорванное мероприятие? — парировала я, чувствуя, как пальцы леденеют и начинают непозволительно дрожать. — Вперед, сделай это! Разрушь все!.. Теперь у тебя есть достаточно доказательств, чтобы освободить позицию Королевы Хантера для кого-нибудь другого. — Я что идиот по-твоему? — с безумной улыбкой спросил он, сжимая маску все сильнее и сильнее, пока она не раскололась напополам прямо у меня над головой. — Каждому Королю нужна его Королева, и я никогда не изменю своим традициям — никто никогда не будет достоин этого положения, кроме тебя, и я не хочу видеть никого, кроме тебя, рядом с собой. Я нервно выдохнула, когда Хван резко отпрянул, вытягивая руку в сторону и громко заявляя: — Мина, приглашение. Девушка шокировано замерла, сжимая дрожащими руками тонну какой-то документации и с непримиримым сопротивлением взирая на парня своими крупными кукольными глазами. — Хенджин, но ты же говорил, что-… — Я сказал дать. Мне. Приглашение. В коридоре воцарилась мертвая тишина, и единственное, что я могла четко ощущать, — бешеное сердцебиение, с каждой секундой ускорявшееся благодаря бескомпромиссному взгляду напротив, создававшему впечатление, словно дуло пистолета находится прямо у виска. Как только аккуратно упакованный свёрток собственноручно отданный убитой горем девушки был вложен в руку, Хенджин сделал ещё один запретный шаг вперёд не оставляя практически ни миллиметра расстояния между нашими телами и в пол голоса спрашивая: — Не хотела бы ты сопровождать меня на вечеринку в честь Хеллоуина? Рёв собравшихся вокруг зевак разразился в унисон с моим сердцем, болезненно рухнувшим и пропавшим где-то в небытие. Публичное предложение Хенджина было настолько внезапным и ошеломительным, что я решительно не знала, как реагировать, замечая, как грань горизонта и очертания людей стираются и лишь его безукоризненный лик остаётся столь же чётким и прекрасным, как прежде. В любой другой ситуации я дала бы решительный отказ, но сейчас как никогда ясно распознала всю серьезность его намерения на воссоединение, отчего стало окончательно не по себе: перед глазами встал образ Джено, и голова резко пошла кругом. Нет, до этого не должно было дойти — почему я вообще думаю о Ли, когда Хенджин здесь, предлагает быть с ним и-… и-… — Не могу, — глухо сорвалось с губ, и Хван замер, уязвлённо смыкая брови на переносице. — То есть как-… не можешь? — Я иду с другим. По толпе прокатился новый залп криков, которым я успешно воспользовалась, чтобы поскорее уйти, больше не в силах вынести зеркальных глаз, за секунду превратившихся из ледяной стали в жидкую медь. Внутри разверзлась такая огромная бездна, которую я, на самом деле, догадывалась, как утолить, но ничего положительного из пришедшей в голову мысли нельзя было вычленить, потому что это очередная подлая, лицемерная попытка избежать ответственности и ускорить уже необратимый процесс — стать частью жизни невзрачного социопата, взять от него только самое лучшее, а затем бросить на общественный суд в качестве кандидата в Короли Хантера в образе живой мишени. О да, все так грязно, мелочно и до ужаса просто.

***

С уст сорвался протяжный вздох, когда я в очередной раз нажала на кнопку вызова, отчаянно пытаясь достучаться до Ли Джено и мысленно отмечая, что должно быть с таким доисторическим телефоном, как у него, он пожизненно будет «вне зоны действия сети». Должно быть, я настаивала на встрече чересчур рано, поскольку из под лёгкой руки Хенджина удрала из школы намного раньше, чем ожидалось, однако это не помешало первым делом забежать в кофейню и купить на вынос два больших стакана с ароматным латте. По привычке я заказала ванильный и карамельный, который всегда так обожал Хван, и в итоге осознание, что вообще не в курсе, употребляет ли Джено кофе в принципе, настигло только на подходе к дому, где предположительно он жил — мучительно прикусив губу, я все же понадеялась, что он оценит сердечный жест. Воспоминания о наших с Хенджином бесконечных посиделках допоздна в крохотных кафе в окружении тонны учебников, наличие которых совершенно не свидетельствовало о процессе обучения, невозможно стереть из памяти. Мы любили изображать прилежных студентов, хотя на самом деле часы напролет обсуждали все, что только возможно обсудить, включая жизнь после старшей школы и совместное поступление в один университет — безрассудные мечтатели, от которых больше не осталось ничего, кроме общих воспоминаний. Как же глупы и наивны мы были!.. Бесконечно отдёргивая себя от спонтанных мыслей о парне, я натянула широкую улыбку, поднимаясь на крыльцо и довольно нажимая на кнопку звонка — нет, невозможно бесконечно держаться за прошлое и заниматься самобичеванием. Пора действовать и так же мечтать с широко открытыми глазами, чтобы не упустить нечто ценное, что может оказаться совсем близко. Дверь внезапно открыла симпатичная белокурая девочка, должно быть, всего на два-три года младше меня, однако стоило ей завидеть мой силуэт на пороге, как она шокировано воскликнула: — Ю Хана?.. Н-но как ты-… вы-… Не может быть! Судя по интонации, столь присущей самому Джено, я тут же распознала в смутно узнаваемых чертах его сестру. Не то, чтобы они были похожи, — должна признать, кроме цвета волос их мало, что роднило, поскольку она обладала более сухим, строгим лицом с иной формой и цветом глаз, в отличие от брата, чья аккуратность и фантастическая нежность прослеживались в каждом движении. Однако вместе с ним она делила тот самый ангелоподобный образ, который изначально и пленил: неестественная белизна, свежесть и воздушность ощущались как-никогда явственно, и я невольно попала под очарование ее взволнованной добродушной улыбки. — Привет! На самом деле, я ищу Джено… Он случайно не дома? — неловко пробормотала я, и она еще больше засуетилась, набрасывая на хрупкие плечи куртку и наскоро натягивая кроссовки. — Этот оболтус весь день провалялся в кровати и даже в школу не удосужился пойти — только где-то час назад поплёлся в гараж разгребать дедушкины запчасти и чинить Пыжика! — восторженно лепетала она, выскакивая за порог. — Ни за что бы не подумала, что вы общаетесь! Он вообще мало с кем контактирует, никого толком к себе не приглашает, поэтому встретить его друзей здесь — большая редкость. Если честно, я твоя большая поклонница и мечтаю стать членом Студенческого Совета, как только закончу среднюю школу!.. Меня всегда так восхищал твой организационный и творческий талант! Как жаль, что наш класс не может посещать вечеринки выпускников, но мы с моими подружками считаем тебя настоящей героиней, отслеживаем все новости в сети и даже ещё в прошлом году вступили в анонимный фан-клуб, созданный в твою честь! — Я очень признательна за поддержку, — откликнулась я, невольно кофузясь от ее чрезмерной экспрессии и болтливости. — Твой брат в последнее время очень много помогал мне, поэтому мы сблизились. Он очень славный, на самом деле. — Вот уж не знаю, в чем заключается его славность, потому что он самый настоящий зануда и сноб, — фыркнула девочка, легким мановением головы призывая следовать прямо за ней. — В школе никто даже не догадывается, что мы родственники. Я вечно его избегаю — у него просто нездоровая тенденция к чрезмерной опеке, а ещё идиотский вкус в музыке — боготворит группы, название которых и выговорить-то невозможно, — не то что слушать!.. Так что да, мы близки только по крови, а так я с ним даже не вожусь — он просто заноза в заднице!.. — Должно быть, это от большой любви, — улыбнулась я, проверяя не остыло ли кофе и сворачивая вслед за своей новой спутницей за угол небольшого, но крайне уютного кирпичного домика с отдельным гаражом на заднем дворе. — Да какая тут любовь? О нет, он ценит только три вещи в своей жизни: лошадей, фотоаппарат и Пыжика. Больше его в этой жизни ничего не интересует. Я вообще удивлена, что он кому-то помог — обычно сторониться всего, чего только возможно. — Думаю, ты относишься к нему чересчур критически, — произнесла я, с благоговением рассматривая узкий профиль девочки. — Он действительно один из самых добрых людей, которых я когда-либо встречала — помог осуществить мечту детства и сделал День Рождение наиболее запоминающимся за последние годы. Я перед ним в огромном долгу. — Мы точно говорим об одном и том же человеке? — надулась она, поспешно дергая за металлическую скрипящую рукоять и бесцеремонно заявляя: — Эй, громила, сколько можно тут ковыряться? За весь день так и белого света не увидишь!.. Перед глазами вырос массивный каркас невероятно красивого чёрного ретро-автомобиля, из под которого были видны лишь ноги парня. — Чего ты прицепилась, Сара? — глухо пробубнил Джено, с шумом перебирая необходимые инструменты. — Я же сказал, что не пойдёшь на ночевку к этой своей Матильде и точка. Хватит ходить и канючить! — Лучше бы спасибо сказал, что у тебя есть такая прекрасная сестра, которая одновременно исполняет роль горячо любимого родственника и швейцара!.. — Что ты вообще несёшь? Хочешь, чтобы я-… В этот момент он резко поднял автомобильный домкрат и выехал на колёсной тележке прямо из под кузова, мгновенно сталкиваясь с моим взволнованным взглядом. — Х-Хана?.. Через секунду он уже стоял на ногах, лихорадочно стягивая защитные очки и отбрасывая в сторону гаечный ключ. На нем была лишь белая майка без рукавов, запятнанная чёрными следами от сажи с примесью какого-то масла, темно-синие рабочие брюки свободного кроя, напоминавшие солдатскую униформу и обыкновенные потертые конверсы. Стоило невольно коснуться тыльной стороной ладони скулы, как на ней остался большой темный отпечаток, но это нисколько не изменило факта того, что он выглядел просто потрясающе, пребывая что ни на есть в самой обыденной обстановке и при этом демонстрируя собой исключительное искусство. Всматриваясь в его растерянное лицо, я обнаруживала все больше и больше замков на пути к подлинной оболочке, и мне безумно нравилось разрушать барьер за барьером, прокладывая дорогу к его настоящему исключительному «я», которое влекло не меньше, чем идеальные физические пропорции и эти жемчужные капельки пота, скопившиеся в линии роста волос. Он казался диковинным, но при этом таким неизмеримо родным, словно я могла знать его крайне близко в прошлой жизни и делить нечто сокровенное, что не было доступно для понимания других. И даже сейчас из всех людей его окруживших, я питала столько тепла и уверенности к его чужеродности и отшельничеству, заведомо зная, что полюблю каждую нестандартную черту характера. Он был для меня подлинным секретом, тайной и, даже не взирая на всю физическую силу и красоту, я распознавала слишком много хрупкости, которую он намеренно стремился утаить под покровом равнодушия и обособленности. Для меня он был прекрасен, и теперь ничего не было страшнее незнания, чем обернутся все эти чувства. — Я звонила, но ты не отвечал, — приглушенно выдохнула я, не в силах оторвать взгляда и мысленно подходя к идее, что необходимо себя ущипнуть, потому что со стороны моя глупая улыбка точно выглядит, словно схожу с ума. — Правда? Прости, пожалуйста, — тут же смягчился Джено, подхватывая со старого табурета часы. — Должно быть, я потерял счёт времени, а телефон как обычно остался где-то в доме. — Говорю же, он безнадёжен, — съязвила Сара, обращаясь ко мне, и парень раздраженно закатил глаза в ответ на ее шутливую физиономию. — Чего с ним возиться, когда даже не помнит собственных обещаний? — А ну-ка давай проваливай, малявка, — поспешно заявил Ли, хватая сестру за плечи и выталкивая ее к выходу. — Мы тут дальше сами и без тебя разберёмся. — Дольше десяти минут все равно не протянешь, Хана, — вдогонку щебетала она, даже не оказывая сопротивления. — Он не оставит тебе выбора: вонь от бензина не лучше навоза, поверь. Я сдавленно засмеялась не в силах скрыть улыбки и с любопытством стала озираться по сторонам, оценивая масштабы гаража и успехи проделанной работы, пока металлическая дверь снова не скрипнула и Ли не оказался прямо позади, неловко потирая шею. — Ты уж прости, она не всегда такая вредная. Просто любит переодически покорчить из себя не весть что. — Не переживай, твоя сестра просто чудесная, хотя вы и не особо похожи, — поспешила заверить я, и он расслабленно выдохнул, падая на старый диванчик неподалёку, с затуманенным взглядом приглашая сесть рядом. — Она переняла очень много от матери, когда я — точная копия отца в юности, — с подозрительной горечью откликнулся парень, и я невольно поджала губы, расправляя края твидовой юбки и переодически бросая отрывистые взгляды на его отрешённо задумчивый профиль. — В детстве мы были не разлей вода, но теперь я понимаю: чем старше мы становимся, тем больше она от меня отдаляется. Сара во всем действует, как мама: такая же быстрая в суждениях, спонтанная и отчаянная до желаний, и, сколько бы я ни силился унять ее пыл и привнести немного сознательности в решения, без толку. Что уже заложено, того не перекроишь. — Мне кажется, ты чересчур строг с ней и берёшь на себя роль отца, а не брата, — тактично намекнула я. — Просто немного ослабь давление, и, поверь, она будет безгранично благодарна за это. — Может быть, — задумчиво протянул Джено, кивая. — Но у меня нет выбора — кто-то же должен исполнять эту роль. — Вы живете без отца? — опасливо предположила я, пугаясь, что его лицо нисколько не изменилось с каждым произнесенным словом. — Да, как и без матери. Папа всю жизнь работал в контртеррористической разведке и погиб во время предотвращения теракта. Смертник, которого пытался обезвредить, активизировал на себе бомбу, и подорвал их обоих. После похорон мама через год снюхалась с каким-то иностранцем и умотала в Швейцарию — с тех самых пор мы живем втроём: Сара, бабушка и я. В груди произошло такое смятение, что я даже не сразу нашла силы, чтобы выразить соболезнования — однако, казалось, они и не представляли необходимости: Джено был настолько безэмоционален и твёрд, что свидетельствовало либо о смирении, либо о том, что мрачные призраки прошлого по-прежнему тяготили его израненное сердце. Рука, поблескивавшая от пота под рассеивающимися лучами, пробивавшимся сквозь несколько небольших оконец с деревянными ставнями, обессилено вытянулась вдоль тела, и я могла лишь только лелеять мысль, насколько это, должно быть, прекрасно касаться этих пальцев и знать, что они принадлежат только тебе. Он неожиданно поднялся с насиженного места, смахивая несколько белокурых прядей со лба и подхватывая тряпку, дабы избавиться от излишков сажи. — Я тоже всю сознательную жизнь росла без отца, — грустно улыбнулась я, невольно сжимая руки в кулаки и чувствуя, как ногти впиваются в тонкую кожу ладоней. — Возможно, моя история менее трагична и более тривиальна: развод, тонна судов из-за раздела имущества, бесконечные посещения кабинетов детских психотерапевтов, очередная разрушенная семья, подкупные судьи и отчаянные попытки матери отсудить хоть часть недвижимости ради куска хлеба… Крайне заезженный сценарий. — Значит, это правда — слухи, которые распространяют о тебе в школе? — тихо произнёс Ли, и я медленно опустилась на спинку дивана, опуская голову и ещё больше углубляясь в мысль о собственном ничтожестве. — Полагаю, да, — без тени сомнения откликнулась я, внезапно осознавая, что до момента приобретения славы и титула Королевы Хантера была менее несчастной, чем сейчас, — тогда я хотя бы была настоящей, не надевала пафосные шмотки и не накладывала тонну штукатурки, чтобы доказать всем, какая на самом деле успешная. Тогда мир представлялся только в чёрных красках, и я была убеждена, что невозможно избавиться от кабалы издевательств, пока сам не станешь тем, кто унижает других, но как же, черт побери, ошибалась. Из капкана насилия я собственноручно поместила себя в капкан самообмана. Многие полагают, что лучше купаться в лучах популярности и обладать всеми материальными благами — тогда слезы не кажутся настолько горькими, ведь есть колоссальное количество возможностей, которые можно реализовать за счёт могущественного положения в социуме, но, на самом деле, нет ничего омерзительнее, чем быть разряженным в шелка, иметь лишнюю пачку банкнот в кармане и при этом страдать от осознания, что большая часть жизни была потрачена в погоне за общественным вниманием и финансовой стабильностью и что под конец дня не найдётся ни единого человека, который поцелует и скажет, что он здесь ради тебя, а не ради лощеной внешней оболочки, на которую ты только и делал, что работал как проклятый. Джено присел напротив, робко накрывая мои колени горячими ладонями в тот самый момент, как с века неосознанно совалась одинокая слеза. — Хана?.. В чем дело? Ты что, плачешь?.. — взволнованно пролепетал он, и я тут же смущенно закашлялась, разуверяюще размахивая руками. — Нет-нет, все в полном порядке, просто в глаз что-то попало. Может быть, пылинка… — Давай тогда взгляну, — отзывчиво обратился он, выпрямляясь и склоняясь ближе, но я тут же остановила его, инстинктивно упираясь ладонями в грудь и чувствуя, как пульс лихорадочно ускорился, нестабильно резонируя прямо висках. — Н-не стоит… Я, кстати, кофе тебе принесла, — поспешно выпалила я, тут же доставая стаканчик из картонной формы и уязвленно протягивая его парню. — Не знала, какой любишь, поэтому на своё усмотрение выбрала карамельный латте. Лицо тронула нежная улыбка, и он заметно просиял, благодарно принимая из рук напиток и тут же пригубляя его. — Остыл, но все равно очень вкусно. Пальцы подцепили тонкую пластиковую крышку, и я завороженно проследила, как губы касаются воздушной молочной пенки, оседавшей в уголках и будоражившей и без того разыгравшуюся фантазию. — Я очень ценю, что ты честна со мной, — вдруг пробормотал Джено, и я невольно взгдрогнула, встречаясь с глубоким, душераздирающим взглядом цвета морской лагуны. — Раньше считал тебя не более, чем выскочкой, но-… мне очень жаль. Я действительно ошибся на твой счёт. — Ты единственный, кто знает правду. Ли нахмурился, сосредоточенно убирая в сторону полупустой стаканчик и смахивая назойливую отросшую челку со лба. — Почему?.. Почему именно я? Его вопрос окончательно заставил сердце сорваться в недры Преисподнии, и я шумно выдохнула, не зная, как подавить этот вихрь чувств в груди и при этом не обратить парня в бегство. — Ну ты-… Ты-… Я не знаю. Ты важен для меня, Джено, и я просто не могу игнорировать данный факт. Я мучительно сомкнула глаза, чувствуя, как щеки мгновенно запылали, и тут же подхватила сумочку, испытывая адский стыд с примесью иного, доселе неизведанного чувства. Хотелось сбежать, чтобы не находится под судом пронзительного взгляда, поэтому тут же поспешила броситься к выходу, но Ли, благодаря молниеносным рефлексам, тут же предотвратил побег, ловко захватывая предплечье и вынуждая остановиться. — Постой, не уходи!.. — рвано выпалил он, и я медленно обернулась, ощущая, как все тело покрылось мурашками от теплоты прикосновения. — Если скажу, что ты тоже-… важна мне, ты останешься? Кислород окончательно покинул легкие, и я бессознательно обмякла в его хватке, отодвигая противоречивые мысли на второй план и не обретая сил противиться тяге, которую он все более и более крепким узлом затягивал на шее. — Да.