Я убиваю не оружием: тот, кто убивает оружием, забыл лицо своего отца. Я убиваю сердцем. (С. Кинг. Цикл о Темной башне)
Но в тот день Майя солгала Астрид, потому что идти домой она не собиралась. И как только Астрид привезла ее на велосипеде к дому и уехала обратно, не став проверять, доковыляла ли Майя до квартиры, девушка, завернула за угол и отправилась к дому Руби. Она не представляла толком, зачем идет туда, о чем они вообще будут говорить, она даже не знала, дома ли Руби, но знала, что если не увидит ее сегодня, то сойдет с ума. На улице уже стемнело, и Майя была не в самом лучшем расположении духа, она осознавала всю опасность вот таких вот прогулок в одиночестве, но ей казалось, что Астрид, вместо задуманного страха перед смертью, наделила ее бесстрашием. И после того, что она увидела сегодня, весь ее страх куда-то улетучился. Она не боялась стать такой, как Витя. Не боялась стать десятым крестом на кладбище. Она лишь боялась, что Астрид хоть в чем-то окажется права. И Руби на самом деле плевать на нее. Потому что… если это правда… То нет и смысла себя защищать. Ни в чем нет смысла. Вопреки опасениям Майи, Руби оказалась дома. Майя колотилась в дверь не так громко, как Беатрис, потому что слишком устала, и морально, и физически, но Руби все равно открыла довольно быстро. На ней был все тот же растянутый домашний свитер цвета индиго и черные легинсы. Волосы она убрала в высокий небрежный пучок. – Майя… – выдохнула она при виде девушки. – Ты одна, что ли? Что-нибудь случилось? И Майя, не в силах ничего ответить, просто шагнула в ее объятия. Сомкнула руки у Руби на талии, уткнулась лицом ей в шею, вдохнув запах лекарств и травяного чая. И ей было все равно, что Руби подумает. – Майя… – повторила Руби вполголоса и обняла девушку в ответ. – Все хорошо. Все хорошо, я с тобой. Она погладила Майю по спине, шепча слова утешения, за которые Майя была благодарна ей почти до слез. – Я так устала… – выдохнула девушка, не размыкая объятий. – Сегодня был такой длинный, такой… ужасный день. Мне так хотелось увидеть тебя…. – Это из-за Астрид? – Руби погладила ее по волосам. – Она снова тебя чем-то расстроила? – Мы ходили на кладбище… – пискнула Майя и через секунду добавила: – И к Вите. Руби вздохнула и отозвалась не сразу: – Вот как… Этого следовало ожидать. Я должна была догадаться, что Астрид поступит именно так. Ну… что ж. Это горькая правда, но ты должна знать ее. Хотя мне жаль, что ты узнала ее от Астрид. – Астрид… говорила столько ужасных вещей… – Майя отстранилась от Руби и поймала ее взгляд в полутьме прихожей. – Про тебя. – Вот как… – повторила Руби. – Этого… тоже следовало ожидать. Ее голос звучал как всегда мягко и спокойно, в нем не было ни удивления, ни горечи. – Она говорила, что тебе плевать на меня, – выпалила Майя на одном дыхании, боясь, что решимость оставит ее, и она снова превратится в размазню, коей считала ее Астрид. – Что ты заботилась обо мне только чтобы выяснить, знаю ли я что-нибудь о твоей дочке. И что на самом деле тебе нет до меня никакого дела… Руби нахмурилась, ее глаза сузились, но всего на мгновение, после чего ее лицо снова разгладилось, и она тихо произнесла: – Это не правда. И ты знаешь, что это не правда. Ты очень дорога мне, Майя. И когда ты болела… я очень боялась потерять тебя… Астрид может много чего болтать обо мне, но, прошу тебя, не слушай ее. Она просто слишком тяжело переживает наше расставание и до сих пор не смирилась с ним. Она ревнует меня к тебе. И хочет… – Руби как будто смутилась и замолчала на мгновение. – И хочет… чтобы я тебе разонравилась. Майя почувствовала, как кровь прилила к ее щекам одним мощным потоком – пум, а сердце одним яростным толчком подалось навстречу Руби. Так это правда. Руби признала, что замечает это. Замечает, что она нравится Майе, замечает ее чувства. – Майя… послушай… – Руби коснулась волос девушки, запустила пальцы в ее короткие прядки. – Ты в самом деле не безразлична мне, что бы там ни говорила Астрид. Ты веришь мне? – Да… – выдохнула Майя. И в тот момент, если бы Руби спросила, не хочет ли Майя построить космический корабль из консервных банок и слетать на Луну, она бы тоже ответила утвердительно. Она была согласна на все. – Я просто… – Руби снова вздохнула. – Мне… тяжело, Майя. Ты мне очень нравишься, но я не хочу торопиться. Мне нравится, как все идет сейчас, и я… мне просто нужно время. Я хочу, чтобы мы узнали друг друга получше. Ведь спешить нам некуда, правда? Ты не обидишься на меня, Майя? – Нет, конечно, нет… – прошептала девушка, буквально сраженная осознанием того, что Руби только что призналась ей в своих чувствах. – Спешить и правда некуда. Руби улыбнулась, погладила Майю по волосам и спросила: – Ну раз так… может, чаю? Я недавно заварила. С можжевельником. И, разумеется, Майя была согласна. Весь день она дышала уличной сыростью, и от мысли о горячем чае в компании Руби едва не прослезилась. А к чаю Руби поджарила тосты на сковородке, и они намазали их малиновым джемом, сидя за маленьким кухонным столиком уже не друг напротив друга, а рядом, на тесном, но таком уютном диванчике, касаясь друг друга плечами. Над столом висел абажур, похожий на тот, что был в квартире Аарона и Беатрис, только немного меньше. Сквозь него шел более тусклый оранжеватый свет, от которого вся кухня окрашивались в апельсиновые тона. Покончив с одним тостом и запив его чаем, Руби спросила: – Астрид… Что она рассказывала тебе о Вите? – Рассказывала о том, как на него напали лярвы, потому что он был слишком легкомысленным. Рассказывала о том, каким он был… до этого. Худое и зеленоватое лицо Вити с выступающими лобными костями снова возникло у Майи перед глазами, и только что проглоченная еда неприятно заворочалась в желудке, словно ей вдруг стало там тесно. – А она рассказывала… – Руби коротко вздохнула, сделала паузу, опустив голову к своей чашке, в которой плавали можжевеловые ягоды. – Рассказывала, почему Витя до сих пор жив? Майя смутилась и тоже посмотрела в свою чашку. Она не хотела затрагивать эту тему, не хотела расстраивать Руби. – Да. Она сказала, что Витя жив только потому, что за него заступается Маргарита Васильевна. И что если бы не она… ты бы уже давно… – Убила его? – спокойно подсказала Руби. – Да… Именно так она и сказала. Они помолчали немного, и от этого молчания тишина кухни стала какой-то густой и душной. А потом Руби произнесла, все так же не поднимая головы от своей чашки: – Майя… Я хочу, чтобы ты знала… Что если бы я могла хоть что-то изменить в судьбе этих несчастных людей, которых ты видела на том кладбище, и в судьбе Вити, я бы сделала это сразу же, но я бессильна. Про медиков обычно думают, что они всевластны и наравне с Богом могут распоряжаться жизнями других людей. Но это далеко не так. Мы не можем спасти всех. Я очень старалась помочь Вите и остальным. Я пробовала разные способы. Мы даже починили прибор для компьютерной томографии мозга в местной больнице. Но он не показывает никаких мозговых нарушений у всех этих людей. По всем показателям они полностью здоровы. Вот только почему-то они перестали воспринимать окружающую реальность и как будто снова превратились в младенцев, совершенно беспомощных и…. Мне пришлось это сделать. У меня не было другого выхода. У нас и так было слишком мало людей в городе, чтобы тратить их ресурсы на уход за неизлечимыми больными. Я не говорю, что это было легкое решение. И после того как я приготовила препарат для эвтаназии, я не спала всю ночь. Все никак не могла решиться пустить его в действие. Да и Астрид меня, мягко говоря, не поддерживала. – Не нужно оправдываться, ты ни в чем не виновата! – не выдержала Майя, и в этом восклицании вылилась вся накопленная горечь сегодняшнего дня. – Астрид не знает, как тебе было тяжело! – Астрид… ее тоже можно понять, – Руби вздохнула. – Скажем так… для нее все это… очень болезненная тема. И очень личная. Кроме того, она сильно злилась на меня, и тут… подвернулся очередной повод выплеснуть свою агрессию. Поэтому… как я уже говорила, просто не обращай внимания на то, что Астрид болтает обо мне. Я уже давно не обращаю на это внимания. Астрид лучше не провоцировать лишний раз, потому что договориться с ней все равно нельзя. Она признает только свою точку зрения. Возможно… еще и поэтому мы с ней не смогли быть вместе. – Господи, как же она меня бесит! – прорычала Майя глухо. – Она просто ужасный человек! И почему я должна заниматься с ней?! Мы же друг друга на дух не переносим! Как мне пережить все эти занятия?! – Просто постарайся не поддаваться на провокации. Астрид только этого и ждет. Она хочет задеть тебя. А если ты проявишь твердость и равнодушие к ее подколам, ей рано или поздно это надоест, и она оставит тебя в покое. Для тебя главное научиться стрелять и защищать свою жизнь. Это очень важно. И я… просто не переживу, если с тобой что-нибудь случится… – Руби снова как будто смутилась, заговорила тише и тут же, словно желая избавиться от чувства неловкости, задала новый вопрос: – Когда у тебя следующее занятие? Завтра? – Да, – Майя кивнула. – Завтра в полдвенадцатого. – Хорошо. Я провожу тебя. На велосипеде поехать уже не получится, поэтому мы пойдем пешком. – Да не стоит! Это слишком далеко! Я уже запомнила дорогу, как-нибудь доберусь сама. Да и не будешь же ты каждый день меня провожать! Уже зима на носу. – Да, и поэтому я хотела предложить тебе кое-что… Только не спеши отказываться, потому что это ненадолго. Недели на две, пока у тебя будут идти занятия. – Что «ненадолго»? – Майя нахмурилась. – Я хотела предложить тебе пожить у Астрид на стрельбище.* * *
Майя спускалась по лестнице с рюкзаком за плечами, где лежали почти все ее вещи, с которыми она попала в Кромлинск. Она не стала брать с собой разве что светильник-кристалл, книги о Роланде и флэшку. Майя слышала звук шагов идущей следом за ней Руби, и в ее голове все еще звучал голос Беатрис: «Приходи к нам в гости! Я буду скучать!». «Не успеешь, – ответила ей Руби вместо Майи. – Это ненадолго». Ненадолго. Они с Руби спорили почти всю ночь, а под утро Майя так и уснула на ее диване, обессиленная, раздавленная тяжелыми и логичными доводами Руби о том, что намного разумнее будет пожить две недели на стрельбище, под защитой Астрид, ежедневно занимаясь. И логичных доводов у Руби на самом деле было очень много. Пожалуй, из них можно было бы составить небольшую брошюру, разбив ее на пункты. 1. Ты обязательно простудишься снова, если будешь проводить в дороге каждый день по четыре-пять часов. 2. Это довольно опасно, и я не смогу провожать тебя каждый раз. Если ты повстречаешься с лярвами, некому будет тебя защитить. 3. От пешей ходьбы ты будешь слишком уставать, а значит, продуктивность твоих занятий существенно снизится. А стрельба требует хорошей выносливости. 4. Не тратя время на дорогу, ты сможешь быстрее научиться стрелять. А тебе лучше научиться как можно быстрее, потому что скоро наступит зима. Проводить тренировки в заброшенных домах в это время года слишком опасно. 5. У Астрид довольно уютная, комфортабельная и большая квартира, состоящая из двух объединенных квартир. Не думай, что она живет в хлеву. 6. У тебя будет своя комната, и Астрид не будет доставать тебя каждую минуту. У тебя будет личное пространство. 7. Ты не первая, кто соглашался на это. У Астрид периодически живет кто-нибудь из учеников, особенно в холодное время года. 8. И представь себе, никто из них не умер. 9. Я обязательно буду приходить к тебе в гости, чтобы проверить, как у тебя дела. 10. Мы даже можем вместе выбираться куда-нибудь погулять, чтобы ты развеялась и отдохнула. 11. Да и Беатрис с Аароном ты тоже можешь навещать, если захочешь. 12. Я уверена, что Астрид сможет сократить твое обучение с одного месяца до двух недель в виду того, что ты будешь жить с ней. Разве это не здорово, если ты отмучаешься пораньше? 13. На стрельбище не так страшно, как может показаться, и лярвы там не караулят людей на каждом шагу. Главное, быть осторожными после наступления темноты. 14. Ты сможешь узнать Астрид получше, и поймешь, что она не такой уж плохой человек. 15. А еще она отлично готовит. И в какой-то момент Майя просто устала оспаривать каждый из этих пунктов и согласилась, лишь бы уже поскорее заснуть и не сопротивляться неизбежному. В ту ночь она поняла, что Руби переспорить невозможно. И, несмотря на ее мягкий с виду характер и шелковый голос с медовыми интонациями, эта женщина умела стоять на своем так же твердо, как опытный сёрфер стоит каменными ногами на своей доске под бушующей пеной волн. И Майя подумала, что если бы им пришлось спорить о чем-то более серьезном и важном, чем последующие две недели жизни на стрельбище, Майя не смогла бы отстоять свою позицию и проиграла. От этого ей стало немного грустно, и она почему-то вспомнила о Марине. Утром Руби разбудила ее и позвала пить чай с бутербродами, намазанными арахисовой пастой собственного производства. Она была более хрустящей, чем магазинная, но все равно вкусной, особенно в сочетании с яблоком и корицей, и Майя даже почти смирилась со своей неизбежной судьбой. В конце концов, раз Руби говорит, значит, так и должно быть. Она ведь не посоветует ей плохого. А потом они вместе сходили домой к Майе, Аарону и Беатрис, где девушка собрала вещи и попрощалась со своими новыми друзьями. Аарон отнесся к новости весьма спокойно и сказал, что это хороший выход из положения, и что к тому времени, как Майя вернется, он как раз закончит ремонт в ее квартире. А вот Беатрис расстроилась. Девочкам ее возраста часто не хватает старших подруг, и Беатрис как раз нашла такую подругу в Майе. За последние полтора месяца они привыкли проводить много времени вместе, особенно по вечерам, когда Беатрис отдыхала от шитья и ждала возвращения Аарона, который всегда заканчивал свои дела уже ближе к полуночи. Они много болтали, Майя рассказывала о том, как она училась в школе и университете, они вместе играли в дурацких птичек и смотрели Шерлока, который был закачан у Майи в телефон. Сначала Майя сомневалась, стоит ли одиннадцатилетней девочке смотреть сериал для взрослых, но Беатрис пришла от Шерлока в восторг. И судя по тому, как загорались ее глазки и разрумянивались щеки, она еще и влюбилась в Бенедикта Камбербэтча. А Майя, которая сама обожала этого актера, очень обрадовалась, потому что теперь у них с Беатрис появились общие интересы. Им было хорошо вместе. Майя привыкла к такой жизни и почти не скучала по дому, из-за чего временами даже чувствовала себя виноватой. «Я буду приходить к тебе в гости! – горячо пообещала девочка с побледневшим от страданий лицом, словно они расставались не на две недели, а на год. – Астрид меня любит, она не будет против!». А Майя, хоть и не питала особой уверенности на этот счет, все равно согласилась. Однако уже довольно скоро, а если сказать точнее, через полтора часа, Майя перестала так уж сильно убиваться из-за своего временного переезда. Они с Руби преодолели приблизительно половину пути, а Майя уже чувствовала себя измотанной и начинала замерзать. А ведь они еще даже не добрались до стрельбища! И если прибавить к этому обратную дорогу… Нет, все-таки Руби была права. И рисковать здоровьем из-за своей неприязни к Астрид не стоило. Ноябрь, по словам Руби, выдался довольно холодным, холоднее, чем во все предыдущие годы. Они опоздали на десять минут, и Майя уже была готова к тому, что получит от Астрид очередной нагоняй, но, увидев с ней Руби, Астрид ничего не сказала. Они встретились на стрельбище, возле железного вытянутого стола с разложенным на нем оружием, которое Астрид разбирала. Майя думала, что Руби снова оставит ее, чтобы поговорить со своей бывшей наедине, но Астрид заговорила первой: – Я прямо чуяла, что ты повесишь ее на меня. Ну да ладно, так и правда проблем будет меньше. Мне только любопытно, что такого ты ей пообещала, что эта принцесса недоделанная согласилась пожить у меня? – Ничего, – спокойно ответила Руби. – Просто Майя разумная девушка. Она понимает необходимость обучения. – Да неужели? – Астрид вперила в Майю свой единственный глаз, и девушка почувствовала себя так, словно на нее не посмотрели, а толкнули. – Я надеюсь, что вы обе будете вести себя хорошо и сможете поладить, – Руби произнесла это тоном воспитательницы, пытающейся примирить двух детей в детском садике. – Не беспокойтесь, Ваше величество, – буркнула Астрид и кивком головы позвала Майю за собой. – Пойдем. Я покажу тебе, где ты будешь жить. Оставишь там свои вещи, и начнем заниматься. Майя сделала шаг вперед, а потом в растерянности оглянулась на Руби, задавая ей немой вопрос одними глазами: «А ты не пойдешь со мной?». Но Руби в ответ лишь покачала головой и улыбнулась, и Майе показалось, что в этой странной улыбке она вообще не видит никаких эмоций. Холод пробрал ее до самых костей. – Мне пора возвращаться, Майя. А ты иди за Астрид, она тебе все покажет. – Но когда мы увидимся? – пропищала Майя, и в тот момент ей было наплевать на Астрид, которая наверняка услышала умоляющие интонации в ее голосе. – Когда мы увидимся снова?! – Скоро. Я зайду к тебе в гости на днях, – и Руби помахала девушке ладонью, как бы говоря: «Ну, иди уже и не волнуйся ни о чем». Однако Майя волновалась. Она надеялась, что Руби обнимет ее, но очевидно, это были глупые надежды, и Руби никогда не позволила бы себе ничего подобного при Астрид, чтобы не злить ее еще больше. Ох уж эта проклятущая Астрид! Майя тоже вяло махнула Руби и ускорила шаг, догоняя свою учительницу-мучительницу. Когда они поравнялись, Астрид повернула к ней голову и проорала: – По левую сторону! Сколько раз тебе повторять! Держись по левую сторону! Если ты и дальше будешь таким тормозом, мне придется переделать программу обучения под «особо одаренных»! Майя обошла Астрид и отозвалась с раздражением и вызовом: – Да какая разница! Все равно сейчас здесь нет никаких лярв! – И что с того, госпожа «Я самая умная»? Некоторые действия должны войти у тебя в привычку и закрепиться в голове. Конечно, здесь никого нет, я хоть и одноглазая, но не слепая! Но когда мы окажемся там, где кое-кто есть, а ты от страха забудешь лицо собственной мамочки и снова встанешь по правую сторону и будешь стоять там деревом, я уже не смогу прикрыть тебя. И кто будет в этом виноват? – Я. Я буду виновата, – ответила Майя, неожиданно для себя самой, и, похоже, для Астрид тоже, потому что когда та заговорила снова, ее голос звучал уже спокойнее: – Вот именно, – Астрид засунула руки в карманы зимней удлиненной куртки-парки черного цвета, которая все равно была на ней распахнута, то ли оттого, что Астрид вечно было жарко, то ли потому, что у нее не работала молния ни на одной из курток. Следующие десять минут они шли в молчании. Квартал заброшенных сталинок закончился, и им на смену пришли хрущевки более ранних лет постройки, чем те, где жили Майя и остальные, и выглядящие значительно хуже из-за того, что Аарон не занимался их ремонтом. – На всякий случай напоминаю, – произнесла Астрид, когда они остановились возле черной железной двери первого подъезда одной из пятиэтажек. Майя заметила стоящий под крышей велосипед Астрид, к багажнику которого все еще была привязана тряпка. – Напоминаю… что у меня здесь не пятизвездочный отель. Понятия не имею, что там Руби тебе понаобещала… – Она сказала, что у меня будет своя комната, – выпалила Майя, втайне боясь, что это окажется неправдой, и на самом деле Астрид поселит ее в подвале, а в туалет велит ходить на улицу. Она уже буквально слышала ее хриплый голос: «А задницу будешь подтирать снегом, и только попробуй кому-нибудь нажаловаться!». Но Астрид сказала: – Будет. В этой комнате у меня время от времени живут какие-нибудь конченые недотепы вроде тебя. Или старики, которым тяжело таскаться каждый день на стрельбище. Там даже Маргарита Васильевна жила в свое время. Пекла мне пироги каждый день в перерывах между тем, как я учила ее совать патроны в барабан. Мы неплохо проводили время. А самое главное… – Астрид повернула к Майе голову и открыла дверь. – Она не доставляла мне проблем. И я очень надеюсь, что ты тоже не будешь. Ничего не ответив, Майя шагнула во мрак подъезда. Внутри пахло сыростью неотапливаемого помещения и почему-то корицей. Они поднялись на второй этаж, и Астрид без труда открыла крайнюю дверь, обитую бордовой кожей. На двери все еще сохранился пластмассовый, выцветший и бледный номер «4». Астрид вошла первой, тут же разулась и прошла дальше в коридор. Майя услышала ее окрик: – Давай там поживее, черепаха Тортилла! Девушка прикрыла за собой дверь и тоже сбросила обувь, сняла одну лямку рюкзака, и правому плечу сразу стало легко, чего нельзя было сказать о левом, которое почти онемело от напряжения. Планировка в квартире у Астрид была точно такой же, как в квартире Руби, и поначалу это смутило Майю. Даже шкаф в прихожей был почти таким же и стоял на том же месте. Обе комнаты располагались по разные концы небольшого коридорчика, и Майя несмело прошла за Астрид в одну из них. В Рубиной квартире это был зал, в котором Руби слушала ее легкие через холодный стетоскоп, и где Майя вчера уснула на диване. В квартире Астрид здесь тоже располагалась гостиная, только более обставленная и как будто более обжитая, чем у Руби. И на том месте, где у Руби находилась сплошная стена, у Астрид была прорублена дверь, которая, как догадалась девушка, вела в другую квартиру. Астрид, не дав Майе толком осмотреться, открыла эту дверь и подтолкнула девушку в спину, чтобы та пошевеливалась. От этого резкого тычка Майя вздрогнула, но удержалась от жалоб и возмущений. – Вот твоя комната. Потом разглядишь ее. Бросай уже свои пожитки и пошли заниматься. Световой день у нас не резиновый. Пока я объясню такому тормозу, как держать пистолет, чтобы не пристрелить саму себя, солнце уже за горизонт закатится. В комнате Майи, где ей предстояло провести предположительно две недели (и Майя очень надеялась, что только две), стоял разложенный диван, небольшой письменный стол у окна, пара стульев и высокий, упирающийся в потолок темный шкаф для одежды. Взгляд девушки упал и на секунду задержался на висящей возле этого шкафа книжной полке с аккуратными корешками книг, прижимающихся одна к другой. Майя вспомнила, что Астрид любит читать. Ей захотелось подойти к полке поближе, но предвидя неизбежную взбучку, Майя сняла с плеча лямку рюкзака, бросила его на пол возле дивана и сказала: – Я готова.* * *
Всю сознательную жизнь Майя восхищалась персонажем Роланда, Стрелка из цикла книг о Темной башне, Стивена Кинга. Она прочитала первую книгу, когда ей было четырнадцать, и Срединный мир зачаровал ее. А Роланд, суровый мужчина с непростой судьбой, неоднозначный персонаж, верный собственной цели, иногда даже больше, чем своим друзьям, восхищал ее и одновременно отталкивал и пугал. Последний Стрелок из древнего рода, он обращался с револьверами так же легко, как дышал, скорость его реакции поражала воображение, и Майя всегда, затаив дыхание, читала в тишине сумеречной комнаты свои любимые моменты, когда Роланд применял оружие. Читала и перечитывала. Она даже помнила наизусть принципы, которые должен знать каждый Стрелок, и которым Роланд учил своих друзей. «Я целюсь не рукой: тот, кто целится рукой, забыл лицо своего отца. Я целюсь глазом. Я стреляю не рукой: тот, кто стреляет рукой, забыл лицо своего отца. Я стреляю разумом. Я убиваю не оружием: тот, кто убивает оружием, забыл лицо своего отца. Я убиваю сердцем». «Я убиваю сердцем», – подумала Майя, выходя на улицу вслед за Астрид и снова вдыхая холодный воздух. Свежий снег хранил запах небесной чистоты, кристальных облаков и озона, он еще не успел смешаться с запахами сырой земли и палых листьев и наполнял легкие какой-то приятной невесомостью. Майя слушала звонкое поскрипывание снега под своими ботинками, шагая рядом с Астрид, (по левую сторону, разумеется) и думала о том, что, несмотря на всю свою увлеченность миром Стрелка, она почему-то никогда не пыталась научиться стрелять. Ей это даже в голову не приходило. В ее реальности, в ее прежней реальности это был абсолютно бесполезный навык, пусть от него и веяло неким романтизмом. Но Майе он был совершенно не нужен, ведь она жила с мамой, ходила в универ и на работу, а по вечерам пила с Мариной какао или травяной чай, слушая бесконечные философские размышления своей возлюбленной. Она жила обычной жизнью, хорошей жизнью, пусть иногда и скучноватой, но, по крайней мере, она всегда ощущала себя в безопасности. Они остановились возле вытянутого железного стола, на котором лежала довольно объемная черная сумка, наполненная, как Майя догадывалась, снаряжением для стрельбы. Рядом с сумкой лежал черный пояс со специальными выемками для пистолетов. Астрид взяла его в руки и произнесла: – Это будет твоя кобура. Вот отверстие для пистолета. А вот – для магазина с патронами. Сейчас я ее на тебя надену, а ты постарайся прочистить глаза и все запомнить. И расстегивай уже свой тулуп побыстрее. Морщась при мысли о холоде, Майя расстегнула пуговицы пальто одну за другой, невольно задаваясь печальным вопросом: «Почему и Руби, и ее бывшая, все время заставляют меня раздеваться, когда мне совсем того не хочется?». Майя развела полы пальто в стороны, а Астрид обернула кобуру вокруг ее талии, вставила ремень в пряжку, затянула потуже и проверила, достаточно ли крепко кобура сидит на джинсах девушки. – Отлично, – сказала она. – Но в следующий раз заниматься в этом пальто я тебе не позволю. Наденешь теплую куртку и нечего сетовать на отмороженный зад, ничего с ним не случится. А теперь… – она снова повернулась к столу и протянула руки к сумке. – Займемся осмотром снаряжения. Астрид расстегнула боковой карман: – Итак. Здесь у нас травматический пистолет. Из него ты и будешь учиться стрелять, – Астрид достала небольшой серебристо-черный пистолет и взяла его в обе руки. – Как я уже говорила, учиться ты будешь на обычных патронах, чтобы зря не расходовать соль. Она вернула пистолет обратно в карман, достала из другого черную вытянутую коробочку и сказала: – А это магазин. В нем хранятся патроны. Но, думаю, что это знаешь даже ты. Далее… Стрелковый таймер. По нему я буду проверять скорость твоих реакций. Кроме того, у меня здесь находятся оружейное масло, противоскользящий крем для твоих потных ручек, отдел с запасными магазинами, наушники, очки и прочая фигня, названия которой ты сейчас все равно не запомнишь, сколько бы я тут ни распиналась, так что, оставим ее в покое. И приступим к самому главному. Я не люблю ходить вокруг да около, поэтому на, держи… – И Астрид без лишних предисловий всучила девушке пистолет, который та в ужасе поймала и еле удержала в трясущихся ладонях. Пистолет оказался намного тяжелее, чем Майя представляла, глядя на него со стороны. Он весил как целая гиря и был очень холодным, скользким и каким-то неудобным. Майя понятия не имела, как его правильно взять и злилась на Астрид за то, что та ничего ей не показала. – Он не заряжен, если что, – произнесла Астрид. – Но для тебя это не имеет особого значения. Каждый Стрелок должен знать правила обращения с оружием, прежде чем учиться стрелять из него. И первое из этих правил гласит… На секунду Майе показалось, что Астрид сейчас начнет цитировать Роланда, но женщина произнесла, глядя куда-то вдаль, на черные мишени: – Первое правило: обращаться с пистолетом так, как будто он всегда заряжен. Второе правило: никогда не направлять оружие туда, куда не собираешься стрелять. Третье: никогда не касаться пальцем спускового крючка, пока оружие не будет направлено на мишень. Четвертое: перед каждым выстрелом проверять, что находится перед мишенью и за ней. А теперь повтори. У Майи отвисла челюсть. Астрид отчеканила стрелковые правила так быстро, что девушка с трудом уловила и половину произнесенных слов. – Но я не запомнила! – Это потому, что твои уши забиты дерьмом, – невозмутимо заметила Астрид. – Повтори что запомнила. Майя повторила, запинаясь и заикаясь, два правила, ожидая, что Астрид влепит ей затрещину или еще что похуже, но та лишь спокойно повторила все правила снова и велела Майе проделать то же самое. Со второго раза девушка справилась лучше. – Запишешь их себе на листочке и прибьешь ко лбу, а я вечером проверю, поняла? – Да, – огрызнулась девушка. – А теперь, на примере твоих ошибок, которые ты уже совершила, когда взяла у меня пистолет, я покажу тебе, чего делать не надо. Никогда и ни при каких условиях. Если, конечно, ты не хочешь отстрелить себе пальцы на ногах. Во-первых, не направляй оружие на носки своих ботинок, на колени и прочие части тела, которых ты не планируешь лишиться. Во-вторых, держи его твердо, обеими руками, ТВЕРДО, а не так, как будто тебе в руки кинули гранату. В-третьих, держи его за рукоятку, она для того и предназначена, а не за ствол. И, в-четвертых, и это уже было оговорено в правилах, не касайся спускового крючка. А теперь давай… Я покажу тебе, в каком положении должны находиться твои руки. Астрид забрала у девушки пистолет и взяла его в одну руку. – Итак. Пистолет нужно взять очень плотно, прямо в нишу, касаясь косточкой. И обрати внимание на положение указательного пальца, – Астрид показала Майе свой палец, лежащий вдоль ствола. – Указательный палец всегда должен находиться вне скобы спускового крючка, пока ты не собираешься стрелять. Вот так. И никак иначе. Не опускай его даже на миллиметр и представь, что твой палец вообще не сгибается, поняла? Майя поняла, а Астрид обхватила пистолет второй рукой и продолжила: – Стрелять нужно из двуручного хвата. Вторая рука должна находиться под углом вниз, чтобы компенсировать отдачу. Просто сжимаешь левой рукой пальцы правой, сжимаешь плотно и уверенно. С оружием нужно обращаться аккуратно, но уверенно. Хочешь верь, хочешь нет, но у него тоже есть душа, и оно все чувствует. Если ты будешь его бояться, оно никогда не станет тебя слушаться. А теперь, что касается твоего окаменевшего указательного пальца. Когда доходит до дела, то указательный палец опускается на крючок в положение вдоль оси канала ствола и нажимает на скобу передней фалангой, – и Астрид продемонстрировала сказанное. Раздался глухой щелчок, и женщина передала пистолет Майе со словами: – А теперь ты. Продемонстрируй мне двуручный хват. И запомни! Если сразу не научишься держать оружие правильно, потом черта с два переучишься. Но Майя хорошо запомнила то, что показала ей Астрид, и смогла с точностью повторить ее двуручный хват, не допустив ни одной ошибки и чувствуя себя почему-то героиней какого-нибудь боевика. Реальность все еще казалась ей слишком нереальной, чтобы поверить, что она и в самом деле стоит посреди заснеженного стрельбища и держит в руках холодный ствол тяжеленного пистолета. Настоящего пистолета. – Правильно, – Астрид кивнула. – А теперь я покажу тебе, как нужно вытягивать руки для выстрела. Стрелять ты всегда будешь с вытянутых рук. Майя даже немного расслабилась, перестав получать от Астрид ежеминутные словесные подзатыльники и критику каждого своего действия. Астрид объясняла все спокойно и медленно, показывала каждое свое движение несколько раз, а Майя, многократно получавшая упреки в своей невнимательности, слушала с утроенным усердием, чтобы доказать, что она не полная идиотка. Астрид показала Майе, как вытягивать руки и производить выстрел, затем объяснила правильный порядок извлечения пистолета из кобуры и зарядки магазина. Майя проделала каждое действие несколько раз, пока не почувствовала себя более-менее уверенной. Повторить всё совсем без ошибок не вышло, но Астрид вновь удержалась от принижения ее умственных способностей. Она сказала лишь: – С сегодняшнего же дня мы займемся твоими тощими ручонками. Начнешь тягать гирьки и наращивать мышцы, а иначе так и будешь трястись от веса пистолета. Да и вообще, пока Руби не видит, я займусь твоей физической формой. Быть такой доходягой как ты – никуда не годится. Майя не стала спорить. Она и правда была доходягой. Они тренировались около часа, а под конец занятия Астрид зарядила пистолет уже настоящими патронами и продемонстрировала Майе несколько выстрелов по черным мишеням-лярвам, попав аккурат в головы. Невольно Майя задалась вопросом: как часто Астрид применяла оружие по назначению в своей прошлой жизни до Кромлинска? Приходилось ли ей убивать людей, когда она работала в полиции? – И не забудь записать на отдельном листочке стрелковые правила, которые мы повторяли в начале, – напомнила Астрид, укладывая снаряжение обратно в сумку. – И прибей себе на лоб, я вечером проверю! – Ладно, – промямлила Майя, с кислой миной взирая на простирающийся за стрельбищем лес и застегивая пальто. – Ну что, круглолицая, опять ворон считаешь? Пойдем, а то заставлю тебя тащить сумку, быстренько… – А что за тем лесом? – спросила девушка тихо. Астрид посмотрела на Майю с сомнением. В ее единственном глазе читался вопрос: «А ты действительно не знаешь?». И Астрид ответила: – Ничего. Кромлинск там заканчивается. – А как… как вы это узнали? Там что, есть какая-нибудь граница? Как понять, что город закончился? – Поверить не могу! – воскликнула Астрид, нахмурившись. – Они и это на меня повесить решили! Ты хочешь сказать, что никто еще не показывал тебе границу города?! – Нет… – Майя смутилась и опустила взгляд на черную сумку с оружием, прячась от осуждения Астрид и жалея, что завела об этом разговор. – Мне просто сказали, что если я дойду до конца города, то пересеку его и выйду с другого конца. И так и буду ходить по кругу. – И тебе никогда не хотелось этого проверить?! Ни разу? – Астрид даже наклонилась к ней, словно не верила собственным ушам. – Не знаю… – Господи Иисусе, круглолицая! Зуб даю, что когда ты помрешь, на твоей могиле напишут: «Ну, не знаю, ну, наверное, ну, я просто!». Что с тобой не так, а? Неужели ты так просто взяла и всем им поверила?! Майя подняла голову и уставилась на Астрид в полном замешательстве, встретившись с ее холодным взглядом из-под низко опущенной брови. – А с чего бы мне было им не верить?! – Да потому, что это естественно! Естественно – желать убедиться во всем самостоятельно. Увидеть собственными глазами. А ты так просто взяла и приняла этот факт на веру?! Да Господи, может, мы все здесь сборище психов и сектантов?! Может, мы накачали тебя наркотой и увезли в свой заброшенный город, чтобы сделать из тебя террористку-смертницу или преданную служительницу Сатаны? – Ну я… – Ах ну да! Я поняла! Тебе же сказала об этом Руби, вот ты и поверила! Ты же веришь всему, что она тебе говорит! А когда я сказала тебе о лярвах, ты строила из себя самую умную. Но зато Руби ты всегда слушаешь с открытым ртом и все принимаешь на веру… Да черт побери, даже поверив в то, что мы не психи, ты все равно должна была убедиться в наших словах самостоятельно. А вдруг ты именно та единственная, которая сможет покинуть Кромлинск? Вдруг для тебя этой границы не будет, и ты просто вернешься домой к своей мамочке и тупым сериалам? Ты никогда не хотела проверить даже это? И просто приняла свое положение как данность? Господи, да с такой инертностью, удивительно, как ты вообще начала самостоятельно ходить на горшок! Ты случайно памперсы не носишь? – Мне плевать, что ты думаешь! – воскликнула Майя, тщетно пытаясь удержать рвущуюся изнутри злость. Да, недолго они с Астрид не собачились. – И что еще более странно… Почему Руби до сих пор не оттащила тебя на границу и не проверила, не являешься ли ты особенной. С другими она это проверяла. – Что значит «особенной»? – Майя мгновенно ощутила укол обиды из-за того, что Руби не считала ее особенной и делала с другими что-то, чего не делала с ней. – Хм… – Астрид снова распрямилась, холодно посмотрела на Майю сверху вниз, словно обдумывая что-то. – А ведь это было бы просто отлично… Просто отлично, если бы мне удалось обойти ее! Я отведу тебя на границу первой! – Что?! Зачем?! – Затем, что если этого не сделаю я, это сделает Руби. – Я бы лучше сходила с Руби! – Да неужели? – Астрид ухмыльнулась. – Кто бы сомневался! Но знаешь что? Мне наплевать! Ты пойдешь туда со мной! – и Астрид вновь ухватила обалдевшую девушку за локоть своей мертвой хваткой. – Что, прямо сейчас, что ли?! – почти взвизгнула Майя, проклиная себя из прошлого и тот момент, когда она рискнула поинтересоваться, что находится за чертовым лесом. – Да, прямо сейчас! Считай это тоже частью своего обучения. И шевели уже своими ножонками, не забывай их переставлять! Этого за тебя тоже делать никто не будет, знаешь ли!