Не стоит заглядывать чересчур глубоко в душу, иначе скоро наткнешься на решетку, которая ведет в подземные каналы, где текут нечистоты. (Эрих Мария Ремарк. Тени в раю)
«Зачем человеку, который не умеет играть, столько гитар?», — размышляла Руби, разглядывая висящие на противоположной от кровати стене инструменты. Она никогда этого не понимала, даже когда встречалась с этим парнем. Ну… или делала вид, что встречается, не важно. Но ей никогда не нравилось, как Мальгалад играет, хотя, возможно, ей просто не подходил его репертуар. Руби мало что нравилось из мира музыки, и к большинству песен она была абсолютно равнодушна. Мальгалад. Она не могла вспомнить настоящее имя лежащего рядом полуголого мужчины, хоть убей. Помнила ли она его, когда встречалась (или нет) с ним? В любом случае, это тоже было неважно, и ей пора было уходить, пока этот мужчина не проснулся и не начал задавать ей лишних и не очень удобных вопросов. «Надеюсь, он не решил, что я влюбилась в него?» — с досадой думала Руби, жалея о своем бессмысленном, бесполезном поступке. И зачем она только пришла сюда? Ну ладно, допустим, с «зачем» ей было все понятно. Мальгалад жил довольно близко от ее дома, и ей нужна была помощь мужчины, а идти к Аарону после случившегося Руби не решалась. Но зачем она осталась у Мальгалада на ночь? Зачем накинулась на него? Ох уж эти проклятые гитары. Взгляд Руби, настойчиво избегавший одно пустое место на стене, снова к нему вернулся, ища в нем причину своего опрометчивого поступка, ища себе оправдание. Когда вчера, заметив это пустое место, она спросила его, куда пропала одна из гитар, Мальгалад ответил: — Да тут ко мне Астрид заходила как-то раз. С новенькой. — С Майей? — спросила Руби, как будто сама не поняла. Конечно же, с Майей, с кем еще. — Ну да. Попросили у меня одну из гитар, и я отдал эту. Гитарка хорошая, из цельного сруба… — Мальгалад продолжил описывать достоинства инструмента, но Руби его не слушала, а лишь смотрела на это пустое место на стене, ощущая такую же пустоту внутри себя. «Зачем им гитара? Астрид не играет, значит, играет Майя? Ну, конечно. Наверняка, еще и знает любимые песни Астрид. Они нашли друг друга, черт бы их побрал». Поддавшись минутному порыву злости, обиды, ревности и осознания собственного одиночества, Руба поцеловала Мальгалада, оборвав на полуслове его музыкальную болтовню. Впрочем, он не был против того, что ему не дали высказаться. Совсем даже не против. Все произошло как-то быстро, неловко, скомкано. И больше всего Руби жалела даже не о самом сексе, а о том, что не отправила Мальгалада в душ. Потому что заниматься подобным с немытыми людьми она могла лишь на пьяную голову. На что она вообще надеялась? Да, конечно, ей удалось забыться, удалось ощутить свою значимость, пусть и на десять минут, но ни особого удовольствия, как с ее мужем или с Астрид в начале их отношений, ни спасения от одиночества в этом акте не было. А значит, не было и смысла. Ну что ж, во всяком случае, Руби не думала больше о хрупком, тщедушном теле Вити, которое они резали и распиливали бессчетное количество раз за последние недели. Она устала от этого, устала от мертвого тела и полуобморочных, бледных лиц своих студентов, и, однозначно, живой и пылкий Мальгалад стал для нее пусть и коротким, но все же избавлением. Однако пора уходить. Иначе ненужных разговоров не избежать. Но стоило Руби попытаться встать, как Мальгалад, к ее огромному сожалению, проснулся и поймал ее за руку. — Мне пора, — сказала она мягко. — Ты… ты ведь больше не вернешься? — спросил он тихо, и голос его звучал беспомощно и сонно, почти мило. — Ты и сам понимаешь, что нет, — ответила она. — Мне вообще не стоило этого делать. — Но я все равно рад, что ты пришла, — со вздохом он выпустил ее запястье. — И буду рад, если когда-нибудь ты придешь снова. — Не стоит. Давай… на этом остановимся. — Ты мне нравишься, Руби. Правда. До сих пор очень сильно нравишься. Я не забывал тебя. — Ты совсем меня не знаешь, — она наклонилась к валяющемуся на полу свитеру, надела его на голое тело, потому что понятия не имела, где лифчик, а сидеть дальше голой было невыносимо. — Но я мог бы… узнать тебя. Если бы ты позволила. Она повернулась к нему, борясь с внезапным порывом коснуться его длинных «эльфийских» волос. И сказала ему то, чего сама от себя не ожидала. Сказала правду. — Боюсь, что если ты узнаешь меня, я тебе разонравлюсь. — Это вряд ли, — он посмотрел на нее пристально и спросил: — Ты все еще любишь ее? — Что? — Руби удивилась этому неожиданному вопросу и на мгновение потеряла самообладание. — Руби, я ведь не идиот. Ты набросилась на меня после того, как я рассказал об Астрид и ее новой девушке. Ты переспала со мной ей назло? Назло Астрид? — Нет… Нет, — Руби смутилась, на самом деле смутилась, опуская взгляд. – Я не думала об этом, правда. — Когда мы с тобой встречались… Ну точнее, я думал, что мы встречаемся, ты всегда казалась мне такой далекой. Сначала я думал, что ты не забыла своего бывшего, Аарона. А потом узнал и про Астрид. И, посмотрев на вас вместе, я понял, что дело все-таки в ней. Твоя холодность… Причина в Астрид. — Нет, я… С Астрид уже давно все в прошлом. Я больше ничего к ней не чувствую. Но и новых отношений я не хочу, — Руби решила, что ей ничего не остается, кроме правды и искренности. Потому что любую ложь Мальгалад сразу распознает, и станет еще хуже. И она почувствует себя еще более мерзкой. – Просто мне было одиноко, наверное… Не знаю. Я думала, что больше не нуждаюсь во всем этом. Но меня так давно никто не обнимал, и мне захотелось… Мне не стоило этого делать, потому что ты прав – я всего лишь воспользовалась тобой. Ты хороший парень, но я… — Ты ничего ко мне не чувствуешь, я понимаю. — Я ни к кому ничего не чувствую, — поправила Руби. – Не знаю, почему. Но это правда. — Ну что ж… Ладно. Все в порядке, — он сел, погладил Руби по спине. – Но я все равно буду рад, если ты как-нибудь еще заглянешь, чтобы отвлечься. Я вовсе не против быть использованным, — он улыбнулся, и Руби ответила на его улыбку, и это даже получилось искренне, и ей не пришлось выдавливать из себя чувства, которых уже давно не было слышно в ее сердце. Мальгалад предложил выпить чаю, но Руби отказалась, и они попрощались. Было раннее утро, чуть меньше восьми, и рассвет еще только занимался, а воздух был морозным и чистым, и Руби дышала глубоко, позволяя холоду вливаться в легкие, в сердце, заглушая непрошенные чувства. Сугробы были глубокими, затвердевшими за ночь, но ее ноги все равно проваливались в них по щиколотки, и идти было тяжело. Почему ей так тяжело идти? Задыхаясь, Руби остановилась. Посмотрела на темно-синее небо с прорывающимися у горизонта алыми полосами, похожими на налившиеся кровью болезненные порезы. Такие красивые. Такие жуткие. Надрезы на синюшной коже Вити. «Наверное, у меня просто гипервентиляция», — сказала себе Руби, тщетно пытаясь унять судорожное дыхание. Вот так. Нужно дышать поменьше, не делать столь глубоких вдохов. Ее сердце от них слишком отвыкло. Через пару минут ей действительно стало легче. Грудь остыла, дыхание замедлилось. И вернулась такая привычная пустота и ощущение падения, ощущение невесомости. Совсем как в тот вечер в обсерватории, когда она заснула ненадолго и чуть не погибла, но впервые ей было все равно. И сейчас стало все равно тоже. В сознании еще прорывались вспышками какие-то невнятные эмоции, воспоминания, нечеткие, больше похожие на ощущения, чем на картинки. Ладонь Астрид, теплая, когда она впервые взяла ее за руку в тот первый вечер у подъезда, ее смех, ее слова, настойчивые, заигрывающие: «Я позвоню тебе!», ее впивающийся в спину острый взгляд, пробирающий до мурашек. Тонкий голосок ее дочери, просящий сладкую вату в парке, обязательно белого цвета, а не розовую, потому что «белая больше похожа на настоящую», и Астрид, с улыбкой протягивающая девочке огромный шар воздушного лакомства на палочке. Эти моменты, возможно, только сейчас Руби осознавала, что они были самыми счастливыми в ее жизни, и с тех пор ее сердце забыло, что такое счастье. Но до недавнего времени она была в своем несчастье хотя бы не одинока. И она знала, что Астрид, живущая одна на своем стрельбище, чувствует себя ничуть не лучше. Но теперь. У Астрид появился кто-то, кто играл ей на гитаре, прикасался к ней, отмечал вместе с ней Новый год и пускал фейерверки в черное небо. А Руби по-прежнему была одна. Одна на Новый год. Одна в обсерватории, одна в своей квартире. Одна во всем Кромлинске прямо сейчас, таком тихом, безжизненном, пустом. Она смотрела на небо, на разрастающиеся по его поверхности красные шрамы, смотрела до тех пор, пока все воспоминания окончательно не утихли в ней, а ноги и руки не окоченели до бесчувствия. Но так было намного лучше. И она наконец-то готова была идти дальше, не слыша за своей спиной ни эха голосов, ни шепота прошлого. Ничего не слыша.* * *
— Древние индийские религиозные тексты были заполнены описаниями множества параллельных миров, — громко зачитала Беатрис, поворачивая мятую книжку так, чтобы на страницы падал свет от окна, и чуть щурясь. – А у древних греков была философия атомизма, согласно которой существует бесконечное множество миров, рассеянных в такой же бесконечной пустоте… Они провели в книжном магазине уже больше двух часов, сидя на сложенных на полу книжных стопках и перебирая томики по эзотерике, философии и физике один за другим, зачитываясь целыми страницами и делясь своими находками друг с другом, но никаких упоминаний о лярвах пока не встретили. Впрочем, несколько весьма интересных книг, объясняющих теорию мультивселенной, они все-таки отложили для того, чтобы почитать их на досуге. В магазине было довольно сыро и холодно, и освещения от одних только окон не хватало, поэтому приходилось напрягать глаза. Майе, которая чувствовала себя относительно неплохо, все же не хотелось, чтобы Тайлер, которая и так носила очки, посадила себе зрение еще больше. Да и Беатрис, которая каждый день напрягала глаза за шитьем, рисковала присоединиться к Тайлер. Поэтому Майя предложила: — Может, сделаем уже перерыв на чай? — Тебе бы только пожрать, — усмехнулась Астрид, не поднимая взгляда от книги, которую читала. — Я поддерживаю Майю! – вступилась Тайлер. – Честно говоря, я уже задубела, погреться не помешает. Помочь тебе? — Давай, — согласилась Майя, и они вместе отправились в соседний торговый зал, где возле касс оставили свои термосы, чашки и порезанный на кусочки сливовый кекс. Забрав припасы, которые с трудом уместились в обеих руках девушек, они вернулись к Астрид и Беатрис и раздали им стаканчики для чая, заставив, наконец, Астрид выпустить свою книгу и вернуться в реальность с таким тяжелым вздохом, словно эта реальность была ей ненавистна. Астрид очень не любила отрываться от чтения. — Ты сегодня у нас не останешься? – спросила Беатрис, обращаясь к Тайлер и с наслаждением грея ладони о стаканчик. — Ну… не знаю, — Тайлер смутилась и села на свое место. – Если ты и Аарон этого хотите, могу и остаться. — Ты давно у нас не оставалась, с Нового года! Мне кажется, Аарону не помешает отвлечься. На настоящую женщину. — В каком смысле?! – Тайлер чуть не поперхнулась чаем, и три пары удивленных глаз уставились на девочку. — Ну… — Беатрис слегка повела плечами. – Аарон в последнее время ведет себя очень странно. Со мной. С тех пор как у меня случилась первая менструация. И хоть она давно закончилась, Аарон все равно какой-то не такой. — В смысле «не такой»? – хмурясь, спросила Астрид. — Не знаю. Он какой-то деревянный. Сухой, — продолжала размышлять Беатрис. – Раньше он часто обнимал меня, дергал за волосы, гладил по спине перед сном, а с той ночи, как это случилось… лежит от меня на кровати за три километра. Как будто я прокаженная какая-то, — в голосе девочки промелькнула обида, которую она явно не хотела показывать, но, накопившись, эти чувства все-таки прорвались. На несколько секунд повисла абсолютная тишина. Никто даже чай не пил, все напряженно смотрели на Беатрис. Нарушила тишину Астрид, и голос ее звучал спокойно, словно она говорила о каких-то очевидных вещах, всем понятных: — Все просто. Аарон стесняется. Он смущен тем фактом, что ты взрослеешь. Возможно, он ожидал, что это произойдет чуть позже. Возможно, теперь ему неловко спать в одной постели с половозрелой девушкой, да еще и в обнимочку. — Ну мне-то нормально с ним спать! И всегда было нормально, хоть он и половозрелый мужик, – возразила Беатрис. – Мы же друзья, что в этом такого? — Может быть… может, Аарон беспокоится, что твое взросление как-то повлияет на вашу дружбу? – осторожно предположила Тайлер. – Переживает, что, став подростком, ты влюбишься в него, например. — Ха! Глупость какая! – Беатрис искренне развеселилась. – Конечно, мне нравятся мужчины постарше… Но Аарон все равно не в моем вкусе. Я люблю таких, как Шерлок. Утонченных, худых… и с гладко выбритым лицом, это обязательное условие! Девушки заулыбались тому, как Беатрис рассуждает о мужчинах, явно гордая тем, что беседует на подобную тему со старшими подругами. — Я поговорю с ним сегодня, — сказала Тайлер. – Конечно, это будет непросто, но я попробую выяснить, что его беспокоит. И как-то намекну на то, что его отношение к тебе не должно меняться, в конце концов, месячные еще никого из нас не сделали взрослой в один момент. Тебе еще только одиннадцать, об этом не стоит забывать. — Почти двенадцать! – возмутилась девочка громко. – Мне уже через два месяца исполнится двенадцать. — В апреле, значит? А какого числа? – спросила Майя. — Девятого. — Значит, День Рождения Астрид мы уже отпраздновали, следующая на очереди Беатрис, а Майя когда? – спросила Тайлер. — Ну вообще, следующая на очереди все-таки я, — смущенно поправила Майя. – У меня день рождения уже в этом месяце. — В этом месяце?! – всполошились хором Тайлер и Беатрис. – А когда? Какого числа? — Ну… двадцать девятого, — неохотно призналась Майя. Она не очень любила раскрывать эту дату людям, потому что реакция могла оказаться совершенно непредсказуемой. И потому что ей надоедало отвечать на одни и те же вопросы. Астрид никак не отреагировала, так как Майя уже говорила ей об этом раньше. И в тот раз ее реакция была как раз таки очень бурной, и, конечно, Астрид не обошлась без подколов над тем, какая Майя неудачница по жизни, если у нее даже день рождения раз в четыре года. — Ого! Вот это да! – Тайлер среагировала быстрее, а вот Беатрис не сразу поняла, что двадцать девятое февраля – редкая дата. – Первый раз встречаю человека, который родился двадцать девятого февраля, подумать только! А этот год у нас, кажется, високосный? — Високосный, — подтвердила Майя. – Так что, в этом году у меня будет полноправный день рождения. — А как же в остальные годы? – удивилась Беатрис, задавая так привычный Майе очевидный вопрос. – Когда ты отмечаешь день рождения в остальные годы? — Двадцать восьмого, — ответила девушка. – Можно было бы отмечать и первого марта, но… все-таки я родилась в феврале, поэтому предпочитаю отмечать в последний день этого месяца, только и всего. — Отлично, значит, ты следующая на очереди, — заключила Тайлер. – Уже есть какие-нибудь планы на этот день? Будете отмечать вдвоем с Астрид или большой компанией с такими шикарными и разносторонними, безусловно, неординарными людьми… — Конечно, с вами! – рассмеялась Майя. — Ура! – воскликнула Беатрис. Они немного обсудили планы на предстоящий праздник, решив, что будут делать, и какой торт испекут, и вернулись к чтению, чтобы захватить последние часы до заката. Оказавшись снова в окружении такого большого количества книг, Майя невольно окунулась в воспоминания о прошлом, о родном городе и работе в букинистическом магазинчике. Вспомнила его хозяйку и свою начальницу, Виолетту, высокую и худую женщину чуть старше Руби, с которой они частенько засиживались за чашкой чая после закрытия и обсуждали детали работы, особенности общения с покупателями, а со временем – и личные темы. «Очень часто люди, приходящие сюда, сами не знают, какая книга им нужна, – говорила Виолетта. – Выяснить это – твоя задача. Помочь им найти «то, не знаю что». И чтобы сделать это, тебе нужно наблюдать за ними. Возраст человека, стиль его одежды, его жесты, то, к какому стеллажу он подходит в первую очередь – из этого можно сделать очень много выводов. Понаблюдай немного за человеком, прежде чем начинать с ним коммуникацию, и ваше общение пройдет в два раза продуктивнее, потому что тебе уже будет кое-что о нем известно. И обязательно попробуй завести с ним непринужденную беседу. Читающие люди практически всегда не прочь поболтать о книгах. И ты можешь спросить, что человек прочел последним, какие книги у него любимые, и предложить что-то похожее. Но наблюдение важнее всего. Потому что люди часто лгут, стесняются, закрываются перед незнакомцами. Кто-то постыдится признаться, что обожает Дэна Брауна, и будет утверждать, что читает только классику. Твоя задача ненавязчиво проводить такого человека к современному детективному триллеру и оставить там в одиночестве, не приставать больше с расспросами. И вот увидишь, он вернется на кассу с томиком Брауна и как будто извиняющейся миной на лице: «Да вот, решил прикупить для внука, какую только ерунду ни читает сейчас молодежь!». А ты, разумеется, сделаешь вид, что поверила ему, и вы расстанетесь почти что друзьями. И этот человек обязательно вернется, чтобы купить еще что-нибудь «для дорогого внучка». Майя любила букинистический магазин. Любила его тихую, мрачноватую атмосферу и запах старых книг. Любила своих редких посетителей, таких неординарных, а порой и откровенно чудных. И она была рада, что работает именно там, а не в крупной торговой точке, вроде «Читающего мира» или сетевых, разбросанных по всему городу «Книжников». И всякий раз, если ей случалось побывать в таком новом, чистеньком супермаркете с блестящими полами и идеальным порядком на стеллажах, ей становилось нестерпимо скучно и даже как-то не по себе, словно она пришла в больницу сдавать кровь из вены, а не покупать любимые книги. Однако сейчас, оказавшись как раз в одном из таких крупных и со всех сторон прилизанных магазинов, Майя больше не чувствовала неприязни. Возможно, потому, что здесь уже не было такого яркого света и начищенных полов, а запах книг, теперь уже старых книг, был почти таким же, как и в ее любимом букинистическом. Майя поймала себя на том, что скучала по всему этому. Находиться среди книг ей всегда было приятнее всего. В отличие от людей, они никогда не напрягали, не стесняли, не заставляли чувствовать себя глупо. Да, конечно, большинство книг здесь уже находились в весьма печальном состоянии, но до стеллажей с эзотерикой сырость добраться не успела, в этом им повезло. Впрочем, на этом их везение, похоже, заканчивалось, потому что кроме информации о параллельных мирах они не находили ничего стоящего. И ничего о сущностях, их населяющих. Под вечер, уставшие и немного разочарованные, они составили карту всех книжных магазинов Кромлинска, которые могли бы посетить в ближайшие недели. Им предстояло запастись терпением, потому что работы было немало. «Будь всегда внимательна. И прежде чем отправляться на склад в поисках книги, ты должна сформировать четкий ее образ в своей голове. Ты должна видеть ее перед глазами и держать в сознании, не отвлекаясь ни на какие другие книги. Только в этом случае ты потратишь на поиск ровно столько времени, сколько нужно, и ни минутой больше. Держи свою книгу в голове».* * *
Неделя, проведенная фактически в книжных магазинах, пролетела незаметно, окутанная ворохом книжной пыли, согретая ягодным чаем из термоса и приправленная интересными долгими разговорами. Все чаще они стали засиживаться в магазинах после захода солнца, потому что тем для обсуждений, мыслей и идей было слишком много, и не хотелось расходиться по домам, не поделившись ими друг с другом. Они брали с собой стеклянные подсвечники, внутрь которых ставили маленькие свечки и помещали их в центр своего круга, чтобы не сидеть в полной темноте. Беатрис называла их посиделки «Собраниями тайного общества». Они нашли еще немного информации о лярвах в двух книгах, но вся суть этой находки сводилась к тому, что они уже знали. Ничего нового авторы книг не давали, и Тайлер предложила копнуть в несколько другом направлении, после чего они добавили в свой радиус поиска также книги по мифологии, сказки и легенды разных народов. И в один из таких поздних вечеров, когда на Кромлинск уже опустились густые сумерки, а подмерзший снег хрустел под ногами, Астрид и Майя, нагруженные томиками сказок, которые собирались почитать на ночь, возвращались на стрельбище. – Как думаешь, это может быть правдой? – спросила Майя. – То, что мы сегодня прочитали в той книге по древнеримской мифологии? Ну, что лярва – это злой дух, призрак, который хочет навредить живым? – Понятия не имею, – Астрид пожала плечами. – Меня, если честно, куда больше интересует, как от этих тварей избавиться. Древние римляне вот подходили к этому вопросу со всей серьезностью. Астрид имела в виду специальные «очистительные» церемонии, которые проводились в Риме девятого, одиннадцатого и тринадцатого мая каждого года, чтобы предотвратить угрозу со стороны лярв. На время таких церемоний, называемых лемуралии, все храмы закрывались, а свадьбы не проводились. Однако подробностей совершения таких обрядов в книге не было, и Астрид не на шутку разозлилась из-за этого. – Еще неделя бесполезных поисков, и я согласна буду на обряд с гребаными бобами, – сказала она. Согласно этому обряду, чтобы защитить свой дом от лярв, глава семьи должен был встать ночью, совершить омовение рук и взять в рот черные бобы, а потом бросать их через плечо и по девять раз повторять, что этим он искупает себя и своих близких. Однако упоминания о потере памяти из-за лярв они так и не встретили. – А я думаю, что нам все-таки не помешало бы узнать, кто такие эти твари на самом деле, – возразила Майя. – Разве можно победить врага, не зная его? Любое действие в этом случае предпринимается наугад, наудачу. Если мы будем знать, что лярвы – это злобные призраки, чьи тела не были похоронены должным образом или души людей, совершивших тяжкие преступления, возможно, нам будет легче с ними справиться. Если честно… Мне даже приходила в голову одна странная и… жуткая мысль, – девушка запнулась, не решаясь поделиться своими предположениями с Астрид. – Какая мысль? – молодая женщина переложила книги сказок в другую руку и посмотрела на нее. – Ну… Я думала, может, все жители Кромлинска на самом деле стали лярвами? Ведь не могли же они исчезнуть бесследно. Что если с ними произошло что-то жуткое, и они превратились в этих тварей? Астрид нахмурилась, помолчала какое-то время, обдумывая это предположение со всей серьезностью. – Но как? Как они в них превратились? – спросила она, не столько Майю, сколько саму себя. – Куда исчезли тела? И если это действительно возможно, то почему никто из нас до сих пор не превратился в лярву? – Ну… этого мы точно знать не можем. – В каком смысле? – Мы не знаем, куда делась душа Ланы или Вити. Вдруг… они стали лярвами и бродят теперь по Кромлинску? – Вряд ли, – Астрид покачала головой. – Ведь тела остались. Если бы что-то подобное произошло с жителями Кромлинска, и их души стали лярвами, то весь город был бы усеян трупами. Здесь что-то не сходится. Возможно де… Но Астрид не успела закончить свою мысль, потому что на полуслове ее оборвала сирена, разорвавшая ночную тишину своим низким протяжным гудением. Майя, испугавшись, остановилась и замерла, а Астрид выругалась: – Черт! Вот проклятье! Только этого не хватало… – Еще один новенький… – прошептала Майя. – Мы пойдем искать его? – Да, куда ж мы денемся, – вздохнула Астрид. – Сейчас пойдем прочесывать границы. Руби, Аарон и Беатрис тоже к нам присоединятся, скорее всего. Майя внутренне сжалась от мысли о встрече с Руби, которую она не видела с января, с тех кошмарных, невыносимо долгих мгновений в Витиной комнате. – А как же книги? – пискнула девушка, сжимая в пальцах жесткие холодные корешки. – Мы же не можем оставить их, а ходить с ними будет неудобно. – Нам придется оставить их, – процедила Астрид, опуская книги на лед. – За пару часов ничего не случится. А потом мы за ними вернемся, когда разберемся со всем. – А место ты запомнишь? – Конечно. Я его и без второго глаза найду, не волнуйся. И пойдем, нельзя медлить. Этот человек в большой опасности сейчас. Сирена смолкла, и они двинулись в путь, удаляясь от домов ближе к границе и лесополосе. «Кто на этот раз? – гадала Майя, с трудом поспевая за Астрид. – Мужчина, женщина, ребенок? Что с ним случилось? Потеря работы, несчастная любовь или гибель кого-то из близких? Счастливые люди никогда не попадали в Кромлинск». Примерно через пятнадцать минут быстрой ходьбы Майя ощутила первые признаки усталости. В последнее время она окончательно отвыкла от физических нагрузок, потому что все дни просиживала над книжками, а по вечерам наедалась всевозможными вкусностями, которые Астрид готовила. И если Астрид продолжала делать регулярные силовые тренировки, Майя отлынивала от них под любыми предлогами. Однако жаловаться было некогда, и девушка, делая глубокие рваные вдохи, бежала за Астрид по мерзлой земле. Еще через двадцать минут лесополоса стрельбища закончилась, и домов стало больше. Они приближались к центру города. – А если… мы… нико.. го… не найдем? – еле выговорила Майя. – Пойдем обратно и поищем глубже, во дворах. У нас есть свой участок, и мы должны его прочесать. Спать мы сегодня все равно не ляжем, пока не найдем новенького или не убедимся, что его уже нашел кто-то из наших. Однако новенького они не нашли, а нашли вместо него Руби, которая бежала в сторону одной из нежилых пятиэтажек с просевшей крышей. – Руби! – рявкнула Астрид. – Стой! Майя поморщилась. Ей так не хотелось, чтобы Астрид привлекала внимание женщины. Пусть бы себе бежала дальше, а они бы тихонечко свалили домой. Но Руби остановилась и подняла ладонь к лицу, защищаясь от света их фонарей. Когда они поравнялись друг с другом и опустили фонарики, Руби произнесла, обойдясь без никому не нужных приветствий: – Он забежал в эту пятиэтажку. За ним следовали лярвы, я их нейтрализовала, но человек в явном шоке, и спасался от меня в том числе. Нам нужно его найти как можно скорее, внутри наверняка полно этих тварей. – Кто он? – спросила Астрид уже на ходу. – Как выглядит? – Мужчина, примерно нашего возраста, невысокий, одет в обычную черную куртку и джинсы. – Ясно. Майя, не отставай, и держись слева, – на всякий случай напомнила Астрид, а девушка испугалась от того, что ее назвали по имени. Астрид явно было не до шуток, и она… волновалась за нее. Они нырнули в темный подъезд, Руби – первая, Астрид и Майя следом. – Вы здесь? – крикнула Руби, остановившись возле лестничного пролета, ведущего на второй этаж, и глядя вверх. – Послушайте, никто не причинит вам вреда! Пожалуйста, выходите, мы хотим только помочь! Эти существа опасны, а у нас есть оружие против них! Тишина. – Проклятье, – сквозь зубы выругалась Астрид. – Давайте осматривать все квартиры по очереди. Мы с Руби осматриваем, Майя стоит тут и следит, чтобы он не пробежал по лестнице вниз. Никто не стал спорить, и Майя подумала, оставшись в одиночестве, что Астрид дала ей самое безопасное задание. Девушка посветила фонариком вверх, на лестницу, всмотрелась в движения теней, но ничего не увидела и не услышала. Однако ей все равно нужно было держаться на стреме, лярвы могли появиться в любой момент. Нежилые, заброшенные здания, особенно в темное время суток, – их любимое пристанище. А уж если поблизости находится до смерти испуганный, загнанный в угол человек… На первом этаже никого не оказалось, и через пять минут они поднялись на второй, где Руби и Астрид вновь занялись осмотром квартир. Майе на этот раз тоже не пришлось стоять без дела, потому что она заметила на лестнице плывущих с первого этажа двух лярв и избавилась от них. На звук выстрелов из квартиры тут же высунулась Астрид и с беспокойством посмотрела на нее: – Все в порядке? – Да, просто… Кое-кто мешает мне наслаждаться одиночеством, пришлось их пристрелить. На третьем этаже ей вновь потребовалось защищать себя, на этот раз лярвы наступали на девушку с двух сторон, и Майя, считая гулкие удары собственного сердца, устранила еще четырех потусторонних тварей. С неудовольствием и некоторым разочарованием в себе девушка отметила, что ее руки дрожат, практически как на первых злополучных тренировках. Она уже очень давно не сталкивались с лярвами так близко, и последний раз стреляла по ним, когда они брели с Астрид по дороге, да и то издалека. Из квартиры, где находилась Руби, тоже раздалось два выстрела, и Майя на мгновение напряглась, поймав себя на том, что, несмотря на всю свою злость и обиду, ей совсем не хочется, чтобы Руби сожрали лярвы. Однако женщина все же вышла из квартиры целой и невредимой, и они поднялись на четвертый этаж. – Где же этот идиот, черт бы его побрал… – ругалась Астрид. – Если его мозги уже сожрали, мне его даже жалко не будет! Руби предприняла еще одну безуспешную попытку дозваться мужчину, и, не получив ответа, они с Астрид разошлись по разным квартирам. «Осталось немного. Совсем немного», – успокаивала себя Майя, напряжено вглядываясь поочередно то в верхний, то в нижний лестничный пролет. Внизу мелькнула тень, и девушка замерла, ожидая, будет ли тень двигаться сама по себе. И она двигалась. Еще одна лярва. Майя выстрелила, и на мгновение все движения затихли, а потом она заметила еще одну лярву, двигающуюся следом за первой. Прицелившись, девушка спустила курок, но пистолет дал осечку. Она попробовала снова, и ничего. С нарастающей паникой девушка осознала, что у нее закончились солевые патроны, и нужно срочно перезарядить оружие. Ничего. Ничего страшного, она ведь уже сто раз это делала. Все в порядке, у нее есть еще приблизительно две минуты, как всегда говорила Астрид, это целая куча времени, если знаешь, что делаешь. Не сводя глаз с лярвы, Майя пощупала кобуру. Запасной магазин должен был висеть рядом с пистолетом. Должен был. Но его там не было. Когда она вообще в последний раз брала его с собой? Майя использовала оружие так редко, и всегда полагалась на Астрид, которая всегда была рядом. И сейчас… она просто забыла его взять. Не проверила, сколько у нее патронов, да еще и забыла магазин. Одна минута. – Астрид! – закричала девушка отчаянно. – Астрид! Астрид не заставила себя долго ждать, среагировав буквально через секунду и появившись в дверном проеме. – Что такое?! – У меня патроны кончились! – едва не прорыдала Майя, и Астрид, недолго думая, застрелила двух лярв, которые надвигались на нее сверху и снизу. – Прости, я забыла запасной магазин, прости, пожалуйста… – зашептала девушка. Но Астрид как будто и не собиралась ругать ее и злиться, она встала рядом с Майей и пристально вгляделась в лестничный пролет снизу. Там еще никто не появился, во всяком случае, девушка никого не видела, но она знала, что Астрид полагается на свое чутье, которое еще ни разу ее не обманывало. И правда, через секунду на лестнице мелькнула тень, и Астрид выстрелила по ней. Но ее пистолет тоже дал осечку. Выругавшись, женщина достала запасной магазин и перезарядила оружие. Ну, хоть одна из них не забывала голову, выходя из дома. – Их слишком много, – процедила Астрид. – Это становится опасным. Нам нужно валить отсюда как можно скорее. В этот момент из очередной квартиры вышла Руби и вопросительно посмотрела на жмущихся к стене Майю и Астрид: – Что тут у вас случилось? – У Майи патроны кончились, – ответила Астрид. – А я только что зарядила второй магазин. У тебя есть запаска? – Да, у меня есть еще два магазина, – медленно, как-то странно растягивая слова произнесла Руби. – Отлично, тогда дай один из них Майе. Тишина. Руби не сдвинулась с места, продолжая внимательно смотреть на них. – Да в чем дело?! – тут же рассвирепела Астрид. – Ты уснула, что ли?! – Нет, – ответила Руби. Ее лицо выражало… Ее лицо ничего не выражало. – Патроны могут пригодиться мне самой. Пока мы отсюда выберемся, пока я вернусь домой… – Да куда тебе столько патронов! – заорала Астрид. – У тебя же два магазина, и третий неполный! Ты издеваешься, что ли?! – Нет, – повторила Руби твердо. – Я не могу одолжить Майе патроны. – И что, ей теперь умирать от того, что ты такая жадная?! – губы Астрид побелели от злости. – Прекращай выделываться! Если хочешь отомстить, мсти мне, а не ей! Психопатка ты чертова! – Я не хочу никому мстить, – голос Руби звучал все так же пугающе спокойно. – Я всего лишь расставляю приоритеты. Моя жизнь в масштабах Кромлинска важнее жизни Майи. Если со мной хоть что-то случится, целый город останется без медицинской помощи. Кроме того, я уверена, что вы прекрасно справитесь одним пистолетом на двоих. – Господи… – выдохнула Астрид, пораженная. – Да ты в самом деле психопатка. В этот момент, привлеченная их ссорой, сверху сползла еще одна лярва, и Астрид выпустила в нее очередную пулю, а потом всучила пистолет в руку Майе. – Вот, пусть он будет у тебя. Защищайся, поняла? – А ты? Как же ты? – голос девушки задрожал от наворачивающихся слез. – У меня есть еще обычный пистолет, – ответила Астрид. – Тоже вполне пригодная штука, сдохнуть не даст, да и реакция у меня хорошая. – Нет, Астрид… – Все! Хватит возражений! – Астрид подтолкнула ее в спину. – Нам осталось проверить пятый этаж, забрать этого кретина и бежать отсюда как можно скорее. На последнем этаже осматривать квартиры взялась Руби, а Майя вместе с Астрид стояли на площадке, глядя вниз, на лестницу. – Он здесь! – раздался крик Руби из первой же квартиры, в которую она зашла. – Я нашла его! – Пойдем, – Астрид потянула ее за руку, и они вошли в открытую дверь, на мгновение ослепнув в кромешной темноте коридора. Дрожащей рукой Майя включила фонарик, и они заглянули в комнату. За диваном у окна сидела Руби и обнимала за плечи сгорбленного мужчину, чье лицо было перекошено то ли от боли, то ли от страха. Мужчина держался за свое левое запястье, и Руби что-то быстро ему говорила. – Кто эти твари?! – воскликнул он. – Сейчас не время думать об этом, – ответила Руби. – Нам нужно быстрее покинуть этот дом и отправиться в безопасное место. – Мне нужно к себе домой, – прошептал мужчина. – Мне срочно нужно домой! Моя жена… – Мне очень жаль, – вздохнула Руби. – Но сейчас вам придется пойти с нами. И что с вашей рукой? Вам больно? – Да, я… получил травму. По всей вероятности, разрыв лучезапястных связок, – морщась, ответил он. – Если в ближайшие полчаса я не вырублюсь от болевого шока, это будет чудом. – Откуда… откуда вы знаете об этом? – удивилась Руби, и голос ее мгновенно зазвучал иначе. Нотки заботливой вежливости исчезли, а в тоне зазвучал искренний интерес. – Я.. врач. Ортопед, – ответил мужчина, зажмурившись и делая один глубокий вдох за другим. – Врач… – эхом повторила Руби. – Отлично, вы нашли друг друга! – съязвила Астрид. – Но может, мы уже будем валить отсюда?! – Да, конечно… Давайте, я помогу вам подняться, держитесь за меня, – Руби помогла мужчине встать, а Майя в этот момент увидела боковым зрением мелькнувшую в коридоре тень. Астрид стояла к дверному проему намного ближе и сориентировалась раньше, чем девушка подняла оружие. Высоченная лярва находилась буквально в паре шагов от Астрид, но женщина успела выстрелить, и лярва растворилась рваными облачками черного тумана, а в следующую секунду в коридоре раздался странный металлический звон, и острая вспышка боли обожгла левое бедро и бок Майи. Охнув, девушка уронила пистолет на пол и, покачнувшись, осела на колени. В голове как-то странно загудело. – Майя! – заорала Астрид так громко, что девушка невольно отшатнулась от этого крика. Астрид бросилась к ней, падая на колени рядом. – Рикошет! – крикнула Руби. – Ее задело рикошетом. Пуля попала куда-то в бок. – Какой ужас… – выдохнул мужчина-ортопед. «Пуля? – отрешенно подумала Майя. – Нет. Этого не может быть». Но ее пальцы, коснувшись бедра, наткнулись на что-то влажное, липкое, теплое. Голова закружилась еще больше. – Майя! – продолжала орать Астрид. – Убери руки! Дай я посмотрю! Майя не понимала, зачем так кричать, ведь она уже убрала руки, но оказалось, что нет, не убрала. Астрид осветила ее одежду фонарем, задрала на девушке свитер, осматривая ее левый бок и живот. Но рана была только на бедре, и ее порванные пулей джинсы быстро превращались из синих в темно-красные. Под цвет волос Руби. «Интересно, это смертельно? – как-то сонно подумала девушка. – Наверное, нет, ведь мои жизненно важные органы не задеты. Но почему тогда Астрид так испугана?». – Господи боже… Я могла убить тебя, Господи… Держись, Майя, держись, не отрубайся, хорошо? – Куда вошла пуля? – спросила Руби, подойдя к ним ближе. – В бедро… – ответила Астрид. – Ну что ж, все не так плохо, как могло бы быть, – отозвалась Руби, пожав плечами. – Этого вообще могло бы не быть, если бы ты дала нам запасной магазин! – заорала Астрид, белея от гнева. – Из-за тебя Майя могла погибнуть! – Прошу тебя, давай обойдемся без лишнего драматизма, – голос Руби прозвучал сухо и она, подняв пистолет, застрелила вновь материализовавшуюся лярву, которую Астрид не смогла нейтрализовать из обычного оружия. – Нам нужно пойти ко мне, чтобы я смогла извлечь пулю и помочь нашему новенькому… – Ну уж нет! – выдавила Астрид. – И без тебя обойдемся. К Майе ты даже близко не подойдешь… Но Майя больше не могла слушать их пререкания и чуть повалилась вперед, на грудь Астрид, чувствуя, как боль отступает, тонет в красноватом тумане. В красновато-черном тумане. В черном тумане.