Есть особая прелесть В этих, бурей измятых, Сломанных хризантемах. (Мацуо Басё)
Отмечать свой тридцать седьмой день рождения у Астрид не было ни малейшего желания, и она не раз пожаловалась на то, что еще никогда не чувствовала себя настолько старой и больной. Однако семнадцатого декабря вся компания друзей все равно завалилась на стрельбище в полном составе и во главе с тортом, торжественно принесенным Беатрис. Пришли все: Аарон, Тайлер и Луиза, Серёжа и Майя, и даже Андрей. Все, кроме Руби. И Майя, нарезая торт на равные куски, размышляла, стоит ли ей переживать об этом, и, возможно, вместо чаепития лучше пойти поискать Руби на крышах города. Астрид, заметив ее отрешенно-встревоженное выражение лица, склонилась к уху девушки и, пока Беатрис раскладывала на столе посуду и весело болтала с остальными, шепнула: – Она придет. Чуть попозже, потому что Руби у нас страшная индивидуалистка. Но она зайдет и поздравит меня, и с ней все в относительном порядке, можешь не сомневаться. Майя немного смутилась от того, что Астрид раскрыла причину ее беспокойства. Она даже почувствовала себя как будто виноватой. Как будто в День рождения Астрид она не имела права о Руби даже думать. Но правда была в том, что Майя думала. Думала каждый день. И каждый день волновалась. Но в тот день ее волнения все же отступили на второй план, а торт Беатрис оказался настоящим шедевром, попробовав который, сложно было поверить в то, что он приготовлен из запаса продуктов Кромлинска, не отличающихся разнообразием. А Тайлер даже принесла Астрид подарок – одну из своих фотографий пурпурно-розового заката над мрачным черным зданием «Подковы», увидев которое, Майя и Астрид с улыбкой переглянулись. Майя была рада, что Тайлер проявляет к Астрид благосклонность, хотя их общение по-прежнему нельзя было называть столь же непринужденно-легким, как раньше. Тайлер не выражала к Астрид неприязни, однако было заметно, что сближаться с ней вновь девушка тоже не планирует. Тайлер была закрыта. Она выстроила прочную стену между собой и окружающими людьми и не пускала за эту стену ни Майю, ни Астрид, ни даже Беатрис. Только Аарона. И это был ее выбор. Впрочем, Тайлер разрешала Астрид возиться с дочерью, а это уже само по себе было огромным жестом доверия с ее стороны. И, наблюдая за друзьями, пьющими чай и непринужденно болтающими, Майя невольно думала о том, что, возможно, для каждого из них это последний спокойный вечер, наполненный атмосферой «как раньше» и приятной, чуть щиплющей кожу, словно легкий мороз, ностальгией. Потому что, когда они с Астрид все расскажут, многое изменится. Слишком многое. Особенно для Тайлер, которой неизбежно придется выбирать между собственным душевным спокойствием жизни в Кромлинске и полноценной жизнью в обычном мире для Луизы, где девочку ждет нормальная социализация и множество возможностей развития. В мире, где ей не придется учиться стрелять в потусторонних монстров, пожирающих человеческую душу. Однако сейчас Луиза еще не подозревала о существовании монстров и, сидя на коленках у Астрид, с весьма довольным видом пыталась просунуть указательный пальчик ей под маску. А когда Тайлер засобиралась домой и взяла дочку на руки, Луиза ударилась в горестные слёзы. – Попроси папку, пусть он тебе смастерит классную маску, а? – предложила Астрид, пытаясь отвлечь рыдающую девочку. – Твой папа на все руки мастер, ты об этом знаешь? – Увы, – Аарон вздохнул, повязывая вокруг шеи клетчатый шарф. – Мои деревянные игрушки, прибитые к полу, любила только Беатрис. А Луизе больше нравятся обычные, из магазина. – Я и сейчас их люблю. У меня для них отдельная полка в комнате, каждый день там пыль протираю, – Беатрис приобняла Аарона за талию, прячась в полах его объемного черного пальто. Девушка улыбалась, но голос ее прозвучал как будто немного ревниво, словно она хотела доказать, что разбирается в игрушках куда лучше младшей «сестры». – Я очень рад, – Аарон расплылся в улыбке и обнял Беатрис своей огромной рукой, буквально сгребая ее в охапку, отчего девушка захихикала. «Все такая же маленькая рядом с ним, – подумала Майя, невольно заражаясь их улыбками. – Пожалуй… Серёжа прав. Она не сможет уйти от него. Позднее – возможно. Но не сейчас. Сейчас она не готова». Они еще толкались в прихожей и обменивались последними поздравлениями и шутками, когда в квартиру постучали. И еще до того, как Серёжа, стоящий к выходу ближе всех, открыл дверь, Майя уже знала, кто пришел. Да. Астрид в очередной раз оказалась права. В очередной раз она доказала, что знает характер Руби лучше всех. Их взгляды на мгновение встретились, и Майя в смущении отвела глаза первой. Она начала жалеть, что не пошла домой с остальными, а решила остаться на стрельбище. Если бы она ушла, то Руби спокойно поздравила бы Астрид с Днем рождения, как обычно, и этой неловкой встречи можно было бы избежать. Пользуясь моментом, пока Руби была занята обменом приветствиями и прощаниями со всей компанией, Майя ретировалась на кухню и поставила чайник, подумав, что Руби, наверное, не откажется попить с Астрид чаю и съесть кусочек торта. Или откажется? Или глупо это все? «И где я сама в это время буду сидеть? Как-то некрасиво получится, если я к себе в комнату уйду», – девушка с тоской смотрела в темное окно, размышляя, что, возможно, куда проще было бы уйти в него, а не в свою комнату. Чайник закипел и затих, а вместе с ним затих и гул голосов в коридоре. Разошлись? Майя прислонилась к стене и прислушалась. Тихий голос Астрид. Приглушенный смешок Руби в ответ. Нет, не ушли. Болтают там вдвоем. «А мне куда деваться-то?» – совсем расстроилась девушка, понимая, что не сможет даже попасть в свою комнату, не встретившись с Астрид и Руби в коридоре. Ей совсем не хотелось подслушивать, но кухня была тесной и маленькой, а звукоизоляция не слишком хорошей, поэтому Майя расслышала, как Астрид спросила: – Чаю выпьешь с нами? Беатрис вкусный торт испекла. – Да нет, не стоит, – ответила Руби. – Я правда на минутку забежала. Просто хотела тебя поздравить. Не могла не поздравить. – Спасибо. Еще раз. Я рада, что ты зашла. – Кажется, Майя от меня на кухне прячется… – заметила Руби. – Да, – Астрид тихонько усмехнулась. – Неловкая ситуация. Хочешь, я ее позову? – Нет, не стоит, – ответила Руби, в то время как у подслушивающей их разговор Майи едва не выскочило сердце, а лицо раскраснелось от стыда и волнения. – Я сама дала Майе понять, что нам лучше пока не общаться, – продолжала Руби спокойно. – Она всего лишь следует уговору. И лучше нам его не нарушать. Даже ради твоего Дня рождения. Но ты передавай ей привет. – Думаю, в этом нет необходимости, и она сама все прекрасно слышит, – в голосе Астрид звучала лукавая улыбка, а Майя в очередной раз мысленно провалилась под землю. Руби рассмеялась, и в этом чистом, звонком смехе не было напряжения и неловкости. Она как будто и правда была рада видеть Астрид и поздравляла ее искренне. – Точно чаю не хочешь? – на всякий случай уточнила Астрид. – Клянусь, ни мышьяк, ни стрихнин тебе подсыпать не буду. Просто чай. С тортиком. Руби снова рассмеялась, на этот раз громче, и ответила: – Точно. Я пойду домой. Меня там ждет кое-кто, если честно. И я обещала ему, что скоро вернусь. – Кое-кто? – Астрид удивилась. – Эльфийский принц Мальгалад, что ли? – Да нет, конечно, что ты, – Руби приглушенно хохотнула, и Майя буквально увидела, как она отмахивается от предположения Астрид, изящно взмахнув рукой. – С эльфийскими принцами я завязала. А дома меня Матвейка ждет. – Вот как, – голос Астрид заметно смягчился и как будто потеплел. – Так ты его к себе взяла все-таки? – Ага, – неловко отозвалась Руби, немного помолчала и добавила, как будто оправдываясь: – Он в последнюю нашу встречу так плакал, когда я собралась домой уходить… И назвал меня по имени. Первое слово, которое он произнес за год. И я не выдержала. Позвала его с собой. Не знаю, что из этого получится, и мне ужасно страшно и… Руби не закончила фразу, и Майя услышала, как зашуршала одежда, а Астрид тихо произнесла: – Господи, Руби, какая же ты молодец. Это так правильно. Я так рада, что ты на это решилась. Майя догадалась, что они обнимаются, и услышала, как Руби то ли вздохнула, то ли всхлипнула. – Ох, не знаю, Астрид… Мне правда так страшно. Я, наверное, еще и поэтому пришла. Мне надо было поделиться с кем-то. Это так страшно. Вдруг я облажаюсь опять, а? Вдруг? Вот даже сейчас я ушла и все время думаю, представляю, как за это время с ним стучится что-то ужасное. Наверное, все-таки нельзя было оставлять его одного, хоть он и оставался один уже сто тысяч раз, привык к этому, а вся квартира обсыпана килограммами соли, я не могу перестать думать… Ему почти столько же, сколько было Асе, когда… – Руби, Руби… Ну, все. Успокойся. Вдохни. Вот так. Все с ним в порядке. Матвей самостоятельный мальчик, а у тебя дома безопасно. Ничего не случится. И я уверена, что с тобой ему будет намного лучше, спокойнее, и он быстрее пойдет на поправку. – Ты правда так думаешь? Правда?! – Правда. Я так думала с самого начала. Просто не хотела лезть не в свое дело. – И ты думаешь, что я справлюсь? – Конечно, Руби. Конечно, справишься. Да, Матвей – сложный мальчик, и ему определенно нужно хорошее лечение, но главное, что он сам хочет быть с тобой и доверяет тебе. Ты нужна ему. И если вам потребуется какая-то помощь, обращайся в любое время, хорошо? Я могу поговорить с ним, если захочешь. – Да. Хочу, если честно. И мне правда страшно, и, наверное, станет легче, если ты… как-то… не знаю. – Хорошо. Я зайду к вам на неделе, и мы тогда еще поболтаем. – Да. Это было бы отлично. Спасибо. Серьезно, Астрид. И… извини, что без подарка. – Подарка? – Астрид усмехнулась. – Ты уже сделала мне главный подарок. Вытащила меня с того света. – Ты меня тоже, – в голосе Руби прозвучала улыбка. – Так что… мы квиты. – Вот и договорились. Но тортик я тебе все равно дам с собой! Тебе и Матвейке. Попьете дома чаю, – Астрид произнесла это быстро и двинулась в сторону кухни тоже быстро, так, что Майя едва успела отскочить от двери и плюхнуться на табуретку, пытаясь притвориться, что сидела там все это время с непринужденно-скучающим видом. Однако актриса из нее всегда была так себе, поэтому Астрид одарила ее понимающей улыбкой и, ничего не сказав, отрезала от оставшейся половины торта два внушительных куска, засунула их в пластиковый контейнер и снова ушла к Руби. Майя уже не стала вставать с табуретки и в смущенном ступоре дождалась, пока Астрид и Руби попрощаются, а входная дверь – откроется и закроется. Астрид же сразу вернулась на кухню, и Майя внутренне сжалась, готовясь к тому, что ее будут стыдить за подслушивание и рассказывать, что бывает с носами всяких любопытных девочек, сующихся куда не просят, однако Астрид лишь с улыбкой спросила: – Слышала? Отличные новости, да? – Да, – кивнула Майя, все еще неуверенно, мучаясь острой неловкостью ситуации. – Я тоже давно думала, что Руби нужно забрать его к себе. Но она боялась… А мне лично казалось, что никто во всем Кромлинске не позаботится о Матвее лучше нее. Хотя бы потому, что она его любит, да и мальчик к ней тоже сильно привязался. – Руби это однозначно пойдет на пользу, я уж не говорю про ребенка. А Руби… ей нужен смысл, ты понимаешь. – Да. И я рада, что ей будет не так одиноко теперь. Я надеюсь, что Матвей… ну, что он поможет ей отвлечься. – А ты… значит, согласна пока соблюдать дистанцию? – Астрид в задумчивости коснулась чайника, проверяя его температуру, и быстро отняла руку. – Согласна. Я… думаю, что Руби права, и так будет лучше. – То есть… ты хочешь этого сама? Не только потому, что Руби тебя попросила? – Да, – кивнула Майя. – Мне и самой было бы тяжело с ней общаться сейчас. – А со мной… ты точно хочешь общаться? – Да, – и Майя, почувствовав, что ступор ее отпускает, встала с табурета и шагнула к Астрид. Обняла и с легким смущением ткнулась носом ей в плечо. Пока что это было максимумом того, на что девушка была способна в плане первых шагов. И, несмотря на то, что они целовались в Подкове пару дней назад, Майя все равно не решалась поцеловать Астрид первой. Особенно после разговоров о Руби. Астрид обняла ее за талию, чмокнула в макушку и предложила мягким ласковым тоном: – Как насчет попить еще чаю? Не зря ж ты его согрела! Майя согласилась, и они, разлив чай по чашкам и прихватив один кусочек торта на двоих, отправились в спальню. Астрид включила гирлянду, поставила пластинку Синатры, и они с Майей устроились в кровати, прикрыв ноги мягким пледом с пушистым ворсом. Да, больше никаких клеенок и пеленок, которые все время нужно стирать. И комната Астрид, ее постель снова была такой, как раньше, когда Майя пришла сюда впервые, намереваясь если и не пристрелить женщину, то хотя бы как следует поколотить. И Майя вновь не жила здесь, а лишь приходила в гости. И ей это нравилось. Приходить к Астрид. Вот так оставаться у нее, хоть между ними пока ничего и не было, кроме парочки робких поцелуев, все равно очень нравилось. Когда торт закончился, а чашки опустели, Астрид обняла ее за плечи, и Майя почувствовала, как глаза за закрытыми веками пощипывает от подступающих, таких странных, то ли болезненных, то ли приятных слез. Астрид вновь обнимала ее. Обнимала сама, потому что хотела этого, а не потому, что Майя легла рядом и закинула ее безвольную руку себе на плечо, имитируя объятие. – Майя… – выдохнула Астрид едва слышно, запуская кончики пальцев в ее волосы. Пластинка закончилась, и в этой тишине они остались вдвоем. – М-м? – Я хотела… извиниться. Возможно, ты рассчитывала на какое-то… другое завершение вечера, оставаясь у меня. Но я пока не готова. Прости, пожалуйста. Майя действительно думала об этом, и думала, что, если бы Астрид сделала первый шаг, она бы не отказалась, как не отказалась от того поцелуя в бассейне с разноцветными шариками. Однако… Астрид все-таки не хочет. И говорит об этом прямо. – Из-за… Руби? – тихо спросила девушка, не поднимая головы и избегая смотреть Астрид в лицо. – Ну… я имею в виду, из-за того, что я с ней… и ты теперь не хочешь со мной. Еще слишком рано, наверное, да? – Нет, дело не в Руби, – произнесла Астрид поспешно, нашла ладонь Майи под одеялом и чуть сжала ее, сплетая их пальцы. – Не думай так, пожалуйста. То, что было у тебя с Руби – это только между вами двумя. И на мои чувства к тебе это никак не влияет. Дело во мне. В том, что я… у меня… – голос Астрид дрогнул, и Майя встревожилась уже по-настоящему. Слегка отстранившись, она нашла в себе смелость взглянуть Астрид в глаза. И с ужасом поняла, что та едва сдерживает слёзы. – Эй… ну ты чего это… – Майя коснулась ее лица, осторожно провела пальцами по прохладной поверхности серебряной маски, намекая, что Астрид может ее снять. – Я… птичка моя… так люблю тебя… – Я знаю. Астрид, я знаю, все хорошо, – Майя ласково коснулась ее дрожащих губ. – Прости меня. Я пока не могу. У меня… просто не возникает это… желание. Я его в себе не чувствую. И у меня… еще не везде зажили пролежни. Я просто не могу. Мне стыдно, но я не хочу. Прости, пожалуйста, – на одном дыхании выдала Астрид и умолкла. – Эй… – Майя оставила на ее щеке нежный поцелуй. – Я все понимаю. Тебе не за что извиняться. Ты еще не восстановилась, и твой организм пока не пришел в норму. – А вдруг… вдруг он в нее никогда не придет? – всхлипнула Астрид. – Вдруг я никогда этого больше не захочу? И ты меня бросишь. И уйдешь к Руби… – Астрид… Я никуда не уйду, – еще один поцелуй, на этот раз в уголок губ. – А у тебя все наладится, станет как раньше, вот увидишь. И я подожду, ничего со мной не сделается. Даже не смей переживать об этом, слышишь? – Я… – Астрид вновь всхлипнула и зажмурилась. – Мне так стыдно, что я тогда… что я так… поступала с тобой. Когда-то я не понимала, как это возможно – не хотеть секса. Я правда была уверена, что ты меня… обманываешь. А теперь… я сама хочу просто побыть с тобой рядом и… Майя, я так тебя люблю, прости меня… Майя больше не могла этого слышать, ее сердце рвалось лоскутами боли и сожаления, и, потянувшись к Астрид, девушка поцеловала ее дрожащие, чуть обветренные губы. Они целовались долго, пока Астрид не перестала вздрагивать и давиться слезами, а когда остановились отдохнуть, молодая женщина произнесла, опустив взгляд на их сплетенные пальцы: – Да, после случившегося со мной я стала сильнее и больше не ревную тебя, как последняя психопатка, но мне иногда так страшно… Я боюсь, все равно боюсь, что ты уйдешь от меня к Руби, да вот хотя бы потому, что в постели я буду полным ничтожеством. Я всегда боялась быть ничтожеством в постели и тут… Майя поспешила ее перебить, пока Астрид снова не начала плакать: – Но ты ведь понимаешь, во всяком случае, теперь, я надеюсь, понимаешь, что отношения строятся не только на сексе. Да, это важно, но главным все равно остается доверие. И те проблемы, которые… у нас тогда возникли… – девушка вздохнула. – Я думаю, это было связано с тем, что мы друг другу не доверяли. – Да. Ты права, – Астрид кивнула и как-то по-особенному трогательно шмыгнула носом. Подняла на девушку быстрый, неуверенный взгляд и произнесла: – В тот день… Я должна сказать. Даже если ты мне опять не поверишь. – Что именно? – В тот день, когда это случилось со мной. Ты застукала меня с бутылкой, но это было не то… не совсем то, что ты подумала. – Астрид, сейчас это уже не важно, – Майя покачала головой, сжала ее руку. – Нам не обязательно вспоминать об этом… – Нет. Это важно. Для меня, – произнесла Астрид с нажимом и осмелилась вновь поднять на девушку взгляд. – Я не напивалась тогда, как ты подумала. Я не начала снова бухать. Но у меня была бессонница. Поэтому я выпивала пару глотков кальвадоса каждый вечер, и это… помогало мне заснуть. Я знаю, что не нужно было пить вообще, и что пара глотков – это тоже плохо. Но я так устала от этой гребаной бессонницы, мои мысли… они не давали мне покоя. Я все время думала… Я знала, что ты устала от меня и запуталась. И что Руби в тебя влюбилась. Знала, что если еще немного подтолкну вас, то вы начнете общаться, потянетесь друг к другу, как раньше, и знала… Чем все это может закончиться. – Астрид… – Майя замерла, пораженная ее словами. Она все знала? В то время, когда Майя мучительно пыталась распутать клубок из собственных противоречивых чувств – разочарования и страха, отчаяния и нежности, вины и надежды, привязанности и горечи, пыталась найти правильные слова, чтобы поговорить с Астрид об их отношениях, в то время как она даже не догадывалась о чувствах Руби, Астрид уже знала все. И в тот день… не это ли знание подтолкнуло ее на столь отчаянное самопожертвование? – Я не была пьяной, Майя, это правда. Ты так убежала от меня… Ты подумала, что я могу сделать тебе больно. Опять. И ты имела право так подумать. Но я не сделала бы этого. Ни тогда, ни сейчас. Однако я очень ступила, и мне просто надо было сходить к Руби за нормальным снотворным, но тогда… пришлось бы с ней разговаривать, рассказывать что-то о своих переживаниях. А Руби видит меня насквозь, так же, как и я ее. Поэтому… я все откладывала и избегала этой встречи, а пить кальвадос было намного проще. Майя поднесла холодную ладонь Астрид к губам и поцеловала. Произнесла тихо: – Я тебе верю. И тогда… Возможно, я просто устала, и мне нужна была дополнительная причина, чтобы уйти. Мы обе были не правы, и все пошло наперекосяк. Но я все равно тебя любила, Астрид. И люблю сейчас. И уже не собираюсь никуда уходить. Ну… то есть, завтра утром я пойду домой, конечно, и все такое, но ты поняла. Я хочу быть с тобой. И давай просто оставим те события в прошлом. Потому что… нас впереди ждет много интересного, много новых событий, – Майя улыбнулась, и Астрид ответила на ее улыбку, а ее взгляд засветился надеждой и счастьем от слов девушки. – Да. Спасибо, Майя. Круглолицая моя. Если бы ты… не верила в меня все это время, я бы не смогла измениться. Это очень важно. Чтобы кто-то в тебя верил. – Аналогично, – произнесла Майя и вытащила из-под свитера серебряный кулон-пулю, крепко сжимая его в пальцах.* * *
Прошло два дня. Выпал свежий снег, и жители Кромлинска готовились к Новому году, находя спасение и утешение в привычных вещах из своего прошлого и прежней жизни. У Майи, Серёжи и Астрид тоже была своя подготовка, только не к празднику, а к возвращению той самой прежней жизни в прямом смысле этого слова. Они собрались на стрельбище втроем, пасмурным утром двадцатого декабря. Серёжа был бледным, грустным и как будто не выспавшимся. Очевидно, ему пришлось встать довольно рано, чтобы выскользнуть из квартиры тайком от Беатрис и не отвечать на вопросы, на которые он пока не мог ответить. Майя тоже зевала, но в остальном чувствовала себя прекрасно, чего нельзя было сказать об Астрид, которая сидела на раскладном стуле возле железного стола для оружия, где вместо пистолетов сейчас лежали мешки и пакеты с солью. Астрид сгорбилась и обняла живот руками. Случилось то, чего она так хотела, но о чем уже успела пожалеть. К Астрид вернулись месячные, которые, похоже, решили наверстать упущенное за целый год, и даже таблетки обезболивающего не могли полностью избавить ее от страданий. «Зато теперь понятно, почему ты столько ревела в свой День рождения», – Майя с нежностью коснулась плеча Астрид и вслух произнесла: – Может, все-таки домой пойдешь? Тебе нужно прилечь. А мы тут и сами справимся. Дело-то, можно сказать, привычное. – Ну уж нет, – простонала Астрид. – Какие бы крутые вы ни были, но оставлять вас наедине с этими монстрами я не хочу. Прикрытие никогда не помешает, знаешь ли. – Да, но… Как бы тебе самой не понадобилось прикрытие. Ты уверена, что в таком состоянии справишься? – Господи, да, конечно! Я и не в таком состоянии справлялась, уж поверь мне! Это всего лишь чертовы месячные, я же не рожаю, в конце концов. – Ну, раз все готовы, то, может, мы уже начнем? – хмуро спросил Серёжа, поднимая воротник пальто и становясь еще больше похожим на так любимого Беатрис Шерлока. – А потом вы обсудите свои месячные и все остальное. – Ой-ой! И чего это ты сегодня такой недовольный, юноша? – не удержалась от подколки Астрид. – Я не юноша! – тут же вспыхнул Серёжа. – Тебе прекрасно известно мое имя! – Не юноша? А кто же? Мадмуазель? – ухмыльнулась Астрид. Майя тяжело вздохнула. Все-таки есть вещи, которые никогда не меняются. И она даже не знала, хорошо это или плохо. – Серёжа! – взревел парень. – Называй меня по имени, черт побери! Никаких юношей, экстрасенсов, Копперфильдов, эмпатов-телепатов и так далее! – Ой, ну ладно-ладно! – Астрид примирительно подняла вверх обе руки и добавила уже тише, давясь смешком: – И у кого из нас месячные, спрашивается… – Серёжа, – обратилась к нему уже Майя, как можно мягче и спокойнее. – Что-нибудь случилось? Если ты неважно себя чувствуешь, если ты не готов, то мы можем попробовать в другой раз… – Нет, не можем! Нельзя больше откладывать! – Серёжа чуть утих, но все еще говорил на повышенных тонах, метая взгляды-молнии то в Астрид, то в Майю. – Слишком многое поставлено на карту, слишком многое сейчас зависит от наших действий. От моих, особенно. И да, Астрид вернулась в свое тело, и все отлично, но подумайте о других тоже. Подумайте о Ксюше, которая до сих пор блуждает в собственных кошмарах. А ведь ей всего десять лет! Нельзя тянуть. И нужно сделать все возможное, чтобы вытащить людей из Кромлинска, а Ксюшу вернуть в ее тело и тоже вытащить. На нас лежит слишком большая ответственность, чтобы это откладывать! Астрид вздохнула, мгновенно посерьезнев и даже помрачнев, потому что Серёжа был прав, конечно, прав. И, тем не менее, она сказала: – Успокойся. Не бери на себя слишком много. Мы сделаем все от нас зависящее, но если… ничего не получится, то мы продолжим жить дальше и не будем разбиваться лбом об стенку, понятно? Мы всего лишь люди. И ты в том числе. А то знала я одну даму, которая возложила на себя большую ответственность, а потом так вообще возомнила себя господом богом. Подобные мысли никогда до добра не доводят, скорее, они доводят до края, если вы понимаете, о чем я. Они понимали. И возражать никто не стал. Серёжа глубоко вздохнул и взял со стола сразу три мешка с солью. Им требовалось выстроить новое солевое кольцо, внутри которого они будут в безопасности. – Сиди, – Майя еще раз сжала плечо Астрид. – Здесь мы точно сами справимся. Астрид, к счастью, не стала геройствовать и не двинулась со стула. А Майя с Серёжей в несколько напряженном молчании, но довольно быстро управились с кольцом и вошли в его центр. – Что… теперь будем делать? – спросила Майя, обращаясь к парню. Они стояли на расстоянии всего одного шага, но никогда еще Серёжа не казался таким далеким. «Он правда устал. И правда очень сильно нервничает. От всего, что лежит на его плечах. От того, что приходится вновь вести двойную жизнь и скрывать что-то от Беатрис. От своего дара, который он не просил. Но как мне ему помочь? И могу ли я вообще хоть как-то помочь?». – Не знаю, – Серёжа вновь вздохнул. Его губы были бледными и плотно сжатыми. – Мне нужно… попробовать сосредоточиться на том дне, когда я попал сюда. На том моменте. Помню, что когда я переместился, я очень упорно и долго думал о Кромлинске. Возможно, если я буду так же долго и упорно думать о нашем городе, у меня получится нащупать с ним связь. – Хорошо, – Майя кивнула, стараясь, чтобы ее голос звучал ободряюще. Серёжа закрыл глаза, сложил руки на груди, и они молча постояли так несколько минут. Майя решила, что тоже будет думать о доме, о прежней жизни, о маме, Марине и Вике, о девятиэтажке на улице Чернышева, о большом книжном магазине, где она работала, о том дворе, который успела остро возненавидеть за четыре года, словно именно тот двор разделял ее с Астрид, словно это он был в чем-то виноват. Майя не стремилась фильтровать свои эмоции, она впускала их все – плохие и хорошие, приятные и неприятные воспоминания, впускала все, что было связано с тем, другим миром, в котором она прожила большую часть своей жизни. Но ничего не происходило. И Майя ничего, никаких изменений не чувствовала, и Серёжа, судя по его мрачнеющему выражению лица – тоже. Открыв глаза, он произнес: – Бесполезно. Слишком многое держит меня здесь и слишком мало – там. Мне просто не за что зацепиться. – Дело не в этом, – голос Астрид прозвучал так неожиданно близко, что друзья, сосредоточенные на своих мыслях, оба вздрогнули. – Причина не в том, что ты утратил связь с тем миром. Ты утратил связь с Майей. Вы оба сейчас стоите как деревянные. И это так не сработает. Должны быть эмоции. Чувства. Ваша привязанность друг к другу. Вот, что имеет силу. – И что нам нужно делать, по-твоему? – резко спросил Серёжа, почти огрызнулся, но больше от смущения, чем от злости и раздражения. – Серёж… Она права, – Майя вздохнула, и ее голос прозвучал грустно. – В последнее время каждый из нас был занят своей жизнью. У тебя… появились отношения с девушкой. Мы прошли через тяжелые испытания, были эмоционально измотаны, и это отразилось на нашей дружбе. Думаю, мы должны… просто попробовать нащупать… связь снова. Потому что сейчас это очень важно. Быть друг с другом открытыми. – Возьмитесь за руки для начала, – Астрид шагнула в круг и соединила их ладони. – В прошлый раз ваша эмоциональная связь была очень сильна. Потому что вы соскучились друг по другу и не могли друг от друга отлепиться. Вот так. Держитесь нормально и не ломайтесь, – Астрид ухмыльнулась. – У меня такое чувство, что я вас венчаю! Дети мои! Да благословит господь этот священный союз! Майя сдавленно хихикнула, и Серёжа сначала улыбнулся, а потом тоже проронил смущенный, но искренний смешок и крепче сжал пальцы девушки. – Вот так, – тепло улыбнулась Астрид. – Другое дело. – Если честно… Я часто думаю о тебе, – сказал Серёжа. – И мне правда жаль, что в последнее время мы стали реже общаться. Когда мы жили в разных мирах, я тосковал по тебе каждый день, только и мечтал о том, как мы будем жить в одном городе, в этом загадочном Кромлинске, который буквально стирал и поглощал собой мою обычную реальность, врывался в мои мысли и сны с самого детства. А потом… уже когда мы встретились и действительно стали жить в одном городе… Столько всего навалилось сразу. И… наверное, я просто не ценил того, что ты теперь рядом. Майя. А еще… – он на мгновение прикрыл глаза и тяжело выдохнул. – Что такое, милый? – спросила Майя, поглаживая большими пальцами его прохладные запястья. – Тебя что-то тревожит, я же вижу. – Мне страшно. Что я тебя опять потеряю, – Серёжа открыл глаза, и в них стояла боль, осевшая на сердце Майи тяжелым камнем. – Но почему? – спросила она. – Почему ты думаешь, что потеряешь меня? – Потому… что если у нас все получится, и границы откроются, то ты уйдешь. Вместе с Астрид, Руби и остальными. А я… не знаю, смогу ли уйти с тобой, – его голос упал до шепота. Его голос дрожал. – Беатрис, – произнесла Майя с грустной улыбкой. – Ты ее не оставишь, я понимаю. Если она не пойдет, не пойдешь и ты. – Да. И теперь… от всего этого меня как будто разрывает надвое. Я понимаю, что должен сделать это. Должен выйти на связь с тем миром ради всех, кто застрял здесь на долгие годы. И в то же время я не хочу этого. Не хочу ничего менять. Не хочу терять тебя. Снова. – Ох, ты мой хороший, – Майя порывисто обняла Серёжу за шею, утыкаясь носом в воротник его пальто, и парень крепко обнял ее в ответ. – Я тоже, тоже не хочу терять тебя. Но ведь если у нас все получится, ты сможешь навестить меня в любое время, и даже Беатрис сможет пойти с тобой, если однажды захочет этого. Если все сработает, мы больше… не будем разделены друг с другом. – Да, – выдохнул он. – Ты права. Мы должны попробовать, Майя. Только мы можем сделать это. Мы с тобой. Вместе. Но ты должна пообещать… – Что именно? – Что вытащишь меня оттуда. Когда я вновь провалюсь в тот мир, когда покину Кромлинск… Пообещай, что будешь моим якорем. Пообещай, что не позволишь мне там остаться. Вытащи меня, как вытащила из комы. – Обещаю, – ответила Майя, поглаживая его темные, чуть вьющиеся волосы. – Не бойся. Я буду здесь. Нашу связь ничто не разрушит, слышишь? И в тот же миг, стоило ей произнести эти слова, как девушка ощутила, что Серёжа словно тает в ее пальцах. Она успела отстраниться и взглянуть на его нечеткий образ. Серёжа улыбался, и последнее, что он шепнул перед тем, как окончательно исчезнуть, было одно слово: – Получилось. Майя выдохнула и разжала пальцы, в которых теперь осталась лишь пустота и холодный зимний воздух. Оглянувшись, она увидела Астрид, стоящую в отдалении. Очевидно, Астрид тактично отошла, чтобы не мешать их личному разговору. В одной руке она держала пистолет, но лярв пока что нигде не было видно. Растерянная, Майя уже хотела выйти из круга, но Астрид крикнула: – Нет! Стой пока там! – и сама подошла к девушке ближе. – Если эти твари не явились сейчас, это не значит, что они не явятся во время его возвращения. Возможно, они защищают границы только в процессе «вторжения», а на выход их радары не работают. – Он… так неожиданно пропал, – Майя поежилась от ветра. – Мы толком ничего и не обсудили. И почему он не возвращается? Я думала, что он сразу вернется обратно. – Ну, возможно, все не так просто, как кажется. Возможно, в том дворе у него слишком много свидетелей, и приходится искать более укромное место. Не дергайся раньше времени. Бьюсь об заклад, никуда наш друг не денется. Однако через пять минут Астрид тоже слегка занервничала. Они обе даже не рассматривали вариант, что Серёжа будет отсутствовать слишком долго, и не знали, что делать. Астрид притащила себе раскладной стул, поставила его возле границы солевого кольца и села, потому что от стояния на ногах ей становилось совсем плохо. А Майя в этот момент делала единственное, что могла – держала с Серёжей мысленную связь, звала его по имени и пыталась не расплакаться от страха. Прошло еще пять мучительных минут, и девушка уже чувствовала, как наворачивающиеся слёзы пощипывают глаза за закрытыми веками, когда Астрид вдруг произнесла: – Начинается. Они подходят. Со стороны леса. Девушка открыла глаза и тоже посмотрела в сторону лесополосы, но увидела лишь черные длинные стволы оголенных деревьев на фоне белесого облачного снега. – Я их чувствую, – пояснила Астрид, и Майя кивнула. Сомневаться в чутье Астрид на этих тварей ей не приходилось еще ни разу. – Сосредоточься, Майя. Если они здесь, значит, скоро здесь будет и Серёжа. Он пытается вернуться. Эта мысль придала Майе сил и помогла справиться с паникой и слезами. Вскоре она и сама заметила высокие, плавно движущиеся силуэты лярв, но долго любоваться ими девушке не пришлось, потому что воздух в центре солевого кольца внезапно словно задрожал, а еще через мгновение Майя уже различила в нем контуры человеческого тела и поспешно, не думая, схватилась за него обеими руками. Тело под ее пальцами тут же обрело плотность, и Майя обнаружила, что держит Серёжу за плечи. А он, улыбнувшись, сказал ей то же, что и перед своим исчезновением: – Получилось. Честно говоря, это оказалось не так и сложно. – Где ты был так долго?! – воскликнула Майя, крепче сжимая плечи парня. – Да так… прогулялся в аптеку за углом. – В аптеку?! – обалдела Майя, которая ожидала чего угодно, но только не этого. Астрид тем временем переползла внутрь солевого кольца вместе со своим раскладным стулом и продолжала держать пистолет наготове, хоть лярвы явно не торопились приближаться к ним и были не настолько активны, как во время первого перемещения Серёжи в Кромлинск. – Ага, – Серёжа залез в карман, вытащил упаковку таблеток и банковскую карточку, убрал карточку обратно, а таблетки протянул Астрид. – Вот. Купил тебе новые. Мне сказали, что они очень сильные. А у твоих наверняка срок годности вышел. – О! Вот это дело! Вот спасибо! – обрадовалась Астрид, хватая таблетки и убирая пистолет в кобуру. – Может, еще за прокладками мне сгоняешь? Так задолбали эти тряпки, сил просто нет! А купил бы ты прокладок, совсем был бы золотой мальчик! – Еще чего! – мгновенно вспыхнул Серёжа. – Не буду я такое покупать, обойдешься! И вообще, можешь сама себе купить хоть завтра! – Да, – улыбнулась Астрид. – Теперь могу, – и, поднявшись со стула, она положила одну руку на плечо Майе, а другую – Серёже. – Ну, так что? Когда отправляется наш первый экспресс из Кромлинска? Чур, мне билет с местом возле окошка!