— Завтра с утра надо бы всё-таки уехать в Германию, а я ещё не решил как. Самолётом быстро, зато на машине интересно. Но долго. А самолётом — вжик, и всё. Но садовых гномов сверху не видно. Вконец изведусь. — Брось монетку. Пока она будет лететь, поймёшь, что тебе больше хочется. — Точно. Пока она будет лететь, я вспомню, я очень люблю поезда. (Макс Фрай. Ключ из жёлтого металла)
За последние годы население Кромлинска значительно выросло, остановившись на внушительной отметке в 243 человека. И никогда еще, за все годы, что Аарон прожил в этом городе, а прожил он здесь без малого двенадцать лет, он не видел всех жителей в одном месте сразу. Не видел такого оживления, не слышал гула множества голосов. Он уже успел забыть, как ощущается большое скопление народа в помещении. И рад был бы забыть это снова. «Что ж, возможно, скоро забуду, – отстраненно подумал он, ища взглядом Беатрис, которая вот как будто только что была совсем рядом, но уже затерялась в толпе. – Если всё, что сказала Астрид, правда, то нас ждут большие, очень большие перемены. А жителей в Кромлинске практически не останется». Они собрались в «Подкове», поскольку первый этаж торгового центра представлял собой самый просторный зал в центре города. Возглавляла собрание Астрид, и она же рассказывала обо всем, что ей передал Константин. А также представляла горожанам Серёжу, с которым многие еще не были знакомы, и о чьих способностях еще никто не знал. Руби стояла рядом, поскольку являлась второй главой города, но ее очередь говорить еще не пришла. И Аарон догадывался, что Руби совсем скоро будет отвечать на целый град вопросов о врачебной безопасности контакта с лярвами ради освобождения из Кромлинска. После стольких лет жизни в страхе перед неведомыми тварями и обучения стрельбе, людям будет крайне сложно поверить в то, что бояться больше нечего, и что только так они смогут вернуться к нормальной жизни за пределами этого проклятого места. Толпа от рухнувшей на нее информации уже начинала закипать, и Аарон подумал, что не зря он все-таки предлагал Астрид перед собранием подключить микрофон. Впрочем, Астрид пока справлялась, потому что орать командным голосом с такой силой, что услышит даже глухой, заснувший в последнем ряду древнегреческого театра, она всегда умела. Так и не найдя Беатрис, Аарон повернулся к стоящей рядом Тайлер, чтобы взглянуть на ее реакцию. Девушка, бледная и испуганная, крепко держала Луизу, которая каким-то чудом умудрялась спать на ее плече прямо посреди этого шума и хаоса. – Хочешь, я ее возьму? – спросил Аарон, наклоняясь к уху Тайлер, которая от звука его голоса вздрогнула всем телом. – Нет. Нет, не надо. А то проснется еще. – Точно? Тайлер… ты как вообще? – Нормально, – ответила она быстро, слишком быстро. – Но я сразу тебе говорю, что никуда отсюда не уйду. Даже если меня накачают наркозом насильно, я не сдвинусь с места. Понятно? Я не вернусь туда. – Понятно, – ответил Аарон со вздохом. В конце концов, он ничего другого и не ждал. – А где Беатрис? Ты ее не видела? Кажется, я ее потерял… – Выбежала на улицу, – ответила Тайлер, все так же пристально глядя на Астрид и не поворачиваясь к нему. – Ты бы сходил за ней. Впрочем, это бесполезно, скорее всего. И, похоже, что скоро в Кромлинске останемся только мы с ней вдвоем. – Ладно. Я быстро, – шепнул Аарон, слегка погладив ее твердое, словно вырезанное из мрамора, плечо. Обойдя толпу, Аарон протиснулся к выходу, что с его габаритами оказалось непросто. Мимоходом он подумал, что не помешало бы как-нибудь починить эти навечно застрявшие в одном положении двери «Подковы», ну или хотя бы снести их к чертовой матери, потому что пробираться через них было ну совсем уж невыносимо. А потом поймал себя на осознании, что это, наверное, уже и не нужно. На улице его встретил порыв холодного ветра с примесью мелкой снежной крошки. Беатрис он заметил сразу. Девушка сидела на одной из лавочек в центре площади перед торговым центром. Она была без шапки, и ее длинные светлые волосы трепались на ветру, словно лоскуты ткани. Аарон помедлил с минуту, пытаясь собраться с мыслями, подобрать правильные слова, но потом в очередной раз смирился с тем, что в голову все равно ничего не лезет, и подошел к Беатрис. Девушка бросила на него беглый взгляд и, как ему показалось, немного расслабилась, поняв, что это он. Аарона это обнадежило, и он спросил: – Я присяду тут, ты не против? – Садись, – буркнула Беатрис, заправляя прядь волос за ухо. – Но тут холодно, сразу предупреждаю. – Можем пойти домой, если хочешь. – Нет. Не будем оставлять Тайлер. Ей там тоже хреново. Аарон со вздохом кивнул. Его тронула забота Беатрис о Тайлер, тронуло, что даже в такой сложный момент его Би-Би думала не только о себе. – Эй, – Аарон коснулся ее ладони, такой маленькой и холодной. – Для нас ничего не изменится, слышишь? Никто не заставит тебя покидать Кромлинск, если ты не захочешь. И Тайлер тоже. Вы обе можете остаться здесь, и я, конечно, тоже останусь с вами. – А ты бы этого хотел? Вернуться туда… – ее голос был тихим и слегка подрагивающим – то ли от напряжения, то ли от холода. – Не знаю, – честно ответил Аарон. – Я пока не понял. Слишком неожиданно это все. Но, честно говоря, меня и жизнь здесь вполне устраивает, ты же знаешь. – Да… Тебе здесь нравится. Ты… можно сказать, создал этот город заново. Он – твой. – А ты, Би-Би? Уверена, что… не хотела бы попробовать? Не хотела бы… увидеть другой мир, другую жизнь? Свою маму… – Нет, – она быстро замотала головой. – Не хочу я никуда идти и ничего видеть! И мне плевать, если он меня бросит. Я с ним не пойду. Предатель. В голосе девушки уже звучали слёзы, и Аарон, начав понимать истинную причину ее горя, причину, никак не связанную с матерью, мягко спросил: – Почему ты считаешь Серёжу предателем? Ведь он пытается помочь людям выбраться отсюда. Не все хотят остаться, ты же знаешь. – Потому что он скрывал это от меня! – взорвалась Беатрис. – Опять скрывал! У него вечно какие-то тайны, и он мне не доверяет, я это знаю! И это просто нечестно! Он знает про меня всё, читает каждую мою эмоцию, а сам шифруется, и я ничего, абсолютно ничего не могу о нем узнать! Аарон вздохнул. К такому повороту он давно был готов. – Ну… что ж. Такова обратная сторона его дара. Но, возможно, Серёжа просто не хотел тебя раньше времени расстраивать, ведь он знал, что тебе все это не понравится… – Конечно! Еще бы! Он решил свалить от меня, вот и скрывал! Нашел себе деревенскую дурочку, наигрался, а теперь уйдет к нормальной жизни! Ты был прав! Мне нельзя было ему доверять! Ему нужно было только одно! – Но, милая… Почему ты думаешь, что он уйдет? Разве он сам сказал тебе об этом? – осторожно спросил Аарон, стараясь не думать о том «одном», что Беатрис, по всей вероятности, уже отдала Серёже. – А разве об этом нужно говорить, и так все понятно! – бушевала девушка, и по ее щекам, размазывая тушь, текли злые слёзы. – Он уйдет вместе с Майей! Потому что она для него главный свет в окошке! У них особая связь, не то что со мной! И вообще, он ее любит, а не меня! Эта горькая ревность к Майе стала для Аарона полной неожиданностью, но потом он подумал, что, наверное, это не так уж удивительно. А Беатрис уже не могла говорить и только всхлипывала, вздрагивала всем телом, поэтому Аарон распахнул полы своего пальто и обнял девушку, окутав ее теплом. Беатрис плакала долго, и Аарон ничего не говорил, позволяя ей согреться и немного успокоиться. И лишь когда ее всхлипы утихли, он сказал: – Родная, я не думаю, что Серёжа влюблен в Майю в том смысле, который ты вкладываешь в это. Ты просто ревнуешь, и это естественно. Но ничего такого между ними нет даже в мыслях, я уверен. – Но ведь… но то, что они делают… вместе… это просто невероятно. Они как будто… были созданы друг для друга. Ключ и дверь, и вся эта хренотня. Аарон слабо улыбнулся такому непривычному из уст Беатрис ругательству и сказал: – Возможно, и созданы. Но не в том смысле. Людей связывают разные чувства, разные виды отношений, разные виды любви. Я уверен, что если бы Серёжа и Майя были созданы друг для друга в романтическом плане, то они бы уже давно друг в друга влюбились, и Майя не любила бы Астрид. А Серёжа – тебя. А то, знаешь ли, маленькая несостыковочка вышла. Беатрис глубоко вздохнула, молча соглашаясь с ним, но пока не решаясь произнести это вслух. – Я думаю, что тебе все-таки стоит поговорить с Серёжей и не решать за него, – шепнул Аарон. – Как ты сама заметила, его мыслей ты читать не можешь, поэтому… Лучше выяснить все наверняка и не додумывать. Пусть он сам в глаза скажет, что решил бросить тебя, и тогда уже начнешь обижаться, хорошо? Правда, если он это скажет, я пристрелю его раньше, чем ты успеешь обидеться. Беатрис тихонько, сдавленно хихикнула, потом – чуть громче, и уже через мгновение они оба смеялись в голос. А когда смех затих, они еще некоторое время сидели в объятиях друг друга и смотрели на падающий снег. Маленький и тусклый кружочек декабрьского солнца медленно, но неотвратимо опускался к горизонту. Аарон подумал, что и Кромлинск, их Кромлинск, каким они его знали, тоже близился к своему закату. И после того, как это собрание закончится, ничего уже не будет прежним. За спиной раздалось слабое поскрипывание снега под чьими-то нетвердыми шагами. И еще до того, как Аарон обернулся, он знал, кто к ним направляется. – Я… извините, я не хотел мешать. Я просто… потерял тебя, Беатрис… – голос Серёжи был испуганным, а слова путались, словно спотыкаясь друг о друга и падая в пустоту неуверенности, и Аарон подумал, что Серёже пришлось приложить немало усилий, чтобы вот так взять и подойти к ним. И что ему, Аарону, теперь делать? Только убрать руку, отстраниться, размыкая объятие. И шепнуть замершей, застывшей от волнения девушке, нет, девочке, для него всегда девочке: – Я пойду проведаю Тайлер с Луизой. А вы тут поболтайте вдвоем, хорошо? Она кивнула, соглашаясь, и как же это было больно – взять и оторвать ее от себя и отдать другому мужчине. Молодому, неопытному, у которого при себе только и есть, что острая любовь к ней, сияющая в его больших круглых глазах, но сможет ли он позаботиться о Беатрис по-настоящему? Аарон поднялся с лавочки и махнул рукой Серёже, как бы говоря, что место свободно, а сам отошел в сторону. Серёжа тут же метнулся к Беатрис, сел рядом, взял ее за руку, что-то сказал ей, и она качнула головой. Аарон не вслушивался в их разговор и уже двигался в сторону «Подковы», откуда начали выходить первые люди. Но в какой-то момент Аарон не выдержал и обернулся. Чтобы посмотреть на нее еще раз, на эту маленькую сгорбленную фигурку и волосы-тряпочки, болтающиеся на ветру. «Он заберет ее у меня. Не сегодня. И, возможно, не завтра. Но однажды она уйдет с ним, а я ничего не смогу сделать с этим. И это будет очень больно. И это… будет правильно».* * *
Несколько дней они были заняты напряженным планированием предстоящей миссии, силясь подобрать максимально удачный вариант, однако это оказалось куда сложнее, чем представлялось вначале. И слишком много возникало мелких препятствий, вроде того, какое место выбрать для перемещения, чтобы не нарваться на случайных свидетелей в виде прогуливающихся во дворе мамаш с колясками, или кого отправить первым, или как быть с погодой, если вдруг она будет сильно разниться с погодой в Кромлинске. После долгих споров первой решено было отправить Астрид, в то время как Майя и Руби были категорически против. Руби сама хотела пойти первой и стать подопытным кроликом, взяв на себя ответственность, а Майя боялась, что с Астрид после повторной встречи с лярвами случится что-то непоправимое. От одной мысли о том, что Астрид вновь превратится в безвольную куклу, девушку бросало в дрожь, а в горле вставал колючий комок ужаса. «Давайте я пройду первой! – умоляла Майя. – А потом вы отправите ко мне Ксюшу!». «Нет, первой должна пойти я, – упиралась Руби. – А потом уже вы отправите ко мне Ксюшу и Матвея». «Первой пойду я, и точка, – твердо стояла на своем Астрид. – А Майя должна остаться в Кромлинске, чтобы в случае чего помогать Серёже установить связь с городом. Кроме того, я уже стреляный воробей и знаю, чего ждать. И когда я окажусь на той стороне и благополучно воссоединюсь со своим телом, Серёжка отправит ко мне Ксюшу. А следом пойдут Руби с Матвейкой, одновременно, потому что один этот мальчик, скорее всего, преодолеть нижний мир Кромлинска не сможет, и ни с кем из нас пойти не захочет. Руби придется его провести, ну а самой последней пойдет уже Майя. После чего Серёжа вернётся в Кромлинск и сможет объявить остальным, что все прошло благополучно, и подготовить следующую пятерку людей для перемещения». Серёжа, в свою очередь, поддержал предложение Астрид, поэтому в итоге всем пришлось с ними согласиться. «Астрид действительно проще будет уйти первой, – сказал он. – И мы с ней вместе уже, так сказать, «работали», поэтому в случае каких-то трудностей мне будет легче вернуть ее обратно». Однако Майю его заверения мало успокаивали. Ее вообще мало что успокаивало в то утро тридцатого декабря. Впрочем, нервничала не только она одна. Спокойной оставалась разве что Астрид да Ксюша, сидящая в инвалидном кресле, накрытая тремя одеялами и не подающая ни малейших признаков осознанности. В то утро на стрельбище их было восемь. Непосредственные участники: Серёжа, Майя, Астрид, Руби, Ксюша и Матвей. А также двое свидетелей, маленькая группа поддержки, состоящая из Аарона и Беатрис. Последняя нервничала сильнее всех, и Майя заметила, что несчастная девушка уже до крови содрала себе парочку заусенцев на дрожащих от холода пальцах, не сводя напряженного немигающего взгляда с Серёжи, который стоял рядом с Астрид, вполголоса обсуждая детали предстоящего перемещения. Они все ждали. Ждали появления лярв, которые сегодня были их билетом на волю, а Майя ждала, когда Астрид надоест ждать, и она начнет изводить и провоцировать Серёжу на какой-нибудь скандал. Например, назовет его «мадмуазелью» или как-то проедется по его отношениям с Беатрис. Раньше это было ее излюбленным методом, потому что тема влюбленности, что и говорить, делала практически любого человека уязвимым. Но сегодня, как ни странно, Астрид держала саркастическую часть своей натуры в узде, и с Серёжей они просто болтали, иногда посмеиваясь, иногда становясь серьезными. Остальные же стояли в молчании, и лишь изредка было слышно, как поскрипывает под чьими-то заскучавшими подошвами снег. Руби пару раз предложила Матвею заняться чем-нибудь, слепить снеговика, например, но мальчик лишь опасливо жался к ее ноге и качал головой, не отводя испуганного взгляда от Аарона. Должно быть, раньше, он не видел таких больших мужчин, либо же Аарон напоминал ему кого-то, кого он боялся. «Пройдет ли все благополучно? Особенно с этим мальчиком»? – мучилась мысленными терзаниями Майя. Да, Руби много раз объяснила ему, что от него требуется, объяснила, что никто не причинит ему вреда, а все, что он увидит после того, как «заснет», будет ненастоящим. И, тем не менее… Матвей был всего лишь ребенком, причем, особенным ребенком. И сложно было предугадать, как он поведет себя, оказавшись в нижнем мире Кромлинска, даже если учесть, что Руби будет его сопровождать и держать за руку. И тут же в голове девушки возникала другая тревожная мысль: «А сама-то я справлюсь? И что я увижу, какие кошмары, оказавшись на другой стороне?». – Эй, ну как мы тут, не замерзли еще? – бодро спросила Астрид, подходя к их компании и обращаясь, преимущественно, к Матвею. Мальчик неуверенно качнул головой, но даже такой «ответ» уже был хорошим знаком. Несколько дней назад Астрид ходила к Руби в гости, чтобы пообщаться с ребенком. Пообщаться наедине. Насколько Майя могла судить, поладили они неплохо, и Матвей даже пару раз односложно ответил на вопросы Астрид. Она явно ему понравилась, и мальчик проникся к ней, пусть пока и слабым, но доверием. – Ты помнишь, о чем мы с тобой договаривались, молодой человек? – спросила Астрид, присаживаясь на корточки. Матвей еще раз кивнул и даже чуть вздернул подбородок, очевидно, переполнившись гордостью от этого взрослого обращения «молодой человек». Майя невольно улыбнулась, а Руби ласково потрепала мальчика по плечу. – Когда появятся черные тени, бояться их не нужно, – произнесла Астрид спокойным и мягким тоном. – Просто держись рядом с Руби, не отпускай ее ручку, хорошо? Эти существа, возможно, выглядят жутковато, и я знаю, что в первый раз, когда ты их увидел, они тебя здорово испугали, но они не причинят вам никакого вреда. Главное будь рядом с Руби и делай все, что она тебе скажет. Мы тоже будет неподалеку, и я, и Майя. Никто не бросит тебя одного, слышишь? Никто не сделает тебе больно. Мы все здесь на твоей стороне, все делаем одно общее, важное дело, и ты – его часть. Важная часть, и мы доверяем тебе как взрослому. Но если ты немножко все же испугаешься, это ничего, немножко побояться можно. Но мы все здесь рядом с тобой, и все будет хорошо. – Хорошо, – тихим эхом, едва слышным шепотом Матвей повторил последнее слово, и Астрид ему подмигнула своим единственным глазом, а мальчик в ответ слабо улыбнулся. – Тебе нравится моя маска, да? – спросила Астрид, отвлекая его внимание на другую, более безобидную тему. – А знаешь, кто еще носит такие маски? Знаешь? – Пир… раты, – с легкой запинкой ответил Матвей. – Правильно! – обрадовалась Астрид. – А ты… тоже пират? – спросил мальчик. – Нет, – хохотнула Астрид. – Пираты занимаются грабежом и нападают на морские суда, захватывают порты… Астрид пустилась в рассказ о пиратстве, и в то время как Матвей внимательно ее слушал, Майя отвлеклась на Беатрис и Серёжу, у которых завязался спор. Беатрис пыталась говорить вполголоса, но в отдельных словах срывалась на крик, и, казалось, вот-вот готова была расплакаться. Серёжа молчал, как и Аарон, стоящий в отдалении и пытающийся сделать вид, что ослеп и оглох. «Вот и оно, – подумала Майя. – Ссора разгорелась даже без помощи Астрид. Что ж. В какой-то степени это хорошо, потому что у меня уже начали замерзать ноги». Не зная, чем себя занять и стесняясь стоять рядом с Руби, Майя подошла к такому же смущенному Аарону и тихонько спросила: – Что там у них случилось? – она кивнула на Беатрис и Серёжу. Аарон как будто обрадовался ее компании и быстро ответил: – Беатрис переживает, что Серёжа бросит ее и не вернется. Ревнует. Страдает. Ну, знаешь, как это все бывает у подростков. Лучше отойти подальше, чтобы не попасть под взрывную волну. – Да, – Майя грустно улыбнулась. – А я думала, у наших голубков вечный мир и благодать. – Уже нет, – вздохнул Аарон. – Аарон, я могу поручиться за Серёжу. Я с ним говорила об этом. Он не собирается никуда уходить и бросать Беатрис. Он ее очень любит. – Хорошо, если так. Но ты ведь понимаешь… иногда я думаю, что лучше бы они все-таки ушли. Оба. Беатрис не должна быть здесь. У нее вся жизнь впереди. И, если уж я не могу пойти с ней, так пусть хоть этот парень пойдет. Да и ты там будешь. А мне так всё спокойнее за нее было бы. – Аарон… – Майя неуверенно коснулась его большой теплой ладони. – Вам всем здесь не место. Да, я понимаю, ты не оставишь Тайлер, но, возможно, ты единственный, кто способен повлиять на нее в этом. Нельзя спрятаться от мира в одном изолированном пузыре, и Тайлер должна покинуть его хотя бы ради вашей дочки. Я думаю, в глубине души она сама понимает, что растить Луизу в Кромлинске, в окружении лярв, не самая лучшая идея. – Да, но… Тайлер часто говорит, что в том мире Луизу ждут монстры пострашнее. Не знаю, смогу ли я хоть когда-нибудь повлиять на нее в этом плане. Ты же знаешь, «влиятель» из меня так себе. Да и не хочу я на нее давить… – Ну, они в любом случае ценят твое мнение и уважают твой авторитет. Они обе, и Тайлер, и Беатрис. Поэтому… я буду надеяться, что однажды… вы все захотите попробовать снова. От себя могу пообещать, что раскопаю какую-нибудь инфу на этого Виктора, узнаю, где он сейчас и чем занят, попытаюсь выяснить, насколько он опасен. Возможно, он уже давно сдох, и беспокоиться вообще не о чем. – Спасибо, – Аарон мягко сжал ее руку. – Ты так много сделала для нас, Майя. Для всех нас. Я буду скучать по тебе. – А я по тебе, – отозвалась девушка, и голос ее неожиданно дрогнул. – Мне так жаль, что у меня… не было такого папы, как ты. Беатрис… чертовски повезло. – Май-я-я-я, – Аарон ласково протянул ее имя и привлек девушку к себе, заключая ее в приятно-тесные медвежьи объятия. – Все будет хорошо. Мы еще увидимся. Мы все здесь, все жители Кромлинска, теперь навсегда связаны друг с другом. И мы не прощаемся, слышишь? – Угу, – пискнула девушка, чувствуя, сейчас, возможно, впервые чувствуя так остро, что время прощаться все-таки пришло, потому что со стороны леса уже движутся лярвы. И их много, так же много, как и эмоций, которые переполняют сегодня каждого из них. И Майя, еще не увидев ни одной черной тени, ощущала их приближение, их неотвратимость, их внутреннюю пустоту, алчущую в поисках собственных потерянных жизней. Лярвы были здесь. Голоса затихли. Астрид перестала болтать с Матвеем и Руби, а Серёжа с Беатрис больше не спорили. И Майя, отстранившись от Аарона, слышала в этой тишине лишь стук собственного сердца. – Ну что, ребятки! Все, кроме меня и Серёжи, бегом в защитный круг! – скомандовала Астрид. – Ваша очередь пока не пришла! Майя услышала, как Серёжа что-то шепнул Беатрис на прощание и легонько поцеловал ее в щеку, а она всхлипнула и вцепилась в воротник его пальто, но Серёжа мягко отнял ее руку и пошел к Астрид. – С ним все будет хорошо, – пообещала Майя, обнимая Беатрис за плечи и увлекая за собой в солевое кольцо. – Он скоро вернется, целым и невредимым, я уже видела это собственными глазами, поверь мне. – А если нет?! – расплакалась Беатрис. – Никаких «если», – спокойно отрезала Майя. – Я тоже переживаю за Астрид, но я доверяю им обоим. Они справятся. Поверь мне и поверь в них. Произнося эти слова, Майя изо всех сил пыталась удержать дрожь в собственном голосе. Снова. Снова ей придется увидеть, как Астрид окружит черный туман, увидеть ее лежащей без сознания. Снова придется ощутить свою полную беспомощность. Поверить и довериться. Конечно, девушка и сама понимала, что это не так просто, как звучит. Лярвы приблизились к Астрид и Серёже, стоящим за пределами круга. Они двигались медленно и неторопливо, явно оттягивая момент нападения, опасаясь Серёжи, словно до сих пор чувствовали исходящую от него опасность. И если на нижнем уровне Кромлинска лярвы были более активными, знающими свою власть и способность загнать Серёжу в угол (ну, или в шкаф), то здесь, в мире материальном, лярвы не горели желанием приближаться к парню, и Астрид интересовала их значительно больше. Майя закусила нижнюю губу и тут же ощутила на языке привкус крови. Слишком сильно. – Майя, – голос Руби, неожиданно близкий и теплый, прозвучал возле самого уха девушки. – Тебе не обязательно на это смотреть. Можешь просто закрыть глаза. А я расскажу тебе, что происходит, чтобы ты была в курсе. Но смотреть не обязательно, если это тяжело для тебя. – Да ничего… я… справлюсь, – выдохнула девушка, с тошнотой ужаса следя за тем, как четыре лярвы обступили Астрид плотным и сужающимся с каждой секундой кольцом. – Ну же, не тормозите! – крикнула Астрид. – Мы с вами уже хорошо знакомы, что вы как неродные? Подходим ближе, не стесняемся! – Как всегда храбрится, – Руби тихонько усмехнулась. – Я бы так не смогла. И отключилась бы от страха раньше, чем эти твари добрались бы до моих мозгов. – Я тоже, – призналась Майя, с трудом сглатывая. – Хочешь… пойдем вместе? – предложила Руби. – Думаю, нам всем от этого будет… Ну, не так страшно. И мне, и Матвею, и тебе. – Хочу! – выпалила Майя. – Ну… если это возможно, конечно. И если Серёжа одобрит. Серёжа в это время подхватил Астрид под мышки, не давая ей упасть в снег и отступая от лярв, затащил ее тело в безопасные пределы солевого круга. Вот и все. Снова это ничего не выражающее лицо и пустой, остекленевший взгляд. Майя почувствовала, что дрожит всем телом, а Беатрис, стоящая рядом, тихонько всхлипнула от страха, еще толком не успокоившись. – Ну все, мы пошли… фух… какая ж она тяжелая! – Серёжа прерывисто выдохнул. – Постараюсь… вернуться как можно скорее. Но ничего… не обещаю. Это будет зависеть от того, как быстро Астрид вернется в свое тело. Можете пожелать нам удачи. И да… Астрид ведь сейчас рядом с нами, она все прекрасно видит и слышит. Просто ответить не может. Это редкая возможность для вас высказать все, что вы думаете, и не получить по башке! Майя тихонько усмехнулась, сморгнула слёзы и, коснувшись плеча Серёжи, произнесла: – Удачи вам. Вам обоим. Серёжа улыбнулся ей, после чего посмотрел на Беатрис, и его улыбка стала чуть печальной, чуть виноватой. Больше ничего не сказав, Серёжа закрыл глаза, крепче прижал к себе Астрид и сделал глубокий вдох. Один, второй… Реальность вокруг него пошла трещинами, а еще через мгновение парень исчез. Исчез вместе с Астрид. – Вот это да… – пробормотал Аарон. – Сработало. Это и правда сработало. Он забрал ее с собой! Руби ничего не смогла сказать, но Майя почувствовала, как женщина крепче сжала ее плечо, и услышала сиплый потрясенный вздох. – А через сколько времени он вернулся в прошлый раз? – спросила Беатрис, которую волновало лишь одно. – Минут через десять… – отстраненно произнесла Майя, вытирая глаза и восстанавливая дыхание. Плакать уже не хотелось, а сердце немного замедлило свой бег. Астрид ушла. Она покинула пределы Кромлинска спустя двенадцать долгих лет. «Она была даже моложе, чем я сейчас, когда попала сюда, – подумала девушка. – Этот город забрал ее жизнь. Или… наоборот?». – Вот видишь, ничего страшного, они просто ушли, но с ними все в порядке, – Руби заговорила с Матвеем, объясняя ему происходящее. – И мы скоро тоже туда пойдем. Сначала пойдет вот эта девочка в коляске, а потом мы. – А как пойдет девочка? – шепнул Матвей. – Она может ходить? Очевидно, слова Руби он понял буквально, и женщине пришлось пояснить: – Серёжа поможет и перенесет ее. Так же, как он только что перенес Астрид. Скоро увидишь. Руби говорила спокойно и уверенно, хотя на самом деле никакой уверенности относительно Ксюши никто из них не испытывал. Перед тем, как привезти тело девочки сюда, Серёжа некоторое время звал Ксюшу по имени и объяснял их план, но он мог лишь надеяться, что Ксюша услышала его и поняла. Если ее сознание в нижнем мире оставалось достаточно ясным, и она могла находиться рядом со своим телом, как Константин, это сыграло бы им на руку. Но если Ксюша, как Астрид поначалу, блуждает в своих кошмарах, полностью утратив осознанность и ориентацию в пространстве, тогда Серёже придется испытать на себе искусственную кому еще раз. Майя обернулась на лярв, которые обступили их солевое кольцо, не в состоянии подойти ближе, но и не торопясь уходить. Они словно чувствовали, что поживиться сегодня еще есть чем. Сглотнув, девушка закрыла глаза, ощутив внезапное головокружение и тошноту от переизбытка в крови адреналина. Время застыло, и Майя не знала, сколько простояла вот так с закрытыми глазами, считая собственные вдохи и выдохи. Руби болтала с Матвеем, чтобы успокоить его и отвлечь от пугающего зрелища за пределами кольца, а Аарон обнимал Беатрис, которая периодически всхлипывала и шептала: «Так долго, ну почему так долго». Серёжа вернулся примерно через пятнадцать минут, материализовавшись на том же месте, в центре солевого кольца, и Майя подумала, что таким раскрасневшимся и довольным она своего друга еще не видела. – Все в порядке! – воскликнул он радостно. – Астрид вернулась почти сразу, как я ее перетащил! Даже на лавочку не успел ее посадить, а она уже давай орать мне в ухо, мол куда это я ее тащу! Майя рассмеялась, а Беатрис, пища от счастья, бросилась парню на шею и поцеловала его в губы. – И еще одна отличная новость! – сообщил Серёжа, чуть смущенный после этого внезапного поцелуя. – Астрид сказала, что видела Ксюшу! Она сейчас рядом с нами, и она поняла, что нужно делать. Поэтому мне осталось только вытащить ее тело, а сама Ксюша уже ждет на другой стороне! На этот раз можно обойтись без искусственной комы! – А что, ты собирался опять погрузиться в кому?! – Беатрис с подозрением прищурилась, а Серёжа лишь нервно усмехнулся в ответ. – Вот и славно, – Аарон решил вмешаться, прерывая опасный разговор, и помог парню с коляской, поднимая Ксюшу на руки и осторожно передавая Серёже. – Этой малышке уже давно пора домой. Вот так… Осторожнее с ней там. Ее тело сейчас очень слабое. – Да, – кивнул Серёжа, принимая Ксюшу, которая в его руках казалась такой хрупкой и легкой, состоящей из одних косточек и фарфорово-бледной кожи. Всё повторилось, как и в первый раз, только Серёжи не было немного дольше, из-за чего Беатрис снова начала нервничать и метаться по солевому кругу, словно загнанный в ловушку зверек. Но Аарону удалось усадить ее в освободившееся кресло и немного успокоить: – Беатрис, милая, это дело не терпит спешки. Им нужно убедиться, что с Ксюшей все в порядке, а если это не так, то вызвать скорую помощь. Она очень долго пролежала в таком состоянии, и даже если ей не нужна медицинская помощь, то нужна психологическая. В итоге Беатрис смирилась и затихла, а еще через пять долгих минут Серёжа вернулся, уже не покрасневший, а, наоборот, бледный и как будто немного осунувшийся. Но все с той же улыбкой, что обнадеживало. – Ксюша… в порядке, – выдохнул он. – Астрид сейчас с ней. Рассказывает о том, что скоро ее ослабевшее тело восстановится, и все будет хорошо. Девочка немного испугана, но в целом она молодец. И уже хочет домой, конечно же. А погода… погода на той стороне портится. Поэтому давайте-ка поторопимся. – Ты как сам вообще? – спросила Майя, шагая навстречу другу и касаясь его покрытого холодной испариной лба. – Эти перемещения тебя наверняка выматывают. – Есть… немного, – признался Серёжа. – Но я справлюсь. Остались только вы. – Мы с Руби и Матвеем… – Майя кивнула в их сторону. – Хотели пойти все вместе. – Идите, – Серёжа пожал плечами. – Но ваши тела все сразу я не вытащу, все равно придется брать по одному и возвращаться. – Меня тащи последней, – попросила Майя. – Главное – вот эти двое. – Хорошо, – он кивнул и ободряюще коснулся плеча девушки. – Давайте, вперед. Не бойтесь. В момент нападения вы ничего не почувствуете. Даже не заметите, как отделитесь от тела. Это не страшно. – Да. Хорошо, – едва шевеля одеревеневшим языком, произнесла девушка, поворачиваясь к бледной, в тон окружающему снегу, Руби. – Ну… пойдемте? – Матвей, милый… Возьмись второй ручкой за Майю, – обратилась Руби к ребенку. Мальчик послушался, и так, держась за руки, они шагнули за пределы солевого круга, последний раз взглянув в напряженные лица Аарона и Беатрис. – Удачи вам! – крикнул Аарон. – Не забывайте нас! – Пока! – крикнула Беатрис, которая вдруг сообразила, что это был момент прощания, и голос ее задрожал от слёз. Руби с Майей переглянулись и слабо улыбнулись друг другу. – Ты готова? – шепнула Майя. – Да. Я двенадцать лет как готова, черт побери, – шепнула в ответ Руби, и они обе усмехнулись, прогоняя страх и панику с привкусом металла на языке. Лярвы приблизились к ним на шаг. Потом на два. Их было пять или шесть, Майя не считала. Не хотела считать. Она просто хотела, чтобы это побыстрее закончилось. Она устала бояться и ждать, представляя, как все это будет. Она хотела… домой. Хотела увидеть маму, нарядить елку, встретить Новый год с Астрид и пойти с ней, наконец-то, в кино. В кафе. И, возможно, даже в парк. Она хотела той жизни, от которой однажды сбежала. И она чувствовала, что ее время здесь, ее время в Кромлинске закончилось. Она сделала для этого города всё, что могла, и теперь он отпускал ее. Просто отпускал ее дальше, и что было за границами этого «дальше», Майя не знала. Но очень хотела узнать. Она почувствовала холод, лишь его, как будто что-то прохладное коснулось ее лица, чья-то ладонь, мягкая и как будто даже ласковая. Мимолетное прикосновение, приятно-призрачное, и девушка обернулась, ища того, кто до нее дотронулся, но внезапно не увидела никого. Вообще никого. Все лярвы вдруг разом исчезли, но она услышала рядом чей-то вздох. Это была Руби. Она и Матвей никуда не делись и тоже удивленно оглядывались по сторонам. – Куда они… пропали? – спросила Руби, имея в виду лярв, и она явно хотела сказать что-то еще, но голос отказал ей, когда женщина опустила взгляд и обнаружила, что стоит возле своего собственного, лежащего на снегу, тела. – Мы… переместились, – прошептала Майя. – Это и правда… случилось незаметно. – А почему… здесь нет лярв? – Руби с трудом оторвала взгляд от их неподвижных тел, к которым уже устремились Серёжа и Аарон. – Их здесь и не будет. Их здесь… не видно, так Астрид объяснила мне. Но они могут появиться, причем, в любом обличии. Поэтому нам лучше поспешить в сторону границы и выйти отсюда, пока эти твари не решили поиграть с нами… – девушка прикусила язык и замолчала, вспомнив, что держит за руку Матвейку, которому явно лучше не слышать информацию подобного рода. Впрочем, мальчик выглядел спокойным и как будто не до конца понимал, что произошло и что изменилось. Он даже не оглядывался назад и, казалось, не замечал своего тела. – Ну что, пойдемте? – кивнула Руби, и они двинулись в сторону лесополосы, ведя мальчика за собой. Серёжа в это время, бледнея и потея еще сильнее, поднял тело Руби и подхватил его под мышки. Аарон же, нисколько не напрягаясь, одной рукой взял Майю, перебрасывая ее через плечо, а второй – Матвея. Беатрис исполняла роль их прикрытия, выставив перед собой пистолет и готовясь стрелять по лярвам, если те вдруг вздумают напасть на Аарона, находящегося за пределами солевого кольца. – А куда… куда мы пойдем после? – внезапно спросил Матвей. – После? – растерялась Руби. – Ты имеешь в виду после перемещения? – Да, – кивнул мальчик. – Меня… заберут в полицию? Что со мной… будет? – Ничего, – твердо ответила Руби. – Ничего с тобой не будет. Ты останешься со мной. И ни в какую полицию я тебя не отдам. Не бойся. А Майя с грустью подумала, что все будет далеко не так просто, как Руби говорит мальчику. Она могла лишь надеяться на Вику, на то, что она поможет им уладить проблемы с законом и найти информацию о прежней семье Матвея. Поглощенная этими мыслями, девушка сама не заметила, как произошло перемещение. Порыв сильного ветра ударил в лицо наотмашь, и Майя лишь выдохнула, растерянно озираясь по сторонам. Все случилось, как и в прошлый раз. Кромлинск исчез, и она стояла посреди двора на улице Чернышева. Только на этот раз с ней рядом стояли также Руби и Матвей. И девушка знала, что если сделает всего пару шагов назад, все вернется, и лесополоса Кромлинска снова окружит ее своей неповторимой, почти нереальной тишиной, но на этот раз Майя не пошла назад. Она пошла вперед, увидев в глубине двора своих друзей, расположившихся на лавочке. И свое собственное тело, неуклюже сидящее рядом с Астрид и привалившееся к ее плечу. Но дойти до него Майя не успела, потому что снег под ногами внезапно куда-то провалился, и она лишь тихо охнула, зажмурилась от страха, а еще через мгновение открыла глаза и увидела нависшее над собой обеспокоенное лицо Серёжи. – О! – тут же обрадовался он. – Вернулась! Холод. Это было первое, что она почувствовала. Господи, как же холодно! Словно ее тело, неподвижное и какое-то сонно-непослушное уже окоченело, превратившись в глыбу льда. Майя поморщилась, делая тяжелый, судорожный вдох, и услышала мягкий голос Астрид над ухом: – Да, знаю. Неприятно. Тело ощущается немного чужим, но это быстро пройдет. Потерпи. – Где… остальные? – слабо пробормотала Майя, имея в виду Матвея и Руби. – Да вон, на соседней лавочке, – Астрид махнула рукой. – Тоже потихоньку очухиваются. Все хорошо. Не волнуйся. Как Матвейка-то, кстати, хорошо себя вел? – Да. На удивление храбро. – Никого там не увидели? – спросила Астрид. – Я имею в виду… никого страшного? Майя покачала головой, пытаясь приподняться, устроиться поудобнее и вернуть себе ощущение контроля над телом, словно набитым стекловатой. – Никого. Все произошло… слишком быстро. Даже не верится. У нас правда… получилось. – Да, – улыбнулась Астрид, обнимая ее за плечи. – И, честно говоря, мне уже не терпится свалить куда-нибудь из этого треклятого двора. Такое ощущение, что ветер дует здесь отовсюду! У меня уже зад отмерз на этой лавке! Куда мы пойдем теперь, птичка моя? Есть идеи? К твоей маме? – Нет. Пока нет, – Майя качнула головой и улыбнулась. – Есть вариант намного ближе. Мы пойдем к Марине.