hallelujah

1.

Они, вцепившиеся друг в друга, простояли на коленях почти три минуты. Ястреб считал каждую секунду. В голове было пусто. Мысли натыкались на факт того, что Даби жив, и таяли. Воск этих растаявших мыслей наполнил его тело, и оно потяжелело почти до боли в костях. — Я не верю… — растерянно рассмеялся Даби, не закончив. Его слабое тело дрожало так, словно он рыдал. — Что случилось? — глухо спросил Ястреб, мазанув его по щеке кончиком носа. Даби медленно отстранился, но не убрал рук с его плеч. Он смотрел вниз и тяжело дышал. — Ты сбежал? — На машину напали. Машину и полицейских. Кто — не знаю. — Тебя везли на казнь. — Эти слова тяжело сорвались с языка. — Да, — выдохнул Даби. — Я был в курсе. Я понял тебя. Он понял его. Эта часть сегодняшнего дня казалась бесконечно далёкой от настоящего момента, но как только он вспомнил про неё, внутри всё перевернулось. «До встречи» — Даби понял его и сказал это. «Чёрт возьми, — пронеслось в голове Ястреба. — Твою мать». Если бы всё внимание не переключилось на покачнувшегося в сторону Даби, Ястреб бы просто взорвался от того, что все эти насильно заглушённые чувства вновь нашли тянущую боль в его груди и въелись в неё, как паразиты. — Эй-эй, — Ястреб схватил Даби за руки и потянул на себя. Пальцы предательски подёргивало. — Как ты? Тебе плохо? Тебя сильно задело? Ястреб смутно представлялось, что произошло, но Даби выглядел так, будто готов был отключиться в любой момент. — Скажем так, — просипел он в ответ, — меня немного… поболтало в машине, когда… когда всё это произошло. Откуда и как долго он шёл сюда? От этой мысли стало тревожно, но Ястреб тут же успокоил себя: сам Тартар был не так уж далеко. Впрочем, «не так уж далеко» для обычного человека, а не того, кто выбрался из перевернувшейся машины. Ястреб аккуратно поднялся на ноги. Даби вцепился в его руки так, будто без него терял опору. — Диван, — сказал Ястреб. Ему казалось, что его голос звенел. Все спальни были наверху, и Даби было слишком плохо. Гостиная была самым лучшим выбором. — Давай положим тебя на диван, ладно? — Чертовски хорошая идея, — простонал Даби, кое-как поднимаясь на ноги. — Голова… — Понял, — сказал Ястреб чуть тише и приобнял его. Даби казался ему чертовски хрупким. И он не знал, что он ещё мог повредить. — Тут близко. Я рядом. — «Что за глупость?» — тут же подумал он. «Я рядом». Зачем он это сказал? Даби с трудом передвигал ногами, и его постоянно заносило куда-то в сторону. В какой-то момент им пришлось остановиться, потому что он не смог идти дальше. — Голова кружится? — тихо спросил Ястреб, прижимая Даби к себе. Тот, почувствовав опору, навалился на него всем весом. — Да. — Ты отключался? — Нет. Не знаю. Я не помню. — Он впился ногтями в его кожу и слабо простонал. — Ещё что-то? — Да, просто… Положи меня на диван. Я прилягу, и всё… всё будет в порядке. «Не будет», — подумал Ястреб, но промолчал. ДТП буквально было тем, что привело его в мир героев, и он прекрасно знал, что такое сотрясение. Даби пошатнулся, пытаясь поймать равновесие, и они мелкими шажками прошли ещё несколько метров, отделяющих их от дивана. Ястреб быстрым движением положил подушки у боковины дивана и аккуратно уложил Даби, едва придерживая его голову. — Это сотрясение. — Да. Наверное. Похоже. — с трудом выговорил Даби. — Но дело не только… в этом. — У него сбилось дыхание. — Живот. Скотская трубка. Ястреб растерянно опустил взгляд на его футболку — верх комбинезона Даби, видимо, снял до того, как зашёл в дом — и вернулся глазами обратно, к его замученному лицу. Он сжал и разжал кулаки. Когда это были незнакомые люди, было намного легче. Но перед ним лежал Даби, и ему надо было проверить, не ранен ли он. Внезапно, когда он подумал о том, что ему надо это сделать, это напугало его сильнее, чем должно было. Он не представлял, что когда-нибудь в жизни будет так волноваться. — Не смей… включать свет. — Подожди, — сказал Ястреб. Он попытался успокоить себя за те несколько секунд, которые потратил на то, чтобы найти в морозилке пакет со льдом. Он вернулся к Даби и провёл ладонью по его лицу, убирая со лба чёлку. — Придержи рукой. Даби коснулся его пальцев, держащих пакет со льдом. — Что это?.. Лёд? Очень… смешно. — Так нужно, — терпеливо произнёс Ястреб. Хотя бы тут он знал, что делать. — Я принёс телефон. Сейчас я посмотрю, что там. Прикрой глаза, ладно? Я быстро. Когда Ястреб убедился в том, что Даби накрыл глаза ладонью, он встал на колени перед диваном, включил фонарик на телефоне и аккуратным движением приподнял грязную футболку. На животе не было видно крови или ранений, но одна лишь гастростома уже выглядела довольно пугающе. Трубка была задрана кверху, к ней был приклеен кусок бумажного скотча, который, видимо, когда-то фиксировал её на теле. Кожа вокруг клапана покраснела. Ястреб не был силён в медицине, но вряд ли это означало, что всё хорошо. — Она там на… на месте хоть? — спросил Даби, задыхаясь. — Мне как будто… брюхо переворотили. — На месте, — ответил Ястреб, выключая фонарик. — Но я уверен, что тебе нужна помощь. Ты помнишь наизусть номер какого-нибудь… Ястреб не успел договорить, потому что Даби сразу пресёк эту идею: — Я не потащу всякую шваль в твой дом, — произнёс он на одном дыхании. — Этого ещё не хватало. И ты тут… к тому же. — Я уйду. Никто не знает, что я сейчас здесь. — Нет. Полная хрень. Не хочу, чтобы кто-то… из этих отбросов знал, где я. Только больше проблем. — Он коснулся пальцами своего живота. — Если она на месте, то всё… всё в порядке. Плевать. Как-нибудь само. — «Как-нибудь само», — недовольно сказал Ястреб. Собственное бессилие выводило его из себя. — Уверен, что именно из-за такого отношения у тебя из живота и торчит грёбаная трубка. Даби неожиданно громко рассмеялся, нажимая пальцами на закрытые веки. — Твою мать, — задыхаясь, произнёс он, — не смеши меня так… У меня же голова сейчас треснет… Ястреб встал на ноги, коснувшись ноги Даби кончиками пальцев. Сотрясение и живот. Он хотя бы не истекал кровью, но было видно, что ему паршиво: он с трудом говорил, тяжело дышал и не мог самостоятельно передвигаться, видимо, потратив последние силы и концентрацию на то, чтобы дойти сюда. Надо было решить, что с ним делать. Ястреб встал и в темноте, наощупь, стал закрывать жалюзи и зашторивать окна на первом этаже. Оставить его в покое? Но он не был уверен, что это покраснение на животе не было заражением. Гастростома всё усложняла, потому что он не знал, что с ней делать. Попробовать поискать информацию об этом в интернете? Не с его, а, предположим, с маминого телефона, который она оставила разряженным у себя в тумбочке — просто на всякий случай, чтобы перестраховаться. Но он мог сделать что-то не так. Сколько времени уйдёт на то, чтобы он смог узнать всё, что следует и не следует делать с гастростомой? Он быстро читал и хорошо запоминал информацию, но было ли этого достаточно для того, чтобы помочь Даби? Если ему ничего не придёт в голову, придётся решать эту проблему самостоятельно. Плохое решение, но лучше, чем бездействие. Сердечный приступ, обморок, эпилептический припадок, обморожение, даже паническая атака — его учили работать со всем этим. Его не мог напугать открытый перелом, но простое покраснение на коже, о причинах которого он ничего не знал, казалось чем-то настолько пугающим, что ему становилось стыдно за себя. Он приказал себе успокоиться и собраться. Это только потому, что на этом диване лежал Даби. Не кто-то другой, а именно он. Только поэтому Ястреб так нервничал. «Сосредоточься». Подкупить фельдшеров в скорой? Останется информация о вызове, и, если на след скорой вдруг выйдет Тартар, они точно расколются. Частный доктор? То же самое. Слишком рискованно. Но кто в полиции решит, что преступник вызывал гражданского частного доктора? — они скорее будут искать информацию о подпольных клиниках. Найти самого дорогого и купить его молчание — заплатить в два или в три раза больше? Надо, чтобы Даби вёл себя спокойно или, наоборот, угрожал? Сначала решить с ним этот вопрос, а потом уже звонить? Звонить. Номер. Ястреб сглотнул. Он вернулся в зал и остановился рядом с диваном. — Даби, — тихо позвал он. Он успел мысленно повторить свою идею несколько раз прежде, чем Даби отозвался: — Что? — Я позвоню Нацуо, и он придёт сюда, чтобы тебя осмотреть, — сказал он, а потом добавил: — Это не обсуждается. — Нацуо? — Даби чуть приподнялся на локтях. — Мой Нацуо? — Не двигайся. — Он уложил его обратно. — Нацуо учится в медицинском. — Но он не доктор. — Знаешь, кто точно не доктор? Я. Так что жди Нацуо и постарайся не засыпать до его прихода. — Он взял в руки телефон и направился на кухню. — Стой, стой… — снова позвал Даби. Ястреб остановился. — Подожди. Это слишком проблемно. — Я разберусь, — настоял он на своём. — Разберёшься, — усмехнулся Даби. — И мне что, просто… довериться этой твоей бредовой идее?.. — Кажется, у тебя не такой уж большой выбор. Ястреб не двигался, потому что ему казалось, что Даби скажет ещё что-то. Но он молчал, Ястреб слышал только его тяжёлое дыхание. «Отдохни, и оставь всё остальное на меня», — подумал сказать он, но в последний момент решил ничего не говорить.

2.

Он держал телефон в своих руках. Кратко просмотрев последние новости на начальной странице в браузере, Ястреб убедился, что о Даби ещё никто ничего не знал. Возможно, они всё ещё искали его у трассы рядом с Тартаром, откуда его вывезли, — не так далеко отсюда, где-то полтора часа прогулочным шагом, — но поисковой отряд наверняка отправился на север, к трущобам, куда, скорее всего, и пошёл бы злодей, а не сюда — в тихий спальный район, расположенный ближе к центру. Первым делом они позвонили бы Старателю или ему? Он был консультантом в деле Даби, его должны были известить раньше остальных. Телефон пока молчал. Он успокаивал себя — поиски, поиски, поиски. Они не звонили ему. И уж тем более вряд ли бы они звонили младшим Тодороки с вопросами уже сейчас. Никто из них не говорил о Даби публично — можно было бы обратить внимание на Нацуо, но пока о его отношении к делу Даби знал, судя по всему, лишь ограниченный круг людей. Но это только «пока». Сейчас Нацуо был вне подозрений, этим надо было пользоваться. Ястреб постучал пальцами по корпусу телефона. Просто позвонить. От этого зависело здоровье Даби, но это был просто звонок. Он тезисно наметил в голове план разговора. На секунду он засомневался в этой идее, но до того, как это сомнение успело полностью поглотить его, он успел нажать на вызов и приложить телефон к уху. Несколько гудков. Он звонил со своего телефона. У него был план. Всё должно было быть в порядке. — Алло? — ответил Нацуо. Ястреб собрался — на это потребовалось всего пару мгновений — и заговорил: — Это Ястреб. — Его голос был твёрдым. — Даби у меня, и ему нужна помощь. Успокойся и ничего не говори, — сказал он, представляя, как всё это звучало со стороны. — Он жив. Он у меня. Я не пытаюсь угрожать ему или тебе. Если ты рядом с сестрой, скажи ей, что звоню я, но ничего не говори о Даби. Это важно. Нацуо оторопело замолчал, но через пару секунд он собрался и раздражённо выдохнул. — Это Ястреб. Фуюми была рядом. Нацуо отлично выразил в голосе раздражение. Ястреб дотронулся до своего лба, с этим хотя бы можно было работать. — Уйди в другую комнату, но не закрывай дверь, чтобы Фуюми могла слышать твои ответы. Ты будешь отвечать мне только то, что я тебе скажу. Никакой отсебятины, тебе нужно сосредоточиться. Он замолчал. — Даби у меня дома, — он поздно понял, что называл его не Тойей. — Я назову адрес, и ты придёшь сюда. Ты должен запомнить этот адрес прямо сейчас. Не записывай в заметках и тем более на бумаге. Не уточняй его, не повторяй вслух. Я назову его ещё раз, и, если тебе надо будет, чтобы я повторил его, ты скажешь мне, что геройские амбиции твоего отца разрушили твою семью, понял? Если ты всё запомнишь, то скажешь мне, что ненавидишь профессиональных героев. Если ты понял это, промолчи. Если ты… Это нормально. Если ты не запомнил, пошли меня к чёрту. — Ястреб замолчал на пару секунд, слушая Нацуо, но тот ему не ответил. Он перевёл дыхание и назвал адрес дома своей матери два раза. Нацуо сказал, что ненавидит профессиональных героев, и Ястреб устало выдохнул. — Хорошо, — Ястреб оглянулся на Даби. — Хорошо, — повторил он, пытаясь сосредоточиться. — Я мало, что успел спросить у него, но на машину, в которой его… — он запнулся на этом моменте, но тут же собрался и решил не говорить всей правды. Возможно, то, что Даби везли на казнь, опустят даже в новостях, — На машину, в которой его перевозили, напали. Наверное, это были его союзники. Никого из них тут нет, только он один. У него сотрясение. Скорее всего, он терял сознание. Но с этим я справлюсь. И ещё он… — Он перевёл дыхание. — Из-за причуды пострадали его внутренние органы, так что в Тартаре ему поставили гастростому. Я очень надеюсь, что ты знаешь что-то про то, как с ней обращаться, потому что выглядит она плохо. Если ты изучал это в университете, задержись дома и просмотри всё, что у тебя есть. Если нет — даже не думай лезть в интернет. В крайнем случае — в моём доме и не с твоего телефона. Отключи геолокацию. Не бери с собой ничего, кроме телефона, у меня дома есть небольшая аптечка, и этого должно хватить для оказания первой помощи. О лечении я позабочусь потом. Он на секунду замолчал, а потом продолжил: — Теперь ты должен пройти мимо Фуюми так, чтобы она тебя слышала. Кричи на меня, говори, что тебе не нужны извинения героя-убийцы, потому что Фуюми должна понять, что ты говоришь со мной. Сделай вид, что всё это время я пытался извиниться за то, что ударил тебя. Пройди на кухню, возьми что-нибудь из алкоголя, если у вас что-то есть, после этого зайди в свою комнату и запрись там. Выпей немного, если ты взял алкоголь — выпей обязательно, слышишь? Не пускай Фуюми к себе. Выключи свет и включи ночник. Надень кофту с капюшоном. Тебе придётся выйти на улицу через окно и спуститься вниз по пожарной лестнице. Когда ты окажешься снаружи, иди в сторону моего дома пешком и по тихим безлюдным улицам. Позвони любой своей однокурснице. Она должна хорошо разбираться в последней или предпоследней теме по любому твоему предмету. Это будет твоим алиби. Попроси объяснить тему, потом можешь говорить о чём-то постороннем. Ты должен говорить тихо, почти шёпотом, чтобы создалось впечатление, что ты больше не хочешь тревожить Фуюми, можешь сказать об этом вслух. Разговаривай на ходу, но иди так, чтобы у тебя не было одышки. Упомяни, что ты немного выпил, можешь пригласить её в бар, чтобы она запомнила это. В конце начни зевать и скажи, что ты засыпаешь. После этого не заходи в социальные сети и не отвечай ни на чьи сообщения. Если мне надо проговорить всё ещё раз, промолчи. Если ты всё понял, назови меня уродом. — Ты долбанный урод, — прошипел Нацуо в трубку. Ястреб прикрыл глаза. — Отлично. Теперь делай то, что я сказал. Наори на меня. Делай вид, что ты перебиваешь меня, потому что я хочу тебе что-то сказать. Говори что угодно, я запомню. Начинай. Он засёк время на электронных часах. Нацуо кричал на него минуту и сорок две секунды. Почти две минуты — зафиксировал он в своей голове, чтобы, в случае чего, ответить на вопрос следователей об их разговоре. Скорее всего, полиция проверит семью Тодороки одними из первых. Оставалось только надеяться на то, что у Нацуо всё получится и на улице его никто не узнает. Их дома были не так уж далеко друг от друга, пешком, неспешно — минут сорок, район тихий, в это время все уже ложатся спать. Ястреб прикрыл глаза. Это должно было сработать. Он встал со стула, чувствуя, что от напряжения у него загудело тело. Ему было сложно доверить всё это гражданскому, он и героям-то не всем доверял, когда дело касалось действительно важных вещей. Но Нацуо был идеальным вариантом — лояльный к Даби медик, который его не выдаст и которого никто не должен будет заподозрить в сговоре с Ястребом. Вернувшись в зал, он застал Даби в сознании — тот улыбался. Он видел улыбку даже в слабом свете из коридора. — Ты что, реально ударил его? — Глаза Даби были закрыты, он слабо рассмеялся. — Ну ты и ублюдок. — Замечу, что это не я сидел в тюрьме за экстремизм и серийное убийство. — Что ж, — Даби замолчал на несколько секунд, тяжело дыша. Ястреб услышал, как его пальцы сжались на пакете со льдом, — не все доходят до таких крайностей. Ястреб сходил на кухню и принёс оттуда стул, чтобы не тревожить Даби шумом от перестановки кресел. Он сел рядом с диваном и коснулся щеки Даби. — Тебя не тошнит? — спросил он. — Пока, вроде, нормально. В прошлый раз тошнило, сейчас — почему-то нет. Даби повернул голову и потёрся щекой о его пальцы. Кожа Ястреба покрылась мурашками. — В прошлый раз? Когда приходили эти двое? — спросил Ястреб до того, как Даби успел ответить. — Мне не говорили, что у тебя было сотрясение. — Мило, — усмехнулся Даби. — Да плевать, если честно. — Не плевать, — проговорил он. В том, что мужчина избил Даби после его слов о Ястребе, не было никакого смысла. Пустое насилие — оно ничем не отличалось от того, чем занимаются преступники. Он прокрутил в голове варианты: что он должен был сделать? Что он действительно мог сделать? Что было в его силах? Пожалуй, ничего. — А чем бы ты мне помог, а? Принёс бы мне анальгетиков? Если ты забыл, тебя подозревали в сговоре со злодеями. Пусть тобой и движут старые добрые геройские принципы, они бы не пропустили то, что ты пытался бы помочь мне. — Я знаю, — устало произнёс Ястреб, аккуратно проводя большим пальцем под глазом Даби. Он почувствовал кожей его ожоги, и ему показалось, что он ни на секунду не забывал о том, какими они были на ощупь. Сейчас, когда Даби был рядом, сегодняшняя мысль о том, что он его забудет, казалась полной нелепицей. — Тогда оставь пустые сожаления. Не заморачивайся. Одним сотрясом больше, одним меньше… — Ты разговорился, — усмехнулся Ястреб, пытаясь отвлечь себя от мыслей о том, что происходило с Даби в Тартаре. Чего он ещё не знал? — эта мысль бледнела, а Даби был рядом и горел сильно и ярко. — Просто ты очень приятный собеседник, — рассмеялся Даби и поморщился от того, что его голова дёрнулась от смеха. Ястреб прикрыл глаза, сосредоточившись на своём прикосновении к щеке Даби. Это было просто тёплое прикосновение, ничего более — это не должно было так много значить, но Ястреб слишком глубоко погрузился в свои мысли. Он здесь. Ястреб был слишком помешан на этой мысли. Он не мог понять, хорошо ли это или плохо. Он не мог проанализировать всё произошедшее. Даби был рядом, и ему нужна была помощь, так что Ястреб сосредоточился лишь на этом. Он не позволял неспокойным мыслям рваться дальше. — Только не засыпай, — сказал Ястреб, почувствовав, что дыхание Даби выровнялось. — Продержись до Нацуо. — Это, вообще-то, намного сложнее, чем кажется, — нахмурился Даби. Надо было говорить с ним. — Расскажешь о том, что случилось? — А, чёрт… Не уверен. Машина съехала с трассы и перевалилась через ограждение. По крайней мере, она лежала на боку, когда дверь открылась. Я почти ничего не слышал из-за сирен. Даже лиц их толком не запомнил. Меня пытались увести, но появился спецназ. Я поджёг лес, и… Не знаю, из-за сотрясения ли это, но причуда расшалилась, и я чуть не поджарил там всех. Я сказал, что укроюсь, и они назвали мне адрес, где-то за городом. — Ты их не знаешь? — нахмурившись, спросил Ястреб. — Нет, никого. И я понятия не имею, откуда они узнали о том, куда меня везут. Что куда-то везут вообще. — Он перевёл взгляд на Ястреба. — Я знаю, что это не ты. Ястреб тяжело сглотнул. «Да, я ничего не сделал», — подумал он, стараясь сохранить спокойствие на лице. — Кажется, они вели себя достаточно дружелюбно. Спасли тебя от смертной казни. Почему ты не пошёл к ним? — Ну уж нет, — Даби закрыл глаза. — Умом они не блещут, судя по тому, что не обезвредили грёбаный, мать их, спецназ и чуть не сломали мне шею. Хаотичные идиоты без продуманного плана. Что может быть хуже? — И поэтому ты решил прийти ко мне? Даби, не глядя, вложил в ладонь Ястреба пакет со льдом. Его рука была влажной и, даже несмотря на его причуду, холодной. — Я знал только, что твоей матери уже здесь нет. Я не знал, что ты сейчас тут. Ястреб растерянно ухмыльнулся, посмотрев в сторону. Конечно же, Даби шёл не к нему. В груди и мыслях стало как-то легко и пусто. Он аккуратно убрал руку со льдом от лица Даби. — Ты следил за ней? — Недолго. Я наблюдал за домом, и она сбежала с вещами буквально через пару часов после того, как ушли мои люди. «Его люди». Ястреб помнил, как зашёл сюда после того, как его выписали из больницы. Он думал, что найдёт здесь её окровавленный, гниющий труп — никто бы не нашёл её раньше него: у неё не было друзей, она боялась, что сделает что-то не так, когда он предложил ей нанять прислугу для уборки и готовки, так что жила она одна, ни с кем не виделась, ни с кем не разговаривала; мама вела затворнический образ жизни, её преследовали страхи прошлого. Он думал, что её убили, но оказалось, что людям Даби было достаточно выведать все его секреты. Может быть, Даби подозревал, что его слабым местом была не любовь к матери. Однажды Ястреб спросил его о семье — Даби был очень разговорчивым в ту ночь. И Даби ответил, что он с ними не видится — что ж, он не соврал. «А у тебя что?» Ястреб улыбнулся — он хорошо это помнил, все ответы были заготовлены заранее и согласованы с комиссией. «Ничего трагичного». Разве? «Из-за работы я редко вижусь с родителями, но я регулярно им звоню». Неправда. «Каждый месяц мы ужинаем вместе». Из-за миссии с Лигой они с матерью не виделись больше года. «Но они мной гордятся, — сказал он. И, хитро усмехнувшись, добавил: — Пока что». Вся гордость осталась в наскоро написанной прощальной записке. «Я так тобой горжусь». Это действительно было тем, что она хотела сказать ему на прощание? Восьми строк было для них достаточно? Он долго думал об этом, когда только обнаружил, что её нет. Да, этого было достаточно. Восемь строк — этого было даже много. Их ничего не связывало. Она зачем-то написала эту записку, а он зачем-то сохранил её. — Не очень-то красиво с её стороны, не находишь? — сказал Даби. «Да пофиг. Плевать», — вот, что обычно говорил Даби. Ястреб попытался представить, как скажет то же самое. — Это только её дело. — Только её дело, — тихо засмеялся Даби. — Да? Ну, ладно. Ястреб посмотрел на него. Чего Даби хотел? Поговорить с ним по душам? Он только сейчас понял, что лёд таял в его руках, пакет уже протекал. Он встал и отнёс его на кухню: вывалил остатки льда в раковину и растопил их тёплой водой, а сам пакет решил пока положить обратно в морозильную камеру. Вернувшись в зал, он спросил: — Ты не спишь? — Нет, — выдохнул Даби. — Но ты проверяй меня время от времени. Звучало так, будто он не был настроен на продолжение разговора. Ястреб сел рядом. Быть рядом, молчать и следить за его состоянием — это было в его силах.

3.

— Где он? — с порога спросил Нацуо и тут же схватил Ястреба за грудки, не дождавшись ответа. Ему пришлось приподняться на носочках из-за того, что Нацуо был выше. — Если ты пытаешься меня подставить, Таками… — Я здесь, — протянул Даби из зала. — Успокойся. Нацуо оттолкнул Ястреба от себя. Он выглядел удивлённым и напуганным одновременно. Ястреб прошёл мимо него и аккуратно закрыл дверь. Когда он обернулся, Нацуо уже не было в коридоре, и Ястреб, выключив там свет и чуть не наступив на осколки чашки, прошёл за ним в зал. Нацуо нерешительно замер у дивана. Он неотрывно смотрел на Даби. Когда Ястреб подошёл ближе, то увидел, что Даби смотрел на него в ответ. Он скрестил руки на груди и опустил взгляд. Им нужно было время. Они не виделись двенадцать лет, большую часть жизни Нацуо, почти половину жизни Даби. — Твою мать, — через некоторое время выдавил Нацуо. — Твою мать, чувак. — Он поднял руки к своему лицу и вцепился в свои волосы. На его губах появилась какая-то судорожная, нездоровая улыбка. — Не самая худшая реакция, — сказал Даби. — Малыш Шото сразу обвинил меня в том, что я сошёл с ума. А папа, знаешь, почему-то так ничего и не сказал. — Тойя, — выдавил Нацуо так, словно ему физически больно было слушать то, что он говорил. — Господи, ты выглядишь просто ужасно. Ястреб посмотрел в сторону Даби. По телевизору и на фотографиях его шрамы не выглядели такими пугающими, зато в густой темноте казались почти до боли отвратительными, отмечая его тело пятнами смерти — Нацуо можно было понять. Даби лишь закатил глаза. — Давай без всего этого, Нацу. Серьёзно. — Он отвернулся, уперевшись лбом в спинку дивана. — Тебя мучит вина, а мне как раз чертовски плохо. Смотри-ка, как удачно совпало. Подлатай меня, и разойдёмся со спокойной душой. Нацуо надавил пальцами на свои веки. — Ты… — в каком-то порыве чувств начал он, но осёкся и лишь нервно дёрнул руками. — Ладно. Ладно, хорошо. Я посмотрю. Ястреб сходил за аптечкой и включил подсветку в зале — не слишком ярко, но он надеялся, что этого было достаточно. Даже такое освещение не устроило Даби — он недовольно поморщился и откинул голову на подлокотник. Нацуо с тревогой всматривался в каждое его движение. — Что случилось? — спросил он. — Живот болит. Не знаю, что там с ним произошло. Нацуо закатал рукава, а потом тряхнул головой и вскочил со стула. — Руки надо помыть. Ястреб объяснил ему, как пройти в ванную, и они с Даби снова остались вдвоём. — Я же говорил, что это плохая идея, — выдавил Даби. Ястреб ничего не ответил. Нацуо вернулся, его щёки покрылись красными пятнами, а глаза смотрели решительно. — Ладно, давай посмотрим. Ястреб подумал, что надо бы отдать Нацуо должное — он даже не поморщился, когда увидел шрамы на груди Даби, будто бы забыл о них, полностью сосредоточившись на его животе. Он окинул взволнованным взглядом гастростому и послал Ястреба за тёплой водой. Ястреб следил за ним так, словно экзаменовал его и всё время ждал, когда же он наконец ошибётся. Но Нацуо сосредоточился на своём деле, даже несмотря на тревогу, придававшую его движениям какую-то спешность и неловкость. Подготовившись, он наклонился к Даби и подрагивающими руками начал обрабатывать кожу вокруг трубки. — Страшно? — тихо спросил Нацуо. — Нет, — выдохнул Даби, глядя в потолок. — Просто не доверяю студентам. — Можешь не волноваться, — Нацуо слабо улыбнулся, его глаза лихорадочно блестели, — я четвёртый по успеваемости в потоке. — Четвёртый, — фыркнул Даби. — Посмотрите на него. Кейго был номером два среди героев, а я — номером два среди злодеев. Тебе до нас пока далековато. — Рад, что ты в состоянии острить. — Нацуо ни на секунду не отрывался от своей работы. Ястреб запоминал каждое его движение. — Что-то серьёзное? — аккуратно спросил он. — Такое бывает, — быстро ответил Нацуо, словно бы ждал этого вопроса. — Всё нормально. — Он порылся в аптечке и достал какую-то мазь. Она выглядела новой: кажется, Ястреб покупал матери укомплектованную аптечку. — Это подойдёт, я думаю… Просто инфекция, не смертельно. Ничего страшного, — он будто бы уговаривал сам себя. Ястреб кинул взгляд на Нацуо. Тот суетился, пытаясь открыть мазь, и было заметно, как сильно он нервничал. — Ты должен научить меня всему, что нужно. Как кормить, ухаживать, промывать, или что ещё надо делать. Рука Даби дрогнула. Может, из-за слов Ястреба. Может, из-за того, что у него чертовски сильно болела голова, а из рук Нацуо с грохотом выпала пластиковая аптечка. — Я сам буду приходить, — сказал Нацуо, снова поставив аптечку на колени. — Конечно, — спокойно сказал Ястреб. — Вперёд. Только потом не вини меня в том, что мы окажемся за решёткой, а он — на электрическом стуле. Нацуо замер и неуверенно посмотрел на Даби. — Когда выяснится, что вы ушли от Старателя, в полиции могут нацелиться на вас двоих. — Нет, — Нацуо качнул головой. — С чего бы? Ты преувеличиваешь. Мы будем вне подозрений, Тойю поймал именно Шото. — Шото — часть геройского общества, а вы с Фуюми — нет, — сказал Ястреб. — Я буду аккуратен. — Чёрт возьми, Нацу, — раздражённо выдохнул Даби. — Я даже не уверен, что всё выгорит в этот раз. Чем больше я думаю о твоём прикрытии, тем сомнительнее оно выглядит. — Успокойся и подумай. Я привлечён к его делу как консультант, а весь Тартар знает, что он лишил меня причуды и уничтожил мою репутацию. — Его сердце гулко стучало в ушах, когда он говорил это вслух, но он решил не заострять на этом внимание. — Я должен быть в ужасе от одной только мысли о том, что он сбежал. Кому вообще придёт в голову, что он прячется у меня? Таким преимуществом нельзя рисковать. Никто не должен знать, что ты как-то связан с этим местом. Нацуо замолчал, и Ястреб медленно проговорил: — Пока мы будем осторожны, а ты будешь держаться отсюда подальше и не привлекать к себе внимания, Даби будет в безопасности. — Я, — тяжело проговорил Нацуо после некоторого молчания, — не доверяю тебе, Таками. — Не важно, доверяешь ли мне ты. Важно, что вот он, — Ястреб кивнул на Даби, — доверяет. Нацуо сжал аптечку в руках и, не глядя ни на кого из них двоих, спросил: — Что у вас вообще за отношения такие? Ястреб нахмурился. — Ты ещё спроси, назовём ли мы в твою честь нашего первенца, — расхохотался Даби. — Сдурел, что ли? Где твои манеры? Смех Даби разрушал, и поэтому Ястреб понимал Нацуо, ведь совсем недавно он точно так же сидел напротив Даби и слушал его насмешки и шутки. Пытался ли Даби защитить себя этим? Или, возможно, ему нравилось, когда другие оставались перед ним беззащитными, плавящимися под своей тревогой за него? Это было жестоко, но Ястреб не мог исправить Даби. Что было в его силах прямо сейчас, что он мог сделать? Сказать, что он, злодей, бессердечно поступал по отношению к собственному брату, который всего лишь хотел ему помочь? Даби, наверное, знал это лучше всех. Статус преступника развязывал ему руки, стирая для него какие-либо нормы человеческого — и, может, даже человечного — поведения. Он не мог ничего сделать с Даби, но, пожалуй, мог успокоить Нацуо. — Нацуо, — спокойно позвал его Ястреб. — Не важно, что привело его ко мне и что вынудило меня оставить его местонахождение в секрете. И я, и он знаем, что я о нём позабочусь. Просто скажи, что и как мне делать. Нацуо задёргал ногой, задумчиво глядя на Даби. — Ты запишешь? — Я запомню. — Много информации, — предупредил он. — У него хорошая память, — вставил Даби. — Не веришь ему, поверь мне. Нацуо шумно выдохнул и начал рассказывать. Он говорил медленно, но иногда запинался, путаясь в словах и заикаясь, часто по два или три раза проговаривал особенно важную информацию, иногда задумчиво останавливался, чтобы понять, о чём говорить дальше, и от этого смущался под спокойным взглядом Ястреба. — Я выпишу лекарства, — сказал он, когда начал объяснять то, как давать Даби лекарство, если возникнет необходимость. — У меня есть рецепты. — Рецепты? — переспросил Ястреб. — Ты ведь не работаешь. — Я выкрал их из кабинета врача, — нехотя ответил Нацуо. — Я… тогда остался ждать своего куратора… и взял на всякий случай, потому что рецепты уже с печатями. — Он зажмурился и потёр переносицу. — Неважно. — Балуешься? — подал голос Даби. Ястреб не знал, как понять эту ухмылку, на секунду скривившую его губы, — как одобрение, насмешку или тревогу. — Нет, — спокойно ответил Нацуо. — Просто… Я иногда покупаю анксиолитики для Фуюми. Их дают, несмотря на то что рецепты от терапевта. Ястреб не понял, что он имел в виду, но Даби это откровенно развеселило. Он уставился на Нацуо, раскрыв свои бешеные голубые глаза, и рассмеялся. — Ты травишь нашу сестру транквилизаторами? Семья Тодороки — сенсация за сенсацией. Нацуо сгорбился, зарывшись пальцами в свои белые волосы. Ястребу казалось, что он вот-вот расплачется, но он не издал ни звука. Они долго молчали, даже после того, как Даби перестал смеяться. Ястреб нахмурился, вспоминая Фуюми и то, как она не могла перестать извиняться перед ним. — А чем я ещё, по-твоему, могу помочь ей? — глухо произнёс Нацуо. — Она боится говорить со мной, тем более — с настоящим доктором. Я принял это решение только потому, что не хочу, чтобы она закончила так же, как мама. Это… Тойя, просто сейчас всё слишком, слишком сложно. — Сложно было всегда, — бросил Даби, отмахиваясь. — И для всех. Не делай из этого трагедию. Фуюми просто сломалась чуть раньше вас. — Ты не понимаешь, — Нацуо покачал головой. Он сказал это тихо, почти неслышно, но Даби зацепился за эту фразу и рассмеялся. Смех был надорванным и истерическим, Ястребу казалось, что Даби заставлял себя смеяться. Лицо Нацуо покрылось красными пятнами. — Хватит! Я не это хотел сказать! — Забей, Нацу, — сквозь смех проговорил Даби. — Это твой совет? — потерянно спросил Нацуо, словно это «забей» действительно могло быть советом. — Совет? Нет уж, я тебе не советчик. — Я всё делаю неправильно, да? Даби, не задумываясь, ответил: — Мне всё равно. И Нацуо больше не говорил ни слова. Он молча выписал рецепты на все лекарства, которые могли им понадобиться, но замер над графой с именем — и Ястреб назвал девичью фамилию матери, полностью стёртую из истории их города. Он набросал в своей голове небольшой план о том, как купить всё это, когда Нацуо молча перепроверил, всё ли в порядке с гастростомой. — Следи за тем, чтобы он пользовался антибактериальной мазью, это важно, — сказал Нацуо Ястребу, когда тот вышел в коридор провожать его. — Когда он придёт в норму, не забывай кормить его по расписанию, это важнее, чем питание обычного человека. — Я всё понял, — сказал Ястреб. — Можешь не волноваться. Нацуо замер, взявшись за дверную ручку. Ястреб подумал, что он, наверное, хотел спросить, сможет ли он потом узнать о состоянии Даби, но Ястреб не был уверен, будет ли у него возможность незаметно сообщить ему об этом. Он решил, что что-нибудь придумает, но потом. — Попытайся вернуться домой незаметно для Фуюми. На всякий случай купи в круглосуточном магазине сигареты и скажи, что ты не хотел, чтобы она знала об этом. Нацуо кивнул. Он выглядел потерянным — эта встреча будто бы сломала его. Даби был не тем, кого ожидал увидеть Нацуо. Он зачерствело смеялся над тем, что причиняло Нацуо боль, он был жестоким и отстранённым. По всей видимости, он просто оставил его и Фуюми где-то позади. И Ястреб не мог не думать о том, что Даби точно так же пытался оставить позади себя Ястреба, и лишь простая шутка судьбы вновь свела их вместе.

4.

Ястреб вернулся в зал, чуть убавив яркость подсветки. — Как видишь, — сказал Даби, пытаясь сесть, — воссоединение семьи провалилось. — Не вставай, — тихо произнёс Ястреб. Он аккуратно обнял ладонью затылок Даби и помог ему лечь обратно. — Я и не надеялся, что вы встретите друг друга с распростёртыми объятиями. — Ну, может быть, совсем чуть-чуть, да? — хмыкнул Даби. — Геройское общество делает вас романтиками. Ястреб сел рядом. — Ты ничего не хотел ему сказать? — всё-таки решил спросить он. Очевидно, что Даби считал, что он не нуждался в извинениях и внимании Нацуо и Фуюми, — по крайней мере, он упорно делал вид, — но неужели их совсем ничего не связывало? Даби поморщился. — Ну, за эти десять лет у меня, видимо, хватило фантазии только на отца. А они… — Он махнул рукой. — Умоляю тебя, Кейго. Что я должен был им, по-твоему, сказать, м? Извиниться перед ними? Если ты пропустил последние новости, то слушай: я чуть не убил своих братьев, а Юми сидит на таблетках из-за хреновой наследственности и нас со Старателем. Разжёвывать тебе дальше? Пожалуйста. Мы с ним уничтожили эту семью. Тут уже ничем не поможешь. Даже если бы я действительно хотел помочь. — А ты не хочешь, — заключил Ястреб. — Не хочу. Я всегда был эгоистом, и это их беда, что они не замечали. Ястреб царапнул ногтями по костяшкам пальцев. Старатель был плохим отцом, Шото — удачным творением его рук. Нацуо говорил, что они, дети, все были виноваты перед Даби, но в чём была их вина? Они жили в страхе, у них не было поддержки. Ястреб вспоминал себя, и ему становилось страшно за то, с какой уверенностью Даби поставил на них крест. — Фуюми самая старшая среди них, — сказал он. — Сколько ей было? Даби посмотрел на него так, словно не понял вопроса. — Сколько ей было? — надавил Ястреб. — Двенадцать, — ответил Даби. — Нацуо было восемь. Ястреб знал, что детская злоба беспощадна, но он и не надеялся разжалобить Даби. Он действительно хотел проследить за ходом его мыслей, потому что, как бы он не пытался его понять, всё разбивалось об один единственный аргумент: — Они были детьми. Двенадцать и восемь. Даби усмехнулся. — Поверить не могу, что слышу это именно от тебя. — Он лежал, чуть откинув голову, и спокойно улыбался. — Когда тебя завербовали, тебе было всего пять. Как тебе такой контраргумент? Эту фразу захотелось соскрести с кожи. Липко и грязно. Разговор ожидаемо зашёл в тупик. — Не порть себе настроение, Кейго. Эта глава моей жизни завершена, и переписывать я её не собираюсь. — Как поэтично. — Стой, подожди. Знаешь, что я думаю? — внезапно спросил Даби. — Смерти нет. Ну, как таковой. За нами просто приходят фурии и сводят нас с ума. Моя семейка — наглядный пример. Вот это — это поэтично. — Фурии? — уточнил Ястреб. — Да. Люблю эту ерунду, у римлян был интересный взгляд на вещи. Каждому отомстят за его грешок. Это хотя бы честно. Ястреб подумал о том, как Даби сжигал его крылья. Кажется, фурия явилась Ястребу в его обличье. Он убил человека, но, возможно, для Даби и его античных фантазий он был греховен с самого рождения. — Не боишься после такого оставаться со мной в темноте? — спросил Даби. Ястреб хотел что-то сказать, но вместо этого он встал и выключил свет.

5.

Он не боялся оставаться с Даби наедине — что за глупость? Но что-то тревожное царапало грудь изнутри. Он посмотрел на Даби, прислушиваясь к себе. Кто-то в голове начал задавать вопросы, но он отказывался их слушать, тем более — искать на них ответы. Это было бесполезным самокопанием, ненужным грузом; сегодняшняя ночь и так была слишком тяжела для него одного. Он ломал себя мыслями всё то время, что Даби не было рядом, но теперь всё должно было встать на свои места. Тем не менее, что-то было не так, что-то в этой истории тихо болело, гнило и шло заразой. Он заставлял себя молчать и не обращать на это внимания. Если бы он сейчас сел и начал изъедать себя вырвавшейся тревогой, никому бы не стало лучше. Надо было действовать — наконец-то, наконец-то надо было действовать. — Ты ведь не сбежишь, если я оставлю тебя здесь одного? — настороженно поинтересовался он. Даби вряд ли бы нашёл в себе силы на то, чтобы хотя бы дойти до двери, но от него можно было ждать чего угодно. — Не уверен, что в ближайшие пару часов ты сможешь прогнать меня с дивана, — зевнув, ответил Даби. — Я могу немного покемарить, док? Ястреб посмотрел на электронные часы. Прошло около двух часов с тех пор, как Даби переступил порог его дома, с момента сотрясения — ещё чуть больше. Критический момент был пережит, так что сон не должен был вызвать ухудшение состояния. — Да, — выдохнул Ястреб. — Я принесу тебе одеяло. В доме матери была комната для гостей — комната, в которой, по замыслу, должен был останавливаться он сам, но до ночёвки их встречи никогда не доходили. Она встретила его затхлым запахом, так что он тут же открыл окно, чтобы проветрить её. В спальне он нашёл ещё один комплект постельного белья. Пододеяльник вызвал больше проблем, чем он ожидал, но в конце концов он справился с ним. Когда он вернулся в зал, Даби уже дремал. Он аккуратно накрыл его одеялом и коротко коснулся его лба. Он запоздало понял, что это было прикосновение ради прикосновения — глупо мерить температуру пирокинету. Осознавать пустоту своих движений было неприятно. Надо было это оставить. Сосредоточиться на деле. С одеждой Даби он решил разобраться потом, сейчас стоило подумать о лекарствах. Он снова поднялся на верхний этаж и зашёл в спальню матери. По-видимому, она оставила большую часть своих вещей — шкаф был забит почти полностью, и этим стоило воспользоваться. Ему нужна была лишь верхняя одежда, что-то похожее на куртку или кардиган. В конце концов он наткнулся на ветровку. Дизайн был непримечательным, цвет — тёмно-серым, но, что было самым главным, на спине маминой ветровки не было вырезов для крыльев, которые могли привлечь внимание фармацевтов. Одевшись и накинув глубокий капюшон, он аккуратно сложил рецепты, спустился вниз, ещё раз проверил, спит ли Даби, и вышел на улицу. Метро уже не работало, но он нашёл на карте несколько круглосуточных аптек в ближайшем районе. До первой он шёл около часа — чем дальше от аварии, в которой потеряли Даби, тем лучше. В ней он надел тонированные очки и сделал вид, что разговаривал по телефону и договаривался о встрече в баре. Когда он вышел из аптеки, вся эта конспирация показалась ему полной глупостью, но он решил, что глупостью ему сейчас казалась любая его идея, так что он уговорил себя придерживаться составленного им самим же плана. Вторая аптека — в сорока минутах от первой. Там он покашливал, прикрывая лицо рукой. В третьей он надел маску и прихрамывал. В каждой аптеке он брал ещё какие-то лекарства или бады, которые были ему не нужны. Когда он шёл обратно, ему на секунду показалось, что все его меры предосторожности были лишними — никто не стал бы его подозревать. Но чем больше он думал, тем тревожнее ему становилось. Когда он подходил к своему дому, то готов был увидеть там полицейский наряд. Но на улице было темно и спокойно. Где-то герои гоняли полицию, ища Даби. Где-то, но не здесь.

6.

Он проснулся, потому что Даби позвал его по имени. — Кейго? — спокойное, негромкое. Это всё равно заставило его вздрогнуть, беспокойно выпрыгнуть из чёрного, липкого сна. — Я тут, — отозвался он, пытаясь проморгаться. Щели между шторами пропускали в зал лёгкий солнечный свет. Он даже не запомнил, как заснул — тогда была ещё ночь. Он сел в кресло — оно стояло довольно далеко от дивана, и ему показалось, что это не будет смотреться странно и нелепо, если он останется тут же, в зале. — Который час? — спросил Даби. — Не слишком поздно? Ястреб встал, разминая затёкшие ноги. Они немного ныли после ночного похода в аптеку. Проходя мимо дивана, Ястреб не удержался и спросил: — Ты куда-то торопишься? Даби слабо рассмеялся. — Сейчас девять утра, — сказал Ястреб. — Ты выглядишь хреново. — Как мило, что Даби решил поставить его в известность. — Спасибо, — лениво отозвался Ястреб и окинул Даби, скинувшего с себя одеяло во сне, взглядом. — Ты выглядишь… как преступник в бегах. Мне не хотелось бы, чтобы ты разгуливал по моему дому в тюремной форме. — Я не захватил личных вещей из камеры хранения, знаешь ли. — Хоть одна хорошая новость, терпеть не мог твой плащ. — Грубо. — Зато честно. Я дам тебе домашнюю одежду. — Если, как ты выразился, преступник в бегах на некоторое время займёт ванную комнату, это никак не скомпрометирует твою светлую душу? Ястреб задумался. Волнение защекотало в горле. Он нерешительно посмотрел на грязную футболку Даби, вспоминая про трубку в его животе. — Тебе помочь? — Я попробую дойти сам, — ответил Даби, медленно садясь на диване. Он дотронулся до своего лба, словно проверяя, в порядке ли была его голова. — Почти не кружится. — Нет, я хотел сказать… — Он не мог понять, как правильно сформулировать вопрос, поэтому просто повторил: — Тебе нужна моя помощь? — Да я как-нибудь разберусь, где там у тебя горячая вода. — Помыть, — не выдержал Ястреб. — Может, тебя надо помыть? Помочь тебе с этим? Он понял, насколько это глупо звучало, как только произнёс это. Его тело горело от стыда, руки хотелось спрятать. Он думал, что Даби взорвётся смехом, но он лишь озадаченно нахмурился. Ястреб не знал, действительно ли он всерьёз раздумывал над его предложением или просто пытался понять, что ответить. Помолчав, Даби медленно качнул головой и тут же зашипел от этого движения. — Нет, — сказал он. — Просто принеси мне одежду. Ястреб подумал о том, что у всех его футболок вырез на спине, лишь когда услышал, как за запертой дверью в ванную комнату включилась вода. Ему действительно стоило бы заняться покупкой новых вещей, но в ближайшее время он вряд ли найдёт в себе силы выйти из дома и спокойно походить по магазинам. Ладно, это не так уж важно. Возможно, Даби было слишком плохо для того, чтобы он обратил внимание на эту деталь. Возможно, Даби было просто плевать. Он пару раз надевал его футболки, когда оставался на ночь в квартире Ястреба. Это было… неплохое время, спокойное, тихое. Но когда Ястреб вспомнил об этом сейчас, его накрыли слишком странные ощущения, и ему не понравилось, что они пытались взять над ним верх. Он достал телефон, чтобы отвлечься, и удалил кэш приложения с картами. Просто, чтобы перестраховаться, на всякий случай. Даби вышел из ванной комнаты минут через десять. Его движения были медленными, а лицо уставшим, словно он и не спал. Проходя мимо Ястреба, он показал ему щипчики для ногтей и бросил: — Одолжил, если тебе интересно. Ястреб посмотрел на его обнажённую спину и мотнул головой. — Не спускайся вниз, — сказал он. — Вон там спальня, тебе лучше лежать. Даби промычал что-то в ответ, даже не обернувшись. Ему тоже следовало освежиться — после ночи в одежде он чувствовал себя ещё более уставшим. Из-за того, что он спал в кресле, у него болело тело, и эту ноющую ломоту, которую он чувствовал, даже когда просто стоял, подперев плечом стену, хотелось смыть с себя, как грязь. Он понял, что забыл взять с собой одежду, но возвращаться за ней было поздно, потому что он стоял под душем с уже намыленной головой. Он протёр стекло в душевой и посмотрел на змеевик — второе полотенце было на месте. Выйдя из душа, он вытерся им и обмотал его вокруг бёдер. Он подумал, что всё затрещит по швам, если полиция выйдет на него, потому что он сплоховал даже тут, у себя же дома. Надо было всего лишь взять с собой одежду, неужели до этого было так сложно додуматься? Наводило на мысли о том, что он точно опустил какие-то важные детали, оставляя Даби у себя. В любом случае, теперь ему придётся зайти в спальню, где был Даби. Тело Ястреба было изуродовано его ожогами. Они были везде: на руках и ногах, с лица тянулись к шее и замыкались на спине. Спина. Даби. «Какой абсурд», — пронеслось у него в голове. Что ему, в самом деле, делать? Он покосился на брошенный у раковины тюремный комбинезон, но решил, что если заострит внимание на этой мысли, то это сделает его в своих глазах ещё большим идиотом. Он вышел из ванной и дошёл до спальни. Перед тем, как войти, он на всякий случай проверил, достаточно ли крепко полотенце держалось на бёдрах. Злость была бесплодной эмоцией, но он всё равно ужасно злился — и на себя, и на ситуацию. Возможно, он волновался зря. Если ему повезёт, Даби не уделит этому внимания. Если повезёт чуть меньше, он отпустит в его сторону какую-нибудь шутку. Ястреб подумал, что он сможет это пережить — и безразличие, и насмешку. Но как только дверь открылась, сидевший на кровати Даби повернулся в его сторону. Его взгляд был уставшим и оттого каким-то тяжёлым. Он обвёл его этим взглядом с головы до ног. Ястреб не был готов к этому свинцовому вниманию. Ему мерещилось, что он чувствовал, как по телу бежала кровь. Он опустил взгляд и прошёл к окну, закрывая жалюзи. — Солнечный свет вреден для тебя, — сказал он. Всё в порядке, — мелькнуло у него в голове. Сейчас он просто возьмёт чистую одежду и уйдёт. Они оказались в полутьме, но Даби успел увидеть достаточно. И когда Ястреб направился в сторону комода, Даби потянулся к нему. — Эй, — позвал он. Ястреб замер на месте. — Как твоя спина? Что-то в голове Ястреба сорвалось вниз, туда, где не было дна, — вечным полётом в бездну. Как его спина? То же самое спрашивал Старатель, и это было почти смешно. — Сам как думаешь? — отозвался Ястреб, не слыша своего голоса и не понимая своих чувств. Даби, кажется, понимал больше, чем он сам. — Злишься, — заметил он. — А я не должен? Он всё ещё стоял к нему спиной, когда почувствовал тёплые руки у себя на талии. Даби аккуратно провёл ими вверх, царапая скобами тонкую израненную кожу. Он дошёл ладонями до лопаток и чуть надавил на них. Ястреб вздрогнул, почувствовав смутную боль. Медленная, холодная мысль прозвучала в его опустевшей голове: сейчас Даби убьёт его. Но Даби положил руки на плечи Ястреба, развернул его к себе и заглянул ему в лицо — Ты бежишь от ответа. Снова и снова, как бы близко я ни подбирался к тебе. — У меня нет для тебя никаких ответов, — Ястреб попытался вырваться, но Даби не пустил его. — Хватит. Дай мне одеться. — Что, уже теряешь терпение? — хмыкнул Даби и сделал к нему шаг. — Начинаешь жалеть, что помог? Ну, ударь меня, что ли. Выпусти пар. Ястреб сжал кулаки с такой силой, что у него заболели пальцы. — У тебя сотрясение, — сказал он. — Тебе меня жалко? — усмехнулся Даби. — Пошли меня тогда к чёрту. Поставь на колени и заставь вымаливать прощения. Или трахнемся, как хочешь. Ястреб смерил его спокойным взглядом: — У тебя не встанет. — А, так проблема только в этом? — зацепился Даби. — Не волнуйся, я что-нибудь придумаю. Серьёзно, ложись, расслабься. Ты на взводе — самое время, не находишь? Да и что такого? Мы оба знаем, что рано или поздно это бы произошло. — Он подался вперёд и поцеловал его в шею. Ястреб повёл плечом, поворачивая голову и утыкаясь носом в его влажные светлые волосы. — Днём раньше, днём позже… Ты всё равно реагируешь так, будто хочешь этого. — Он повернул голову и смазано поцеловал его под подбородком. Его хватка ослабла, но руки стали чувственнее. Они опустились на его бёдра и дёрнули на себя полотенце. — Разве не хорошо было, когда мы этим занимались раньше? — Он обнял его, и Ястреб шумно втянул в себя воздух. Уже несколько месяцев никто не прикасался к нему так, никто не подходил к нему настолько близко. — Я помню, что тебе нравилось, — продолжал Даби. — Ты говорил, что тебе нравилось, ты говорил, что тебе было хорошо. Давай я сделаю тебе хорошо прямо сейчас, м? Даби взял его за руку и потянул к кровати. Ястреб смутно понимал, чего тот хотел на самом деле. Мог ли он в конце концов просто рассмеяться в его лицо, когда Ястреб бы позволил себе расслабиться? Или в его безумной голове просто застряла очередная идея, которую Ястреб не мог понять? Был ли он прав? Должно ли это было случиться? «Рано или поздно». Даби решил: пусть будет «рано». Даби решил прикасаться к нему именно так, решил говорить именно это. Это было нечестно, — подумал Ястреб, когда Даби уложил его на кровати и развязал на нём полотенце. Это было нечестно, потому что Даби был загадкой, а Ястреб так явно хотел, чтобы Даби был рядом, что осознавать это было почти унизительно. Это Ястреб предупредил его о казни, это он обнял его в коридоре, это он гладил его по щеке, это он предлагал свою помощь, это всё был он. Он был полон Даби. Он хотел его. Даби обнял ладонями его бока и наклонился к его животу, аккуратно целуя его. В голове Ястреба промелькнуло — хотел ли этого Даби или он снова играл с ним? Но с каждым следующим поцелуем, этот вопрос застывал, лишаясь жизни, карамелизовался внутри него, как сахар. Даби оторвался от него и посмотрел ему в глаза. Он не улыбался, не хмурился, его лицо было пустым и уставшим. Он отпрянул и вышел из комнаты, вернувшись через полминуты. Ястреб всмотрелся в предмет в его руках. Какой-то тюбик — не факт, что это вообще можно было использовать вместо смазки, но он ощутил в груди предательское безразличие. Даби аккуратным движением развёл его ноги и выдавил немного геля себе на пальцы. Ястреб прикрыл глаза ладонью и откинул голову. Даби спросил: — Мне продолжить? Как будто Ястреб мог найти в себе силы остановить его. — Сразу два, — сказал Ястреб, и Даби послушался. Он хотел бы податься Даби навстречу. Это было непривычно, потому что они давно не занимались сексом, но всё равно приятно. Это было хорошо, это буквально было лучшим, что происходило с его телом за последние пару месяцев. К тому же, Даби знал его. Даби знал его лучше всех. Не потому, что они с Ястребом были созданы друг для друга, просто Даби продержался намного дольше остальных. И он умел прислушиваться. Ястребу не надо было многого — он всегда считал себя довольно непривередливым в этом плане. Ему просто нравилось, когда его касались. Даби забавляла его безынициативность, но Ястреб однажды признался, что ему нравится лежать и просто ничего не делать. Это был почти секрет. Это шло вразрез со всем его образом, это будто бы было не про него. И это было, наверное, совершенно некрасиво по отношению к партнёру — кому вообще такое понравится? Но Даби позволял ему это тогда, приняв то, что для Ястреба такое поведение во время секса было нормальным. Он позволял ему это и сейчас. Сейчас всё внимание было сосредоточено только на Ястребе, но он не мог расслабиться полностью — не телом, а мыслями. Ему нравилось, он чувствовал, что любил это, но мозг блокировал любую отдачу, любое движение, любой звук. У него в голове была полная путаница, но он всё находил в себе силы спрашивать себя. Правильно ли будет, если он позовёт его по имени? Нет, неправильно. Правильно ли будет, если он прикоснётся к нему — просто коснётся его плеча или руки, чтобы убедиться, что он тут, что они оба тут — ничего не сделает, просто короткое прикосновение? Нет. Неправильно. И несмотря на то, что это — это всё — было неправильным, это продолжалось. Даби целовал его грудь — мелкие, неторопливые движения губ. Ласкался о кожу щекой и носом. Он тяжело дышал прямо в его тело. Он касался его кончиками пальцев, как делал всегда во время секса, чтобы не царапать кожу скобами. Он гладил его ноги, внутреннюю сторону его левого бедра, шёл чуть выше, давил на кожу под косточкой, и она натягивалась, а потом — обратно к ноге, на его колено, это было чуть щекотно и приятно, от этого чуть скручивало в животе. И всё это время он двигался внутри него. Очень неторопливо — словно некуда уже было торопиться. Толкался в него пальцами, давил на простату, чуть отстранялся, чтобы снова её найти, останавливался на ней и массировал. А потом выходил, и когда почти полностью оказывался снаружи, останавливался, чтобы медленно развести пальцы, растянуть его, но до того, как Ястреб успевал содрогнуться от этого, вводил пальцы обратно, внутрь, и повторял это. Ястреб не смотрел, а только чувствовал. Это было нежно. В этом, наверное, не было чего-то особенного, но у Ястреба поджимались пальцы на ногах, и он не мог нормально дышать. Даби добавил третий палец, и Ястреб слабо простонал, когда почувствовал, как его растянуло изнутри. Не больно — какое-то другое чувство. Даби замер. — Слишком много? — выдохнул он в его кожу. Может быть, он поднял на него глаза. Ястреб сжался. Кажется, когда он простонал, это было первым звуком, который он издал с тех пор, как это началось. Он сильнее зажмурился и сжал кулаки. Если бы он сейчас сказал, что не хочет, Даби бы, наверное, остановился. Он сказал бы «Хватит», и всё бы закончилось. — Нормально, — сказал он вместо этого. И Даби продолжил. Он начал двигаться в нём ещё медленнее, ещё бережливее. Он отзывался на его дыхание, он двигался в том ритме, который был нужен Ястребу — он как будто знал всё лучше него, хотя, когда эта мысль промелькнула в голове Ястреба, он ей не поверил. Даби просто делал это легко, так, будто в его голове не существовало вопроса, правильно ли это. Но это давило на Ястреба. Он не открывал глаза, он прикрывал верхнюю часть лица ладонью, словно именно она могла выдать в нём что-то, чего Даби не должен был знать. Смотрел ли Даби на него вообще? Что вообще происходило? Это сегодня произошло, это всё ещё сегодня. Приятно было, когда Даби давил на его тело своим — хорошо. Но Даби сбежал, его должны были казнить. Даби сжёг его крылья. Не надо было думать об этом — у него заболело между глаз от этой мысли. Затошнило. Даби всё ещё не касался его члена, но и так было нормально. Он подумал, что скоро кончит — может быть, ему только так показалось. Он каким-то судорожным движением вытянулся всем телом — он сжался, и Даби замер в нём, он весь остановился. Чем они занимались? Даби с неожиданной силой начал толкаться в него сквозь мягкое сопротивление мышц, от этого то, как он задевал простату, казалось ярким и сильным. «Чёрт возьми», — пронеслось в голове Ястреба. Он судорожно вдохнул в себя воздух и кончил. Даби вышел из его расслабленного тела, отстранился, и устало повалился на кровать, правее от Ястреба. Ястреб некоторое время не двигался, тяжело отходя. Потом он отвёл руку в сторону, открывая глаза. Смотреть на белый потолок было не так уж больно. Они занимались сексом. Бред какой-то. Ястреб сел, вытащил из-под себя полотенце. Оно было ещё немного влажным. Он вытерся, стараясь не акцентировать внимание на произошедшем. «Ладно, — подумал он, — это уже случилось». — Ты в порядке? — тихо спросил он, когда закончил. Даби лежал на боку и тяжело дышал. У него наверняка всё ещё болели живот и голова. Голова, видимо, особенно: он не открывал глаза, сильно жмурясь. Ястреб подумал — не вспомнил, потому что не забывал — о том, что у Даби сотрясение. Он даже не возбудился, так ему было плохо. В нём зародилось смутное чувство вины. Начал всё Даби, но Ястреб не остановил его. Он как будто им воспользовался. Неприятно. Честно говоря, отвратительно. Он с трудом сглотнул, когда эта мысль твёрдо встала в его сознании. — Тебе не понравилось, — сказал Даби, наощупь коснувшись его бедра костяшками пальцев. — Мне было хорошо, — после некоторого молчания ответил Ястреб. Это было правдой. Но понравилось ли ему? Он не мог ответить. Наверное, если ему было хорошо, ему и понравилось. Простой вопрос внезапно оказался слишком сложным. — О, не делай мне одолжение, — сказал Даби, скривив губы. И тут же сказал: — Забей. Ястреб сидел рядом некоторое время, но потом всё-таки встал. Даби не посмотрел на него и ничего не сказал, скрючившись на кровати. Ястреб взял свои вещи из комода и вышел. Одеваясь в комнате для гостей, он понял, что избегать мыслей больше не получится. Они накинулись на него со всех сторон. Всё, что произошло, казалось лишь странным отголоском реальности. Всё должно было быть не так, как-то по-другому. Они делали что-то не то, говорили что-то не то. Было ведь столько вещей, которые Ястреб должен был сказать Даби, столько вещей, которые он действительно хотел сказать. Но ни одна его фраза не вписывалась в мир, где Даби валялся в отключке на кровати в бывшей комнате его матери, ни одна его фраза не пахла лекарствами, ни одна фраза не приводила к тому, что он, Ястреб, лежал под Даби, голый и голодный до прикосновений. Фразы говорили о важном, звучали последними словами. А он сидел здесь, и в неясном продолжении своей бессмысленной жизни последние слова просто терялись. Что ж, жалкая пародия на существование была продлена, вышла ещё одна часть — какая удача. Он усмехнулся этой мысли. Ничего не изменилось. Даби был здесь, но ничего не изменилось. И чем дольше Ястреб находился рядом с ним, тем сложнее всё становилось. Он не знал, чего ждать и к чему готовиться. Не знал, что делать с преступником в своём доме. Приблизиться к нему, так, как хотелось? Бежать от него как можно дальше, так, как было нужно? Ему казалось, что было бы легче искать ответы, не займись они сексом. Просидев наедине с самим собой около часа, он спустился на кухню, чтобы приготовить Даби еду. Он поискал глазами свой телефон и вспомнил, что оставил его в ванной. Добравшись до него, он взглянул на оповещения. Пропущенный от одного из людей Тартара. И сообщение от него же: «Даби сбежал».