Такая странная Дружба. Крис Желточенко и Маша Лебедева

Маша проснулась в спортзале, поёжившись от ощущения пустоты в своей руке. Она не понимала причин, но сегодня ей не снились кошмары. Ах да, с ней была Крис. Она держала за руку и гладила по волосам, успокаивая. И вот теперь ушла, оставив Машу одну. Крис делала вид, будто ничего не произошло. Она не обращала внимания на Машу ни на заданиях, ни в свободное время. А Маша боялась спрашивать что-то: вдруг это потерянное тепло окажется лишь сном? Иногда по ночам, во сне, она чувствовала прикосновения чьей-то руки, вырывающие её из кошмаров, но стоило ей проснуться, и ощущение оказывалось призрачным, ненастоящим. Маша решила, что всё это сон, ведь Крис снова стала той высокомерной и самоуверенной эгоисткой, какой показалась сначала. Она не поняла, что послужило причиной её пробуждения. Окинула взглядом комнату. Кровать Крис была пуста. Маша встала и поднялась вверх, на самый чердак. Не по какой-то определённой причине, а просто — ей это показалось правильным. Последняя дверь в коридоре оказалась запертой. — Крис, открой! — Нет, — голос был спокоен, как и всегда. — Быстро открой! — Зачем?! — послышался всхлип. — Надо! — Это не твоё дело. — Я вышибу дверь, если не откроешь. — Не вышибешь. Отстань, отстань от меня… — голос Крис сорвался. — Ты же знаешь, что вышибу. — Знаю, — тихий ответ последовал за короткой тишиной. Щёлкнул замок. Маша зашла в комнату. — Что надо? — Крис старательно прятала лицо. Девушка взялась пальцами за подбородок и приподняла её лицо, убирая дреды за уши. Крис вырвалась, но Маша успела заметить заплаканные красные глаза. — Что с тобой, Крис? — Не твоё дело, сказала же. — Моё. — Каким образом, а? Уйди, пожалуйста. Я тебя прошу, Маша, уйди, — голос звучал ровно и тупо, без эмоций. — Тебе плохо. Что случилось? — Ничего. — Кошмары? — Нет, — Крис усмехнулась. — Нет. — Это был не сон, верно? — Что? — Я про первую ночь. Ты не приснилась мне, всё было по-настоящему. — Я и не отрицаю. А теперь уйди. Свали и не мешай. Маша развернула девушку лицом к себе. — Ну уж нет. Рассказывай, что случилось. Я не уйду, ты меня не прогонишь. — С чего ты взяла? Особенная? — Да. Ты для меня. Ты была рядом тогда, когда не были другие. Я буду рядом с тобой. Крис снова отвернулась. По её щекам текли слёзы, которые никто не должен видеть. Ведь она должна быть сильной. — Посмотри на меня. — Что? — Посмотри на меня. Крис вытерла глаза рукавом и взглянула на Машу. Она, чёрт побери, должна быть сильной. Но карие глаза смотрели с искренней тревогой и сочувствием. Никто и никогда не смотрел так на неё. Крис вдруг захотелось прижаться к Маше, попросить, чтобы та осталась. Но… слишком часто этот мир обманывал её. — И что? Теперь уйдёшь? — Нет. Теперь точно не уйду. Маша взяла Крис за плечи и спросила: — Почему ты не доверяешь мне? Почему я открылась тебе, а ты мне — нет? Я вижу, что тебе плохо. Я знаю, что ты не железная, не та, которую видят все. Я видела тебя другой, мягкой и доброй. Тебе нужна помощь. Так почему ты отрицаешь это? — Я слишком часто обжигалась… Маша, правда, всё хорошо! Ничего страшного не произошло. Мне не нужен никто. Она стряхнула с плеч Машины руки. — Поэтому ночью ты сидишь рядом со мной. — Нет!.. Да. Ты кричишь во сне иногда. — А ты молчишь, несмотря ни на что. — Это значит, что всё нормально! — Не значит! Маша схватила Крис и прижала к себе, обнимая. — Сколько же дерьма было в твоей жизни, если ты так боишься доверять? — Отстань! — девушка пыталась высвободиться, но у неё не получилось. Тогда она застыла, положила голову на плечо Маши и… заплакала. Ещё ни разу не было, чтобы Крис плакала не одна, а в чьих-то объятиях. Она обняла Машу за талию и плакала, плакала, плакала. Маша лишь гладила её дреды и молчала, своим присутствием поддерживая Крис. Истерика закончилась минут через двадцать. Крис, всхлипывая, подняла глаза, думая, что Маша оттолкнет её теперь. Но она лишь спросила: — Как ты? Лучше? — И что, ты никому не расскажешь? — Если ты хочешь так. — Спасибо… Всё хорошо. — Что случилось? Почему ты плакала? — Это наркотики. Героин вызывает сильное привыкание уже после первого употребления. Тем более внутривенного. Раньше мне хватало ЛСД, но кайф был слишком коротким, и я искала что-то посильнее. Героин оказался спасением. — Но зачем ты вообще начала употреблять? — Тебе не понять. Да и не важно это. — Что с тобой сейчас? — Ну, я не употребляю почти неделю, меня ломает, мне нужна доза, а её нет. Я думаю об этом, когда вижу простую соль или крахмал. Мне плохо, я вспоминаю, почему всё это началось. Я давно уже забила, я терялась в героине, но теперь всё вспоминается ещё яснее. — Расскажи мне, что случилось. Я пойму. Ну или попробую. — Мой отчим. Он приставал ко мне. Он… он… Я не могу. Я никому не говорила об этом, — Крис вздохнула и замерла. Она больше не плакала из-за этого. Она знала, что ничего не изменить теперь. — Он был первым, понимаешь? И последним. Я перестала доверять людям. Слёзы поступили к горлу Маши вместе с её собственными воспоминаниями, но она понимала, как важна сейчас Крис её поддержка. Ведь если от неё отвернуться сейчас, она не доверится больше никому. — Не все люди такие. — Я знаю. Но в моей жизни почему-то были только такие. — Нет, Крис! Ты не такая, я знаю. Ты не оставила меня, и я не оставлю тебя. — Спасибо. Ты знаешь… Теперь я чувствую себя уязвимой. Теперь ты можешь навредить мне, если захочешь. — Не захочу. Расскажи мне, если тебе плохо. Ты можешь мне доверять. — Не говори так. — Как? Почему? — «Ты можешь мне доверять». Он так говорил. — Ладно. — Мне очень плохо, всё моё тело болит. Я не могу уснуть от боли. Мне тяжело дышать. Мне трудно улыбаться. Мне трудно говорить. Мне трудно стоять на ногах. Я хочу забить на всё и свалить обратно в Хабаровск, принять и расслабиться. — Ты сильная, Крис! Я уверена, ты справишься. — Ты будешь со мной? — Конечно. Знаешь что? Тебе надо поспать. — Я не могу. Я не хочу спать. Мне больно лежать, мне больно стоять, сидеть. Больно быть. — Я буду с тобой. Они сидели на подоконнике в зале. Крис накрывало. Её трясло, сердце колотилось как ненормальное, дыхание участилось до предела. В сознании её держали только нежные руки, гладящие спину. Она лежала у Маши на коленях и кричала, кричала, кричала. Маша сказала, что здесь их не услышат. И Крис впервые за последние десять лет кому-то поверила.