Несколькими неделями ранее.
Наото изо всех сил старался придумать план по избежанию ненужных смертей, и в этой версии Тачибана Хината снова мертва.— Если бы я мог вернуться в прошлое, я бы сделал только одно — убил Кисаки. —
Слова в которых кроется отгадка, произнесенные, Кеном Рюгуджи — обухом бьют по голове, и Такемичи пытается вспомнить где слышал это имя.— В тот день умер Баджи, а Майки убил Кадзутору. —
Ханагаки испытывает отвращение, в его воспоминаниях всплывают четкие образы того самого дня… Баджи мертв… а Майки уже невозможно остановить. — Такемичи, — голос полицейского звучит немного приободряюще, пусть он и сам слабо верит в действенность своего плана, но несмотря на это — верит в этого незаурядного парня, — вернись в прошлое спаси Баджи и не дай Майки убить Кадзутору. — С каждым словом Наото звучит все увереннее и протягивая руку темноволосому парню, задействует триггер. Такемичи снова тот самый подросток, но в голове его далеко не детские переживания. Он должен каким-то образом спасти Баджи и предотвратить переход Майки на темную сторону. — И как по вашему я должен это сделать? — его вопрос не имеет адресата, он просто смотрит в потолок, находясь в своей кровати и продумывая все возможные варианты. Бессонная ночь плохо сказывается на самочувствии, возможность здраво мыслить напрочь отпадает и единственным верным решением — кажется признаться во всем лидеру, ведь Майки вряд-ли послушает его — простого участника банды без веской на то причины.***
Майки сидит на набережной, смотря за рыбкой, видимо все ещё прокручивая слова Ханагаки в голове. — Ты, — Сано делает многозначительную паузу, — вступил в Тосву всего пару недель назад и сейчас пытаешься мне доказать что ты из будущего? — Манджиро смотрит на печенье, в воздухе, совершая волновые движения, словно рыбка действительно плывет по воде. — Звучит как полный бред. — Честно признается Майки, — но, я верю тебе, Такемучи. — Его улыбка вызывает некое облегчение, словно только что он понял что-то важное. — Когда мы впервые встретились, я подумал — да кто такой этот парень? — Продолжает свои мысли Сано, — Но теперь все становится на свои места. — Я не мог во всем признаться сразу, Майки. — Он словно извиняется за то, что не мог довериться человеку, который так тепло относился к нему с самого их знакомства. — Но сейчас сказал. — Спокойно замечает Манджиро. — Я должен был, иначе ты бы убил Кадзутору. — Ты прав. Я всегда хотел убить его. — Глава произносит это, словно что-то естественное и Ханагаки не спрашивает его мотивов. Видимо нечто ужасное случилось между этими двумя в прошлом. — Спасибо, Такемучи. — Майки всё-таки поверил, и готов помочь, учитывая, что жизнь одного из лучших друзей под угрозой. — Я поговорю с Баджи. — Манджиро заканчивает свои мысли и поднимаясь направляется к байку. Такемичи уверен — теперь у него есть шанс все изменить. Сано знает этого упертого придурка, который вечно норовит на неприятности, и учитывая все обстоятельства — не сложно догадаться как он поступит, и решившись Манджиро набирает его номер, и пусть уже поздний вечер, он должен сказать — пока не случилось худшего. — На удивление быстро, — начинает разговор Майки, видя перед собой только что пришедшего Кейске. — Ты сказал что срочно. — Да, думаю ты должен знать это. Прошло уже два года с тех пор. Ханемия вышел на свободу… Лицо Баджи меняется, но Майки уверен — он сможет остановить его, — больше никто не умрет.***
Собрание начинается с объявления важной новости, Сано стоит перед всеми а за его спиной не высокий юноша и все уже понемногу понимают, что происходит. — Нам нужны люди, чтобы противостоять Вальхалле, поэтому мы возьмём под себя один из бывших спец-отрядов Мёбиуса, численностью превышающий остальные и организуем новый отряд во главе с его командиром Кисаки Теттой. Свастоны недоумевая смотрят на главу, но никто не смеет перечить ему, и даже Кен-чин выражает какую-то неприязнь, но решение — закон. Кейске раздражен, как и остальные, считая, что брать чужака командиром — не лучшая идея, он инстинктивно испытывает к нему неприязнь. — Кисаки Тетта, можете рассчитывать на меня. — Уверенно заявляет юноша, направляя свой уверенный взгляд на новых товарищей, но кажется, что этот парень смотрит поверх их всех — свысока. Кен устало закатывает глаза, мысленно задавая себе самый очевидный вопрос — чем думает их командир? Но командир, не думает. Несмотря на прошлые разногласия и отвратительные поступки этой организации, Тосва подмяла старших под себя и теперь они были вынуждены объединиться. По окончанию собрания Манджиро распускает всех, и вместе с Кеном направляется к выходу. — Постой, Майки. — Такемичи бежит следом за ним, стараясь унять свою дрожь в голосе. Только что картина сама вырисовывалась перед парнем — и новая фигура на шахматной доске, в лице Тетты Кисаки — не внушала доверия, и подбирая нужные слова он уже упускает тот самый момент, когда должен был рассказать ему все досконально. И теперь его слова могут смахивать на личную неприязнь, — почему, Кисаки? — с трудом выдавливает он, чувствуя на себе хмурый взгляд заместителя главы. — Потому что я решил так, Такемучи. — Сано абсолютно серьезен, и Ханагаки не имеет и шанса объяснить ему, а значит с этим остаётся разобраться ему лично. И сейчас главной целью для него является не дать никому умереть 31 октября 2005. *** Август неспешно подходил к концу и вечера становились более прохладными, поэтому выходить гулять приходилось в лёгкой верхней одежде, но даже несмотря на это самой теплой была рука, уже по привычке лежащая на мальчишеских плечах светловолосого парня. — Что планируешь делать по окончанию? — Чифую интересовался о чем-то грядущем, о будущем, которое ни раз беспокоило его самого. Последний год старшей школы не за горами, а после первые шаги во взрослую жизнь, и что будет с ними после этого — беспокоило больше всего. Обычно в таких случаях обсуждают дальнейшее будущее, но какое будущее у них? Если он даже не может рассказать никому и вряд-ли мама оценит его предпочтения. — То же, что и ты? — Кейске знает, что от него хотят услышать, и делает приятно своим правильным ответом, — плюс в карму его и без того идеальному образу. Но вопрос сейчас не в правильности — скорее в действительности, вопрос в том, как быть когда планы зависят не только от твоего решения или желания. — Мама думает вернуться в Сеул по как только я выпущусь. — Холодно произносит Мацуно, и каким бы не был непробиваемым Баджи — сейчас его лицо выражает абсолютное недоумение. — Она хочет вернуться в Корею к родственникам, хочет чтобы я познакомился с родителями отца. — Фразы автоматически произносятся им, без лишних эмоций, но на лице какая-то болезненная усталость. — А чего хочешь ты? — Кейске не уверен, что этот вопрос уместен, — очевидно же по глазам, — но все же он хочет услышать правду. — Почему ты спрашиваешь? — этот вопрос немного сбивает с толку. — Потому что переживаю. — И все? — Нужно что-то ещё. — Чифую огорчён это не тот ответ, который он хотел бы услышать, и продолжать разговор нет смысла. Кейске понимает, что должен был сказать совсем другое, но язык словно каменный и он не может произнести простого — потому что хочу чтобы ты остался, — самые важные слова. Сейчас его просьба не может повлиять на жизнь Мацуно. Что он может сделать для него в будущем? Какой будет их жизнь? Уйма слишком взрослых вопросов наваливается на его плечи, практически придавливая к земле и заставляя думать обо всем не в самых радужных тонах. Неловкая тишина, воцарившаяся между ними, кажется слишком громкой, осознание того — что ничто не вечно настигает постепенно, заставляя каждого переживать это в себе. Чифую понимает, отчасти, и пусть — сейчас все слишком сложно, — у них ещё есть время — как минимум год.