«Мы признали свое бессилие перед зависимостью, признали, что наша жизнь стала неуправляемой»
Не слышала ничего, кроме шума кондиционера. Опять барахлил, нужно было вызвать мастера, но… Рука сжала гладкую простыню. Было что-то неподдающееся объяснению, но чертовски сексуальное, когда оголённая кожа касалась шелка. Перевернулась в кровати, посмотрев на время. Чуть не подскочила с кровати, но вспомнила, что выходной и на работу ей никто не прикажет идти. Вновь перевернулась, раскинув руки и прикусила пухлую нижнюю губу, задумчиво промычав в пустоту. Выходной. Если бы он принадлежал ей целиком, но, она обещала отметиться в зале, а потом… Зажмурилась. Она дала обещание, что исправится. Что не будет такой. Она устала от самой себя и если раньше, всё, что происходило вокруг, веселило, то сейчас это вгоняло в ужас. Даже отражение уже не показывало её. Это была кто-угодно, но не она сама. Она просто перестала себя узнавать, погрязнув в своём пороке. — Я ведь не всегда была такой. — Шептала в беспамятстве. Она хотела контролировать свои состояния, не хотела быть зависимой от этих низменных потребностей. — Я изменюсь. Ради тебя. Ради себя. Чтобы ты простила. — Встала с кровати, сжимая и разжимая руки. — Чёрт, это сложнее. — Тихо простонала она, болезненно усмехнувшись. Кинула взгляд на время и сдавленно простонала. — В душ. Наспех скинула с себя ночную пижаму, забегая в душевую и включая горячую воду. Подняла голову, пытаясь прийти в чувство, но что-то внутри неё, что забирало её индивидуальность, стирало её личность, вновь взяло контроль над телом. Только сдавленно охнула, когда пальцы коснулись половых губ, раздвигая складки. Ощутила кожей знакомую влагу, прикусывая губу и ввела в себя два пальца, пока вторая рука сжимала грудь. Прекрати, остановись, хватит. Хотела бы слышать свой здравый смысл, но он заглушался собственными стонами. Съехала по стене, продолжая вводить и выводить из лона пальцы, в надежде получить скорую разрядку, но та словно ускользала от неё, заставляя ощущать раздражение, которое в свою очередь заставляло мастурбировать её с большим рвением. — Ненавижу тебя. — Прошептала в бреду, заглушаемая потоком воды. — Ненавижу. — Больно ударились затылком о голубой кафель на стене, сводя ноги от оргазма, но не перестала шевелить пальцами, зная, что вот-вот её настигнет второй, более сильный. Это последний раз. Обещаю тебе. Устало опустила голову, наблюдая на тем, как ноги омывает горячая вода. После компульсивной мастурбации всегда наступала эта апатия и несколько минут самобичевания. Она могла проснуться даже ночью, поймав себя на том, что уже ласкала собственное тело, но не могла всё прекратить, доводя себя раз за разом до головокружительных оргазмов. Она знала, что как только выйдет из душа, то руки тут же потянутся к запретному ящику, в котором вибраторов было почти столько же, сколько у Сатурна спутников. С трудом поднялась с плитки, потянувшись к шампуню. Это будет её маленькая победа, если она продержится хотя бы час. Но победы не будет, думает она, выходя из душа. Только поражения. Потому что руки сами вытаскивают злосчастную коробку и выбирают игрушку на это утро. И уже во время приготовления завтрака ей приходится прерваться ради третьего мощного оргазма, от которого темнеет в глазах, а белью требуется стирка. — Ненавижу. — Шепчет она сквозь стон, но понимает, что ничего не способна сделать в этом одиночестве. Для начала ей нужно подняться с пола, чтобы снять кофе с плиты.***
Его утро начиналось стабильно с будильника. Сесть на кровати, скрестив ноги, чтобы произнести молитву. О жажде, о спасении, о внутреннем благосостоянии. В жизни всегда всё должно быть чётко и размеренно. Каждая вещь была на своём месте. Комплекс упражнений и медитации, которые держали его в тонусе и помогали спустить пар, не прибегая к низменным методам. Всё было хорошо. Уже четыре года всё было хорошо. Он напоминал себе об этом каждый день, но страх сорваться не уменьшался, наоборот. Он боялся потерять всё, сделав неправильный шаг, а потому жил по чёткому графику. Сегодня был выходной, но он не мог позволить себе спать дольше. Посмотрел на время. До сбора оставалось восемь часов.***
В зале слышалась попсовая песня из нулевых, которая, как обычно, не сочеталась с безмолвными клипами. Поправила полотенце на шее, взглядом выискивая в толпе потных накачанных людей своего тренера. Высокий мужчина обернулся, заметив на себе чужой взгляд и ему хватило едва заметного кивка головы в сторону подсобного помещения, чтобы всё понять. Не понимал, зачем она продолжает ходить в тренажерный зал, создавая видимость тренировок, но продолжал потакать её прихотям. Музыка утихла, когда он закрыл за собой дверь, стягивая майку с раскачанного тела. Она снимала свою одежду в совершенной тишине, прежде чем подойти к нему и провести ладонью по торсу. — Ты сегодня хоть занималась? — Спрашивает с усмешкой, когда тонкие маленькие пальцы цепляют резинку его шорт и нижнего белья, стягивая до колен. Всё ещё вздрагивает, когда ладонь касается члена, проводя привычным для неё жестом. — Если бы знал, что ты сегодня придёшь, сходил бы в душ. — Она смотрит на него темным взглядом своих глаз, в которых проскальзывают красные оттенки. Никогда не видел ничего подобного до этого. — Заткнись. — Только говорит она чуть хрипло, прежде чем провести языком от головки по всему стволу. Помнит, что это нравится ему. Вторая рука уже скользит вниз, раздвигая складки и лаская клитор. Кладёт раскрытую ладонь на её кудрявую макушку, сжимая пальцами непослушные пряди. Сдавленно мычит, кончая от собственных пальцев, но он знает, что ей мало. Ей всегда чертовски мало. Член во рту не даёт стонать ей в полный голос, но он прикусывает губу от вибраций в горле. Боже, как охуенно. Сам поднимает её, прижимая к стене и позволяет обвить ногами собственный торс, входя в неё. Она любит, когда он двигается резко, лаская губами чувствительную шею, обычно скрытую копной этих длинных волос. Как он любит ласкать её и как ненавидит её волосы. Сдавленно стонет в её ухо, когда стенки влагалища сжимают его настолько сильно, что кажется, будто ему просто оторвёт член, но продолжает вколачиваться в неё, пока её крик не заполняет всё подсобное помещение, и только тогда она ослабевает. Вытаскивает член, кончая на стену. Всё равно никто не заметит пятен, а сотрудники отдела клининга никогда не задают щепетильных вопросов, по типу «откуда на стенах берётся семенная жидкость?». — Сколько время? — Скоро полдень. — Только кивает, считая не часы до самой важной встречи в её жизни, а количество полученных оргазмов только за это утро. И всё равно ей кажется это мало. Мало. Чертовски мало. На что ты рассчитываешь, дура? Надышаться перед смертью? Да. Потому что понимает, что сейчас это её жизнь. Крайне паршивая, если она опускается до секса с персональным тренером, лишь бы унять собственное желание.***
Каждая затяжка вызывала горечь с привкусом гари, но именно эта маленькая никотиновая убийца в белой бумаге не давала сорваться. Судорожно вздохнула, прикрывая глаза. Это место порекомендовал знакомый психотерапевт ещё полгода назад, прописав новые таблетки. Говорит, что такие же, как она, смогут помочь ей, если она не хочет заниматься своей проблемой со специалистом. Считала людей, заходящих в это кафе, где должен был пройти сбор. Восемь. Десять. Девятнадцать. Как же много людей с похожей проблемой. Посмотрела сквозь стеклянную стену, наблюдая за тем, как группа парней и мужчин перетаскивает столы и собирает стулья в круг, постепенно рассаживаясь. Один из прошедших мельком взглянул на неё, заходя внутрь. Запомнила его, потому что имел слишком выделяющуюся внешность среди остальных. Рука неосознанно легла на мелкие кудри, собранные в неопрятный и большой пучок на макушке. Глаза, темные от рождения, с возрастом приобретали красный оттенок, что было характерно для всех детей их семьи. Мама только устало вздыхала, папа, чьи гены с возрастом брали верх, только тихо посмеивался. Недовольно цокнула, коря себя за то, что вновь вспомнила о своих стариках. Дала себе слово, что расскажет им, что происходит в её жизни, какой диагноз получила после того рокового вечера, но каждый раз откладывала, понимая, что не получит сожаления, только осуждение в их взглядах. Не хотелось становиться предметом обсуждения на семейных сборах. Часы, циферблат которых скрывал запястье, пискнули, вынуждая хозяйку гаджета обратить на себя внимание. Два часа дня. Сейчас начнут. Механически убрала недокуренную сигарету в карманную пепельницу и зашла в кафе, оглядывая преимущественно мужчин. Прикусила пухлую губу, ощущая, как желание берёт над ней вверх, но лишь зажмурилась, на несколько мгновений и ущипнула себя за запястье, стараясь прийти в себя. Никто не удивился такой реакции — все понимали, что сейчас произошло. Эта невысокая девушка с густыми темными волосами, которые непривычно сильно завивались, потирала запястья, пытаясь взглядом найти место, куда можно сесть. За высоким мужчиной с волосами цвета платины как раз было свободное место. Сидевший в самом начале мужчина приветливо улыбнулся, кивнув новенькой и оглядел знакомые лица. Лохматые белоснежные от старости волосы были распущенны сегодня, очевидно, не поддавались расческе и резинкам для волос. — Итак. Приветствую всех пришедших и новеньких на сборе. — У него был мягкий голос. — Начнём со старичков, что скажете? Мне кажется, новеньким будет проще, если они будут понимать, к чему надо стремиться. — Кивнула чуть рассеянно, глядя на светловолосую макушку перед собой. От мужчины пахло чем-то терпким с нотками ментола, но таким манящим… Боже, как она хотела его трахнуть, а ведь только пару часов назад получила разрядку. Прикрыла глаза, ощущая прилив возбуждения просто от представления, как этот высокий раскачанный мужчина опускается на колени перед ней. — Хидан, тебя давно не было видно. Начнешь? — Макушка перед ней дёрнулась, и она чуть разочарованно выдохнула, наблюдая за тем, как мужчина оборачивается, махнув остальным рукой. Во взгляде малиновых глаз мелькало веселье и некая обреченность. Ему не было больше тридцати. Мужчина оскалился, растянув бледные тонкие губы, гораздо бледнее и тоньше её собственных. У него был острый нос, на лице не было и намёка на щетину, тонкие белые брови были чуть приподняты в удивлении, скорее всего, не представлял, что сегодня придёт столько людей. Да ещё и новенькая девчонка, смотрела на него так, словно поимела его во всех позах. — Привет. — Он прочистил горло, усмехнувшись. — Меня зовут Хидан. Я эротоман и я не занимался сексом и не мастурбировал уже…четыре года. — Привет, Хидан. Молодец. Поздравляем. — Доносилось с разных мест. Она же с трудом заставила себя поприветствовать его, аплодируя с остальными. Рассеянно кивнул, прокашлявшись. — Да, привет, спасибо. Ну, бля… Меня всего две недели не было, а я уже забыл к херам, что говорить. — Прохрипел он, пожав плечами. — Хидан, среди нас женщины, не выражайся. — Так же спокойно произнёс психолог группы анонимных эротоманов. Светловолосый мужчина только хмыкнул, посмотрев на психолога и развел руки, пожимая плечами. — Джирайя, а вы думаете мне, блядь, легко контролировать себя, зная, что здесь женщины? Мне приходится напоминать себе, что я человек, а не грёбанное животное каждый день. Перестал ездить на метро, машина жрёт бензин как ненормальная, соседок обхожу за километр, блядь, лишь бы не представлять, как она будет выгибаться и раздвигать ноги… — Хидан. — Мужчина вновь кашлянул. Устало выдохнул, чуть подавшись вперёд и сцепил руки на затылке. — Да что Хидан? Я даже девушку найти себе не могу, потому что обещать серьёзные отношения, да ещё и с этой…проблемой, я не могу. Если развяжусь, а потом мы расстанемся, то сорвусь, сам знаю, проходил уже. — Он махнул рукой, устало выдыхая. Она понимала его. Каждый в этом помещении понимал. — Ты действительно упорно работал над собой, Хидан, я помню каким ты пришел к нам. Потерял работу за домогательства, мог сутками мастурбировать, просматривая порно, часто срывался, но всё же ты поборол себя. Ты можешь этим гордиться. — Хидан только кивнул, проводя ладонями по заостренному лицу, после чего посмотрел на потолок. На автомате поприветствовал следующего рассказывающего, слушая истории. В голове была работа, которая заваливала его со всех сторон, он так и не позавтракал, а потому практически не реагировал на голоса рядом с собой. Сегодня что-то в его идеальном распорядке дня дало сбой. Вздрогнул, лишь когда психолог обратился к новенькой. — Не бойся. Ничего, если я буду обращаться на «ты»? — Нет, в норме, я уже была в анонимных клубах, но по другой специфике. — У неё был тихий, чуть прокуренный голос. Очевидно, смутилась, но всё же не ушла. Она сидела, опустив голову, а потому не заметила, как большая часть группы теперь смотрела на неё. — Столько концов вокруг, господи боже. — Некоторые хохотнули, не сдержавшись. Он был среди засмеявшихся. У него тоже по началу мелькали мысли об оргиях и плевать, кого там трахать, лишь бы получить разрядку. Она рвано выдохнула. — Ну, меня зовут Сузуки. Приятели обращаются ко мне как к Сэне. Мне без разницы, как ко мне обращаются, на самом деле, потому что друзьями мы точно не станем — я поимею всех. — Зажмурилась, произнося это вслух. Господи, как же больно от этих слов. — Привет, Сузуки. Добро пожаловать, Сэна. — Голос Хидана утонул в голосах приветствующих. Девушка рассеянно кивнула. — Как ты уже поняла, новенькие обычно рассказывают, когда в их жизни произошел переломный момент. — Джирайя кивнул, поправив тонкую оправу очков на переносице. Сузуки повела тонким острым плечом, скрытым за облегающей сиреневой футболкой. — Наверное, переломным моментом стало групповое изнасилование в старшей школе. Их было пятеро, я даже их лиц уже не помню, просто помню, как меня затащили в нежилой дом, когда я сама шла до дома. — Она говорила спокойно, не замечая ужаса в глазах других. Дернула плечом, снимая с запястья широкие часы. Те, кто сидели рядом, заметили бледный шрам, который она скрывала циферблатом. — Не хочу описывать сам процесс, но после я не выходила из дома, почти неделю. И не выдержала. — Подняла руку, демонстрируя шрам. — Это часть шрама, которую по моей просьбе не удалили во время операции. Я пыталась покончить с собой. Вроде делала всё по инструкции, но… Сестра заехала домой и вытащила меня из ванной. Она спасла мне жизнь. Потом мы переехали, и я долгое время находилась на реабилитации, под присмотром врачей, но… Я постоянно думала, а так ли ужасен секс, как был у меня? Что такое этот оргазм, который так описывается в книгах, о котором болтали ровесницы, реально ли получить то самое удовольствие? Первым стал медбрат в клинике, в которой я лежала. Было хорошо, даже здорово, но не то. Потом ещё, девушки, парни, я поимела всех своих одногруппников, все знали, что если я появлюсь на студенческой вечеринке, то точно будет оргия, а потому никто не был против. Мастурбация, просмотр порно в нереальных количествах, а потом я осознала, что, перерыв на обед я использую совсем не по назначению. Предложить секс курьеру стало чем-то обыденным. А потом… — Она вновь опустила голову. — Моя сестра. Она единственная из всей семьи знала, что у меня проблемы, но я не хотела их решать, ведь… Мне было здорово, да? Мне даже не нужен алкоголь, чтобы чувствовать себя хорошо. Она знала, что я стала зависима от секса, и мне плевать с кем или с чем, хоть подушкой дрочить. Её муж узнал от неё о том, что я плохо себя…совсем себя не контролирую и приехал ко мне домой, сказав, что сестра забыла у меня какие-то документы. Пока я трахала его, я не ощущала сожаления. Знаете, как туман в голове. Осознание, что я натворила появилось только спустя несколько часов. Она узнала от меня. Я не могла от неё скрыть это предательство. — Она выпрямилась, прикусив губу. — Я устала. У меня теперь практически нет семьи, нет друзей, я не могу воспринимать людей вокруг как людей, лишь как способ для самоудовлетворения. Чёрт побери, да, мне нужна помощь! Я так устала от самой себя. Я больше так не могу. Я знаю, что можно жить по-другому. Раньше, до этого изнасилования, до попытки покончить с собой, я же как-то жила… Я была не такой.– Тонкие маленькие пальцы вцепились в мелко завивающиеся пряди, выбившиеся из пучка, оттягивая те. Сидящий рядом согласно кивнул, понимая её. Здесь все имели эту же проблему, а она имела их просто за то, что им не слишком повезло в жизни. — Я бы опять попробовала наложить на себя руки, но я просто хочу жить нормально. Не хочу отрекаться от прошлого, отнекиваться, но я хочу общаться с людьми не просто потому что мне нужен секс, а потому что мне нужно чёртово общение. — Сузуки, сколько ты уже без секса? — Осторожно спросил психолог. К ним всегда приходили, когда были готовы меняться. Либо так, либо судебное постановление. Всем присутствующим нужна была помощь. — Пару часов. — Пожала плечами. — Я понимаю, что это был последний раз, если я хочу измениться. — Это была мастурбация? — С утра мастурбация, дважды, потом был мой тренер из спортивного зала. Заначка, если можно так выразиться. — Хидан хмыкнул. У него раньше было так с партнершами. — У меня есть поручитель из другого анонимного клуба, помощи жертвам изнасилования, он посоветовал найти мне здесь партнёра, который будет помогать с контролем, если я сама не справляюсь. — Он правильно поступил, но к сожалению, у нас не так много новичков, с которыми тебя можно поставить в пару. Не опасаясь, что вы сорвётесь. — Понимающе кивала, напоминая самой себе болванчика. — Думаю, подойдёт кто-то более опытный, кто точно не будет давать тебе поблажек, так же, как и себе. — Взгляд психолога мазнул по Хидану, который думал над последней историей. Напоминала его. До ужаса сильно напоминала его историю, и рука сама метнулась вверх, привлекая внимание Джирайи. — Да, Хидан? — Я возьму кураторство. — Он устало выпрямился, потянувшись. Психолог согласно кивнул, улыбнувшись, и Хидан обернулся назад, протягивая руку для знакомства. Сузуки неуверенно покосилась на протянутую бледную ладонь. Не была готова к таким касаниям, потому что знала, что потом ей будет плевать, сколько людей в комнате, сколько держался этот парень, она поимеет его. Прямо здесь. Мужчина пожал плечами, убирая руку. Уже после групповых упражнений, он вновь обернулся к ней, рассматривая девушку. Не старше тридцати, судя по одежде, точно не работает в офисе. — Тогда давай обменяемся контактами. Ты понимаешь, как работает это партнёрство? — Не уверена. — Люди уже разбивались на пары, обсуждая сегодняшнее собрание. Некоторые хотели скооперироваться, чтобы вместе перекусить и после разойтись по делам. Хидан понимающе кивнул. Когда-то и у него был поручитель, который выступал и в роли партнёра, но он уже давно переехал, перестав поддерживать связь. — Если тебя накрывает, и ты понимаешь, что срываешься, то должна звонить мне. Я на связи практически всё время, так что не пропущу звонок. Если мне плохо, я звоню тебе, так что лучше не выключай звук на ночь. — Хидан посмотрел на часы на запястье девушки. — Смотри, мы общаемся уже три минуты, а ты не предложила уединиться, это ведь маленький прогресс, да? Доставай мобильный и записывай номер. — Он продиктовал девушке набор цифр, после чего встал со стула, махнув на прощание. — Набери в ближайшие полчаса, чтобы я сохранил тебя в контактах. Всем пока, не творите хуйню! — Обратился сразу ко всем, оскалившись, после чего встал со стула, ещё раз мазнув по девушке взглядом малиновых глаз. Мысленно повторил давно заученную мантру, напоминая себе, что он гораздо выше своих прихотей и быстрым шагом покинул кафе. Никто не будет возражать, если сегодня он приедет на работу, взяв на себя половину клиентов своего коллеги. Набрав новый номер, Сэна тут же сбросила его, устало размяв шею. Встала, рвано выдохнув. Несмотря на то, что этот мужчина ушел, его запах остался и он сводил её с ума, а потому, попрощавшись, она вышла из кафе, достав упаковку сигарет. Распустила непослушные завивающиеся волосы, которые даже ветер не был в состоянии поднять. Взгляд зацепился за собственное отражение, с которого на неё смотрела тощая девушка с пышной шевелюрой, глубоко посаженными глазами и немного плоским лицом. Облизнула нереально пухлые губы, усмехнувшись. Быть выше этого, да? Сказать было легко. Сложнее было себя заставить принять это. Неспешно отправилась к барабанной парковке, где её ждал свой компактный автомобиль пастельно-синего цвета. Телефон завибрировал от нового уведомления. «Записал. Хидан.» Устало прикрыла глаза, думая над тем, что неплохо было бы купить ту книгу, о которой говорили на собрании, но она считала постыдным покупать её лично, а потому решила сделать заказ онлайн. Это маленькая победа, повторяла она про себя, но ощущала, как даже от воспоминаний намокает нижнее белье.***
Пять часов без самоудовлетворения. Сузуки осоловело моргала, пытаясь заставить себя не думать о том, что теперь она, кто бы поверил, не имеет права на самоудовлетворение. Находиться в квартире и не касаться себя, это казалось ей чем-то сверхъестественным, но она держалась. Взяла книгу, доставленную в тот же день, листая страницы. В волосах, собранных в пучок, торчал кончик обгрызенного карандаша, который она вечно теряла, вставляя в свою густую шевелюру. Смотрела на первый вопрос, пытаясь придумать ответ. Что для меня означает моя болезнь? Морщилась, пытаясь сформировать мысли, но от напряжения, возникающего при ежеминутном задавании этого вопроса самой себе, становилось невыносимо. Желание накатывало с новой силой и сопротивляться ему не было никаких сил. Рука сама потянулась к нижнему белью, отодвигая темную ткань в сторону. — Какая же ты жалкая… — Прошептала, прикусывая нижнюю губу, но взгляд зацепился за книгу. Не должна, не должна, не… Чёрт, как же это здорово. Раздвинула ноги, прикрывая глаза и вздрогнула, когда услышала звонок. Повернула голову, найдя взглядом телефон, на котором высветилось имя нового партнёра. Хидан. Зажмурилась, не прекращая ласки, вспоминая его парфюм. Как же хотелось ощутить на себе тяжесть его тела, чтобы его взгляд малиновых глаз пригвоздил её к кровати, не позволяя шевелиться. Взяла второй рукой телефон, проводя пальцем по экрану. — Слушаю. — Сузуки? Не спишь? — Пальцы проникли в лоно, заставив её зажмуриться. Этот голос, чуть хриплый, басистый, гипнотизировал. — Не спишь? — Повторил он, чуть сощурившись. Даже не знал, что заставило его набрать новую партнёршу. Словно на интуитивном уровне почувствовал что-то неладное. — Да… То есть, нет, не сплю. — Прохрипела девушка, сведя ноги и едва не пискнула от нового оргазма. Хидан задумчиво хмыкнул. — Ты ведь…сорвалась, да? — Спросил чуть отстранённо, повторяя про себя мантру, что он выше своих желаний. Он слышал шорох — вытирала руку обо что-то. — Тебя не будут ругать, просто скажи честно. У многих вначале проблемы с самоконтролем. — Она выдохнула, садясь в кровати, игнорируя разрастающееся мокрое пятно под собой. — Да. — Ты мастурбировала? — Да. — И что ты ощутила, после того, как дала обещание? — Спокойно спросил он, убрав от лица книгу, порекомендованную другом. В доме стояла идеальная тишина, которая заставляла его усмехаться. Не мог поверить, что спустя четыре года в нём будет так тихо. — Разочарование. Жалость. — Жалость? — К самой себе. Я с девятнадцати лет испытываю оргазмы каждый день и продержалась целых…почти шесть часов, до того, как сорвалась. — Как же ты работаешь? — Он усмехнулся, слыша, как она устало вздыхает. — Я фотограф. Мне не часто приходится сидеть до поздней ночи. Плюс, есть перерывы, да и тренажерный зал недалеко от работы. — Мучаешь заначку? А если он женат? — Он свободен. Не любит отношения. Мы как-то просто говорили. — Хидан устало вздохнул. — Хочешь, я сейчас приеду? — Он ощутил, как она испугалась и это насмешило мужчину. — Не для того, чтобы ты и меня трахнула. Предлагаю, раз ты не спишь, провести чистку в твоём доме. Побуду с тобой, чтобы убедиться, что ты не сорвешься, а потом уеду. И никакого секса, Сузуки. — Поверить не мог, что произносил это. Не поверил, если бы лет шесть назад, ему сказали, что он будет произносить эту фразу. Посмеялся бы в лицо, а после трахнул говорившего. Буквально. — Не стоит. Я больше не сорвусь. — Тихо произносит она, прикусывая губу. Он тихо смеется. Знает, что как только этот диалог прекратиться, она начнет корить себя, а после вновь возьмется за старое. Первый шаг самый трудный, но он понимал, что она ещё не опустилась до того самого дна, чтобы окончательно понять, что нужно меняться. — Я сделаю вид, что поверю. Дам совет, если ты не хочешь, чтобы я приезжал. — Выждал паузу, рассматривая белоснежный потолок в своей спальне. — В следующий раз, когда тебя накроет и ты не будешь звонить — посмотри на своё отражение. Если тебе станет легче, проведи возле зеркала весь свой срыв. Тебе не понравится, что ты там увидишь, но ты должна запомнить себя такой. И когда тебя будет накрывать раз за разом, вспоминай, в какое животное ты превращаешься, когда не контролируешь себя. Что видят твои партнёры. Как ты выглядишь со стороны. — Хорошо. — Сдавленно произносит она, отключая мобильный. Оглядела масштабы. Вновь менять постельное бельё, пропитанное её собственным соком и потом. — Я омерзительна. — Произнесла она, встав с кровати. Остатки смазки стекали по внутренней стороне бедра, быстро засыхая и вызывая дискомфорт. Она задумалась, стягивая простыню с кровати. А ведь и правда. Никогда не видела себя со стороны. Как она выглядит со стороны? Так же жалко, как и ощущает себя? Зашла в ванную, рассматривая себя в отражении в майке на тонких лямках, сквозь которую были видны торчащие соски. Рукой поправила белье, но то понимала, что сейчас скинет его и отправит вслед за постельным бельём в стиральную машину, потому как это было невыносимо, ощущать холодную влагу. Рука скользнула по торсу, к груди, пальцы сжали сосок, и она чуть задохнулась от эмоций. Перед отражением это было совсем не так. Не то, но она продолжала стоять возле зеркала, лаская себя. Посмотрела в сторону открытой двери и, остановила ласки, видя даже с этого ракурса злосчастную коробку, в которой лежали её игрушки. А что, если?.. Вернулась обратно, держа несколько продолговатых фаллосов. Положила все, кроме одного на раковину. Сняла с себя остатки одежды. Впервые испытала смущение, но губы уже сомкнулись вокруг структурированной головки. Продолжала смотреть на себя, возбуждаясь даже от чёртового посасывания. — Жалкая. — Проговорила, вводя игрушку в себя и охнула, закрыв на секунду глаза. В уголках глаз появилась влага. — Остановись, пожалуйста. — Шептала в беспамятстве, наблюдая через отражение за тем, как в неё входит чёртова игрушка. Новая волна оргазма захлестнула её вместе с потоком слёз. Упала на пол, откинув от себя вибратор. Пальцы сжимались на светлом кафеле, пока на руки попадали горячие слёзы. Жалкая. Жалкая. Жалкая. Как же она себя ненавидела. Как же хотела прекратить это всё. Хидан знал это состояние. Знал, что, если она сама не готова упасть на дно, чтобы меняться, этот способ утопит её, позволяя оттолкнуться, чтобы всплыть наружу. Теперь она сама знала. Понимала, что готова. Она так больше не может. Не хочет. Не будет. Она изменится и сейчас это были не пустые слова. Она готова. Через два дня на пороге её квартиры появился Хидан. Она сама позвонила ему, чтобы он помог избавиться от всех искушений. Даже не удивился огромному количеству мусорных мешков, составленных в коридоре. Не стал в них заглядывать, зная, что там найдёт. Журналы, эротического содержания, порно-романы, вибраторы, диски и прочие накопители, на которых были порнофильмы разных направлений. Таким как они, всё равно на что дрочить, он это знал. Сузуки выглядела измотанной, но тем не менее, она пыталась улыбаться и даже шутить, когда они уничтожали всё то, что могло спровоцировать новый приступ её эротомании. Они потратили целый день и уже после, когда Сузуки заварила ему чай в качестве благодарности за помощь, он наткнулся на книгу, которую она начала заполнять. — Пытаешься пройти шаги самостоятельно? — Спросил он, листая книгу. Она кивнула. — Тебе нужна помощь? — Сузуки чуть рассеянно кивнула. Два дня без самоудовлетворения. Он знал, что она сейчас не может думать ни о чём, кроме этого, но ничего не мог дать, кроме поддержки, в которой она так нуждалась. Даже завела календарь, на котором отмечала каждый день. — Если тебе не трудно. — Хидан усмехнулся. Ему не было трудно. — Я прошел все двенадцать шагов и могу помогать. Стану не только твоим партнёром, но и поручителем. Только… — Зажмурился, усмехнувшись. — Шорты, Сузуки. Переоденься. Я держусь, но я не железный. — Оглядела себя. Это были её домашние джинсовые шорты с рванными концами, новые, купленные в первый день без компульсивной мастурбации. Что-то незначительное, но напоминающее, что она может держаться. Посмотрела на него внимательно. — Ты не животное, Хидан. Я не кусок мяса. Мы должны себя контролировать вне зависимости от того, что на нас надето. — Уголки тонких губ одобрительно приподнялись. Это были безумно правильные слова. Она начала шагать в нужном направлении.