***
— Чжань-гэ… Чжань-гэ, мне так жаль, Чжань… Пожалуйста, прости меня, — рыдал рядом с ним Ибо, но Сяо Чжань был парализован от страха. Он прятался под одеялом, плотно в него завернувшись и изо всех сил вцепившись руками в ткань. Если он должен был здесь умереть, по крайней мере, ему не нужно было бы видеть то, что на него напало. По крайней мере, ему не нужно было бы видеть Ибо с широкими и тёмными глазами, жуткой улыбкой на лице, где не осталось ничего от того молодого человека, что знал Сяо Чжань. — Чжань-гэ, он уже ушёл. Он ушёл, они… Обещаю, я скорее покончу с собой, чем позволю им приблизиться к тебе. В смысле, ещё ближе, я… — Ещё один прерывистый всхлип, а после шёпот: — Я не позволю им забрать тебя. Не тебя. Но Сяо Чжань лежал не двигаясь с широко открытыми глазами, скрытый под тонким одеялом.***
Он не умер. Каким-то чудом наступил день, солнце поднялось и светило в окна спальни Ибо, и когда всё было освещено солнечными лучами, которые выглядели до нелепого тёплыми и безобидными, Сяо Чжань осторожно, очень осторожно выглянул из-под одеяла, совсем чуть-чуть. Ибо рядом не было, постель была пуста. Когда стало ясно, что на него сейчас ничего не будет нападать, Сяо Чжань нерешительно опустил одеяло полностью, обводя взглядом комнату. Она на самом деле была пуста. Невероятно, но при дневном свете она была красивой. Как обычная спальня с аккуратными деревянными полками, письменным столом под окном, стопкой тетрадей и ручками в баночке, и дверью, ведущей в соседнюю комнату, которую Сяо Чжань, по понятным причинам, ночью не заметил. Где был Ибо? А Сяо Чжань вообще хотел это знать? Дрожа, Сяо Чжань переполз по матрасу, не решаясь перекинуть ноги и опустить их на пол, каким бы мягким и красочным ни выглядел ковёр. «Здесь монстры под кроватью и правда существуют». Оно ушло? Монстр таился только по ночам, как и представляли себе дети, трясясь в темноте от страха? Что ему теперь делать, чёрт возьми? К счастью, — или нет? — его избавили от принятия решения: дверь открылась, и в ней показался Ибо. Отпрыгнув назад и прижавшись к спинке кровати, Сяо Чжань смотрел на него, но Ибо не подходил ближе. Он лишь стоял на месте с почти чёрными мешками под глазами, грустными глазами и сжатыми в тонкую линию губами. — Ты проснулся. Сяо Чжань робко кивнул, ни на секунду не отрывая от Ибо взгляда. — Если… если хочешь есть, я приготовил завтрак. Хлеб с сыром, больше у меня ничего не осталось. Последовало долгое молчание, Сяо Чжань обдумывал возможности и пытался определить лучший вариант. — Ты — это ты? Прямо сейчас? — А потом в голову пришла мысль. — Хотя, думаю, ты бы не сказал, если бы это было не так, да? Опустив глаза, Ибо сжал пальцы вокруг запястья. Как ни странно, это был такой неуверенный и застенчивый жест, что Сяо Чжань немного смягчился. — Я. Это я. Он ушёл. Я отправил его обратно. — Отправил обратно кого? Куда? — Ишуцзя. Демона. Я отправил его в его комнату. — В его комнату? — взвизгнул Сяо Чжань от ужаса, уставившись в дверь у безобидной полки, на которой, кажется, лежала коллекция кристаллов и шариков. — Да. Обычно он живёт на чердаке. Не ходи туда. Никогда. — И не планирую, — выдохнул Сяо Чжань, чувствуя слабость. — Могу я сегодня уйти? Губы Ибо снова сжались в узкую полоску, он уставился на Сяо Чжаня, размышляя. — Можем попробовать.***
Дверь по-прежнему была заперта, как были заперты и окна. Ибо сказал, вероятно, пройдёт несколько дней, прежде чем тот, кто их запер, заскучает и выпустит их, и это будет точно не позднее того, как Ибо немного поправит здоровье. — Тогда прими своё лекарство, — предложил Сяо Чжань, следуя за младшим парнем на кухню, от паранойи он оглядывался по сторонам, но днём в особняке, кажется, было намного спокойнее. По крайней мере, на них ещё никто не напал. — Ага, — пробормотал Ибо, бросая взгляд на лежащий на кухонной стойке мешочек, но даже не двигаясь, чтобы его взять. Покачав головой, Сяо Чжань устремился вперёд и открыл мешочек, вдыхая исходящий от него аромат. — Как ты его принимаешь? Как чай? Повернувшись, он встретился с осторожным, может, даже напуганным взглядом Ибо. Тревожно оглядевшись, Сяо Чжань попытался понять, в чём опасность, но ничего не увидел. — Что такое? Ибо, что случилось? — Голос его был приглушён. Ответа он не получил, но когда Сяо Чжань повернулся к Ибо, взгляд того был прикован к мешочку. Плечи его чуть сгорбились, а пальцы нервно теребили низ рубашки. Внезапно он показался маленьким и ужасно одиноким. Сяо Чжань медленно поднял мешочек и протянул его Ибо, который от него почти попятился, пока не ударился задницей о стол. — С ним что-то не так? С лекарством? — Ты мне скажи, — тихо произнёс Ибо, поднимая взгляд на лицо Сяо Чжаня. Тогда-то Сяо Чжань вспомнил слова Лао Пэна, сказанные его грубоватым голосом, но печальным и сострадательным тоном. «Они напуганы, Сяо Чжань. И, вероятно, попытались бы его отравить. Они уже не один раз пытались его убить». Если Сяо Чжань верно разобрался в ситуации, по какой-то необъяснимой причине Лао Пэн знал о силах и разрушении, что окружало Ибо, но несмотря на это, он решил довериться ему, хотя бы чуть-чуть, ведь он же не хотел, чтобы деревенские жители отравили парня. Приняв решение, Сяо Чжань облизал палец, опустил его в лекарство и поднёс к губам, всасывая в рот измельчённые травы. Они были горькими, как и большинство трав, так что он не решил, что с ними что-то не так. Ибо смотрел на него широкими глазами, слегка приоткрыв рот, на щеках его выступил румянец, когда он смотрел, как Сяо Чжань посасывает палец. Осознав, как он прямо сейчас должен был выглядеть, он опустил руку, лицо его тоже зарделось. — Всё в порядке. Видишь? Я не отравил его. Спешно выдохнув, Ибо улыбнулся, тем самым в полной мере напомнив Сяо Чжаню, почему тому хватило достаточно идиотизма зайти ночью в дом с нечистью. — Конечно, Чжань-гэ не отравил. Он благородный и храбрый, пришёл сюда, чтобы принести мне лекарство, и подверг себя опасности. Как я только мог в нём сомневаться. На лице его светилось выражение, которое Сяо Чжань не мог прочесть, глаза лучились доверием и теплом. «И это ангел смерти», — в неверии подумал Сяо Чжань. Ангел смерти, который боялся, что его отравят, боялся собственного дома, боялся причинить боль другим и — Сяо Чжань сглотнул — скорее бы убил себя, чем позволил бы случиться чему-нибудь с Сяо Чжанем. — Давай есть, — предложил он, тоже улыбаясь и уже ища чайник, чтобы вскипятить воду. — Я сделаю тебе чай. Они сели за стол, завтрак был скудным, но сытным, и Сяо Чжань наконец нашёл в себе силы задать те вопросы, что крутились в его безумных мыслях. — Так… в этом доме живут демоны? Переведя взгляд на Сяо Чжаня, Ибо проглотил хлеб с сыром. — Два на данный момент. «Ладно. Успокойся, Сяо Чжань. Ты справишься». — В этом доме живут два демона. — После кивка младшего Сяо Чжань на мгновение задумался над следующим вопросом, но в конце концов решил спросить: — Ты один из них? Глаза Ибо расширились от удивления. Солнечный луч проникал в кухню, окрашивая все деревянные поверхности в медовые цвета и останавливаясь на лице Ибо, заставляя сиять его неземной красотой. Одна из его радужек изменилась на зеленовато-светло-коричневую, в его зрачках не было видно ничего от того жуткого пламени вчерашней ночи. — Нет, я не демон… думаю. — Думаешь? — Да, то есть… — попытался оправдаться он, царапая пятно на поверхности стола. Он нервно прочистил горло и тяжело сглотнул, Сяо Чжань проследил движение его двигающегося кадыка. Он был таким заметным. — …Демоны причиняют людям вред, ведь так? А я этого не хочу. — Так ты не опасен? Тишина. — Ладно, глупый вопрос. Когда ты опасен? И почему? Откинувшись на спинку стула, Ибо серьёзно обдумал вопросы, прикусывая, а после зализывая нижнюю губу. Это, мягко говоря, отвлекало. — Я говорил тебе об эксперте, верно? Который обнаружил врата и лей-линии. Скрестив на груди руки и сосредоточив внимание на Ибо, Сяо Чжань промычал. — Когда он это обнаружил, произошёл несчастный случай. Не уверен, что именно произошло, я ещё был ребёнком, но это… увеличило мои силы. Словно взрыв, но и после всё так и осталось. А ещё это открыло врата, которые до этого были наполовину скрыты. — Так ты родился с силами? — Да, в смысле не с такими силами. Раньше я мог просто делать какие-то вещи, думать о том, как что-то двигается, и оно двигалось. А потом всё стало… темнее. Сложнее контролировать. Это просто так подавляет, я… — Он поднял мокрые от непролитых слёз глаза и шёпотом добавил: — Я чувствую, как схожу с ума. Словно нахожусь в реке, а сам едва умею плавать. И тогда они всегда рядом, смеются, шепчутся, насмехаются. Они ждут, когда я ослабну, чтобы украсть моё тело и силы. Сяо Чжань вздрогнул, пытаясь стереть с кожи мурашки. Он даже представить себе не мог, какой жизнь Ибо должна была быть ужасной. Он всё ещё был скорее мальчиком, чем мужчиной, одиноким, и рядом не было никого, кто мог бы ему помочь. Защитить его, любить его. — Как ты здесь вообще выживаешь? — едва слышно пробормотал себе под нос Сяо Чжань, но Ибо его услышал. — Я должен. Это единственный способ охранять ворота. Или рано или поздно они выберутся. Тогда у деревни не будет никаких шансов. Это… откровенно говоря, это объясняло многое. Чем больше Сяо Чжань узнавал Ибо, тем трагичнее становилась его история. Это было так несправедливо, и Сяо Чжань не мог не задаваться вопросом, что произойдёт, если Ибо когда-нибудь сдастся. Действуя импульсивно, Сяо Чжань вытянул руку и накрыл лежащую на столе ладонь Ибо своей. В такой ситуации он был не готов кого-то утешать, но, по крайней мере, пытался. — Ты поправишься, Ибо. Когда подействует лекарство… станет лучше. — Опусти нож. — А? — растерянно спросил Сяо Чжань. — Не ты, — ответил Ибо, пристально глядя на что-то позади Сяо Чжаня, который развернулся и уставился на парящее в воздухе, направленное ему в спину, длинное лезвие. Подскочив и издав панический вопль, Сяо Чжань бросился бежать, обогнул стол и стал за спиной Ибо, который спокойно сидел себе на стуле. Сяо Чжань никогда не считал себя трусом, но и этот дом был не привычной средой обитания. «Ты умрёшь. Ты умрёшь и станешь одним из тех путешественников, что вошли в этот особняк и никогда больше не вернулись». — Ёни, опусти его. Нож задрожал, всё ещё указывая на Сяо Чжаня, но к нему не полетел. — Да, трогал. И я был не против, — сказал Ибо, и Сяо Чжаню потребовалась секунда, чтобы понять, что Ибо разговаривает с тем, кто держал нож. — Что оно говорит? — прошептал Сяо Чжань, и нож ткнулся в его сторону, отчего парень завизжал. — Сынён! Положи сейчас же! — прогремел Ибо, и нож чудесным образом опустился и был положен на кухонную стойку. — Он просто глупый и драматичный, как и всегда, — через плечо пояснил Сяо Чжаню Ибо, всё ещё глядя на… призрака? Демона? — Он призрак? — прошептал Сяо Чжань, подходя ближе к спине Ибо, пока не почувствовал ткань его рубашки на своих обнажённых предплечьях, от его тела исходило тепло. — Д-да, — заикнулся Ибо, и Сяо Чжань заметил, как покраснели кончики его ушей. — Странник. Он застрял между мирами. — Ой, заткнись! — усмехнулся Ибо и даже бросил в не-такой-уж-и-пустой-воздух крошку хлеба. Раздался безумный гогот, удивительно похожий на кошмарный смех Ибо, а после, сотрясая шкафы, мимо Сяо Чжаня пронёсся порыв ветра, и наступила тишина. — Он ушёл? — Да, — вздохнул Ибо, тоже вставая. — Но могу поспорить, что позже он снова будет гоняться за нашими задницами.***
Узкий диван-кушетку, сказал ему Ибо, никогда нельзя было трогать. Судя по всему, если на него кто-то садился, то сразу уставал и засыпал, так никогда больше и не просыпаясь. — Да что это за дом такой, — в ужасе пробормотал Сяо Чжань, отказываясь с тех пор даже шаг ступить в эту гостиную. Пожав плечами, Ибо повёл его в другую гостиную с диванами и книжными полками, и вторую половину дня Сяо Чжань провёл здесь, засыпая Ибо вопросами и читая ему вслух, чтобы скоротать время. За вечер Ибо каким-то образом переполз к Сяо Чжаню на колени, положив на них голову, и с восхищением слушал историю, мило и самозабвенно дёргая за нитку в рубашке Сяо Чжаня. — Ты что, никогда их не читал? — спросил Сяо Чжань, когда Ибо прокомментировал происходящее в истории так, словно слышал её впервые. Если бы Сяо Чжаню пришлось проводить большинство времени в одиночестве, в доме, населённом призраками, он бы определённо попытался отвлечь себя книгами, перечитывая их вновь и вновь. Опустив ресницы, которые отбрасывали красивые узоры на лице, придавая ему очень нежный вид, Ибо помотал головой. — Когда я был маленьким, мама читала мне. Но… по-настоящему в школу я никогда не ходил, понимаешь? — А, — понимающе произнёс Сяо Чжань. — Ну… если хочешь, я могу их тебе читать… и научить тоже? То есть, если тебе интересно. От этого смелого предложения его щёки загорелись, но Ибо просиял так, словно Сяо Чжань был самым идеальным из всех людей.***
— Нет, не сюда, Чжань-гэ. — Но мы же пришли отсюда? — растерянно спросил он, глядя на освещённый свечами коридор. Он был уверен, что пришли они именно отсюда. — Я знаю. Но это не тот путь. Коридоры меняются, — объяснил Ибо. — Меняются, — выдохнул Сяо Чжань, снова чувствуя слабость. Ибо потянул его за собой, хватая за руку и переплетая их пальцы. — Сюда. Доверься мне. — Без тебя я бы здесь умер, да? — тихо спросил Сяо Чжань, пытаясь запомнить все повороты, что они проходили, картины на стенах и ковры на полах. Большой рукой Ибо сжал руку Сяо Чжаня, притягивая его ближе. — Ты не умрёшь.***
Ночи были ужасными, полными двигающихся теней и шепчущихся голосов, зовущих Сяо Чжаня и хихикающих, когда он скулил. В коридорах порой раздавались шаги, царапанье и крики, что доносились, казалось, сразу отовсюду, а после всё резко прекращалось. Ибо оберегал его, насколько мог, заключая в объятия, когда они спали, уверяя, что больше не допустит ошибку и не позволит демону говорить через него. Судя по всему, Ибо ослаб от того, что использовал свои силы, чтобы прекратить стук в стене, и теперь боролся с мигренью, но в этот раз он просто не позволит себе быть слабым. Смирившись, Сяо Чжань решил ему поверить, да и не то чтобы у него был большой выбор. Но Ибо сдержал слово, и Сяо Чжань пережил вторую ночь, а потом и третью, четвёртую, пятую. — Что это за комната? — спросил он на шестой день, вновь убежав от Чэн Сяо и оказавшись в белой комнате. Он помнил, что в первую ночь она была точно такой же, но даже при дневном свете атмосфера здесь вызывала беспокойство. На самом деле, теперь, когда он увидел абсолютную чистоту этой безупречной и светлой комнаты, ему ещё больше стало не по себе. Ибо, наблюдая за ним, прислонился к дверному косяку и скрестил на груди руки. — Белая Комната. — В его голосе был тот странный тон, который у него порой был, когда он — как осторожно называл это Сяо Чжань у себя в голове — был под воздействием особняка. «Чокнутый, — с жалостливой усмешкой сказал бы его отец. — Совершенно чокнутый». — Почему она белая? Ответа он не получил и вздрогнул от тишины, гадая, что же здесь произошло. — Чжань-гэ, — внезапно произнёс Ибо, и в его голосе прозвучали грубые нотки. — На ковре пятно. — Разве? — Как бы сильно он ни вглядывался, Сяо Чжань всё равно видел лишь безупречную чистоту, от яркости которой аж болели глаза. — Я его не вижу. — Да. Вон там. — Я… может, я просто устал. — Это белый ковёр, Чжань-гэ. — Ибо в отчаянии смотрел на него большими глазами, почти умоляюще ища его взгляд. — Оно там уже так давно. Внутри у Сяо Чжаня всё сжалось, он чувствовал приближающийся крах. — Ты пытался его вывести? Неважно, что он его не видел. — Я… Я всё перепробовал, я… — В невинных глазах Ибо, всё ещё таких мальчишеских, появились слёзы, и сердце Сяо Чжаня разбилось. — Шшш, шшш, всё в порядке. Иди сюда. — Он притянул Ибо в свои объятия, вдыхая его запах и потираясь щекой о его пушистую копну волос. — Можем завтра попробовать его вывести. Но сейчас уже поздно, так что нам лучше пойти в твою спальню. Хорошо? Уткнувшись лицом в изгиб шеи Сяо Чжаня, Ибо кивнул. — Хорошо.***