***
Лука, встревоженный голосовым сообщением Маринетт в общем чате пытался хоть до кого-то из друзей дописаться. Трехсекундная запись с истошным всхлипом «Все пропало!» нехило встревожила парня, который надумал себе уже черт знает что, вплоть до того, что Мари снова узнала личность Кота и уже придумала себе конец света. Связи у ребят там не было и каким чудом Мари умудрилась отправить аж целое голосовое парень даже не представлял. Но нарастающую панику, как не странно, развеяла Хлоя, кратко поведав в текстовом формате о случившемся. Лука закатил глаза, облегченно выдыхая: из-за такой глупости такой шум. Ну разные у них с Адрианом мнения в каком-то вопросе и что? Лука нахмурился, раздраженный своей реакцией. — Конечно, для неё это важно, мало того, что она наверняка переживает за Париж и талисманы, так еще оторвалась на любви всей своей жизни, — парень покачал головой, будто бы ругая себя за секундно возникшее пренебрежение в своих мыслях. Он еще раз перечитал сообщение Хлои и хмыкнул, после слов «а я его поддержала» не было никакой ехидной фразочки, воспевающей решение Хлои. Просто сухая констатация факта, что было на девушку совершенно не похоже. Лука нахмурился. Хлоя категорически не хотела ехать в «единственный возможный отдых для нищенок», до последнего воротила носом и шумно закатывала глаза, когда Зои в очередной раз пыталась наладить с ней контакт и уговаривала поехать. Но буквально в ночь перед самой поездкой девушка передумала, поставив парня в известность все такими же сухими текстовыми сообщениями. — Думаешь об этой девочке? — Сасс посмотрел на напарника, отпив немного чаю из маленькой кружечки, которую Лука нашел в каком-то детском сервизе своей сестры. Лука неоднозначно хмыкнул и, посмотрев в телефон в последний раз, отключил его, полностью переводя внимание на друга. — Не знаю, меня напрягает её настроение в последнее время, — парень тяжело вздохнул. — Иногда у меня создается впечатление, будто бы она злиться по привычке, старается быть язвой, а не взаправду готова оторвать мне голову. — Волнуешься за неё? — змей хитро сощурил глаза и внимательно посмотрел на музыканта. — Пф, с чего вдруг? Мы с ней даже не близки, я просто помогаю Мари, — Лука фыркнул. — Мне просто интересно узнать, что она за человек, не больше. — Просто… Не многовато «просто» для ситуации, которая тебе кажется сложной? — Сасс многозначительно прикрыл глаза. — Не думал об этом, — честно признался парень, устремляя взгляд в любимый потолок, заученный до каждой мелкой царапины. — Подумай, — лаконично вторил ему квами, продолжая свое чаепитие, любуясь видом вечернего Парижа.***
Хлоя готова была взять этот чертов пунш и зарядить в первого попавшегося человека, что явно читалось в её недружелюбном взгляде. Какой детский сад, сидеть в кругу, выбирать очередную никакущую игру и глупо хихикать с поверхностных шуток. Выбор ребят остановился на «Я никогда не», Буржуа даже не пыталась играть по правилам и просто назло всем пила когда вздумается. — Я никогда не летала на вертолете, — Роуз с самым гордым видом не отпила из своего стакана, отчего ребята тут же завалили её вопросами. После чего начался ну очень интересный рассказ об её поездке в гости к принцу. Хлоя тяжело вздохнула, внимательно посмотрев на блондинку. Хрупкая, наивная, романтичная, на всю голову волшебная. Ни одно из этих качеств не входило в перечень желаемых или допустимых для Буржуа. Однако, несмотря на свою излишнюю слащавость, эта приторная фея была счастлива в своем эфемерном замке из сахарной ваты. Рядом с ней сидела стеснительная Милен, до одури повернутая на экологии. Тоже не эталон Хлои, но и она сидит в обнимку со своим громилой и глупо хихикает, когда их взгляды пересекаются. Затем шла Сезер, которая, если быть уж совсем честной, могла бы быть симпатичной для Хлои, исключая многие факторы их реальности. Но её отношения с Нино Буржуа признавать не хотела, считая паренька излишне инфантильным для такой бойкой и яркой девушки.«Ладно, в вузе найдет себе кого поприличнее» — пронеслось у неё в голове. Прямо напротив неё сидела Маринетт. Хлоя не считала её своей соперницей, как многими могло истрактоваться её поведение. Дюпен-Чен была настолько похожа на саму Хлою, насколько отличалась. Иногда Буржуа казалось, будто бы они просто две стороны одной медали. Только вот ей, самой Хлое, отчего-то досталась теневая. И вот это была истинная причина злости Буржуа на одноклассницу. Ей всегда казалось, что поменяй их в параллельной вселенной местами, ничего бы не изменилось, совершенно. Разве что, Хлоя могла бы быть счастлива… Девушка резко дернулась, словно от пощечины. Она никогда не позволяла подобным мыслям завладевать её сознанием, прерывая их прежде, чем они прозвучат. Нужно было уходить: от этих дурацких милых историй, от этих придурковатых одноклассников, от своих пугающих глупых мыслей. Бежать от всех, чтобы выдохнуть, чтобы снова натянуть привычную маску, которую совсем недавно снова разбила горячо любимая родительница. В перерыве между самыми интересными историями в её жизни, Буржуа поспешила незаметно ретироваться на тот самый пляж, с которого пару часов назад её невинной манипуляцией заставил уйти Адриан. Под ярким светом желтоватой луны соленая вода методично шагала взад-вперед по белому песку. Ведомая каким-то невнятным порывом девушка сняла туфли, удобно села прямо на песок, совершенно не жалея дорогущее платье, и протянула стопы навстречу ласкающим волнам. Тяжелый выдох сорвался с губ. Голова гудела, мысли роились, дыхательные пути сдавленно горели, медленно заполняясь приятной прибрежной прохладой. Она вскинула голову, внимательно всматриваясь в темнеющий небосвод. Ярко искрящиеся звезды были слишком яркими сравнении с теми, что были видны над Парижем. Un petit cochon Un petit cochon Pendu au plafond, Tirez-lui la queue, Il pondra des oeufs; Tirez-lui plus fort Il pondra de l’or. Звучала в голове мерзкая детская считалочка про поросенка, которой девушку дразнили в детстве. Как странно, что именно её она повторяет до посинения, когда истерика подступает к горлу. Недолго длившееся умиротворение прервало чье-то тихое шарканье. Девушка не пошевелилась, мысленно послав нарушителя самыми нецензурными словами в своем лексиконе. — Решила играть в загадочность? — с наигранной веселостью спросила Маринетт, усаживаясь на песок рядом с одноклассницей. — Именно, а ты мне мешаешь, — зло буркнула девушка, недовольно косясь на Дюпен-Чен. — Стараюсь, — она улеглась прямо на голый песок, даже не удосужившись что-то подложить под волосы, Хлоя цокнула. — Не хочешь свалить? Я что-то не припомню, чтобы тебя сюда кто-то звал, — Буржуа устало раздражалась, теряя надежду побыть одной. — Пляж тебе не принадлежит, — она бы точно показала язык, будь хотя бы на пару лет младше. Вместо этого, девушка довольно закрыла глаза, имея стойкий иммунитет к испепеляющему взгляду «заклятой подруги». — Черт с тобой, валяйся где хочешь! — она яростно шикнула и резким вихрем взметнулась вверх и двинулась прочь. Ноги неприятно тонули в мокром песке, замедляя быстрый шаг, но девушка, казалось, этого совершенно не замечала. — Эй, ты чего? — Маринетт нагнала одноклассницу. И зачем она за ней пошла? Ну пожаловался Адриан, что переживает за подругу детства, так что с того? Вот осталась бы с ним и успокоила, а не ломилась бы портить себе настроение на пляж за этой истеричкой. Они продолжали играть в импровизированные догонялки. Хлоя, ведомая неизвестно откуда взявшейся почти животной яростью, летела вперед, насколько ей позволяли особенности окружающей среды; и Маринетт с особо яркими альтруистичными чертами, почему-то заинтересовавшаяся проблемами соперницы. — Ты самый последний человек на Земле, которого я бы хотела сейчас видеть! Девушка резко остановилась и зло повернулась к Маринетт. Казалось, что от её гнева в округе поднялся ветер, о котором не было ни намека пару минут назад. Блондинистые волосы яростно хлестали хозяйку по лицу и будь у неё ножницы, она бы обязательно отрезала бы их, предварительно раскромсав тонкую кожу одноклассницы острыми лезвиями. — Если человек уходит на безлюдный пляж, так это потому, что он, блять, безлюдный, вникаешь? Бегай за своими слащавыми подружками, успокаивай их невнятные истерики, а ко мне не суйся со своей лицемерной добротой! — Я правда хочу помочь! — Мари побагровела от злости, еще никто не упрекал её в неискренности. — Выговорись мне, станет легче. — Господи! — Хлоя взревела, закатывая глаза. — Читай по губам: Я-те-бя-не-на-ви-жу. Как думаешь, мне захочется тебе хоть что-то рассказывать? Хлоя нетерпеливо выстукивала босой ногой бешеный ритм на песке, отчего тот неприятно разлетался по округе, задевая тонкие щиколотки черноволосой. Маринетт обиженно поджала губы, мгновенья борясь с накатывающими эмоциями. — Да почему? Что я такого тебе сделала, что ты на меня так взъелась?! — обеим девушкам пришлось перейти на повышенные тона, чтобы суметь перекричать ветер. В ушах шумело, глаза слезились, волосы намеревались исполосовать лица их обладательниц, но девушки в упор смотрели друг на друга, не желая прекращать. — Я тебе не нравилась еще до Адриана, да ты почти с самого начала меня возненавидела. За что?! Я же пыталась с тобой подружиться, почему со всеми все хорошо, одна ты такая?! Маринетт, которой казалось, что она давно смирилась с тем, что им с Хлоей никогда не стать подружками, в глубине души все никак не могла перестать задаваться вопросом «почему?»: она ведь искренне старалась быть с ней дружелюбной, пыталась быть к её выходкам снисходительной. Так в чем проблема? — Да потому что ты даже не старалась, чтобы у тебя было все хорошо! Тебя любят родители, тебя почти сразу приняли в классе, даже моя сестра и мать только о тебе и говорят. Какая Маринетт замечательная, она помогла мне во время творческого кризиса, — Хлоя исковеркала свой голос до противного пищания, которое неприятно резало уши Дюпен-Чен. — Маринетт такая талантливая, мы с Габриэлем в восторге от её работ, она исключительная! Или Адриан: Маринетт такой хороший друг, я счастлив, что она появилась в моей жизни. Как славно! Просто восхитительно, ты действительно исключительная, Маринетт, возьми себе очередную похвальную грамоту и вали прочь от меня! Вот она, стоит и смотрит Хлое прямо в глаза, причина её самобичеваний. Сейчас попробует дать какой-то ну очень дельный совет, который буквально перевернет с ног на голову жизнь Буржуа. Только вот это ни разу так не работает, человек, который ни разу в жизни не слышал от родителей «Как жаль, что у нас родилась ты, было бы славно, если бы мы изначально знали о твоей никчемности, можно было бы обменять на кого поинтереснее в том же детском доме», никогда не поймёт того, кто выслушивает это постоянно. Даже если она попробует понять, даже если захочет, ей никогда не почувствовать что значит действительно быть одной. Холодный голос матери продолжал звенеть в ушах, совершенно безучастный взгляд отца контрольным выстрелом выбивал почву из-под ног. Нет, не этой счастливице рассказывать Хлое о том, как ей стоит себя вести. Она никогда не была в её шкуре, но всё равно считает, что имеет хоть какое-то право читать ей нотации. — О, славно, мне даже льстит то, что ты мне завидуешь, — девушка едко усмехнулась. — Только вот проблема не во мне, не я все у тебя забрала, а ты всех оттолкнула. Конечно, легко обвинять в своих бедах других, а ты попробуй сначала посмотреть на себя. Если ото всюду воняет, проверь, не от тебя ли. Слышала такое выражение? Так воспользуйся им. Разберись сначала со своими тараканами, стань нормальным человеком и, о чудо, люди прекратят тебя шугаться! Хочешь, чтобы тебя любили, так полюби кого-то сперва сама! — Спасибо за совет, о великая и мудрейшая Дюпен-Чен, ты открыла мне глаза, отныне я буду брать с тебя пример, — Хлоя наигранно поклонилась, продолжая плеваться желчью. — Я не хочу, чтобы любили меня, я хочу, чтобы не любили тебя, как же ты не поймешь! Девушка надрывно рассмеялась, тормоша волосы. Маринетт с удивлением и грустью посмотрела на неё, отчего-то ей хотелось верить, что Хлоя на самом деле сказала это сгоряча, в попытках отстоять свой образ стальной стервы. Вся её сущность разделилась на две сути: попробовать понять или поставить крест окончательно. — Считай меня злой, гадкой, мерзкой, но больше никогда не смей смотреть на меня с этой унизительной жалостью. Это не я никому не нужна, а мне замечательно одной. — Хлоя специально задела плечом девушку, уходя с пляжа. Маринетт промолчала, растерянно смотря вдаль. Этот разговор тяжелыми цепями затянул её в депрессивные раздумья с проблесками чувства какой-то вины. Ей почему-то казалось, что заметь она все раньше, если бы нашла другой подход к Хлое, все могло бы сложиться иначе. — Ты не должна всех спасать, Мари, не должна…— тихо прошептала девушка, мысленно добавив «Не должна, но определенно хочу».