***
Зима для них обоих, была совсем разной, и ассоциации вызывала тоже разные. Для Поручика — зима, это время, когда нужно лежать закутавшись пледиком с котами, какао и Сашей под плечиком, чтоб всегда тепло и уютно было. А для Лося — это было то время, когда, увы и ах к нему приходило вдохновение. Именно поэтому сидеть постоянно под плечиком любимого кошатника не получалось, как сильно бы не хотелось так сделать. Иногда Щиголеву казалось, что Леонтьев и вовсе почти не бывает дома, а когда он объявил, что не уверен, будет ли он с ним в новогоднюю ночь — это стало последней каплей и первым скандалом за долгое время. — Знаешь, я всё ещё мог терпеть! — начал Поручик, сразу после провокационного заявления, — Но это уже просто ни в какие рамки не лезет, Саша! Ты и так почти дома не бываешь, а теперь ещё и новый год где-то и с кем-то праздновать будешь? Я то думал, что мы с тобой поедим оливье, под куранты желание на бумажечках подожжем и выпьем с шампанским, а ты… — по лицу его, можно было определить степень разочарования. И сейчас это была твёрдая десяточка, — Я раньше мог бы и глаза закрыть, но знаешь что?! Ты мне надоел! Я прямо сейчас соберу котов, себя и тоже уеду куда-нибудь. Чтоб ты понял наконец, как мне грустно без тебя и как я скучаю. А то вот когда Саша приезжает, он и дома, сука такой, работает! — Поручик не выдерживает гнева и ударяет Леонтьева ладонью по руке. Вроде и несильно, но морально ощутимо для обоих. — То есть так, да, — Лось не драма-queen, и демонстративно прикладывать руку к месту удара не стал. Внутри только что-то дрогнуло, и, наверное, это он просто немножечко разочаровался в своём барабанщике. Совсем чуть-чуть. Он наблюдает за ним из-за угла, пока Щиголев раздражённо скидывает вещи в дорожную сумку и пытается достать кошку из-под дивана. Та упорно не хочет вылезать, будто знает, что хозяин делает лишнее, вовсе необязательное. Но и она сдаётся, когда Саша с психами выходит из комнаты, запуская сумку во входную дверь и начиная обуваться. — Ну и куда ты поедешь? — с надменным видом интересуется Леонтьев, по-прежнему опираясь на дверной косяк. — Куда-нибудь подальше от тебя! — выкрикивает он, хватая сумку и выбегая с курткой в руках. Оденется, но потом. Никакого терпения даже стоять в одной комнате с ним не было. А ещё возвращается обратно за забытой кошкой, которая уже сидит не под кроватью, а покорно ждёт отъезда возле двери.***
Удивительно, но Щиголёв действительно уехал, и даже ведь, козел такой, трубку не брал. Иногда телефон отключали насовсем, а иногда сбрасывали звонок. А ведь Леонтьев и правда надеялся, что барабанщик одумается и приедет назад хотя бы тридцать первого числа с утра. Лось даже встал пораньше, чтобы привести себя в порядок и хорошенько подумать над тем, что стоит сказать Саше по приходу домой. Но он не явился. И днём во время приготовлений салатов не явился; и когда Саша мариновал мясо по фирменному рецепту, какой очень любил Щиголев; и даже когда в одиннадцать тридцать Леонтьев разлил по двум бокалам шампанское, что пузырилось под песни с телепрограммы «Голубой огонёк» — Поручик так и не появился в дверях со словами «Прости меня!», ну, или хотя бы молча. Леонтьев угрюмо утыкается в телефон, в ожидании хотя бы сообщения или звонка, но никто не желает поздравлять Сашу с новым годом. Это его первый новый год в одиночестве, и, честно говоря, ему абсолютно не нравится такой праздник. Смартфон вибрирует и экран его загорается. Сообщение приходит, но оно от Яши. Его короткое «С НГ!!!», вроде как-то и радует глаз, что Лось отвечает: «И тебя с наступающим🎄», а потом смотрит на время. Одиннадцать пятьдесят один. К горлу подкатывает неприятный комок, и он залпом выпивает подготовленное шампанское из своего бокала, а затем громко ставит его на стол. Противно от самого себя, и ведь, он действительно виноват в произошедшем, хоть и отчасти. Ему стоило куда больше времени уделять Щиголеву, и сейчас, Лось даже не понимал — как они всё ещё вместе? Одиннадцать пятьдесят восемь. Президент в очередной раз говорит россиянам, что это был сложный год, желает всем крепкого здоровья, удачи и благополучия. В дверь выжидающе стучат. Саша вынужденно открывается от наблюдения за президентом, встаёт со своего места и захватив с собой второй полный бокал, направляется к двери. Проворачивает один замок; второй; за дверью тихо, ручку не дёргают, и, по ощущениям не держат. Он отворяет дверь, а оттуда, весь в снегу и с мишурой на шее почти прыгает на него Щиголев. — Там… там в центре пробки были, — с блестящими глазками оправдывается он, запыхавшийся и с сумкой в руках, — Я же успел? Бьют куранты, отвечая сами за себя. Наступил новый год, и они стоят в коридоре в объятиях. Сумка падает из рук Саши на пол, и он прижимается к Лосю ещё сильнее. — Прости меня пожалуйста, — первым подаёт голос Леонтьев, уткнувшись носом в чужую макушку, — Я был неправ, оставляя тебя одного. — И ты меня прости, — отвечает барабанщик куда-то в грудь парню, — Просто прости. И, это… С новым годом. Я тебе подарок купил, — неловко он улыбается, высвобождаясь из чужих объятий, и так и не снимая с себя верхнюю одежду, достаёт из сумки превосходный набор струн и коллекционную бутылку вина. — Я люблю тебя, — почти в один голос. Поручик протягивает подарок, а Леонтьев, не принимая его, снова заключает в объятия Сашу. Лось целует его в голову, а как только тёзка поднимает взгляд, тот покрывает влажными следами щёки. Последний поцелуй приходится в губы, когда изнутри аж выбивает что-то, как впервые. Может, их новый год не стал лучшим, зато, жизнь вместе — вполне. Когда же ещё прийдётся целоваться с полной бутылкой вина под куранты?