***
Она старалась ощутить хоть что-то, но внутри было слишком пусто. Ничего не вызывало отклика и лишь получая письма от Фары, Камила чувствовала, что еще жива. Совсем недолго, пока очередное письмо не подходило к концу и флер от него не таял в воздухе, но ради этих строк, ради тихого голоса сестры в голове, она двигалась вперед и держала себя в руках. Тьма, что раньше сдерживал муж, теперь все чаще толкала на страшные поступки и поселилась в снах, которые были лишь кошмарами. Но Фары здесь больше не было, Камилу некому было удерживать. Когда-то их отец выпустил свою тьму, спасая детей и жертвуя всем королевством и женой, но женщина никогда не думала, что безумие, проклятие рода, подымет голову именно в ней. Она этого не заслуживала. Или думала, что не заслуживает. — Больше тебя никто не защитит. Больше меня ничто не остановит. Камила знала, насколько сильна. Магия дракона, несмотря на то, что не раскрылась в них с сестрой, давала дополнительную мощь всем стихиям, особенно пламени. Бесконечному, жадному, бушующему на кончиках пальцев и внутри, пожирающему все, чего касался. Она купалась в нем, не ощущая обжигающего жара, позволяя забрать нутро. Розалинда долгие годы была их с Фарой наставницей, почти заменила сестре мать, а потом предала, ударила в спину, подставила. А теперь еще и попыталась уничтожить. Камила чувствовала сестру, такую связь, как у них, нельзя просто разрубить, отправив одну из них в чистилище. Дети найдут Фару и вернут ее, а со всем остальным Ками легко справится сама. Больше некому спасать ее от монстра, которым фея всегда была. В конце концов, всю жизнь ей говорили, что она — копия отца..7.
8 февраля 2022 г. в 19:31
У Блум не было никаких идей о том, как со всем разобраться. Да, она заверяла всех и каждого, что сделает все возможное для возвращения Фары, но, по итогу, не делала ничего, лишь плыла по течению и надеялась на остальных. На подруг, родителей, Флору и Камилу. Хоть на кого-то, кто бы подтолкнул ее, помог с решением, а она потом просто выдохнула бы с облегчением, когда другие решили ее проблему.
Кровь Флоры вела их вперед, в лес, и Скай даже пошутил, что этой дорогой они могут дойти до кладбища. Шутка, правда, показалась неудачной даже ему самому, и парень тут же извинился, но по Блум его слова резанули, как нож. Флора использовала какое-то узконаправленное заклинание, которое дала ей мать Терры и Сэма, чтобы отбросить всех родственников, но все равно ей явно не нравилось то, что отражалось на карте. Вместо одной точки, означающей Флору, их было две.
— Что это может значить?
— В случае с тетей Фарой — глюк. У нее не осталось живых детей, а значит я и младший брат, которого здесь нет — последние родственники. Потом нужно будет спросить у тети Роуз, в чем проблема.
Когда они действительно вышли на кладбище, Блум поняла, что дрожит. Страх, который она долго держала внутри, отбрасывала подальше, сейчас был готов накрыть панической атакой и только усилием воли девушка заставляла себя переставлять ноги и концентрироваться на всем. Они должны вернуть Даулинг, пусть даже и с того света.
— Что дальше? Она ведь…не в могиле?
Голос Ская не дрожал, но хватило лишь одного взгляда на парня, чтобы понять, как ему на самом деле страшно. Блум взяла его за руку, переплетая их пальцы, и понимая, что ему сейчас даже больнее, чем ей. Он сжал в ответ и почувствовал, как к глазам подступают слезы. Да, у него никогда не было родителей, но всегда были Сильва и Даулинг. Он не знал, что значит жить без них. Не умел.
— Скай!
Ее крик разнесся эхом по первому этажу, и мальчик вскочил с кресла, чтобы устремиться прямо в открытые объятия наставницы. В последнее время они виделись очень редко: королева Луна и регент в Эраклионе укрепляли барьеры, и Верховные тратили огромное количество энергии и времени, чтобы удовлетворить прихоти власти.
— Я так соскучился!
Он был еще маленьким, всего четыре года, но то время Скай будет помнить всегда. Часть его даже верила, что так будет вечно: он, Сол и Фара — одна семья. Сильва был в оружейной, пытался создать очередной шедевр, а мальчик упрямо ждал Даулинг, несмотря на очень позднее время.
— Я тоже, дорогой.
— Ты завтра снова уедешь? — голубые глаза встретились с карими, и Фара с улыбкой покачала головой. Сильва связался с ней сегодня утром и рассказал, что у Ская вновь начались кошмары, поэтому она договорилась с сестрой, и за один день вытащила из себя все, на что была способна.
— Скай, Фара очень устала, — мужчина материализовался за спиной Даулинг так неожиданно, что и мальчик, и женщина, одновременно вздрогнули, резко оборачиваясь к нему лицом. — С возвращением.
Он был рад, голубые глаза светились, а на губах играла легкая улыбка. Сол поцеловал мальчика в нос, а Фару в щеку, но от ребенка не укрылось, на всего на мгновение наставник притянул к себе Даулинг, словно успокаиваясь, убеждаясь, что с ней все в порядке.
— Все нормально, — она ответила улыбкой и погладила ребенка по спине. — Если хочешь, можешь сегодня спать со мной.
Скай широко улыбнулся и с энтузиазмом кивнул два раза, будто боялся, что наставница передумает. Он не мог знать, что таким образом Даулинг лечила себя, училась заново жить, понимая, что сейчас ее младшая дочь могла быть всего на год младше этого мальчика, и у нее было бы все, в чем так нуждался Скай.
— Похоже, в могиле, — голос Флоры дрогнул, но она выпрямила спину и сделала глубокий вдох, заставляя панику отступить. — Нужно определить, в какой именно и выяснить, как это возможно.
— Может, обратимся к твоей маме? — предложила Терра, но кузина лишь покачала головой.
— Лучше к твоей. Мама с тетей Фарой поругались после моего отъезда, точнее, из-за него, и, несмотря на то, что мама была неправа, так и не помирились.
Блум вдруг поняла, что ей не хватает Стеллы. После того, как они помирились, и подруга рассказала правду о своей матери, девушки сблизились, но фея понимала — подруге очень нужен отдых, и настойка Терры в данном случае — лучшее лекарство. Конечно, они боялись, что Луна явится за дочерью, но, то ли королева не захотела, решив, что принцесса вернется сама, то ли Розалинда имеет на нее какое-то влияние, потому что в дом родителей Блум по сей день никто не постучал, хоть и прошло уже три дня с побега.
— А никого не смущает, что мы обсуждаем, как поднять Даулинг из могилы? То есть она умерла? — на последнем слове весь воздух будто вышел из Блум, оставляя девушку в подвешенном состоянии над пропастью из горечи и пожирания самой себя.
— Расслабься, она жива. Ну, то есть, скорее всего, не совсем жива, но и не мертва. Кажется, в вашей религии это называется чистилищем.
— Я атеистка, — скорее на автомате, нежели осознанно, отозвалась девушка, а потом тряхнула головой, возвращаясь к миру, о котором еще совсем ничего не знала, но к которому была очень крепко привязана. — То есть, она сейчас выбирает, ад или рай? Не смотри на меня так, я не разбираюсь во всем этом.
— Нет, она на промежуточном этапе. Вернуться в мир живых сама не может, но и полностью умереть — тоже. Ее держит что-то здесь, возможно, собственные чары, если она была готова к нападению Розалинды, а может быть кто-то, кого она любит.
— Ясно, — Флора хмыкнула, давая понять, что видит: ничего толком Блум не ясно, но сейчас и правда было не время проводить лекцию.
— Давайте сделаем так: место мы нашли, выставим сигнальные чары, узнаем, как ее безболезненно вернуть, и кто для этого нужен, а потом вернемся. Если Розалинда узнаем, что мы хотим вернуть тетю…
— Разве Камила здесь не для этого? Чтобы разобраться с Розалиндой? — Скай ненавидел новую директрису, и Блум понятия не имела, за что именно. То ли за заточение Сильвы, то ли за исчезновение Даулинг.
— Ты с ней знаком? — парень покачал головой, и Флора усмехнулась, совсем недобро, останавливаясь у могилы, укрытой белыми цветами. — Заметно. Камила выцарапала звание Верховной не за какие-то заслуги, как Фара или Розалинда. Она бросила вызов действующей Верховной, будучи выпускницей Алфеи. И победила. Тетя Камила — сумасшедшая, она видит только одну дорогу и никогда не просчитывает варианты. Идет напролом, и плевать, чего это будет стоить. Но тетя Фара — особый случай, за нее Камила все просчитает, и я думаю, Розалинда ждет, когда на нее нападут. Так что, тетя подождет, а потом заставит бывшую наставницу страдать.
Казалось, пока Флора говорила, все были заворожены, но Терра ощущала тревогу. Она видела уже этот блеск в глазах кузины, видела, к чему приводить родовое безумие. Да, Камила считалась самой жестокой Верховной, но никто не рисковал бросить ей вызов, и Флора сейчас стала отчаянно напоминать свою тетю. Будто ей оставался всего шаг в бездну, но она не боится — жаждет. Хочет отбросить любые условности и ступить на путь, с которого невозможно сойти. Не в этой жизни, ни в какой-либо другой.