The riddle of the desert

— Ну и где все остальные? — спросил Гарри у валяющегося на подушках и не обращающего на него никакого внимания Риддла.       Хоркрукс поднял голову от коробочки с костяными «пятнашками» и вытаращил глаза. — Великий праведник снова обратил на меня свой взор? — наигранно удивился он. — Какая честь!       Гарри вздохнул. Он пытался избегать Риддла столько, сколько возможно, но два других отсутствовали с самого утра, а дело было уже к вечеру, и ему попросту стало скучно. — Тем более, тебе в любом случае будет интересно узнать, почему Том и Марволо сегодня не радуют тебя своим присутствием, — продолжил демон. — И почему же?       Риддл вопросительно поднял изящную бровь: — Ты правда думаешь, что я вот так просто скажу тебе? — Чего ты от меня хочешь? — обреченно спросил Гарри. — О, Гарри, я тааак многого от тебя хочу, что всего и не перечислить, — улыбнулся демон. — А мне не настолько интересно, как ты думаешь, — парировал Гарри. — Доставь мне удовольствие и тоже исчезни. — У меня есть идея получше, — улыбнулся Риддл и достал из кармана брюк маленькую коробочку. — Смотри, что у меня для тебя есть. — И что же это? — Гарри не спешил приближаться к вероломному хоркруксу. — Ты меня настолько боишься? Иди сюда и посмотри. Я, в отличие от тебя, не напрыгиваю на людей с поцелуями.       Гарри густо покраснел и осторожно сел рядом с Риддлом. Хоркрукс поощрительно кивнул и открыл коробочку, обнаружив содержимое. На тонкой бумаге лежали чудесные маленькие цветочки, покрытые, словно снегом, кристалликами сахара. — О-откуда ты узнал? — пришел в ужас Гарри, вспомнив, на что ему показался похожим вкус того проклятого поцелуя. — Узнал что? — удивился Риддл. — Брось, вы вечно лазите в мою голову, — рассердился юноша. — Ты тогда прочитал мои мысли, или применил еще какое это ваше колдунство, и теперь издеваешься! — Все это очень интересно, мой милый Аль Мохцар, но я всего лишь хотел сделать тебе приятно. Но раз ты такой неблагодарный… — Риддл достал из коробочки цветок и, положив к себе в рот, прикрыл глаза от наслаждения. — Ммм… Какой изысканный вкус… Съем все сам.       Гарри поколебался секунду и, не выдержав, протянул руку к коробочке, но Риддл ударил его по пальцам. — Нет. Либо я кормлю тебя сам, либо остаешься без десерта. — Это глупо и унизительно, — разозлился юноша, вспомнив виноград. — Не нужны мне твои подачки!       Гарри собирался уже встать, как был моментально опрокинут обратно на подушки севшим сверху Риддлом. Его льдистые голубые глаза потемнели, на губах играла ухмылка, не предвещающая ничего хорошего. Руки́ Гарри что-то коснулось, он повернул голову и с ужасом обнаружил, что шелковые кисточки ковра на глазах удлиняются и, словно змеи, оборачиваются вокруг его запястий, плотно фиксируя его руки прижатыми к земле. — Отпусти меня сейчас же! Я желаю, чтобы ты отпустил меня! — в отчаянии закричал юноша. — Никаких желаний, направленных себе во вред, — промурчал юноша, поудобнее устраиваясь на его бедрах и победно рассматривая свою жертву. — Ч-что ты собираешься со мной сделать? — спросил Гарри с пересохшим горлом. — Угостить тебя этими маленькими вкусными цветочками, — удивился Риддл. — А ты что себе навоображал уже? — Я… я пожалуюсь на тебя остальным, — пообещал Гарри, с подозрением наблюдая, как изящные длинные пальцы Риддла берут из коробочки засахаренный цветочек и медленно подносят к его губам. — Они тебя накажут.       Риддл рассмеялся: — Ты невероятный. Никто тебе не поможет, открывай ротик.       Гарри, смирившись, дал положить лакомство себе на язык — и это и правда оказалось чертовски вкусно. — Нравится? — с интересом спросил Риддл.       Гарри одарил его недовольным взглядом. Риддл потянулся за еще одним цветочком, слегка скользя по телу юноши, и Гарри внезапно ощутил, что штаны на нем самом слишком тонкие. — Ты мог бы так не елозить хотя бы? — попросил Гарри, проглотив второй цветок. — А что такое? — удивился Риддл и уже явно нарочно проехался обтянутыми грубым сукном бедрами по тем частям тела Гарри, о которых он хотел бы сейчас забыть. Гарри прерывисто вздохнул, и хоркрукс, воспользовавшись возможностью, всунул в приоткрытый рот еще одну порцию лакомства. Проникнув пальцами явно куда глубже, чем нужно было. Вкус цветка смешался во рту Гарри с солоноватым привкусом кожи Риддла. — Я больше не хочу. Пожалуйста, отпусти меня, — взмолился Гарри и был прерван уже совершенно явным и нарочитым взаимодействием зада хоркрукса со своим пахом. — А по-моему, хочешь, — осклабился Риддл, не останавливая ритмичное трение. — Я же чувствую.       Гарри хотелось провалиться сквозь землю, потому что он тоже чувствовал, что хочет — и вовсе не засахаренных фиалок. Одна из которых, к слову, только что оказалась в его рту — опять вместе с пальцами Риддла, которые он убирать вовсе не стремился. Гарри осторожно провел по ним языком, слизывая сахарную пудру, и демон застонал так невообразимо сладко, что юноша, уже почти не понимая, что делает, стал вскидывать бедра, стремясь прижаться как можно ближе к источнику удовольствия. — Пососи их, — хрипло приказал Риддл, проталкиваясь глубже в рот Гарри, и он не стал сопротивляться, послушно посасывая тонкие, на вкус не хуже фиалок, пальцы в ритм движения хоркрукса на себе. — Какой послушный мальчик, — довольно прокомментировал Риддл и ускорил темп. Разливающийся в паху Гарри огненный шар начал заполнять собой все окружающее пространство и, наконец, взорвался, заполняя весь мир вокруг голубыми, как глаза Риддла, сияющими звездочками. Гарри было хорошо, так хорошо, что он жалобно всхлипнул, полностью теряя себя в оглушающем удовольствии. В штанах стало немного мокро. Риддл обнял его, покрывая лицо невесомыми поцелуями, поглаживая, успокаивая. — Видишь? Я не сделал тебе ничего дурного, мой хороший, — шептал Риддл, и Гарри поймал его губы своими, жадно требуя поцелуя, обнимая парня освобожденными от хватки ковра руками.       Они лежали так некоторое время, тихие, пока Риддл будничным тоном не сообщил: — Так вот, ты хотел узнать, где остальные? Я просто попросил их нам сегодня не мешать.       Гарри определенно стоило пожелать ему превратиться в лягушку.