***
У воды Гарри обнаружил Равию и Тома — они сидели рядышком, голова к голове, на широком цветастом покрывале. Том что-то увлеченно рассказывал девушке, Гарри с удивлением услышал ее смех, который, впрочем, моментально стих, стоило только юноше подойти ближе. — Все хорошо, — предупреждающе сказал он вскочившей на ноги пленнице. — Я, — он приложил руку к своей груди, затем указал на девушку, — тебя, — и энергично замотал головой в международном жесте отрицания, — не трону. — Она тебя понимает, глупый, — весело сказал Том. — Равия, не бойся, Гарри — друг. Он тебя не обидит. — Друг, — эхом повторила девушка, немного расслабляясь. — Ты сказал, что ты ифрит, но ты не ифрит, я сразу поняла. — Я не ифрит, — согласился Гарри. — Я просто человек, как и ты. — Ты — англичанин, — сказала Равия безапелляционно, словно приговор. — Как и они. Я с детства боюсь ифритов, но вас, англичан, я теперь боюсь куда больше, — и вернулась на свое место на покрывале. Гарри не нашелся с ответом и молча приземлился рядом с Томом. Перед мальчиком лежала куча недвижимых солдатиков и разномастные деревянные детальки. — Мы собираем корабль! — гордо сказал Том. — Присоединишься?***
— Поднять паруса! — командовал маленький хоркрукс, подпрыгивая от возбуждения. Крошечные человечки суетились, бегали по миниатюрному кораблику, натягивали на импровизированные мачты отрезанный от никаба Равии черный кусок ткани, на котором Гарри кусочком мела нарисовал череп и кости. Равия смеялась и хлопала в ладоши, по-детски подпрыгивая на месте от восхищения. Гарри только сейчас осознал, что она еще, должно быть, совсем юная, едва вошла в девичество. Сердце сжималось при взгляде на хрупкую невысокую фигурку, скрытую под тяжелыми полотнами ткани. Заметив его внимание, девушка присмирела и будто бы почувствовала необходимость оправдаться: — У меня давно уже не было повода для веселья. — Как ты оказалась… с ними? — мягко спросил Гарри. — Отец пустил переночевать, — пожала плечами Равия, пряча взгляд. — Наутро увели меня с собой, как скот, а он ничего не мог сделать — ноги давно не ходят, даже до соседей не добежать. Братья рано ушли в поле. Сама виновата, что показалась им на глаза, надо было оставить завтрак у двери. Папа всегда говорил, что я любопытна как кошка. — Здесь нет твоей вины, Равия. Они отплатили за ваше гостеприимство как звери — нет, хуже зверей, — возразил ей Гарри. — Мой народ заставит их заплатить за это, такое жестоко карается нашими законами. — Не меня первую настигла такая участь, англичанин, — печально ответила девушка. — Ваши законы, верно, не действуют в наших землях. — Зато мои — да, — хищно улыбнулся Том.***
— Эй, я думал, что мы все разделим поровну! — возмущался Винс, глядя на невозмутимо запихивающего в мешок золото Нотта. — Какого черта ты половину заграбастал? — Потому что без меня вы бы все подохли в пустыне, — парировал Нотт. — Или болтались бы в петле, как военные преступники. — А ты не забыл часом, кто вас вывел из Алжира? — ехидно спросил Маркус. — Память-то — чисто девичья. — Лаются как псы, — шепнул Том. Гарри, Равия и младший хоркрукс прятались в густых жасминовых кустах, наблюдая за делящими сокровища пещеры головорезами. — Того и гляди в глотки друг-другу вцепятся. — Шакальи отродья, — сурово согласилась с его оценкой Равия. «Грег» сидел поодаль, внимательно наблюдая за спорщиками. Туповатая маска исчезла с лица громилы, сменилась острым взглядом и незабываемой риддловской ухмылкой. — Почему бы нам просто не пожелать еще золота? — спокойно спросил он. — Зачем спорить из-за этой жалкой кучки, когда можем получить в десять раз больше? — Никогда не думал, что скажу тебе такое, Грег, но ты чертовски прав, — восхитился Нотт. — Где паренек? — Я его с самого утра не видел, — буркнул Маркус. — Как и свою девку, между прочим. — Может, он ее таки того, — заржал Винс. — А такой скромняжка с виду. — Я не разрешал. Если он ее попользовал, я его самого нагну. — Да ладно тебе, надо уметь делиться, — примирительно сказал Нотт. — Винс, иди разыщи парня. — Почему сразу я-то? — Потому что ты рыжий, — хохотнул Грег и тут же получил уничтожающий взгляд от бородача, который нехотя встал и, на ходу подтягивая штаны, поплелся прямо в сторону импровизированного укрытия. — Пора валить! — шепотом сказал Гарри. Том в ответ поднес палец к губам. «Оставайтесь на месте, — прозвучало в голове Гарри. — Если опять вмешаешься — превращу в статую». Затем мальчишка пулей выскочил из кустов и подбежал к Винсу. — Дядя, дядя, — дернул бородача за рукав мальчишка. — А куда вы идете? — Искать твоего брата, малыш. И, раз уж на то пошло, где я могу его найти? — Не знаю, — Том принялся ковырять землю носком ботинка. — Я с утра проснулся, а его уже нет! — Оазис крохотный, — недоверчиво протянул Винс. — Куда он, по-твоему, мог подеваться? — Вдруг он ушел в пустыню… — И зачем ему в пустыню? — Не знаю я! — топнул ножкой младший хоркрукс. — Может, в тайник отправился… — Какой еще тайник? — заинтересовался бородач. — Ну так когда вы все золото отобрали, то Гарри мне и говорит: «Эй, Том, эти хмыри думают, что ни с чем нас оставили, но твой братишка-то тоже не дурак и припрятал кой-чего. Там, на самом краю Оазиса, под змеиным камнем». — Где-где? — Черт! — Том округлил глаза в ужасе. — Гарри будет ругаться — я и так сказал слишком много. Рыжий сжал было кулаки, но потом тяжело вздохнул и растянул обветренные губы в широкой улыбке: — Малыш, — он нерешительно погладил мальчишку по голове, слегка похлопывая, как собаку. — Отведи меня туда. — И зачем мне это делать? — спросил младший хоркрус, слегка наклонив голову набок. — Вы же и оттуда все заберете. — Не выдумывай, мелочь, — фыркнул мужчина. — Мне просто очень нужен твой брат. Срочно. Ты отведешь меня к нему? Том не удостоил его ответом, увлеченно пиная носком ботинка маленькие камушки. — Ну и ладно, — Винс пожал плечами и сделал вид, что уходит. — Значит, не любишь ты братца-то. — Это вы о чем? — хоркрус поднял на бородача настороженный взгляд. — Вам грозит опасность, только тсcc, — мужчина заговорщически поднес палец к губам. — Мне нужно его предупредить, — он обернулся по сторонам, наклонился к мальчику и что-то горячо зашептал ему на ухо, затем отстранился. — Только между нами! — Они правда на такое способны? — воскликнул Том. Его большие голубые глаза выражали неподдельное беспокойство. — Но мы же ничего твоим друзьям не сделали! Дали стол, кров, золото… — Они мне не друзья, вот те крест, — Винс, иллюстрируя свои слова, вытянул из-под рубашки здоровенный золотой крест, несомненно взятый из сокровищ пещеры. — Так что ты лучше держись меня, я на вашей стороне. Не могу допустить убийства невинных — я же, все-таки, солдат армии Ее Величества. — Ифрит вознаградит тебя за твою доброту, — серьезно сказал мальчик, и рыжий засиял, как начищенный пятак. — Пойдем. И мальчишка потащил здоровяка за рукав в сторону от убежища Гарри и Равии.***
Гарри совершенно не удивился тому, что девушка могла видеть его недоступный для сознания дезертиров дом, чужеродным пятном выделяющийся в окружающей местности. Оазис по какой-то причине открылся пленнице с истинным гостеприимством. — Здесь ты будешь в безопасности, — сказал Гарри, заваривая чай. — Затаись. Тебе вовсе не нужно возвращаться к ним. — Они будут меня искать, — тоскливо сказала Равия, опуская глаза. — Особенно Маркус. Он — чудовище, его даже Тео побаивается. И меня он никогда не отпустит. Гарри с грохотом поставил чашки на стол. — Здесь у него нет никакой власти над тобой, Равия. Ты под нашей защитой. — Вашей? — Меня и ифрита, — смутился Гарри. — Он милосерден и не допустит, чтобы тебе причинили зло. — Демоны дорого спрашивают за свою милость, Гарри, — серьезно сказала девушка. — Счастье, что ты еще этого не понял. Даже привычный для Гарри городской уровень комфорта показался бы Равии истинным чудом, с привнесенными ифритом улучшениями же дом и вовсе показался ей раем на Земле. Особенно ее впечатлила ванна — она то открывала, то закрывала кран с водой, никак не в силах поверить, что такая ценная для ее краев субстанция просто так льется из позолоченной трубы. — Еще и горячая, — восхищенно выдохнула она, коснувшись струи тонкими пальчиками. — Хочешь искупаться? — предложил Гарри. — Да! — покраснела девушка и смущенно оглядела свое запыленное платье. — Если можно. — В том шкафчике свежие полотенца, — улыбнулся юноша. — И я попробую отыскать подходящую чистую одежду. — Спасибо, — искренне сказала она. — За твою доброту. — Глупости, это сущие пустяки. Там — спальня, — объяснил Гарри, приоткрывая дверь. — Смело обустраивайся, а я… Что такое? — спросил он у явно помрачневшей Равии. — Я… я знаю, что больше ничего не могу предложить взамен, — робко ответила она. — И я согласна. С тобой мне не будет противно. — Даже не думай об этом, — вспыхнул Гарри, когда осознал, о чем говорит девушка. — Хорошее же у тебя обо мне сложилось мнение! Равия смотрела на него недоверчиво, словно дикий зверек, готовый в любой момент убежать в укрытие. Юноша мысленно обругал себя за резкость. — Ты очень красива, — пылко сказал он. — Но твое тело — не монета, чтобы платить им за доброту, заботу или защиту. Я и так задолжал тебе за жестокость своих соплеменников. Отдыхай и ничего не бойся. Он стремительно покинул ванную комнату, оставив девушку пораженно глядеть ему вслед.***
— Не будет противно… надо же, — лениво протянул элегантно устроившийся в кресле Марволо. Ноги, обтянутые темными брюками — одна на другой, в руках, по обыкновению, книга. — Отказался от такого щедрого предложения, Аль Мохцар, с чего бы вдруг? Гарри, проигнорировав дурацкие вопросы старшего хоркрукса, вежливо спросил: — Могу я получить какую-нибудь новую одежду для Равии? Платье или вроде того. — Зачем? — вопросительно наклонил голову набок Марволо. — Она, верно, хочет переодеться, — растерялся Гарри. — Девушки любят менять наряды. Марволо с кошачьей грацией поднялся с кресла, подошел к Гарри и двумя пальцами взял за подбородок. Юноша не стал вырываться и смело посмотрел ему в глаза. — Я о другом, — мягко сказал мужчина. — Привел в дом, уступил свою спальню… Это милосердие палача или солидарность жертвы? — О чем ты? — Гарри прошиб озноб. — Вы же не собираетесь и ее… — У всех гостей судьба различна, — загадочно выразился Марволо, легким поглаживанием отмечая скулу юноши и отступая, равнодушно отворачиваясь к окну. — Чаще горька, чем щедра на счастье. Гарри, потеряв от бешенства все чувство самосохранения, подошел к старшему хоркруксу, не позволяя ему переключить внимание на кусты жасмина, густо усеянные падкими на цветение разноцветными бабочками. — Вы не посмеете причинить ей вред, — твердо сказал он. — Она и так натерпелась. — От людей, — Марволо едва удостоил юношу взглядом. — И только человеку под силу изменить ее судьбу… скажем, небольшим обменом. Даром. — Я желаю, чтобы вы сохранили ей жизнь, — произнес он наугад. — О, нет, — фыркнул Марволо. — Ты не имеешь права желать изменений в ее судьбе. — Тогда что я могу сделать? — Если хочешь спасти свою деву в беде — докажи, что это не пустой каприз, что ты действительно этого хочешь, — он смягчил голос до по-кошачьи бархатного баритона. — Что ты можешь дать мне взамен на ее защиту, Аль Мохцар? Гарри потребовалось несколько секунд, чтобы ясно понять, о чем говорит хоркрукс. Осознание заставило его сжаться от неясного сплетения чувств. — Я согласен, — глухо сказал он. — На что же? — с жестоким любопытством в глазах спросил его Марволо, на сей раз всем своим видом показывая юноше свое безраздельное внимание. Гарри вдохнул полной грудью, пытаясь успокоиться и унять дрожь в руках, прежде чем решительно положить их на плечи хоркрукса. Марволо был несколько выше, поэтому юноше пришлось потянуться всем телом, чтобы коснуться его плотно сомкнутых губ своими в робком подобии поцелуя. На который, впрочем, пылко ответили, утягивая из целомудренного акта самопожертвования в замысловатый танец, в котором Гарри просто не мог оставаться в бездействии. Обычно чопорно поджатые губы старшего хоркрукса наощупь были невероятно нежными и мягкими, чему Гарри удивился еще в прошлый раз, в этот — окончательно убедился, распробовал. Приоткрыв глаза, с удивлением обнаружил, что бледная кожа мужчины испещрена проступившими нитями золотистого сияния. Демон тихо рыкнул, отрывая от себя юношу, одним движением разворачивая к себе спиной, сильными пальцами прихватывая за шею и припадая губами к ее беззащитно открывшейся коже. Другая рука жадно принялась изучать тело Гарри, проникнув под одежду. Марволо прижался сзади, позволяя юноше почувствовать вполне определенную и ярко выраженную реакцию его тела, отчего тот вмиг обратился каменной статуей, опасаясь пошевелиться, глубоко и загнанно дыша. — Смелый маленький смертный решил поиграть в жертвенного агнца, — зашептал хоркрукс, чуть прихватывая мочку уха Гарри. — Отдать свою невинность жестокому демону, чтобы спасти беззащитную подружку. Ну и кто из вас теперь дева в беде, мой драгоценный Аль Мохцар? — Она заслуживает шанса на нормальную жизнь, — тихо, но твердо ответил Гарри. Демон хмыкнул в ответ. — Ты никогда не задумывался, почему одни находят Оазис, а другие нет? — мягко спросил Марволо, вычерчивая на животе Гарри замысловатые узоры выступившими когтями. — Понятия не имею. — Очень просто — он является только тем, кому мы хотим его показать. Как и этот дом. Как и все ипостаси Волдеморта. В этом нет ни малейшего элемента случайности, мальчик. И она здесь не случайно. Я вижу желания всех, кто попадает в мою пустыню, выбираю самые сильные, самые яркие. Желания тех, кому нечего терять. Поэтому, мой милый Аль Мохцар, ответь мне — что привлекательнее: алчность, похоть и амбиции, или горячая жажда свободы, которой полно сердце этой девушки? У Гарри ноги подкосились от осознания того, как легко он опять попался на извращенные уловки демона. — Вы и не собирались ее убивать, — уверенно сказал он. — Ты мне врал. — Я не сказал ни капли лжи, — ухмыльнулся Марволо, разворачивая пытающегося сбросить с себя его руки Гарри к себе лицом. — Ты сам все додумал и нашел повод предложить мне себя. — Я просто хотел спасти ее, — возмутился зардевшийся Гарри. — Но твое тело — не монета, чтобы расплачиваться им со мной, — назидательно сказал Марволо, откровенно потешаясь. — Мы и волоска на голове ее не тронем, Аль Мохцар. Подумал, что честным будет сказать это до того, как ты забудешь обо всем на свете от удовольствия. — Эти… эти ваши игры… — юноша скинул с себя руки демона, отступая. — Совершенно неприемлемы! — Мой драгоценный исполнитель желаний снова ко мне охладел… — печаль тронула красивое лицо хоркрукса. — Но мы никуда не торопимся, Аль Мохцари. Однажды придешь и отдашься по своей воле. Ты и сам это знаешь. Гарри фыркнул как разъяренный кот, круто развернулся и направился к выходу. — Одежда для Равии уже лежит на твоей кровати, — миролюбиво сказал Марволо ему в спину. — Но если она еще раз предложит себя, то мы можем и передумать насчет ее судьбы. Дядя Вернон, верно, в гробу перевернулся, услышав чрезвычайно лаконичный, но тем не менее красочный, ответ Гарри.