* * *
Франсуа летел в академию как на крыльях, и уже зная, что будет дальше, предвкушал их первую с Кэмероном встречу. Перед самым отъездом он успел поговорить с Ричардом и настоятельно просил его покинуть Агнес Холл. О том же самом он просил и графиню. Он хотел уберечь своих родных от графа и его дурных связей с «Розой». Ричард был совсем не против, он давно хотел отправиться учиться живописи во Францию или Испанию, однако он не хотел оставлять матушку. Сама же графиня наотрез отказалась оставлять дом и мужа, мотивируя это ее супружеским долгом и клятвами, данными у церковного алтаря. — Моя судьба не столь печальна, как может казаться со стороны, — сказала она Франсуа перед самым отъездом, — ведь у меня двое таких прекрасных сыновей! На том и порешили. Матушка обещала решить вопрос с отъездом Ричарда, а Франсуа решил во что бы то ни стало избавить Кэмерона от судьбы хранителя камня. Экипаж снова прибыл уже ближе к ночи. Казармы и центральное здание академии погружались в сон. Франсуа вышел и вдохнул ночной воздух, такой знакомый до боли, до дрожи. Далее была встреча с комендантом Грантом. Ничего не изменилось и Франсуа, слово в слово знал то, что он ему сейчас скажет. — Завтра утром для вновь прибывших вступительные экзамены, прошу не опаздывать. Вас проводят в вашу комнату. — Благодарю, не стоит. Я знаю куда идти. — Грант слегка удивился, но виду не подал. — Что ж как угодно. Можете быть свободны. В их комнате никого не было, но увидев знакомые вещи, сердце Франсуа забилось быстрее. Это несомненно были ЕГО вещи. Он жив! Франсуа подхватил мешок, в который набрал с собой из дома всякой снеди и буквально побежал на кухню, трепеща от волнения и радости.* * *
Франсуа был уже внутри, когда двери столовой приоткрылись и кто–то прошмыгнул внутрь. Дальше все было почти так же, как он помнил. Ровно в 22:00 пробил колокол, дверь столовой закрыта на ключ. Однако в темноте, он услышал диалог! — Замечательно… теперь мы застрянем тут до утра. Простите, что ввязал вас в это. — Этот голос точно принадлежал Кэмерону. Франсуа заулыбался, его голос согрел его изнутри, и словно обнял сердце. Однако все было как–то…не так. «Почему он не один?» — подумал Франсуа, не решаясь выдавать своего присутствия, хотя это было ему крайне некомфортно, он все же воспитанный, а подслушивать чужие разговоры — крайняя степень некультурности и отсутствия манер. И все же он молчал. — Ничего, я ведь сам пошел. Давайте, хотя бы поищем чего–нибудь съестного. — Этот тоже был знаком, но в едва различимом силуэте не было точной ясности, чтобы определить спутника Кэмерона. Дальше пошел звук хлопающих крышек кастрюль. — Все пусто. — Досадно констатировал Кэмерон. — Неужели все съели?! Так мало здесь кормят, что ничего не остается? — Вообще-то кормят, довольно хорошо, правда, без излишеств. Сладостей тут не дождешься. — Напрасный риск. Мы остались голодными, да еще и запертыми. — Зато вместе. — Смущенно произнес спутник Кэмерона. — И то верно, в компании огребать веселее. — Усмехнулся молодой барон. — Такие приключения укрепляют дружбу, я ведь могу вас называть теперь своим другом? — Если угодно. — С сомнением произнес Кэмерон, явно не планировавший так скоро найти тут единомышленника. — Вы даже можете называть меня сокамерником теперь. — Кхе-кхе. Я прошу прощения, но кажется я знаю, как быть, — виконт все же вышел из своего укрытия, не найдя в себе более сил не заглянуть Кэмерону в глаза. Но на Франсуа теперь уставилось две пары глаз, перепуганных от неожиданного явления незнакомца. Какого же было разочарование Франсуа увидеть здесь Дрейка Эллиота, который в прошлом витке времени был явно влюблен в Адама. — Простите сэр, мы всего лишь заблудились! — выпалил Эллиот. Франсуа все глаза проглядел, более не отрывал взгляда от лица Адама ни на секунду, что сильно того смутило. Франсуа улыбнулся ему, но вместо ответной улыбки тот с подозрением прищурился. — Эй, да он же тоже курсант. — Кэмерон разглядел, что тот, что только что выскочил как черт из табакерки, был примерно их возраста, и рассмеялся. — Вот так дела! Вот кто нас опередил и ничегошеньки не оставил. Эллиот посматривал недоверчиво, но представился первым. — Эллиот Константин Дрейк, — он легонько поклонился виконту. — А вы сэр, простите… — Виконт Франсуа Эрон Ленард Добиньи, старший сын графа Эрона Ленарда Арундела Добиньи из графства Йоркшир. Рад нашему знакомству. — И видя немой вопрос в глазах Адама, ласково добавил, — можно просто Франсуа. — Я Адам. Давайте–ка сначала выберемся отсюда, а уж потом будем расшаркиваться в этикетах. — Нетерпеливо прервал его Кэмерон. — У вас есть план, вы говорите? — обратился он к Франсуа. «Вы»–уловил Франсуа, «…он меня не помнит или делает вид при Дрейке? Если я все помню, то и он должен, он же был там!» — Да, я знаю, как выбраться отсюда. Идите за мной. — Он повел их знакомой дорогой на другой конец кухни, туда, где всегда была не заперта небольшая «черная» дверь для слуг, через которую заносили запасы провизии и выносили помои. Она была открыта, и они без лишних проблем выбрались из заточения. Франсуа проводил их до своей комнаты и уставился на Дрейка, мол, не пора ли вам откланяться? Он решил не делиться с ним едой, что привез исключительно для Кэмерона. — Мы пришли. Вот наша комната и нам пора уже спать, скоро обход и если кого–то из нас заметят в холле, а не в постели, то обязательно накажут. «Наша комната?! Он мой сосед?» — удивился Адам. — Так что доброй ночи, мистер Эллиот. Был рад с вами познакомиться. — Доброй ночи, господа. — Эллиот был явно недоволен таким течением событий, но не подал особого вида. Адам же не успел ни слова вставить, как виконт, недолго думая, взял его за локоть и уволок внутрь комнаты, захлопнув перед носом Дрейка дверь. — Руки прочь, что вы себе позволяете! — раздраженно рявкнул Адам, одернув свой локоть, как только они оказались внутри. «Да что с ним не так?» — Сосед значит, тогда давай на «ты», без лишних вензелей. Раз уж нам жить бок о бок столько времени. — Он окинул взглядом Франсуа с ног до головы, теперь лучше его рассмотрев в свете ламп, а затем комнату явно потесненную вещами виконта. — Это что, все твои вещи?! Ты весь дом свой сюда перевез? «Шмоточник, не иначе… Так не пойдет!» — он демонстративно не без усилий начал сдвигать тяжеленные сундуки от своей кровати. — Что смотришь? Помогай, давай. Франсуа отложил кулек с гостинцами, наблюдая за Адамом он не мог больше терпеть. Подошел к нему сзади, поднырнул, обхватил его руками, прижимаясь всем телом к его спине и жадно вдыхая запах его кожи, чувствуя мягкость волос щекой. — Любовь моя, ты можешь боле не притворяться, мы, наконец, одни и я так счастлив, что ты жив. Я боялся, что никогда тебя не увижу. Адам, не ожидая такого, остолбенел с широко раскрытыми глазами. — Виконт… — растеряно произнес он, взывая к разуму Франсуа. Но тот и не думал его отпускать. — Виконт, твою мать! — взвизгнул Адам, пытаясь уже выпутаться из объятий. Он вырвался из его рук и, спотыкаясь об сундуки, отошел, таращась на него как на прокаженного. — Ты что, больной? Рассудком повредился? Ты что такое вытворяешь?! Я… не подходи ко мне! — он выставил руку перед собой, а потом сжал ее в кулак для пущей убедительности. Адам выглядел и злым, и напуганным. В его голове никак не укладывалось происходящее, но более всего это ощущение возникшее, когда виконт его обнял. Он словил себя на том, что на секунду зарделся желанием полностью отдаться в его объятья, расслаблено запрокинуть голову. И это было так схоже с теми снами, что терзали юношу в некоторые одинокие ночи, что страх пробрал его до самых кончиков. Франсуа был сражен. Он его не помнит! — Кэмерон, успокойся, пожалуйста. — Он приподнял руки, чтоб тот понимал, что он не собирается нападать. «Откуда он знает мое имя?! А откуда он знал, что я его сосед, если мы виделись впервые?» — Тебе не надо меня бояться. Вспомни меня. Это же я. Твой Франсуа. — Виконт решился на отчаянный шаг, он не мог понять, отчего все минувшее помнит только он, тогда как Кэмерон его перестал узнавать, глядит волком, так, словно они никогда прежде не были знакомы. Отчуждение Кэмерона его сильно задело. — А помнишь, как мы были скреплены руками на испытании для новичков и неделю мучились, спя в одной постели? Как я катал тебя на «зебре», чтоб ты перестал бояться лошадей. «Да он псих! Зебра? В Англии? Не иначе как еще один больной аристократ!» — Как мы ездили к твоим сестрам и матушке? «Что???!» — тут Адама охватила истинная паника, он уже искал взглядом что потяжелее. Отцовская сабля, к сожалению, была сложена в сундук, и он не нашел ничего лучше, чем масляная лампа, тускло сверкающая поблизости. Франсуа не сдавался: — Как были у меня дома, и ты запульнул моему отцу улиткой в бокал с шампанским? Портреты, что нарисовал для нас мой брат Ричард… Помнишь ли ты то, что случилось в Поместье «Розалин»? Виконт явно нес какой–то бред, но откуда он так уверено назвал его настоящее имя, а «матушка и сестры, что все это значит? Может я когда–то обыграл его в карты, и он запомнил меня? Значит, он знает кто я? Но что за странный способ отомстить?!» — Послушай! — Адам выставил перед собой свое единственное почти бесполезное «оружие», масляную лампу. — Я не знаю, что с тобой не так, но ты явно не в себе! Может, ты путаешь меня с кем–то! Тогда очнись, я не тот, с кем ты все это творил, когда бы то ни было! Вот что! Вот что мы сделаем! Ты сейчас отойдешь вон в тот дальний угол, а я выйду из комнаты «и больше никогда не вернусь сюда! Нужно срочно к коменданту! Мне нужно переселиться!». — Что у вас тут происходит? — в не запертую дверь без стука вошел Жильбер Деконтрэ, его каменное лицо не сулило обоим ничего хорошего, совсем как тогда. — Я спросил, что происходит. Уже звонили отбой, а у вас шум и гам. В карцер захотелось? Адам инстинктивно выпрямился под суровым взглядом, а вот Франсуа улыбнулся другу. — Жильбер. Прости, мы немного… — Что за фамильярности?! — брови Деконтрэ сдвинулись к переносице от подобной наглости. — Не смейте обращаться ко мне подобным образом. Я ваш наставник, а не собутыльник. — Прошу меня простить, я забылся. — Повинился Франсуа, было ясно, что и Жильбер его не узнает. Никто ничего не помнит! — Если через десять минут не будете оба в кроватях, я лично обоих провожу в карцер на сутки и мне плевать, что у вас завтра экзамен, вам ясно? — Да, сэр. — Франсуа виновато потупил взор. Жильбер воззрился на Адама, ожидая послушания и от него. Адам переглянулся с сумасшедшим виконтом, сглотнул, но покивал Жильберу. Проблем в самом начале учебы ему не нужно. — Простите, сэр. А когда я могу встретиться с комендантом? — поинтересовался к случаю Адам. — Можете подойти утром, после экзамена. — И нет ли свободной комнаты, или может быть на половину свободной, хотя бы на эту ночь? — Это вам что, отель? Вы в казармах, сэр. Карцер сейчас как раз свободен. Могу проводить прямо сейчас. — Понял. — Кратко покивал Адам. — Вопросов больше нет, добрых вам снов, сэр. Это прозвучало как–то обреченно. Жильбер еще смерил их взглядом и вышел. И в эту же секунду вся кротость куда–то исчезла из молодого барона. — Вон там твоя половина комнаты, переступишь на мою, и я тебя убью, клянусь, кем бы ты там не являлся! Не вздумай ко мне приближаться! — Адам погасил и отставил лампу и косо посматривая на виконта, принялся разбирать свою постель. Франсуа улыбнулся. — Хорошо, я понял. Не волнуйся, я не собираюсь брать тебя силой. Я никогда не причиню тебе вреда, лучше умру. Я готов подождать, покуда ты заново меня полюбишь. — И послал ему воздушный поцелуй. — И кстати, там в кульке у твоей кровати, гостинцы от моей матушки, я вез их несколько дней для тебя. Ты голоден, поешь. И я не обознался. У тебя на правой ягодице такая милая родинка в форме сердечка. А еще, ты девственник. Доброй ночи. Поиграв бровями, дразня Адама, он погасил и свою лампу, погружая комнату в темноту. Надо ли говорить, что после этого Адам не сомкнул глаз целую ночь. Он встал еще до колокола, бледный, с синячищами под глазами и пока «сумасшедший виконт» не пойми откуда знавший о нем так много, спал. Молодой барон исчез из комнаты. Ровно через два часа у них начинался вступительный экзамен. Сыновья знати в основном держались довольно уверенно, ведь семьи за их учебу выложили немалые деньги и не принять их просто не могли. А вот остальные ребята, заметно волновались. Адам клевал носом, кривенько выводя ответы на вопросы, попавшиеся ему в билете. В какой–то момент он и вовсе уснул, за что получил бумажным шариком в голову от Эллиота. В общем, экзамен для него оказался не самым простым. Но в списках, поступивших он значился по–прежнему. Как и помнил Франсуа, им к вечеру выдали форму и проинструктировали о дисциплине и плане занятий. Адам весь день держался подальше от Франсуа и не обмолвился с ним ни словом. — Вы выглядите уставшим, мой друг, с самого утра. Ужели так переживали за экзамен? — Эллиот был очень чутким и внимательным, и, пожалуй, пока что единственным знакомым Адама, с которым тот мог беспрепятственно общаться. — Ночь была не простой. Послушайте, сэр Дрейк… — Можно просто Эллиот. Прошу, давайте перейдем на «ты». — А… хорошо. Скажи, а у тебя есть сосед по комнате? — О, да, это мистер Кремер, — он указал на юношу, блондина, активно обсуждающего что–то с группой других курсантов, было заметно, что он привык быть в центре внимания, и буквально наслаждался этим. — Сын Герцога Фон Кремера, ты, наверное, знаешь его. Его все знают. — Ах, что–то слышал…– соврал Адам. — И как он? Не доставляет ли тебе неудобств? — Ну, — пожал плечами Эллиот. — Мы с ним разного склада и из разных слоев общества. Князь довольно активный юноша, любит поговорить, а мой размеренный и тихий характер не привычен к такому. Но я не жалуюсь, в общем–то, я думаю, мы поладим с ним со временем. А почему ты вдруг спросил? Адам поник, косо посматривая на Франсуа в той же компании. — Твой сосед причиняет тебе неудобства? Вы ведь только познакомились. — Эллиот попытался заглянуть в глаза друга. — Пожалуй, мы еще более разные, чем вы с маркизом. Я бы с великим удовольствием сменил комнату. Но я никого кроме тебя тут не знаю, и боюсь менять шило на мыло. — Что–то меж вами произошло в эту ночь? — Эллиот прищурился. — Нет! — резко ответил Адам. — Ничего! Мы просто… не можем найти общий язык. Он очень…– Адам попытался подобрать подходящее слово. — …Своеобразный. — Хочешь, я поговорю со своим соседом, и возможно, он согласиться переехать к виконту, а ты тогда смог бы жить со мной? — несмело предложил Эллиот. — Если, конечно, я кажусь тебе подходящим компаньоном. — Правда?! Ты это сделаешь для меня?! — Адам заметно оживился. — О, я буду так тебе благодарен! — Адам от радости даже схватил Эллиота за плечи, от чего тот заметно покраснел и смутился. Он согласительно кивнул Адаму. Вечером того же дня Эллиот постучался в комнату Франсуа и Адама и сообщил последнему, что все улажено и Густав с радостью воспринял предложение о переезде и готов поменяться комнатами. Адам заметно повеселел, он наскоро принялся складывать вещи. Обмен соседями произошел без ведома Франсуа, а потому, когда тот вернулся с прогулки к ночи, перед самым отбоем, то вместо Адама на соседней кровати вальяжно лежал, листая книгу Густав Фон Кремер. — О, мой новый сосед! Виконт Добиньи! Я, признаться, очень рад таким обстоятельствам! — он подскочил с кровати и дружелюбно улыбаясь, поклонился виконту. Разочарованию Франсуа не было предела. Он таки напугал Адама и тот решился отселиться. Что ж, падать духом он не хотел. Может так даже и лучше. Чем дальше Адам держится от него, тем меньше шансов, что все случившееся произойдет снова. Он сможет спасти не одну жизнь, если сейчас наступит на горло своей любви, но как же это было трудно сделать! Сердце обливалось кровью, но он готов был принести его в жертву. Ради Адама и своей семьи. Виконт вернул улыбку и пожал ему руку, нахватавшись этой манеры когда–то давно от Адама. Ему понравилось такое приветствие, оно делало тебя и твоего собеседника немного ближе и более располагало его к тебе. Кремер хоть порой и зазнавался, и любил превозносить свои заслуги и несомненные таланты, но все же не был дурным человеком. — Можно просто Франсуа, уверен, что мы подружимся. — Убежден, Франсуа. — Густав нисколько не смутился, а охотно пожал его руку в ответ. — Тогда зови меня Кремер. Мне так привычнее.–Как угодно. А ты не знаешь случайно, куда переселился юноша, что раньше был здесь? — МакКинзи? Он переселился к моему бывшему соседушке, Дрейку Эллиоту. — Вот как. Понятно. — Франсуа видимо не смог укрыть от внимания Кремера своего недовольства и тот сразу это обозначил. — А что, ты не рад? — ехидно ухмыльнулся князь. — Не то что бы… мы с ним не хорошо начали наше знакомство. Боюсь, он неверно истолковал мои действия, и теперь я сожалею, что не смог объясниться. Я бы не хотел наживать здесь себе врагов, тем более, что как я мог убедиться, он человек очень достойный и прямодушный. Я бы хотел иметь его в числе своих несомненных друзей. — Да, он вроде ничего. К тому же, он племянник самого барона Орсино! — И что? — А то, наш комендант, Виктор Грант, с ним в близкой дружбе, а потому его племянничек здесь как у Христа за пазухой. Не тревожься за него. А объясниться можете, когда угодно. Его комната всего в двух от нашей далее по коридору.