Я не дам тебе исчезнуть.

      Помощь может прийти оттуда, откуда мы её не ждём. Я был готов отдать себя в острые когти смерти, но человек, кто приходится мне никем, не смог мне этого позволить.       Что делать дальше, я и представить не мог, только вот теперь в этой истории я не один. Мысль о том, что появился тот, кто подаст мне руку, если я снова окажусь на краю, грела. Но с другой стороны, я понимал, что рано или поздно это плохо кончится. Я мог затащить его за собой в эту бездну.       Как бы то ни было, мне придётся приложить немало усилий, чтоб избавиться от него.       Джерард. Откуда ты такой свалился на мою голову? Готовый выслушать, помочь... Я и не просил никого никогда о помощи, я и подумать не мог... Кажется, в моём окружении появился второй Олсдал.       Я проснулся от пинка ногой в бок и снова свалился с кровати. Видимо, это доставляет Уэйю удовольствие.       — Боже... Как болит голова... — прошептал я, валяясь в одеяле на полу.       — Скажи спасибо, что жив. Если бы не я, тебя бы здесь не было.       Конечно же, я помнил почти весь вчерашний вечер, но... Стоит ли об этом говорить? Пусть лучше Джер думает, что это пьяный бред, который я уже и не помню, чем буду ощущать стыд, всякий раз встречаясь с ним. Может, мне удастся избежать его издёвок. Ну да, размечтался. Теперь Джерард будет чувствовать себя повелителем моей жизни лишь из-за того, что единожды спас меня. О нет, нет. Долго я этого не выдержу.       Я сел и взглянул в сторону, откуда прозвучал надменный голосишко. Джерард восседал в кресле, закинув ноги на стол, и сосредоточенно рассматривал меня. В его руке был пластиковый стакан горячего кофе, а на столе стоял такой же: видимо, ждал меня.       Уэй предстал в совершенно непривычном для меня облике. Он был в обычной белой майке, синих джинсах и чёрной кожаной куртке. Вчерашнего Джерарда как ветром сдуло.       — У меня ещё есть время до рассвета. Без тебя бы справился.       — О боже, сколько же ты спал?       Я никогда не привыкну к тому, как он выражает мысли. Этот человек не может нормально разговаривать. Несмотря на то, что я изобразил на своей физиономии нежелание продолжать разговор, Уэй продолжил:       — Милочка, я бы пожелал тебе доброго утра, но, к сожалению, уже вечер.       Что? Вечер? Не мог же я так вырубиться... Или мог? Чтобы удостовериться в правоте Уэйя, я поднялся с пола и подошёл к окну. Темнело. Я взглянул на часы. Восемь? Ну, замечательно.       — Тогда во сколько же ты приходил ко мне?       — Часов в пять утра. Что-то около того.       Я пытался по кусочкам восстановить тот вечер. Как быстро летит время во сне. Казалось бы, Уэй пришел сразу же, как я сомкнул веки.       Я сел на кровать, которая стояла посередине комнаты, и огляделся. Помещение, в котором мы находились, было чуть больше того, где я жил, но выглядело гораздо богаче. Картины на светлых стенах, обрамлённые необычными рамками, привлекли моё внимание, Уэй сидел в кожаном кремовом кресле, что стояло у стеклянного круглого стола. У кровати были небольшие тумбочки, окна закрывали такие же кремовые, как кресла, гардины, украшенные бахромой, а пол покрывал ковёр из приятной на ощупь вискозы.       В общем, впервые за долгое время я почувствовал себя человеком.       — Нравится? — заметил мой оценивающий взгляд Джерард.       — Где это мы?       — В отеле. Это один из худших его номеров, представляю, как бы ты охренел, увидев что-то лучше. Неудивительно, если вспомнить, из какой помойки ты вылез.       Парень встал, подал мне кофе и кинул на кровать какие-то вещи.       — Собирайся, нам пора ехать. Твой кофе уже остыл.       — Куда ехать? Зачем?       Джер вздохнул и, положив ладонь на мне плечо, наклонился к моему лицу.       — Оу, мальчик, тебе совсем отшибло мозги? Наверное, зря я накачал тебя этой дрянью. Надеюсь, ты понял, что у тебя нет времени до рассвета? А если ты, мой сладкий, хочешь жить, то нам нужно убираться отсюда, да поскорее.       Язвительный тон Уэйя заставил меня сжать зубы, на что Джерард улыбнулся и потрепал меня по щекам.       — Какой ты молодец. Всё вспомнил? Одевайся.       Поставив кофе на стол, я принялся рассматривать вещи. Джинсы, обычная футболка, рубашка...       — И чьё это шмотьё? — обратился я к новоиспечённой няньке, который, пока я переодевался, подозрительно рассматривал меня.       — Моё. Ты спал, а я успел сделать кучу дел, в том числе сгонять за вещами. Жаль только, что времени на сон не хватило.       Надо же, я уж подумал, что у этого парня все вещи чёрные, а он, оказывается, нормальный.       Чувствовал я себя ужасно. Помимо того, что моё тело превратилось в один сплошной синяк, так меня ещё знобило, болела голова и горло. Вот дерьмо.       Когда я был готов, мы вышли из номера.       — Фрэ, ты вот какую бы хотел машину? Шевроле? Феррари? Бентли? — улыбался парень.       — К чему этот вопрос?       Он мне не ответил, но всё стало понятно, как только мы вышли на парковку. Нас встретил парень в форме охранника. Джерард отвёл меня в сторону и стал разговаривать с ним. В этот момент я заметил в руках Уэйя биту, которую он крепко сжал. В какую-то секунду Джер замахнулся и со всей силы ударил ей по лицу работника охраны. И ещё удар. И ещё. И ещё. До тех пор, пока не убедился, что тот мертв.       — Ты что творишь?! — Я пришел в ужас. В мои планы никак не входили покушения на ни в чём неповинных людей.       Тем временем Джерард, недолго думая, отправился в сторону тонированного черного BMW и приказал мне открыть ворота стоянки. Моей голове творилось что-то необъяснимое. Мысли просто плясали от всего происходящего, а подзадоривали их звуки битого стекла, сигнализации, торопливых шагов Уэйя...       Я опустил взгляд и сделал это зря. Казалось, меня сейчас вырвет.       Джерард проломил череп бедному парню. Его лицо, оттенённое лужей крови, было всмятку, на лбу красовался пролом, челюсть и шея свернуты, глаза открыты... В какой-то миг мне показалось, что парень ещё жив, что он просто не может пошевелиться, а лишь смотрит на меня и осуждает. Осуждает за то, с кем я связался. Вот уже прошло достаточно времени, но перед глазами все ещё мелькает эта ужасающая картина.       Я не мог думать ни о чем в тот момент, кроме того, что Джерард самый настоящий монстр. Я хотел бежать оттуда. Я не то что сидеть с ним в одной машине, я видеть его не мог. А я-то думал, что он действительно хочет мне помочь, но теперь понял: он тоже преследует выгоду. Но какую? Что бы это ни было, мне следует опасаться этого человека. Сегодня он убил сотрудника охраны, завтра меня. Как я могу доверять человеку, действия которого шальные, ничем необъяснимые? Надеюсь, что я просто накручиваю себя, а у него были причины так поступить, и он скажет мне о них. Просто всему своё время.       Я стоял как вкопанный. Джерард уже открыл ворота, завёл машину, и я почувствовал его присутствие за своей спиной.       — Никогда трупов не видел?       Я взглянул на него и отрицательно покачал головой. Мне хотелось посмотреть в глаза человеку, который способен на убийство, но лицо Уэйя снова было прикрыто тенью и его чёрными волосами, которые сейчас блестели от попавшей на них крови.       — На твоих глазах ещё не раз кто-то умрет, Фрэнки. И я здесь не причём.       Несмотря на то, что внутренний “я“ оказывал сопротивление, перебирая все возможные причины, почему мне не следует ехать с Уэйем, я всё-таки оказался в салоне чёрного ВМW. Меня снова мутило, а перед глазами навязчиво мелькало это кровавое пятно. Я попытался забыться, но каждый раз, когда я закрывал глаза, видел всё одну и ту же картину.       Джерард вёл себя так непринуждённо, будто ничего не произошло, будто он каждый день разбивает черепа, как орехи щёлкает.       — Фрэ, хватит трястись, раздражает, — Джер включил какую-то ненавязчивую композицию, кажется, это были Iron Maiden. Он хозяйничал так, будто этот автомобиль всегда был его. — Не думал, что ты такой слабый парень.       Я посмотрел на Уэйя. Тот попытался улыбнуться, но добродушной улыбки не получилось, лишь оскал. Джерард пытался казаться равнодушным, улыбался, подпевал ”Fear of the dark" но что-то в этом было не так. Он не мог скрыть волнения в глазах, дрожи в руках, как бы сильно не цеплялся за руль.       Я ухмыльнулся, наблюдая за ним, а потом выпалил:       — А ты слишком спокоен для человека, который убил впервые.       Джерард резко остановил машину и засмеялся:       — Что?! Да у меня каждый раз, как первый!       Он дал мне понять, что я не прав. Да, психолог из меня никакой.       — Зачем ты это сделал? — наконец я задал больше всего волнующий меня вопрос. Ведь он мог просто его вырубить, не убивать.       — А почему ты не сказал мне, что в розыске?       — Что? Нет! Я ничего противозаконного не делал.       — А как мне следовало реагировать?       — Не отвечай вопросом на вопрос!       Мы говорили, чуть не перебивая друг друга, каждый пытаясь оправдаться, и, наконец, оба заткнулись.       Я не знал что думать. Всё, что сказал Уэй, ещё никак не уложилось в моей голове. С чего он взял, что я в розыске? Ничто ведь не давало ему право убивать человека, что бы ни произошло.       закинул голову на спинку кресла и постарался спокойно объяснить, что произошло:       — Он спрашивал о тебе. Он сказал, ты разыскиваешься. Кому ты нужен, кроме Адама? Я испугался, что они нашли нас. Я не знаю, как это вышло, но я не хотел пугать тебя. Я был не в себе.       — Мне терпеть твои выходки, оправдание которым “я не в себе”?! И как часто ты не в себе?!       Отлично. Значит, я нужен единственному человеку, и то тому, который хочет меня убить. Ну ладно, раньше я вообще никому нужен не был.       Наверное, рано я записал Уэйя в предатели, так как снова его поступок был совершён из-за меня. Но не думаю, что моя жизнь стоит несколько других, пусть это жизни, принадлежащие Адаму. И терпеть эмоциональные всплески я не собираюсь. Голос Джерарда перебил мои мысли:       — Фрэнки, он пойдёт на всё, чтоб найти тебя. Ни ты, ни я никому не можем доверять в этом городе. И всё, что мы можем сделать — это бежать.       И мы бежим. Я бегу и всегда бежал от своих проблем. Но почему-то только сейчас я понимаю ничтожность своих действий. Когда постоянно бежишь, вместо того, чтобы решать что-то, в конце своего пути осознаёшь, что ты и не жил. Ты пролистнул огромный отрывок своей жизни и теперь стоишь на краю совершенно один, ощущая себя последним трусом. Я испытывал отвращение к себе, и оно всё росло. Я не намерен больше бегать. Хочу смотреть страху в лицо. На этой мысли Джерард оборвал меня своим песнопением:       — Thought you heard footsteps, and turned around and no one’s there... — горлопанил Уэй под песню, пританцовывая в кресле.       — Куда мы?       — Я бы сказал "туда, где нас не найдут", но, увы, мы везде уязвимы, — отвлекся Джер.       — Я не хочу бегать.       — Мы вынуждены.       — Ты — нет.       Джерард снова засмеялся. Это уже начинало раздражать, ведь я пока не оправился после вчерашнего. Голову ломило, а с языка ещё не сошёл привкус металла.       — Фрэнки, мальчик, всё, я повязан с тех пор, как посадил тебя ночью в машину.       — Зачем?       Уэй замолчал. Его взгляд, серьёзное выражение лица изменились, будто он сам не понимал, что делает. Он стал похож на потерянного щенка. Кажется, я вогнал в смятение человека, которому, я думал, незнакомо это чувство.       — Я не знаю, — еле прошептал он.       Мне было неудобно продолжать этот разговор, и я развернулся к окну. Мы проезжали мимо мест, которых я уже не узнавал. Кажется, мы были за городом.       — Слишком тихо.       — Что? — отозвался Джер, и я понял, что озвучил свои мысли вслух.       Действительно тихо. С непривычки я даже не понял, в чём дело.       — Где Бэла? — наконец дошло до меня. Я вопросительно взглянул на Уэйя, на что тот лишь пожал плечами.       — Джерард, где Бэла?! — снова задал я свой вопрос, оглядываясь назад в надежде увидеть псинку на задних сидениях или, на крайний случай, в багажном отделении.       — Её нет.       Смятение на его лице вновь сменилось уверенностью и наглой ухмылкой.       — Что ты с ней сделал?       Насмотревшись, на что способен Джер, я уже был готов думать о худшем.       — Не ссы. Она в хороших руках, — пробурчал он себе под нос, закипая от злости.       Я не знаю, что на меня тогда нашло, но я категорически отказывался ехать без Бэлы. Не думаю, что я так сильно её полюбил, скорее это была одна из попыток не ехать никуда с Джерардом, а, казалось бы, он ведь спас мне жизнь...        Уэй попытался мне объяснить, что Бэла в питомнике и там ей будет гораздо лучше, но я не слушал его и, в конце концов, сумел настоять на своём. ...       — Я ненавижу тебя. — Выдавил сквозь зубы Джерард, когда мы уже вышли из питомника. — Помешанный придурок. Кто бы вернулся в город за какой-то псиной, рискуя своей жизнью?! Скажи, тебе совсем плевать?! Я ненавижу тебя!       Мне было плевать, почему сейчас орёт Уэй, и я снова, поглаживая Бэлу на своих руках, придумывал план, как избавиться от него. Он слишком шумный.       Я не очень благодарный. Я редко прошу о помощи, а если мне её предоставляют, считаю это нормой, так что благодарности от меня мало.       — Ты сам виноват. Если уж так захотелось поиздеваться над животным, то мог бы закрыть её на ночь в машине.       — Милый, а ты не заметил, что у нас нет машины?! — скрипел зубами Уэй.       "На чём мы тогда сюда приехали?" — хотел бы я спросить, но Джер меня опередил:       — Может, я каждый раз приезжаю на новой тачке, потому что они не мои? Что такого, что я отдал этого вшивого пса в питомник?! Я же не выкинул его на улицу.       — Стоп. Ты угоняешь тачки?       — Да, — кивнул Уэй, закурив. ...       Мы остановились в неприметном мотеле недалеко от города.       Джерард психанул и оставил меня одного с Бэлой, а сам отправился в стрип-бар.       Конечно же, ничто не мешало мне уехать из мотеля и навсегда избавиться от Уэйя, но сейчас желание отбило. Я чувствовал себя виноватым перед ним, ведь, несмотря на все мои выходки, он терпит меня. А я бы сам себя бросил уже где-нибудь на шоссе. Конечно же, Джерард всё ещё не внушал доверия, но сомневаться в нём я не видел смысла. Я редко встречал людей, которые приходят на помощь, не преследуя при этом какую-либо цель, так что Джерард был для меня удивительной находкой и удачей, которую я не собирался упускать.       А убийство? Я решил закрыть на это глаза. Нет людей, которые не совершали бы ошибок. Нет людей без изъянов. У меня вот их немерено.       Я очень устал и первым делом, после того как покормил Бэлу, завалился в кровать. Я не чувствовал себя лучше. От хлороформа я отошёл, но болезнь прогрессировала. Больная голова, горло и насморк долго не давали уснуть... ...       — Двинься.       Сквозь сон я почувствовал, как кто-то двигает меня к краю кровати. Испугавшись, что упаду с неё, я открыл глаза. Передо мной оказался Уэй. Его не смутило, что кровать предназначена для одного человека, и я чуть не плюхнулся на пол. Он лишь, подложив руки под голову, уставился на меня и улыбнулся.       — Извини, что разбудил, — теперь я понял, в чём дело: Джерард был пьян.       Он заметил, что я лежу у самого края, и притянул меня к себе.       — Иди сюда.       Я слегка увернулся от него, чтобы не дышать перегаром. Как хорошо, что я не вижу себя пьяным; наверное, тогда я такой же отвратительный.       Я подумал, что было бы неправильным не воспользоваться моментом и не разговорить его.       — Скажи, ты ведь не врач, да? — начал я, утыкаясь ему в шею.       Я надеялся, что сейчас он начнёт мне высказывать всё, как есть, но даже большое количество алкоголя не могло сломить его разум.       — Ты прав, Фрэнки, я не врач, но кем бы я ни был, я не причиню тебе зла.       Он нервно поглаживал меня по спине, когда я уже проваливался в сон.       — Кто ты, Джерард? И почему я должен доверять тебе?       — Потому что некому, Фрэнки, потому что больше некому...