Алекситимия

      Скарамучча разглядывал Казуху, будто видел его впервые. На самом деле, этот год не сильно его изменил — он был все тем же красивым юношей, а единственное изменение — это его взгляд. Он абсолютно точно чувствовал себя лучше, чем тогда, и это не могло не радовать брюнета, хоть и ради этого пришлось пожертвовать огромным, как ему показалось, количеством времени. Казуха поведал о том, как жил с Нин Гуан, а также то, что недавно Бэй Доу переехала в Ли Юэ к своей девушке, рассказывал, что все это время он ходил к психологу, и что в общих чертах ему уже намного лучше и он рад снова встретиться с другом.       — А у тебя, кажется, ничего не изменилось? — спросил блондин, обхаживая квартиру и рассматривая её, пока хозяин дома просто тянулся за ним, принимая участие в диалоге.       Пожав плечами, он ответил вопросом на вопрос:       — А что мне тут менять?       Казуха согласно хмыкнул, подходя к спальне Скарамуччи. Он посчитал, что невежливо будет врываться в чужое пространство таким образом, поэтому просто отошёл, раздумывая о том, чтобы продолжить осмотр такого знакомого места, но голубоглазый приглашающее открыл дверь, заходя в свою спальню и плюхаясь на кровать.       Светловолосый прошёлся глазами по комнате, параллельно прикрывая дверь, весело фыркая, глядя на какую-то тумбочку. Взгляд брюнета тут же проследил, куда смотрит гость, обнаруживая, что предметом, который привлёк внимание Каэдэхары, оказался его подарок.       — Ты его не выкинул? — с улыбкой спросил Казуха, перемещая свой взгляд на другие предметы в комнате друга.       — Как я мог? Это ведь твой подарок, — ухмыльнулся Скарамучча, — Он так меня поразил, что я даже поставил его на видное место, чтобы каждый день созерцать этот дар Божий.       — Господи… — несчастно вздохнул блондин, краснея.       Он не был уверен, стоит ли это дарить. А сейчас это поставлено на всеобщее обозрение и, Боже, лучше бы он не дарил его.       — Кстати, — решил поинтересоваться темноволосый, — Как ты додумался до такого подарка? Я не думал, что ты…       «…что ты подаришь мне такое, с учётом того, что с тобой было в прошлом».       Казуха как-то неуверенно повёл плечами, отвечая:       — Если честно, это Бэй Доу предложила.       Скарамучча ужаснулся. Она? Предложила ему это? И это с учётом того, что она в курсе тех событий…       Кажется, Каэдэхара понял, о чем думает его друг, поэтому поспешил объясниться:       — Нет, все в порядке, мой психолог работал с моим восприятием… эм, интимной близости, — он замолчал, обдумывая что-то, а затем снова продолжил:       — Бэй Доу бы не сделала чего-то такого, если бы знала, что это причинит мне боль. Сделать тебе такой подарок было и для меня опытом. В конце концов, не всегда же мне бегать от этого…       Слушая это, Скарамучча пытался понять, насколько правдивы слова парня. Вряд-ли за год можно было побороть эту травму, поэтому тут, казалось, было два варианта развития событий — либо Каэдэхара недоговаривает, либо он говорит правду и теоретически он может обсуждать эту тему, но ровно до того момента, пока это не перейдёт в физический план.       — И как… как ты оцениваешь свое отношение к сексу? — аккуратно поинтересовался брюнет, жадно ловля каждую эмоцию на чужом лице.       — Ну, как сказать, — поморщился Казуха, — Не особо спешу быть втянутым в это, но и панические атаки при одном упоминании не ловлю.       «Что ж, неплохо» — подумал Скарамучча, а блондин поспешил к тумбочке, которую ранее разглядывал, тактично показав, что не особо желает говорить об этой теме.       Вдруг он остановился и принялся что-то разглядывать. Голубоглазый из-за его спины не мог понять, что там, поэтому ему все же пришлось привстать, выглядывая из-за чужой спины.       Каэдэхара улыбался, глядя на фото в рамочке:       — Ты сохранил её.       Скарамучча моментально узнал фото. Он и Казуха на обрыве. Это единственная их совместная фотка и именно её и распечатал себе брюнет, аккуратно ставя в рамочку в своей спальне. Видит Бог, он не собирался быть таким сентиментальным, но одиночество, которое раньше было с ним всегда, стало слишком необычным для него после того, как он подружился с Казухой, и поэтому ему все же захотелось, чтобы эта фотография возвышалась здесь.       Кровь прилила к лицу, разукрашивая его щёки в розовый. Простая фотка, но ему казалось, будто его словили на чём-то постыдном.       — Ах, Скарамучча, ты смущён? — улыбнулся Каэдэхара, — Неужели тебя так стыдит тот факт, что ты в своей спальне держишь совместное фото со мной?       — Иди к черту, — прошептал брюнет, решая убрать это фото, но его запястье перехватили.       — Что? Скарамучча, нет, оставь её! — тут же вскрикнул блондин, — Это очень мило, оставь, пожалуйста.       — Мило? Нет, я забираю это! Ты здесь, зачем мне эта фотка теперь?       — Если ты заберёшь её, я не расскажу тебе, что за желание я загадал.       Скарамучча остановился, вспоминая, о каком желании вообще речь.       Ах, точно, он сказал, что если Казуха его удивит своим подарком, то тогда брюнет выполнит его желание. Черт.       — Ну и что за желание? — недовольно спросил он.       — Фото оставишь?       — Это твое желание?       — Нет, это просьба. Если оставишь, я скажу тебе сегодня о моем желании, если нет — то когда-то потом.       И Скарамучча понял. Каэдэхара намеренно сказал о том, что придумал желание, но может сказать о нём когда захочет, зная, что темноволосому станет интересно, и поэтому он пойдёт на уступку.       Что за ебучая манипуляция?       Выдохнув сквозь зубы, он опустил руку, выжидающе уставившись на друга.       Казуха весело улыбнулся, а затем сказал:       — Что ж, до конца дня ты получишь мой ответ. А пока что мы можем…       — Иди нахуй! Что ты загадал, придурок? — вскрикнул Скарамучча, на что Каэдэхара только засмеялся.       Красноглазый плюхнулся на кровать возле брюнета и спросил:       — Ты все ещё играешь на гитаре, верно?       — Нет, — фыркнул голубоглазый.       — Не обижайся, я же пошутил, — тепло улыбнулся Каэдэхара, — Знаю, что играешь. Твои пальцы явно были в гитарном рабстве.       Скарамучча тут же сжал руки в кулак, пряча их плачевное состояние. Блондин проследил за этим действием, обдумывая что-то, а затем аккуратно взял его ладони, пока в огненных глазах плескались нотки ожидания и интереса, скрытые от чужого краснеющего лица.       Казуха недовольно разглядывал чужие мозоли, интересуясь:       — Почему ты не купишь себе медиатор? Зачем ты доводишь свои руки до такого состояния?       Брюнет неоднозначно пожал плечами, зачарованно глядя на то, как светловолосый, подняв на него взгляд, подносит его руки к губам и целует их.       Внутри Скарамуччи начался самый настоящий пожар. Сердце решило таки покинуть его сегодня, а сам парень так и чувствовал, что вся кровь его организма решила терроризировать его лицо, чтобы каждый человек в этом доме знал, что этот парень сейчас очень сильно смущён, вы только гляньте!       И он был уверен, что Каэдэхара знает, что сейчас происходит внутри брюнета, он знает, какая реакция у него на это, он знает, какие чувства сейчас он испытывает.       Лицо Казухи показалось голубоглазому уж слишком довольным. Он видел, что ему понравилось произведенное впечатление, он видел его улыбку, а ещё он видел, что Каэдэхара становится слишком наглым и ему стоит «поблагодарить» Нин Гуан и Бэй Доу за это.       Как ни в чем не бывало, блондин опустил чужие руки, весело отзываясь:       — Тебе стоит лучше следить за собой, я волнуюсь.       На лице Скарамуччи читалось одно «иди нахуй», на что Каэдэхара снова понимающе улыбнулся и продолжил:       — Так вот, продолжим. Знаешь ли ты такую группу как «Фатуи»?       Знал. Естественно он знал. Это довольно популярная музыкальная группа, и, не будем врать, Скарамучче и самому нравится она. Не фанател, но очень высоко ценил их, вероятно, эта группа могла бы даже быть его любимой.       — Допустим.       — Хорошо, — кивнул блондин, — А знал ли ты, что… им нужен гитарист?       Не знал, и не то чтобы интересовался, но…       В голове что-то щёлкнуло и Скарамучча понял, куда клонит его друг.       — Не вздумай даже, — фыркнул он, вмиг ломая все ожидания Казухи.       — Прошу простить, — почему-то улыбнулся блондин, — Но тебя уже ждут, а это — мое желание.       Чего?..       Видимо, шок на его лице отбился слишком сильно, ибо Каэдэхара тут же принялся объяснять:       — Скарамучча, я знаю, как ты любишь гитару. Я видел, как ты играешь, и я знаю, что ты хочешь добиться успеха в этой сфере. Ты говорил мне, что в твоей жизни нет ничего особенного, но я хочу, чтобы твоя жизнь прошла не зря, чтобы в ней было много счастья, чтобы ты занимался тем, чем ты хочешь, туда, куда ведёт тебя сердце, но ты слишком упёртый и делаешь вид, что тебя ничего не интересует в этой жизни, хотя я знаю, что это не так. Поэтому, прости, но мне пришлось делать это за тебя, потому что я не собираюсь смотреть, как ты всю жизнь тухнешь дома и роешь себе могилу.       Темноволосый в шоке молчал, а затем вздохнул:       — Казуха, я, конечно, очень ценю это, но я им нафиг не сдался, поэтому…       Каэдэхара усмехнулся:       — Я чувствую себя ужасно, но я заснял то, как ты мне играл по связи и скинул им это. Вероятно, мне стоило спросить разрешения, и ты можешь меня наказать за это, но мне приходится делать тебя счастливым даже такими способами.       Блять. Блять, Господи, блять.       Ладно, он обещал сыграть Казухе и он играл ему несколько раз. Он понятия не имел, что кто-то помимо него услышит это.       Ему немного стыдно.       — Мне пришлось просить Горо пошевелить свои связи. Я пропущу все моменты и перейду к главному — им понравилась твоя игра. И поэтому тебя ждут послезавтра.       Матерь Божья, что за чертовщина здесь происходит?