Изоляция на двоих

      В их отношениях всё изменилось. Оба чувствовали необходимость быть тактичнее друг с другом — Драко не отпускал в её адрес шуточек, Гермиона ироничных замечаний. Они общались довольно сдержанно, но в этом была особая прелесть — словно никто, никому, ничего не должен. То, что произошло между ними, не обсуждалось, не вспоминалось… вслух. Гермиона была почти уверена, что Малфой всё понял и теперь не станет даже надеяться на повторение этого безумства.       Но она смотрела на него, и сердце таяло от необъяснимой жажды. Мороз гулял по коже, а в груди поднималась волна истомы, заставлявшая ноги слабеть, а разум уноситься в воспоминания. Она увлекалась, забывала себя контролировать. Но потом спохватывалась и решительно отбрасывала фантазии, уверяя себя в том, что это полнейший бред — влияние одиночества.       Драко не замечал её взглядов ни случайно, ни нарочно. Он тоже готовился, понимая, что рано или поздно придётся подвергнуть их жизни опасности. Ему страшно этого не хотелось. Почему эта упрямая девчонка не может просто поверить? И сам же отвечал на свой вопрос — потому что верить ему у неё нет ни одной причины. Что бы он ни сказал, каждое его слово подвергалось сомнению. Каждое! Драко был сосредоточен и просто ждал, когда она наконец заявит: «Приходи завтра» или «сегодня во столько-то».       Жизнь Гермионы разделилась надвое. Днём она занималась подготовкой к исследованию — подбирала оборудование и материалы, подходящий герметичный контейнер и заклинания, чтобы удерживать, возможно опасную, жидкость внутри, достаточно острую иглу.       А ночью… Ночью она искала выход. Вооружившись волшебной палочкой, она ходила по тёмному длинному коридору туда-сюда, пытаясь понять, где Малфой мог спрятать выход наружу. Она обследовала ещё одну комнату чуть дальше по коридору от своей. Это оказался склад для вещей — мебели, каких-то тканей, пузырьков с чернилами и бумагой, ещё много чего, — и все вещи в ней были сложены аккуратно и логично — по-малфоевски.       Она стала подозревать, что выход находится в одной из комнат, возможно, в зеркальной, которую она так и не смогла открыть. Очевидно, Малфой установил на ней защиту паролем, и если выход из подземелий там, то до него не добраться. Пока. Она успела обследовать библиотеку, зельеварню и теплицу, но так и не нашла дополнительных дверей.       В ту ночь, Гермиона тихо шла по коридору, и её волшебная палочка подсвечивала путь. Она остановилась у входа в сетевой узел и прижалась спиной к стене, тупо всматриваясь в темноту перед собой.       — Люмос Максима! — настойчиво произнесла она, и коридор осветился почти до самого конца. Расстояние между дверьми было одинаковое. Везде. Кроме одного места. Между теплицей и зельеварней стена была намного шире. Сердце забилось так часто, что дышать стало трудно. Неужели именно в этой стене есть ещё одна дверь? И Гермиона быстро зашагала вдоль стены, отсчитывая количество шагов между дверьми. В самом деле, все они находились на равном расстоянии друг от друга — одной двери не хватало. Гермиона замерла напротив стены и уставилась в чуть поблёскивающую бликами окрашенную поверхность. Она медленно направила на стену волшебную палочку.       — Нокс, — и её палочка погасла.       Но тут за спиной вспыхнул свет.       — Что ты делаешь? — хриплый сонный голос заставил вздрогнуть. — Грейнджер, тебе спать не нужно, да?       — Лучше просто скажи честно — выход здесь? Вот на этом самом месте? — требовательно спросила она, тыча пальцем в пустое пространство.       — Нет здесь выхода, — потерев лицо ладонью, ответил Малфой.       — Тогда, что здесь?       — Ничего, Грейнджер, просто стена.       — Этого не может быть.       — Там часть зельеварни и теплицы. Теплица огромная, ты же знаешь…       — Нет! — уверенно воскликнула она. — Я посчитала шаги! Там что-то ещё!       — Грейнджер, у тебя навязчивая идея. Ты не найдёшь выход, ясно? Думешь, я…       — Тогда, что там?       — На схеме здесь ничего не обозначено…       — Финита Инкантатем! — нетерпеливо произнесла девушка. Но ничего не произошло. Никакой скрытой двери не появилось. — Ты скрыл её паролем? Говори! Я всё равно узнаю! Даже если мне тридцать лет на это понадобится! — сердито проговорила девушка.       — Грейнджер, иди спать, а! — Малфой зевнул и отвернулся, направляясь в свою комнату, а потом проворчал: — Я покажу тебе выход, когда надо будет. Вернул же я тебе эту твою дурацкую палочку, и выход покажу. Но не сейчас.       Гермиона буравила стену взглядом.       — Там точно что-то есть, — шептала она, — ты можешь сколько угодно врать и выкручиваться, но здесь… что-то…       Дыхание замерло. Еле уловимый шорох обрушил сердце в пятки.       — Что?..       Малфой тут же оказался рядом. Они оба уставились на стену, в которой медленно проявлялась красивая, не похожая на другие, дверь, украшенная резными завитушками, на железных кованых петлях.       — Быть не может… — выдохнул Драко.       — Выручай-комната… — прошептала Гермиона.       — Но зачем? Это же невозможно! — не веря своим глазам, Драко сделал пару шагов и коснулся большой железной ручки, которая без усилий опустилась, а дверь стала медленно открываться внутрь.       Гермиона нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, давая ему возможность войти в просторную пустую комнату, посередине которой была пожарная лестница, уходящая вверх — куда-то в пустоту на потолке.       — Ты хотела выход? — немного шокировано усмехнулся Драко. — Вот тебе и выход. Правда… скорее всего, он ведёт в никуда. Извини.       Гермиона подошла к лестнице и с безнадёжным выражением взглянула вверх.       — Не проверяй. Это глупо, — уверенно заявил Малфой. — Выручай комната не выведет тебя наружу.       Она посмотрела на него с мольбой.       — Ой, да делай, что хочешь! — закатил он глаза и стал обходить помещение, удостоверяясь в том, что это просто пустая комната.       Гермиона тем временем взволнованно подошла к лестнице и стала подниматься. Сердце бешено рвалось из груди. Она должна выбраться! Не может быть, чтобы всё было неправдой! Её движения были порывисты и нетерпеливы. Она карабкалась вверх по узкому туннелю, уходящему в темноту. Долго, настойчиво. Но когда посмотрела вниз, поняла, что поднялась всего ступеней на десять, и оттуда на неё взирает ненавистный похититель. Просто смотрит на её жалкую попытку сбежать. Но хоть не высмеивает, просто молча смотрит.       Гермиона снова взглянула вверх. Бессмыслица. Это просто какое-то проклятье. И она медленно спустилась в комнату. Отвернулась.       — С возвращением, — без доли иронии произнёс Малфой. — Слушай. Я понимаю твоё состояние. Но слишком рано. Я не могу сейчас показать тебе выход. Ты должна убедиться, что я говорю правду. Туда нельзя выходить! Нас вычислят. Мы просто погибнем, а помогать уже некому.       — Ты правда не знал об этом месте? — тихо спросила она, пытаясь хоть как-то задушить подкатившие к глазам слёзы. Её надежда рухнула.       — Правда не знал. Этой комнаты нет на схеме бункера. Предваряя твой вопрос — я покажу тебе схему. Потом. Грейнджер…       — Не говори ничего. Я просто… не в состоянии сейчас быть объективной, — с трудом глотая ком застрявший в горле, прошептала девушка. — Я… ужасно устала.       Она рванула к выходу, но вдруг ощутила его тёплые пальцы, аккуратно, но крепко сжавшие её запястье. Губы задрожали. Она хотела уничтожить его сейчас, но… больше хотела поддержки. Драко тяжело вздохнул, приблизился, и его сильные длинные руки обвили её плечи, прижимая девушку лицом к его груди. Гермиона задержала дыхание, чтобы не разрыдаться от обиды и безысходности.       — Прости меня… — прошептал он. — Я знаю, ты меня ненавидишь сейчас. Но так уж вышло, что рядом никого больше нет.       А она с трудом сдерживала рвущиеся наружу слёзы, крепко обнимая его, вцепившись пальцами в мощную спину. Она представляла, что с ней рядом Гарри — лучший друг и поддержка. Он всегда берёг её — тихо, незаметно. Гермиона вдруг испытала такую глубокую благодарность.       — Гарри… — еле слышно шепнула она, и Драко стало очень страшно. Он крепче стиснул её в объятиях. Неужели его малышка сходит с ума? — Спасибо, что рассказал мне о Гарри…       Малфой вздохнул с облегчением.       — Можешь мне не верить, — тихо произнёс он, — но я… уважал его.       Гермиона взглянула на него покрасневшими глазами. Смотрела долго и верила ему сейчас.       — Спокойной ночи, — прошептала она. Драко тут же разжал руки, и Гермиона, отправившись к двери, бросила на ходу: — Принеси мне завтра защитные костюмы.

***

      Он принёс их в её комнату и положил на кресло.       — В принципе, — спокойно заговорил он, — их можно надеть самостоятельно. Не знаю, насколько они удобные. Мне кажется, смысл в том, чтобы это было легко и быстро.       Гермиона внимательно рассматривала защитную маску, больше похожую на шлем космонавта. Это забавляло и пугало одновременно.       — В них особая система подачи воздуха. Не силён я в магловских технологиях, но, по инструкции, за счёт этого ящика, — и он указал на плоскую пластиковую коробку на спине костюма, — ни один яд внутрь не проникнет. Ни яд, ни радиация.       Гермиона тяжело вздохнула и шепнула:       — Как мы дошли до такой жизни…       — Может, передумаешь? — без особой надежды спросил Драко.       Гермиона обречённо взглянула ему в глаза. Не хотелось снова напоминать, что ей нужна правда. За всё это время, она почти совсем поверила его словам. Но это было бы в корне неправильно — просто довериться. Она обязана проверить.       — Ты доверяешь маглам? — с лёгкой иронией спросила она.       — Тёмный Лорд держит их в страхе. Главное было — прижать правящую верхушку. Остальные и понять не успели, как попали в рабство.       — Ты просто нагло лжёшь! — прищурилась Гермиона. — Не все такие, Гарри бы никогда…       — Такие, как Поттер, просто уничтожены, пойми! — устало простонал Малфой.       — Всё! — раздражённо выдохнула она. — Покажи.       Она сунула комбинезон ему в руки. Драко вздохнул и, скинув обувь, просунул ноги в штанины, одновременно снабжённые сапогами. Вынув из кармана брюк волшебную палочку, положил её на стол, и надел рукава с глухо зафиксированными перчатками, застегнул молнию от паха до самого подбородка, и девушка протянула ему шлем. Драко водрузил его на голову. Раздался щелчок, ознаменовавший готовность костюма к работе.       Малфой включил дисплей на рукаве.       — Смотри. Зелёный огонёк подтверждает, что я в безопасности. Здесь… — и он указал на шкалу из зелёных полосок, — показан уровень кислорода.       — Ясно. Разоблачайся.       — Подожди. Нужно проверить, смогу ли я колдовать.       — Что?! — возмутилась Гермиона. — Ты не в курсе, будет ли работать магия?       — Извини! Но я не собирался пользоваться этим… бредом! — выкрикнул Драко. Он тут же взял со стола свою палочку. — Протего! — уверенно произнёс он, и перед ним голубоватым сиянием вспыхнул щит.       — Отлично! — с облегчением вздохнула Гермиона. — Сними шлем, не трать кислород, — тихо произнесла девушка и стащила туфли, Драко же, нажав на два рычажка возле шлема, снял его со свой взлохмаченной головы. — Прежде всего, мы должны скоординироваться, — продолжала Гермиона, натягивая комбинезон. — Ты — создашь вокруг нас купол, чтобы не заразить всё вокруг. Второй купол — вокруг моих рук, чтобы мы были снаружи. Моя задача — проколоть сосуд и перенести яд в безопасную удобную ёмкость. Я проведу эксперимент сразу, если это яд, живое рядом должно погибнуть. Этого будет достаточно, чтобы получить доказательство твоих слов. И у меня будет материал для исследования. В дальнейшем я справлюсь одна. Надеюсь…       — Если мы не умрём, — невесело усмехнулся Драко. — Это глупо, Грейнджер, просто…       — Нет! — резко перебила она. — Я не отступлю. Если мы будем действовать слаженно — всё получится! Не сомневайся. Ты сможешь, и мы выживем!       — Благодарю за доверие, — иронично усмехнулся Драко.       Им понадобилось несколько дней на подготовку. И хоть оба были собраны, внимательны и всё получалось достаточно легко, Гермиона устраивала тренировки несколько раз в день. Малфой был терпелив и исполнителен. Ему уже давно не приходилось работать в команде, наверное, со времён игры в квиддич в школе, но даже тогда он не чувствовал такой отдачи. Гермиона хвалила его, подбадривала, руководила чётко и уверенно, и Драко отлично понимал, почему так много людей ей доверяло. Она была убедительна, аккуратна и добра.       В день икс они заперлись в своей зельеварне, которую Гермиона уже автоматически называла лабораторией.       Красивый, сияющий Амулет зловеще ожидал свою хозяйку на столе. Рядом стояли различные свежесрезанные листья в маленьких стеклянных чашах с водой, приличного размера коробка с запечатанным отверстием и крышкой, игла, горелка. Гермионе было очень страшно. Но нет! Она не боялась погибнуть от отравления и не боялась погубить своего пленителя. Грейнджер боялась правды.       Они уже стояли возле стола в защитных костюмах, вооружившись волшебными палочками, когда Малфой тихо произнёс:       — Подумай ещё раз, Грейнджер. Ничего не изменится от того, что ты перенесёшь яд из одной ёмкости в другую. Этим ты уже никого не вернёшь. Пожалуйста, просто поверь мне. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.       Она видела отчаяние в его взгляде, но не была уверена. Что, если он просто лжёт? Что, если боится, что она откроет правду, и никакого яда на самом деле нет, и Малфой просто похитил её, чтобы добиться какой-то неведомой цели?       — Не бойся, — спокойно ответила Гермиона. — Даже если ты мне солгал…       — Я не…       — Пожалуйста, выполни свою часть работы. Нам и нашему… дому… нужна защита.       Драко замер. Внутри что-то болезненно сжалось. Он не мог поверить, но она назвала «подземелья» домом. Хочет ли он, чтобы всё получилось? Сам не знает. Но этого хочет она — пусть так и будет. Драко собрался, сосредоточился. Несколько движений волшебной палочки, и они оказались в плотном золотистом куполе.       — Хорошо, — вздохнула Гермиона, в волнении укладывая Амулет перед собой.       Девушка зажгла волшебную горелку.       — Вингардиум Левиоса, — произнесла она и направила взлетевшую тонкую иглу в центр синего пламени. Металл быстро нагрелся, покраснел. — Теперь быстро. Как только игла достигнет цели…       — Скрываю руки.       — Да.       Игла мгновенно подлетела к Амулету, и руки в перчатках оказались под маленьким прозрачным куполом.       — Оппуньо! — скомандовала Гермиона, и игла резким движеньем вонзилась в кристалл. Раздался тихий мягкий звон. — Укрепи щит! — резко повысила она голос. — Он лопнул.       — О, нет… — выдохнул Малфой.       — Просто укрепи щит, я успею, — протараторила Гермиона, чувствуя, как ускоряется биение сердца.       — Фианто Дури, — Драко ощутил, как капелька пота медленно сползла со лба по щеке.       — Хорошо, переношу кристалл и вынимаю иглу, — кристалл медленно поднялся и переместился в коробку. — Осталось чуть-чуть. Держи защиту! Вынимаю.       Игла заскользила наружу, и Гермиона поняла, что не дышит. Тонкая струйка прозрачной взвесью потянулась за иглой.       — Закрывай! — сквозь зубы процедил Драко.       — Рано, — шепнула Гермиона, не сводя взгляда со стоящих рядом листьев. Струйка перетекла в коробку, и в это мгновенье все листья, как один, съёжились. Холод объял её сердце.       — Закрывай! — выкрикнул Драко, Гермиона вздрогнула и захлопнула крышку.       — Очищаю, — спокойно произнесла она, делая круговое движение палочкой внутри маленького купола. — Экскуро. Экскуро Дуо. Руки.       — Финита, — вздохнул Драко.       — Экскуро Триа, — на всякий случай Гермиона очистила помещение вокруг несколько раз, несмотря на то, что листья, оставшиеся на другом краю стола, не пострадали. Драко убрал второй купол.       Они молча сняли шлемы и комбинезоны, оставшись в промокшей насквозь одежде и босиком.       Гермиона устало вздохнула и оперлась ладонями на стол, опустив голову.       — Это было ужасно трудно, — прошептала она.       — Да. Я понимаю, — тихо ответил Драко. Его ладонь опустилась на её плечо, и Гермиона почувствовала, как сильно тоскует по человеческому теплу и, как-то интуитивно подняв руку, сжала его пальцы.       — Спасибо, — шепнула она. — Надеюсь, ты и правда понимаешь, как это было важно для меня, и я… опустошена.       Так трудно было подобрать слова. Как поддержать её? Что сказать? Было жаль, что сказать просто нечего. Единственное, что крутилось у Драко на языке — предложение жить дальше, отпустить прошлое, всех, кто остался там и не выжил, но он не мог этого сказать, не мог причинить ей ещё больше боли.       — Они не могли погибнуть, — вдруг прошептала она, и его сердце будто треснуло. — Не могли погибнуть все. Это было бы слишком… невероятно. Малфой, — простонала она, — прошу, отпусти меня!       Она обернулась и мягко сжала в кулачках его влажную на груди футболку, притягивая мужчину к себе. С мольбой глядя ему в глаза, прошептала:       — Пожалуйста! Отпусти! Они не могли погибнуть все! Я нужна им! Знаю, прошло много времени, но вдруг кто-то спрятался?       Она видела глубокое сострадание, отразившееся на его лице — в сведённых над переносицей бровях, в напряжённых губах и печальных серых глазах.       — Тебя там никто не ждёт, — сочувственно выдохнул он. — Никого нет! Пойми! Мы выжили только потому, что ты не носила Амулет! Будь он на тебе в ту ночь, мы лежали бы там — рядом, и наши тела заваливало бы снегом.       — Почему я? — всхлипнула она. — Почему я, Малфой? Почему ты не спас кого-нибудь другого? Ведь я ваш враг! Сколько раз Гарри и Рон вступали с тобой в бой? — и она тряхнула Драко, крепче вцепившись в его одежду. — Сколько ран вы нанесли друг другу?       — Но не убили, Грейнджер, — прохрипел он, не сводя с неё серьёзных глаз. — Моя мать погибла из-за твоего Поттера! Тёмный Лорд столько лет мучил их, прежде чем убить! А она всего лишь хотела спасти своего сына! Мы все были должны друг другу!       — Почему я?! — простонала она, и его взгляд смягчился, плавно скользнул по её лицу, замер на губах.       Гермиона перестала дышать.       — Неужели не понимаешь? — тише шёпота произнёс Драко. Его пальцы трепетно коснулись её щеки. — Правда не понимаешь?       Сколько нежности и надежды было в его взгляде, в каждой чёрточке, в его еле уловимой улыбке. Гермиона теряла себя. Теряла уверенность. Теряла связь с реальностью. Как она могла допустить эту привязанность? Чем он покорил её? Почему стал так близок? Мысль о том, что Драко Малфой обычный похититель и эгоист совершенно стёрлась из сознания, как она ни старалась её воскресить. Гермиона поверить не могла, что этот взгляд, прикованный к её лицу, стал ей необходим. Стал тем, ради чего мечтает жить женщина.       Гермиона заставляла себя бороться, потому что была уверена — она не хочет оставаться здесь. Не готова! Гермиона Грейнджер не для того училась и работала столько лет, чтобы в итоге, трусливо поджав хвост, спрятаться в подземелье. Там — на воле — возможно, кто-то выжил, её друзья и родные, люди, которым нужна помощь.       И Гермиона опустила глаза, стараясь тут же забыть этот взгляд, расплавляющий лёд в её сердце, эту нежность и преданность. Малфой не мог так смотреть на неё. Просто не мог. Это неправда. Она неловко повернула голову, освобождаясь от его прикосновения, отпустила смятую футболку, чувствуя, каких невероятных усилий это стоит. Его тёплое дыхание заставило мурашки пробежать по телу.       — Ты знаешь ответ, правда?       — Не надо, Малфой.       — Ты сама спросила.       — Я уже жалею об этом. Уйди.       Она почувствовала страх. Какой-то неконтролируемый и необъяснимый страх остаться одной. Это был очень хитрый план — изолировать её, вынудить жить с ним на одной территории, испытать эту необходимость — нужду в близком человеке. Как же это нечестно!       — Ты просто хитрец, Малфой, — прямо взглянув ему в глаза, заговорила она. — Ты хоть понимаешь, что делаешь? Думаешь, я начну испытывать к тебе искренние чувства, если украсть меня и спрятать от мира?       — Искренность… — медленно протянул он, не сводя с неё глаз. — Да. Я хотел бы искренних чувств. Я ведь просто человек. Но это последнее, на что я рассчитываю. Думаешь, я не понимаю, в какое положение тебя поставил? Понимаю.       И его пальцы еле уловимо заскользили по её руке к плечу, и сладкая истома окутала тело, дыхание сбилось, а чарующий звук его голоса возродил в памяти тот злосчастный день, когда её внутренний зверь вырвался наружу.       — Я понимаю, что мне не светит… быть любимым…       Дыхание остановилось вовсе, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не закрыть глаза, не провалиться в эту негу, вызванную его трепетными прикосновениями, его дыханием, шёпотом. Сердце билось с такой силой, что, казалось, кровь бурлит в голове, отхлынув от конечностей — ноги предательски подгибались.       Гермиона никогда не думала, что мужчина может сделать её такой уязвимой. Не знала, что в ту секунду, когда он вдруг неожиданно отстранился и спокойно произнёс: «Ты устала», испытает такое глубокое разочарование, сравнимое разве что с неудачным подарком ко дню рождения, когда ждёшь роскошное кружевное бельё, а получаешь… плюшевого медведя. Она бросила на него неконтролируемый злой взгляд, и Драко, тут же отвернувшись, быстро покинул лабораторию.       Стало так холодно… Гермиона зажала рот обеими руками заглушая рвущуюся из груди мольбу: «Не уходи!» Нет. Нет! Она не должна зависеть от него. Да, он не солгал ей, ну и что?! Гермиона сама велела ему уйти…       Он не солгал. Значит, и всё остальное может быть правдой. Девушка обхватила себя руками и медленно сползла на пол, продолжая яростно сжимать зубы. Гермиона зажмурилась, только теперь осознавая, как этот яд убил тех, кто ей дороже всего на свете. Она прикусила кулак, видя, как Гарри перестал дышать, замер. Как это было с мамой и папой. Джинни, Рон…       Проклятые Амулеты! Ну неужели их и правда носили не снимая? Может, хоть кто-то? Гарри… Рон… Сердце разрывалось от боли и надежды. Она тяжело дышала, стараясь прийти в себя.       — Кто-то должен был выжить! — шептала она. — Хоть кто-то… хоть кто-нибудь… я найду выход. Я приду.