Изоляция на двоих

      Когда Драко приоткрыл глаза, невольно задержал дыхание, как будто невесомый поток воздуха мог растворить этот чудесный мираж. Обнажённую, замершую в расслабленной свободной позе девушку, лежащую на животе. Он придавил её кудри, но она не потревожила его, а сползла пониже и раскинулась на кровати, свесив с неё маленькие ступни. Она была такой красивой, изящной и нежной. Ею хотелось любоваться, и полоска света, проникавшая из-за двери, дарила ему эту возможность.       Но Драко чуть приподнялся и осторожно прикрыл одеялом её округлые бёдра. Кажется с той голодовки её формы приняли более мягкие очертания, приковывая к себе взгляд мужчины. Драко был очень осторожен, но Гермиона всё равно вздрогнула, и его сердце вдруг замерло.       Что будет дальше? Сейчас она откроет глаза и…       Какой она будет на этот раз? Станет холодной и сдержанной? Насмешливой? Или… всё же останется нежной, ласковой, какой была этой… ночью? Или днём… Драко понял, что не уверен, и растерялся немного. Ему не так важно, сколько прошло времени, какой день недели, но знает, что для неё это важно.       Боялся, что стоит ему двинуться с места и тогда точно узнает, какой она будет. Сейчас она так красива, безмятежна. А он продолжает прижимать её волосы своей спиной, вероятно, она решила не пытаться их спасти, а значит не хотела его разбудить. Забота или страх руководили ею? Что за ерунда в голове? Так или иначе им никуда не деться друг от друга.       Подавив вздох, Драко думал о том, что было бы хорошо сделать для неё что-то очень хорошее, порадовать как-то. Все эти эксперименты и напряжение ужасно вымотали, и он улыбнулся своим мыслям, глядя на девушку. Он знает, чем её удивить.       Когда она пошевелилась, Драко тут же закрыл глаза и сделал вид, что спит. Было так интересно, что же она будет делать.       — Ай! — её тихий писк насмешил, он почувствовал, как натянулись её пряди, и Драко тут же приподнялся, освобождая пленников.       Он открыл глаза.       — Прости, тебе не больно? — шепнул он.       — Всё в порядке, — улыбнулась Гермиона, приподнимаясь и потирая висок пальцами. — Не привыкла спать… не одна.       Она смущённо опустила глаза и потянула на себя одеяло, прикрывая грудь и садясь.       Повисла неловкая пауза. Драко чувствовал себя странно, словно нашкодивший мальчишка. Нужно было срочно что-то сказать или сделать. А Гермиона тем временем совсем спряталась, зарывшись в одеяло, оставив на нём лишь уголок, прикрывающий бёдра.       Они заговорили одновременно:       Её робкое: «Мне нужно в душ…»       Его спокойное: «Приготовлю завтрак…»       Их взгляды снова встретились. Какой-то неведомый порыв словно толкнул их друг к другу — Драко резко поднялся, а она отшвырнула одеяло, обвивая тонкими руками его мощную шею. Их тела соприкоснулись, мурашки покрыли кожу, а губы нашли друг друга в нежном, таком чуть сдержанном, трепетном поцелуе, что оба издали тихий сладкий стон. Гермиона чуть отстранилась, невесомо коснулась губами его щеки, прижалась к ней ушком и прошептала:       — Доброе утро…       — Доброе утро, малышка! — с блаженством выдохнул он, крепче сжимая её в объятиях. Это было такое счастье! Невероятное — словно откровение. Она…       Она улыбалась, теряясь в своих чувствах, утопая в необъяснимом восторге. Гермиона зарылась пальцами в его мягкие волосы, испытывая непреодолимое желание остаться в его объятиях навечно. Почувствовала, как он осторожно смещается, сажая её к себе на колени, и она поддалась этому движению, удобно располагаясь и снова встречаясь с его взглядом. Он… это просто невероятно! Это он.       — Ты веришь в то, что происходит? — вдруг удивлённо прошептала она. — Я не могу поверить…       — И я не могу, — улыбаясь, шепнул Драко, осторожно запуская ладонь в её растрёпанные кудри. — Ты такая красивая…       — Сейчас? — усмехнулась она, пытаясь пригладить свои волосы.       — Именно сейчас.       Она смущалась этого восхищения в его глазах. Гермиона уткнулась носом в шею мужчины, пряча взгляд.       — Невероятно… — вздохнула она.       — Что? — с усмешкой шепнул он.       — Что после стольких лет вражды, войны и… боли… это происходит с нами. Это… так неправильно.       Его ласковая ладонь прошлась по её спине, шее. Драко чуть отстранился, заглянул ей в глаза.       — Для нас больше нет правил, — тихо заговорил он, и девушка закусила губу, сосредоточенно хмуря брови. — Правила были там, понимаешь? Там мы были разделены на два мира — чётко разграничены. Сейчас это не нужно. Здесь — не нужно!       — Это сложно, — немного растерянно улыбнулась она. — Ты ведь это понимаешь?       Драко кивнул.       — Но это не значит, что невозможно, — снова заговорил он. — Мы можем попытаться оставить всё зло там, — и он поднял глаза к потолку. — Там не осталось ничего хорошего. А если и осталось, то нам одним уже не справиться.       — Не говори так! — с болью прошептала она. — Никогда нельзя сдаваться…       — Вы не сдавались, но что это дало? Зло всё равно нашло себе путь. Гермиона… — и он ощутил, что она перестала дышать, — не бери на себя так много. Ты уже сделала всё, что могла.       — Но я не понимаю… — запричитала она. — Ведь… его армия бежала. Он сам сбежал, спасая только Нагайну. Знаю, он спасался прежде всего сам — плевать ему на всех вас! Но почему вы вернулись? Почему продолжили… это?       Драко устало вздохнул, прислоняясь щекой к её кудрям, обнимая Гермиону, словно единственное спасение.       — Ты не представляешь, каково это — ощущать его зов всем телом, всем своим существом, — тихо, обречённо говорил он. — Я мог противиться, терпеть, окклюменция даёт шанс, но отец… и мама… Она была вынуждена принять метку. Тёмный Лорд держал нас на привязи, как собак, шантажируя жизнями. На долгие месяцы меня заперли в подземелье, там, где прежде были Поттер и Уизли. Нас лишили палочек. Он… был слаб, но Белла! О-о-о! Она была беспощадна! Лично держала руку матери, когда её… «возлюбленный», — брезгливо прошипел Драко, — выжигал метку.       Гермиона слушала с ужасом, не сводя глаз с его кривящихся губ, дрожащих ресниц. Душа разрывалась от сострадания, и она ласково сжимала его большую тёплую ладонь.       — На семейном совете решили, что будем исполнительны и послушны сколько сможем. Ведь бункер был не закончен. Просто уйти не получилось бы…       — А остальные? Ведь многие Пожиратели бежали с поля боя… — нерешительно заговорила она.       — Мы были слишком богаты, чтобы нас казнить. В хранилище было бы невозможно попасть. Другим повезло меньше. Он обожает показательные казни. Верных оказалось намного больше.       — Тогда, почему? — простонала Гермиона. — За что?       Драко тяжело вздохнул, зажмурился.       — Прости-прости! — прошептала она, снова обнимая его. — Ты не обязан…       — Они узнали, где их дочь… — шепнул Драко.       — Чья дочь? — широко распахнув глаза, Гермиона отстранилась, вглядываясь в его лицо.       — Его дочь и Беллы.       — У них есть дочь?! — не веря своим ушам шептала Гермиона. — Но ведь это значит…       — Да. Что и они уязвимы. Потому мои родители были приговорены… и казнены. Меня пустили к их… телам через три дня, только когда я… перебесился. Я нужен был. Живым.       — Но разве они не понимали, — почти закричала Гермиона, — что после этого ты не сможешь служить им?! Что ты будешь мстить! Что…       — Нет. Они были уверены, всегда были уверены, что я — слабак, — грустно усмехнулся он. — Думали, я не доберусь ни до них, ни до Дельфи.       — Ты знаешь, где их дочь? — широко распахнула она глаза. — Ты знаешь?       Он отрицательно мотнул головой.       — Я не тронул бы ребёнка. О чём ты…       — Но в данной ситуации…       Он бросил на неё укоризненный взгляд. Гермиона прикусила губу.       — Ты прав, прости. Я с ума схожу.       Она опустила руки, её плечи поникли. Гермиона перебросила волосы через плечи, пряча обнажённую грудь. Она почувствовала себя такой виноватой, но все мысли снова заработали в направлении борьбы. Как же всё это несправедливо и ужасно! Ведь, если в рядах Тёмного Лорда нет единодушия, то слабое место обязательно найдётся.       — Гермиона, — вздохнул Драко. — Для чего ты спросила?       Она виновато улыбнулась.       — Я лишь… хочу знать о тебе. Ты столько знаешь обо мне — буквально всё! А я ничего, совсем ничего не знаю. Это нечестно. Представляю, как тебе было сложно. И я не осуждаю ни тебя, ни твою семью. Вы попали в капкан.       — Да, — шепнул Драко, опуская глаза, — в свой собственный.       — Значит, ты нашёл способ к нему подобраться? — с надеждой спросила она.       — Да. Нашёл. Но шанс был пятьдесят на пятьдесят. И тогда же я узнал об их планах — об Амулетах, и приоритеты поменялись. Мне нужно было время на подготовку, чтобы убрать его, счёл, что спасти тебя для меня намного важнее. Кто знает, может, я и этого не успел бы, меня уничтожили бы раньше. Они выгребли наши хранилища подчистую. Я стал ненужен.       Гермиона обняла его, положив голову на плечо, ласково касаясь губами его шеи. Она даже представить не могла, что всего этого не было бы — ни бункера, ни самого Драко. Это казалось абсурдным. Всё перевернулось с ног на голову.       Они долго сидели молча, обнявшись. Девушка старалась по-настоящему проникнуться тем, что узнала. Представить всю боль, что пережил Драко Малфой, насколько была тяжела его жизнь. Но склад ума не давал погрузиться в эмоции, заставляя разум работать совсем в другом направлении. У Тёмного Лорда есть слабые места. Ребёнок. Это было неожиданно. Невероятно! Но Драко прав — это худший способ манипуляции. Разве она сможет шантажировать кого-то ребёнком, даже врага? Бред!       Но ведь должно быть ещё что-то. Она узнает. Аккуратно. Ненавязчиво. У неё есть все шансы — Драко откровенен с ней.       Горькая досада на саму себя затопила с головой. Какая же она бесчувственная! Он поделился с ней сокровенными тайнами, своей болью, а она думает о возмездии. В голове начался такой активный сумбур, что Гермиону захватила растерянность, смешанная с угрызениями совести.       Прошло каких-то несколько секунд, и Гермиона постаралась отбросить посторонние мысли.       — Но это далеко не всё, что я хотела узнать, — прошептала она и улыбнулась. — Например, я не знаю, что ты любишь из еды. Я могла бы готовить то, что тебе больше всего нравится. Может быть, есть какие-то занятия или любимые растения. Мне нравятся красные хризантемы, а тебе?       И она постаралась весело взглянуть ему в глаза.       Драко было непросто. Его сердце было переполнено горечью накативших воспоминаний. Объятия девушки были такой нужной поддержкой, но её прагматизм печалил. Он знает — Гермиона Грейнджер такая — вечный борец за справедливость. Драко почти уверен — она думает, что он и его семья заслужили такой участи. Не хочет быть уверен, но эта мысль не покидает. Взглянув ей в глаза, Драко вдруг ощутил надежду, призрачную, но надежду, что она всё-таки понимает его и сочувствует. И ему хочется поддержать их новую жизнь. Хочется, чтобы её взгляд стал не таким жалостливым, словно она видит перед собой грязного голодного котёнка.       — Я равнодушен к цветам, — уголки его губ чуть приподнялись в сдержанной усмешке. — Мне нравятся деревья. Очень высокие, старинные. Мне нравятся дубы.       Её улыбка порадовала, в карих глазах появилось озорство, а жалость будто испарилась.       — А я была уверена, что ты любишь розы.       — С чего ты взяла? — широко улыбнулся он.       — Не знаю! — пожала она плечами. — Просто мне всегда казалось, что ты этакий эстет, любящий всё идеальное.       — Ну, в этом есть доля истины, — прищурившись протянул он. — Но есть вещи эстетичные сами по себе, даже если усилий не прилагать.       — Согласна! — кивнула она.       — А ещё есть кое-что… — он загадочно улыбнулся.       — Что? — очень оживилась Гермиона и поёрзала на его бёдрах в предвкушении.       — Скоро узнаешь! — шепнул он и тут же внезапно прильнул к её губам.       Гермиона даже вдохнуть не успела. Нежность вскружила голову, заставляя её рот приоткрыться, захватить его пересохшие горячие губы. Трепет в груди — такой сладкий и терпкий одновременно. Их дыхания слились воедино, жаркие объятия заставили тела двинуться навстречу…       И вдруг наступила полная тьма.       Они замерли.       — Что случилось? — в страхе прошептала девушка.       Тишина.       — Я забыл выключить генератор на ночь, — шепнул он. — Очевидно…       — О нет…       — Не волнуйся, скорее всего, система защиты сработала и автоматически всё выключила при перепаде напряжения.       — Что?       — Сползай! — с досадой вздохнул Драко.       — Ладно, — выдохнула Гермиона.       Она села с ним рядом, Драко нащупал свою палочку на прикроватной тумбочке.       — Люмос.       Он поднял её повыше, нашёл свои вещи, и снова положив её на стол, натянул брюки. Гермиона слезла с кровати и накинула халатик, завязав его пояском. Они переглянулись, потом обулись и не спеша побрели по коридору в полной темноте и тишине.       — Я и не замечала, как здесь шумно всегда, — тихо произнесла Гермиона, ненавязчиво сплетая свои пальцы и его. Такое тёплое, приятное ощущение. Драко взглянул на неё.       — Да. Я тоже.       Дойдя до сетевого узла, они снова переглянулись, Драко пошёл первым и сразу направился к щитку.       — Так и есть, — вздохнул он и поднял вверх несколько рычажков. Потом направился к генератору. Нажал несколько кнопок. Раздался треск, и генератор снова зарычал. Включился свет в коридоре. — Теперь можно и завтрак приготовить.       Гермиона непроизвольно с облегчением вздохнула.       Войдя в кухню, внезапно обнаружили, что просто зверски голодны. Гермиона тут же начала варить кофе, Драко нарезать сэндвичи. Они то и дело бросали друг на друга быстрые взгляды. Со стороны могло показаться, что всё по-прежнему. Что это всё те же Малфой и Грейнджер. Но не было никакой третьей стороны. Гермиона будто лишь сейчас осознала, что рядом с ней оказался тот человек, который ей нужен. Она любовалась каждым его движением и видела его совершенно другими глазами.       Ей вдруг так страшно стало от того, что он пережил. Как? Нет! Она не хочет знать, как он это пережил. Если Драко говорит правду, значит он лишил её возможности почувствовать то же самое. Она не будет хоронить друзей и родителей, не узнает об их судьбе… Но разве это возможно?       Заблудившись в своих размышлениях, она и не заметила, как он подошёл со спины. И лишь когда его тёплое дыхание коснулось шеи, Гермиона словно проснулась. Его нежный шёпот отяжелил веки:       — Что ты делаешь со мной? — его губы тронули чувствительную кожу за ухом. Гермиона шумно выдохнула. Невесомый поцелуй отпечатался между шеей и плечом.       — Драко… — с улыбкой вздохнула она, в блаженстве запрокидывая голову, а его трепетные пальцы ласково огладили её запястья, замершие между двумя наполненными горячими кружками. Его руки заскользили выше, погладили локотки, плечи, а губы без остановки оставляли робкие поцелуи на её шее, ухе, щеке, засыпая всё тело беспощадно морозящими мурашками. — Я думала… ты голоден, — простонала она.       — Я ужасно голоден! — улыбнулся Драко.       Гермиона вдруг повернулась и дерзко взглянула ему в глаза, но эта лёгкая еле заметная пелена, подёрнувшая её сияющие глаза, сделала её такой мягкой сказочной.       Горячая кружка оказалась между ними, и Драко улыбнулся, закусив нижнюю губу.       — Я хочу, чтобы у тебя было много сил, Драко Малфой, — страстно прошептала она. — Не боишься, что у тебя на зелья ингредиентов не хватит?       — На этот случай… — наигранно задумчиво протянул он, — у нас есть магловские средства.       — Ах ты… — возмущённо воскликнула она, тут же получая в награду его весёлый смех. — Значит всё-таки запасся?! Почему в первый раз не предложил? И вчера?       — Ингредиентов пока хватает… ай! — она шлёпнула его свободной ладошкой по плечу.       Они смеялись, вспоминая забавные случаи из школьной жизни, с переменным успехом пережёвывая сэндвичи с сыром и ветчиной, запивая их сладким кофе.       — Каково быть в теле хорька? — с неподдельным интересом спросила Гермиона и с удовольствием наблюдала, как розовели его щёки. — Сириус Блэк рассказывал, что к этому нелегко привыкнуть, но потом очень даже удобно!       — Знаешь, я не успел понять всех прелестей, — усмехнулся Драко. — Но вот ощутить себя мелким и жалким — вполне!       — Брось! — закатила она глаза. — Ты был очень милым!       — Ну спасибо! — воскликнул Драко, салютуя ей остатками сэндвича.       Казалось, будто они познакомились совсем недавно. Словно между ними не стояло бетонной стеной прошлое. Ни Драко, ни Гермиона не хотели думать об этом. Сегодня.