***
Он чувствовал — что-то не так. Гермиона вот уже который день была напряжена, молчалива. Драко то и дело замечал, каким изумительно преданным и нежным взглядом она смотрела, словно хотела сказать что-то или спросить. Но стоило ему задать вопрос, Гермиона терялась, отводила взгляд, будто решалась, но в итоге просто обнимала его, вспоминая их чудную неделю на берегу Чёрного озера. Это были лучшие воспоминания за последние несколько лет. Влюблённые провели в «Хогвартсе» прекрасную, полную страсти и нежности неделю. Они купались, много разговаривали, обсуждали прошлое, свои ошибки, анализируя ситуацию. Но спустя время они как-то незаметно вернулись к повседневной жизни. Гермиона старалась верить Драко. Приняв решение остаться, она постоянно гнала от себя сомнения, которые, разумеется, не давали покоя. Конечно, ведь сейчас Гермиона смотрела на всё только его глазами, и это угнетало. Драко не мог поверить в то, что происходит. Её нежность не с чем было сравнить. Лёгкие трепетные касания, наполнившие его жизнь, поцелуи, оставленные там, где их никто никогда не оставлял. Ни одна женщина не была так ласкова с ним. Его прежние случайные связи были сухими, обжигающими ледяным холодом — утолением голода не больше. Он часто вспоминал тот злосчастный день, когда Гермиона впервые была с ним — яростно, злобно, даже болезненно, не столько телу, сколько душе. Он не понимал этой агрессии в женщинах. А сейчас она, словно лёгкий хрупкий мотылёк, дарила ему всю возможную нежность. Прикосновения рук казались волшебством, сравнимым лишь с действием Амортенции, когда душа попадает в плен, и ты ничего не можешь сделать, никак противостоять. Только теперь зелье действовало непрерывно, и Драко, теряя голову, отвечал ей взаимностью. Их соития были похожи на танец — красивый, трепетный. Его губы изучили её податливое тело так подробно, что он знал, где и сколько у неё веснушек, родинок, шрамов. Её кожа не была совершенной, она была так же изранена, как он сам. Гермиона порой стеснялась всех этих отметин войны, но он любил их, целовал особенно трепетно, касаниями прося прощения за каждую. Его движения рвали её душу на части. Она молчала, даря ему лишь стоны и вздохи. А её сознание вопило: «Люблю! Не отпускай! Сделай что-нибудь!» — Ты возненавидишь меня… — сквозь слёзы шептала она, утопая в блаженстве, и их губы поглощали друг друга с новой яростной силой, пронзая кожу ядовитыми стрелами. — Прошу, пообещай, что не возненавидишь! — Я всегда тебя ненавидел, Грейнджер, — он, улыбаясь, целовал её колени, лежащие на его плечах, его длинные горячие пальцы стиснули её бёдра, и она выгнулась дугой, стремясь ближе к его губам. — Ничего не изменилось, малышка. Я не смогу ненавидеть тебя сильнее, — шептал он, даря ей поцелуи. — Это невозможно. Его язык мягко коснулся её обнажённых влажных складок, и Гермиона вскрикнула, утопая в безудержном восторге, зарываясь пальцами в его волосы, уносясь в головокружение. — Это неизбежно, — еле слышно шептала она сквозь стоны, — неизбежно. Я разочарую тебя… И его резкое перемещение, когда её колени оказались широко разведены, а его лицо приблизилось к самым её глазам, заставило глубоко вдохнуть. Толчок внутрь, стон, и дыхание замерло. — Уже разочарован, Грейнджер, — улыбнулся он, и его движения унесли сознание прочь, заставляя лишь ласково шептать: «Мой единственный… Драко… Ещё…»***
Она смотрела на него в последний раз. Гермиона уверена — он её не простит. Может быть, нужно было рискнуть, рассказать ему? Нет. Тогда бы он точно что-то предпринял. Сменил бы пароль, стёр ей память. Малфой ни за что её не выпустит отсюда. Даже на время. Он так убеждённо говорит об опасности, как будто сам в это верит. Драко верит. Возможно, он прав. Возможно. Но её ждут. Гарри ведь ясно сказал… Это всего лишь сон, но Гермиона твёрдо решила, ведь раньше такого не случалось. Гарри никогда не снился ей живым, с тех пор, как она оказалась в бункере. Драко. Любимые черты. Его брови, нос, ресницы, белоснежные пряди, скрывающие высокий лоб. Ровное дыхание. Она больше не чувствует угрызений совести, усыпляя его. От этого больно. Но душу терзает другое. Если Драко узнает, навсегда разочаруется. Ведь доверяет. Доверяет, как ребёнок. Нет. Он должен понять. Просто обязан! Гермиона прерывисто выдохнула. — Прости, мой любимый. Я вернусь. Только пойми меня. Пожалуйста! Слёзы переполнили глаза, но она решительно покинула его постель и быстро перебежала в свою комнату. Надев джинсы и футболку, зашнуровав кеды, Гермиона помчалась к узлу коммуникаций. На секунду задержавшись, заглянула в его комнату. Драко спал. Лишь на миг сомнение закралось в душу, но, тут же его отбросив, девушка продолжила путь. Она привычным действием переместила запасной генератор и открыла вход в туннель. Внутри всё дрожало от страха и волнения. Гермиона замерла на мгновение, прислушалась. «Я очень быстро, он не успеет проснуться. Он не узнает… Мерлин, что я творю?!» Внутри всё ныло от отчаяния. Теперь чувство вины затопило с головой, но больше волновало другое. Неужели спустя столько времени она сможет связаться с любимыми людьми? Неужели сможет услышать их голоса, а может, даже увидеть. Нельзя сомневаться. — Я иду, Гарри… — шепнула она и спустилась по лестнице. Гермиона шла быстро. Очень быстро. Сердце выпрыгивало, когда она оказалась возле мощной лестницы ведущей наверх. — Я не передумаю. Нет. Я не могу передумать. Она смотрела вверх, а память рисовала грустные серые глаза Драко из того сна. «Гермиона, не надо… пожалуйста…» — Нельзя колебаться. Он может проснуться. Времени мало. Гермиона рванула вверх по лестнице. Сначала она бежала, переполняясь восторгом и нетерпением. Вскоре ноги загудели. Казалось бы, высота всего ничего, но этот винт и высота ступеней… А ведь была возможность потренироваться. Неважно. Важно, что цель близка. Только цифры крутятся в голове: «21 06 2007». Что, если это не те цифры? Но она почти не сомневается. И когда лестница уткнулась прямо в потолок, перед глазами возник кнопочный дисплей с цифрами и словами «ОТКРЫТО», «ЗАКРЫТО». Последняя надпись светилась красным цветом. Гермиона тяжело вздохнула, переводя дыхание. Мысль о том, что ещё можно передумать, не даёт покоя, но радость предвкушения встречи с друзьями намного сильнее. — Ты простишь меня, правда? — с надеждой прошептала она. — Пожалуйста, прости… Она подняла руку и нажала первую кнопку. Раздался тихий короткий писк, и между надписями моргнула крохотная жёлтая лампочка. — Два, — с замиранием сердца шепнула девушка, нажимая следующую. — Один. Ноль. Шесть. Два. Ноль. Послышался щелчок. Надпись «ЗАКРЫТО» погасла и включилась вновь. — Быть не может. Не так. Дату пишут из шести цифр, верно? Сейчас, — дыхание прерывалось, а руки предательски дрожали. Ведь вполне возможно, что она ошиблась и это вовсе не та комбинация. — Так. Два. Один. Ноль. Шесть. Ноль. Семь. Громкий щелчок. Дисплей моргнул, и надпись «ОТКРЫТО» засветилась зелёным. Сердце замерло. Гермиона с трудом вдохнула и, крепко ухватилась за большую железную ручку, расположенную возле дисплея. Она толкнула тяжёлую крышку, и та, легко поддавшись, откинулась в сторону, открывая перед Гермионой квадратный широкий выход. Ветер охватил и растрепал волосы девушки. Она задохнулась от восторга, от этого забытого ощущения. Правда Гермиона ожидала, что воздух снаружи будет свежим, летним, но её ждало внезапное разочарование. Она ощутила еле уловимый запах гари. Он проник глубоко, словно в самый мозг, в горле запершило. — Что это? — со страхом шепнула Гермиона и в несколько ступеней преодолела путь наружу. Очевидно, раннее утро. Солнце ещё за горизонтом — удивительным, невероятным. Гермиона шагнула на песчаный берег. Вокруг вода, очень много воды. Это море или океан. Солнца нет, но поутру не бывает такого ярко-розового неба, оно кажется закатным, но этого не может быть. Неужели время в их бункере сбилось? Почему всё как-то не так? Люк окружён скалами, большими чёрными валунами. Огромные волны накатывают на берег, разбиваясь о камни, оставляя на песке серую пену. Сделав несколько шагов, Гермиона взобралась на более-менее подходящий валун, с которого получилось обозреть пространство. Маленький остров в океане? На нём ни деревьев, ни растений, только голые скалы и песок. Сейчас конец июля, но почему-то довольно холодно. Гермиона обняла себя руками, чувствуя, как пронизывающий ветер доводит до мурашек. Растерянно озираясь, она наконец заметила вдалеке возвышающийся берег большой земли. Да. Конечно. Это должен быть материк. Невозможно увидеть, но она почти уверена. Трансгрессировать? Но куда? Угадает ли она расстояние? Знакомые ли это места? Она не помнит такого холодного моря — нигде. Вплавь далеко, и море такое бурное. Нужно попытаться связаться с Гарри. Гермиону уже трясло от холода и волнения. Не понятно, от чего больше. — Экспекто Патронум! — уверенно произнесла она. Серебристая выдра вырвалась из палочки, обежала хозяйку вокруг. Гермиона так счастлива её видеть! — Сообщение Гарри Джеймсу Поттеру. Гарри, я жива! Нахожусь на острове посреди моря. Здесь холодно, возможно, это Северное море. Я вижу сушу, но очень далеко, возможно миль десять, а то и больше. Прошу, помоги! Отыщи меня, и мы вместе во всём разберёмся. Конец сообщения. Выдра озадаченно взирала на свою хозяйку. Гермиона вздрогнула, то ли от холода, то ли от ужаса. — Иди! — велела она зверьку, но Патронус не двинулся с места. — В чём дело? — простонала Гермиона, и выдра исчезла. — Что же… такое? Она снова огляделась. Возможно, дело в защитном барьере. Драко говорил, что это место защищено. Гермиона присмотрелась, но увидеть купол, конечно, не смогла. — Ревелио! — подняв палочку в воздух, проговорила девушка. Над головой прозрачной дымкой засиял золотистый купол защитного барьера. — Хорошо. Прекрасно. Гермиона закашлялась. Очевидно этот едкий запах гари уже успел скопиться в лёгких. «Я сниму его лишь на мгновение и тут же восстановлю. Это несложно, только нужно быстро». — Финита Инкантатем! — крикнула Гермиона, и купол стал рассыпаться на глазах, словно впуская ещё больше едкого горелого запаха в её лёгкие. — Экспекто Патронум! Выдра снова возникла перед ней, и Гермиона повторила сообщение для Гарри. Девушка смотрела своей выдре в глаза. Зверёк не двигался, словно ждал чего-то ещё. Ком подкатил к горлу. Гермиона стиснула зубы до скрежета. — Передай это сообщение Джиневре Молли Поттер… — Что ты наделала? Гермиона резко обернулась. Её кудри развевались на ветру, а кожа снова покрылась мурашками. Драко стоял у открытого люка в одних пижамных штанах. Очевидно, он просто вскочил с кровати и бросился бежать, совершенно чётко осознавая, куда она пошла. Он закашлялся. Гермиона снова взглянула на выдру, из последних сил надеясь на чудо. Но та не двигалась. — Рональду Билиусу Уизли… — Их нет, — его тихий голос пронзил её сердце. — Я говорил тебе. Мы должны немедленно вернуться! Здесь опасно. Нас могут обнаружить. — Мы далеко от Британии, верно? — с надеждой спросила она. — Мы на другом конце света? Она просто не найдёт… — Их нет! — громко повторил Драко, и его лицо исказила мука. — Ей некуда нести твоё сообщение! Просто некуда, Грейнджер! Их давно нет! С-с-с! Он зашипел сквозь зубы от боли, хватаясь за левое предплечье. Его взгляд был наполнен ужасом, Драко быстро осмотрелся. — Ты… — выдохнул он. — Ты уничтожила нашу защиту?! Да как ты… — Она не хотела уходить! Я подумала, барьер мешал… — затараторила Гермиона, даже не заметив, что выдра давно уже растворилась в воздухе. — Ты… ты просто… — сквозь зубы цедил Драко, агрессивно растирая чёрную метку на руке. — Ты созвала сюда всю нечисть вселенной, Грейнджер. Я ведь предупреждал — моя метка, как маяк! Нас уже ищут! Ах, твою мать! Он упал на колени, прижимая горящую болью руку к груди. — Я сейчас! Я восстановлю! — Гермиона подняла руки, паника накрыла с головой, заставив забыть все существующие заклинания. — Репелло маглетум. Оглохни. Ослепни. Репелло Инимикум. И только-только над её головой возникло золотистое свечение, как вдруг со стороны большой земли показалась чёрная туча. Она быстро приближалась, а Драко уже лежал на земле, мучаясь от боли. — Окклюменция! — прокричала Гермиона. — Драко, защищайся! Помоги мне, прошу! — Поздно! — взревел он, с трудом поднимаясь на ноги, дрожащей рукой направляя палочку в небо. — Уже поздно. Репелло Инимикум. — Что это? Что там?! — прокричала Гермиона, в страхе взирая на приближающуюся неотвратимость. — Дементоры! — выдохнул Драко. — Убираемся! Сейчас же! Идём, Гермиона! — Нет-нет, нельзя! — слёзы потоками катились по её щекам. — Что я наделала?! Что я… — Грейнджер, убирайся, я сказал! Чёрная рваная туча приближалась с такой бешеной скоростью, что казалась неправдоподобной. Драко схватил Гермиону за руку и потащил к люку. Она на бегу бросала в небо заклинания, но золотистый купол получался хрупким, с огромными прорехами. Внезапно она услышала голос, словно внутри своей головы: «Грейнджер! Грейнджер… Уничтожить… Предатель… Малфой… Малфой… К господину… Грейнджер… Уничтожить!» Рваные чёрные плащи окончательно скрыли свет неба, погружая девушку в отчаяние. Шёпот и визг в её голове усилились — Экспекто Патронум! — голос Драко поразил её. Гермиона никогда не могла себе представить, что Малфой мог вызвать Патронуса. Вспышка света отбросила приблизившуюся тьму. Лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы Драко успел запихнуть Грейнджер в туннель, запрыгнуть следом и захлопнуть крышку. Гермиона пролетела вниз несколько ступеней и плюхнулась на небольшую бетонную площадку, ухватившись за перила. Весёлый маленький сияющий хорёк обвился вокруг шеи своего хозяина и тут же исчез, прячась в волшебной палочке Драко. Он медленно опустился на ступеньку, зарывая пальцы левой руки в волосы, а правой обессиленно удерживая палочку. Они слышали глухие удары снаружи. Очевидно, дементоры пытались пробить крышку люка. Гермиона вздрагивала при каждом ударе, но Малфой был безразличен ко всему. Полная растерянность постепенно растворялась. На Гермиону холодной лавиной медленно сползала реальность. Неправдоподобное небо. Запах гари посреди моря. Дементоры… Гарри… Её Патронус даже искать его не пошёл. Ком поднялся к горлу. Она медленно перевела взгляд на понурого мужчину. Он апатично обхватил колени руками и взирал в одну точку, совершенно не реагируя на шум снаружи. — Драко… — еле слышно шепнула Гермиона, и он, резко поднявшись и обойдя девушку, направился вниз. — Драко, подожди… — Не говори со мной, — грубо бросил он и ускорился, почти бегом понёсся вниз по ступеням. — Ты должен понять! — крикнула она вслед, с трудом поднимаясь на ватных ногах. — Не сейчас! — рыкнул он, и Гермиона тихо заплакала. Она потеряла его. Потеряла единственного человека, который заботился о ней всё это время. Теперь она в полной мере осознавала, что всё сказанное им за это время — чистая правда. Мир изменился. Теперь всё иначе. Как? Как поверить в это? Как принять? Она медленно спускалась вниз, окропляя слезами ступени. Шум наверху стало почти неслышно, но теперь стало очевидно, что они больше не скрыты, их бункер — не тайна. А значит безопасности больше не существует. Если бы Драко был уверен в надёжности бункера, он не стал бы так огорчаться, не старался бы защитить её так рьяно, до умопомрачения. Всё хуже, чем ей казалось. Но это ничто в сравнении с тем, во что так и не хочет верить сердце. «Их нет». Его слова — приговор. Горе обнимает душу чёрными крыльями, и Гермиона теряет связь с реальностью. Она медленно спустилась по лестнице, брела по коридору, возвращалась в их дом. Гермиона закрыла крышку люка, отлевитировала на место запасной генератор. Пустота заполняла душу всё беспощаднее. Драко… Он так нужен ей сейчас. Девушка, словно потерянная душа, бродила по комнатам в поисках единственного живого человека на планете, но не могла найти. А он сидел в своей маленькой зеркальной комнате, не сводя глаз с поникшей девушки, словно призрак бродившей по подземельям, и беззвучно плакал.