*****
Дино едва держал глаза открытыми, вынося последний мешок с мусором на задний двор. Мышцы ныли в предвкушении душа и встречи с теплой постелью. Телефон в кармане коротко тренькнул. Татко. 05.12: «Я у твоей двери». — Не мог ждать вечера, чтобы увидеть тебя. Геральд шагнул в прихожую, где все ещё царил полумрак. — Надеюсь, не помешал? Мужчина выжидательно застыл, не сводя взгляда с онемевшего Дино. У того совсем вылетело из головы, что они договорились встретиться с продолжением как раз сегодня вечером. — Нет, нет, что ты, проходи, — Дино торопливо посторонился, подавляя зевок. — Хочешь кофе? Правда нужно варить в турке, машинка слишком шумит, а Лора только уснула. Оказавшись на кухне, он привычным жестом поставил турку на огонь. Методично выполнял ритуал: насыпать ложку кофе с горкой, два сахара — все, как Геральд любит, — фоном болтая: — Лилу у деда, а у Лоры снова разыгралась булимия, так что я дал ей успокоительное и она спит. Я вернулся со съёмок под утро и нашел ее на полу в гостиной. Вот только закончил с уборкой бардака, что она оставила. Как раз собирался пойти в душ, когда ты… Потянувшись за чашкой, загорелые пальцы застыли, когда сзади к Дино прижалось крепкое жилистое тело, вплавляясь каждой клеткой в ноющую спину. Геральд зарылся лицом ему в затылок, задевая губами выпирающий позвонок. — Я дико скучал, chico. Прости, что так ворвался. Думал, ожидание нашей встречи меня доконает. Но Мисселина улетела к матери в Сан-Хосе на день раньше, и я просто не мог дольше оставаться дома. Дино передёрнуло от хлынувшего вниз по спине озноба и глухо заворчавшего чувства вины. Осторожно высвободившись, он налил вскипевший кофе в чашку и обернулся к Геральду с вымученной улыбкой: — Пей, пока не остыл. Одной рукой забрав чашку, другой Геральд потянулся к щеке Дино, оглаживая ее загрубевшими подушечками пальцев. Стальная зелень глаз резанула по живому, заставив молодого человека съежиться от противоречивых чувств. Горячие мурашки дружной стайкой ухнули вниз живота, прогоняя сонливость, пока Геральд, продлевая ласку, заправлял выбившуюся прядь за ухо, пожирая его лицо голодным взглядом. — La mas bella… Tan viciosa… Чашка тихо стукнула о столешницу. Горячие сухие губы легли на шею, помедлив, скользнули вверх, обхватывая мочку уха. Щекочущий шепот опалил кожу, будоража фантазию: — Хочу тебя… Дино с трудом сглотнул, предпринимая вялые попытки бороться со вспыхнувшим желанием. Но Геральд, не давая ему опомниться, властно завладел губами, собственнически проникая в рот, почти трахая его языком, как Дино и любил. Парень сдавленно охнул в поцелуй, невольно выгибаясь в стальных объятиях. Сознание раздваивалось. Одна его часть, свободная, дикая и ненасытная, требовала поддаться, выстанывая пошлые просьбы грубо взять его прямо на обеденном столе. Вторая, едва обозначившаяся, тихо скребла под ребрами, прожигая стыдом, назойливо вызывая в памяти образ Люци, вкус его губ. — Люблю тебя, мой мальчик… Больше всего на свете, больше самой жизни… Ты и есть моя жизнь… Выдыхал Геральд с мучительной страстью, вжимаясь в желанное горячее тело, вдыхая родной запах, всасывая капельки испарины, бисеринками рассыпавшейся по безупречной стройной шее. Сильная ладонь легла на внутреннюю сторону бедра Дино, грубовато огладила, нетерпеливо сжимая член через шершавую ткань джинсов. Дино жмурился, невольно сжимая губы. Ерзал задницей на столешнице, пытаясь выдавить изнутри нарастающий дискомфорт, расслабиться, настроиться, ловя ритм дыхания любовника. Но, когда Геральд потянулся к ширинке, парень невольно отпрянул, словно шарахнутый молнией. — Геральд, стой! Я… Я не успел в душ… я воняю… …я пахну тобой, Люци… — Ты умопомрачительно пахнешь. Дино ойкнул, когда Геральд, собственнически прикусив его щеку, напористо проник ладонью за кромку джинсов, сразу обхватывая ноющий от перевозбуждения член — белья парень не носил. — Потрясающий… — низко хрипел мужчина, сдавливая пульсирующую головку жёсткими пальцами, — вкусный… — Дино дёрнулся, всхлипнув, когда грубая подушечка коснулась уретры, цепляя капельку смазки, — mi puta mojada Дино глухо заскулил от этой смеси грубости и запредельного вожделения. Он дразняще потерся коленом о выпирающую в брюках Геральда плоть, ловя губами вибрацию, прокатившуюся по чужому горлу. Загнанно дыша, откидывал голову, доверчиво подставляя беззащитную шею под кусачие поцелуи, готовый раскрыться прямо здесь и сейчас. И все же, когда настойчивые пальцы коснулись сомкнутого входа, Дино мягко оттолкнул мужчину. — Дай мне пять минут, подготовиться. Не теряя времени, они переместились наверх. Дино оставил Геральда в спальне, а сам, хлопнув дверью ванной, ловко скинул джинсы, избавился от футболки и плюхнулся на биде́. Направив в себя упругую струйку теплой воды, блаженно застонал, прислушиваясь к пульсации в теле, что неистовым битом колотила по всем нервным окончаниям. Капнул интим-геля на пальцы, проникая внутрь сразу двумя. Тугая судорога желания едва не вывернула его наизнанку. Он определенно готов. И хочет Геральда до дрожи, несмотря на то что пару часов назад истекал соками на Лютика. Дино ничего не мог с собой поделать. Чувствовал себя шлюхой, но понимал, что абсолютно искренен в своих намерениях по отношению к обоим. Это немного согревало. Показавшись на пороге спальни — обнаженный, взмокший, — Дино тотчас оказался вжатым в стену чужим возбужденным телом. Полностью раздевшись, Геральд выжидал его, как пантера свою добычу, и сразу набросился, требовательно раздвигая ноги коленом, настойчиво тыкаясь каменным стояком во внутреннюю сторону бедра. — Ну что ты со мной делаешь, мальчик? Натяну же прямо так, насухо. Дино засмеялся, прихватывая зубами его нижнюю губу, издевательски медленно оттянул, очертив влажным языком. — Натяни. Трахни меня как последнюю сучку, татко. Без смазки. Да, пусть будет так. Пусть Геральд знает, что он ему полностью доверяет. А боль станет своеобразным искуплением за ментальную измену. Когда спина встретилась с прохладными простынями, Дино протяжно застонал, принимая тяжесть тела любовника на себя. Выгибался, то нетерпеливо похныкивая в предвкушении, то с русалочьим смехом ускользая из стискивающих его рук. Наконец Геральд, доведенный до белого каления этой блядской игрой, рывком перевернул парня на живот, вжимая в подушки. Тяжёлая ладонь огрела гладкую ягодицу: — Лежать! Грубый хриплый тон ошпарил Дино всепожирающей похотью, заставляя послушаться. Все, что он мог — тихонько хныкать, слюнявя подушку полузадушенным: «Пожалуйста... Ну, пожалуйста... Скорее…» Но Геральд не спешил, наслаждаясь ласкающим взгляд видом. Дино — раскрытый, пульсирующий, — подобрав под себя колени, подрагивал всем телом, царапая ногтями подушку. И молил, по-сучьи молил его выебать. О боги, Геральд и представить не мог, что его самооценка взлетит до небес от этой пошлой просьбы. Чистый кайф, нереальная доза серотонина прямо в мозг. Ни успехи в работе, ни рождение детей, ни близость с женой никогда не давали ему такого масштабного ощущения триумфа, как каждый секс с Дино. Намотав светлые волосы на кулак, Геральд рывком потянул на себя, заставляя любовника задрать голову чуть ли не в потолок. Жёстко, оцарапав десны, проник двумя пальцами в рот, глубоко, до рвотных спазмов. — Оближи как следует. Дино слушался, истекая от этого собственнически-пользовательского отношения. Пошло хлюпал ртом, не желая отпускать хозяйничающие там пальцы. Задирая задницу, нетерпеливо тёрся о член Геральда. — Умница. Мужчина наконец высвободил пальцы из влажного плена, приникая губами к коже между напряженных лопаток. — Потерпи, мой хороший. Мокрые от слюны подушечки аккуратно, пробуя, нажали на края входа. Помедлили, обводя тугие стенки по кругу. Когда Геральд толкнулся глубже, Дино вздрогнул и тут же простонал от укуса в шею. Проникновение было дискомфортным, слюны явно не хватало, но Дино стойко терпел, выдыхая на каждом толчке пальцев внутри себя, расслабляясь, раскрываясь навстречу, вбирая. Голубые глаза распахнулись в неимоверном удивлении, когда на смену пальцам вдруг пришел язык. — Татко… — потерянно простонал парень, зарываясь пылающим лицом в подушку. Происходящее было непривычно интимным, обескураживающим, как любое откровение в первый раз. Дино, всхлипывая, насаживался на алчный, ввинчивающийся в нутро язык. Геральд с утробным животным рыком вылизывал его, умирая от коротких ритмичных спазмов смыкающейся на языке плоти. Хотелось проникнуть до конца, выдаивая из этого пиздецки сексуального существа дикие вскрики и блядские стоны. Рывком поднявшись, мужчина огладил истекающим членом растраханные оральной стимуляцией стенки входа, ощущая восторженный трепет от того, как отзывчиво Дино подался ему навстречу. Впиваясь пальцами до красных отметин в призывно распяленные ягодицы, мучительно медленно, миллиметр за миллиметром проникал в горячее нутро, ломая лёгкое сопротивление плоти. Дино скулил, кусая подушку, едва не теряя сознание от разрывающего его проникновения. — Ты как? Все нормально? — всегда чуткий Геральд выжидательно замер, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не ворваться в это до одурения желанное тело одним толчком. Дино, откинув липнущую к щеке прядь, похотливо ухмыльнулся, покусывая пухлую губу: — А по-твоему это нормально, что во мне до сих пор только половина члена? И это произошло снова. Сколько бы Геральд ни пытался сдерживаться, проявить терпение и нежность, все всегда сводилось к одному — Дино как воздух необходимо было быть вытраханным, распятым на члене, до сумасшедших криков, до пошлых хлюпающих звуков плоти о плоть. Они наслаждались этим, смаковали каждый оттенок наслаждения и лёгкой боли. Геральд жадно, почти грубо брал, при этом больше отдавая. Дино же, подставляясь, вбирал, ненасытно поглощал, засасывая внутрь охуенно жаркого податливого тела душу и мозг Геральда, полностью подчиняя его ритму их совокупления. Кровать жалобно скрипела, глухо ударяя спинкой о стену. Лора точно услышит, она так чутко спит. Но сейчас для Дино имели значение лишь короткие грубые толчки, вспахивающие его плоть. — Ещё… чуть… чуть… тат… ко… немного… силь-не-е… о, да!.. Изнывающий без внимания член назойливо хлопал по животу, и Дино уже было потянулся к нему, собираясь себе помочь, но Геральд, жёстко перехватив запястье, завел руку ему за спину, выгибая парня в пояснице. — Без рук, mi puta. Какое наслаждение держать его, дрожащего, на собственном члене, расхристанного, непристойно подмахивающего, задыхающегося от криков. Если бы Геральд умирал, его последним желанием было бы выебать Дино. — Тогда заставь меня кончить так. О, этот сучий оскал! Геральд сатанел, когда Дино смотрел так! И был готов дать ему все, что просит, лишь бы видеть, как распахиваются в крике эти путанские сладкие губы, между которых так и тянет присунуть! Они финишировали почти одновременно. Дино — насаженный на член и трепещущий, словно пойманный мотылёк, — излился первым, забрызгивая горячим семенем собственный живот. За ним, глухо прорычав, содрогнулся Геральд, не выдержав, как любовник, кончая, плотно сжимает его изнутри. Взмокшие, слившиеся воедино они рухнули на простыни, прекратив наконец терзать многострадальную кровать. Спустя несколько долгих секунд Геральд неохотно покинул распластанное под ним тело, мягко переворачивая Дино на спину. Кончив, он снова превратился в нежного заботливого мужчину, и ему, по правде сказать, сейчас было немного неловко за свою несдержанность. А Дино, до охуения довольный произошедшим, лишь глупо лыбился, с любопытством наблюдая, как черноволосая голова склоняется над ним, сухие губы скользят по животу и Геральд втягивает ртом ещё теплые капельки спермы. — Вау, татко, ты знаешь, что у меня день рождения только в конце месяца? Дино, притянув его к себе, нагло проник языком в рот желая разделить с ним собственный вкус. Отстранившись, иронично протянул: — Или сегодня какой-то другой праздник, о котором я забыл? Нет? Тогда за что мне сразу два подарка подряд, ты меня бесстыдно балуешь, — ворковал он, с удовольствием наблюдая, как лицо Геральда приобретает кирпичный оттенок смущения. Звук оповещения избавил мужчину от необходимости отвечать. — Это твой. Дино потянулся к телефону. Неужели, Лютик? На экране возмущенным капслоком блеснуло: Лора. 05.54: «ПОТРАХАЛСЯ?! НАДЕЮСЬ, БЕДНЫЙ ГЕРАЛЬД ЖИВ!» Тупо моргая, Дино не сразу понял, что это Лора, которую они, видимо, разбудили. Заливаясь смехом, он упал на подушки. — Татко, тебе привет от злючки.*****
Люцифер в очередной раз оглушительно чихнул и наконец выключил кондиционер. Липкая противная влажность мгновенно укрыла кожу, но заболеть совсем не хотелось. Мучительно зевнул, едва не взвыв от боли в сведённой челюсти. Все тело ломило. Ему немедленно требовалась конская доза кофеина, иначе сегодняшний день он возненавидит до того, как тот начался. После того как съёмочная группа, зевая, разъехалась по домам — Люциферу так и не удалось поспать. Сначала у него внутри все зудело от желания пересмотреть их с Феррари съёмку. Надо сказать, вышло действительно охуенно, насколько Люцифер мог быть объективным. Хотя после пары десятков просмотров он бы за свою беспристрастность не поручился. Потом он уже не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок в тщетных попытках уложить каменный стояк, чтобы не мешал. Дрочить он не собирался принципиально, списывая реакцию тела на общее перевозбуждение нервной системы на фоне угрозы срыва очередных съёмок. Можно сказать, у него профессиональная эрекция творца на свое творение. Ага, пизди больше, что блядский Дино со своими невозможными влажными глазами а-ля «вытрахай мою душу» здесь совершенно ни при чём! Люцифер тяжело вздохнул, переворачиваясь на спину. Признаваться себе в своей слабости не хотелось. Но и отрицать очевидное глупо, когда твой член так упрямо не желает падать, а в голове беспрестанно крутится жёсткая порнуха с Феррари в главной роли. От всего этого было невесело. Одно дело игнорировать Дино, другое — собственное тело, когда оно так предательски на него реагирует. Будто мало Люциферу препон в работе, надо ещё и блядскому либидо проснуться в самый неподходящий момент! Он сонно сел, лениво потягиваясь. Хоть съёмок из-за того, что Дэвид в больнице, сегодня не будет, валяться в постели некогда. Надо заняться рутинными делами. Он давно не разгребал счета. Все утро Люцифер перебирал бумажки, сверяясь с чеками и историей покупок. Картина вырисовывалась мрачноватая, но, если подзатянуть пояс, квартал худо бедно, хотя бы без долгов за воду и электричество, прожить можно. Больше пугало другое: если пропустить ещё пару съёмочных дней их бюджет затрещит по швам. Они и так пока идут копейка в копейку, нервируя спонсоров. Благо, хоть Сэми и Энди получают почасовую оплату и до сих пор умудрялись совмещать съёмки с другими своими работами. Около полудня, отправив последний платеж онлайн, Люцифер устало потер переносицу. Наверное, нужно поспать пару часов, иначе он вырубится прямо за рулём: нужно съездить на ТО, в последнее время в его раритетном кадиллаке барахлят тормоза. Но не успела голова коснуться подушки, как телефон рядом настырно зажужжал. Люци хотел было сбросить звонок, но выскочившие на панель уведомления десятки пропущенных сообщений всколыхнули внутри неприятное чувство. — Люци, это пиздец! Дэвид сломал ногу. Прямо в больнице! Встал ночью поссать, ну, не идиот, а? Вещала трубка взвинченным голосом Ади. — Мне нужна хотя бы неделя чтобы подобрать кандидатов на замену, учитывая, что мы уже отсняли приличное количество материала. Хотя один хрен придется снимать заново! Кстати, что там с бюджетом, насколько существенные убытки мы понесем? А то, знаешь, спонсоры уже начинают требовать отчёт… Люцифер слушал этот монолог, и в голове разрастался противный тоненький писк. Чёрт, чёрт, чёрт! Как же все это не вовремя! — Ау, Люци, ты здесь?.. С трудом ворочая пересохшим языком, Люцифер постарался ответить сдержанным будничным тоном: — Я здесь. Тебя понял. Займись поиском нового кандидата на роль. Спонсорам пока ничего не говори. Подожди до понедельника, я решу проблему с финансированием. Дав отбой, Люцифер какое-то время сидел, тупо пялясь в погасший экран. От обещания, данного Ади, бросало в дрожь. Но другого выхода просто не осталось. Мысленно чертыхнувшись, Люци набрал сообщение. Затем с видимым спокойствием включил кофеварку. Зная Геральда, ответа можно ждать до вечера. Однако не успел он и глотка сделать, как экран мигнул оповещением: Геральд. 14.42: «Через час в Perch» Времени, чтобы настроиться на неприятную встречу, почти не оставалось.