This Is Savinkov Russia

Центральный календарь, год 1639, месяц 4, день 25. 19:00. Рига, Русское Государство Последние приготовления завершены. Большинство сотрудников Штаба спали возле своих рабочих мест перед тяжёлыми неделями. Ожидалось, что военная операция продлится около двадцати дней, но опытные офицеры знали: войнам свойственно разрушать ожидания. Строгое следование подготовленным планам часто приводило к дополнительным потерям, которых можно было бы избежать, подстройся командование под ситуацию. К счастью, Вождь это понимал. Галицын это понимал. Поэтому задачи взять Парпалдию за двадцать дней не стояло. Если потребуется приостановить наступление – так и будет. Россия не проиграла ни одной войны после унизительного Брест-Литовска, не проиграет и теперь. Генерал армии Андрей Зелинский связался поочередно с обеими эскадрами. Эта планета намного больше Земли, для стабильной связи на её орбиту нужно вывести больше спутников, а их пока едва ли четыре десятка. Из-за этого существовали "окна", когда связь с эскадрами была возможна. Одно из них закрылось пять минут назад, следующее откроется через десять. Прямое управление войсками в этой ситуации затруднительно, и Зелинскому пришлось положиться на своих подчинённых на местах. Перепроверив карты и не найдя ни одной возможности улучшить планы, генерал завёл будильник на три часа вперёд и не раздеваясь лёг вздремнуть на диване. От этой операции зависит слишком многое. Это экзамен, который он не может завалить, иначе Галицын предпочтёт другого преемника. 22:30. Около 200 километров к юго-востоку от парпалдийского города Сайкон Адмирал Третьего Флота Парлпадийской Империи вёл свои корабли, как он считал, навстречу неприятелю. Враг с востока пришёл в движение. Имперское командование знало, что они каким-то образом могут уничтожать корабли с огромного расстояния, в связи с чем вдоль всего побережья создали пояс раннего предупреждения возможных атак. Неприметные гражданские суда сменяли друг друга на постах, расположенных таким образом, чтобы никто не мог проплыть между ними незамеченным. Каждые полчаса разведчики по цепочке манакомов докладывали в центр, что с ними всё в порядке. А если не докладывали – это была веская причина поднять по тревоге гарнизоны и выслать боевые корабли проверить судьбу судна на посту. Атака началась больше двух дней назад с моря близ Фенна и Гахары. Причём перестала выходить на связь сразу крупная группа судов, расположенных на крайнем юго-востоке. Гарнизоны на островах были приведены в полную боевую готовность... но враг продолжил двигаться на запад. Он шёл напролом, даже не думая обойти пояс с юга, будто вызывая Парпалдию на бой. И Парпалдия выдвинула один из своих флотов на перехват. Адмиралу Аркаону, как и командованию, было очевидно, что враг направляется в самое сердце Империи – на Эстирант. Но Империя подготовилась к встрече. С северных границ на юг были переброшены дополнительные войска, горожан и даже крестьян вооружали и учили стрелять из аркебуз и арбалетов. На строевую подготовку не было времени. Командование намеревалось сдержать, окружить и сбросить вражеский десант в море, где бы он ни высадился. Крылатые рыцари прикроют с воздуха. Опыт Ква-Тойна и Лурии показал, что виверны бесполезны против восточных кораблей, но против наземных сил их ещё не применяли. Парпалдийский флот шёл в полной темноте. Капитаны знали эти моря и могли двигаться вслепую. Чтобы избежать столкновений, на каждом паруснике расположилось по два мага-навигатора, которые чувствовали работающих ветробогов. Аркаон надеялся, что они смогут подобраться к врагу достаточно близко, причинить большие потери и доложить о количестве неприятельских кораблей в столицу. Задачи выжить не стояло изначально. Далеко над горизонтом что-то сверкнуло. А затем ещё и ещё, огненные стрелы медленно уходили в небеса, освещая длинные тёмные хвосты. Столкновение с Восточным Флотом требовало предельной осторожности, и Аркаон отдал приказ увести все корабли в сторону. Правая половина сворачивает на юг, левая – на север. Это безопасный манёвр, манакомы позволяли поддерживать связь на расстоянии в сто километров. Если повезёт, то удастся атаковать противника с флангов. Издалека донёсся рёв. Он заполнил море, опустился на палубы и проник глубоко в трюмы. И затем случилось то, чего Аркаон боялся больше всего. Оружие, которым враг поражает корабли на невозможном расстоянии, ударило по Третьему Флоту. Первым взорвался флагман Диос – очевидная мишень, потому Аркаон заранее переместился на более мелкий корабль. На секунду адмирал подумал, что удачное попадание пришлось на пороховой погреб... но затем в том же месте прогремел второй взрыв. И третий. Четвёртый. Огонь вспыхивал подобно фейерверкам, разгоняя клубы чёрного дыма и выплёвывая в море горящие обломки. Обломанные мачты рухнули. Оставалось надеяться, что хотя бы часть матросов спасётся из этого ада. Флагман располагался примерно в двух километрах от адмирала и привлёк его внимание. Отстранившись от подзорной трубы, он увидел далеко на горизонте беззвучные вспышки. Грохот от тех взрывов доносился запоздало. Аркаон не сомневался, что Третий Флот только что лишился своих крупнейших кораблей. И ни одна их пушка даже не успела выстрелить по врагу. – Запиши мою речь, – обратился адмирал к своему помощнику. Молодой и худощавый мужчина стрелой спустился в капитанскую каюту и вернулся с громоздким записывающим устройством. – Слушайте сюда! – прогремел Аркаон, обращаясь к матросам на палубе. – Мы знали, что это будет безнадёжный бой! Наш враг силён, невероятно силён. Но! Братья! Если вы не хотите, чтобы ваши города постигла судьба Майхарка, если вы не хотите, чтобы они вломились в ваши дома и изнасиловали ваших жён и дочерей! Тогда! Бейтесь, бейтесь насмерть против наступающей тьмы! Станьте светом, станьте лучом надежды, к которому тянутся в трудный час! Пусть нам не суждено победить здесь и сейчас, но нам по силам выиграть немного времени для наших братьев на берегу! И помните, братья! Побеждает не тот, кто выиграл битву, а тот, кому хватает мужества вернуться после поражения! За Парпалдию! – За Парпалдию! – раздалось несколько воодушевлённых криков. Нет, так не пойдёт. – За Парпалдию! – повторил адмирал. – За Парпалдию! – оживились матросы. – Так давайте же покажем, чего мы стоим! 23:00. Около 260 километров к юго-востоку от парпалдийского города Сайкон Севастопольская эскадра, немного усиленная кораблями из Одесской, выдвинулось, вопреки названию, из Константинополя. Боспорская эскадра осталась дома. Адмирал Артём Астапов, как и подобает хорошему лидеру, раздавал указания у себя на мостике. Россия давно не знала полноценных морских сражений, и сейчас у него на глазах десятилетия теоретических изысканий претворялись в жизнь. Если бы у Парпалдии был флот, подобный русскому... то бой завязался бы задолго до того, как корабли появились в прямой видимости друг у друга. Они запустили бы все доступные ракеты, надеясь продавить вражеское ПРО их количеством. Но у врага не было ни ПРО, ни ракет, ни даже брони. Удивительно, каким образом эта цивилизация могла соседствовать с западными державами, чей уровень военного развития соответствовал первой половине двадцатого века? Конечно, на Земле тоже было мало центров производства военных технологий, но из них оружие распространялось по всей планете, поэтому найти в столице Мадагаскара наёмников с арбалетами и мечами – это было немыслимо. Но именно их русские войска встретили в Квиле. Парпалдийский флот, конечно, превосходил квилян технологически, но по-прежнему уступал некоторым другим цивилизациям Внештерра и, тем более, он уступал Русскому Государству. Последние вспышки взрывов за горизонтом давно отгремели. Враг медленно заходил в радиус поражения артиллерийских орудий перкора, но бить по нему с такого расстояния – вопиющая расточительность. Выживших будут добивать на расстоянии в пять-десять километров. К полуночи, крайний срок – через полтора часа – сражение закончится. 23:55. Около 230 километров к юго-востоку от парпалдийского города Сайкон Огненные стрелы больше не взмывали в воздух. После уничтожения крупнейших кораблей Третьего Флота, враг никак себя не проявлял. Адмирал Аркаон вёл уцелевшие парусники под завывания волшебных ветров, выискивая врага на горизонте. Но враг, похоже, шёл без света. Как и они. Только вот врагу это не мешало их атаковать, причём атаковать с невозможной точностью, даже когда корабли уклоняются. Под ночным небом засверкали крохотные всполохи света. Подобно маленьким искрам где-то вдалеке. И они были... повсюду. Если это линия кораблей, то она протянулась на несколько километров. – Проклятье, – прошептал адмирал. Он закрыл глаза в ожидании скорого удара. Некоторые корабли пытались уклоняться – это была инициатива их капитанов. Другие плыли вперёд. Оператор манакома что-то выкрикивал внизу. – Адмирал? Адмирал! – кто-то схватил Аркаона за плечи. – Что! Адмирал увидел перед собой помощника, но тот не успел ответить. Корабли один за другим пропали в огненных вспышках, у каких-то сдетонировали пороховые погреба, каким-то повезло больше. По странной случайности корабль адмирала плыл дальше, атака обошла его стороной. – Проклятье! – прокричал Аркаон. Он должен придумать какой-то план, иначе они все пропали! Нужно уклоняться, петлять по морю подобно волне, чтобы не дать им... Искры вновь вспыхнули вдали, на этот раз редкие, беспорядочные. Времени думать не оставалось. Сколько бы их там не было, какая бы могучая армия не шла им навстречу, они должны вступить с ними в бой, должны причинить хотя бы минимальные потери... – Прочь! – адмирал оттолкнул рулевого. – Раскачивайте ветробога! Идём на всех парусах! Корабль качнулся в сторону, наблюдатель перевалился через перила и с криком полетел с мачты вниз. Каким образом?.. Аркаон молил всех богов, каких знал, о спасении. Если он уклонится, если сумеет приблизиться к врагу... Что-то пробило парус и с глухим ударом врезалось в корму. Адмирал обернулся. В деревянном полу зияла сквозная дыра. По ним действительно выстрелили, и обстрел вёлся с огромного расстояния. Они должны по ним ударить, должны отомстить за каждого павшего матроса... Третий Флот медленно исчезал в огне. Корабль за кораблём вспыхивали и взрывались. Аркаон вёл свой крохотный парусник из стороны в сторону. Он не дал указания капитанам поступать так же. Нужно было связаться с кем-то по манакому... Ещё один глухой удар, в этот раз в носовой части корабля. Адмирал зажмурился. Огненное торнадо бросило его от руля за корму – прямо в море. Пороховой погреб не задело, но этого и не требовалось. Единственного взрыва хватило, чтобы корабль развернуло на месте и положило набок медленно идти ко дну. Аркаон осмотрелся в тёплой морской воде и увидел вокруг лишь горящие остатки некогда великого флота. – Проклятье, – прошептал адмирал бескрайнему морю. Центральный календарь, год 1639, месяц 4, день 26. 00:10. Около 230 километров к юго-востоку от парпалдийского города Сайкон – Горит семьдесят шесть целей, на радаре восемьдесят три... – У меня горит семьдесят семь, на радаре насчитал восемьдесят... – У меня... Астапов слушал, как его подчиненные сверяют свои расчёты и не приходят к единому мнению. Эскадра приближалась к разгромленному флоту, и требовалось удостовериться, что все вражеские корабли выведены из строя. Проблема состояла в том, что они не шли ко дну сразу, а потому продолжали мельтешить на радарах. И во тьме среди них могли скрываться уцелевшие корабли... – У меня восемьдесят шесть горит, на радаре семьдесят девять... Кому-то хватило ума насчитать больше горящих кораблей, чем радар показывал целей. – Сбавляем ход до трёх узлов, приготовьте беспилотник к запуску по моей команде, – приказал адмирал. На выполнение его приказа ушло чуть меньше пяти минут. Когда инженер-механик отчитался о готовности, Астапов произнёс всего одно слово: "выполнять". 00:15. Около 230 километров к юго-востоку от парпалдийского города Сайкон Пламя от горящего корабля поднималось вверх на несколько метров – идеальное прикрытие для затаившегося с опущенными парусами фрегата. Из всего Третьего Флота осталось лишь четыре корабля. Все они прятались похожим образом и осторожно переговаривались по манакому. Тех, кто надеялся затаиться вдали, уничтожили. Тех, кто пытался прорваться под обстрелом, уничтожили. Остались самые хитрые, кто спрятался среди пылающих кораблей. Одни планировали нанести врагу внезапный, отчаянный удар. Другие хотели переждать. Что-то жужжало высоко над морем, капитан и матросы подняли головы, но не разглядели ничего подозрительного под звёздным небом. На виверн или драконов не похоже, но что же это тогда? Не прошло и двух минут, как на востоке вновь показались всполохи – последние в эту ночь. Ни один парпалдийский корабль не вернулся в Сайкон. 01:00. Южное побережье Гахары Линкор Адмирал Павел Петрович в сопровождении шести крейсеров подошёл к берегу маленького островного государства. О нём не было известно практически ничего, кроме названия. Спутниковые снимки показывали наличие особо крупных птеродактилей, которые могли доставить проблем. Для защиты от них из закромов вытащили старые системы вроде "Купола" и "Паруса". – Как только БЛА выйдет в небо над столицей, отрабатываем по целям, – напомнил адмирал Виталий Емец. Обычно ракеты наводятся по спутникам, но после Переноса русские войска вынуждены больше полагаться на беспилотники. К счастью, предусмотрительные эксперты в министерстве войны ещё на этапе разработки потребовали обеспечить все ракеты как минимум двумя разными системами наведения. Цели ударов – места базирования птеродактилей. Они крупнее виверн из Ква-Тойна и Квилы, а потому могут представлять большую угрозу для вертолётов. Лучше расправиться с ними до того, как они поднимутся в небо. Инфракрасные камеры БЛА показали, что птеродактилей выгоняют из гнёзд на площадку. Вовремя. Им стоило реагировать быстрее. Крылатая ракета "Шестопёр" покинула атомный крейсер Белосток и умчалась куда-то за низкие горы. Емец вместе с половиной офицеров на мостике не отрывал взгляда от экрана. Туземцы выгоняли птеродактилей из куполообразного здания, успокаивали, таскали какие-то мешки и пытались построиться. Зря, очень зря. Если бы они знали, что их ждёт, то не стали бы терять ни минуты. У изображения с инфракрасных камер временами падало качество – из-за ретрансляции. БЛА находился слишком далеко от корабля, чтобы им было возможно управлять напрямую. Требовался второй летательный аппарат где-то над горами, который кружился бы на месте и ретранслировал сигнал. Момент взрыва омрачили подвисания и квадраты, но это не помешало команде с ликованием захлопать в ладоши. Лишившись части несущих конструкций, крыша здания обвалилась, похоронив под собой оставшихся птеродактилей и их обслугу. На площади остался только запечённый фарш. – Не отвлекаемся, на очереди ещё несколько целей! – Емец с лёгкостью перекричал возбужденных офицеров. – В восточной части города расположена казарма с парпалдийскими кавалеристами. Уничтожим их. 01:45. Южное побережье Гахары Десантные корабли 701-й серии за полчаса выгрузили на берег первую партию из полутора тысяч солдат, двадцати танков, пятидесяти БТР-85 и тридцати грузовиков. На случай летающих гостей корабельные ПВО дополняет десяток ЗСУ "Купол". По мелочи прибыли командные и разведывательные машины, а также военные топливозаправщики. РСЗО и САУ прибудут второй и третьей партией. Замысел командования состоял в молниеносном разгроме всех вражеских войск на острове. Любые их контратаки необходимо рассеивать в зачатке с помощью авиации и вертолётов, бить нужно туда, где они меньше всего этого ждут. Стремительность и внезапность должны парализовать вражескую вертикаль управления. К эскадре было прикреплено две роты морской пехоты, временно переданных под командование сухопутных сил. Одна ещё шла к Фенну, вторая уже хозяйничала на берегу Гахары. Никита Лукшин пять минут назад занял высоту, с который прекрасно просматривалось как побережье, так и близлежащая деревня. Пока здесь стоит морская пехота, враг не сможет взять русский десант внезапностью, какой бы безумной магией он не обладал. – А правда, что нас не берёт магия разума? – солдаты, не занятые на постах, собрались в круг посреди небольшой поляны. – Вроде бы так говорят, – басом ответил двухметровый морпех, положив на ноги пулемёт. – Да, всё верно, – встрял в разговор капитан. Краем глаза он заметил, как солдат с позывным "Музыкант" прячет губную гармошку. – Протащил-таки, Исаев? – Вы о чём, командир? – с невинным видом спросил солдат. – Ни о чём. Правила знаешь, если подставишь кого-то – отвечать будешь своим лицом. В ответ Музыкант только молча кивнул. Устав запрещает любые музыкальные инструменты в зоне военных действий, но в боевых братствах, подобных второй роте, нарушения устава иногда допускалось. Все свои, никто не сдаст. У срочников, да и во многих контрактных подразделений в сухопутных войсках водились "тараканы" – поехавшие на уставе младшие офицеры, которые без зазрений совести доносили начальству о любых замеченных нарушениях. Лукшин знал, что отсутствие тараканов – это привилегия. Обычно командир старается подсунуть одного-двух для оттачивания дисциплины, но, если ни у кого не возникало сомнений в боеспособности подразделения, то его этот рак обходил стороной. – Утром по радио передали инструкцию, её пока не распечатали, – заговорил капитан. – Туземцы пока не в курсе, что нас не берёт магия разума, и если попытаются её применить – убивайте. А сейчас слушайте ещё внимательнее, – Лукшин постучал пальцем по уху. – Симптомы такие: ощущение "отдаления" от своего сознания – основной. Может быть не совсем понятно, что это значит, но, когда испытаете на себе – мгновенно распознаете попытку атаки. Второй характерный симптом – резкий запах. По резкости и приятности как аммиак, но те, кто чуял то и другое, говорят, что спутать их невозможно. Это характерные симптомы, которые испытали без исключения все, в чей разум пытались вторгнуться. – Гм, – хмыкнул Студент. – А если мы всё же уязвимы, просто те, кому в мозги влезли успешно, пока ещё себя не выдали? Или на самом деле все вмешательства были успешны, но нас заставляют думать, что это не так... – Есть весомые причины для уверенности, – ответил капитан. – Королю Квилы незачем было играть в долгие игры, он пытался спасти себя на месте, но его маг – очень старый и опытный, между прочим – попросту не смог ничего сделать с нашими солдатами. И это не единственный случай. Минимум двое заключенных в Константинополе пытались влезть в мозги к головорезам Охранки. Полагаю, им не нравились пытки. Стоит ли говорить, что они ничего не добились? – Откуда столько подробностей? – поинтересовался Студент. – Они рассказали о нескольких случаях. – Это странно, – рассудил Музыкант. – Мы чем-то отличаемся от индейцев. – Ещё одна причина с ними не скрещиваться, – произнёс Лукшин. – Не вздумайте пропускать приём либидопонижающих. С недавнего времени можно пойти под суд, если медицинская проверка покажет, что вы их не принимаете. Мне стоит напомнить, что случится с тем, кто не удержит свой хуй в штанах? – Никак нет, – хором отозвалась треть присутствующих. – Отлично. У вас при себе должен быть запас таблеток минимум на три дня, но лучше держите две пластинки – на неделю. – Понял, – ответил Студент. Музыкант покосился на Артура. Его дважды ловили ночью за мастурбацией. И это при том, что он исправно принимает либидопонижающие. А выписывать повышенную дозировку запрещают противопоказания по здоровью, у Артура слабая печень. – Отдыхайте. Смены будут по шесть часов, пока нас не снимут и не отправят в другое место, – распорядился капитан перед тем, как уйти на осмотр местности. Вскоре высоту должны осветить ракетами, так что стоило поторопиться и составить примерный план обороны в случае нападения. 02:20. Драконий купол в тридцати километрах к востоку от Такамагахары – За что?! За что?! – вопила эльфийка над телом супруга. – Я же говорила ему! Скажите, почему?! Старик Сусано схватился за маленькую пирамидальную шапочку. Произошедшее его шокировало и пробрало до мурашек. Лучшие из драконьих рыцарей погибли или оказались под завалами. Они подверглись атаке чудовищной силы, с которой могли сравниться лишь рассказы из древних легенд. Белокрылые сокрушали целые армии, не показываясь на поле боя, они играючи разрушали города – прям как Восточный Флот. Парпалдийцы убеждали гахарцев, что это не Древняя Колдовская Империя, но Сусано им не верил. Кто в здравом уме поверит парпалдийцам, знаменитым своей хитростью и вероломством?! Они просто хотели поднять боевой дух солдат, разве это не очевидно? – Вы слышите это? – спросил мальчишка-купальщик, озираясь по сторонам. – От работы косишь?! – с подозрением прикрикнул важного вида эльф. Сусано прислушался. Возраст и образ жизни испортили уши так, что никакая магия уже не могла их исцелить, и ему было трудно уловить что-то, кроме криков, ругани и плача пробившихся к завалам жён. На мгновение старику показалось, что пара звёзд возле лесистой горы погасла. В последние годы его подводил слух, но не зрение. Нарастающее глухое тарахтение он услышал незадолго до того, как враг нанёс новый удар. Белые всполохи опередили скрежещущий рёв, и затем то, что осталось от плаца и купола, поглотил грохот и облака пыли и дыма. Невидимая сила сбросила Сусано с площадки, и он покатился вниз по склону, хрипя и постанывая от падений на камни и колючие кусты. Наконец, старик врезался в ствол дерева и ухватился за него, чтобы не соскользнуть дальше. Наверху по-прежнему грохотало. Нечто пронеслось в небе со скоростью виверны, и Сусано сумел разглядеть его чёрную, похожую на рыбу тушу под чуть более светлым, усыпанным звёздами небом. Если кто-то ещё скажет, что это не Древняя Колдовская Империя – старик схватит его за шиворот и поинтересуется, кто же тогда? А если ответ окажется недостаточно убедительным, Сусано разобьёт ему лицо. Уж драться он умеет. 02:45. Эстирант, Парпалдия Несмотря на поздний час, Ринсуй расхаживал взад-вперёд по своим апартаментам. Сбережения позволили ему арендовать их на двадцать суток. Он надеялся, что успеет за это время поступить на службу к Парпалдии, однако Лупаса отправил его обивать пороги Информационного Бюро и даже не подумал замолвить за него слово. Разумеется, прилично одетого господина с хорошими манерами приняли без вопросов, но кто принял? Какой-то мелкий бюрократ с усталым лицом! Он всеми силами старался показать, как внимательно слушает рассказ гостя, что-то записывал, но Ринсуй не в первый раз имел дело с такими людьми. Мелочью на медяном окладе, заинтересованной лишь в том, чтобы поскорее отделаться от посетителя, пообещав доложить начальству, и после заняться более важными делами. Как с ними совладать Ринсуй тоже знал. Но парпалдийская бюрократия оказалась сильнее. Когда бывший министр пришёл поинтересоваться, есть ли продвижение по его вопросу – он снова оказался перед тем же мелким бюрократом. Бюрократ снова его выслушал и с полным безразличия видом объяснил, куда писать жалобу. Прошло ещё три дня. Ринсуй написал жалобу и потребовал отвести его к начальству, чтобы передать её лично в руки человеку, способному как-то ускорить своих подчинённых. О его просьбе добросовестно уведомили по манакому, некий директор спросил, как зовут посетителя – и не услышав знакомого имени, отказал во встрече. Есть такой тип дворян голубых кровей, которые привыкли к приоритетному обслуживанию – они в таких ситуациях закатывают скандал и строчат жалобы одну за другой, но Ринсуй понимал, что это бесполезно. Он в Парпалдии чужой, он в Информационном Бюро, которое каждый день имеет дело как с неприятельской дезинфомрацией, так и с душевно больными, которым причудились очередные шпионы Короля Демонов под подушкой. – Не отвлекаю? – хриплым, скрипучим голосом спросила фигура в чёрном балахоне. Ринсуй от неожиданности отпрыгнул в сторону и неудачно перекувыркнулся через спинку дивана. На бежевом ковре осталось пятнышко крови от разбитой губы. Пытаясь сохранить лицо и невозмутимость, мужчина тут вскочил на ноги и быстро оценил незнакомца, сидевшего на кресле в углу комнаты. Из скрытой под капюшоном черноты доносился смех, напоминавший скрип металла на стекле. – Ты ещё кто такой? – Вы договорились о встрече с моим прислужником, – фигура поднялась, и чернота не рассеялась даже в свете магических ламп. – В Информационном Бюро, помните? Ах, да. Ринсуй взглянул на пометку у себя на руке. Очевидно, ему стёрли память. И поскольку он испытывал неясное, но сильное желание дождаться поздней ночи у себя в апартаментах, кто-то очень секретный назначил ему встречу. Как это обычно бывает при манипуляциях с разумом, бывший министр утонул в собственных глазах, звуки и запахи разом пропали. Чья-то невидимая рука скользнула по извилинам и вложила украденные воспоминания обратно. Ринсуй вспомнил. Он объяснил работнице, кто он, и дал ей последний шанс, пригрозив связями в Эстиранте. Этот приём сработал бы только с глупцом, ведь будь у него связи, он бы не обивал пороги Информационного Бюро. Девушка вежливо предложила написать жалобу ещё и на неё. Ужасная, ужасная бюрократия! Бывший министр отлучился в туалет для посетителей, где его настиг неприметный молодой человек в официальном костюме. Он предложил работу, но не на Парпалдию, а на неких северных господ, и сказал, что Ринсую всё объяснят при встрече. А после стёр память и вложил желание дождаться поздней ночи именно в этот день. Своеобразно. – Вы влезли в мой разум, – процедил Ринсуй. – Что вам надо? Кто такие эти северные господа? – На удивление правильные вопросы, – проскрежетал голос. – Северные господа – это, можно сказать, тайный орден, столь же древний, как и легенды о крылатых колдунах. И им нужно то же, что и всем уважающим себя правителям – власть. И чем больше земель окажется под их властью, тем лучше. – Вот как, – отозвался Ринсуй. – Никогда не слышал ни о каких северных империях. Думаете потягаться с Парпалдией за власть над континентом? Что ж, могу пожелать удачи! – Нам не придётся с ней тягаться, – ответил голос. – Наши птички летают не только над Филадесом. Квила пала больше десяти дней назад, её король жестоко убит, а захватчики занялись уничтожением всех магов и нелюдей. – Магов и... нелюдей? – незнакомец на секунду заставил Ринсуя растеряться. Но почему он вообще должен ему верить? Он ничего не слышал о падении Квилы – это чушь, это нищая, пустынная страна, где ничего нет. – Прямо сейчас Восточный Флот идёт на Эстирант. Третий Флот попытался перехватить его к югу от Сайкона, но был разбит. От адмирала Аркаона осталась лишь его последняя речь к морякам. – Чушь! – Ринсуй отмахнулся от слов незнакомца. – С чего я должен вам верить! – Ты поверишь нам, добровольно или нет, – фигура снова рассмеялась своим отвратительным смехом. – Нет, нет, нет! – от столь явной угрозы Ринсуй разом выставил вокруг своего разума все щиты. Он вспомнил каждый урок по ментальной защите, использовал все известные ему приёмы... От мощной магической атаки потемнело в глазах, по ноздрям ударил неприятный запах. Бывший министр обнаружил, что он лежит на полу и снимает с себя одежду. Что за? Попытка одёрнуть руку ни к чему не привела. Он даже моргнуть сам не мог. Это... если это вообще магия, то определённо какая-то тёмная. Где-то в стороне смеялась фигура в балахоне, но Ринсуй не мог даже повернуть голову. Собственное тело отказывалось ему подчиняться и выполняло чужие приказы. – Сейчас ты растерян и не можешь сопротивляться, – пояснил незнакомец. – Но со временем научишься, если, конечно, ничего не предпринять. Ринсуй хотел ответить, хотел позвать на помощь, попросить остановиться – но на его лице не дрогнуло ни одного мускула. Его тело по-прежнему лежало на полу и стягивало с себя одежду. – Ты довольно умён, хотя и не так образован и опытен, как многие парпалдийцы. Из тебя получится хороший шпион, – по тяжёлым шагам Ринсуй понял, что фигура зашла ему за спину. – Я наложу на тебя пару заклинаний, чтоб не болел и чтоб не сдох без нашего позволения. Будешь жить жизнью жалкого бездомного отброса. Никто никогда не подумает, что жалкий бездомный отброс – это смышленный шпион, не правда ли? Бывший министр снова попытался одёрнуть руку, повернуть голову, моргнуть, позвать на помощь – сделать хоть что-нибудь, чтобы остановить этот ужас – но тело по-прежнему его не слушалось. – Но чтобы ты был нашей верной птичкой, тебя нужно сломать, – произнёс незнакомец где-то за спиной. – Я вижу твои мысли и чувства до того, как они сформируются. Не пытайся меня переиграть. А теперь встань. Тело Ринсуя послушно поднялось. Он стоял нагишом спиной к своему пленителю. – Тебе сделали обрезание, это может выдать в тебе человека благородных кровей, – проскрежетал незнакомец. – Поэтому возьми нож и отрежь себе член. Он тебе больше не понадобится. Ринсуй завопил у себя в голове, но его тело не выдало этого ужаса ни единым мускулом, ни единым движением. Оно развернулось на месте и направилось к столовым приборам. Краем глаза бывший министр заметил незнакомца. Его капюшон опущен, а под ним – пустой человеческий череп.