Сталь и глина

На следующий день после события в тронном зале Гора непременно бы взорвалась от сплетен и возмущений, если бы не другое событие, полностью переключившее внимание гномов. В Эребор с торговым караваном приехал дядя Ирды, чтобы защитить честь своей племянницы. — Славный воин, — вздохнула Медх, мечтательно закатив глаза. — У него жена и трое детей, — вернула в реальность подругу Сафа. Дядя Ирды, Ридриг, был простым стражником, но внешность его действительно была внушительной — широкий в плечах, с мощной спиной и густой рыжей бородой, он словно сошел со страниц старинных легенд. Такой, наверное, и одной рукой дракона завалить может. Отчего-то я даже пожалела сэра Нори, которому предстояло драться с этим гороподобным воином. — И что теперь будет? — нетерпеливо спросила я, попивая клюквенный морс и радуясь, что можно отвлечься от собственных страхов и проблем. — Вечером на главной площади будет бой, — пояснила Сафа, — Ригрид и сэр Нори сойдутся в схватке до первой крови. Если победит дядя Ирды, то сэру Нори придется публично признать себя слабаком и трусом, а для гнома это хуже смерти. К тому же ему придется выплатить компенсацию золотом и принести извинения, а потом ему будет запрещено приближаться к Ирде семь лет, семь месяцев и семь дней. — А если победит сэр Нори, — подхватила Медх, — то родственники Ирды откажутся от своего права на компенсацию и извинения, а сэр Нори сам будет волен выбирать свою судьбу с Ирдой или без неё. Такова, стало быть, воля Махала. — А может быть и боя не будет, — задумчиво сказала Сафа, — Если сэр Нори попросит прилюдно руки Ирды и Ригрид согласится. — А он согласится? — спросила я, подхватывая овсяную лепешку и намазывая её вареньем. — Пусть сперва попросит, — строго сказала Медх, — а там посмотрим. Тоже мне, герой. Ни слухом, ни духом все эти дни. Ирда уже прозрачная стала от переживаний. Пусть только попробует выиграть бой и не остаться с Ирдой, я ему быстро мозги вправлю. У меня для этого есть просто замечательная чугунная сковородка. Сафа фыркнула, а я улыбнулась, поглядывая на грозную гномку. Медх может. Вечером на главной площади собралась вся Гора. Мы, как подруги Ирды, стояли за её выпрямленной и напряженной спиной. На середине площади возвышался Ригрид, опустив руки на упирающийся в землю боевой топор, и молча ждал. На городской стене расположились стражники. Там же я заметила принца Фили, Двалина, других приближенных к трону гномов и короля. Через какое-то время, гномы с одной из сторон начали расступаться, и на площадь выступил сэр Нори. Он остановился перед Ригридом. Поклонился королю, потом посмотрел на воинственно настроенного гнома и заговорил. — Пылающих кузен тебе, брат мой, — сказал он в наступившей тишине, — Я, Нори из рода Дурина, прошу руки твоей племянницы Ирды. Клянусь перед Махалом, огнем и гномами, что буду любить и беречь её, как великую драгоценность. В зале зашептались. Медх незаметно погладила Ирду по плечу. Ирда тяжело выдохнула. Ригрид повел бровями и нахмурился. — И тебе вечного огня в кузнях, брат мой, — сказал дядя Ирды, хотя голос его звучал так, словно он желал сэру Нори сдохнуть, — Я, Ригрид из рода Айронфистов, рассмотрю твою просьбу, когда проверю на прочность твои яйца, если они у тебя, конечно же, есть. По залу прокатился смех вперемешку с недовольным гулом. — К твоим услугам, брат, — растянулся в улыбке Нори, подкидывая один из двух мечей и ловко ловя его с легким поклоном в сторону Ригрида, — Ставлю на свою победу. — Несчастный, — покачал головой Ригрид, ухмыляясь, — Я оставлю тебя без портянок. — Может быть начнём? — передернул плечами Нори, и Ригрид бросился вперёд. Я испугалась, что сейчас от сэра Нори не останется и комочка, но оказалось, что тот, несмотря на то, что был в два раза мельче Ригрида, нисколько не уступал ему в силе и ловкости. Лезвия сверкали, раскидывая в разные стороны искры, скрежетала сталь, скользили по камням тяжелые сапоги, взметались в воздух ритуальные косы, вздувались на руках веревки жил. Ирда стояла, чуть заметно подрагивая от каждого удара. Её пальцы побелели от того, как сильно она их сжимала перед с собой. Я старалась не смотреть на бой. От вида резкий движений, от звука хрипов, от тяжелых ударов оружием перед моими глазами вставали сцены сражения. Кажется, только сейчас я осознала, каким чудом выжила. Я покрылась капельками мелкого пота и задержала дыхание, почувствовав подступившую к горлу тошноту. Перед глазами плыли картины разрубленных тел, уродливые морды орков и троллей, разинутые в крике рты и распахнутые в ужасе глаза. Я зажмурилась и открыла глаза, стараясь не смотреть на бой. Я оглядела оживившийся зал, обняв себя за плечи, чтобы успокоиться. Гномы покрикивали, потрясали кулаками, улюлюкали и смеялись. Я посмотрела на городскую стену. Принц Фили с азартом наблюдал за боем и даже подрагивал в такт движениям двух гномов. Сэр Двалин, кажется, скучал, иногда хмыкая себе под нос. Я передернула плечами от мысли, что для них это всего лишь очередной бой, а для меня тяжелое испытание силы духа. Прикусив губу, я перевела взгляд на стоящего рядом с Двалином короля и вздрогнула, когда поняла, что король смотрит прямо на меня. Я поспешно опустила глаза и спряталась за спину широкоплечей Сафы. Больше желания смотреть по сторонам у меня не было, и я была счастлива, когда бой наконец-то закончился. — Хороший бой, — крякнул взмокший Ригрид, вставая с одного колена и прижимая к боку руку, — Яйца у тебя, что надо, брат. Можешь брать мою Ирду, если она не против. Сэр Нори под бурные поздравления и свист подошел к Ирде, немного покачиваясь, и опустился на одно колено, доставая из-за пояса золотую подвеску для кос. — Ирда, клянусь именем Махала быть тебе достойным мужем, — сказал он, протягивая ей подвеску, — Позволишь ли мне заплести тебе косу и назвать своей женой? Плечи Ирды затряслись, а через секунду она уже висела на шее у Нори, а тот крутил её вокруг себя под радостные крики гномов вокруг. — Вот и славно, — вздохнула Медх, довольно улыбаясь, — Не придется сковородку портить о всяких сэров казначеев. Сафа прослезилась, а я мечтательно улыбалась до ушей, потому что такое я видела впервые, и это было так романтично, что сжималось сердце. К счастливым Ирде и сэру Нори спустился король. Он поздравил своего друга с хорошим боем и помолвкой, и объявил о пире в честь сэра Нори и его будущей жены, леди Ирды. Медх поспешила на кухню, охая и ругаясь, что времени совсем мало, а пир уже через несколько часов. Сафа и другие гномы отправились заканчивать работу и переодеваться. Я тоже спустилась в мастерскую, чтобы собрать готовые кружки и передать сэру Двалину до пира, а то мало ли не хватит на всех того, что есть. Ещё надо было переодеться во что-то приличное, потому что пир в честь такого гнома, как сэр Нори, — это серьёзно. Соберутся все почтенные гномы, будет и король с принцем. А значит надо выглядеть как минимум опрятно и нарядно. Это, конечно, не свадьба, но событие знаменательное. Причесавшись, переплела свои клановые косички, решив подвязать лентой, которой были перевязаны ландыши. Я подумала, что раз никто не вернулся за цветами, значит они никому не нужны. А ленты такой красоты ещё поискать, да и наряднее они обычных кожаных шнурков. Переодевшись в новую шерстяную юбку, купленную совсем недавно, в светлую рубашку и расшитую жилетку, я собрала две корзины готовых кружек и отправилась на поиски сэра Двалина. Нашла я его в оружейной не без помощи вездесущих стражников. — Мастер Гирд, зачем же ты сама тащила? — буркнул сэр Двалин, выхватывая у меня из рук корзины и хмуро поглядывая на стражников, которые не додумались помочь мне, — Сказала бы, я бы ребят своих прислал. — Мне не сложно, — отдуваясь, сказала я, — Так и так иду на пир, вот решила занести, а то вдруг не хватает. А вы сами на пир не собираетесь, сэр Двалин? — Надо дела закончить, — сэр Двалин кивнул одному из своих стражников унести кружки. — Мы здесь сами всё пересчитаем, сэр Двалин, а вы идите с дамой на пир, — отчеканил один из бессмертных стражников и получил такой убийственный взгляд от сэра Двалина, что покачнулся и заморгал. — Хорошо, Сдивир, — ухмыльнулся вдруг сэр главнокомандующий, — Задача следующая: пересчитать оружие, включая стрелы, наполировать доспехи, проверить заточку мечей. А тебе лично, Сдивир, раз ты такой прыткий, вымыть оружейную с мылом от пола до потолка. Выполнять! — Будет исполненно, — выпрямился в стойке смирно погрустневший гном. — Пойдем, мастер Гирд, — сэр Двалин жестом предложил мне выходить из оружейной. Так что, получилось, что на бал мы пришли вместе, сопровождаемые любопытными взглядами встречающихся нам гномов. На лестнице у моста, ведущего к воротам торжественного зала, я споткнулась, и только реакция сэра Двалина не позволила мне свалиться носом на камни. — Спасибо, — отлипая от сэра Двалина, проговорила я испуганно, — Простите. — За что? — недоуменно спросил тот, всё ещё удерживая меня за плечи, — За то, что не дал тебе расквасить нос, мастер Гирд? — Наверное, да, — неловко улыбнулась я, чувствуя себя странно в руках этого огромного гнома. Мне не было страшно, но было странно чувствовать спокойствие и защищенность, словно в детстве, когда тебя держал на руках отец, и ты была уверена, что он никогда не даст тебе упасть. Наконец-то он меня отпустил и даже поправил на мне плечики жилетки, отчего я совсем растерялась, а потом вдруг поймала на себе холодный взгляд короля. Он стоял на одном из многочисленных балконов, разговаривал с сэром Балином и смотрел на меня. Я поклонилась ему, получив легкий кивок головой, поблагодарила ещё раз Двалина за то, что не дал растянуться на полу, проговорила что-то про то, что меня ждут подруги, и быстро вошла в зал приемов, где уже начинался пир. Ирда, сэр Нори и Ригрид сидели во главе одного из длинных столов, заставленных кувшинами и закусками. Гномы шумели, смеялись, топали и били ложками по столу, приветствуя молодых и тем самым желая им крепкого здоровья и долголетия. Чем громче будет шум, тем крепче будет семья и больше потомства. Я присоединилась к веселью, хлопая ладонями по столу, за который села, и смеясь над тем, как краснеет Ирда и как сэр Нори встает и пьет на перегонки с Ригридом крепкий и тягучий эль. А потом начались танцы. И я тоже танцевала, отбивая такт немудреной мелодии, подпрыгивая и кружась, забывая о своей вине, об Ароне, о ладошках и змеях. В какой-то момент я оказалась нос к носу с сэром Двалином, потом меня закружил один из знакомых мне поваров, а потом я отплясывала вокруг принца, прыгающего на одной ноге, хохотавшего и размахивающего своими палками. Несколько раз я выхватывала из толпы веселящихся гномов острый взгляд короля, но делала вид, что не замечала. И вообще старалась держаться подальше от его величества, от которого по спине каждый раз пробегал мороз. Я надеялась, что ко мне подойдет таинственный гном, который оставил перед моей мастерской цветы, но потом и о нем забыла. Так было хорошо и весело кружиться, топать и не думать ни о чем. Только один раз я вынырнула из блаженного веселья, когда передо мной вдруг выросла высокая фигура короля, вернее я на неё налетела, отпрыгивая задорный танец и вертясь как волчок. Торин перехватил меня за руку, не давая упасть. Я испуганно отшатнулась от него и, слишком невежливо и поспешно вывернув руку из его хватки, скрылась в толпе топающих гномов. В мастерскую я вернулась под утро весёлая, распаренная и уставшая. В голове стояла звенящая пустота. И было мне так легко и хорошо, что возвращаться к обычным хлопотам не хотелось вовсе. Но после сна и дня работы снова навалились тяжелые мысли, которые лишь затаились на время пира, но никуда не делись. К тому же гномы в Горе, перевозбужденные последними событиями, с какой-то ненормальной жадностью и нетерпением ждали исполнения приговора над Ароном. Словно им мало было боя и пира, теперь они хотели настоящей крови. А меня ело поедом чувство вины. Обривание, клеймение или же порка преступников всегда проходили публично в назидание другим, чтобы неповадно было. Арона собирались брить через два дня на главной площади перед главными воротами, через которые ему предстояло уйти навсегда из гномьего народа. Вся Гора гудела в ожидании этого события. Гномы шептались, передавая всё новые сплетни. Уже было известно, что у глупца Арона действительно была больная сестра, которая сейчас находилась в Железных холмах под присмотром сердобольной соседки. Я заламывала руки и кусала губы, не желая признавать свою вину, которая так и норовила утопить меня в море самоедства. Вот почему нельзя всё время танцевать и смеяться, оставляя голову пустой и звонкой? — Он сам виноват, — говорила я сама себе, со злобой расплющивая глину о столешницу, — Нечего было врать. «Ему просто не повезло», — отвечал мой внутренний голос еле слышно, но даже еле слышный он терзал меня не хуже гномьей кирки. — Он гном с руками и ногами. Мог бы поднатужиться и найти хоть с десяток работ, — не сдавалась я, — Да хоть ко мне бы пришел глину месить! Но нет же, потянуло на легкие деньги. «Сестра у него болеет, а время бежит. Отчаялся он совсем». — Дурак он, — нахмурилась я, перекладывая комок глины на круг, — Вот и поделом ему. «Если бы сама не полезла на того Азога, ничего бы не было». — Как будто я в тот момент что-то соображала, — стиснула зубы я, — Будто специально полезла! Да у меня от страха вообще голова отключилась тогда. «Вот и у Арона тоже, видимо, отключилась». Я опустила руки и уставилась на огонь, потом мотнула головой, прогоняя опасные мысли. — Нет, если я сунусь, это будет выглядеть очень подозрительно, — сказала я и начала раскручивать круг, — Да меня вместе с этим Ароном обреют и вышвырнут, как пить дать! Нет, нет и ещё раз нет! Я не знаю, как мне хватило смелости просить сэра Балина об аудиенции. Он был правой рукой короля и его время было расписано по минутам. Но уже к обеду следующего дня я стояла перед массивной дверью кабинета, выпрямившись и сжав пальцы в кулаки, чтобы хоть как-то унять дрожь и не дать деру. «Дура», — говорила я себе, — «Ну куда ты лезешь, горшечница!» — Входите, мастер Гирд, — один из стражников, открыв передо мной дверь, кивнул заходить, и я вошла. Сэр Балин сидел за столом, разбирая многочисленные свитки документов. Увидев меня, он сделал мне знак подойти ближе, ничем не выражая своего удивления моим внезапным и незапланированным посещением. Взгляд его был даже добродушным, и я немного расслабилась. — Сэр Балин, — поклонилась я и застыла, не зная, как начать говорить то, что собиралась. — Я слушаю тебя, мастер Гирд, — спокойно сказал Балин, откладывая документы и складывая руки в замок. — Я… — мой неуверенный голос прозвучал слишком громко в тишине кабинета, и я на мгновение закрыла глаза, чтобы избавиться от давящего чувства страха. Да с чего я решила, что имею право просить о чем-то? С какой стати ему вообще выслушивать меня? «Наивная и глупая» — прозвучал с горькой усмешкой мой внутренний голос. — У меня мало времени, мастер Гирд, но для вас я готов выделить несколько минут, — в голосе сэра Балина я услышала добродушное поощрение. — Я хотела только спросить, есть ли возможность пощадить того гнома… — тихо пролепетала я, не веря, что всё же сказала это, — того гнома, что обманул короля… — Кхм, — закашлялся сэр Балин, с удивлением уставившись на меня, — Ты знакома с Ароном? — Нет, — покачала я головой, — Я просто слышала, что он сделал это из отчаяния, потому что не хватало денег на лечение сестры. Может ли это смягчить его наказание? — Ты понимаешь, девочка, что просишь? — невозмутимо сказал гном, поглядывая то на меня, то куда-то мне за спину, и добродушная улыбка исчезла с его лица, — Арон пошел на подлое преступление. Мало того, что он решил забрать себе лавры героя, намеренно поранив себе руку, но и посчитал нашего короля обычным глупцом! А это уже невиданное преступление против короны. И вообще я не понимаю, зачем тебе это? В горле встал ком, а на глаза навернулись слезы, но я стиснула зубы и сдержалась. Пришла, значит стой на своём. — Сэр Балин, — проговорила я, стараясь, чтобы голос не дрожал слишком сильно, — Я всё же хочу просить короля о снисхождении. — У тебя, конечно, есть такое право, — вздохнул сэр Балин и почесал свой выдающийся нос, — У каждого гнома в Горе есть право просить короля о любой милости, но в данном случае, не думаю, что Торин пойдет на уступки. Этот гном Арон потерял свою гордость и опозорил своим поступком весь гномий народ. — Я понимаю, — сказала я менее твердо, чем хотелось бы, — Но, возможно, у него не было выбора. — Не было выбора, — покачал головой сэр Балин, — Нет выбора только тогда, когда оказываешься погребенным в склепе, девочка. А до того, каждый волен поступать так, как велит ему его совесть. — Я полностью согласна с вами, сэр Балин, — не отступала я, — Но я уверена, что иногда каждый выбирает из двух зол меньшее. И каждый может совершить ошибку, такую как Арон, а может и пострашнее. Но если вы его выгоните из Горы, то что станет с его сестрой? И что станет с ним? Да, он глупец, но кто из нас не становится таковым, когда жизнь любимых и родных оказывается под угрозой? — Почему ты защищаешь его? — знакомый низкий голос короля заставил меня подскочить на месте. Король Торин стоял за моей спиной возле книжных стеллажей, сложив руки за спиной и глядя на меня хмурым взглядом. — Ваше величество, — я поклонилась, чуть качнувшись от того, что ноги предательски затряслись, — Я не заметила вашего присутствия. Простите. — Отвечай на вопрос, мастер Гирд, — Торин пошел в мою сторону и начал обходить вокруг, словно хищник, оценивающий с какой стороны лучше откусить сперва. Весь мой энтузиазм как рукой сняло. Я с ужасом смотрела на короля, не в силах выдавить ни слова. — Торин, я думаю, что мастер Гирд просто слишком эмоциональна, — решил прийти мне на помощь сэр Балин, который поднялся из-за стола, но остался стоять на месте. — У нас в Горе много сочувствующих, но ты одна пришла просить за этого гнома, — не сводя с меня взгляда, сказал Торин, продолжая шагать вокруг, — Я хочу знать, почему? — Ваше величество, — я опустила глаза, потому что голова закружилась и меня затошнило, — У меня мама умерла от каменной лихорадки, не было денег на хорошее лечение. Я понимаю отчаяние, которое подтолкнуло этого гнома совершить нечто подобное. Конечно, это его не оправдывает, но, надеюсь, может смягчить ваш приговор. — Ты просишь о милости? — король Торин остановился передо мной и мне пришлось поднять глаза. — Да, ваше величество, — почти шепотом ответила я. — Ты знаешь, что просящий становится должником? — в глазах Торина мелькнули искры, и я поёжилась. — Я готова оплатить долг в любое время, — поклонилась я. — И что же ты можешь предложить? — на губах короля заиграла снисходительная улыбка. — Всё, что в моих силах, ваше величество, — уже увереннее сказала я, не веря, что король не обрил меня на месте и не выкинул из Горы с балкона. — Ты действительно смелая для гномки, — тихо проговорил Торин и приблизился настолько, что я уловила жар, исходящий от его тела, — И безрассудная. Балин! — король резко развернулся к так и замеревшему у стола гному, — Вели Ори написать приказ о помиловании в честь помолвки сэра Нори и собери всех в тронном зале через час для оглашения нового указа. — Да, ваше величество, — я заметила, как сэр Балин с долей удивления перевел взгляд на меня, а потом исчез за дверью кабинета. — Благодарю, ваше величество, — в очередной раз поклонилась я и вдруг ощутила горячие пальцы на своем подбородке, требовательно заставляющие посмотреть наверх. — Я выполнил твою просьбу, — Торин вглядывался в моё лицо. Его ладонь скользнула по моей щеке, коснулась уха и запуталась в волосах. Я забыла как дышать, а моё сердце забилось так, словно его собирались пробить тысячи стрел. Я дернулась назад, освобождаясь от этой внезапной ласки, и попятилась к дверям. — Да что ж ты всё время убегаешь от меня, как от собаки, — усмехнулся Торин, перехватывая меня за талию и прижимая к себе. Страх пробежался по моему телу мелкой дрожью и я всхлипнула, зажмуриваясь. — Хаэ, — позвал меня король, коснувшись пальцами щеки, — Посмотри на меня. Я втянула голову в плечи, прижав сжатые кулаки к своей груди и зажмурилась ещё сильнее. Моё тело дрожало в горячих объятиях короля. Живот скрутило, воздуха не хватало, в голове стоял туман. — Я знаю, что ты другая, — его голос зазвучал утробно и тихо, — С Фили, с Двалином, может быть, с кем-то ещё. Так почему же не со мной? Его губы грубо расцарапали мои, сминая их и пытаясь раскрыть. Я распахнула глаза и закрутила головой, но его рука прочно держала, не позволяя увернуться. Мои инстинктивные попытки оттолкнуться заставляли короля усиливать и так железную хватку на моей талии. Я всхлипнула, когда Торин протащил меня к столу и, вдавив в него, скользнул рукой мне под жилетку, поглаживая через ткань нижней рубашки живот и грудь. Его прикосновения болезненно обжигали и пугали. Никто никогда не касался меня подобным образом. Было больно, жарко и стыдно. Слёзы покатились по моим щекам, а он всё целовал и гладил, рычал что-то в губы, вдавливал в стол, сжимал в кулак мои растрепавшиеся волосы, мял и поднимал юбку. В глазах потемнело от нехватки воздуха, и я уже испугалась, что умираю, забила кулаками по его плечам и груди, как вдруг Торин отпустил меня, уперся руками в стол по обе стороны от моего подрагивающего в агонии тела и, опустив голову, тяжело дышал. Тяжело дышала и я, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, но воздух отказывался проникать в легкие. — Почему нет? — спросил он, поднимая на меня тяжелый взгляд, — Почему нет? — зарычал он, отталкиваясь от стола и отходя от меня к книжным стеллажам, и ударяя по ним кулаком. Губы горели, тело ныло, внутри бурлил огонь. Я хотела поправить на себе одежду и не могла пошевелиться. Хотела вдохнуть воздуха и понимала, что не могу. Перед глазами поплыли темные пятна, комната зашаталась, и моё тело заскользило куда-то вниз и в сторону, а сознание погрузилось в кромешную тьму.