Сталь и глина

Страх, словно силки, опутал моё тело. Озноб заставлял зубы стучать. Одежда пропиталась холодным потом и прилипла к телу. Хватая воздух ртом, я села в кровати, прижимая к груди покрывало и оглядываясь по сторонам. Это моя мастерская, а не подземные пещеры. Огонь в печи почти потух, но три настенных фонаря ещё ярко горят. Я вытерла рукой лицо и сделала несколько глубоких вдохов, и уже потом подбросила полена в печь. Захотелось пить, но вода закончилась. Взяв ведро и накинув плащ, я вышла из мастерской и направилась к запруде, но дойдя до отремонтированного и расчищенного моста через реку, остановилась в нерешительности. Умом я понимала, что мост теперь имеет перегородки в половину гномьего роста, и чтобы упасть в воду, пришлось бы потрудиться, но тело отказывалось двигаться дальше. Я в ужасе уставилась в темноту, откуда доносился рев поземного Колдуина. Сглотнув ком в горле и больно дернув себя за волосы, я вернулась в мастерскую, решив по утру попросить кого-нибудь принести мне воды. Уж несколько часов от жажды я не умру. Я подвинула скамью ближе к печи и протянула озябшие руки. Меня ещё трясло то ли от холода, то ли от пережитого кошмара, в котором я снова и снова падала в пропасть и оставалась в кромешной тьме. Я не сразу услышала легкий стук в дверь, потому что не ждала никого в такой поздний час. Было уже почти утро, и даже ночная смена уже давно закончила работу. Открыв дверь, я вздрогнула и вцепилась пальцами в косяк, не на шутку перепугавшись. Возможно, леди Нелла решила запугать меня и прислала гнома, скрывающего лицо под капюшоном, чтобы как-то навредить мне. Хотя эта мысль и была бредовой, но после кошмара и неудавшегося похода за водой, мои нервы явно были не в порядке. — Ты всегда открываешь дверь, не спрашивая, кто стоит за ней? — низкий, раскатистый голос, от которого обычно у меня бегут мурашки, а сейчас же показавшийся мне таким родным, что я выдохнула от облегченя, принадлежал королю Торину. — Ваше величество, — я замешкалась, но потом быстро пришла в себя, поклонилась и отошла от прохода, чтобы впустить его. Только, когда дверь закрылась за его спиной, он снял капюшон и посмотрел на меня. — Пришел проведать тебя, — сказал он так обыденно и просто, словно это было его обычной рутиной приходить ко мне в мастерскую под утро. — Я рада видеть вас, ваше величество, — я подхватила его руку и поцеловала, как и полагалось приветствовать мужа. Жены же обычно рады видеть своего мужа? Да и по правде сказать, я почувствовала себя лучше в его присутствии. Я догадывалась, что когда-нибудь он захочет меня видеть, но не думала, что придет сам. — У тебя холодные руки, — он перехватил мои ладони и поднёс их к своим губам. Горячее дыхание тут же отогрело пальцы и начало приятно покалывать кожу. — Я выходила за водой недавно, — сказала я посто потому, что молчать было неловко. — Тогда, может быть, пригласишь меня выпить чаю? — спросил он и улыбнулся, бросив быстрый взгляд на кулон, видневшийся в прорези платья. — Воды нет, — я опустила глаза, поняв, что слишком долго смотрю на короля и на то, как он греет дыханием мои ладони. — Ты же сказала, что ходила за водой, — всё так же с улыбкой сказал Торин. — Я не дошла, — тихо сказала я, чувствуя, как краснею, — не смогла перейти через мост… глупо, знаю… — Хаэ, — Торин шагнул ко мне и притянул к себе, — всё хорошо. С завтрашнего дня прикажу главе цеха выделить тебе подмастерьев или сама выберешь. Моя жена не должна сама ходить за водой. — Мне не сложно, — попыталась объяснить я ему простую истину, — было не сложно, но река… мост… — Где ведро? Я схожу за водой, — Торин огляделся и, заметив ведро, подхватил его. — Что вы, ваше величество, — закачала я головой в ужасе, — не надо. Скоро утро, а там кто-нибудь принесет… Но он уже вышел, приказав мне оставаться в мастерской и готовить заварочный чайник. Вернулся он, когда я в попыхах приводила в порядок место, где его величество мог бы с удобством выпить чаю и посидеть. Я постелила на скамью плед, а перед ней поставила табуретку, где уместились две новые кружки, взятые со стеллажей, и небольшой чайник с заваркой. Торин сам перелил воду в стальной чайник и поставил на печь. А затем сел на скамью и жестом пригласил меня сесть рядом. — Ты не спишь в такое время, — Торин внимательно посмотрел на мое лицо. — Не спится, — я легко передернула плечами, вспоминая липкий кошмар, — но вы тоже бодрствуете, ваше величество. — Думал о тебе, не мог заснуть. От этих слов я покраснела и опустила глаза, не зная, что ответить. Я тоже думала о нем? Нет, я боролась со своими кошмарами. Но сейчас я думаю о нем, а кошмары рассеялись и больше не тревожат меня. Зато тревожит он. — Если вы хотели видеть меня, могли просто прислать за мной, — сказала я, не поднимая глаз и теребя юбку. — Я же сказал, что не хочу твоей службы, — вздохнул он. — Ты придешь ко мне, когда сама этого захочешь. Я промолчала. Чайник медленно закипал, в печи потрескивали брошенные мной туда свежие поленья, запах глины смешался с запахом сосны, огня и табака. Торин вынул курительную трубку и закурил, поглядывая то на меня, то на языки пламени. — Ты могла бы жить во внутреннем дворце, — наконец сказал он, беря свободной рукой мою ладонь и кладя себе на колено, нежно поглаживая. — Отдельно от меня, — быстро уточнил он. — Я бы приказал выделить для тебя покои, как королевскому гончару. Честно признаюсь, мне не нравится, что ты спишь в мастерской. — Я привыкла ночевать здесь, — поспешила ответить я, пока он не решил, что я согласна. — Да и странно это будет. Вы же не селите всех королевских мастеров во дворце. А обо мне и так уже говорят… — Кто говорит? О чем? — спросил Торин, повернув ко мне удивленное лицо. — Благородные гномки считают, что я хочу стать вашей фавориткой, — тихо сказала я и, поймав веселый взгляд Торина, вымученно улыбнулась и пожала плечами. Я не хотела ябедничать, просто так вышло. — Это не так далеко от истины, — он поднял руку и провёл пальцами по моим волосам. — Не бери в голову. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? Тауриэль говорит, что всё в порядке. Но ты выглядишь бледной и уставшей. Я волнуюсь. — Всё хорошо, ваше величество, — замирая от его прикосновений, проговорила я. Мысли тут же запутались, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы прийти в себя. — Торин, — поправил он тихо, — зови меня по имени, когда мы одни. — Как я смею, ваше величес… — Неужели мне всегда надо приказывать тебе? — перебил он меня, но в его глазах светилось мягкое веселье. — Простите, — мне вдруг захотелось сжаться до размера изюма, — я постараюсь… Я попыталась выдавить из себя имя короля, но это настолько меня пугало, что язык словно окаменел. Титул был некой иллюзорной стеной между нами. Я прикрывалась им подобно щиту, не допуская и мысли о том, что могу встать на одну ступень с самим королем. Это было не моё место. Слишком высоко и опасно. Я боялась упасть и разбиться подобно глиняной миске. — Я твой муж, — тихо сказал Торин, откладывая в сторону курительную трубку, — ты имеешь столько же прав на меня, сколько и я. Я буду счастлив услышать своё имя из твоих уст. Скажи моё имя, Хаэ. Я подняла глаза на него и сжала пальцы, мысленно твердя себе, что он мой муж, муж, муж. — Торин, — шепотом произнесла я и вздрогнула, когда Торин поцеловал меня. Нежно и быстро, словно погладил. — Спасибо, — улыбнулся он, чуть отстранившись. Его пальцы тронули мой подбородок, зрачки его расширились и он снова наклонился, словно хотел опять поцеловать, но не сделал этого и просто прижался лбом к моему лбу. — Чайник закипел, — тихо сказала я, услышав, как шипит вода, вырывающаяся из носика чайника и капая на горячую чугунную плитку печи. — Значит пора заваривать чай, — так же тихо сказал Торин, не шевелясь и не отпуская меня. — Крепкий? — прошептала я, потому что голос вдруг пропал, а по телу пробежала теплая волна трепета. Я облизала пересохшие вдруг губы, почувствов табачную горчинку, оставшуюся после поцелуя. — Очень крепкий, — Торин втянул в себя воздух, задержал дыхание и отстранился от меня. Он следил за мной тяжелым, потемневшим взглядом, как я поправила прядь волос, как встала и потянулась за тряпицей, чтобы не обжечь пальцы о ручку чайника, как налила кипяток в заварочный чайник и как накрыла его той же тряпицей. Как прошла к полке, где держала баночки с медом и джемом, мешочки с орехами и иногда печенья, но сейчас их не было. Как протянула руку к верхней полке, чтобы взять небольшую миску. Я застыла на месте, услышав шорох и приближающиеся шаги. Торин обхаватил меня за плечи и прижал к себе. Его губы коснулись моих волос. Он глубоко вдохнул мой запах. — Я приду ещё. Ты же не против? — спросил он, не двигаясь. — Вам не надо спрашивать разрешения, — по моему телу пробежали мурашки. — И всё же я спрашиваю. Он наклонился и прижался губами к моей шее. Его ладонь опустилась к моему животу, вторая крепче прижала мою спину к его груди. Внутри меня словно взорвался фейерверк, и я с силой выдохнула, чуть не уронив миску и банку с медом, что держала в руках. Нахлынули воспоминания о брачной ночи, о разгоряченных телах, нетерпеливых поцелуях, волнах наслаждения, ласкающих прикосновениях. Я напряглась, и Торин замер. — Я буду рада видеть вас, — хрипло сказала я, хотела добавить «ваше величество», но проглотила титул, а имя короля застряло в горле. — Этого недостаточно, — прохрипел он и отпустил меня. Я покачнулась, чуть не упав. Шаги Торина быстро удалялись. Тихо щелкнул замок и хлопнула дверь. Я повернулась, прижимая к груди миску и мед, чувствуя как бешенно колотится сердце. Я сказала что-то неправильно? Король разозлился? Я мотнула головой, поставила миску на стол и задумчиво слизнула с пальцев разлившийся из банки мед. Мед смешался со вкусом табака. Горько и сладко, как поцелуй его величества. *** — Ты какая-то другая, Хайка, — сказала Ирда, после того, как они с Сафой напару затискали меня до состояния печеного яблока. — Ты точно поправилась? — Точно, — я вертела в руках кружку с ещё теплым клюквенным морсом. — Тауриэль меня проверила. Сказала, что я полностью здорова. — А это правда, что они с принцем поженятся? — понизила голос Сафа. — Я уже говорила Медх, что правда, — ответила я нетерпеливо. — А какая она, эта эльфийка? — спросила Медх, которая только что уселась рядом, поставив на стол миску с душистыми пирожками. — Высокая, — после недолгой паузы сказала я. — Так это мы и сами знаем, — отмахнулась Медх. — Все эльфы в два раза выше любого гнома. — Ну… у неё волосы цвета меди, большие глаза, белая кожа. А, и голос красивый. Она спокойная, — начала перечислять я, — и у неё длинные ноги. — Она же в два раза выше нашего принца, — задумчиво произнесла Ирда. — Ей придется наклоняться, чтобы поцеловать его. — Или на колени вставать, — хихикнула Сафа. — Стремянку возьмут у Бофура. Делов-то? — хохотнула Медх. — Любовь действительно странная вещь, — покачала головой Ирда. — Интересно, что эльфийка преподнесет принцу в качестве свадебного подарка? — Что за подарка? — спросила я. — Молодожены обычно обмениваются свадебными подарками после брачной ночи, — пояснила Сафа и тут же осеклась, прикрыв рот рукой. — Сафа! — покачала головой Ирда и продолжила, тщательно подбирая слова. — После свадьбы, когда муж и жена остаются наедине, они дарят друг другу что-нибудь особенное. — Как драгоценности, например, выкованные вручную, — подхватила Медх. — Ирде сэр Нори подарил браслет с алмазами в форме звезд. Мой покойный муж, пусть горят для него кузни в чертогах Махала, подарил мне заколку в виде цветка шиповника. — А у меня от мужа кольцо с аметистом, — Сафа протянула руку, и мы все уставились на упомянутое кольцо, хотя уже много раз видели его. — А вы что дарили? — спросила я, подумав, что король подарил мне кулон, а я ему ничего. — Я подарила сапоги из телячьей кожи с набойками, — улыбнулась Ирда своим воспоминаниям. — Я заказывала подвески для кос из серебра у лучшего ювелира, — мечтательно протянула Медх. — А я дарила брошь для плаща в форме кирки. Он же у меня шахтер, — сказала Сафа. — А что ещё можно подарить? — спросила я. — Замуж собралась, Хайка? — засмеялась Ирда. — Просто интересно, — буркнула я и уткнулась носом в кружку с морсом. — Вот появится у тебя жених, тогда и придумаешь. Узнаешь его получше, — наставительно проговорила Сафа, — поймёшь, чем он интересуется, что ему нравится. Сразу идея сама придет в голову. А я подумала, что вообще понятия не имею, что нравится королю и чем он интересуется, помимо управления Эребором, и что в таком случае дарить. — Это может быть что угодно, — подхватила Ирда. — Главное, чтобы сделано было с любовью, чтобы он сразу понял, как он для тебя важен. — С любовью, — задумчиво произнесла я, — важен… Это сложно. — А что это у тебя с рукой, Хайка? — Медх вдруг посмотрела мою перевязанную руку. — Ты ж сказала, что магия эльфийки подействовала и у тебя ничего не болит. — Так это… глубокая рана, долго заживает, — я хотела спрятать руку под стол, но Медх успела перехватить её. — Давай я маслом из корней живолиста намажу. Оно знаешь какое хорошее! — воодушевилась вдруг она. — Бомбур недавно себе палец чуть не отрубил. Страшно смотреть было. А масло за два дня всё залечило! — Не надо, — я попыталась вытянуть руку из её хватки, — у меня уже намазано. Тауриэль запретила снимать повязку! — Да я ж аккуратно, — округлила глаза Медх. — Практика большая. Я открыла было рот, чтобы возразить, но на кухню ворвался Ульф и завопил так, что мы все чуть не попадали со скамьи. — Поймали! — заорал он, вытаращив глаза. — Воров поймали! Тех, что гончарный цех ограбили! Поймали! Сейчас в темницу повели! Сам видел! И король туда же пошел! Мы все подскачили, как ошпаренные. — Хайка, не надо тебе, наверное, сейчас туда идти, — схватила меня за плечо Ирда. — Лучше потом, когда суд будет… — Я не могу… я хочу знать, почему… — заговорила я скороговоркой, не зная, действительно ли лучше не надо, или же пойти, чтобы посмотреть в глаза Асте и Арону, — возможно, это просто какая-то ошибка. Может, есть причина… Я вывернулась из рук Ирды и побежала, поняв, что не смогу ни есть, ни спать, ни работать, пока не узнаю, не увижу, не задам вопросы. Темница Эребора находилась в противоположной стороне от усыпальницы, но на том же уровне. Стражники, стоявшие у входа перегородили мне путь, не дав пройти, сказав, что сейчас там сэр Двалин и король. — Тогда я подожду здесь, пока мне не разрешат войти, — я прислонилась к стене и скрестила руки на груди. Но шло время, никто не выходил, а стражники косились на меня и переминались с ноги на ногу. Я тоже топталась на месте и иногда нервно дергала себя за волосы и кусала ногти. Через, кажется, вечность раздались гулкие шаги, а вскоре появился Фили. Он почти вбежал в помещение перед входом в темницу, раскрасневшийся и злой, с сжатыми кулаками и поджатыми губами. — Принц! — крикнула я, когда он пронесся мимо, даже не заметив меня. Стражники вытянулись в стойке смирно. — Хаэ? — принц резко остановился и уставился на меня. — Скажите, чтобы меня пропустили, ваше высочество, — подошла я к нему, — я должна увидеть их! Прошу вас! — Идем, — кивнул Фили, протягивая мне руку. Стражники даже не шелохнулись, когда мы прошли мимо них в узкий коридор темницы. Нам пришлось спуститься по лестнице и завернуть за угол. Приглушенные голоса стали отчетливее, а вскоре мы подошли к стоявшим у входа в комнату гномам. Это была королевская стража, а внутри стояли сэр Двалин и король. Асты и Арона видно не было. Я подошла ближе и вскрикнула, когда увидела окровавленных гномов, сидевших связанными у голой стены. Я с трудом узнала в них Асту и Арона. — Мастер Гирд, — хмуро проговорил сэр Двалин. — Вам не следует здесь находиться. — Фили, — мрачно сказал Торин. — Зачем ты привел её? — Вы… вы били их? — ужаснулась я, не слушая, что они говорят, и разглядывая грязную и порванную одежду Асты, и измазанное кровью лицо и заплывший глаз Арона. — Тебе лучше выйти, — король сделал ко мне шаг и дотронулся до руки, но я дернула плечом, вырвавшись из его пальцев. — Как вы могли? — задохнулась я, чувствуя, как сворачивается всё внутри. — Это не мы, — буркнул Двалин. — Мои ребята нагнали этих двоих, когда те убегали от шайки орков недалеко от границы с Лихолесьем. Им повезло, что мы спасли их… или не повезло. — Это правда? — я прибизилась к пленникам. Аста вскинула голову, а Арон смотрел в пол. — Будто тебе не всё равно, — фыркнула гномка. — Аста… — внутри меня что-то оборвалось. — Так вы действительно украли деньги и сбежали? Но почему? — я перевела взгляд на Арона. — Арон? Арон вздрогнул, но голову не поднял и не произнес ни звука. — Я не понимаю, — выдохнула я, сглатывая ком в горле. — У вас была работа, я платила вам, кормила… — Как приблудных собак, — сплюнула Аста. — А сама лучше что ли? Я видела тебя с принцем Фили! Как вы обжимались у запруды! Корчишь из себя правильную, а сама шлюшничаешь со всеми подряд, чтобы урвать кусок пожирнее! Да и его высочество не лучше. Мне глазки строил, в углах зажимал, а за спиной с тобой миловался. Повеселились? Жаль, что ты не сдохла в подгорной реке! — Ах ты тварь! — Фили бросился было вперед, но его перехватил Торин, угрожающе рыкнув. — С этим мы потом разберемся, — сухо сказал Торин, отпуская успокоившегося племянника. — Теперь понятно, что несчастный случай с мастером Гирд был спланирован. — Нет! — Арон вздрогнул и уставился на сестру. — Аста, ты же говорила, что это несчастный случай. Аста закрыла глаза, запрокинув голову. — Арон, тебя же не избивали до полусмерти в старых кузнях? — тихо спросила я, боясь услышать ответ. — Аста! Отвечай! — заорал Арон и забился в своих веревках. — Ты не могла! Как ты могла! Аста! — Ты всегда был слишком наивным, — хмыкнула Аста, не открывая глаз. — И абсолютно бесполезным. Мне постоянно приходилось подталкивать тебя, направлять, но и тогда ты умудрялся всё провалить! Ты даже не смог нормально сыграть пропавшего героя! А это ж было так просто! — Аста, как ты можешь? — ужаснулась я. — Арон пошел на это ради тебя. Ты умирала! — Думаю, что болезнь была ненастоящей, — раздался голос сэра Двалина. — Ведь так? — Да какая теперь разница, — рассмеялась Аста. — Но почему? — прошептал Арон. — Чего тебе не хватало? — Чего не хватало? — зашипела гномка. — А тебя самого всё устраивало? Это нищенского существование, подсчитывание копеек, невозможность купить для себя приличное платье или новую рубашку? Я устала от бедности! — Но у нас же всё было хорошо, сестра, — всё так же шептал Арон. — Мы работали… — Мы месили грязь, — фыркнула Аста. — Когда принц начал проявлять ко мне интерес, у меня появилась надежда. Я думала, что смогу выбраться из этой дыры, в которой мы оказались. Но эта сучка всё испортила! Я ни о чем не жалею. — Ещё пожалеешь, — пообещал король Торин и обратился к стражникам снаружи. — По разным камерам. Дайте им воды и еды. Двалин, найди Балина и Ори. Я жду вас у себя в кабинете. Он дотронулся до моего плеча, и я вздрогнула. — Пойдем. Здесь тебе нечего делать, — сказал он твердо и под руку вывел из камеры. Как в тумане я следовала за его величеством, не желая верить в произошедшее. Король что-то говорил мне, потом приказал одному из стражников довести меня до мастерской, и в какой-то момент я обнаружила себя сидящей перед печью. — Что я сделала не так? — мой голос показался мне чужим. Почему я снова чувствовала вину? Я опустила голову на руки и застонала от бессилия и непонимания. Прошло много времени, а я не могла ни о чем думать, кроме Асты и Арона. Я снова и снова прокручивала её слова. Получалось, что она приревновала меня к принцу. Она неправильно поняла наши с ним отношения, но это, конечно, не оправдывает её поступков. И что с ней будет? А Арон? Его тоже накажут? Знал ли он обо всём или обманывает. И как теперь верить кому-то? Я промучилась всю ночь, так и не сомкнув глаз. Медх заглянула ко мне, принеся корзинку с едой, но я не смогла ей толком ничего рассказать. Меня начинало трясти, мысли путались и я роняла голову на руки. В конце концов Медх напоила меня чаем и ушла, приказав ложиться спать и не накручивать себя. Я еле дождалась утра и отправилась к королю. За ночь я успела надумать себе кучу ужасов, которые мог подумать обо мне король Торин. Мне просто необходимо было объяснить слова Асты про меня и принца. Мне было это почему-то важно. Стражники во внутреннем дворце остановили меня, но увидев мою печать королевского гончара, тут же пропустили. Возможно, они получили приказ пропускать меня в любое время. Я даже немного удивилась, но выяснять не стала. — Король в кабинете, — сообщил мне один из них. У королевского кабинета стражи не было, и я тихонечко постучала в дверь, чуть не подскочив от того, как громко это прозвучало и отразилось эхом по коридорам. — Входите, — раздался усталый голос, и я открыла дверь. Король Торин сидел за столом и выглядел так, словно тоже не спал всю ночь. Увидев меня, он медленно встал, обошел стол и присел на него, сцепив перед собой руки. — Думаю, ты пришла объясниться, — тон его был холодным, и мне стало вдруг неуютно и зябко. — Да, ваше величество, — он не стал меня поправлять, и это не укрылось от меня. — Я не могла не прийти. Ведь Аста наговорила столько нехорошего обо мне и принце Фили. Вы могли подумать… — Она действительно застала вас, когда вы обнимались? — перебил меня король, не отрывая от меня тяжелого взгляда. — Да, но это не то, что вы думаете, — поспешила оправдаться я. — Ты питаешь чувства к моему племяннику? — резко спросил он. — Только не смей врать! — Нет, — воскликнула я, краснея. — И даже если бы это было так, сейчас это не важно, потому что теперь я связана брачными узами с вами! — Это настолько тяготит тебя? — кажется, даже воздух начал потрескивать от холода его голоса. Он выпрямился и начал медленно подходить ко мне. — Говори только правду, Хаэ. Если бы не брак со мной, ты бы вышла замуж за Фили, если бы он позвал? — Он звал, — я не смогла соврать мужу. Королю бы смогла, наверное, но не теперь. Торин замер, и от меня не скрылось удивление на его лице. — Это было шуткой, — поспешила объяснить я, — и я отказалась. — Почему? — Мне кажется, это очевидно, ваше величество, — на глазах выступили слёзы от унижения. Он допрашивал меня, словно это было моим желанием стать его женой и обязать себя перед ним долгом и честью. Но я была чиста перед ним, и его обвинения звучали вдвойне обиднее. — Он целовал тебя? — казалось, что слова даются Торину с трудом. — Меня целовал только один мужчина, — глядя в глаза королю, сказала я, стирая с щеки покатившуюся слезу, — и это вы. Ваш племянник обнимал меня, утешая после того, как леди Нелла порвала моё платье и облила вином на свадьбе! — я повысила голос, понимая, что начинаю кричать, но усталость и нервы брали своё. — А ещё он обнимал меня, когда умерли мой отец и тетя! Это были невинные объятия. Принц Фили мой друг. Он хороший гном и никогда бы не позволил себе… я бы не позволила! Торин подошел совсем близко и мне пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его глаза. Меня трясло, я сжала кулаки, чувствуя, как продолжают катиться предательские слёзы. — И меня не тяготит брак с вами, — выкрикнула я. — Я просто… просто я… — Не любишь меня, — подсказал Торин, разглядывая моё лицо. И я прикусила губу, тяжело дыша. — Если вам это так важно, — на взводе сказала я, не сдерживая бушующие внутри эмоции, — то вам надо было дать мне умереть! От обиды и отчаяния, я ударила его в грудь ладонью, потом ещё раз, а потом забила кулаками. А он стоял и терпел, а потом прижал меня к себе и впился губами в мои губы. Я вырывалась, кричала, кусала его. А когда он протащил меня к стене и задрал мне юбку, вцепилась зубами ему в плечо, прокусив кожу через ткань рубашки и почувствовав во рту металлический привкус.