Сосуд для ярости

Лэйрак снискал себе славу благодаря поединкам: он не проиграл ни одного и кровавым ковром устлал себе путь к вершинам. Многим не нравилось, что новый вождь “заигрался с осёдлыми в дипломатию”, но противиться его воле никто не осмеливался. Союзы и сделки такого рода кочевники издревле презирали, считая уделом трусливых и слабых — но трупами всех, кто “трусливым и слабым” считал самого Лэйрака, уже много лет как отпировали сэччи. Он знает, как живут соплеменники, — поднимаясь со дна, видел всё самое грязное, нищее, жалкое!.. — и не может позволить себе расточительство. Пусть осёдлые приносят пользу, пока могут! Лэйрак умеет рубить узлы — но предпочитает беречь верёвку.

***

Лэйрак не остригал волос с той поры, как вошёл во взрослый возраст — не знал поражений или утрат, которые бы этого требовали. Волосы у него густые и чёрные... "Как вороново крыло, — слышал он с детства, — хоть что-то в заморыше выдаёт отцовскую породу!.." Он долго не понимал сравнения, но когда ему стукнуло семь, вождь отвёл их на юго-запад, осёдлым почти под бок, и Лэйрак впервые увидел ворона — хищного, хитрого и удивительно красивого. Позже, заслужив себе первый по-настоящему хороший доспех, Лэйрак его зачернит — и будет так делать годами…. Когда один из капитанов Тенриса сравнит его с “враном, предвещающим неудачи”, Лэйрак почти не рассердится.

***

Роха уже праздновал победу — после таких пси-ран не выживают! — и пропустил удар: не от вождя — от младшего брата-предателя. Нердан украл его титул, а дух заточил в клетку из стали, хитина и вируды — старая, ещё дораскольная технология. Вечное рабство, где не было ничего, кроме чужих сражений и скуки... пока под покровом ночи в ангар не пробрался мальчишка — тощий, бледный, но очень решительный. — Мне не расскажут о по-настоящему сильных чарах. Обучи меня, Древний, и я тебя освобожу. — “Псионических техниках”, — поправил Роха — и согласился. Барьеры Нердана этому не помешают. Главное, чтобы мальчишка не сдох, прежде чем Роха захватит тело, и дело — в шляпе.

***

Оползень зацепил стоянку, похоронив девятерых, но неожиданно обнажил вход в бункер — древний, ещё дораскольный. Лэйрака определили в отряд разведки: вскрывать псионические замки и прорубать те двери, что оказывались менее сговорчивы. Дурные предчувствия крепли с каждым шагом, но неприкрытый страх был непозволительной роскошью. Поэтому Лэйрак молчал — и слушал. Откуда-то из-под пола грохотали лопасти огромного вентилятора — и как он только работает до сих пор?.. Лэйрак не сразу расслышал ещё и смех — довольный, предвкушающий, — и… приглашение к трапезе? Он подобрался и, когда разъехался пол, успел удержать себя в воздухе. Остальных, рухнувших вниз, на лопасти — перемололо в кашу. Так Лэйрак впервые “пообщался” с демонами.