Сломанные

— Только не ты опять, – со стоном проныл Дазай, слыша, как его окликает Ацуши. Тот уже третий день бегает за ним после уроков, стараясь обсудить ту самую тему, но Осаму всё время избегает её. То он прямо перед его носом показательно надевает наушники, то весело играет в догонялки, бегая от него по этажам, пока Ацуши просто не устаёт вечно подниматься-спускаться. Сегодня же он планировал ловко ускользнуть со школы так, чтобы тот его не увидел. Но очевидно, что его план провалился. И чего только этот пацан к нему прикопался? — Ты сегодня не моешь окна? – спросил Ацуши, как только оказался рядом. Дазай приоткрыл немного рот, вспомнив про свои «обязанности», а затем цокнул. — Черт, забыл. Ладно, сами там разберутся. Он махнул рукой и уже был готов двигаться дальше, как его схватили за рукав, и Осаму прикрыл глаза, скрывая своё зарождающееся раздражение. — Давай всё-таки поговорим? — О чем? — Хотя бы просто выслушай меня, – настаивал парень на своём. Дазай приоткрыл один глаз и уже хотел в очередной раз отказать парню, как в его желудке жалобно заурчало. Он стиснул зубы и вдохнул полной грудью, резко поддавшись вперёд, наклоняясь так, чтобы их лица с новеньким находились на одном уровне. — У тебя деньги есть? – неожиданно спрашивает он. — Э? Да?.. — Отличненько, – он хлопает в ладоши и с хитрой ухмылкой потирает их друг о друга. – Тогда пойдем поедим за твой счёт. Он широко улыбается, разворачивается на пятках и уже веселее шагает вперед. — Что? — У меня ни гроша за душой, пойдем-пойдем, – подзывает он его рукой к себе. – Накормишь – так и быть, выслушаю. Ацуши нагоняет его, не задавая лишних вопросов о том, куда именно они идут. Сейчас Дазай выглядит как цветок, что вот-вот расцвёл по весне. Свежий, радостный, и даже немного невинный. От его прежнего недовольства, кажется, ничего не осталось, и он вёл своего одноклассника в одно местечко, где готовили очень вкусно, но дорого для его кошелька. Шли они молча. Дазай только мычал какую-то мелодию, а Ацуши не хотелось обсуждать тему суицида по дороге. До ресторана они добрались через минут десять, он находился на втором этаже в небольшом здании. Осаму с нетерпением забежал внутрь и занял самый удобный столик на его взгляд, в углу. В самом ресторане было уютно: стены и потолок были окрашены в светлый серый цвет, с ними хорошо сочеталась мебель нежного бежевого. Такое сочетание могло бы навести скуку, однако спасали растения повсюду – и по углам в огромных горшках, и на стенах, и вьющиеся даже на потолке – вся эта зелень оживляла картину, делая её менее унылой. Когда Ацуши подошёл к их столику, Осаму уже с энтузиазмом читал меню, покусывая губы от нетерпения. — Аах, что же заказать, что же заказать, я так много всего хочу! – пропел он в предвкушении и покачался на месте, напоминая парню изголодавшегося пса, к которому, наконец, вернулся хозяин с куском мяса. – Эй, Ацуши-кун. Тебе на что тут хватит вообще? — Да не переживай о деньгах, – сказал Накаджима, присаживаясь и снимая сумку с плеча. – Можешь заказать несколько блюд. Осаму перестал дёргаться и выглянул из-под меню, чтобы встретиться с Ацуши взглядами. — Богатый, что ли? Ацуши скромно улыбнулся, не желая отвечать на этот вопрос, и потянулся к другому меню на столике, изучая его. К его счастью, Дазай решил к нему не приставать и не расспрашивать дальше. Через пару минут они уже сделали свой заказ и в нетерпении ожидали его. Ацуши хоть и добивался разговора между ними, но не знал, как его начать правильнее сейчас. Тем более музыка в ресторане его немного сбивала с мыслей. — Слушай, без обид, но ты не выглядишь как мой одногодка, – подозрительно щурится Осаму, заводя разговор первым. — Ага. Мне пятнадцать, ну то есть- — Пятнадцать?? – слишком громко спрашивает Дазай и стукает руками по столу, Ацуши даже пугается и тут же оглядывается по сторонам, чтобы посмотреть, кому тот своим шумом доставил неудобства. Какая-то женщина и правда повернула к ним голову, но быстро потеряла интерес и вернулась к своей трапезе. А Осаму был искренне удивлён, хоть сам и предполагал такую мысль, что может быть чуточку старше. Но не на три года же! Рот всё ещё был приоткрыт от шока. – Что ты делаешь на последнем году обучения? Ты что, вундеркинд? — Бывший? – неуверенно отвечает он. Он уже решил не договаривать свою мысль о том, что ему через две недели исполняется шестнадцать, и всё не так уж и плохо. Возможность упорхнула, момент упущен. — Это как? — Ну, меня как-то перебрасывали через два класса вперёд ещё в начальной школе, но потом я потерял интерес к учебе, поэтому стал учиться в обычном темпе и ничем не отличаться от других одноклассников. Дазай как-то обиженно на него посмотрел, надув губы. — Был бы у меня острый ум, я обязательно обеспечил бы себе место в хорошеньком универе. — Зачем тебе это, если ты всё равно собираешься умереть? — Я же не знаю, когда точно это произойдёт. Вдруг я покончу с жизнью только через десять лет, не хотелось бы в это время жить в нищете и выпрашивать у прохожих денег на верёвку, на которую можно было бы повеситься. Накаджима действительно его не понимал. Почему Дазай не может обрубить всё здесь и сейчас, если он так желал своей смерти. Зачем тянуть аж десять лет? Потому ли, что не может найти другого такого же суицидника? Так вот же он, прямо перед ним, готовый ко всему, что тот только задумает. Осталось только согласиться – и вперёд. В его желудке тоже противно заурчало и Ацуши сглотнул слюну, голодными глазами смотря на других посетителей, которые ели свои блюда. Вкусный запах только сводил с ума. — Кстати. Если ты младше меня, то почему ты обращаешься ко мне на ты? – руки Осамы были скрещены на груди, и он медленно покачивал ногой под столом, иногда задевая штаниной ногу Ацуши. — Потому что мы в одном классе, и это бы вызвало лишние вопросы, – Дазай, прикинув такую ситуацию, кивнул в согласии. – Но я могу называть тебя Дазай-сан, если хочешь. Осаму расплылся в довольной улыбке. Его никто так не называет, поэтому против он точно не был. На этом они и договорились. Вскоре они уже вдвоём довольствовались блюдами, которые не оставили свободного места на их столике. Дазай и правда заказал несколько блюд, и, казалось, он был готов съесть это всё! Сукияки, якитори, гюдон, вдобавок ещё и суп мисоширу. Разве в него это всё влезет? Влезло. Дазай сидел с мордой довольного кота и похлопывал себя по набитому животу, уже ожидая свой десерт. — Ну же, – щёлкнул он двумя пальцами и облокотился о стол. – Я тебя слушаю. Ацуши дрогнул. Вот они и подошли к тому самому, зачем вообще встретились. Это было немного похоже на приём на работу. Нужно зарекомендовать себя так, чтобы не услышать в ответ «Извините, Вы нам не подходите». Но первый этап, называемый «Вкусно накормить босса», он, вроде как, прошёл. — Как я и говорил, я хочу совершить с тобой двойное самоубийство. — Ага. — Я слышал, что для этого дела ты ищешь девушку. — Угу. — Но я надеюсь, что ты сможешь закрыть свои глаза на то, что я парень, и- — Мгм. — Ты меня вообще слушаешь? — А-а-ага. Осаму сидел, подперев щёку кулаком и скучающе на него смотрел. Ацуши понимал, что его даже не пытаются воспринимать всерьёз. Плечи поникли, а он уткнулся взглядом в свои дрожащие от нервов руки. Не так он себе это представлял. Добиться разговора, то добился, и то только потому, что Дазаю приспичило вкусно поесть, ну а дальше то что? Уже во второй раз и не может ничего сказать так, чтобы показать всю серьёзность своего предложения. Со стороны Осамы послышался вздох. — Ладно, давай так, – он отодвинулся, откидываясь на спинку мягкого диванчика и быстро постукивая пальцами по столу. – Почему ты хочешь совершить самоубийство именно со мной? — Эм, ну потому что, – Ацуши прикусил губу. – Ты – единственный вариант. Как же плохо это звучало. Он только всё усугублял. Лучше уж было наболтать своим языком какую-нибудь лестную, пусть и не правдивую, чушь, чем говорить о том, что Дазай всего лишь один такой сумасшедний в его окружении. — А вот это обидно, Ацуши-кун, – Дазай посмеялся и развёл руками в стороны. – Ничего не выйдет. — Но…почему? – отчаянно спросил он. Он же даже ничего толком не успел сказать. — Знаешь, как мне представляется одна из идеальных картин двойного самоубийства? — Как же? После этого оба затихли, так как им принесли по десерту с чаем и пожелали приятного чаепития. Осаму снова оживился и, прикусив язык, принялся за десерт, занося ложку в рот и тая от удовольствия. Как давно он не ел торт! — Ночь… – мечтательно тянет Дазай с закрытыми глазами, что-то представляя. Ацуши кидает на него недоумённый взгляд, но после секунды понимает, что Осаму вернулся к теме их разговора. – Крыша многоэтажного дома, в котором минимум 50 этажей. Я и прекрасная дама рядом. Мы вместе падаем с крыши в объятьях друг друга и забвенно целуемся, пока наши тела не касаются земли, мм… А теперь скажи мне, – он складывает руки в замок и давит на них подбородком, на время отвлекаясь от десерта. – Разве я смогу провернуть что-то подобное с тобой? Осаму смотрит на него как-то победно или даже свысока, что крайне не нравится Накаджиме. Не так уж много и препятствий для него в этой идеальной картине двойного самоубийства… — Ну вообще можешь, – просто отвечает он. – У меня тоже есть руки и рот. По-твоему, я не смогу ими тебя обнять и поцеловать? Глаз Дазая нервно и смешно задёргался. Не такого ответа он ожидал, и Ацуши остался даже доволен собой за такую вызванную реакцию. — И ты будешь не против? — Какая разница, если я через несколько секунд после этого умру? – Ацуши взмахнул руками, и те обессиленно упали на его бёдра, а его ответ лишь заставил Дазая поперхнуться от возмущения. — Но ведь это самое важное! Этот момент, он…он последний момент! Понимаешь? Пос-лед-ний. – проговорил он по слогам так, словно в этом слове было что-то магическое. – Ты должен подойти к этому ответственно и прожить этот момент так, чтобы вся твоя жизнь показалась полным ничто по сравнению с… эх, – он резко обрывает свою мысль, его энтузиазм вмиг пропадает. – Что мне объяснять, ты меня всё равно не поймёшь. И он просто продолжает есть как ни в чем не бывало. Ацуши вжимает голову в плечи и сильно кусает нижнюю губу. Обидно. Но правда. Он действительно не смотрел на самоубийство глазами Дазая, для него важнее был сам результат. — Возможно, мы с тобой в этом отношении немного отличаемся, – заговаривает он, предпринимая последнюю попытку убедить. – Но ведь в итоге мы с тобой хотим одного и того же, разве нет? Дазай с набитыми щеками смотрит на него с интересом. — Почему бы тебе просто хотя бы не подумать об этом? Пожалуйста. — А ты точно уверен в том, что хочешь умереть? — Думаешь, я стал бы за тобой просто так бегать? – Дазай невзначай пожимает плечами, мол «да кто тебя знает». — Просто я смотрю на тебя, на твоё лицо, а на нём прям так и написано «жизнь». Большими, яркими, неоновыми буквами, – с паузой расставляет он, на эти слова Ацуши недовольно сводит брови к переносице. Да что он понимает вообще. – Я вижу уже сейчас, что ты слишком далек от моего мира. Тебе в нём не место. Прости, но ты и смерть просто несовместимые друг с другом вещи. Пожалуй, эта причина меня отталкивает куда больше, чем та, что ты не девушка. Ацуши поверить в это не мог. Кто бы мог подумать, что уговорить суицидника на суицид может быть таким трудным делом.