Рейс в Хобарт заказан. Передать ключи от стоматологического офиса мистеру Шеридану в понедельник утром и завершить покупку дома (у залива!).
Напомнить Джею, чтобы он позвонил адвокату, ведь неизбежно забудет.
— Хобарт… вот куда они, должно быть, переехали, не так ли? — Гарри вздохнул, осознавая это. Гермиона кивнула, бросив на Гарри восторженный взгляд, и вскочила на ноги. Она выбежала из комнаты в кабинет, и Гарри последовал за ней. Она открыла атлас и обратилась к карте Австралии. — Хобарт… Хобарт… Хобарт… вот! Она указала на точку на южной стороне острова, что находился к югу от Австралии. — Там, — задыхалась сказала она. — Хобарт… столица Тасмании… — Она посмотрела на Гарри с сияющим выражением лица и обняла его, крепко прижав к себе. — Вот где они! Мы нашли их! — Теперь нам осталось добраться до Австралии, — с усмешкой сказал Гарри. Гермиона мелодично рассмеялась. Она вырвалась из объятий Гарри и поцеловала его в щеку. Гарри вдруг почувствовал, как волна стеснения от ощущения её губ на своей коже накрывает его с головой. — Мы, конечно, полетим, — сказала она. — Полет… ну, это интересный способ путешествовать. — Я сяду на метлу, — хихикнул Гарри. — Это достаточно близко, не так ли? Ну… ты не знаешь… — О, заткнись, — игриво огрызнулась Гермиона. — Не всем нравится рисковать жизнью просто так, только чтобы поймать крошечный золотой шарик. Гарри бросил на нее взгляд насмешливого возмущения. — Ты не можешь так оскорблять квиддич! — Я только что это сделала, — ответила Гермиона с ухмылкой. — И Что ты мне сделаешь? — Я.… я… Гермиона фыркнула. — Полагаю, будешь на меня дуться. — Она взяла лист бумаги и карандаш из подставки для ручек на столе. — Хорошо, итак… у тебя есть паспорт? Гарри покачал головой. — Дурсли никогда не считали нужным оформить мне его. А потом я поступил в Хогвартс… Я даже не знаю, знает ли маггловское правительство о моем существовании. Гермиона обиделась на упоминание Гарри о Дурслях, но, к счастью для него, не стала продолжать эту тему. — Нам нужно будет достать тебе его, — сказала она, записывая это в свой список дел. — Нам также нужно будет купить билеты на самолет, найти место для ночлега. Когда мы прибудем туда — мы, вероятно, не можем рассчитывать найти их в первую ночь. И… э… Гермиона подняла голову. — Мне нужно проверить свой счет в трастовом фонде. Думаю, у меня там могут остаться деньги… — Я могу взять деньги из своего хранилища в Гринготтсе, — сказал Гарри. — Этого должно хватить. — Что? Нет! Тебе не нужно! — Гермиона запротестовала. — Я.… я не знаю точно, сколько у меня осталось… но мне может хватить. Тебе не нужно… — Что, если этого недостаточно? — спросил Гарри. — Лучше быть готовым, чем идти в… куда бы мы ни пошли покупать билеты… с меньшим количеством денег, чем нам нужно. — Это турагентство, — сказала Гермиона. — И в любом случае, я думаю, у меня должно остаться достаточно средств, чтобы купить себе билеты. Не думаю, что мне хватит и на тебя, хотя… — Гермиона, ты действительно думала, что я позволю тебе заплатить за меня? — спросил Гарри, подняв брови. Гермиона слегка покачала головой. — Ну, так почему ты думаешь, что я позволю тебе заплатить за меня? Гарри вздохнул. — А что, если у тебя не хватит на билеты на самолет? Или что, если у тебя есть только достаточно, но не больше, чтобы поехать… куда ты хочешь? Разве ты не хотела посмотреть Австралию? — Да, но… — Я могу снять несколько галеонов со своего счета, — предложил Гарри. — И если ты обнаружишь, что тебе не хватает или что-то в этом роде, я обязательно подстрахую. Гермиона выглядела неловко, но кивнула. — Хорошо, — тихо ответила она. — Но я верну тебе за все. Гарри открыл рот, чтобы возразить, но Гермиона бросила на него взгляд, который заставил его придержать язык для протестов. Однако как раз в тот момент, когда они собирались вернуться к своим планам, Гермиона задохнулась, и ее руки поднялись, чтобы прикрыть губы. — Что? — встревоженно спросил Гарри. — Я только что поняла, — сказала она. — Твои родители. — А что с ними? — Хранилища, — объяснила Гермиона. — Разве они не принадлежат им теперь? Теперь, когда они… когда они вернулись? — О, — вздохнул Гарри. Он совсем не подумал об этом обстоятельстве. — Я… э… думаю, они могут ими пользоваться. Гермиона бросила на Гарри вопросительный взгляд. — Разве ты не должен спросить их, прежде чем что-то делать? — Я.…я думаю, что мне придется, не так ли? Гермиона задумчиво кивнула. — Ты должен. Я знаю, что это были твои деньги, но… ты не должен думать, что ничего не изменилось… — Это ведь никогда не были мои деньги, не так ли? — пробормотал Гарри. — Я ничего из них не заработал. — Тем более, что сначала надо спросить. И кроме того… — Она бросила на Гарри пытливый взгляд, — Разве ты не хочешь, чтобы они пошли с тобой? Гарри нахмурил брови. — Пойти со мной? Разве мы не собирались вернуть твоих родителей? Гермиона пожала плечами. — Я не знаю, это была просто мысль, но… это был бы хороший шанс для тебя узнать их снова, не так ли? — Возможно, — с сомнением сказал Гарри. У Гермионы была хорошая идея, подумал он, но он не мог не чувствовать себя неуверенно и неловко при такой перспективе. В конце концов, он знал своих родителей всего один день. Это было похоже на поездку на каникулы с группой незнакомых людей… Гермиона протянула руку и слегка сжала его ладонь. — Я знаю, что ты чувствуешь, — тихо сказала она, ее карие глаза пристально смотрели в его глаза. — Это неловко, странно, шокирующе… куча всего… не так ли? Гарри кивнул, и Гермиона ободряюще улыбнулась, снова сжав его руку. — Они были твоей семьей, Гарри, и будут снова, — вздохнула она. — Рано или поздно тебе придется сделать первый шаг к тому, чтобы действительно стать ею. И будет лучше, если ты сделаешь его раньше… каждый день ожидания — это на один день меньше тех дней, которые у вас будут вместе. Гарри почувствовал, как его захлестнула волна эмоций, странная смесь между новой тоской по родителям и привязанностью к Гермионе за ее слова. Она каким-то образом прорвалась сквозь дымку его смятения к буре, бушующей в его сердце. Он тяжело сглотнул, сдерживая слезы. Это было не то, из-за чего стоило плакать, и уж точно не то, чем стоило обременять Гермиону. — Ты должен пойти поговорить с ними, — ласково сказала Гермиона, позволяя ему сохранять молчание. — Если хочешь, воспользуйся камином внизу. Гарри кивнул и спустился в гостиную. Он глубоко вздохнул, подавляя свои эмоции, и бросил щепотку дымолетного порошка в пламя. — Дом Номер двенадцать, Площадь Гриммо, — назвал он, прежде чем просунуть голову. Через секунду Гарри обнаружил, что заглядывает в тускло освещенную кухню подвала дома. Лили, очевидно, уже вернулась от Дурслей, поскольку сидела за столом и читала книгу из библиотеки в доме Гриммо. Сириус тем временем потягивал чай и тупо смотрел на длинный рулон пергамента. Джеймса нигде не было. — Мама? Сириус? — позвал Гарри, привлекая их внимание. Лили подпрыгнула от удивления, чуть не выронив книгу, и бросилась к нему. — Гарри! Что происходит? Все в порядке? — Все в порядке, мама, — ответил Гарри. Лили сразу же успокоилась. — Ты… ты в порядке? Ты бросилась бежать, и я заволновался, что случилось что-то плохое. — Ничего плохого не случилось… по крайней мере, для меня, — мрачно ответила Лили. — Я дала Петунии… именно то, что она заслужила. Вернону тоже. В любом случае, почему ты здесь? — спросила она, уклоняясь от вопроса Гарри о том, что именно она сделала с Петунией. Гарри неохотно решил согласиться с ней, проглотив свой вопрос. — Я просто хотел спросить тебя кое о чем. — Все, что угодно, милый. Гарри сделал глубокий вдох. — Помнишь, как Гермионе пришлось изменить воспоминания своих родителей и отправить их в Австралию перед войной? Лили печально кивнула. — Бедная девочка… Я даже не могу представить, как ей было больно… — Я тоже долгое время не представлял, — пробормотал Гарри. По правде говоря, только в последние несколько недель, когда они жили вместе в одном доме, Гарри по-настоящему осознал всю тяжесть бремени, которое несла Гермиона. Часть его души постоянно стыдилась того, что он не заметил этого раньше, не обратил внимания, не утешил ее… не позаботился… — Вы двое едете туда за ними? — спросила Лили, вырывая Гарри из его мрачных размышлений. Гарри кивнул. — Так и есть. И… я хотел спросить… хранилище в Гринготтсе…. — Ты хочешь использовать деньги из своего хранилища, — проницательно закончила Лили. — Верно? Гарри кивнул головой. — Ну… это больше не мое хранилище, не так ли? Разве оно не твое и папино? И деньги, которые Сириус оставил мне… они теперь его. Лили пожала плечами. — Это все переведено на твое имя. Так сказано в нашем завещании. Ты можешь распоряжаться им, как захочешь. Кроме того, даже если бы мы были живы последние шестнадцать лет, мы бы разрешили тебе пользоваться ими, как только тебе исполнится семнадцать. Конечно, при условии, что ты найдешь хорошую работу и не собираешься прожить на них всю жизнь. — Ее глаза сузились. — Ты ведь планируешь найти работу, верно? Гарри решительно кивнул. — Да, конечно, я планирую. Я.… я просто еще не знаю, что я хочу делать… у меня не было много времени, чтобы действительно подумать об этом… Выражение лица Лили стало печальным. — Я понимаю, — прошептала она. — Не нужно торопиться, Гарри. Поиск того, чем ты действительно хочешь заниматься, требует времени. Все, что я действительно хотела знать, это то, что ты планируешь найти работу. — Итак… я могу получить деньги из хранилища? Лили усмехнулась. — Конечно, можешь, оно твое! Но есть только одно условие. — Что? — спросил Гарри, недоумевая, что может быть на уме у его матери. — Тебе придется много баловать Гермиону ими, — ярко ответила Лили. Она ткнула пальцем в сторону Гарри. — Не дай Мерлин мне услышать, что ты не предлагал купить ей мороженое при каждом удобном случае. Гарри почувствовал, как горит его лицо. — Я… э… да… хорошо, мама. Я… э… я буду покупать ей мороженое… когда она попросит. — Не тогда, когда она попросит. Ты должен сам предложить. Гарри вздохнул. — Хорошо, мама… я буду предлагать, при каждом удобном случаи. Лили засияла. — Так-то лучше. Что-нибудь еще, милый? Гарри кивнул, радуясь возможности сменить тему. — Не хотите ли вы поехать с нами? — спросил он. — Я имею в виду… если вы в состоянии… если у вас нет других дел здесь… — В смысле… ты хочешь, чтобы мы — Сириус, Джеймс и я — поехали вместе с тобой и Гермионой? — спросила Лили, подняв бровь. Гарри кивнул. Несмотря на слова Гермионы, часть его души все еще чувствовала неловкость при мысли о том, что они отправятся куда-нибудь вместе, но теперь, когда он действительно затронул эту тему с матерью, он почувствовал, как другая его часть наполняется радостным предвкушением. Гермиона была права — это был самый подходящий шанс снова узнать своих родителей. — Я.… если ты действительно хочешь… я с удовольствием поеду с тобой, — ответила Лили после нескольких минут раздумий. — Я не очень уверена насчет Джеймса и Сириуса. Джеймс сейчас в Министерстве, разговаривает с Кингсли. Они с Сириусом хотят вернуться в Аврорат. Кстати, о Сириусе… Бродяга, что именно ты читаешь? — Гигантский свиток пергамента из Гринготтса, — устало сказал Сириус с дивана. Лили закатила глаза. — Я не слепая, Бродяга. Что на свитке пергамента? — Это записи семейного счета, — ответил Сириус, опуская пергамент и делая глоток чая. — Люциус и кузина Белла заключили несколько крупных теневых сделок, используя деньги из некоторых хранилищ Блэков, платя наемникам, подкупая чиновников и так далее. Так или иначе, теперь мне предстоит выявить незаконные сделки, чтобы Гринготтс мог потребовать от этих ублюдков обратно галлеоны. — На его лице вдруг появилась хитрая ухмылка, и он перевел взгляд на Гарри. — Я правильно понял, Гарри? Ты планируешь взять Гермиону на каникулы? — Ну… э… мы собираемся поехать вернуть ее родителей, — ответил Гарри. — И Гермиона подумала… э… не хочешь ли ты с нами, Сириус? Сириус поднял бровь. — Поехать с вами? И стать свидетелем всей вашей отвратительной, сопливой романтики? Гарри почувствовал, что его лицо пылает, но прежде, чем он успел еще раз напомнить Сириусу, что они с Гермионой не встречаются, Лили бросила на него смертоносный взгляд, который заставил его замолчать. — Просто ответь на вопрос, Бродяга. Сириус стер самодовольную ухмылку со своего лица и заменил ее искренне счастливой улыбкой. — Поехать с вами? Ты явно сошел с ума, когда спросил меня об этом, но… ну, я же не собираюсь отказываться от солнечной Австралии, правда? Не после того, как застрял здесь на… Мерлин знает, сколько лет, — сказал он почти мечтательно. — Я всегда думал, что это я буду брать тебя в отпуск, а не наоборот. Гарри не удержался и фыркнул. — Это значит «да», Сириус? — спросил он с нетерпением. — Это означает да, — сказал Сириус с лающим смехом. — А теперь… если вы меня извините, мне нужно закончить чтение этих записей, пока менеджер по работе с клиентами Бонекрушер не оправдал свое имя. — Ты тоже поедешь с нами, мама? — с нетерпением переспросил Гарри, когда Сириус снова опустился на диван и взял в руки свиток пергамента. Неловкость, которая была раньше, казалось, почти испарилась, и теперь Гарри едва сдерживал волнение от перспективы путешествовать вместе с Сириусом и его родителями. Лили усмехнулась. — Конечно поеду. Гарри засиял. — Ты уверена? — Я согласна, — подтвердила Лили, ее улыбка расширилась. — А как же папа? — Я спрошу его за тебя, — пообещала Лили. — Но, если ничего не случится, я уверена, что он согласится. Гарри, ощущая головокружительную эйфорию, попытался обнять свою мать, но ему помешал тот факт, что остальная часть его тела все еще находилась в гостиной Гермионы. — Я… я пойду скажу Гермионе, — взволнованно щебетал он. — Она захочет заняться планированием… и мы… — Удивите меня, — добавила Лили, ухмыляясь. — Иди. Наслаждайтесь временем, проведенным вместе. Гарри попрощался с матерью и рывком вернулся через каминную сеть. Он стряхнул с себя пепел и встал. Гермиона спустилась из кабинета за то время, пока он разговаривал с матерью и Сириусом, и теперь стояла у камина с ожидающим выражением лица. — Что сказали твои родители? — спросила она. — Они сказали, что я могу использовать деньги, — процитировал Гарри. — При условии, что «я найду работу». Гермиона подняла бровь. — И ты собираешься найти работу? — Ты говоришь прямо как моя мать, — добродушно проворчал Гарри. 'Конечно собираюсь. Гермиона хихикнула. — Так… ты уверен в этом? Я имею в виду… я не думаю, что у тебя будут большие проблемы. Гарри почувствовал себя безрассудно авантюрным в своем счастье, поэтому он наклонился вперед и чмокнул Гермиону в щеку. Он отстранился и увидел, что Гермиона покраснела от этого жеста. — Да, я уверен, — твердо ответил он. — Разве мы уже не решили это? Гермиона вздохнула, но кивнула, немного неохотно. — А что насчет твоих родителей и Сириуса? Они… — Мама и Сириус сказали, что поедут с нами, — с энтузиазмом ответил Гарри. — Папы не было дома, но мама сказала, что он хотел бы поехать. Гермиона широко улыбнулась. — Это… это невероятно! Я так рада за тебя! — Да, это… это то, о чем я никогда даже не мечтал, — сказал Гарри. Он постарался сдержать свой восторг. Судя по длинному списку, который Гермиона составила ранее, у них были дела, которые нужно было выполнить. — Гринготтс? — Мы можем… сначала принять душ? Мы даже не помылись как следует… — Мы? Ты хочешь, чтобы мы приняли душ вместе? — поддразнил Гарри, ухватившись за ее талию. Гермиона покраснела, как помидор. — Нет! — пискнула она. — Я не это имела в виду! Это… это… ну… я просто не хотела… Гарри от души рассмеялся и отпустил ее, видя, что она, возможно, слишком смущена для дальнейших издевок. Пока она была в душе, он успел переодеться с пижамы. Затем он тщетно пытался немного привести в порядок волосы, но потом сдался, налил себе стакан сока и сел в кресло, чтобы подождать. Гермиона появилась через несколько минут, переодетая и готовая к работе. Ее волосы были еще немного влажными, что делало их более беспорядочными, чем обычно. Сон смылся с ее лица, и ее кремового цвета кожи выглядела мягкой, манящей и вполне пригодной для поцелуев. Гарри мысленно отвесил себе пощечину за эти порочные мысли о своем лучшем друге. Должно быть, это просто результат его предыдущего высказывания, подумал он, которое навело его на эти мысли. — Пойдем? — спросил он, вставая и изгоняя из головы яркую картину, как они с Гермионой целуются. — Пойдем, — сказала Гермиона, протягивая руку. Гарри взял ее за ладошку, и они вместе аппарировали на Косую Аллею. Здесь было так же пустынно, как и вчера, когда они пришли за новыми палочками для его родителей и Сириуса. Однако Гарри казалось, что это было не вчера. Встреча с Аркой Смерти казалась то ли вечностью, то ли тем, что произошло всего час назад. Его подсознание не могло остановиться на каком-то одном времени и металось между ними. Они дошли до входа в Гринготтс, где перед дверью стояли два гоблина-охранника с угрожающе большими топорами. Оба сразу же узнали Гарри и бросили на него грозный взгляд. — Остановись, человек, — прорычал один из них, стуча топором о землю. — Каковы твои намерения? Гарри моргнул. — Э… снять деньги? Гоблин слева сузил глаза. — Если ты ищешь под нашими полами сокровище, которое никогда не было твоим… — Я не собираюсь, — настаивал Гарри. — Я просто хотел снять немного денег из своего хранилища. Это ведь не противозаконно, правда? Два гоблина с усмешкой посмотрели на него. — Тебе здесь не рады, человек. — Я не пытаюсь ничего украсть, — сказал Гарри с досадой. — Я просто хочу снять несколько галеонов. Гоблины-охранники повернулись друг к другу и обменялись несколькими словами на языке гоблинов, после чего тот, что был слева, угрожающе посмотрел на Гарри. — Мы найдем свободного управляющего. Оставайся за пределами наших владений, человек. Гарри вздохнул и кивнул, понимая, что это, вероятно, лучшее, на что он мог надеяться. Гоблин слева скрылся в банке, а его товарищ попеременно ухмылялся над Гарри и стучал топором об пол. Наконец, охранник вернулся, с ним был гоблин постарше. — Ключ, — огрызнулся новопришедший гоблин. Гарри послушно достал ключ из кармана пальто и протянул его. Менеджер по работе с клиентами внимательно посмотрел на него несколько секунд и кивнул. — Сумма, которую вы снимаете? Гарри, честно говоря, понятия не имел, сколько он должен был снять. Он надеялся, что сможет просто набрать полный мешок галеонов и на этом закончить, но, очевидно, сегодня этого не произойдет… а может, и никогда, в зависимости от того, как долго гоблины будут держать обиду. — Сколько это… э-э… пятнадцать тысяч фунтов стерлингов в галеонах? — Гарри! — Гермиона возмущенно зашипела. — Это… — Шестьсот пятьдесят два галеона, — прорычал гоблин, прерывая начавшуюся тираду Гермионы. — Это столько вы снимаете? — Да, — твердо ответил Гарри, пресекая протесты Гермионы. — И… не могли бы вы перевести половину в фунты и половину в… какую бы валюту они ни использовали в Австралии? Гоблин посмотрел на Гарри как на идиота. — Валюта называется австралийскими долларами, невежественный человек. Вывод средств окончательный? Гарри кивнул. Гоблин бросил на него последний взгляд, полный отвращения, и ушел обратно в залы Гринготтса. Два охранника вернулись на свои места у двери и скрестили свои топоры, полностью перекрыв вход. Гарри ненадолго задумался о том, что произойдет, если он окажется персоной нон грата до конца своей жизни. Придется ли ему просить Гермиону бегать для него в Гринготтс каждый раз, когда ему понадобятся деньги? А может быть, Гермиона тоже была нежелательна, учитывая ее центральную роль во взломе. Может быть, его мать или отец смогут войти в банк? Он был в растерянности, не зная, что придумать. Гарри ждал, должно быть, не менее получаса. Появлялась горстка ведьм и волшебников, которых пропускали охранники, но они тут же скрещивали свои топоры и угрожающе смотрели на Гарри, как только разрешенные посетители входили. Наконец, когда Гарри решил, что больше не сможет выносить нетерпеливых охранников, вернулся менеджер по работе с клиентами, держа в руке небольшой бумажник без надписей. — Ваши деньги находятся здесь, — сказал он, грубо протягивая его Гарри, который быстро забрал его у воинственно настроенного менеджера по работе с клиентами. — Семь тысяч пятьсот фунтов стерлингов. Восемнадцать тысяч тридцать австралийских долларов. С вас десять сиклей за бумажник. Всего доброго. Прежде чем Гарри успел спросить, как именно он должен использовать бумажник, менеджер по работе с клиентами ушел, а гоблины-охранники снова закрыли вход. Гарри открыл кожаный портмоне. В нем было два кармана: в одном лежала одна пятидесятифунтовая купюра, а в другом — иностранная купюра, помеченная сверху цифрой «100». Гарри из любопытства вытащил пятидесятифунтовую купюру. Мгновенно карман наполнился. — Ну, вот и ответ на мой вопрос, — пробормотал он, когда они шли прочь от Гринготтса по направлению к Дырявому Котлу. — Теперь остается только гадать, как долго они будут держать меня вне Гринготтса. — Если честно, ты проник в их дом, украл дракона и разрушил несколько целых хранилищ, — сказала Гермиона. — Ты тоже. К чему ты клонишь? — Я к тому, — сказала Гермиона, покачав головой, — что у гоблинов и так достаточно причин ненавидеть людей, а то, что мы ворвались две недели назад и разгромили все вокруг, не очень-то повышает нас в их глазах. — Мы вломились сюда не для того, чтобы воровать, — защищаясь, ответил Гарри. — Мы охотились за крестражами. — В глазах гоблинов это не имеет значения, — объяснила Гермиона, немного нетерпеливо. — Волшебники то и дело вторгались и нападали на них. Когда мы ворвались туда, они автоматически решили, что мы пришли, чтобы причинить им вред. Мысль о том, что у нас могли быть другие намерения, вероятно, даже не пришла им в голову. Гарри вздохнул. — Наверное, ты права… Но это будет очень неприятно, если они решили держать меня подальше от Гринготтса до конца жизни… — Я уверена, что в конце концов это сгладится, — с надеждой сказала Гермиона. — Кингсли уже продвигает несколько указов, которые должны напрямую запретить худшие формы неравенства между гоблинами и волшебниками. Может быть, когда гоблины узнают, что ты поддерживаешь это… — Надеюсь, — пробормотал Гарри, когда они дошли до Дырявого Котла. — Думаю, почему бы нам не пообедать где-нибудь в маггловском Лондоне. Я устал от жирного фаст-фуда и пережаренного карри. Гермиона радостно кивнула, и они вошли в трактир, пройдя как можно незаметнее, стараясь избежать взглядов «поклонников». Гарри толкнул дверь и вышел на оживленную улицу Чаринг-Кросс. Теперь, когда он оказался в маггловском мире, его прекрасная идея пообедать вдруг показалась не слишком удачной, ведь он почти не знал, куда идти. — Э… ты знаешь… э… хорошее место? — спросил Гарри, чувствуя, что краснеет. Гермиона закусила нижнюю губу. — Я… э… ну, здесь неподалеку есть приличное место, где подают суши, если я правильно помню. — В каком месте? Лицо Гермионы потемнело. — Прости… я забыла… эти твои ужасные родственники… я надеюсь, Лили что-то сделала с… — Она сказала, что да, — оборвал ее Гарри, не желая продолжать эту тему. — Что такое суши? — Это… это японское блюдо, — ответила Гермиона, с благодарностью уловив невысказанное желание Гарри сменить тему. — Это рыба… или овощи… завернутые в рис. Это довольно вкусно. Я неравнодушна к ним. Гарри улыбнулся ей. — Если ты думаешь, что это неплохо, то я уверен, что мне понравится. Гермиона немного покраснела, но выглядела довольной собой. Она пошла по дороге и через несколько минут ходьбы вошла в большой, современный ресторан. — На двоих, пожалуйста, — сказала она хозяину, ожидавшему у двери. Он провел их в небольшую уютную кабинку, расположенную вдали от двери. С одной стороны кабинки находилась конвейерная лента, на которой медленно и заманчиво двигались свежеприготовленные блюда. — Мы должны их есть? — спросил Гарри, и тут же захотел дать себе пощечину за свой глупый вопрос. — Да, мы обязаны, — ответила Гермиона с блеском. — Просто бери все, что понравится, и наслаждайся. — А… что мне должно понравиться? — О… э… я имею в виду… это зависит от тебя. Гарри вздохнул. — Я никогда раньше не ел суши, Гермиона. Гермиона сдержала то, что должно было быть комментарием о Дурслях. — Тогда я выберу за тебя, — сказала она с грустью и, возможно, немного сердито. — То есть, я не знаток суши или чего-то подобного… — Ты, наверное, единственная из нас разбираешься, — пошутил Гарри. Гермиона густо покраснела от замечания Гарри. — Э… ну… я постараюсь сделать все возможное, — заикаясь, пролепетала она. — Но… это может быть не очень хорошо. Любая необходимость Гермионы сомневаться в себе была быстро разрушена в сознании Гарри, когда он откусил первый «ролл» — как она их называла — который она выбрала. Это был совершенно незнакомый вкус. Рис был липким и странно ароматным, а рыба, завернутая внутрь, хоть и казалась на первый взгляд простой, имела тонкий, но приятный вкус. — Нравится? — робко спросила Гермиона. — Очень нравится, — сказал Гарри с широкой улыбкой. И тут же эта улыбка отразилась на лице Гермионы. Она сияла почти золотым светом, что было такой редкостью на протяжении почти всего предыдущего года. — Я рада, что тебе понравилось, — оживленно щебетала Гермиона, сжимая руку Гарри. — Это неплохая замена пережаренной рыбе с картошкой, не так ли? — Просто подожди, пока мы доберемся до Австралии, — весело сказал Гарри между укусами. — Мы будем пить из кокосов и есть мороженое целый день. Гермиона засмеялась. — Ты смотришь слишком много фильмов, Гарри. — Не моя вина, — ответил Гарри, пожав плечами. — Это ты показала их мне. Гермиона фыркнула, но затем выражение ее лица потемнело, и она вздохнула. — Сначала нам придется найти маму и папу… Гарри накрыл ее руку своей. — Я уверен, что так и будет, — заверил он. — У нас уже есть зацепка, где именно они живут. Как только мы найдем их… мы — твои родители… мои родители… мы все снова будем вместе. — Гарри уставился в пространство. — Это все еще так невероятно… — Не так ли? — прошептала Гермиона. Они встретились взглядами, и Гарри увидел, что в ее карих глазах было что-то глубокое, сильное… что-то. Ему вдруг показалось, что ему снова одиннадцать, что он смотрит в Зеркало Эиналеж и видит там самое заветное желание своего сердца. И теперь все это было так близко к осуществлению… — Кажется, что это было так давно, — признался Гарри. — Но прошло едва ли двадцать четыре часа. Столько всего произошло… Это похоже на долгий сон… как будто я проснусь и вдруг обнаружу, что я снова в палатке… Гермиона застенчиво улыбнулась. — Я все равно буду там, если это правда. — Мы… мы бы сделали это. И… И этого мне будет достаточно, — мысленно закончил Гарри. Они закончили обед в комфортном молчании. Не было никакой необходимости говорить. Для Гарри одного ее присутствия было достаточно. Он твердо решил, что в его жизни не будет ни одного дня, когда бы он не испытывал благодарности за то, что Гермиона есть в его жизни. Где бы он был, в конце концов, если бы не все, что она для него сделала? — Что нам теперь делать? — спросил Гарри, когда не мог больше есть, подавляя сытую отрыжку. — Нам нужно будет получить паспорта для тебя, твоих родителей и Сириуса, — сказала Гермиона, снова переходя в режим «планирования». — Это займет несколько дней… затем нам нужно будет посетить турагентство… купить билеты на самолет и забронировать номера в отеле. Она загибала пальцы, перечисляя список дел. — Нам нужно будет спланировать, куда мы хотим отправиться после того, как найдем их… о, и нам нужно будет придумать, как мы их найдем. — Я помогу тебе во всем, — пообещал Гарри. — Как ты думаешь, сколько времени пройдет до нашего отъезда? — Неделя, может быть? — задумчиво ответила Гермиона. — Хотя это может быть полезно для нас. Не думаешь ли ты, что нам стоит… навестить Уизли? Мы немного пренебрегали ими, не так ли? Гарри виновато кивнул. Они не разговаривали с Роном и другими Уизли почти с самого конца войны. Они горевали, рассуждал Гарри, но какая-то часть его сознания начала понимать, что, возможно, они пренебрегали ими. С другой стороны, он не чувствовал никакого желания, никакой тоски по ним. Видеть их казалось… обязанностью. — Давай навестим их завтра. Сегодня воскресенье, и все должны быть дома, — предложил он. — Мы быстро зайдем и просто проверим их. Если ты не хочешь остаться… Гермиона покачала головой. — Нет, не совсем. Давай просто пойдем после обеда… поздороваемся… и проведем остаток дня вместе. Я… я чувствую себя более комфортно так. Гарри нежно сжал ее руку, и она ответила ему тем же жестом. — Я тоже чувствую себя более комфортно так.