From the World Beyond\Из потустороннего мира

      На следующее утро Гарри разбудил будильник. Он ворчливо потянулся и хлопнул рукой по кнопке отмены, заглушая резкий звук, а затем просунул руку обратно под одеяло и обнял Гермиону за талию. — Ммм, — сонно застонала Гермиона, немного пошевелившись в его объятиях. Она чувствовала такое тепло, как физическое, так и то, что исходило из сердца. — Я не хочу вставать. — Я тоже, — прошептал Гарри в ответ, но это было не из-за нежелания возвращаться во внешний мир. Скорее, он просто хотел быть здесь с ней… он мог бы остаться здесь до конца жизни, только они вдвоем, прижавшись друг к другу, и он был бы доволен.       Так они и сделали. В конце концов, у них еще было время, прежде чем им нужно было вставать. Гарри притянул ее к себе покрепче, и она ответила ему взаимностью. Он позволил себе ощутить ее изгибы на каждом миллиметре своего тела, не пытаясь больше подавлять эти мысли.       Через полчаса, которые показались ей секундами, она наконец решила, что им пора вылезать из постели. — Мы опоздаем, — пробормотала она ему в грудь. — У Лили должны появится идеи о том, чем мы тут можем заниматься.       Гарри усмехнулся, и даже не почувствовал, что краснеет. Искусственная стена, сдерживающая эту часть его психики, рухнула, и все мысли о Гермионе, которые он раньше запрещал себе, вырвались наружу.       Странно, но они не способствовали неловкости в отношениях между ними, а только усиливали их комфорт. Это было так естественно, как будто все это было очевидным продолжением их связи.       Он неохотно отодвинул одеяло и сел, потянув за собой Гермиону, которая прижалась к его груди и плечам. Наконец, она подняла на него глаза, ее волосы были растрепаны больше обычного, а на щеках играл слабый розовый румянец.       Гарри наклонился и поцеловал ее, наслаждаясь тем, что теперь он может это сделать. Поцелуй был нежным, неторопливым, словно для этого у них была вся оставшаяся жизнь. По всем признакам Гермиона была первой девушкой, которую он когда-либо целовал. Все остальные его поцелуи были просто гормональными всплесками. Ничто не могло сравниться с любовью и лаской, которые они оба сейчас изливали на свои соединенные губы.       Они одновременно оторвались друг от друга. — Доброе утро, — прошептала Гермиона. На ее лице появилась нежная улыбка.       Мгновенно Гарри почувствовал, что улыбка отразилась и на его лице. — Доброе утро и тебе, — выдохнул он в ответ, наклоняясь и снова целуя ее в губы.       С некоторой неохотой они освободились из объятий друг друга и пошли собираться. Они оделись, оба просто натянули свои обычные рубашки и джинсы. Гарри подумал, что она выглядит потрясающе, даже когда не прилагает никаких усилий к своему внешнему виду.       Они вдвоем вышли из номера и спустились в вестибюль, чтобы встретиться с Лили. Она переехала в новый номер, который они забронировали в последнюю минуту в преддверии приезда Джеймса и Сириуса — не то чтобы Гарри жаловался на уединение, которое теперь было предоставлено ему и Гермионе. Дело было не в том, что они еще ничего не делали, а скорее в том, что он чувствовал комфорт и близость, когда они оставались вдвоем.       Лили засияла, когда увидела их. — Хорошо спали? — спросила она, обнимая Гарри и Гермиону. — Как убитые, — ответила Гермиона. — Что на счет тебя? — Неплохо, — ответила Лили, звуча бодро. — Завтракать будем?       Гарри кивнул. — Определённо.       В итоге они вернулись в кафе, где обедали предыдущим утром. Гарри не мог удержаться, чтобы не предаться ретроспекции. Если бы он знал тогда, что в тот самый вечер Гермиона превратится из его лучшего друга в нечто гораздо большее, чем он когда-либо считал возможным…       Насытившись, они втроем сели в автобус и отправились через залив, чтобы встретиться с родителями Гермионы. Они встретили их тепло, и, хотя слабое напряжение предыдущего дня все еще сохранялось, казалось, что за ночь оно ослабло. Хелен обняла каждого из них, а Джей пожал руки Гарри и Лили. — Готовы отправиться в путь? — спросила Хелен, забрасывая в багажник корзину с едой и несколько бутылок воды.       Гермиона с готовностью кивнула, и они погрузились в машину, направляясь на юг, в город, который, по словам родителей Гермионы, назывался «Кеттеринг». Родители Гермионы рассказали им о своих планах — очевидно, они решили продать свою практику и вернуться в Великобританию, но Гарри не обращал на это особого внимания. Он провел большую часть поездки, глядя в окно на холмы, леса и море, держа Гермиону за руку и чувствуя, как ее большой палец рисует маленькие круги на его тыльной стороне.       Через час они прибыли в маленький тихий городок на берегу моря. Гермиона зашла в магазин и купила карту, после чего ее родители поехали к терминалу, купили билеты и сели на автомобильный паром. С громким гудком корабль отчалил, и они быстро пересекли короткий участок воды между материком и островом. Когда они причалили к другому берегу, они терпеливо ждали своей очереди на высадку. Когда они, наконец, съехали с корабля, Хелен припарковалась на обочине, а Гермиона наклонилась вперед, открыв купленную карту и держа ее между ними.       Гермиона указала на узкую полоску земли в центре острова. — Вот куда мы должны отправиться, — решила она. Гарри прищурился, глядя на приложенную фотографию. Она выглядела так, словно была сделана на каком-то холме, расположенном между двумя длинными пляжами. — Это место называется «Шея». Это примерно в двадцати минутах езды.       Они все согласились и отправились в путь, ехали по узкой дороге вдоль побережья, и Гарри снова безмолвно смотрел в окно, держа Гермиону за руку. В мгновение ока они оказались на месте. Хелен припарковала машину прямо у длинного золотистого пляжа, и Гарри первым вышел из машины. Солнце светило ярко, и лазурные волны симфонически разбивались о берег. С трех сторон пляж окружали зеленые, поросшие кустарником холмы. На небольшом расстоянии от них была деревянная тропинка, которая вела к какой-то смотровой площадке. — Гарри! — Голос Гермионы вывел его из задумчивости. Она подскочила к нему, на ее лице сияла прекрасная улыбка, от которой у Гарри заколотилось сердце. — Пойдем, — сказала она, потянув его за руку. — Давай поднимемся на возвышенность.       Гермиона вела — или, в случае Гарри, тащила — их по деревянным ступеням. Поднимаясь, Гарри уловил дуновение морского бриза. Он был освежающим и пьянящим одновременно, и в сочетании с ощущением руки Гермионы в его руке, вызывал у него прилив сил.       После короткого подъема они добрались до вершины, и Гарри посмотрел на открывшийся перед ним вид. Как и на картинке на карте, узкая полоска земли, на которой они стояли, была окружена с обеих сторон длинными, тонкими, золотистыми пляжами. Слева от них был широкий аквамаринового оттенка канал между островом и материком, а справа — безбрежное синее море.       Гермиона подошла ближе к Гарри, когда Лили и ее родители ступили на возвышенность позади них. Однако он почти не заметил их присутствия. Единственной вещью в мире, которая казалась реальной, физической в этот момент, была она. Он обхватил ее за талию. Она прислонила голову к его шее, а он прислонил свою голову к ее. Она удовлетворенно вздохнула, и он нежно сжал ее, заставив ее прижаться к нему еще ближе.       Гарри смотрел на перешеек, на то, как узкая полоска земли расширяется, ограниченная с обеих сторон морем, вырывается на свободу и расширяется с обеих сторон, вырисовывая изящные изгибы. Зеленые, поросшие лесом холмы, вдали красиво контрастировали с голубым, освещенным солнцем небом. Все это было так красиво, как на первый взгляд, так и в глубине души, но ничто и никогда не будет так прекрасно, как девушка, которая стояла рядом с ним, которая всегда была с ним.       Казалось, что они прибыли в пункт назначения, в буквальном и метафорическом смысле, в конце длинной, извилистой и усеянной препятствиями дороги. Он больше нигде не хотел быть, и уж точно не без Гермионы рядом с ним, а он — с ней. Казалось, что они действительно достигли места назначения…

***

      Солнце едва взошло, когда Джеймс встал с постели тем утром. Ему нужно было подготовиться к их поездке в последнюю минуту — и это помимо всех других дел, которые ему нужно было сделать. Он спустился на кухню и взял с дивана один из рюкзаков, которые он купил и заколдовал накануне. Он открыл его и увидел, что он пуст. Это был его рюкзак.       Накануне вечером у него не было ни малейшего шанса собрать свои вещи. Получение международных портключей в такой короткий срок было само по себе непростым делом. Кингсли пришлось напрямую звонить по каминной сети в Министерство Австралии, чтобы договориться с ними, после того как в Отделе портключей ему категорически — и довольно грубо — отказали в просьбе, и у Джеймса закралось подозрение, что австралийцы одобрили это только из-за того, что он был отцом Гарри Поттера.       Кикимер не вставал и не выходил на улицу, а Джеймс не собирался заставлять его просыпаться, поэтому он быстро приготовил себе завтрак из нескольких ломтиков тостов и чашки чая. Он проглотил их целиком, прежде чем взять рюкзак и отправиться наверх.       Он открыл дверь в свою комнату и бросил в сумку несколько вещей, которые могли бы ему понадобится. Несколько рубашек, несколько пар брюк, несколько носков и боксеров. Большинство из них были совершенно неношеными. Лили выбрала их, когда они ходили по магазинам с Гарри и Гермионой на прошлой неделе, а он был так занят всем остальным, что с тех пор даже не смотрел на них.       Он потянулся в ящик стола и достал свой магловский паспорт и бумажник, засунув их в верхнее отделение сумки. Конечно, они путешествовали магически, но лучше быть готовым, чем потом жалеть, если вдруг случится что-то, что потребует от него магловского удостоверения личности и денег.       Он оглядел комнату, пытаясь понять, не забыл ли он чего-нибудь. Затем он пошел в ванную и взял свою зубную щетку, бросив ее в сумку между двумя новыми носками. Так он всегда делал в Хогвартсе, а старые привычки умирают с трудом.       Наконец, когда все было собрано и готово, он взглянул на часы. Было чуть раньше семи. Сириус, возможно, уже проснулся — он всегда отличался легким сном, а с учетом всего того, с чем ему пришлось столкнуться, но Джеймс решил дать ему время побыть одному. Он не хотел заставлять его проходить еще один сеанс так скоро после того, как он проснулся от, несомненно, крепкого сна.       Джеймс вернулся по лестнице в библиотеку, которая стала его убежищем, его вторым домом, местом, где он мог заниматься исследованиями глубокой ночью. На столе лежала стопка книг такой высоты, что они достигали уровня его шеи. Поверхность стола была засыпана листами беспорядочных записей — он никогда не был так хорош в организации, как Лили, которая давно бы уже разложила их по аккуратным стопкам.       На земле валялись скомканные листки пергамента, напоминающие о том, сколько раз он сбивался с верного пути и должен был начинать свои исследования заново.       Он обдумывал, что ему следует взять. Конечно, ему понадобятся его записи на случай, если что-то случится и ему понадобятся рекомендации. Он наколдовал магловскую папку для бумаг и попытался разложить свои заметки как можно более упорядоченно. К его шоку, но не удивлению, он сделал гораздо больше записей, чем думал, и ему пришлось наколдовать вторую папку, чтобы вложить в нее все остальное.       Джеймс засунул две папки в сумку, затем перешел к книгам. Он достаточно хорошо описал их в своих заметках, подумал он, но на всякий случай не мешало бы взять с собой одну или две. Он просмотрел стопки, пытаясь найти хоть одну, которая бросилась бы ему в глаза как особенно важная. Однако для его неподготовленного ума все они казались в равной степени важными и неважными одновременно.       Наконец, он остановился на двух антологиях журналов и вводном тексте по психотерапии. Именно эти книги принесли ему наибольшую пользу, и если ему нужно было что-то найти, он первым делом обращался к этим трем. Тогда казалось, что это хорошая идея — взять их с собой.       Все собрав, он поднялся по лестнице к комнате Сириуса и постучал в дверь. — Заходи, — услышал он усталый голос Сириуса.       Сириус лежал на своей кровати, положив голову на подушки. Джеймс вошел и с минуту рассматривал его. Его лицо выглядело немного более оживленным, чем вчера, но особо ярких эмоций не выражало. Его кровать была застелена, комната снова убрана, а запах алкоголя с течением дня снова стал менее интенсивным. — Доброе утро, — поприветствовал Сириус, совершенно искренне. — Доброе утро, — ответил Джеймс. — Как у тебя дела?       Сириус фыркнул. — Как ты думаешь после двух дней… до этого? «Не ужасно», возможно. — Не ужасно — это лучше, чем ужасно, — пробормотал Джеймс, садясь в кресло.       Сириус пожал плечами. — Так когда мы уезжаем? Разве мы не собираемся увидеться с Гарри сегодня? — Наш портключ в девять пятьдесят, — ответил Джеймс. — Мы уедем через полтора часа. А сейчас… — Мы снова будем это делать? — спросил Сириус, его голос был наполнен ужасом.       Джеймс кивнул. — Мы должны, Сириус. Мы должны продолжать делать это, пока тебе не станет лучше.       Сириус вздохнул. — А что, если я не поправлюсь? — спросил он угрюмо, его голос был тихим. — Тогда… мы найдем другой способ, — ответил Джеймс, глядя ему прямо в глаза. — Так или иначе, мы разберемся с этим, Сириус.       Сириус настороженно смотрел на него в течение нескольких долгих минут. — Почему тебя это так волнует? — вздохнул он наконец, его черты лица изменились.       Джеймс удивленно моргнул. Сириус не хотел сказать это в резкой форме — по крайней мере, он так думал, — но это не значит, что его слова не прозвучали обвиняюще, как будто он сомневался в намерениях Джеймса помочь ему. Джеймс сглотнул, стараясь не дать этому задеть себя. Сириус уже не был прежним. Он страдал от болезни, и это было лишь ее побочным эффектом.       Джеймс глубоко вздохнул. — Мне не все равно, Сириус, потому что ты был моим первым другом, — сказал он откровенно и серьезно. — Ты был шафером на моей свадьбе, ты был крестным отцом Гарри. Ты единственный, кто остался из Мародеров. Ты последний из семьи, в которой я вырос, приятель. Я не могу стоять в стороне и ничего не делать, когда я знаю, что ты имеешь дело со всем тем дерьмом, которое ты проживаешь.       Одно это заявление, казалось, подняло настроение Сириуса. Его лицо слегка, но заметно посветлело, а в глаза, почти по волшебству, будто снова вдохнули жизнь. Сириус открыл рот, возможно, желая что-то сказать, но в итоге промолчал и кивнул. — Ты готов продолжать? — спросил Джеймс несколько секунд спустя.       Сириус вздохнул. Выражение его лица снова стало удрученным, но новый огонёк в его глазах, казалось, не угас. — Да, я готов, — пробормотал он.       Джеймс достал лист пергамента и карандаш. — Прежде чем мы начнем… от одного до ста, насколько сильно ты боишься воспоминаний о том, что произошло той ночью?       Сириус задумчиво смотрел в пространство. — Тридцать пять, — решил он через некоторое время.       Джеймс записал это. Накануне он дал сорок. Уменьшение на пять… это определенно было похоже на прогресс. — Тогда, Сириус, не мог бы ты пересказать мне, что произошло в ту ночь с Петтигрю? Помни, главное — представить… — Я знаю, — нетерпеливо перебил Сириус и снова начал рассказ. Даже когда он начал, Джеймс мог слышать, что его речь становится более плавной, а тон — менее испуганным. По крайней мере, с первого взгляда казалось, что «терапия», которую он ему проводил, приносит свои плоды, но Джеймс отогнал это ощущение. Было еще слишком рано говорить об этом, и предстояло проделать еще много работы.       Сириус закончил пересказ и поднял голову. Его лицо было бледным, но не смертельно. Его зрачки были широкими, но радужная оболочка глаз все еще была видна. Он слегка обнимал себя, но не дрожал. Выражение его лица было немного испуганным, но гораздо более сосредоточенным, чем в прошлые два раза. — Как ты себя чувствуешь? — рискнул спросить Джеймс. — Терпимо. — По сравнению со вчерашним днем? — Джеймс надавил, не уверенный в том, что это уместный вопрос, но позволив своему любопытству взять верх.       Сириус пожал плечами. — То же самое. — Может быть, немного лучше, — добавил он несколько секунд спустя. — Это хорошо, — сказал Джеймс, позволив радости проявиться в своем голосе. — Видишь, Сириус, мы можем пройти через это. Ты можешь поправиться. — Возможно, — пробормотал Сириус. — Но это только первый этап, не так ли? — Впереди будут более… сложные испытания, да, — осторожно ответил Джеймс. — Но… подумай об этом с другой стороны, Сириус. Сегодня ты выберешься из дома. Ты увидишь Гарри. Ты будешь в солнечной Австралии. Это не будет так, как каждый день, сидеть в этом доме. — Не напоминай мне, — мрачно пробормотал Сириус. — Я просто имею в виду, что мы и так уже многого добились, — настаивал Джеймс. — Смена обстановки… возможность видеться с Гарри каждый день… кто знает, может быть, ситуация улучшится еще больше.       Сириус слабо хихикнул. — Теперь я просто хочу в Австралию. — Ну, мы будем там через час, — сказал Джеймс, вставая. Сириус впервые поднялся с кровати без подсказки. — Сначала мы позавтракаем, прежде чем отправимся в Министерство. Пойдем.       Полчаса спустя, после легкого завтрака — путешествие портключем будет головокружительным даже для самых коротких перемещений — Джеймс и Сириус взяли свои вещи и с помощью камина отправились прямо в кабинет Кингсли. Джеймс еще не освоился с путешествием камином, и по прибытии потерял равновесие, ударившись головой о каминную полку.       Министр был внутри, и он с фырканьем посмотрел на двух новоприбывших. — Осторожно, Поттер, — предупредил он голосом префекта. — Ты повредишь мебель. — Моя голова может быть твердой, но она недостаточно твердая для этого, — ответил Джеймс, насмешливо защищаясь. — Да, это мы еще посмотрим, — сказал Кингсли. — Вы можете взять свой портключ на шестом уровне, в Международном офисе портключей. Он высадит вас в Министерстве магических дел в Канберре, и вы отправитесь камином в Хобарт. Надеюсь, ты больше не ударишься головой.       Джеймс бросил на него злой взгляд, но поблагодарил и повел Сириуса к лифту, поднимаясь на шестой уровень. Благодаря тому, что они приехали во время утреннего час-пика, лифт останавливался почти на каждом этаже, чтобы забрать и высадить пассажиров, и потребовалось несколько долгих минут, чтобы добраться до их этажа.       Он уже бывал в этой части Министерства ровно один раз, поэтому немного растерялся. Указатели тоже не помогли, поскольку они указывали только на номера кабинетов и крыльев. В конце концов, спросив у трех или четырех ведьм и волшебников, многие из которых вели себя весьма раздраженно из-за неудобств, и дважды пройдя назад, они, наконец, нашли то место, куда им нужно было попасть.       Они прибыли всего за пять минут до запланированного отправления портключа. К счастью, в международном офисе портключей не было очереди, и их сразу же вызвал маленький, с вьющимися волосами волшебник. — Имя? — спросил он скучающим голосом. — Джеймс Поттер и Сириус Блэк.       Волшебник посмотрел на них с изумленным выражением лица, но быстро собрался и достал лист пергамента и перо, молниеносно заполнив его. — Джеймс Поттер… Поттер… Блэк, — пробормотал он под нос с благоговением. — Канберра, Австралия…       Джеймс уже начал чувствовать себя неловко, когда, наконец, волшебник закончил заполнять бумаги. Он открыл ящик и достал старое зеркало. — Это ваш портключ, — произнес он. — Он сработает в девять пятьдесят и доставит вас в Министерство по магическим делам в Канберре. Время в пути составит приблизительно три минуты. Когда портключ начнет светиться голубым светом, возьмитесь за него и держитесь крепко. Если вы отпустите его до прибытия, вы получите серьезные травмы или даже умрете.       На этой веселой ноте он передал им зеркало и документы. — Шестая кабинка вылета находится прямо за этим офисом, справа от вас. Именно оттуда будет отправляться ваш портключ. Как только вы прибудете, отдайте эту заполненную форму сотруднику службы прибытия и верните свой портключ в местный офис портключей.       Джеймс поблагодарил его и поспешно вышел из комнаты. Он повернул направо, как велел волшебник, и открыл маленькую деревянную дверь.       Комната, если ее можно было так назвать — представляла собой крошечное, тесное помещение, освещенное лишь одной тусклой лампой. Сириус шагнул следом за ним, его пустое выражение лица сменилось настороженным ожиданием.       Портключ начал светиться голубым светом, и Сириус схватился за него. Через несколько секунд Джеймс почувствовал рывок в районе пупка. Стены закружились вокруг него, и он почувствовал, что его затягивает в головокружительный туннель.       Ощущение затянулось гораздо дольше, чем если бы они воспользовались Портключом на меньшее расстояние. Волшебник в Министерстве сказал, что дорога займет три минуты. У Джеймса не было часов, и он не знал, сколько времени прошло. Конечно, сейчас должно было пройти три минуты.       Ему показалось, что прошло не менее десяти «трех минут», когда его ноги наконец-то коснулись твердой земли. Головокружение исчезло, как и тяга в пупке. Он моргнул, пытаясь сориентироваться. Он стоял на широком открытом пространстве. Была ночь, но искусственное освещение придавало этому месту естественный, воздушный вид. В отличие от тесного Министерства, в здании, где они находились, дышалось легко и приятно. — Девять пятьдесят из Лондона, Великобритания? — раздался голос сзади него с характерным акцентом.       Джеймс повернулся и кивнул ведьме. — Портключ, пожалуйста, — попросила она, протягивая руку. Джеймс передал ей зеркало, и она бросила его в корзину для мусора. — Документы, пожалуйста. — Джеймс передал бумагу, которую волшебник заполнил еще в Министерстве.       Ведьма внимательно изучила его. — Джеймс Поттер и Сириус Блэк? — спросила она. Джеймс и Сириус кивнули, и глаза ведьмы расширились. — Конечно, слышали о вас… это было и в наших газетах… как?       Джеймс пожал плечами, подавляя вздох. Ему не хотелось говорить об этом, тем более с ведьмой, имени которой он даже не знал. — Мы не знаем, — ответил он отрывисто, желая уйти от темы. — Наш конечный пункт назначения — Хобарт. Как мы туда доберемся?       Ведьма немного обиделась на то, что ее вопрос остался без ответа, но все же продолжила свою работу. — Э-э… пройдите через вестибюль, — ответила она. — Там будет сеть каминов… работники там скажут вам, что делать. — Спасибо, — сказал Джеймс. — Вам еще что-нибудь нужно? — Н-нет, больше ничего. Хорошего дня и добро пожаловать в Австралию, мистер П-Поттер.       Джеймс отвернулся от ведьмы, и Сириус последовал за ним. Они шли по почти пустым залам австралийского магического правительства, сотрудники которого вернулись домой несколько часов назад. На здании было гораздо больше полезных указателей, чем в Британии, это уж точно, и они быстро нашли главный вестибюль.       Только один работник ночной смены дежурил у решетки камина в главном зале, и Джеймс направился к нему. — Чем я могу вам помочь? — спросил волшебник, зевая, когда увидел приближающегося Джеймса. — Мы только что прибыли из Лондона, — объяснил Джеймс. — Наш конечный пункт назначения — Хобарт… как нам туда добраться?       Волшебник кивнул. — Подойдите к камину и бросьте туда щепотку порошка. Камин здесь работают так же, как и в Британии. Нужный вам пункт назначения — "Тасманский дьявол". Он обратился к какой-то схеме, прикрепленной на стене. — Это будет стоить один галеон и три сикля.       Джеймс достал свой волшебный мешочек с деньгами и заплатил за обоих, затем подошел к одному из каминов и бросил туда щепотку порошка. — Сириус, ты первый. "Тасманский дьявол".       Сириус осторожно подошел к камину и шагнул внутрь. Огонь зашипел, и Сириус исчез. Джеймс бросил еще одну щепотку порошка и последовал за ним. Через секунду он приземлился в мрачном, но оживленном пабе, который чем-то напомнил ему «Дырявый котел».       Сириус уже прибыл и стоял рядом с камином. На его лице было непостижимое выражение, нервозность смешивалась с предвкушением. — Пойдем, — тихо сказал Джеймс, направляя Сириуса к двери.       Они вышли на улицу в центре города. В этот час было тихо, и на улице было очень мало машин и пешеходов. Джеймс вдруг почувствовал себя потерянным. Мало того, что он находился в магловском мире, в котором он не слишком хорошо ориентировался, так еще и в чужой стране, в незнакомом городе, и не имел ни малейшего представления о том, куда ему следует идти.       Он подошел к мужчине, стоящему на остановке. — Извините, — начал он, чувствуя себя робким и нервным. — Вы… э-э… не знаете, где находятся сады Здания Парламента?       Мужчина поднял на него глаза. — Идите по улице в ту сторону, — ответил он, указывая налево. — Поверните направо на втором перекрестке — Мюррей-стрит — и идите до конца дороги, где она переходит в Моррисон-стрит. Это будет справа от вас.       Джеймс кивнул, повторяя в голове указания, чтобы запомнить их. — Спасибо, — сказал он. Мужчина кивнул, и Джеймс вернулся к Сириусу, начав вести его по дороге. Он насчитал два перекрестка, затем повернул направо, как велел мужчина. Джеймс вдруг почувствовал запах моря, освежающий запах соленой воды, который расслабил его. Он бросил взгляд на Сириуса, и оказалось, что тот тоже почувствовал этот запах.       Они дошли до конца улицы, и справа оказался небольшой парк. Это, должно быть, был сад Здания Парламента, где Лили договорилась встретиться с ними. Они с Сириусом прошли через ворота, не сводя с них глаз. — Джеймс! — позвал голос слева от него. Джеймс повернул голову. Лили сидела на одной из скамеек и махала ему рукой. Он поспешил туда, на его лице появилась улыбка при виде жены. Напротив нее сидел Гарри, которого можно было сразу узнать по характерным волосам, напоминающим его собственные, а его рука обнимала девушку с каштановыми волосами, прижавшуюся к его шее.       Джеймс боролся с внезапным желанием рассмеяться. Очевидно, несмотря на все их отрицание очевидного факта, что они были парой — его сын и Гермиона в конце концов сошлись. Джеймс, конечно, ничего другого и не ожидал, даже с первого дня их знакомства. Они так сильно напоминали ему его и Лили… кроме всей этой неловкой истории с «ненавистью друг к другу в течение шести лет». — Джеймс! Ты здесь! — пискнула Лили, обнимая его и целуя.       Джеймс поднял бровь. — А где, по-твоему, я окажусь? В Аргентине? — Это правдоподобно, — сказала Лили, делая фальшиво-серьезный голос. — Видя, как неприятности находят тебя… — Извини, но это я ищу неприятности, — усмехнулся Джеймс.       Лили закатила на него глаза и пошла обнимать Сириуса. — Как дела, Бродяга? — тихо спросила она.       Лицо Сириуса стало пустым. — Прекрасно, — ответил он. — Настолько хорошо, насколько они могут быть.       Лили торжественно кивнула. Она отошла в сторону, и Гарри подошел к ним, его рука все еще была на талии Гермионы. — Привет, Сириус, — осторожно поприветствовал он.       Сириус улыбнулся. Это не была широкая улыбка, но она была гораздо более искренней, чем все те, которые Джеймс видел на его лице за последние несколько недель — казалось, что это выражение исходит из глубины его души. Он шагнул вперед и быстро обнял Гарри, затем Гермиону. — Добрый вечер, вы двое, — сказал он, и в его голосе прозвучал намек на истинное счастье.       Гермиона улыбнулась ему в ответ. — Добрый вечер, Сириус. — Она хотела задать вопрос о том, как у него дела, но Гарри бросил на нее взгляд, который ясно показывал, что он думает, что сейчас не время. Гермиона ответила крошечным кивком и предпочла не озвучивать свой вопрос. — Ты поел? — спросила Лили, уводя разговор от потенциально щекотливой темы. — Небольшой завтрак, — ответил Джеймс. — Хотя я не очень голоден. Путешествие портключем не способствует аппетиту.       Лили преувеличенно вздрогнула. — Понятно, не хочешь. Сириус, ты голоден? — Я тоже не голоден. — Тогда мы вернемся в отель, — решила Лили. — У нас остались остатки ужина, так что… если ты проголодаешься посреди ночи, все будет в порядке. — Звучит неплохо.       Лили снова улыбнулась и начала выводить их из парка обратно в отель, Джеймс шел сзади. Он наблюдал за Гарри, пока они шли. Они с Гермионой держались за руки, и время от времени один из них оглядывался на другого с небольшой улыбкой, на что другой отвечал тем же. Казалось, что они говорят без слов, просто смотрят друг на друга с нескрываемой симпатией. Он знал, что им обоим было комфортно рядом друг с другом, что они делали что-то подсознательно синхронно, но это выводило их на совершенно новый уровень. Если бы Джеймсу снова было пятнадцать лет, он бы счел все это пошлостью и, возможно, посмеялся бы над ними с рвотными звуками и выражением отвращения.       Они добрались до отеля, и Лили достала два ключа и вручила по одному Джеймсу и Сириусу. — Гарри забронировал нам номер люкс, — тихо сказала она. — Здесь хватит места для всех троих. — И я уверен, что некоторое уединение для них двоих им точно не повредит? — Джеймс фыркнул, приподняв бровь.       Гарри и Гермиона услышали это, и оба покраснели. Гарри открыл рот, явно желая сказать что-то в знак протеста, но ничего не вышло.       Джеймс хихикнул. — Я помню, когда мы с Лили впервые…       Его прервал шлепок по руке и убийственный взгляд Лили. — В любом случае… — Джеймс тут же пошел на попятную, не желая получить гнев жены за грязную шутку, — Спасибо, что организовали все это… все вы.       Гарри сглотнул, его румянец немного отступил, и он обменялся многозначительным взглядом с Гермионой. — Нет… нет необходимости благодарить нас. Мы все семья, верно?       Джеймс посмотрел вокруг себя, на Сириуса, на свою жену, на сына и возможную будущую невестку, и медленно кивнул. Их разлучили обстоятельства и судьба, которая жестоко отняла у них шанс стать семьей все эти годы. И все же, в конце концов, они действительно были семьей, что бы ни случилось, и Джеймс не мог быть более благодарен за это.