Выгравировано в костях и сердце

Ява стоял, прислонившись спиной к деревянной колонне, которая поддерживала крышу книжной лавки, и периодически смотрел в окно. Это ответвление рынка было не особо оживлённым, но редкие прохожие старались уйти как можно быстрее, как только замечали эльфийскую охрану. Была парочка людей, которые, наоборот, встали перед ближайшими прилавками и что-то обсуждали, то и дело бросая взгляд на остроухих. Ява на них обратил особое внимание. Тем временем Савейн не спеша выбирал книгу возле стеллажа с историями и легендами Санрата. Его движения были размеренные, плавные, уверенные, как у настоящего аристократа, кем он и являлся. Ява невольно скривился и вновь отвернулся к окну, чтобы не пропустить возможную опасность. Эльфы жили долго, у них было достаточно времени обучиться дворянскому этикету и искусству войны. У людей же такой возможности не было. Так как герцог Ларк не обращал особого внимания на племянника, у Явы было скудное представление о том, как должен вести себя аристократ, а уж когда десять лет назад началась война, то он совсем забросил изучение этикета. — Ява, — обратился к нему Савейн. — Мне понравились два экземпляра, не подскажите, который лучше? Ларк бросил равнодушный взгляд на мужа, встречая в глазах напротив такое же безразличие. — Сейчас посмотрю, — вежливо ответил Ява и подошёл к мужу. Савейн был выше на полголовы, а кожа эльфа и правда переливалась как жемчуг на свету. Широкие синие рукава рубашки скрывали большую часть кистей, оставляя на виду только изящные длинные пальцы, украшенные серебряными кольцами. Ява взялся за другую сторону книг, принимая их от Савейна. Ладонь человека была заметно меньше, возле его загорелой кожи рука лунного эльфа казалась чуть ли не мертвенно-бледной. Книги были красивыми, в кожаных переплётах, на каждой странице были рисунки цветными чернилами. Одна была сборником народных сказок Санрата, а другая — историей основания. Ява читал обе: сначала ему рассказывала эти истории няня, потом они разбирали их с наставником по грамматике. — Каждая из этих книг достойна стать подарком, — в конце концов ответил Ява, протягивая их обратно мужу. — Я бы посоветовал вам взять обе. В глазах Савейна появились едва заметные искорки одобрения. Ява едва заметно улыбнулся, поняв, что ответил правильно. — Прислушаюсь к вашему совету, — лорд благодушно склонил голову. Расплатившись, они покинули книжную лавку. Патси, конечно, завысил цену на книги, но Савейн не стал торговаться, а Ява — спорить. В конце концов, лорд Серебряного Леса и Драконьих Озёр мог позволить потратить серебра больше, чем нужно. Оказавшись на улице, Ява первым делом незаметно оценил обстановку. Ему не нравились дымоходы и флаги на крышах, а так же частично заваленные переулки — эти места отлично подходили для засады. Конечно, рядом были четыре эльфа из охраны, но он не знал, на что они способны. — Вы хотели приобрести что-нибудь ещё? — поинтересовался Ява, пытаясь спланировать безопасный путь. — Где у вас продают украшения? — отозвался Савейн. Ява не смог сдержать невольно вырвавшегося смешка. Ему уже начинало казаться, что прозвище «Сорока» подходит мужу больше, чем «Ветер». Савейн никак не прокомментировал его реакцию. Он невозмутимо стоял и ждал ответа. В который раз Ява отвесил себе мысленный подзатыльник. У Намара другая культура, нужно к ней привыкать. К ювелирным лавкам можно было пройти двумя способами: через оживлённую улицу, где кто-то может захотеть исподтишка пырнуть эльфа, или по менее оживлённой, но с подозрительными дымоходами и провалами между домов. — Прошу за мной, — в конце концов ответил Ява, решив, что чем меньше людей вокруг, тем лучше. Они двигались в тишине, вязкой и холодной. Ява смотрел с лёгкой грустью на выкрашенные кирпичные дома с резными окнами и увитые цветами балконы. Где-то облезла краска, на дороге, выложенной булыжником, были ямы, залитые грязной водой. В Санрате была тихая, сдержанная красота, Ява с уколом в сердце понял, что уже скучает. Вдруг что-то свистнуло, а в следующий миг парень увидел блеск стали. В руках Савейн держал плоский кинжал, которым и отбил стрелу, летящую в его сторону. Охрана выстроилась вокруг них, лорд слегка шагнул перед Явой, прикрывая его. И вдруг, со следующим ударом сердца, Ларк почувствовал, что свободен. Сила, к которой после заключения договора о браке он никак не мог достучаться, свободно текла через него. Он выдохнул холодный воздух и с неожиданной ясностью понял, что может заморозить всю улицу, вызвать снежную бурю, метель, что накроет рынок. Чувств от вернувшейся магии было слишком много, они опьяняли и туманили рассудок. Ява слегка покачнулся вперёд и схватил Савейна за плечо для опоры. Лорд бросил короткий взгляд на своего мужа: тело била мелкая дрожь, глаза расширены — и отвернулся. Он не собирался успокаивать племянника герцога, который испугался нападения, но он обязан был его защитить. Ява же смотрел на серебряную вышивку на плаще Савейна и не знал, что делать. Ему не хотелось выдавать себя. Конечно, можно было бы использовать совсем слабую магию льда и холода, но вдруг этого хватит, чтобы Савейн узнал в нём Белого Генерала? К сожалению, в другом типе магии он был не особо хорош. В академии Ява был так же неплох в магии воды и порядка, но за восемь лет войны он почти всё забыл. Прежде, чем он принял решение, из переулка появился человек. Эльфы враз напряглись. Человек двигался странно, словно он не хотел идти, но не мог остановиться. Ява вздохнул и с лёгкой улыбкой покачал головой. Ну что за показушник? Он знал, чьих рук это дело. Сильнейший маг Санрата решил показаться гостям из Намара. Человек, который вышел из переулка, упал на колени, остановившись недалеко от эльфов. Кожа на руке порвалась, словно кто-то полоснул его, капли крови поднялись в воздух и сложились в надпись: «Прошу прощения, я немного отвлёкся, поэтому не смог полностью предотвратить покушение. Теперь всё под контролем. Красный Генерал» Эльфы недоверчиво смотрели на надпись, оглядываясь по сторонам. Из переулков, с крыш, постепенно выходили и спускались люди в потрёпанной одежде, которые падали на колени недалеко от эльфов. Всего нападавших было десять человек. — Я так и знал, что король поднял Красного Генерала после покушения в замке, — хмыкнул Ява, выходя из-за спины мужа, а потом обратился к эльфам: — Можете спокойно задать вопросы, он всё видит и слышит через порабощённых людей, — он слегка стукнул одного из нападавших по плечу. — Просто контролировать чужие голосовые связки сложно, вот он и общается с нами надписями. — Понятно, — кивнул Савейн, неуловимым движением спрятав кинжал в рукав. Из напряженного воина он снова превратился в расслабленного аристократа с вежливой улыбкой. «Я передал сообщение городской страже. Буду очень благодарен, если вы свяжете нападавших и проследите за ними, пока их не заберут» — появилась в воздухе надпись. — Спасибо вам за помощь, — Савейн сложил руки перед собой для традиционного поклона лунных эльфов и слегка склонился, не так низко, как для короля. Потом он, не оборачиваясь, отдал своей охране приказ: — Свяжите и стащите в одну кучу. Ява молча наблюдал за слаженными действиями эльфов. Савейн стоял неподвижно, сложив одну руку за спиной. Солнечный свет скользил по его волосам, заделанных заколкой из белого нефрита, по широким плечам, которые обнимал расшитый плащ. Мраморная статуя посреди рынка, призрак зимы среди тёплого дня. Шрам на боку Явы заныл, перед глазами невольно встали видения последней битвы, где он остался прикрывать отступление людей. Армия второго генерала Намара тогда находилась в невыгодном положение, но прежде, чем противник осознал, эльфы захватили преимущество. Что же скрывают блеклые, как обесцвеченный золотой щёлк, глаза? Когда эльфы закончили связывать людей и стащили их в кучу, окружив, нападавшие отмерли, Красный Генерал отпустил свой контроль, и теперь пленники недовольно косились на остроухих. Савейн, когда увидел, что у охраны всё под контролем, обратил внимание на Яву. — Если я правильно помню, то король говорил, что Красному Генералу нездоровится. — Да он сможет сражаться даже с несварением желудка, — хмыкнул Ява, вспоминая тот случай. Заметив чересчур внимательный взгляд Савейн, он спохватился и добавил: — О Цветных Генералах ходило множество слухов и историй. Их некому было заменить, поэтому, говорят, они выходили на поле боя, даже если их лихорадило из-за болезни. Он надеялся, что не допустил ошибку. Ява должен до конца держаться легенды, что он просто беззаботный племянник герцога Ларк и всю войну просидел в поместье — в конце концов, дядя сделал именно это — поэтому Ява не мог сказать Савейну, что видел на поле боя. Он не должен говорить мужу больше, чем можно узнать из слухов. — Похоже, вы знаете много историй о Цветных Генералах, мне будет интересно их услышать, — эльф благодушно улыбнулся. Ява мысленно выдохнул, что в этот раз он избежал беды. Неожиданно сзади раздался крик: — Эй ты! Кудрявый! Обернувшись, Ларк наткнулся на полной злости взгляд одного из людей. — Ты меня звал? — на всякий случай переспросил он, чувствуя, как внутри всё скручивается от нехорошего предчувствия. — Ты же из тех нежных аристократов, которые согласились стать подстилкой для остроухих? — человек улыбнулся мерзкой улыбкой, а потом сплюнул себе под ноги: — Вы позор Санрата, надеюсь, тебя муж затрахает до смерти. Внутри Явы всё замерло, а потом злость и ярость хлынули по его венам. Как этот жалкий человек смеет с ним так разговаривать? Да он же явно не был на фронте! Ява убивал врагов, иногда — товарищей. Люди, с которыми он праздновал вечером победу, утром обращались предателями и шпионами, которых необходимо было казнить. Бывало, что Ява убивал женщин и детей — он старался, но не всегда получалось избежать сопутствующих смертей. Война — сладкий запах гнили, дым от погребальных костров и сгоревшие разорённые города, похожие на скелеты. Если придётся, то Ява снова вступит в бой, но он так же сделает всё возможное, чтобы не вернулась война. Парой широких шагов, Ларк остановился перед человеком, потом вздёрнул его за потрёпанную и льняную рубашку, прижимая к стене. Эльфы ничего не сделали. — Ты так сильно хочешь умереть? — его голос звучал глухо, Ява готов был поставить все свои сбережения, что если бы сила не была снова подавлена, то всю улицу давно бы покрыл иней. — Хочешь снова пойти сражаться, убивать? Я вот не хочу оказаться на поле боя. Человек, не обращая внимания ни на рану, появившуюся на затылке от удара об стену, ни на холодный гнев в глазах Явы, ухмыльнулся и прохрипел: — Лучше умереть сражаясь, чем раздвигая ноги перед остроухими. — Ты! — воскликнул Ява и уже было занёс кулак, как его остановил властный голос. — Стой, держи себя в руках. Городская стража уже близко. Ява отпустил человека, позволяя ему сползти по стене, обернулся и мрачно посмотрел в сторону Савейна. За его спиной в другом конце улице и правду виднелся спешащий отряд стражи. Большинство воинов всё ещё были на передовой, кто-то — ушёл в отставку, в городах осталось не так уж много стражников. Ява молча встал возле Савейна. Тот бросил на него короткий взгляд, а потом парой слов объяснил обстановку и передал нападавших в руки людей. Внутри Явы всё клокотало от гнева, он опустил голову, позволяя коротким прядям закрыть глаза, и закусил губу. Те, кто кричали против мира с остроухими, кто нападал на все процессии из Намара — никогда не были на фронте. Они сбежали в глубь страны от войны, и после это смеют ещё что-то говорить? Ява как никто другой понимал, что люди, кричавшие против союза с Намаром, в случае очередной войны просто снова сбегут куда подальше. Он не верил, что им хватит мужества посмотреть смерти в глаза. Когда стража ушла, Савейн бросил только одну фразу прежде, чем двинутся вперёд, даже не посмотрев на мужа: — Не смей ни на кого поднимать руку в Намаре.

***

Савейн не спеша двигался по улицам рынка, игнорируя взгляды людей и перешёптывания, хотя внутри клокотал гнев. Во-первых, его муж оказался достаточно распущенным, чтобы навестить любовника перед отъездом, во-вторых, тот был законченным льстецом. «Для меня честь находиться в вашем присутствии, Савейн» — что это за фраза такая? Савейн сомневался, что племянник герцога Ларк уважает его военные и дипломатические достижения. После тот вообще увязался за ним на рынок! Савейн просто хотел присмотреть подарок брату и новую шпильку для волос. Он не сомневался, что собственных способностей и четырёх охранников хватит, чтобы отбиться от кучки отребья, которые всё ещё жаждали крови эльфов. В конце концов, он был и в более невыгодных ситуациях. Поход в книжную лавку, несмотря на то, что племянник герцога Ларк, похоже, любит пользоваться своим положением, прошёл не так уж и плохо. Ява мало разговаривал, но отвечал на каждый вопрос, связанный с историей Санрата. Он явно был начитанным человеком. Во время же покушения раскрылась его истинная сущность. Сначала тот задрожал, вцепившись в плечо Савейна, потом вышел из себя из-за парочки грубых слов отребья. Лорд чётко видел в муже страх войны, страх пойти на фронт. Ему было мерзко от этого. Как кто-то может бежать от битвы, сидеть в тёплом доме, пока твои сородичи гибнут на поле боя? Вдобавок Ява чуть не начал драку, как какой-то нищий пьяница. Савейн не мог больше на него смотреть. Он шёл всё таким же размеренным шагом, стараясь вспомнить наставления Тизона, чтобы успокоиться. Савейн не мог позволить себе сорваться на человеке, он был выше этого. Потом, когда будет с Тизоном наедине, он выговорится, сейчас нужно было молчать. Стоит один раз потерять достоинство, и вскоре ты можешь потерять всё. Савейн усвоил это правило на примере своей матери. Рынок в столице Санрата не пустовал, мирные переговоры длились несколько месяцев; ничего удивительного, что торговцы уже успели наладить продажи. Савейн так же запоминал, какого товара больше, какого не хватает — это вполне могло пригодиться в будущем. Риарон, король Намара, закончил войну, но это не значит, что он не хочет усилить влияние лунных эльфов. Наконец, после блуждания под напряжёнными взглядами людей, Савейн вышел к улице, где торговали драгоценностями и аксессуарами. Он не оборачивался назад, чтобы проверить идёт ли охрана с Явой за ним, лорд прекрасно мог различить их шаги среди общего шума толпы. Савейн, оглядевшись, подошёл к первому прилавку с украшениями. Женщины, которые до этого смотрели кольца, поспешили скорее отойти, тогда как продавец сделал вид, что проверяет счётные записи. Не спеша Савейн принялся осматривать шпильки и заколки для волос: они были разных размеров, цветов и форм, но всё это было не то. В следующей лавке тоже ничего не привлекло его взгляд, и эльф пошёл дальше. Ява двигался следом, замирал рядом, но ничего не говорил. Савейн слушал его дыхание и мягкие, почти бесшумные шаги. Человек после покушения вёл себя тихо, да он и в целом не предпринимал попыток заговорить со своим мужем. Савейн мысленно передёрнуло, когда он вспомнил визит Явы в его спальню прошлой ночью. Он не был уверен, что прикоснётся к человеку даже под страхом смерти. Продавцы не решались первыми заговорить с эльфом, но охотно отвечали на все вопросы, желая продать свой товар. Наконец, спустя долгие минуты поиска, Савейн приметил красивую костяную шпильку размером с ладонь и гравировкой в виде мыши, держащей персик. Эльф невольно тихо улыбнулся, наблюдая, как солнце играет на украшении. Присмотревшись, Савейн понял, что углубления резьбы были посыпаны перламутром. — Красивая и искусная работа, — одобрительно сказал он. — Спасибо, что оценили, — отозвался продавец, худощавый мужчина в очках. — Не зря же говорят, что никто не разбирается в искусстве так хорошо, как эльфы, — он кинул победный взгляд в стороны других прилавках. — Среди людей много достойных мастеров, я решил посетить рынок, чтобы убедиться в этом, — Савейн улыбнулся в ответной вежливости, смотря, как лицо человека перед ним покрыл горделивый румянец. Предсказуемая реакция. Расплатившись, Савейн решил, что можно уходить с рынка. Украшения и хорошая покупка достаточно успокоили лорда, чтобы вновь завести разговор с мужем. Савейн был достаточно уверен в своей выдержке, да и была информация, которую он хотел от Явы получить. — Среди людей, наверное, ходит много историй о Цветных Генералах, — лорд начал разговор, слегка скосив взгляд на Яву. Тот сначала растеряно, а потом с подозрением посмотрел на него и ответил: — Конечно, редко в истории встречаются случаи, когда четыре могущественных мага живут в одно время и в одной стране. Ява улыбнулся, но во всей его позе сквозило напряжение. Савейну захотелось закатить глаза. За кого его человек воспринимает? Он не собирался выпытывать у него информацию! Савейн уже давно знал стиль боя каждого из Цветных Генералов, даже вычислил их слабости, о которых, возможно, люди не догадывались. Он не ради тайных знаний задал Яве вопрос, он просто… …Глаза мага перед Савейном сверкали голубым светом, они были холодные, словно лёд, и внимательные, как остриё меча. Словно сотканные из метели волосы падали на морозно-белую кожу, закрывая лицо, нижняя половина которого и так была скрыта под плотным шарфом. Белый Генерал, яростным призраком зимы, перемещался по полю боя. Его слабым местом был ближний бой. Стоило Белому Генералу сосредоточиться на противниках рядом, как он переставал обращать внимания на дальние рубежи, теряя контроль над ситуацией. Никто, кроме мага льда, на этом поле боя среди людей не представлял угрозы. Савейн то приближался, то отступал, чтобы помочь заманить мага в нужную часть сражения. Битва была трудной, небо затянули снежные тучи, земля покрылась льдом, но он не мог позволить людям победить в этом сражении. Оценив обстановку, Савейн подал знак, чтобы Белого Генерала заманили к лесу и освободили отрядам путь к наступлению… — Я знаю не особо много, но могу рассказать то, что слышал в общих чертах, — голос Явы выдернул Савейна из мыслей. Он посмотрел на своего мужа, на то, как солнце придаёт каштановым кудрям медовый оттенок, на внимательный взгляд светло-карих глаз, на россыпь редких веснушек на лице — Ява выглядел поцелованным солнцем человеком, напоминая пустынных эльфов, с которыми враждовал Намар. — Буду благодарен, — вежливо ответил Савейн, слегка склонив голову. Ради информации о Белом Генерале он мог быть терпеливым. — Самого слабого — вернее, слабую — прозвали Золотой за то, что она управляет светом, так же она единственная из них является реальным генералом, — заговорил Ява, рассматривая плывущие по небу облака. — Да, она талантливый маг и мудрый предводитель, — отозвался Савейн, наблюдая за проходящими мимо людьми. — Синий Генерал, хотя и управляет водой, но его магия довольно-таки разнообразна, потому что до войны он был профессором в магической академии, — голос Явы звучал безучастно, ему явно не был интересен этот разговор. — После воды он лучше всего применяет магию порядка и энергий, — так же без интереса вставил Савейн. — Белый Генерал второй по силе, и он, — Ява запнулся, под изучающим взглядом эльфа, а потом, напрягшись, отвернулся и продолжил: — Сильнее Синего и Золотой вместе взятых, а так же под его командованием был собственный отряд. — Которым он успешно руководил, — хмыкнул Савейн, вспоминая отчеты о диверсиях, устроенных Белым Генералом. Он с отрядом учеников нападал так же стремительно, как исчезал: уничтожить провиант или командира, вызволить пленных — почти ни одной проваленной миссии. Белый Генерал, в отличие от Золотой, не командовал армией, но в его планах были смелость, дерзость, красота. — Он был намного менее успешным, чем все говорят, — помрачнев, под нос прошептал Ява. Савейн сделал вид, что не услышал. Зачем ему обращать внимания на завистливые слова племянника герцога Ларк? Многие люди хотели стать выдающимися магами, но получалось только у единиц. — Красный Генерал — сильнейший из них всех. Говорят, за много веков не рождалось мага крови, подобного ему, — снова нейтральным голосом заговорил Ява. Тут Савейн промолчал, ничего не сказав в ответ. Магия Белого Генерала была смертоносной, ужасающей, но вместе с тем прекрасной, завораживающей. Савейн думал, что может бесконечно наблюдать, как расцветают ледяные цветы, кружатся в танце снежинки и поют метели. Магия же Красного Генерала была… ужасной. Она уничтожала саму суть природы и жизни, воздействовала изнутри, заставляя собственное тело, собственную кровь предавать себя. Больше они не разговаривали. Ява не сказал ничего нового о Цветных Генералах, хотя Савейн видел, что тот знает больше, чем показывает. Возможно, он даже знаком с некоторыми из них. В молчании они сели в карету, Савейн бросил на мужа короткий взгляд. Тот уже, подперев голову рукой, закрыл глаза, прислоняясь к окну, лицо выглядело усталым и изнурённым. Лорд взял в руки подготовленную стопку документов, принимаясь проверять отчёты. У них с Явой впереди было много времени вместе, если Савейну хватит выдержки, то он обязательно вытащит из мужа всё, что тот знает о Белом Генерале. Конечно, король Санрат чуть ли не прямым текстом сказал, что тот умер, но лорд всё равно хотел узнать как можно больше об этом удивительном маге.

***

Чёрный плащ с багряной каймой обнимал худую фигуру, капюшон скрывал лицо, позволяя увидеть только губы, растянутые в безумной улыбке. Красный Генерал шёл сквозь поле боя, наступая на трупы эльфов и людей, с неба лил кровавый дождь, омывая его фигуру. — Стой! — крикнул Майрин, он был одет в халат целителя, длинные волосы собраны в пучок на голове. Красный Генерал замер и медленно обернулся. Улыбка пропала с его лица, он откинул капюшон и посмотрел на Майрина светящимися багрянцем глазами. — Так не может больше продолжаться! — отчаянно воскликнул юноша. — Не мы выбираем собственную судьбу, — покачал головой Красный Генерал, его светлые волосы медленно пропитывались кровью, которая лилась с неба, словно из рваной раны. — У нас есть собственная воля! Желания, жизнь, в конце концов! Красный Генерал мелко засмеялся, его губы растянулись в болезненной улыбке. — У нас ничего нет, мы всё потеряли. Воля, жизнь — всё иллюзия. Неужели никак не смеришься? Мне кажется, ты с возрастом становишься лишь глупее, — насмешливо закончил он. Майрин упрямо сжал кулаки, кровь уже пропитала всю одежду, она стекала по лицу и попадала в рот. — Хотеть счастливой жизни — не глупость, — в его голосе звучала твёрдая решимость. — Счастливы могут быть только мертвецы, — глаза Красного Генерала вспыхнули безумным блеском, он поднял руку и юношу накрыло багряной волной крови. Майрин резко проснулся на кровати, задыхаясь. Опять кошмар. Он накрылся одеялом, сжался в комочек и тихо заплакал. Майрин лёг совсем недавно, но сон опять был отравлен бредовыми мыслями, порождёнными его болезненным сознанием. Успокоившись, он так и продолжил лежать под одеялом, медленно дыша и вслушиваясь в стук собственного сердца. Через какое-то время раздался осторожный стук в дверь, а потом участливый голос слуги произнёс: — Граф Науэл, вас вызывает Его Величество. — Я не хочу идти, — глухо отозвался Майрин. — Он сказал, что если не придёте к нему добровольно, то он вызовет вас с помощью магической клятвы. — Скоро буду. Его шатало, тошнило, голова раскалывалась, но он всё равно заставил себя откинуть одеяло в сторону и подняться с кровати. За неровно зашторенным окном солнце медленно, но верно, окрашивало королевский сад в цвета заката. Сделав глубокий вдох, Майрин натянул сапоги, накинул на плечи плащ и перевязал растрёпанный хвост на растрёпанный узел, чтобы хотя бы создать видимость приличия. Он вышел в коридор, вжав голову в плечи и ни на кого не смотря. После отъезда Явы не осталось никого, кто бы добровольно решился заговорить с ним. Стражники молча пропустили Майрина в малый кабинет, где Орван Оран сидел перед камином и читал книгу. Король был красивым мужчиной средних лет, борода аккуратно подстрижена, короткие тёмные волосы убраны назад, рукава рубашки закатаны, обнажая натренированные предплечья. — Граф Науэл прибыл, чтобы служить Его Величеству, — Майрин опустился на одно колено и склонил голову. Про себя он невольно рассуждал: если оторвать королю руку, а потом её снова приделать, это будет считаться нарушением клятвы? Майрин сделал глубокий вдох, представляя недовольное лицо Явы. Иногда тот больше напоминал обеспокоенного родителя, чем старшего брата, а тем более друга. Майрин невольно улыбнулся. Ещё немного потерпеть, и его тоже отправят в Намар, чтобы забрать мужа, где он снова увидит своего лучшего друга, а после — отправится в фамильное поместье, подальше от столицы Санрата и короля.