Выгравировано в костях и сердце

Покинув Синего Генерала, Ява направился обратно в зал приёма теми же запутанными коридорами для слуг. Он двигался четко и уверенно, но при этом в походке не было никакой поспешности. Ява не замечал ни слуг, которые расступались при его приближении, ни редких гостей, которые решили уединиться. Он делал умеренные вдохи, чувствуя, как магия холода бурлит внутри и рвётся наружу. Ява на войне не боялся так, как последнюю неделю возле Савейна. Тогда все было проще: враг очевиден, приказ однозначен. Ява знал, как действовать, а теперь — враг скрыт. Ему было просто необходимо как можно скорее найти Савейна и убедиться, что с ним всё в порядке, что Санрат и Намар снова не скатятся в бессмысленную войну. А ещё эльфы… Как ни крути, Ява не мог раскрыть перед ними, кто он на самом деле. Остроухие его не простят, убьют и снова быть войне. Уже хорошо, что не пришлось драться с Тобиусом. Если брать чистую магию, то Ява его превосходил, но Синий Генерал не зря был профессором, их драка была бы сложной, громкой и привлекла бы нежелательное внимание остроухих. В зале приёма царила всё та же легкая и безмятежная атмосфера: пары танцевали, медленная музыка сменялась быстрой, по углам стояли группки людей и делились последними сплетнями. Дамы в пышных платьях, кавалеры в изысканных костюмах, и слуги, словно тени, разносят напитки и закуски. Всё было в порядке, не считая того, что Ява не видел ни одного эльфа. Какое-то время он ещё стоял и наблюдал. Яве было странно находиться на настоящем приёме. Он уже и забыл, что это такое. В последний раз Ява видел такое, когда был совсем ребёнком. Он жил не вместе с дядей, а в поместье, оставленном родителями. Конечно, ребёнка не оставят следить за хозяйством, поэтому помощник дяди нанял слуг, управляющего, гувернанток. Однажды Яву забрали оттуда и привезли в поместье дяди. Приём там был намного богаче, пышнее, напоминая чуть ли не королевский бал. Тогда, среди пестрой толпы гостей, Ява в последний раз вживую видел далёкую фигуру герцога Ларк. Он нахмурился, сейчас было не время придаваться воспоминаниям. Ява никому не был интересен, поэтому он никем не замеченный вышел в коридор и прислонился к стене, обдумывая ситуацию. Нужно было найти Савейна с эльфами и узнать, что случилось, а также - кто виноват. Учитывая, что с каждой секундой ситуация становилась опаснее, а Ларк не знал, с чего начать, всё выглядело скверно. Мысленно Ява уже решил, что если найдет остроухого лорда живым, а не его труп, это уже будет хорошим результатом. Неожиданно кто-то слегка коснулся плеча Явы, тот резко ушёл в сторону и отвёл руку назад, на которой уже начали скапливаться снежинки. Переведя взгляд на незнакомца, Ларк расслабился и встряхнул кистью, отпуская магию. Это была всего лишь Юлия. — Прошу прощения, милорд, что побеспокоила, — эльфийка поклонилась. — Мы долго не могли найти вас. — Что с Савейном? — тут же спросил Ява, а потом кивнул в сторону зала: — Его нет на приёме. Губы эльфийки на мгновенье чуть поджались, а брови слегка нахмурились. Если бы Ява не знал, что искать, он бы не заметил этого, так как в следующее мгновенье лицо Юлии снова излучало только спокойствие: — Савейн плохо переносит алкоголь, — она покорно слегка склонила голову и ответила на вопрос. — К сожалению, он перепутал бокал и выпил немного. Лорду стало нехорошо и он покинул приём. Голос Юлии звучал ровно, но Ява ей не верил. Савейн был в опасности. — Почему другие эльфы тоже ушли? — ещё раз попробовал Ларк. К нему бы вряд ли вернулась магия, если бы Савейна нужно было защитить только от бутылки с вином. — Зачем им находиться на приёме без нашего лорда? — Юлия задала встречный вопрос. Смотря на эльфийку, Ява понимал, почему её приставили к нему. Юлия вела себя уверенно, спокойно, обращалась с ним согласно его положению, отвечала на все вопросы, но никогда не выдавала информации сверх нужной. Ява поражался её выдержке. Она была истинной служанкой Савейна, такая же невозмутимая. — Вы желаете продолжить веселиться или отправитесь в покои? — спустя какое-то время поинтересовалась Юлия. — Пойду в покои, — чуть подумав, решил Ява и уверенно направился в нужную сторону, не слыша шагов эльфийки следом, но зная, что она там. Он шёл по коридорам поместья маркиза Орби, чувствуя себя пойманным в ловушку. К нему вернулась его сила, но он не мог ничего сделать. Ява не знал, что с Савейном и от чего его надо спасать. Помогут ли тут силы Белого Генерала? Ява давно усвоил, что он мог бы легко заставить несколько отрядов эльфов рассыпаться ледяными осколками, но это не всегда способствовало решению проблемы. Сила не всегда была выходом, хотя зачастую давала преимущества. Завернув в коридор, где остановились остроухие, Ява обратил внимание, что перед дверью Савейна замер эльф — возможно, личный помощник — который всегда молчаливой тенью следовал за лордом. Он не заходил внутрь, а словно охранял дверь, причём другие охранники не выглядели обеспокоенно, а замерли, как обычно, вдоль коридора, но подальше от дверей. Охраняя, но не претендуя на личное пространство. Не долго думая, Ява двинулся в сторону комнаты Савейна, чтобы, наконец, узнать в чём дело. Эльф у входа напрягся, плотнее сжав губы, но не успел Ларк сделать второй шаг, как перед ним возникла Юлия. — Милорд, куда вы направились? — Хочу проверить своего мужа, — Ява прищурившись посмотрел сверху вниз в дружелюбные глаза эльфийки, впервые бросая ей вызов. — Прощу меня простить, но Его Светлость просил не беспокоить его, — Юлия не дрогнула, только слегка опустила голову, показывая, что спорить не собирается, но и в сторону не двинулась. Ява какое-то время смотрел на неё. Эльфийка не дрожала, она не выглядела обеспокоенной, что перечит кому-то, чьё положение выше её, она просто стояла, загораживая путь. Эльф у двери буравил Яву недовольным взглядом тёмно-синих глаз в молчаливым предупреждении. — Ладно, — Ява отступил, он умел выбирать битвы. — Если что-то случится, я буду у себя, — не дожидаясь ответов эльфов, он прошел в свои покои, специально хлопнув дверью. Пусть те думают, что он отступил и теперь сидит в спальне и обижается на остроухих. Немного постояв посредине комнаты, Ява подошёл к окну, открывая его. Покои располагались в задней части поместья, которая выходила в сторону леса. Лучше и быть не могло. Внизу были кусты, по стене вился плющ, достаточно крепкий на вид, окна прикрывались сверху козырьком, чтобы защитить комнату от дождя в случае сильного ветра. Ява расслабился, сделал глубокий вдох. Он не видел, но чувствовал, как глаза меняют цвет на льдисто-голубой. Магия распространялась внутри подобно снежной буре, кожа стала покрываться едва заметным слоем льда, приобретая белый цвет. Волосы потяжелели, когда их облепили снежинки. Ява укутался в холод, как в любимый плащ, магия бурлила внутри, он был готов. Сняв обувь и всю верхнюю одежду, кроме рубашки и штанов, Ява вылез в окно. Вдоль стены появилась едва заметная дорожка из снега, он медленно пошёл по ней, пригнувшись, когда проходил соседнее окно, направляясь к Савейну. Он узнает, что произошло с лордом. Никто его не остановит. Оказавшись перед покоями лорда, Ява немного замер, потянувшись рукой, чтобы открыть окно. Внутри, если бы не стоял день, отсутствовал любой свет, широкая кровать с лордом стояла в темном углу, где по груде одеял было сложно определить, что с эльфом. Рядом на тумбочки виднелись какие-то склянки и тазик с водой. Аккуратно, почти не дыша, Ява пробрался внутрь. Насколько он мог судить, это была вторая комната, ещё должна была быть гостиная, а потом уже выход в коридор. Не желая рисковать, Ява осторожно произнёс заклинание, которая заглушало звуки доносящиеся изнутри комнаты, но усиливало из вне. Заклинание было хрупким, оно распалось бы, если бы открыли дверь или окно. Медленно, затаив дыхание, Ява приблизился к кровати Савейна. Тот лежал, почти полностью скрывшись под толстым одеялом, лицо бледнее обычного, на лбу выступил холодный пот. Глаза Савейна были плотно сжаты и тот не собирался приходить в себя ближайшее время. При этом эльф не издавал никакие звуки, только мелко дышал. Ява осмотрел склянки на тумбочки, которые оказались лечебными снадобьями и как-никогда пожалел, что ни разу не принял предложение Майрина, чтобы тот научил его целительству, хотя бы основам. Савейн был отравлен, но Ява не мог никак ему помочь. Белый Генерал знал, что временами он бывал слишком самоуверен. Он не раз корил себя, когда из-за его самоуверенности он подводил отряд, или оказывался в тупиковой ситуации. Как сейчас. У Явы была вся его магия, он чувствовал, как холод и лёд поют внутри него, готовые метелью разорвать поместье, если придется, но это бы не помогло Савейну. Ему нужен был целитель. Осторожно, Ларк присел на край кровати. Не зная помочу, он всматривался в лицо эльфа, пытаясь там что-то уловить. Впервые Ява мог просто смотреть без последствий. Странно было осознавать, что теперь он связан с этим эльфом до конца своей человеческой жизни. Наверное, для Савейна это будет не долгий период, где он будет вынужден делить своё поместье с Явой. Ларк надеялся, что хотя бы на период его жизни между Санратом и Намаром установится мир, если повезет, то он продлиться и после. Если отбросить рассуждения о мире, то Ява никогда не задумывался особо, что ожидать от брака. Какая его ждёт жизнь в Намаре? Теперь он муж одного из остроухих, ему придется жить среди эльфов, да ещё без магии, но… Ява не боялся. Савейн может и выглядел большую часть времени равнодушным, а так же являлся тем ещё лицемером, но он не был жестоким. Ява верил, что он бы не причинил вреда. Повинуясь странному порыву, Ларк опустил руку к лицу эльфу, чтобы убрать слипшуюся прядь. Его покрытые морозом пальцы коснулись горечей от лихорадке коже и Ява ощутил внутри с новой силой своё бессилие. Он ненавидел такие ситуации. Многие считали Белого Генерала всесильным, но Ява прекрасно знал, что это полная чушь. Он хотел помочь, хотя бы немного, сделать хоть что-то. Ява глубоко вздохнул, позволил холоду со своих пальцев коснуться кожи эльфа, желая ослабить жар, и именно в этот момент Савейн открыл глаза. Он смотрел прямо в лицо мага. Ява замер, напрягавшись от страха. Ларк не успел что-либо предпринять, как эльф перевернул их, крепко прижимая человека к кровати. Ява замер, не решаясь пошевелиться, горячая от лихорадке кожа эльфа ощущалась странно. Белый Генерал был покрыт тонкой коркой льда, которая была прочной, способной выдержит удар меча. Лёд не плавился, он держался крепко и надежно, но Яве всё равно казалось, что жар эльфа достиг его. Он не смел пошевелиться, Ларк чувствовал как шеи касается остриё шпильки, которую он однажды видел в волосах Савейна. Бледно-золотые глаза, похожие на предрассветную дымку, завораживали, они были помутневшими от лихорадки, но всё равно не потеряли остроты, присущей именно этому эльфу. Лорд тяжело дышал и его вес придавливал Яву скорее не в попытки удержать, а из-за действия яда. — Это ты, — едва заметно выдохнул Савейн, Ява внутренне похолодел, когда понял, что его узнали. Савейн выпустил заколку из рук и нежно, кончиками пальцев, убрал морозную прядь, которая падала на лицо человека: — Я думал, что ты умер, что я убил тебя. Ява молчал, не зная, что сказать. Он с недоверием смотрел на Савейна пытаясь понять: он узнал или принял его за кого-то другого? — Ты всё так же прекрасен, — Савейн нежно провел пальцем по щеке, погладил скулу. — Я знал, что я не мог победить тебя, что ты бы так просто не умер. Такой сильный, красивый, совершенный, — с каждым словом голос Савейна становился тише и он наклонялся всё ближе к лицу Явы. Ларк внутренне запаниковал, не зная, что делать, но, когда он уже мог почувствовать на губах дыхание эльфа, глаза лорда закрылись и тот потерял сознание. Какое-то время Ява лежал ошеломлённый, не в силах пошевелиться. Странно было осознавать, что у Савейна был возлюбленный, которого тот предположительно убил. Хотя, в какой-то мере, Ява мог представить, как лорд делает это, он казался эльфом, который долг ставит при выше всего, даже любви. Да и чем Ява лучше? Он смотрел на потолок покоев эльфа и видел мягкую улыбку Юэ, красивой девушки, одетой в форму целителя. Она была доброй, внимательной, её голос всегда дарил утешение и она умела подобрать слова так, что даже в безнадёжной ситуации виднелся лучик надежды. Ява сделал глубокий вдох. Прошлое было прошлым, сейчас у него были другие проблемы ввиде тяжелого эльфа на нём. Ява осторожно подул на голову Савейна, того тут же окутало мерцающим холодом, который слегка приподнял тело. Ява выбрался, откинул одеяло и магией опустил мужа обратно. Он уже собирался укрыть эльфа, когда заметил что-то странное на его шеи. Высокий воротник рубашки расстегнулся, Ларк слегка поддел его пальцем и оттянул. Если из-за отравы на эльфе появились опасные высыпания, то это было нехорошо. Ява пригляделся и удивленно выдохнул: это не были какие-то высыпание, это была бледно-золотая чешуя! Не сдержавшись, он коснулся её подушечками пальцев. Чешуйки были твердыми и прохладными наощупь. Ява нахмурился. Савейн очевидно был полукровкой, но предполагалось, что двух разных народов — солнечных и лунных эльфов — но чтоб двух разных рас! Ява вспомнил, что лорд всегда закрывал шею и запястья. Одним движением он схватил безвольную руку и расстегнул манжеты рубашки. Как Ява и думах, на запястье тоже была россыпь золотой чешуи. Ему нужно было уходить. Яве было о чем подумать. Он обратно застегнул все пуговицы на рубашке и накрыл Савейна одеялом. Когда Ларк был уже рядом с окном он услышал чужие шаги. Щелкнув пальцами, Белый Генерал снял все чары с комнаты, потом нарисовал небольшую руну порядка, так, на всякий случай, и скрылся. Как только он опустился на пол своей комнаты, снег и лед, покрывающие мага, исчезли, и Ява нервно принялся ходить из стороны в сторону. Полукровки между расами всегда являлись предметов многих споров, особенно с людьми. Те, у кого кровь была смешана с человеческой и обладали даром магии, долго не жили и сходили с ума. То, что один из родителей Савейна был лунным эльфом, сомневаться не приходилось. Но кто второй? Чешуёй обладали русалки, сирены и драконы. И, чувствуя холодок пробежавший по коже, Явы бы не удивился, если бы Савейн относился к последним. Но так же тут возникал другой вопрос: откуда у него титул лорда? Ява мог только предположить, что семья Савейна из Намара обладала властью сравнимой с его дядей, чтобы такое провернуть. Голова разболелась, Ява остановился и потёр виски. Сейчас было не время разбираться с происхождениям мужа, были более серьёзные проблемы. Может, Ява был плох целительстве, но он знал человека, который был в этом лучший. Но, чтобы люди не думали о Майрине, тот не был всесильным, поэтому хорошо было бы знать чем отравили Савейна. А виновник однозначно должен знать, что это был за яд. Внутри Явы расцвела знакомая холодная решимость вперемешку с тихой яростью. Почему лорды не могли спокойно сидеть в своих кабинетах и заниматься торговлей, а в делах войны дать разбираться тем, кто в этом смыслит? Быстро натянув на себя верхнюю одежду, Ява вышел в коридор. На удивление, Юлии не было, только эльфийская стража стояла на своих постах. Молча Ява покинул выделенное им крыло, его никто не останавливал. С ним обращались как с настоящим супругом лорда. Умом Ява понимал, что в этом не было ничего не обычного, но всё-таки он ожидал большего пренебрежения и призрения со стороны остроухих. Возможно, он это получит сполна когда окажется в Намаре, а вокруг будут другие эльфы, не подчиняющиеся Савейну. Поместье было большое и Яве пришлось не раз спрашивать слуг, чтобы найти кабинет маркиза. Чем дольше это продолжалось, тем мрачнее становилось настроение Ларка. Война утомляет, за восемь лет многое вошло в привычку и не казалось страшным, некоторые чувство притупились, Ява не сомневался, что если ему скажут идти завтра на фронт это не будет проблемой. Но он не хотел. Он много лет сражался за мир и, наконец, получил его, и теперь маркиз пытается отобрать это, отравив Савейна. Ява никогда не позволит этому случится. Он замер напротив двух стражников в кабинет маркиза. — Откройте двери, — спокойно сказал Ява, тем временем угрожающе прищурив глаза. — Маркиз Орби приказал никого не впускать, — отчеканил один из стражников. — Я племянник герцога Ларк, вы не имеете права преграждать мне путь, — Ява сказал фразу, которой часто пользовался в молодости, тогда как ладони похолодели от еле сдерживаемой магии. Он никогда не был силен в переговорах, предпочитая действовать напролом. Стражник, не впечатлённый, выдержал его взгляд и медленно твёрдо отчеканил: — Маркиз приказал никого не впускать. Ява сделал глубокий вдох. Он пытался, он правда пытался. С выдохом температура резко упала, стражники не успели среагировать, как два куска льда, которые из ни от куда появились в воздухе, ударили их по затылку. Ява не шевельнул и пальцем, глаза сменили цвет, одежда развевалась от окружающей его силы, которую он и не пытался сдержать. Белый Генерал переступил через бессознательных стражников и резко распахнул дверь. В одном из кресел в кабинете сидел Тобиус — Ява не удивился, что нашел его здесь — Алмос, маркиз Орби, стоял недалеко от своего стола, рядом с окном, и выжидающе смотрел в сторону Явы. Не удивленный, не испуганный, с легким любопытством во взгляде. Ява сделал глубокий вдох, широким шагом подошёл к столу и занял свободный стул. Он не спеша опустил руки на подлокотники, посмотрел в глаза маркиза и твёрдо произнёс: — Я требую объяснить, что вы сделали с Савейном? — О чем вы? — ровным тоном ответил Алмос. — Тобиус сказал, что ваш муж просто немного выпил, поэтому ему стало плохо. Ява не повёл и бровью. — Если вы так хорошо дружите с Тобиусом, то лучше бы уточнили у него, как я буду действовать. Я вам подыгрывать не собираюсь и у меня нет ни терпения, ни желания вести светские беседы, поэтому лучше вам ответить. — Ты угрожаешь маркизу, Ява? — раздался голос Синего Генерала. Ларк обернулся, встречаясь с пустым, нечитаемым выражением лица мужчины. — Это же скандал: муж эльфийского лорда угрожает маркизу в его же поместье. А ведь мир заключен совсем недавно. Какой скандал. Внутри Явы ревела метель, он и Тобиус твердо смотрели друг другу в глаза. Правда была в том, что он не знал, как на это ответить. Если бы Ява был не замужем, он бы прикрылся именем своего дяди, но теперь… Тобиус прав, теперь он еще и муж эльфийского лорда. — Мне кажется, отравление Савейна является более скандальным делом, — ответил Ява, сильнее сжав руками подлокотники стула. — Его мог отравить кто угодно, — снова заговорил маркиз, бросив короткий недовольный взгляд в сторону Тобиуса. — Война закончилась недавно, пока не все способны принять мир, — он отошёл от окна и сел напротив Явы. — Но я могу заверить вас, что это сделал не я. — Каким образом? — Ява, чуть расслабившись, снова перевел на него взгляд, при этом периферическим зрением следя за Синим Генералом. Маркиз усмехнулся, а потом враз стал серьёзным, его взгляд приобрел резкость и твердость, как у закаленного воина: — Не эльфы убили моего сына. Если бы я хотел кому-то отомстить, то это, в первую очередь, были бы вы, Ява. Ларк не дрогнул. Тысячи людей были ему благодарны, но сотни слали проклятья. Он не мог всех защитить, всех спасти. Жизнь одного или сотни людей? Для Явы выбор был прост и очевиден. В словах маркиза был смысл, да и устранив в первую очередь Белого Генерала он бы избавился от лишних проблем и потом спокойно взялся за эльфа. — Допустим, я вам верю, — выдержав паузу, ответил Ява. — Но вы ведь знаете, кто решил отомстить остроухим? Я не поверю, что вы не знаете, что твориться у вас в поместье. — Конечно, я знаю виновника, но у меня нет желания делится с вами такой информацией, — в комнате температура упала ещё сильнее, но маркиз Орби остался невозмутимым. — Но, если вам будет спокойней, то это безвредный яд красного гриба, который вызывает только жар и галлюцинации. Как только ваш эльф отлежится, с ним будет всё в порядке. Ява молчал и с безмолвной угрозой смотрел на мужчину перед собой. Ему хотелось сказать многое, надавить, заставить сознаться во всём, но предупреждение Тобиуса, который тот сделал в начале разговора, заставляло молчать. У Явы не было права ничего требовать от маркиза, дальнейшие давление только бы вызвало конфликт. Ларк не был силён в политики, внутри разливалось неприятное чувство, что его загнали в ловушку. Это была не блокада, которую можно было снести чистой силой, тут нужен был более тонкий подход. — Спасибо за информацию, — вежливым, но напряженным голосом отозвался он. — Так как я не знаком с ядами, то пойду проконсультируюсь со своим другом, — Ява поднялся и двинулся на выход. Маркиз Орби напрягся. — Вы говорите о графе Науэл? Ява обернулся, ему вернулся родной цвет глаз, и, слегка усмехнувшись, ответил: — О ком же ещё? И, больше не оглядываясь, покинул кабинет маркиза. Подходя к своим покоям он увидел Юлию, которая удивлённо смотрела на него. — Милорд, вы разве были не у себя? — её голос впервые звучал неуверенно. — Я ходил проветриваться, — невозмутимо ответил Ява, обошел эльфийку и зашёл в комнату. Ларк чувствовал странное оцепенение. Он ощущал себя по настоявшему бессильным и бесполезным. Он понимал, что пребывание на войне с шестнадцати лет не пройдет даром, но впервые осознал, как мало понимает в жизни. Ява не знал, как жить в мире. Его сила была бесполезна. Он подошёл к кровати, точным движением льда отрезал от простыни две ленты, потом холодом выжег руны связи и повязал на запястье. Ява подошёл к зеркалу, которое покрылось инеем от его дыхания. Не прошло и пары секунд, как руны на лентах загорелись и в зеркале проступило счастливое лицо Майрина, он был одет по-домашнему, сзади виднелся стол, на котором стоял чай и бумаги. Как граф, тот имел определенные обязанности. — Ява, я так рад тебя видеть! — Майрин словно светился изнутри, счастье переполняло его, но увидев пустое выражение Явы, сразу нахмурился: — Что случилось? — Я тоже рад тебя видеть, — нежно улыбнулся Ява. Майрин давно стал для него скорее не другом, а младшим братом. — Просто, — Ларк вздохнул, нервно засмеялся и взъерошил свои волосы, — обстоятельства. Майрин ещё сильнее нахмурился и принялся бормотать: — Ты бы не смог связаться со мной, если бы силы не вернулись, неужели… — глаза расширились от страшной догадки. — Савейн жив, все нормально, — поспешил заверить его Ява. — По крайне мере пока. Мы в поместье маркиза и его отравили. — Какие симптомы? — Майрин тут же стал серьёзным. Он прекрасно понимал важность ситуации, а так же состояние Явы. Ява описал всё, что видел в комнате, а так же то, что услышал от маркиза. Майрин задумался и замер, уставившись куда-то в пустоту, потом жалобно вздохнул и грустно произнёс: — Они никогда не успокоятся, ведь так? — имея ввиду то ли людей, то ли эльфов, которые вечно будут смотреть друг на друга, как собаки, готовые в любой момент вцепиться в глотки. — Дай им время, — мягко произнёс Ява. — Увидишь, всё наладиться. — Надеюсь, — Майрин слегка улыбнулся в ответ. — За мужа можешь не переживать, если в его окружение хоть кто-то понимает в целительстве, то к следующему вечеру лорд придёт в себя. Яд красного гриба не опасен и выводится легко, тут сложность в том, что если дать что-то не то, состояние пациента резко ухудшится. Лорд сейчас может принимать только определённые снадобья, если принять что-то помимо их — это может привести к летальному исходу. Судя по твоему рассказу, эльф в стабильном состояние, так что его окружение знает, что делает. Ява облегчённо выдохнул. Его плечи немного расслабились. — Спасибо, — улыбнулся он. — Чтобы я без тебя делал. — Мы же не зря поклялись всегда поддерживать друг друга, да и мне без тебя пришлось бы туго, — Майрин опустил голову и нервного усмехнулся. Ява вновь нахмурился, вспомнив о положение друга, но тут ему пришлось давно смириться, что он никак не может помочь, только быть рядом, пока Майрин рыдает после возвращения от короля. — Береги себя, — серьёзно сказал Ява. — Постараюсь, — Майрин виновато улыбнулся в ответ, на что Ява только покачал головой. Он не стал спрашивать, но было очевидно, что его друг опять влез во что-то. — Ты тоже будь осторожен. — Я осторожен настолько же, насколько осторожен ты, — Ява усмехнулся, с вызовом выгнув бровь. Майрин едва слышно рассмеялся: — Теперь мне стало страшно за тебя. — Наконец-то ты меня понял, — Ява нежно улыбнулся ему, а потом взмахнул рукой, прерывая связь. На сердце было тяжело. Он подошёл к окну, опёрся руками о подоконник и уставился на чистое звёздное небо. Красивое, неподвижно, далёкое, неизменное. Во время войны Ява часто смотрел на небо и желал растворится среди звёзд. Тогда всё было проще.