Триада снов

Во дворце генерала Наньяна полнейшая тишина. Бумага едва заметно шуршит под кистью небожителя, что быстро и неразборчиво пишет недельный отчёт. Проклятая рутина ещё никогда не казалась ему такой мучительной, словно кто-то заставил его вычистить конюшню зубной щёткой. Фэн Синь устало трёт переносицу и бросает нетерпеливый взгляд в сторону прикроватной тумбы. Проклятая курильница. Слишком простая и неприметная, но контрастирует на фоне изысканной мебели, словно гранёный алмаз. Фэн Синь чувствует, как от одной мысли о предстоящем пересыхает во рту. Совсем недавно он спустился в мир смертных под предлогом задания, но неожиданно для себя свернул в Призрачный город, словно одурманеный свежей свининой сирота. Обитель демонов была единственным местом, где Фэн Синь может остудить голову и хотя бы на пару мгновений забыть о своей нелёгкой ноше. Дошло до того, что Фэн Синь опустился до покупки подозрительной на вид курильницы в форме маленького лотоса, которая, по наитию языкатой торговки, позволяла "управлять собственными снами". Перед глазами моментально появилось лицо человека, о котором вспоминать сейчас было не нужно от слова совсем, и Фэн Синь с горьким выражением на лице решился на своеобразную "проверку". Поэтому, с огромным трудом переборов тараканов в голове, уставший от душевных распрей небожитель позволяет себе отпуск. Он откладывает кисть в сторону, посылает младшего духа отнести свитки во дворец Линвэнь и надёжно запирает дверь в покои. Никто не должен прознать об этой "мягкой" стороне величественного генерала. Щёлкает заколка кобальтового цвета, и волосы падают на плечи тяжёлыми прядями. Фэн Синь облегчённо выдыхает. Оставшись исключительно в верхних одеждах, он ощущает лёгкую уязвимость от осознания того факта, что придётся заниматься этим в одиночку. Никто за ним не присмотрит, никто не разбудит в случае опасности. Фэн Синь невольно ёжится, оглаживая свои предплечья. Но, в конце концов, что плохого может случиться? Он осмотрел сувенир от и до и не выявил тёмных эманаций. Абсолютно безопасная вещь. Фэн Синь берёт тонкую палочку благовоний, зажигает её, насыщаясь атмосферой расслабления, а затем ложится на кровать. Постепенно каждая мышца расслабляется как по команде и он закрывает глаза. В сон Фэн Синь проваливается мгновенно. Начало знаменуется расплывчатыми образами и глухими звуками. К ощущениям привыкнуть трудно, а сны скачут из крайности в крайность, вызывая вспышки головой боли. Однако для генерала Наньяна такие сложности — ничто. Он умеет терпеть. Подобное упорство обусловлено ещё и тем, что Фэн Синь свято верит в возможность "перетерпеть" терзающие сердце сомнения с помощью снов. Ему необходимо совсем чуть-чуть, чтобы передохнуть, разобраться в себе и выйти в мир с новыми силами. В попытках обуздать видения теряются целых три дня, и небожителя окунает в самое настоящее болото. Там и детство, и юношество и... всякого рода люди. Отрывки не хотят выстраиваться в логическую цепочку, и на четвёртый день Фэн Синь решает увеличить время сна... Это, на удивление, срабатывает. Вначале его касается дискомфортный сквозняк, словно от открытого окна, и тянет в очередной водоворот обрывков. На конце этого урагана, в самом низу, Фэн Синь находит искомую ниточку осознанности. Он просыпается в довольно странном месте. Странном, потому что оно напоминает Небесную столицу, но одновременно с этим является полной противоположностью: извечно цветущие деревья налились сочным плодами, трава хрустит пожелтевшим сеном, а ветер оставляет на коже холод. Совсем как в мире смертных. Фэн Синь аккуратно поднимается и слышит за спиной чей-то смешок. Он оборачивается. На резной лавочке, закинув ногу на ногу, сидит… человек? Женщина. На вид знакомая, но вместе с этим небожитель впервые видит её. — Что? Я тоже удивлён, знаешь ли. Надменное выражение лица, резкое движение рукавом — и тонкое запястье ложится на колено. Глаза смотрят пронзительно. — Скажи хоть что-то. — М-му Цин..? — Нет, блядь, Хуа Чэн. Женщина закатывает глаза и кривит губы в отвращении, словно сказанное ею имя на вкус как корица. У Фэн Синя язык обратно в глотку закатился, вот честно. Сердце сжалось самым настоящим и болезненным чем-то от неожиданности, но, в конце концов, какая разница? Это всего лишь сон, видение, с помощью которого он собирался немного приблизить свои желания к реальности. Однако, почему выдуманный им генерал Сюаньчжэнь внезапно принял женский облик? На нём та же одежда, те же украшения, и ни о каком "женском очаровании" речи не идёт. Му Цин прямо-таки струится негодованием. — Почему женщина? Ты настолько меня ненавидишь, что решил унизить даже во сне? От такого вопроса у Фэн Синя лицо едва ли краски не теряет, ведь он слишком… Муциновский. Выветривает адекватные ответы. Словно он разговаривает с реальным человеком, а не плодом воображения. — А что плохого в женщинах? — Ты их избегаешь. Фэн Синь виновато поджимает губы, чувствуя натуральный дискомфорт от невозможности понять цели разговора. Этот сон начинает пугать своей реалистичностью. — Может, и так, а может… “ А может, потому что никто, кроме тебя, меня не интересует". —… и нет. Эти слова предательски застревают в глотке и мужчина хмурится, понимая, что да. Он настолько заебался, что даже во сне не способен это произнести. — Докажи. — Что? — Докажи, говорю. А Фэн Синь уже было обрадовался, что диалог оказался на редкость последовательным. Он отводит взгляд в сторону. Складывается ощущение, что этот Му Цин насквозь видит его мысли и пронзает взглядом больнее, нежели лезвие — плоть. И всё же генерал уверен в выдуманности происходящего, ведь в реальности они вряд ли могли бы так спокойно беседовать. Он делает уверенный шаг вперёд, отчего Му Цин скептически выгибает бровь, и в итоге опускается на колени прямиком у подножия скамейки. Сюаньчжэнь тут же устраивает ногу у небожителя на плече. Не стоит и говорить, какие чувства наполняют Фэн Синя в этот момент, ведь из нормальных слов не соберётся и строчка. Му Цин откидывает голову назад и выгибается в пояснице, пододвигаясь немного ближе. Вряд ли он думает о том, как соблазнительно выпячивается его грудь, и что лицо генерала Наньяна между ног женщины — самый смешной анекдот из всех возможных. — Я жду. С выдохом он словно пытается скрыть какую-то эмоцию, поэтому и закрывает глаза, не позволяя увидеть хоть что-то. Фэн Синь шумно выдыхает. В кои-то веки он может делать то, чего действительно хочется... Помимо избиений и пинков под зад. Ладонь опускается на женское колено и чувственно направляется ниже, в сторону ступни. Он снимает генеральские туфли вместе с белоснежным носком, чем вызывает неподдельный интерес со стороны Му Цина. Тот вздрагивает и упирается ногой Фэн Синю чуть ли не в шею, но мужчина резво хватает за лодыжку и целует кожу прежде, чем Сюаньчжэню приходит в голову зарядить по лицу. Сухие поцелуи на всех выпирающих косточках, выше и выше, а Фэн Синь чувствует себя так, словно только что прыгнул с обрыва. Лишь в его мечтах Му Цин принимает эту ласку, трепетно опустив ресницы и выпрямив каждый пальчик. Прелюдии — это, конечно, хорошо. Фэн Синь всегда считал их способом договориться и получить согласие, а раз объект его поползновений не против… Что ж, это повод повысить ставки. Небожитель опускает руку на правое бедро, большим пальцем едва задевая промежность, и утыкается лицом в живот. Запах. Это определённо запах Му Цина. Он блаженно ведёт носом выше, ощущая как тяжело вздымается грудня клетка, и зубами оттягивает ворот тёмного ханьфу. Он не видит, как дрожат тонкие губы цвета паслёна, но слышит судорожный выдох. Прохладные пальцы теряются в волосах Фэн Синя и сжимают до боли. — Ну, давай, возьми меня, как какую-нибудь смертную шлюху. Ядовито и точно в цель. Небожитель отстраняется, одаривая эту сволочь тяжёлым взглядом. Это ж как надо постараться, чтобы в мгновение всё испортить? — Возьму. Фэн Синя тут же пихают назад, заставляя упасть на жухлую траву, и седлают настолько бесстыдно и резко, что по телу проходит волна подлинного возбуждения. Му Цин показательно проводит рукой по своей груди и расстёгивает пояс, отчего ткань расползается в стороны. Женские пальцы мягко касаются острых ключиц, шеи, умело водя по ним чужой взгляд. Изгибы, мягкие и хрупкие, словно... Приятное давление ниже пояса заставляет Фэн Синя вернуться в реальность. Му Цин усаживается на мужской пах и дёргает бёдрами, выбивая весь воздух. Кому такое не понравится, чёрт возьми? — Тому, кто не ты? Извращенец. Его вновь грубо толкают, заставляя с головой улечься на траву, и тут-то до него доходит: Му Цин в теле женщины — это что-то не от мира сего. Это неправильно, неприятно и до такой степени скованно, что хочется врезать самому себе, дабы хоть как-то взбодриться. Нет, Фэн Синь ни разу не мечтал об этом, этот сон ему явно подкинули. Он представлял генерала Сюаньчжэня таким, каким тот является. Он представлял его мужчиной. Невозможно красивым и требовательным мужчиной, отзывчивым и жёстким. Его кожу можно сжимать до синяков, не боясь повредить крепкие мышцы, можно целовать его широкие плечи и наслаждаться низкими, откровенно пошлыми стонами. О, Фэн Синь уверен, что его фантазии ничуть не хуже реальности. — Хреновый сон, — шёпотом выдыхает небожитель и сжимает пальцами тонкую шею, впиваясь в губы напротив грубым целомудренным поцелуем. Му Цин делает то же самое, и они заваливаются набок, однако Фэн Синь оказывается сильнее физически и вжимает бедную "женщину" в траву, лапая её везде, где только можно, и терзая губы нещадными укусами. Сюаньчжэнь выгибает брови домиком и шумно хватает горячий воздух в перерывах между этими "поцелуями". Громко, несдержанно и очень горячо. Заколка больно упирается в кожу, когда он выгибается в попытке быть ближе к желанному теплу. Он точно сгорит под этим напором. Фэн Синь отстраняется буквально на секунду, чтобы принять более удобную позу, но Му Цин испуганно хватает его за одежду. — Нет, не…! Картинка начинает плыть и искажаться, а Фэн Синь даже понять ничего не успевает. Он снова оказывается в кромешном безумии и тьме. *** Спустя минут десять генерал Наньян приходит в себя. Сердце колотится, как сломанные часы, а между ног аномальный жар. Блядь. Он перекатывается на другую часть кровати и чувствует лицом странное тепло… И запах. Запах, что б его черти ебали, Му Цина. К такой жестокой шутке сознания его жизнь явно не готовила, и Фэн Синь в отчаянии сжимает простынь со всей силы, ощущая ползущий по помещению сквозняк. Он действительно забыл закрыть окно…?