***
- Поэтому я решительно выступаю за помолвку между Вэй Усянем, первым учеником Юньмэн Цзян и приемным сыном главы ордена Цзян Фэнмяня, и моей младшей сестрой и наследницей Лань Ванцзи. Лань Чжань скромно сидит на встрече со старейшинами. Она уже сказала свое слово, что хочет выйти замуж за Вэй Ина. Это было все, что ей нужно было сказать. Один из старейшин заговорил: - А Вэй Усянь присоединится к ордену Гусу Лань? - Да, - говорит Лань Сичэнь. - Лань Ванцзи более высокого ранга. Вэй Усянь вступит в орден, что позволит Ванцзи остаться его членом. Все это будет решено путем переговоров с главой ордена Цзян, хотя я сомневаюсь, что он будет сильно возражать. Это было встречено одобрительным ропотом. - Талисманы, конечно, впечатляют, - другой старейшина комментирует. - Наставник Цижэнь, что вы скажете о выступлениях Вэй Усяня во время лекций? Дядя всю встречу выглядел так, будто у него во рту что-то кислое, но, тем не менее, он отвечает честно (в Облачных глубинах ложь запрещена), а честность - это то, что поддерживает дело Вэй Ина. - Он постоянно набирал лучшие баллы в группе. Он, несомненно, умен, и хотя в первые несколько недель был наказан за небольшое нарушение правил, все закончилось довольно быстро, и он не сталкивался с серьезными выговорами до конца своего пребывания в Облачных Глубинах. Я скажу, что он легко возбудим и может быть непочтителен, но не обладает дурным характером, - ее дядя говорит так, как будто это причиняет ему физическую боль. - Такое поведение можно легко списать на его молодость, - замечает один из других старейшин. - Я не сомневаюсь, что он вырастет из этого. Его отец Вэй Чанцзе был известен как уравновешенный человек и талантливый культиватор, несмотря на свой низкий статус. - Его мать была одной из учениц Баошань Саньжэнь, не так ли? - Да, - дядя скрипит зубами от досады. - Цансэ Саньжэнь, - но он больше ничего не говорит, и Лань Ванцзи молча благодарит дядю. Он помогает, и этого более чем достаточно. - Очень хорошая родословная, - соглашается другой старейшина. С еще большим ропотом старейшины тихо обсуждают между собой несколько мгновений, прежде чем приходят к решению. - Сичэнь, пожалуйста, напиши письмо главе ордена Цзян по этому вопросу, чтобы он знал о наших намерениях. Брак не должен состояться в течение нескольких лет, поэтому пока мы начнем переговоры. Я бы сказал, что пять лет - достаточный срок для этого. Лань Чжань считает, что пять лет - это довольно долго, но держит это при себе. Она и так получает то, что хочет. Этого более чем достаточно. Все ее тело кажется легче воздуха. Ей кажется, что она начнет улыбаться по пустякам, как дурочка. Ее брат улыбается, кланяясь: - Я так и сделаю, уважаемые старейшины. Благодарю вас за уделенное мне время. Ванцзи тоже кланяется, хотя ее сердце скачет, прыгает и танцует.***
- ЛАНЬ ЧЖАНЬ! - Вэй Ин машет ей обеими руками с того места, где он отделился от группы учеников Юнмэн Цзян, чтобы поприветствовать ее на дискуссионной конференции в Цишань. Лань Чжань делает шаг вперед от группы учеников Лань, которые с восторженным вниманием смотрят под снисходительным взглядом ее брата, чтобы встретить его. - Вэй Ин, - она осторожно произносит его имя. Он улыбается ей: - Цзян Шу-шу отозвал меня в сторону некоторое время назад! - его улыбка становится заговорщицкой. - Ты хочешь выйти за меня замуж, да? - его глаза блестят, и в них есть нотка неверия, которого Лань Чжань не может допустить. Вэй Ин должен знать, насколько она серьезна, насколько непоколебима в своем обожании. Как сильно она хочет эгоистично привязать его к себе навсегда и гарантировать, что он никогда не сможет покинуть ее и никогда больше не пострадает. Лань Чжань не видит смысла притворяться: - Да. Я очень хочу выйти замуж за Вэй Ина. - Ах, Лань Чжань! - Вэй Ин закрывает лицо обеими руками, чтобы скрыть от нее искреннее восхищение и чувства. - Слишком много! - Прошу прощения, но ложь запрещена, - говорит Лань Чжань, не отступая. Вэй Ин выглядывает между своими пальцами, и, должно быть, видит на ее лице что-то такое, что радует его, потому что его улыбка становится еще ярче прежней. К концу той недели Лань Чжань обмотает своей лобной лентой запястья Вэй Ина, а он украдет первый быстрый поцелуй, едва прижавшись губами, во время прогулки по холмам в те несколько секунд, которые они провели вместе, прежде чем их догнал провожатый.***
Облачные глубины горят. Ее брат пропал. Ее отец ранен. Густой дым в воздухе душит ее. Ее глаза слезятся, но лицо бесстрастно, как всегда. Лань Чжань стоит, удерживаемая четырьмя культиваторами Вэнь, а Вэнь Сюй смеется ей в лицо. - Второй Нефрит ордена Лань! Принцесса Гусу! Воистину, твои навыки исключительны, - остальные Лань вокруг нее наблюдают, и, возможно, другим они кажутся холодными, но она видит беспокойство на их лицах. Вэнь Сюй выходит вперед: - Держите ее, - отдает приказ солдатам вокруг нее. - Вот что бывает, когда ты не подчиняешься мудрости ордена Вэнь, - его руки протягиваются к ней в тот момент, когда она не понимает, что произошло. Затем боль обрушивается на нее разом. Тошнотворный треск ломающейся кости отдается в остатках ее дома. Некоторые из младших учеников выглядят так, словно хотят выйти вперед и противостоять Вэнь Сюю, но она останавливает их взглядом. Она не допустит, чтобы кто-то из их учеников пострадал. Они и так уже достаточно пострадали. Лань Чжань не сопротивляется, но смотрит на Вэнь Сюя, так как вынуждена опираться на сломанную ногу. - Тоже красивая, - он говорит почти рассеянно, следя глазами за ее лицом и фигурой. - Жаль, я слышал, что ты такая же холодная, как воздух в этих горах. Даже улыбки нет, - он жестоко ухмыляется и снова выходит вперед, пинает ее сломанную ногу, и она почти падает. Лань Чжань стискивает зубы и не кричит, несмотря на резкую тошнотворную боль. Один из старейшин делает шаг вперед и останавливается. Так будет лучше. Защита ничего не даст. Лань Чжань не даст никому из них возможности навредить кому-то еще. Она встречается взглядом с Вэнь Сюем, в ее взгляде каждый дюйм презрения, и видит, как его глаза напрягаются от оскорбления, прежде чем он небрежно отмахивается от него. - А, ну, мой брат займется твоим перевоспитанием в Цишане. Судя по твоему поведению, тебе это точно нужно, - он делает жест, и ее уводят культиваторы Вэнь, держащие ее. Следующий месяц она провела, скованная и мучимая болью. Она задается вопросом, знает ли внешний мир о том, что случилось с Облачными глубинами. Ей интересно, знает ли Вэй Ин. Она представляет себе, что если бы он знал, то был бы сейчас здесь, и без колебаний принял бы безрассудное решение броситься на ее сторону. Но это плохо. Ему не следует приходить в Облачные Глубины, здесь слишком много солдат, которые все еще занимают их. Он может пострадать. Лань Чжань пытается найти время для медитации, несмотря на то, что ее голова полна криков. Они не пытают ее, предпочитая использовать грубые слова. Она задается вопросом, не собираются ли они ее изнасиловать. Они продолжают говорить об этом. Мысль мрачная, но от нее не уйти. Они бесконечно говорят о ее внешности и "фригидном" характере, пока готовятся перевезти ее в Цишань для перевоспитания. Она думает о Вэй Ине каждую свободную минуту и надеется, что с ним все в порядке. Она видит своего дядю только один раз, когда они тащат ее через Облачные Глубины, чтобы оставить на сломанной ноге. Весь последний месяц ее держали в изоляции от остальных. Он выглядит страдающим, но ей удается смотреть на него так ровно, как только она может, стражники жестоко дергают за веревки, связывающие ее, и она видит, как он кивает ей в ответ. Вэни наслаждаются ее подчинением именно потому, что она - второй нефрит ордена Лань с репутацией холодной и неприкасаемой. Они хотят заставить ее увянуть, но с каждым шагом и с каждой болью это только закаляет ее еще больше. Она оставляет за собой Облачные Глубины и не оглядывается назад.***
Путь до Цишаня долог и мучителен. Ей не разрешают летать на мече. Ей вообще не дают держать Бичэнь. Вместо этого большая часть пути проходит на лошадях и пешком, которые при каждом движении толкают ее ногу. Один раз ее вырвало от боли, и она благодарна, что единственный солдат, который ее видит - это один из самых добрых, который выглядит убитым каждый раз, когда кто-то из остальных отпускает злую шутку в ее адрес. Он дает ей воды, которую она принимает с благосклонностью, и говорит, что помог бы наложить шину на ногу, но другие увидят и испортят его работу, потому что он недостаточно силен, чтобы подавить их в одиночку. Лань Чжань понимает, что после этого времени крохи доброты, которые этот человек может позволить ей, наполняют ее, несмотря на то, что это самый минимум. Сидя ночью прислонившись к дереву, она думает, насколько она эгоистична, что втайне хочет, чтобы Вэй Ин был там, в Цишане, хотя в то же время желает, чтобы он был в безопасности где-то далеко. Ночью, когда ее удерживают в лагере, который они разбили, она смотрит на небо и думает о том, где он. Она надеется, что он сбежал далеко-далеко, если что-то случилось на Пристани Лотоса. Она не думает о своем брате или отце, потому что это слишком болезненно. Вэй Ин - более легкое и счастливое воспоминание. Она помнит, как прощалась с ним на дискуссионной конференции, которую проводил орден Вэнь. Он расстегнул на запястье нарукавник, чтобы показать ей ленту, только что обернутую вокруг его запястья, белый шелк контрастировал с медовым сиянием его обнаженной кожи. - Я обещаю, что никогда не сниму ее, - говорит он ей с гордостью. Они соревновались друг с другом на турнире по стрельбе из лука, и она снова испытала то же чувство правоты. О том, что встретила равного. Он смеется от восторга, когда она крадет у него мишень, а позже они рука об руку идут по рынку в Цишане. Ученики Лань смотрели на это с большим интересом, но старшие члены клана были снисходительны. Брачный контракт будет оформлен в ближайшее время, о чем заверил ее брат, как только будут согласованы все условия. Но пока что глава ордена Цзян дал свое согласие, и этого было достаточно для этого периода ухаживания. Она вспомнила, как они сидели вместе на улице и обсуждали прошлую поездку в Пристань лотоса, когда Вэй Ин заговорил о причине, по которой Орден Цзян, очевидно, был шокирован предложением; гораздо более шокирован, чем следовало. - А ты знала, что госпожа Юй была очень впечатлена тобой, когда ты посетила пристань, Лань Чжань? Представляешь, Цзян Чэн сказал мне, что она надеялась встретить вас двоих. Она даже не подозревала, что ты действительно была рядом со мной! - он смеется, но в его смехе есть что-то хрупкое. - Цзян Ваньинь и я были бы плохой парой, - сказала Лань Чжань в ответ. - Я не хочу никого, кроме тебя. Это заставило Вэй Ина покраснеть и немного заикаться, а затем застонать от того, что его сердце вот-вот сдастся. Он действительно был таким милым. Она переплела их пальцы, и он положил свою голову ей на макушку. Ее сердце было великолепным и широким, способным простираться на такие расстояния, о которых она раньше и не подозревала. Ее брат снисходительно улыбался каждый раз, когда она возвращалась с одной из таких прогулок в сопровождении Вэй Ина, который с безупречной джентльменской вежливостью сопровождал ее в совместное жилье в Гусу Лань. У них был сопровождающий в виде молодого ученика Лань, который следовал на достаточном расстоянии, но Лань Чжань его почти не замечала. Она все еще знала, что, несмотря на правила сплетничать, ее отношения с молодым мастером Вэем - это все, о чем говорили младшие члены ее собственного ордена. Путь в Цишань долог и мучителен, но она заняла себя медитацией и предалась мыслям о своем суженом. Это не обязательно должно быть унизительным, если она не позволяет себе этого. Лань Чжань никогда не была толстокожей, ей никогда не нужно было иметь непроницаемое лицо, но здесь, в окружении тех, кто хотел бы опозорить ее ради собственного развлечения, она обнаружила, что ее лицо не такое уж и открытое, как она могла бы подумать.***
Лань Чжань всегда удивлялась странному сочетанию ее пола и титула второго нефрита ордена Лань, что способствует соблазнительности, которая, кажется, преследует ее. Она, конечно, никогда не делала ничего, чтобы привлечь к себе внимание, но, похоже, взгляды и слова всегда следуют за ней. Вэни не стесняются этого, и хотя слова в основном проходят сквозь неё, время от времени они заставляют ее гореть. Солдаты поприличнее выглядят так, словно они упадут замертво от смущения, когда кто-нибудь пошутит насчет раздевания ее, ее рта или ее якобы "пизды-сосульки", но Лань Чжань это не волнует. Мнение этих людей никогда не имело для нее значения. Вэнь Чао ворчит, когда солдаты тащат ее на перевоспитание. Она пришла последней, видимо, долгий пеший путь обеспечил это. Она уверена, что выглядит неважно после нескольких последних недель, даже с учетом того, что ей дали возможность помыться раньше, но Вэнь Чао все равно отмечает ее нефритовую красоту и неловко оглядывается. Его любовница усмехается, стоя рядом с ним. - Лань Чжань! Лань Чжань! Эй, отпустите ее! Вы, куски дерьма! Не трогайте ее! Лань Чжань, ты в порядке? Ты в порядке? Не смейте с ней разговаривать! Лань Чжань! Лань Чжань, посмотри на меня! - голос Вэй Ин яркий и яростный, он прорывается сквозь любые корчи в ее животе от слов Вэнь Чао. Лань Чжань находит глазами Вэй Ин в толпе учеников, он выглядит бешеным, борясь с Цзян Чэном и еще одним учеником, которого она не узнает и который сдерживает его, вероятно, к лучшему. Она едва заметно кивает ему, и он немного расслабляется, хотя и ненадолго. - Ах да! Неужели это правда? Второй Нефрит ордена Гусу обручился с этим выскочкой, сыном слуги? - Вэнь Чао смеется так, будто это самая смешная шутка, которую он когда-либо слышал. Лань Чжань встречает его взгляд, и ей почти не нужно напрягаться, чтобы сказать это. В ее отношениях с Вэй Ином нет ничего такого, что вызывало бы у нее хоть малейшее чувство стыда. Ей хочется растереть Вэнь Чао в порошок под каблуком. - Да, мы обручены, - говорит она, и по какой-то причине это предложение словно прорезает весь шум. Вэнь Чао на секунду замолкает, и она не уверена, что на ее лице написано, но, возможно, он видит что-то, чего не видит она, потому что он перестает смеяться и начинает пристально смотреть на нее. Лань Чжань не волнует, что думает этот человек, вместо этого она поворачивается лицом к толпе учеников, чтобы встретить взгляд Вэй Ина. Его лицо с любопытством смягчилось, хотя она все еще может прочитать отчаянное беспокойство в его глазах. «Ты в порядке?» - спрашивает он, глядя на нее. «Прекрасно. Теперь, когда ты здесь.» - Лань Чжань надеется на ответный контакт. Должно быть, это срабатывает, потому что он улыбается ей, едва заметно подрагивая губами, что делает все возможное, чтобы прогнать долгие недели в дороге, компанию которым составляют только солдаты Вэнь. - Эй! Обрати внимание на своих старейшин! Она игнорирует Вэнь Чао только для того, чтобы тот пнул ее по раненой ноге. Несмотря на то, что она старается не подавать виду, что ранена, колено подгибается, и тут происходит сразу несколько вещей. Вэнь Чао смеется, а Вэй Ину удается вырваться из рук удерживающих его друзей, хотя слово "вырваться", наверное, немного неверно. Цзян Чэн выглядит так же убийственно. Цзинь Цзысюань кричит: "Ты зашел слишком далеко!", и какофония громких протестов в ее честь раздается со стороны других учеников. Вэй Ин валит Вэнь Чао на землю и бьет его по лицу, отчего его голова отлетает назад. Лань Чжань спотыкается, и прежде чем кто-то из охранников Вэнь успевает вмешаться, он тут же оказывается рядом, берет ее за локоть и негромко спрашивает, все ли в порядке с ее ногой. Она успевает кивнуть, прежде чем охранники хватают Вэй Ин под гневные крики Вэнь Чао. Затем всех учеников уводят, а Лань Чжань (единственного ученика Гусу Лань) бросают в комнату одну. На следующий день у Вэй Ина синяк под глазом и окровавленная губа. «Оно того стоило.» - говорит он ей.***
Лань Чжань кажется, что каждый раз, когда она видит Вэй Ина, он получает те или иные травмы. Синяки, порезы и тому подобное. Он отмахивается от них каждый раз, когда ей удается спросить об этом в те короткие мгновения, когда они находятся вместе во время перевоспитания. - А, Лань Чжань, не беспокойся об этом! Для меня честь защищать тебя! Я буду делать это до последнего вздоха. В конце концов, ты моя будущая жена! - он выглядит совершенно серьезным. Лань Чжань не позволяет своим глазам опуститься, как бы ей ни хотелось выпустить рыдания, нарастающие внутри нее. Она почти открыто начинает рыдать, когда в какой-то момент он хитро приподнимает защитный щиток на запястье, чтобы показать край ее белой ленты, все еще обернутый вокруг его запястья. Настроение Вэнь Чао дико колеблется между тем, чтобы поставить их рядом друг с другом и усадить как можно дальше друг от друга. Кажется, он не может решить, что доставляет ему большее удовольствие: наблюдать за тем, как они сидят рядом и им запрещено разговаривать (хотя Вэй Ин все равно пытается это делать, независимо от того, что он получает в ответ), или разместить их на других сторонах площади или комнаты и смеяться над тем, как Вэй Ин наблюдает за ней. Они очевидная слабость друг друга, и ничего нельзя сделать, чтобы это исправить. Несмотря на все это, Вэй Ин все же старается сделать все возможное, чтобы облегчить ей жизнь. Он помогает ей нести вещи или выполнять задания, и хотя им пока удается держать ее сломанную ногу в тайне, он может помочь ей, настаивая на том, что должен быть рыцарским по отношению к своей невесте. Иногда Вэнь Чао предлагает ему небольшие игры, ставя перед ним более трудные (погранично невыполнимые) задачи с условием, что если он их выполнит, то Лань Чжань не придется ничего делать. Вэй Ин никогда не отказывается, как бы ей этого ни хотелось, и, к растущему раздражению Вэнь Чао, никогда не терпит неудач. Она видит, насколько реален этот инстинкт защиты после одной из ночных охот, на которую их притащил Вэнь Чао. Все они, прихрамывая, возвращаются из леса с различными травмами. Лань Чжань была отброшена к дереву, хотя ее духовная энергия уже работает над исцелением полученных травм. Они с Вэй Ином идут рядом друг с другом, у нее все еще ранена нога, поэтому он помогает ей, держа руку в "галантном" жесте, пока они идут позади группы. Он управляет этими маленькими жестами, громко шутя, что "Вэнь-гунцзы должен хотя бы позволить нам немного поухаживать, раз уж мы все равно здесь вместе". Она ценит поддержку, потому что очень устала и боится за брата и отца, хотя старается не думать и не говорить об этом. Иногда ей кажется, что она не может дышать, а опираясь на Вэй Ина, она чувствует облегчение, мягкость и совершенство. Он ее суженый, несмотря на то, что официальный договор еще не составлен и не подписан. Он носит ее ленту. Он ее семья, напоминание о том, что она не так одинока, как ей кажется. Он называет ее своей будущей женой и постоянно гордится ею. Вэй Ин помогает ей перебраться через камни, надежно держа за локоть, когда один из солдат Вэнь позади нее фыркает. - Ты думаешь, принцесса Гусу уже встала перед ним на колени? - небрежно говорит он своему спутнику. Лань Чжань, как всегда, позволила словам скатиться с нее. Это, конечно, не самый худший комментарий, который она слышала за последнее время. Но лицо Вэй Ина мрачнеет, когда его спутница смеется в ответ. Он поворачивается и без предупреждения бросается на них обоих. Позже в своей маленькой комнате, которая кажется ей равносильной камере, она лежит на раскладушке и думает о том, как Вэй Ин улыбался, когда охранники ударили его в ответ. О том, как он плевал им в лицо и выкрикивал слова защиты ее добродетели. Она позволяет очевидной заботе, которую он проявляет к ней, подействовать как бальзам на все зияющие раны, которыми усеяны ее тело и сердце.***
Лань Чжань дрожит, когда Вэй Ин укладывает ее на каменистую поверхность пещеры. - Ах, Лань Чжань, выглядит так, будто мы застряли здесь с тобой на некоторое время, - Вэй Ин огляделся вокруг. - По крайней мере, пока Цзян Чэн не приведет нам помощь. Я уверен, что он не задержится больше, чем на несколько дней! - он ободряюще улыбается ей. Лань Чжань ничего не говорит, только притягивает его ближе к себе, неуклюже пытаясь снять с себя мокрые одежды. Они прилипли к телу, ещё и кровь сочится из ноги. - Хорошая мысль! Мы в них замерзнем, - Вэй Ин торопливо завязывает завязки на своей одежде. В кои-то веки выживание взяло верх над приличиями; не то чтобы они так уж хорошо с этим справлялись. Дядя пришел бы от нее в ужас, но Вэй Ин только показал, до каких глубин ее эгоизма дошли эти нежности. Лань Чжань возьмет все, что ей предложат. Она жадный человек. Он научил ее этому. Они разделись до нижних одежд, но Лань Чжань все еще холодная и мокрая, и она знает, что, как бы она ни была ранена (даже после того, как Вэй Ин вылечил ее ногу, как только мог), температуры ее собственного тела не хватит, чтобы согреть ее мокрые внутренние одежды настолько, чтобы высушить их, или даже чтобы чувствовать себя комфортно. Она слишком устала. Лань Чжань размышляет, бросает взгляд на Вэй Ина, а затем тянется к завязкам своего внутреннего халата. - Лань Чжань? - спросил Вэй Ин, звучащий немного выбитым из колеи. - Нам нужно высушить всю нашу одежду. Мы же не хотим, чтобы в наши раны попала инфекция, - она говорит ровным голосом. Более ровным, чем она чувствует себя при мысли о том, что Вэй Ин увидит ее обнаженной. В этом нет ничего сексуального, и ей действительно нужно обсохнуть, но есть что-то такое, что вызывает тепло в нижней части живота. Вэй Ин смеется, хотя это более высокий звук, чем обычно: - А, ладно. Ладно. Ты права, - он тянет завязки своих одежд и деловито раздевается, после чего раскладывает их на земле у костра, чтобы они высохли рядом с ее одеждой. Теперь она голая лежит на холодном камне пещеры, а ее ноющая нога посылает через нее пики тошнотворной боли. - Холодно, - говорит Лань Чжань, она знает, что это можно расценить как нытье (чего она никогда не делала раньше), и она не уверена, что хочет, чтобы Вэй Ин сделал с этим, кроме того, что она чего-то хочет. Ее кожа покрывается мурашками. - Тебе холодно? А, нет, - Вэй Ин, кажется, серьезно задумался, прежде чем кивнуть самому себе: - Ладно, ладно. Нам нужно беречь тепло тела. Я обещаю Лань Чжань, что не воспользуюсь этим, - он так искренен. После всех комментариев, которые она получила после сожжения Облачных глубин, это кажется ироничным, но в то же время глубоко успокаивает. - Я не беспокоюсь о Вэй Ине, - говорит Лань Чжань, двигаясь по холодному камню к нему. - Мы все равно поженимся. Она опускается в его объятия, и он осторожно обнимает ее. Его кожа липкая от холода, но постепенно они начинают согреваться. Ее обнаженная кожа прижата прямо к его, но сексуальная близость - это самое далекое, о чем она думает в данный момент. Вместо этого она думает только о том, что впервые за долгое-долгое время чувствует себя в тепле и безопасности. Он обхватывает ее руками и защищает ее кожу от холодного камня. Она дремлет. Они дремлют два дня. Время от времени они разжигают костер, но не переодеваются, а складывают сухую одежду на землю, чтобы устроить подобие постели, а затем сворачиваются калачиком в объятиях друг друга. Лань Чжань чувствует, что ее сердце слишком велико для ее груди. Она никогда раньше не чувствовала себя так близко к другому человеку. Когда Вэй Ин, одурманенный сном, забывается, он тянется к ней и проводит кончиками пальцев по ее чертам и коже. Она притворяется, что спит, когда он это делает. Его руки никогда не опускаются ниже ее лица, а когда она просыпается, то замечает, как он старательно избегает смотреть на ее обнаженное тело. В этом есть смысл. Лань Чжань тоже не хотела бы, чтобы их первая близость выглядела именно так. Вэй Ин глубоко романтичен, это стало для нее неожиданностью, хотя и приятной. Когда он спит, она прикасается к нему в ответ. На груди Вэй Ина есть клеймо, которым любовница Вэнь Чао в порыве ревности пыталась заклеймить Мяньмянь. Он отбивался от Вэнь Чао, пытающимся пустить ей кровь. Он такой хороший. Нога болит, но заживает очень медленно, теперь она забинтована лентой для лба и несколькими палочками. Вэй Ин тоже внимателен, он перемалывает травы из мешочка с духами, который Мяньмянь вложила ему в руки. Лань Чжань заболела бы от злобной ревности, если бы глаза Вэй Ина не скользили по девушке, как масло по раскаленной сковороде. Девушка, о которой шла речь, Мяньмянь, похоже, не имела никаких намерений в отношении её суженого. С точки зрения логики ревновать не к чему, она это знает, но эмоции часто бывают нелогичными и странными. Лань Чжань понемногу восстанавливает силы, и на третий день они переодеваются и готовятся убить Сюаньу. После этого Лань Чжань тащит Вэй Ин на берег. Он прижимает ее к себе. Его лихорадит и он немного бредит. Она хлопает руками над Вэй Ином, не зная, чем помочь, кроме как оторвать клочок от своей одежды и вытереть его. Травы закончились. Она не знает, как помочь ему. Вэй Ин смотрит на нее затуманенными глазами, его рот слегка приоткрыт. Идеальный розовый цвет глаз и длинные ресницы отбрасывают тени на грязную кожу его щек. То, как он смотрит на нее... ее сердце болезненно стучит. - Вэй Ин, - зовет она его. Его рука поднимается и хватает ее за волосы. Он нежен, но все еще явно не осознает, какую силу он использует. Она наклоняется, чтобы потянуть его за волосы, и оказывается сгорбленной над его лицом. - Лань Чжань. Лань Чжань, ты так прекрасна, Лань Чжань. Ты совершенна. Идеальная, идеальная. Так хорошо, - он тянется вверх, и вдруг они целуются. - Так прекрасно. Самая лучшая, - шепчет он ей в губы. Это их первый поцелуй. Лань Чжань знает, что он бредит и ничего не соображает, но в данный момент существует реальная возможность того, что они могут умереть здесь, в этой пещере. Она не хочет умереть, не полюбив Вэй Ина. Она слишком жадная. Она хочет слишком многого. Она целует его в ответ. Он шепчет ей похвалы и комплименты, а его руки неуклюже гладят ее одежду. Он переворачивает ее на спину, и она задирает юбки, пока он вытаскивает свой член. Она не очень мокрая, хотя сильно хочет Вэй Ина; ее тело устало, а разум слишком занят тысячей других забот, чтобы полностью сосредоточиться на том, как он прикасается к ней. Кроме того, Вэй Ин неуклюж и не совсем в себе из-за лихорадки, но, несмотря на все это, она все равно чувствует себя так хорошо. Он большой и толстый, и это больно, и это ее первый раз, но это также намного лучше, чем все другие боли, которые были причинены ее телу в последнее время. Все кончается очень быстро. Он делает неуклюжие толчки и быстро кончает в нее. Она чувствует, как его семя вытекает из нее, и по странной прихоти приподнимает бедра, чтобы удержать его внутри себя. Если им суждено умереть, она хочет получить каждую его частичку. Она хочет, чтобы боль внутри нее осталась навсегда, как напоминание. Возможно, она также чувствует себя немного бредово. На его члене осталась кровь. Ее кровь. Вэй Ин упал без сознания после их связи, и она вытирает его, прежде чем расправить их одежду. Какая-то боль в глубине души подсказывает ей, что все это реально. Лань Чжань прижимается к нему и закрывает глаза. Через несколько дней их спасают.***
Лань Чжань возвращается в Пристань Лотоса лишь на время, чтобы восстановить травмы и отправиться в путь. Вэй Ин не просыпается, но она не может остаться, как бы ей этого ни хотелось. Глава секты Цзян сообщил ей, что ее брат вернулся в Облачные Глубины. Ей нужно вернуться домой и восстановиться. Она знает, что Вэй Ин поймет ее. Она гладит его волосы, пока сестра дает ей возможность побыть наедине с его бессознательным телом, чтобы попрощаться. Она оставила записку, но больше всего на свете она хочет оставить что-то еще. По странной прихоти она сильно кусает его внутреннюю часть локтя. Это оставляет на его коже маленькие отпечатки ее зубов. Она надеется, что он проснется и увидит их. Лань Чжань уезжает на одолженном мече с мешочком талисманов и деньгами из ордена Цзян. Цзян Янли сунула ей в руки еду, а Цзян Чэн заверил ее, что они позаботятся об "идиоте". Она кивнула и отправилась обратно в Облачные Глубины с болью в еще не зажившей ноге и воспоминаниями о том украденном моменте в пещере с телом Сюаньу менее чем в двухстах метрах от нее. Она помнит его горячее дыхание на своей шее, толчки, когда он входил в нее, то, как его руки сжимали ее грудь. Она знает, что если бы это была настоящая брачная ночь после надлежащей церемонии и банкета, он бы обращался с ней более нежно. Возможно, он ласкал бы ее гораздо дольше, прежде чем войти в нее, но его лихорадило, а ей отчаянно хотелось почувствовать что-то основательное и настоящее. Когда-нибудь она захочет иметь такую постель, но для той ситуации, в которой они оказались, то, что они сделали, было идеально. Для нее это кажется идеальным. Не то чтобы у нее было много времени, чтобы предаваться фантазиям, когда она вернулась домой. Работа в Облачных глубинах бесконечна, и восстановление часто бывает болезненным, но необходимым. Они расчищают завалы зданий, простоявших несколько поколений, и проводят надлежащие похоронные обряды для всех убитых учеников. Ее присутствие в Облачных Глубинах помогает, она это знает. Оно успокаивает учеников, дает старейшинам надежду. Ее отец умер, когда ее не было. Она закрывает глаза от боли и идет вперед. Ее нога заживает. Она медитирует и заботится о себе. Дядя нависает над ней, не задавая ей никаких вопросов о ее пребывании на перевоспитании, кроме нескольких важных. - Ты была заперта в пещере наедине с Вэй Усянем в течение недели? - Да, дядя. - Я прикажу официально зарегистрировать ваш брак. - Спасибо, дядя. Хотя это может показаться далекой заботой, не может быть и шепота о том, что ее опорочат, если она уже замужем. Дядя позаботится об этом и пошлет письмо Пристани Лотоса, в котором сообщит об этой перемене, а также заверит, что после завершения конфликта будет окончательно определено приданое и цена невесты. Это исключительные обстоятельства. От руководителя ордена Цзян они получают сердечное подтверждение, которое дядя читает с одобрением, а Лань Чжань лично получает письмо, где почерк настолько беспорядочен, что почти не разобрать, и состоит в основном из восторженных восклицаний. Вэй Ин счастлив. Этого более чем достаточно. Ее брат путешествует по стране, собирая поддержку и преодолевая разрывы между орденами, чтобы дать отпор ордену Вэнь. Она не видела его, если не считать нескольких коротких мгновений, которые им удалось провести вместе, когда она только вернулась после перевоспитания Вэней. Она посылает письма в Пристань Лотоса, когда может. Она пишет гораздо больше писем, чем отправляет на самом деле. Вэй Ин пишет в ответ, и эти письма являются приятным моментом среди всего, что происходит. Среди боли, неуверенности и беспокойства. Он забавный, как обычно. Смешной и непочтительный. Кажется, он не помнит, что произошло в пещере, или, может быть, он проявляет сдержанность хоть раз в жизни, и лучше, чтобы они не говорили об этом в письмах. Проходят месяцы. Она снова и снова пропускает свой цикл. Ей внезапно хочется острой пищи, и она макает утреннюю запеканку в масло чили. Она смотрит на красное блюдо однажды и плачет. Хорошо, что она живет одна в этом наспех отстроенном квартале для гостей. Лань Чжань не совсем понимает, что происходит, вернее, она понимает, что именно происходит, но изо всех сил старается не обращать на это внимания. Она не может заставить себя признать это. Если она беременна, то сейчас самое неподходящее время для появления ребенка на свет. Ее брат ездил в Цинхэ и строил планы. Будет война. Она слишком молода. Она не могла ожидать детей, по крайней мере, в течение многих лет. Она в ужасе. Вэй Ин все время предлагает приехать в Облачные Глубины. В его письмах всегда присутствует неясный истерический оттенок. Она отчаянно хочет, чтобы он был там, но знает, что это не так-то просто. Пока что Облачные глубины в безопасности, и все гадают, где именно Вэнь нападет в следующий раз. Пристань Лотоса нуждается в нем, и она знает, что он никогда не простит себе, если приедет в Гусу, а Пристань тем временем будет атакована. Она хочет рассказать ему о своем медленно вздувающемся животе, но не знает, как это сделать. Лучше будет сделать это лично, оправдывает она себя. Проходят месяцы. Живот Лань Чжань не растет так сильно, как она думала. Она знает, что должна сходить к целителю, но никак не может заставить себя. Если она это сделает, то все будет по-настоящему. Кроме того, ни старейшины, ни дядя не позволят ей сражаться, если внутри нее растет наследник Лань. Поэтому Лань Чжань не ходит к целителю. Никому не рассказывает о том, что ее тело начинает превращаться в нечто, что кажется ей чужим. Если не считать этого, Лань Чжань полагает, что у нее исправляются некоторые заблуждения. Она всегда представляла себе беременность экстремальной и изнурительной, но когда утренняя тошнота проходит, с ней становится странно легко справляться. Настолько, что она все еще может сражаться (если быть немного более экономной в своих движениях). Какой бы ребенок ни родился у них с Вэй Ином, он должен быть легким. Это счастливая мысль. Ребенок. По мере того, как шли месяцы, она обнаружила, что, как ни странно, относится к этой идее лучше, чем когда-либо думала. У них будет ребенок. Это ужасное время, но мысль все равно приятная. Лань Ванцзи по ночам сворачивается калачиком и шепчет своему ребенку. Она рассказывает ему все об его отце, с которым они скоро встретятся, как только он родится, и Лань Чжань больше не придется беспокоиться о том, что её не пускают на поле боя, и держать всё в секрете, о котором все могут знать. Время идет слишком быстро, и она задается вопросом, успеет ли она родить до начала войны. Лань Чжань занимается стычками на их границах. Она почти в одиночку уничтожает два отделения надзора Вэнь в Гусу. Она никогда не была человеком, движимым жаждой мести, ей достаточно представить солдат, сжигающих Библиотечный павильон, или разбитую губу, которую Вэй Ин получил за удар члена Вэнь, назвавшего ее шлюхой, и становится трудновато освободить свой разум от этих негативных эмоций. Вэй Ин по-прежнему пишет ей короткие сообщения (с течением времени они становятся все короче) и дополняет их забавными картинками, которые она хранит под полом в перестроенном Цзинши. Облачные глубины выглядят так же, как и до того, как их сожгли, и она чувствует, как что-то оседает в ее теле, когда она ведет своего еще не родившегося ребенка по его будущему дому. Мягкий горный воздух и бесконечная зелень. Поле с кроликами, появившимися от первых двух, подаренных ей Вэй Ином. Она улыбается, глядя, как они прижимаются к ней своими пушистыми тельцами, зарываются в нее, словно чувствуют новую жизнь, которую она вынашивает в своем теле. Она пытается описать их Вэй Ину, и он присылает в ответ великолепный рисунок кролика, похожий на тот, что он нарисовал на фонаре, который они вместе выпустили в небо. Она проводит пальцами по испещренной чернилами бумаге и улыбается. Проходит время. Потом три письма Лань Чжань остаются без ответа. Она старается не паниковать. Прошло больше двух недель с тех пор, как она в последний раз получала весточку от Вэй Ина. Третья неделя тянется. Она отчаянно хочет разыскать его, но она вместе с братом сражается в Цинхэ, где находится уже месяц. Она на шестом месяце беременности и необычайно счастлива, что в клане Лань так много текучих слоев одежды. Ее брат ничего не понял, хотя, кажется, он чувствует, что что-то изменилось. В любом случае, он слишком занят мыслями о тысячах дел, которые ему нужно сделать. Цзэу-цзюня тянет то туда, то сюда, от одной встречи к другой, от одной битвы к другой. Время, которое они проводят вместе, ограничивается короткими разговорами между своими обязанностями. Они оба слишком заняты войной, чтобы разговаривать в это время, а Лань Чжань не хочет этого разговора, поэтому избегает времяпровождение с братом где бы то ни было, кроме как на людях. Кроме того, она знает, что ее брат придет в ужас, если узнает, что вчера он отправил ее воевать с племянником внутри, поэтому она молчит, представляя, что это делается ради него. Они выигрывают первые несколько битв в Цинхэ на фронте Хэцзянь, и она отправляется обратно в Облачные Глубины, а ее брат остается. Она находится с дядей, когда вбегает ученик с письмом. Его принес гонец, но их задержали различные очаги боевых действий, поэтому письмо только-только достигло Облачных Глубин. Лань Чжан дрожащими руками берет сложенный лист бумаги. В послании три предложения. Прошу прощения. Спасибо. Я люблю тебя. Пристань лотоса пала. Похоже, выживших нет. Она плачет так сильно, что дяде приходится вызывать лекаря, чтобы усыпить ее.***
Вэй Ин пропал. Вэй Ин пропал. Вэй Ин пропал. Мысли Лань Чжань, кажется, бегут по бесконечной петле. Лань Чжань вступает на поле боя и сражается, даже когда знает, что не должна. Изначально она планировала отойти от дел, когда достигнет семи месяцев, и вернуться в Облачные глубины, чтобы родить ребенка, но это было до того, как Вэй Ин пропал. Теперь она благодарна своей неприкасаемой репутации, которая держит всех далеко от нее. Слишком далеко, чтобы они могли знать. Она уже на седьмом месяце, а Вэй Ин все еще не найден. Появляются Цзян Ваньинь и его сестра. Вэй Ина с ними нет, и Лань Чжань приходится сдерживаться, чтобы снова не заплакать. Кажется, что в эти дни она полна слез. Она отправляется в Ланьлин, как только может. Увидев Цзян Яньли у башни Кои, женщина неожиданно крепко обнимает ее. Кажется, она первая что-то заметила, глаза ее расширяются, когда она берет Лань Чжань за руки, но прежде чем она успевает что-то сказать, Лань Чжань спрашивает об их пропавшем брате (и ее пропавшем муже). Цзян Ваньинь угрожает переломать ноги Вэй Ину, когда "этот тупой идиот вернется". С годами Лань Чжань кажется, что она лучше понимает жестокие порывы Цзян Ваньиня, или, по крайней мере, знает его достаточно хорошо, чтобы понять, что он использует гнев, чтобы замаскировать все остальные эмоции. Он колеблется, но сжимает ее плечо: - Этот идиот не способен умереть. Не волнуйся, - говорит он. Цзян Яньли соглашается и быстро кивает: - А-Сянь вернется. А до тех пор, пожалуйста, позвольте нам помочь вам во всем, в чем вы нуждаетесь, - ее взгляд переместился на живот Лань Чжань, который немного выпирал даже в ее струящихся одеждах. Цзян Ваньинь, казалось, ничего не заметил: - В конце концов, вы же семья! Лань Чжань кивает: - Спасибо, - но ее мысли не прекращали свой неустанный барабанный бой в течение последнего месяца. Вэй Ин не может быть мертв. Если Вэй Ин мертв, он никогда не встретится со своим ребенком. Вэй Ин не умер. Ее живот стал больше, чем просто мягкий бугорок, но она просто ослабила поясок и позволила слоям кружева и шелка справиться с этим. Большую часть времени она проводит с Цзян Ваньинем - не сказать, что они близки, но в их поведении друг с другом есть что-то близкое к этому. Они теперь семья, независимо от того, пропал Вэй Ин или нет. Временами он относится к ней немного настороженно, но он хороший боец, в нем есть ярость, на которую иногда больно смотреть. Вместе они уничтожают наблюдательные пункты Вэнь один за одним. После одного из таких заданий они вместе сидят у костра. Цзян Ваньинь молчит, как это часто бывает, кажется, он вошел в состояние оцепенения от насилия. Лань Чжань понимает, она тоже не чувствует себя в своей тарелке. - Это нормально, что мы остались вдвоем, - Цзян Ваньинь вдруг говорит, совершенно неожиданно, свет от пламени мерцает и танцует на его лице, отбрасывая его резкие черты в почти уродливый свет: - Мы теперь почти брат и сестра. Лань Чжань хмыкает. Она даже не задумывалась о том, насколько уместно ей и Цзян Ваньиню путешествовать и сражаться вместе. Она смотрит в огонь, и ей резко хочется плакать. Ее эмоции запутались в невозможном узле в груди, который словно натирает ее. Она постоянно думает о Вэй Ине, но не может позволить себе думать о нем и о том, что она могла потерять, потому что это грозит разорвать ее. Она говорит, потому что если не скажет, то заплачет, а если заплачет, то не сможет остановиться. - Я беременна. Забавно, что Цзян Ваньинь - первый, кому она говорит об этом. Его взгляд сразу же переходит на ее живот, и, несмотря на мантию, она знает, что он напрягается, чтобы увидеть выпячивание, раз уж он обратил на это внимание. - Когда? - спрашивает он тихим голосом. - В пещере Сюаньу. Цзян Ваньинь фыркнул и провел рукой по лицу: - Он такой чертовски бесстыжий. Вот идиот. Непристойность... Ну, ты теперь замужем, и, - тут его лицо стало свирепым, - когда он вернется, я переломаю ему ноги за тебя, за то, что оставил мать моей племянницы или племянника одну. Он действительно легкомысленный, не так ли?. Кажется, это риторический вопрос. Цзян Ваньинь, кажется, складывает в уме даты и вдруг резко вдыхает: - Ты почти на восьмом месяце... - Да. Я скоро вернусь в Облачные Глубины, чтобы родить, но пока я могу, мне нужно сражаться. Цзян Ваньинь только резко и слегка отрывисто кивает: - Я понимаю. Между ними снова воцаряется тишина, прежде чем Лань Чжань решает сделать что-то немного безумное: - Ты хочешь встретиться с ним? Прежде чем он успевает ответить, она встает и подходит к сидящему на полу Цзян Ваньиню. Она берет его руку, ту, в которой был Цзыдянь, прежде чем он успел запротестовать, и прижимает ее к своему животу. Так он может почувствовать, насколько она выросла, и тут, словно зная, что дядя рядом, ее ребенок шевелится под его рукой, просто трепещет, но глаза Цзян Ваньиня широко раскрываются, а рот приоткрывается. - О, - говорит он и не убирает руку. - Это твой дядя, - Лань Чжань говорит ему. Она дышит так ровно, как только может. В свете костра глаза Цзян Ваньиня кажутся стеклянными, но он не убирает руку, а тяжело сглатывает: - Да. Я твой шушу. Я верну Пристань Лотоса и восстановлю наш орден, а ты сможешь играть в Пристани, когда родишься. Я обещаю, - его слова повисли в воздухе. Лань Чжань отстраняется, и его рука на секунду задерживается в воздухе, прежде чем он, наконец, опускает ее обратно на колени. На несколько секунд воцаряется тишина, после чего он резко протягивает ей остатки своего рациона: - Вот. Я не позволю моему племяннику голодать. Лань Чжань не спорит, просто кивает и берет еду. - Я удивлен, что Цзэу-цзюнь выпускает тебя на поле боя, - говорит Цзян Ваньинь, косясь на их костер. - Он не знает, - признает Лань Чжань. Цзян Ваньинь слегка вздрогнул: - Что? Я бы подумал... - Он бы никогда не позволил мне сражаться, если бы знал. Цзян Ваньинь издал хриплый звук в знак согласия. Он снова заговорил: - Тогда я удивлен, что Мастер Лань вообще позволил тебе уйти. - Он тоже не знает. Ты первый, кто узнал, - говорит себе Лань Чжань, потому что это правда. Цзян Ваньинь дергается в шоке и поворачивается, чтобы посмотреть на нее широко раскрытыми глазами: - Что?! - Я больше никому не говорила. Он густо сглатывает, чтобы понять это, а затем кивает: - Хорошо. Хорошо. Мы выиграем эту войну. Мы выиграем эту гребаную войну, - он сердито тычет пальцем в пламя, пока Цзыдянь высекает искры на его пальце. Лань Чжань кивает и не комментирует этого. Время, проведенное рядом с Цзян Ваньинем, предрасполагает к тому, чтобы начать игнорировать любые грубые выражения. Пока они разворачивают свои постели, наступает еще один долгий период молчания. Цзян Ваньинь несет первую вахту, и когда они укладываются, он снова заговаривает. Его голос очень тихий, почти шепот. - Если все пойдет к черту... Вэнь Цин и Вэнь Нин - хорошие люди. Если все пойдет к чертовой матери, они возьмут твоего ребенка к себе. Лань Чжань как будто слегка задерживает дыхание, когда он говорит. - Они будут растить его как своего собственного, если ты попросишь. Вэнь Цин - жесткая задница, но Вэнь Нин - мягкий. Он тайно вывел нас из Пристани Лотоса, и они приютили нас. Этого не случится, но... если все же. Лань Чжань тихонько хмыкнула, свернувшись калачиком на твердой земле вокруг своего живота. - Тебе нужно позаботиться о себе, - Цзян Ваньинь вдруг говорит: - Я сегодня подежурю подольше. Я не позволю, чтобы мой племянник был испорчен из-за того, что ты не заботишься о себе. Лань Чжань смотрит в темный лес; она лежит спиной к Цзян Ваньиню. - Нужно найти Вэй Ина, - говорит она. Наступает пауза, после чего Цзян Ваньинь тяжело вздыхает: - Я знаю. После этого они молчат.***