Поверь мне

Прошлое       — Это самоубийство, — негромко произнёс себе под нос Жадность, не сразу понимая, что сказал это вслух.       — Тише ты, — цыкнула в его сторону Лень. — Если хоть один демон услышит твоё нытьё, то наша армия благополучно распадётся. Никто не пойдёт за генералом, который боится смерти.       Они стояли над пышущим огненным жаром Провалом, ожидая сигнала от Гнева, который лично отправился в чертоги Падшего. Жадность, Лень и несколько тысяч демонов под их руководством занимали правый фланг и должны были напасть сразу, как авангард разгромит элиту, которой окружил себя Первый. Демону не нравилось, что в авангард поставили Блуд на пару с Обжорством, но благоразумие говорило о том, что это верное решение. Сила Жадности нужна будет позже, когда Падшего в очередной раз низвергнут в темноту местного мира. Тогда-то и начнётся основной кошмар, переломная часть тяжёлой битвы, в которой решится, выживут ли они, или свихнувшийся король продолжит своё царствование.       — Я не боюсь умереть, Лень, ты это прекрасно знаешь, — спокойно ответил грех, не отводя сосредоточенного взгляда от тёмных каменных чертогов вдалеке. Какое-то чувство подсказывало, что яркая вспышка силы, которую они столь долго ждут, вот-вот разрежет черноту вокруг. — Я прожил слишком долгую жизнь, чтобы переживать о такой мелочи, как смерть. Я чувствую её каждый раз, когда поглощаю очередную человеческую душу, она едва заметным привкусом присутствует рядом с каждым человеком, который попадает в мои лапы. Скоро ты тоже начнёшь определять её странный привкус, если, конечно, выживешь в предстоящей битве.       — Я не тешу себя надеждами, всё-таки это Падший. — Её глаза равнодушно смотрели вперёд, не боясь возможной погибели и грядущей боли, и Жадность в очередной раз убедился, что не зря доверил руководство армией именно ей. Когда он и Гнев сцепятся с Первым, только Лень сможет удержать в узде тех, кто рискнул вступить вместе с ними на этот короткий, но такой опасный путь.       — На что похож привкус смерти? — внезапно спросила демонесса и на короткое мгновение позволила себе отвести взгляд от чертогов Первого.       — На горечь пепла, — кратко ответил Жадность.       Некоторое время они стояли в тишине, думая о чём-то своём, но не отвлекаясь от основной миссии. Тишина и отсутствие долгожданного сигнала понемногу начинали напрягать. Неужели Падший обо всём прознал? Возможно ли, что в рядах наскоро собранной армии затесался предатель, который донёс о готовящейся атаке? Что ж, если среди них был такой демон, то он явно был глупцом, ведь узнай Первый о предательстве, то он не пощадил бы никого, а гонец, удумавший подлизаться, помер бы самым первым.       Жадность не особо верил, что среди них есть перебежчик, но слепо полагаться на низкоуровневый сброд он тоже не собирался. Достаточно того, что он доверял Лени, возможно, иной раз даже больше, чем следовало. Только сейчас было слишком поздно заниматься самокопанием и перестановкой приоритетов, ведь путь назад был отрезан.       — Началось, — тихо сказала Лень.       Жадность промолчал, ведь он и так прекрасно видел яркую белую вспышку и пылающий, словно у кометы, хвост, который оставлял за собой Первый, стремящийся к небесным вратам. Стоило вспышке исчезнуть из поля зрения, как плато, над которым величественно возвышался замок Падшего, заполонила волна кромешной тьмы — отряд Блуда схлестнулся в смертельной битве с элитным батальоном защиты. И хоть численное преимущество было на стороне греха, ряды его подчинённых стремительно сокращались, уничтожаемые натиском сильнейших среди высших демонов.       — Нужно помочь им, — почти рыкнула Лень, видя, что почти половина демонов пала. Даже Обжорство и Блуд не могли разом расправиться с противостоящей им силой.       — Рано, — безэмоционально отрезал Жадность. — Жди сигнала.       — Но…       — Молчать! Сигнал — это всё, что должно сейчас тебя волновать.       Стоило Жадности закончить, как синее пламя вспыхнуло у подножия искусственно созданной Первым стены, отделяющей его замок от остальной части мира демонов. И в одно мгновение новая волна черноты захлестнула Плато — Лень со своей частью армии ринулась на помощь редеющим рядам собратьев. Следя за тем, как демонесса уничтожает противников одного за другим, Жадность испытал смутное чувство, отдалённо напоминающее гордость, не зря он в своё время столько сил потратил на эту девочку — билась она достойно.       Но даже спланированная атака вот-вот могла провалиться, Падший, зная, во сколько раз возросло недовольство его изменившейся манерой правления, увеличил ряды своей элиты почти втрое. Даже присоединившийся со своими подчинёнными Гордость не сильно склонил чашу весов в их пользу. Сил молодых грехов и слабых демонов явно было недостаточно, и Жадность понимал, что если не получится уничтожить батальоны защиты, то им с Гневом ни за что не победить Первого. Весь план вот-вот мог скатиться в глубины бездны, и в это мгновенье смог, за которым скрывалось некогда красивое тёмно-синее небо с россыпью ярких звёзд, прорезал столб алого пламени. Гнев подал свой сигнал, и Жадность мгновенно перенёсся в самый эпицентр битвы, в котором чёрный дым греховных образов смешивался с серым туманом элитного батальона. Пришла пора проявить себя и, сняв сразу три ограничителя, демон набросился на нескольких бойцов Падшего. Не прошло и секунды, как они рассыпались жалкой горсткой пепла.       Прорываясь сквозь царящий вокруг хаос, Жадность приближался к кратеру, в который снова должен был пасть Первый. Он даже не обращал внимание на жалкие попытки отбить его атаки, ведь каждый демон, рискнувший подставиться под его силу, почти мгновенно испарялся. Грех уничтожал своих противников быстро и безжалостно, но чувствовал, что сила понемногу покидает его. В предстоящем сражении с Первым важна была каждая капля магии, из-за чего пришлось сбавить темп.       Жадность добрался до кратера почти одновременно с Гневом, который сейчас был мало похож на привычного себя — ярко-синие глаза сияли яростью, кидая отсветы на белые волосы. Жадность бы посмеялся над тем, как странно выглядит истинный образ собрата, ведь белые волосы, парящие в тёмно-сером дымчатом образе выглядели почти комично, но показавшееся в небесах яркое пятно, похожее на стремительно растущее солнце, не оставило времени для смеха. Первый вот-вот должен был пасть на сгоревшую землю Ада, и у них будет лишь несколько жалких мгновений, чтобы напасть первыми.       Грохот падения и почти одновременно следующая за ним дрожь мертвой земли разнеслась на далёкие расстояния, но двое грехов не заметили этого. Они синхронно напали на потерявшего координацию Первого, срывая все барьеры, все ограничения, сковывающие собственные силы. Чистая тьма, горечь и боль разнеслась по округе, и даже некоторые демоны не смогли вынести такой мощи Истинных грехов. Но Падший не обычный демон, он сильнее, в разы сильнее, и, пропустив лишь первую атаку, уже яростно отбивался от второй. Алое пламя Гнева смешивалось с янтарным огнём Жадности, но матовая чернота самой Бездны, извергаемая Владыкой, заглушила несколько последующих ударов, а следом ментальный удар неизмеримой мощи сокрушающей волной обрушился на всех выживших в битве демонов. Некоторые сдались почти сразу, исчезая на отголосках ветра, некоторые недолгое время смогли сопротивляться, но в итоге после первой волны две трети выживших всё равно опали маленькими кучками пепла.       Жадность перевёл взор на Первого, в чьих глазах увидел лишь уверенность в своих силах, и кинулся в бой, окружая кратер барьером из собственной силы, который должен защитить остатки тёмной армии. Эти демоны пошли за ним, наплевав на недоверие и ненависть, и грех не мог оставить их погибать напрасно. За пару сотен тысяч лет он обрёл некое подобие чести, которое не планировал растерять ни сегодня, ни когда-либо ещё.       Но защищать выживших, отгородившись барьером, и одновременно с этим нападать на сильнейшего оказалось достаточно сложно. Даже в паре с Гневом они проигрывали королю, чья сила после поглощения бесчисленного количества душ была невозможно огромной. Жадность не мог представить исходный объём магии Падшего, который растратил достаточное количество сил на очередную попытку сломать небесные врата. Он был монстром даже по меркам демонов, которые всеми силами старались не прогибаться под второй ментальной атакой.       Даже несмотря на царящий вокруг хаос, предсмертные крики боли, издаваемые умирающими собратьями, к которым удавалось пробиться Падшему, Жадность упрямо шёл вперёд, исторгая новые и новые потоки янтарного пламени. Не каждая атака достигала цели, но демон не расслаблялся, успевая подмечать, как с другой стороны к Первому постепенно приближается Гнев. С каждым их шагом кольцо огня и барьер, который выставил Жадность, сжимались, загоняя в ловушку сумасшедшего короля.       Падший, ощутимо ослабший после атаки на ангелов, с каждой секундой стремительно терял остатки сил. Младшие, которых он некогда звал братьями, предали его, загнав в ловушку. Удивительно, сколько сил смогли накопить старейшие грехи, что даже после третьей атаки не сдавались и продолжали приближаться, игнорируя боль, давление на разум и появление новых и новых ран на жалком подобии телесной оболочки. Впервые Владыка столь явно видел в глазах грехов не только голод, преследовавший их не одну сотню тысяч лет, но и пробудившуюся в самых дальних, чёрных уголках души ярость и решительность. И когда расстояние сократилось настолько, что достаточно было протянуть руку и ставиться когтями в сопротивляющиеся образы, грехи синхронно кинулись вперёд, сбрасывая все защитные барьеры, крича и рыча от сжигающего их пламени. Все силы, буквально каждую крупицу они вложили в свою финальную атаку.       Адскую тьму прорезали ослепительно-яркие лучи ангельского света, как только демоны достали изготовленные в мире людей клинки, исписанные аккуратным росчерком рун. Впитав в себя силу демонической души, лезвия засветились ярче, загораясь до предела, и разрезали крепкое тело короля также легко и свободно, как горячий нож резал масло. Следом за коротким лязгом металла в тишину адской пустоши ворвался нечеловеческий, пугающий, почти звериный вой боли, когда источник силы Падшего, заменяющий демонам сердце, раскололся под ударом зачарованных клинков. Души, поглощённые, но не использованные Первым, вырвались на свободу, выливаясь из раны чёрной рекой дёгтя с множеством лиц, искажённых гримасами отчаяния, страдания и боли. Не в силах пробиться за барьер, усиленный Жадностью в последнее мгновенье, эта бурлящая и стенающая река, содержащая в себе всю силу, все способности Падшего, скапливалась вокруг едва стоящих на земле грехов. Вязкая, словно битум, субстанция едва заметно колыхалась, когда потерявшие разум и собственное «я» души пытались навалиться на барьер, покрывая его дополнительными трещинами.       — Поглощай их, чего ты ждёшь?! — просипел Жадность, смотря в потухшие голубые глаза. — Я не смогу бесконечно удерживать их в пределах барьера.       — Сначала ты, — лающим голосом ответил грех. — Ты пострадал сильнее.       — Не время играть в благородство, Гнев! Все это — последствия твоей затеи, ты хотел стать королём, так вперёд!       Последние силы уходили на поддержание барьера, Жадность едва сдерживался, чтобы не кинуться на брата, так невовремя решившего пререкаться. Лишь когда чёрное болото душ потекло в сторону Гнева, грех начал ослаблять защиту. А потом демон, поглотив каждую душонку в этом безумном потоке, подошёл и с силой протолкнул в глубину тела собрата руку, острыми когтями впиваясь в ослабленное средоточие силы. Жадность едва слышно хрипнул, когда дикий, необузданный и такой чужеродный поток могущества погибшего Первого начал наполнять каждую частичку демонического образа.       — Слишком много. — Грех замерцал, теряясь в ощущениях и мечась между своими образами, но Гнев не останавливался, почти насильно вливая каждую каплю. Жадность сдался, впитывая в себя новую силу. Рука брата исчезла в тот момент, когда стало казаться, что свежеприобретённое могущество сейчас разорвёт неподготовленную оболочку на части.       — Половина, — с хриплым смешком произнёс некоронованный Владыка. — Ты, как моя правая рука, должен быть сильнейшим, после меня.       — Раз ты отдал половину, то сейчас мы равны, — отозвался Жадность, с трудом принимая промежуточный облик. Собственное тело сейчас казалось чужим.       — У Падшего в замке есть осколок его силы, я поглощу его.       — Ты всё продумал, да, Гнев? — без особого интереса спросил Жадность, наполовину вернув себе истинный облик.       — Не без твоей помощи, — кивнул он в ответ. — И с этого дня я больше не Гнев, отныне меня зовут Первый! — почти оглушающе громко провозгласил демон, поворачиваясь к столпившимся за алой стеной барьера остаткам армии. Ответом ему послужил приветственный рёв новых подданных.       С этого долгого дня начался новый виток жизни в аду. Жадность хотел, чтобы со сменой власти изменился и облик их дома, чтобы вернулась хотя бы часть былой красоты, но Всевышнему было плевать на местные распри. Старый Первый или новый — Ад всё также оставался выжженной пустынной землёй, а яркое скопление звёзд по прежнему скрывалось за непроглядным смогом. Для Жадности жизнь особо не изменилась. Да, он стал сильнее, да, его начали ещё больше бояться и уважать, пропала необходимость часто наведываться в мир людей, ведь с текущим уровнем силы его присутствие там было вовсе необязательно. Поддавшиеся его греху души и раньше с лёгкостью попадали в обуглившиеся лапы, а сейчас не приходилось прикладывать почти никаких усилий, чтобы заполучить пищу.       Сменялись законы, исчезали старые запреты, появилось несколько новых, в остальном жизнь греха почти не изменилась. Зато его собратья смогли немного расслабиться, ведь первым делом пройдя забытый всеми и лишь чудом воссозданный без ошибок обряд коронации, новоиспечённый Первый отменил поборы, которыми подпитывался Падший. У Гнева не было цели пробиться наверх, ему нравилось царствовать в мире вечного пекла, копоти и черноты. Жадность старался не пересекаться с собратом без необходимости, и со временем вовсе перестал приходить, достаточно было появляться, когда король позовёт сам. Такое сосуществование его вполне устраивало.       — У меня к тебе важное поручение, — во время очередной встречи сказал Гнев. — Нужно, чтобы ты навестил одного человека.       — Человека, серьёзно? И что такого важного в его душонке, раз ты решил послать меня? — демон был не в восторге от идеи тащиться в мир людей, который не посещал уже пару лет.       — Мне не нужна его душа, просто передай ему это лично в руки. — Первый бросил на широкий каменный стол небольшой золотой слиток.       — Объяснишь? — взяв в руки литой брусок, спросил Жадность.       — Это плата за его услуги. Людей мало что волнует, кроме денег и выгоды, а этого мерзкого типа так тем более, — начал Гнев, — Он помогает демонам после перерождения, делает документы, создаёт полную историю жизни. Тысячу лет назад можно было появиться в их мире в образе человека, и никто бы ничего не заподозрил, достаточно было рассказать какую-нибудь правдоподобную легенду. Сейчас же приходится заморачиваться с паспортами, страховкой, обучением и прочим дерьмом, а он чисто подделывает документы, до сих пор никто не подкопался. Только вот сложностей с ним довольно много, так что я нашёл замену, не столь умелую замену, конечно, но довольно перспективную и менее проблемную.       — Я понял. И где мне искать этого умельца? — нехотя поинтересовался демон.       — Он живёт на окраине Детройта, вот адрес, — грех протянул смятую визитку. — Не потеряй, последняя, эти бумажки сгорают в нашей жаре слишком быстро. И помни, Жадность, лично в руки, через помощника не передавай.       — Не доверяешь помощнику? — из праздного любопытства спросил Жадность.       — Не доверяю Златко. За ним не заржавеет сказать, что ничего не получал, а подпитывать человеческую жадность — твоя работа. — Демон прервался, а потом пристально посмотрел своими льдистыми глазами на собрата. — Жадность, отнесись к этому поручению со всей серьёзностью. У нас со Златко кровный договор, который можно расторгнуть только заплатив по счетам, а покинуть Ад я сейчас не могу, сам понимаешь. Если этот слиток не попадёт к нему вовремя, у меня будут проблемы.       — Я знаю, что происходит с демоном за нарушение кровного договора, а ещё знаю, что нужно быть полным идиотом, чтобы заключать подобную сделку.       — Забываешься, Жадность, — в хриплом голосе прозвучала неприкрытая угроза. — Хватит болтать, иди, времени у тебя до заката.       Грех промолчал, решив не тратить время на пустую болтовню, и исчез, направляясь в ненавистный мир людей. Омерзительный мирок, прогнивший настолько, что запахи грехов ощущались на каждом шагу. Некоторые люди настолько в них увязли, что их души едва держались в теле, готовые в любой момент отправиться на съедение кому-нибудь из демонов. И особенно сильно запах греховности слышался у порога старого, обшарпанного дома из потемневшего от времени и грязи дерева. Тот самый дом, в котором жил неизвестный до сегодняшнего дня Златко. Жадность предпочёл бы и дальше пребывать в неведении о том, что в этом мире вообще существуют люди, которые подготавливают историю жизни для переродившихся демонов. Сам грех хоть и подготовил себе запас душ на откуп, перерождаться не собирался. Даже сейчас это временное нахождение в слабом, беззащитном человеческом теле казалось чем-то чужеродным, будто влез в одежду не по размеру и теперь пытаешься сделать вид, что нигде не давит и не жмёт.       Демон, недовольно кривясь от непривычного человеческого обличья, с силой постучал в массивную дверь. Через несколько секунд по ту сторону послышалась тяжёлая поступь, а спустя несколько оборотов ключа, дверь с противным скрипом отворилась, являя гостю из подземного мира высокого (около двух метров), чернокожего мужчину с массивным носом и грустным взглядом тёмных карих глаз. Жадность бегло осмотрел непритязательный внешний вид и снова вернулся к лицу мужчины. Несмотря на царящий вокруг запах алчности, от этого человека грехом не пахло, и сама душа была хоть и не белой, но почти не омрачённой тёмным влиянием.       — Ты ведь не Златко. — Не вопрос, утверждение, ведь одного взгляда в эти полные тоски глаза было достаточно, чтобы понять, что перед демоном стоял помощник искомого владельца дома.       — Нет, хозяин уехал в Дирборн по работе. — Демон тихо хмыкнул, услышав почтительное «хозяин». Будто рабство вовсе не отменили. — Полагаю, вы пришли передать оплату? Можете оставить мне, я…       — Нет, я отдам золото лишь твоему владельцу, поэтому мне нужен точный адрес, где искать Златко.       — Минуту, я дам вам визитку отеля.       И пока темнокожий помощник скрылся за дверью, Жадность пытался понять, что его смущает в этом человеке. Какое-то странное чувство свербило внутри, напрягая, но не давая ответа. Демон так и не понял, что именно ему не понравилось, когда мужчина снова появился на пороге, протягивая аккуратную картонку с адресом отеля и каким-то мудрёным логотипом.       — Он остановился в номере двадцать восемь. Обычно днём он отсутствует, но к часам шести возвращается. Могу я ещё чем-то помочь? — Низкий бас звучал почти приятно.       — Нет, — резко ответил грех и, осмотрев пустующую улицу, исчез, телепортируясь в нужный город.       Оказавшись в каком-то безлюдном проулке, Жадность неторопливо вышел на широкую аллею и, спросив у первого встречного про интересующий его отель, прогулочным шагом направился в нужную сторону. До шести оставался ещё час, времени вполне достаточно, чтобы добраться к возвращению Златко. На несколько секунд остановившись у одной из витрин, грех пригладил светлую прядку, выбившуюся из уложенной чёлки. В этот раз человеческий облик был странным, даже отдалённо не напоминал собственный промежуточный, но Жадность особо не переживал на этот счёт. Плевать, блондин или брюнет, зелёные глаза, карие или, как в этот раз, голубые, главное — быстрее закончить дело и вернуться обратно в Ад. Уж лучше нюхать запах гари и пепла, чем кислый запах лени, приторную похоть и прочую какофонию всех остальных грехов, смешивающуюся в омерзительную концентрацию аромата. Всё же нюх в человеческом теле был более чувствительным, чем в истинном облике. Опустив плечи, Жадность зашагал в сторону искомого отеля.       Нужное демону здание распологалось на довольно оживлённой улице в самом центре Дирборна. Довольно удобно, по человеческим меркам. Сразу напротив, через улицу от трехэтажной постройки из бурого кирпича, в которой располагался отель, стоял торговый центр, фасад которого пестрил вывесками различных современных брендов техники, одежды, мебели и много чего ещё. Жадность не разбирался в современных человеческих магазинах, единственное, что он смог опознать, это крупный супермаркет на минус первом этаже — спасибо огромному электрощиту, кричащему о десятках акций в этом самом супермаркете. Посланник из подземного мира отвернулся, щуря глаза от цветастых светящихся вывесок, которые даже при свете заходящего солнца раздражали глаза. Небольшие электронные часы над входом в отель сообщили о том, что было уже четверть седьмого. Решив испытать удачу, демон, в обход огромной стойки ресепшена, сразу направился к нужному номеру. Дверь открыли лишь после пятого стука, и в проёме показался неприятной внешности мужчина, чьи мокрые волосы неаккуратно свисали почти до плеч. С густой бороды капала вода, и вообще весь вид человека говорил о том, что он только что вышел из душа. Жаль, что человеческая вода не могла смыть запах греха с почти чёрной души.       — Ты ещё кто? — грубо спросил Златко, не узнавая вечернего гостя.       — Меня послал Гнев, — коротко ответил грех, — забирай оплату и распрощаемся. — Сын ада протянул мужчине маленький свёрток с увесистым золотым слитком. Запах жадности моментально усилился, настойчивым потоком врываясь в ноздри.       — Я уже начал переживать, что он про меня забыл, — с ухмылкой произнёс мужчина, взвешивая в руке блестящий брусок. Оставшись довольным полученной платой, он отсалютовал двумя пухлыми пальцами посланнику преисподней и скрылся, громко хлопнув дверью. Желание убить этого человека резко возросло, но Жадность понимал, что Гнев вряд ли останется доволен таким решением. Демон предпочёл не рисковать, не зная подробных условий кровного договора между этим человеком и новоиспеченным королём.       Посмотрев на светящийся глазок камеры прямо над головой, Жадность тяжело вздохнул и направился к выходу. Нужно было найти укромное место для перемещения в Ад, а эти вездесущие камеры временами доставляли ощутимые неудобства. Выйдя на оживлённую улицу, на которой ощутимо прибавилось людей — в кинотеатре по соседству как раз закончился очередной сеанс — Жадность закашлялся от обилия запахов, но внезапно его внимание привлёк абсолютно свежий тонкий и чистый, как весенний ветер, аромат. Запах невинности, который грех никак не ожидал встретить в этом прогнившем мире, принадлежал высокому стройному мужчине с тёмными волосами и лучистыми карими глазами. Но не внешность, которая была безразлична демону, привлекла его внимание, а яркая, излучающая свет и тепло душа, такая сильная, о которой любой демон мог только мечтать. Увидев эту прекрасную душу, ощутив её манящий зов, демон почувствовал странный укол в районе груди и именно в этот момент понял, что пропал. Совершенно внезапно неприятный человеческий мир заиграл новыми красками, такими манящими, ради которых захотелось если не остаться, то вернуться хотя бы ещё раз. А может, даже не раз.