Поверь мне

      Коннор поражённо смотрел на преобразование появившегося перед ними демона. Это было какое-то издевательство, злая шутка мироздания, посланная прямиком из адской бездны, чтобы окончательно добить его разум. Этот Первый — демон, который царствовал в подземном мире, — принял облик его отца, полностью скопировал, повторил до мельчайших деталей, ведь именно таким Коннор запомнил Хэнка Андерсона в их последний день вместе. Та же седина в неровно подстриженных волосах, свисающих чуть ниже ушей; тот же аккуратный контур слегка отросшей бороды и усов; тот же виноватый извиняющийся взгляд голубых глаз.       — Папа? — Мужчина на автомате вытер скатившуюся из глаза слезу и сделал шаг назад, натыкаясь спиной на Гэвина. Тот придержал священника за плечи и осторожно посадил на ближайшую скамью.       Дрожащими руками настоятель продолжал удерживать серебро тонкой цепочки, крест на которой потух и больше не казался неподъёмно тяжёлым. Угрозы от Первого больше не исходило, защитная магия успокоилась, а вот сердце Коннора от волнения наоборот грозило пробить грудную клетку. В голове не укладывалось, что из всех возможных образов король Ада принял облик отца. Издёвка невыносимо больно резанула по сердцу, проходясь по едва начавшим заживать ранам остро заточенным скальпелем.       — Коннор, сынок… — Священника передёрнуло от знакомых интонаций, таких родных, правдоподобно ласковых, но отдающих неуверенностью и страхом.       Гэвин, поджав губы, молча наблюдал за приближением Владыки, боясь лишний раз моргнуть. Тот остановился на некотором отдалении и выжидающе посмотрел на сына.       — Я не мог сказать правду, ты же понимаешь, — осторожно продолжил Первый, медленно садясь на пол.       — Замолчи, — прошептал себе под нос пастор, зарываясь пальцами в волосы.       — Сынок…       — Заткнись! Не смей так меня называть! — Мужчина подскочил, бесстрашно делая несколько шагов по направлению к незваному гостю. — Мой отец умер от сердечного приступа, ты не он!       — Коннор, послушай…       — Нет, хватит, наслушался! Я не собираюсь верить в ту ложь, что будет лить мне в уши сам король Ада! — Отец Андерсон кричал, не сдерживая эмоций, не боясь нападать на сильнейшего демона.       Мужчина метался, не зная, куда себя деть, нервно мерил шагами площадку перед алтарём, не слушал чужую речь. Даже голос нечистого был точной копией: такой же тембр, та же привычка резко менять интонации, даже сама манера резко говорить не отличалась от той, что была у отца. Словно Хэнк Андерсон действительно восстал из мёртвых и явился в родную церковь. Но это было невозможно, нет. Коннор лично организовывал похороны, он же первый бросил ком земли в свежую могилу, прощаясь с отцом. Он помнил ту неестественную бледность кожи и впалые глаза, помнил, как выглядело тело Хэнка, когда он тихо прощался с ним перед тем, как закрыть гроб. Он всё помнил, всё. Разве то тело могло быть подделкой?       — Прекрати истерику, Коннор, и сядь, тогда я тебе всё объясню! — взорвался новоприбывший демон, и пастор на секунду замер, узнавая приказные ноты Хэнка, но через мгновенье оцепенение спало.       — Мне не нужны твои объяснения, я не желаю знать, как действует твоя проклятая магия. Неважно, насколько хорошо ты копируешь моего отца, я не поверю в этот спектакль! — отмахнулся священник, тяжело дыша от накативших чувств.       — Если не хочешь верить мне, спроси у своего любимого Гэвина, — с отвращением выплюнул Первый. — Эта внешность не обманка, а мой настоящий облик.       Коннор непонимающе посмотрел в сторону притихшего Гэвина, который стоял у скамьи, нервно кусая губы. Поймав на себе вопросительный взгляд, грех быстро отвёл глаза в сторону, стараясь скрыть свою растерянность.       — О чём он, Гэвин? — хмуро спросил настоятель. — Что это значит?       Сглотнув внезапно набежавшую слюну, Жадность с раскаянием посмотрел на любимого. Не отводя взгляда от влажных глаз цвета горького шоколада, демон сочувствующе склонил голову.       — Боюсь, что он не врёт, Коннор, — просипел грех. — Не знаю, как такое возможно, но этот образ не подделка, он действительно выглядит как Хэнк Андерсон.       — Я не выгляжу как Хэнк Андерсон, я и есть Хэнк Андерсон, — недовольно буркнул Первый. — Я бы предложил вам прогуляться до ближайшего отделения полиции, чтобы снять отпечатки пальцев, ведь их демоны изменять не умеют, но боюсь, что не смогу объяснить офицерам своё чудесное воскрешение спустя столько лет.       — Ты же можешь просто затереть людям память, — произнёс грех, опускаясь на скамью.       — Не неси чушь, никто из нас не обладает такой способностью. Даже сам Создатель не может изменять людскую память, а демонам такое тем более не под силу. — Встав, Хэнк сделал неуверенный шаг в сторону Коннора, который замер у аналоя и нервно массировал виски, пытаясь примириться с происходящим.       — А как же тот случай, когда демон помолился в церкви? Ты же сам сказал, что подчистил следы, — взмахнул руками Жадность, уже догадываясь, какой ответ получит.       — Я солгал. Мне же нужно было придумать обоснованную причину, чтобы запретить демонам приближаться к церквям.       — Класс, один из основных законов основан на лжи, — с сарказмом выплюнул Гэвин. — И ради чего это?       — Не придуривайся, Жадность, ты не настолько кретин, чтобы не понять. Я хотел защитить сына. — Первый перевёл взгляд на пастора и в глазах просквозила нежность и забота.       Коннор опешил, смотря в глубокий синий океан в глазах… отца? Мысль о том, что этот демон действительно является его родителем, упрямо не хотела укладываться в голове. Получалось, что он совсем не знал человека, который воспитывал его, заботился и наставлял на путь веры. Зачем тогда было учить его слову Божьему, почему он сам, будучи демоном, столько времени следовал пути Господа?       — Это ведь был ты, не так ли? Той ночью, когда я праздновал выпуск из полицейской академии, ты появился передо мной и поселил внутри этот иррациональный страх, который преследовал меня всюду, стоило отдалиться от церкви? — Отец Андерсон поднял пышущие недовольством и злостью глаза на Хэнка. — Зачем ты это сделал?       — Коннор, я просто хотел, чтобы ты был в безопасности. Твоя душа слишком сильная для человека, и я знал, что со временем демоны слетятся на тебя похлеще, чем стервятники на падаль. — Владыка подошёл почти вплотную и протянул руку, желая коснуться плеча пастора, но тот лишь отбил чужую ладонь и отошёл в сторону, замирая рядом с Гэвином, и переплёл свои пальцы с его. Лишь чужое мягкое тепло напомнило о реальности происходящего, о том, что это не какой-то безумный сон.       — Поэтому ты посчитал, что запугать меня будет отличным решением? — воскликнул священник, сильнее стискивая ладонь Гэвина в своей.       — Потому что здесь ты был бы защищён от этих. — Хэнк показательно махнул в сторону Жадности. — И до недавнего времени всё было в порядке, в церкви ты был в безопасности благодаря магии, а за её пределами демонов отталкивала твоя вера. Да я власть захватил только ради того, чтобы ввести запрет на приближение к церквям и священнослужителям, и в итоге всё зря, ведь один умник посчитал, что трахнуть моего сына — это отличная идея, — рыкнул Первый, в гневе блеснув фиолетовыми глазами.       — Я не сделал ничего из того, чего не хотел Коннор, я добился взаимности честным путём и не использовал магию, в отличие от тебя, — брезгливо выплюнул Жадность. — Нашёлся защитничек, курица-наседка, а не отец, можно сразу на премию «Лучший папаша года» подавать, — со злостью усмехнулся демон. — Ну и какого было столько лет наблюдать за Коннором, следить за тем, как он оплакивает тебя, и ничего не предпринимать? Ты же видел, что происходит с его душой!       — Захлопнись, Жадность! — прорычал Первый в лицо греху. — Не тебе попрекать меня этим, уж секс с тобой тоже не сказался положительно на его душе. — Переместившись, король сжал в руках ворот кожанки, нависая над Гэвином.       — Хватит нападать на Гэвина. — Священник оттолкнул Хэнка, недовольно смотря в глаза, снова ставшие привычно голубыми. — Я хотел этого, ясно? Я хотел близости, хотел, как ты выразился, трахнуться с ним, и если у тебя есть претензии, то высказывай их мне, папа. — Голос буквально сочился ядом.       Тяжело вздохнув, Хэнк примирительно поднял руки. После стольких лет разлуки меньше всего хотелось ругаться с сыном.       — Прости меня, Коннор, как отцу мне тяжело смириться с твоим выбором партнёра, — устало произнёс Хэнк. — Но я понимаю, моё мнение не изменит того факта, что ты любишь Жадность.       — Ты прав, не изменит, — согласился Коннор и повернулся к демону, ласково погладив колючую скулу и снова посмотрел на отца, собрав всю имеющуюся в запасе выдержку и серьёзность. — Почему ты не сказал мне правду о том, кто ты такой?       — А как я должен был сообщить тебе об этом? — огрызнулся король, садясь прямо на пол. — «Привет, Коннор, помнишь, что я рассказывал тебе о демонах? Так я немного недорассказал всю правду, я сам демон, а скоро уйду от тебя, чтобы захватить Ад», — так это должно было звучать? — недовольно закончил Хэнк, сделав вид, что не заметил паскудный смешок Жадности.       Не найдясь с ответом, Коннор опустился на скамью, собирая в кучу разрозненные мысли. Он всё ещё с трудом верил, что происходящее ему не снится. Гэвин опустился рядом, ободряюще погладив пастора по руке. Его возлюбленный — демон, его отец тоже демон, вся его жизнь — просто продуманный план, чтобы оградить от искушений и остальных демонов.       — Мама, она была такой же? — обречённо спросил Коннор, понимая, что всё его восприятие собственной жизни стремительно рушится.       — Нет, Елена была человеком, — Владыка отрицательно мотнул головой, — но она знала, кто я такой на самом деле.       — Откуда? Ты признался ей? — Настоятель вопросительно изогнул бровь.       — Помнишь, я рассказывал тебе о секте, служители которой хотели призвать демона для заключения контракта? — Коннор утвердительно кивнул. — Твоя мать чуть не стала их жертвой. Они поймали её, выловив вечером после работы, хотели убить в качестве оплаты за призыв. Я спас её, убил всех последователей и сжёг там всё до тла, так она узнала, кто я на самом деле.       Священник поморщился, услышав правду. Хотя чего ещё можно было ожидать от демона, в моменты ярости их природа брала своё. Гэвин и сам чуть не убил человека, когда защищал от нападения Генри.       — Твоя мать была лучшим, что случилось в моей жизни, Коннор. Я был безмерно счастлив, когда она сказала, что готова быть со мной, даже зная, кто я такой на самом деле, — признался Хэнк. — Когда она умерла, вся моя человечность начала угасать следом, и лишь когда мне в руки дали тебя, я снова воскрес.       — И вы не боялись, что я рожусь монстром? — тихо спросил Коннор, доставая чётки. Деревянные бусины привычно заскользили между пальцев, успокаивая разбушевавшиеся нервы.       — Нет. У демонов нет способности к размножению, Елена вообще не должна была забеременеть. Близость с ней, её любовь и мои чувства заставили моё тело меняться, и теперь я в этом окончательно убедился. — Андерсон повернулся, смотря на своего новоиспечённого члена семьи.       — О чём ты? — Гэвин скептически изогнул бровь.       — Ты ведь тоже чувствовал биение в груди? — Грех утвердительно кивнул. — Полагаю, это первый шаг к естественному перерождению, — усмехнулся Хэнк.       — Чушь какая, это невозможно, — без сомнений отрезал Жадность. — За столько лет не было прецедентов.       — И всё же мы с тобой доказательство, что моя теория верная. Эмоции, биение источника силы, человеческие реакции, потливость, вкус и под конец невозможность выбирать человеческий облик. Ты не видишь этого, Жадность, но твоя внешность уже закрепилась, и сейчас я вижу перед собой не демона, а практически настоящего человека, — закончил Первый.       — Что за бред? Я всё ещё могу превращаться в демона, моя кровь чёрная, а сердце не бьётся. — Грех показательно сверкнул янтарём глаз и выпустил острые когти.       — Да, ты всё ещё демон, как и я, только ответь, Жадность, смотря на меня сейчас, кого ты видишь: демона или человека? — Первый довольно улыбнулся, внимательно следя за подчинённым.       — Человека, — нехотя ответил Гэвин.       — Пока я жил с Еленой, с Коннором, мой человеческий облик менялся, я, можно сказать, эволюционировал, — продолжил объяснения Владыка. — Со временем даже средоточие силы начало биться чаще, хотя до правдоподобной имитации человеческого пульса в любом случае было далеко.       — Благодаря этому ты смог начертать ангельские руны на клинках, да, Гнев? — хмыкнул Гэвин. — Со священником была очередная ложь, ты сам их написал.       — Да, сам, хотя я в тот момент был священником, так что я сказал почти правду. — Жадность лишь скептически фыркнул на это заявление.       — Получается, — подал голос Коннор, — что Гэвину не нужно заключать эту вашу сделку, он и так сможет стать человеком?       — Сделка нужна, — категорически отрезал король. — Естественное перерождение — это долгий процесс, я даже не могу с уверенностью сказать, что он дойдёт до финала. Я прожил в этом мире много лет, из них почти двадцать лет со своей семьёй, но я так и не стал человеком. Жадности придётся заключить со мной договор.       — Ты отказал мне в свободе, — огрызнулся демон, — выставил меня, ещё и проклял вдогонку, чтобы я к Коннору подойти не смог. Я думал, что сдохну от боли! — зарычал грех, опасно сверкая пламенем в глазах.       — А ты думал, что я поверю тебе на слово? — крикнул в ответ Хэнк, снова закипая от злости.       — Что это вообще за магия была? Разве я не должен был умереть? — уже спокойнее спросил Гэвин, ощутив успокаивающее поглаживание на бедре.       — Самодельное заклинание, — пожал плечами Первый, — как в детских сказках, «поцелуй любви снимет заклятье», — он усмехнулся, смотря на огорошенное лицо подчинённого.       — Ты серьёзно?       — Более чем. У меня было не так много времени, чтобы придумать принцип действия, так что остановился на первом, что пришло на ум. Если бы Коннор не любил тебя, ты бы умер в страшных муках.       Священник глухо простонал в ладони, услышав ответ отца. С каждой секундой он только сильнее убеждался в том, что его жизнь стала похожа на цирк. Мало было демонов, так теперь ещё и заклинания по шаблону сказочки прибавились. Отец Андерсон был в шаге от того, чтобы поддаться истеричному приступу смеха, клокотавшему где-то в горле. Немного отдышавшись, он снова поднял глаза на отца.       — А тело, которое я хоронил, это тоже какая-то магия? — Хэнк стушевался под пытливым взглядом сына.       — Нет, — рискнул ответить за него Жадность. — Полагаю, твой папочка позволил закопать себя, а потом переместился в Ад прямиком из гроба.       — Он прав, — подтвердил Хэнк, недовольно поджав губы.       — Интересно, как бы ты выкрутился, реши Коннор тебя кремировать, — Гэвин по-волчьи оскалился.       — Я же не идиот, чтобы допустить такое, — отмахнулся Хэнк. — Я заранее приготовил завещание, в котором прописал, как меня хоронить.       — Получается, твой гроб сейчас пустует? — с опаской спросил священник и, когда получил утвердительный кивок, со стоном уронил голову к себе на ладони.       Посидев несколько минут без движения, Коннор слушал воцарившуюся тишину. Лишь тихое дыхание Гэвина и тепло его тела под боком напоминало о том, что священник всё ещё не один. Оторвав ладони от лица, мужчина решил задать последний вопрос, который казался абсолютно не важным на фоне остальных.       — Когда Гэвин телепортируется, я чувствую его перемещения, как спазмы в желудке, только немного сильнее. В чём причина?       Хэнк удивлённо моргнул и в ответ лишь слегка приподнял плечи.       — Не знаю, я не сталкивался с подобным. Возможно, дело в твоей восприимчивости к представителям нашего мира.       Пастор кивнул и поднялся на ноги, замечая, что Хэнк и Гэвин последовали его примеру.       — Мне нужно переварить всё услышанное. — Мужчина снова потёр виски, в которых пульсировала головная боль. — Дайте мне немного времени, хочу побыть один.       Наклонившись к Гэвину, священник выдавил из себя натянутую улыбку и смущённо поцеловал демона в уголок губ. Повернувшись к Хэнку, он сделал вид, что не замечает недовольства в его взгляде. Сглотнув вязкий ком в горле, пастор сделал шаг навстречу и обнял отца, чувствуя, как через пару секунд за спиной нерешительно сомкнулись крепкие руки.       — Я рад, что ты жив, пап, — тихо прошептал мужчина и уверенно отстранившись, направился наверх. Ему просто жизненно необходимо было побыть одному.       Стоило Коннору скрыться в потёмках на винтовой лестнице, в главном зале воцарилось тяжёлое молчание. Хэнк снова сел на пол, сверля недовольным взглядом Жадность, который вальяжно расположился на скамье напротив, широко расставил ноги и нервно постукивал пяткой по полу. Три стука, четыре, три, два, пять, четыре… Первый раздражённо скрипнул зубами, слушая непредсказуемый ритм.       — Может, хватит уже? — гаркнул отец пастора.       Звук на несколько секунд прервался, когда Гэвин исподлобья посмотрел на насупившегося мужчину. Они схлестнулись взглядами, некоторое время поиграв в гляделки, а потом демон расплылся в издевательской усмешке и продолжил стучать ногой. Иррациональное желание побесить Владыку, возникшее после их разговора, наконец нашло выход.       — Жадность, не провоцируй меня, — глухо прорычал Хэнк, выдавая собственную ярость лишь изменившимся цветом глаз.       — А то что, убьёшь меня, Первый? — Гэвин самодовольно улыбнулся, зная, что тот не станет нападать сейчас, когда Коннор знал правду.       — Нет, но я всё ещё могу причинить тебе боль, — прошипел Хэнк и прошептал проклятье на языке демонов. Тело греха сковала судорога боли, внутренности перекрутило, будто кишки грозили вырваться наружу. Мужчина едва сдержал голос, чтобы не привлекать к происходящему здесь внимание любимого.       — Падла, — выплюнул демон, когда боль отступила. Стерев из уголка рта выступившую каплю чёрной крови, он снова расслабленно откинулся на спинку скамьи.       — Не выражайся, ты в церкви находишься. — Гэвин на это лишь скептически закатил глаза. — Если не уважаешь Создателя, то уважай хотя бы выбор человека, которого любишь.       — Точнее, уважать тот выбор, к которому склонил его ты, — бросил в ответ Гэвин, удовлетворённо слушая тишину. Первый не смог бы поспорить с этим заявлением, потому что знал, что Жадность прав.       — Я думаю, нам нужно перестать ругаться, Жадность, — начал король.       — Гэвин. Если хочешь общаться, то зови меня по имени.       — Хорошо, Гэвин, нам нужно прекратить перебранку хотя бы ради Коннора. — Андерсон сел рядом с собеседником, который упрямо продолжал игнорировать чужой взгляд.       — Когда ты проклял меня, мнение Коннора тебя не особо волновало, — хмыкнул Жадность и всё же посмотрел на отца своего возлюбленного.       — А ты всерьёз решил, что я поверю твоим словам, не имея никаких доказательств их правдивости? — вспыхнул Владыка. — Я его отец, и если ты считаешь, что я спокойно смирюсь с фактом, что мой подчинённый спит с моим сыном, то ты очень ошибаешься.       — Твой сын — взрослый человек, Первый, и сам в состоянии решить, как ему жить, кого любить и с кем строить отношения! — Грех схватил собеседника за воротник тонкой рубашки с нелепым пятнистым принтом, едва сдерживая злость.       Хэнк молчал, неотрывно смотря в налившиеся желтизной глаза, но сдержал желание оттолкнуть от себя демона. Тот тяжело дышал от ярости, но в итоге взял себя в руки и успокоился, разжав напряжённые пальцы. В церкви снова воцарилась тишина, прерываемая лишь песней ветра на улице. Жадность сцепил руки в замок и, прикрыв глаза, опёрся о них лбом. Вся ситуация даже ему, существу, повидавшему очень и очень многое, казалась полнейшим бредом.       — Что ты знаешь об этом естественном перерождении? — тихо спросил Гэвин.       — Можно сказать, ничего. Я так и не понял, почему это происходит, но подозреваю, что причина кроется в том, что мы из Истинного поколения, — тихо ответил Первый, скользя взглядом по знакомым сценам на витражах, по резному алтарю, который почти не изменился с того дня, когда Хэнк был в церкви последний раз. — Мы появились на свет благодаря людям, Истинное поколение грехов больше всего приближено к человеческому миру, а чувства — это своего рода катализатор изменений. Это единственное логическое объяснение, которое пришло мне на ум, потому что у других демонов открытие эмоций не повлекло физических изменений.       Гэвин молча кивнул, думая о чём-то своём.       — Ты ведь до сих пор чувствуешь? Твоя жена мертва, а эмоции ведь никуда не делись, да, Хэнк?       — Да, даже спустя столько лет они всё ещё живы, и любовь к Елене каждый день разъедает меня изнутри. — В голубых глазах на мгновенье появилась глубоко потаённая боль.       — Почему ты не нашёл себе другую, не переключился, чтобы эти чувства не угасали зазря? — поинтересовался Жадность, следя за реакциями собеседника. Тот грустно улыбнулся, услышав вопрос.       — Потому что демоны однолюбы, Гэвин, для нас не существует «других», — с неприкрытой горечью ответил Первый.       За окном ветер набирал обороты, небо постепенно начало затягиваться серыми тучами, грозящими перейти в непогоду. Двое мужчин снова молчали, погрузившись каждый в свои мысли, когда на лестнице послышалась лёгкая поступь. Коннор, переодевшийся в свободную серую толстовку и такие же серые домашние штаны, подошёл к своим гостям из подземного мира.       — Вижу, вы уже не ругаетесь, похвально, — с улыбкой произнёс пастор. — А раз вы всё обсудили, то, полагаю, больше нет причин удерживать Гэвина в Аду, да, папа? — Священник посмотрел на Хэнка таким взглядом, что тот на секунду опешил. Что ж, некоторые черты характера Коннор всё же перенял от отца.       — Хорошо, я заключу с ним договор, — нехотя согласился Первый. — Мы отправимся в Ад, а через день-другой Гэвин вернется человеком.       — Нет, он никуда с тобой не пойдёт, — безаппеляционно заявил Коннор. — В прошлый раз я чуть не потерял его, повторять этот опыт я не намерен, так что запускай перерождение здесь.       — О, прекрасно! — взмахнул руками Хэнк. — Мало того, что он тебя соблазнил, так ты ему и доверяешь больше, чем собственному отцу.       — Он ни разу не врал мне за всё время нахождения здесь, а ты скрывал свою истинную личину, так что да, Гэвину я доверяю больше. — Коннор встал рядом со своим демоном, ненавязчиво прижимаясь к его плечу.       — Ладно, будь по-твоему, — буркнул Первый, — но нужно место, где он сможет лечь. Перерождение не самый быстрый процесс.       — Я освобожу свою кровать, сам пока поселюсь в келье, — ответил священник и отправился наверх, потянув Гэвина за собой.       — Ты мог положить в келье меня, — отозвался грех, сжимая тёплую, чуть влажную ладонь пастора.       — Там слишком пыльно, я займусь уборкой, когда начнётся твоё перерождение.       Жадность не стал спорить и послушно сел на заправленную кровать. С трудом уговорив Коннора отвернуться, грех впился когтями в своё нутро, вырывая почти половину имеющихся у него душ. Передав Первому объёмный осколок, он залечил рану и повалился на кровать, когда тело прошиб разряд чужой магии.       — Во время изменений он будет спать, — произнёс Хэнк, повернувшись к сыну. — Можешь изредка проверять его, но проблем не возникнет.       — А ты не останешься? — тихо спросил отец Андерсон.       — Прости, сынок, но я не могу надолго покидать свой мир, я и так задержался дольше, чем следовало бы. — Мужчина тряхнул седыми волосами. — Я больше не вернусь, Коннор, но обещаю, что и дальше буду приглядывать за тобой.       — Не нужно за ним приглядывать, — сонно отозвался с кровати Гэвин. — Я бы предпочёл любить твоего сына, зная, что мою спину не сверлит взгляд ревнивого папочки, — усмехнулся под конец демон и отключился окончательно.       «А я предпочёл бы яйца и член тебе открутить, чтобы нечем было "любить" моего сына», — раздражённо подумал Хэнк, но предусмотрительно не стал это озвучивать.       — Пойдём, пусть спит. — Первый вывел сына из комнаты. Взмахнув рукой, он создал визитку, которую передал пастору. — Это адрес человека, который раньше работал на меня, мы разорвали сотрудничество, но он лучший в подделке документов. Он ещё тот параноик, так что телефона у него нет, поэтому вам придётся ехать в Детройт и на месте выяснять, возьмётся ли он за работу. Сам я прийти к нему не могу, а помощника на место Гэвина ещё нужно поискать. Если же он откажет, то дашь визитку Гэвину, тогда проявятся контакты человека, который сейчас работает на меня.       — Почему нельзя сразу обратиться к твоему нынешнему подчинённому? — недоумённо спросил Коннор, вертя в руках серебристую карточку.       — Потому что он вполовину не так опытен. Хоть огрехов пока не было, но я не хочу рисковать, раз в дело втянут мой сын, — пояснил Первый. — Держи ещё это, — демон передал в руки настоятелю кусочек золота, — более чем достойная плата, чтобы Гэвину создали историю жизни.       Коротко кивнув, Коннор убрал визитку и золотой самородок в карман. Посмотрев в родные глаза, он грустно улыбнулся.       — Поверить не могу, что снова нужно прощаться с тобой, — севшим голосом прошептал священник.       Хэнк сглотнул ком в горле и искренне обнял сына, прижимая к широкой груди.       — Если Гэвин обидит тебя, то я приду снова, чтобы надрать ему зад, — тихо рассмеялся Хэнк, отстраняясь. — Мне так жаль, что я не могу остаться рядом. Прощай, Коннор, и помни, что я люблю тебя.       — Прощай, пап. — Печально улыбнувшись исчезающему силуэту, мужчина усилием воли сдержал набежавшие слёзы. Он уже проходил через разлуку, и теперь, зная, что его отец жив (пусть и не в человеческом мире), расставание далось проще. Рана на душе очистилась от копившегося годами гноя, готовясь к заживлению.       Пока Гэвин спал, Коннор привёл в порядок келью, вычистил всю пыль и расфасовал по пакетам оставшиеся вещи. Проклятую книгу он сжёг на заднем дворе, с облегчением избавляясь от отвратительного предмета. В его жизни и без того было достаточно напоминаний о демонах, а сегодня прибавилось ещё одно, которое не получится уничтожить в огне. Смириться с мыслью о том, что его отец был королём Ада, не удавалось, как и с тем фактом, что большая часть собственной жизни была не сознательным выбором, а влиянием из вне. Пастор злился и успокаивал себя лишь тем, что скоро всё изменится. Оставалось только дождаться, когда основная причина изменений откроет глаза.       Пастор несколько раз заглядывал в комнату, но Гэвин продолжал спать. Внешне он не изменился, выглядел тем же человеком, что и раньше, и Коннор был рад, первые пару часов опасаясь, что внешний вид Гэвина будет другим. Поцеловав напоследок влажный лоб, священник спустился вниз. Несмотря на дискомфорт от нахождения в келье, ранее принадлежавшей Хэнку, отец Андерсон уснул довольно быстро. День выдался эмоциональным и высосал все силы. Эту ночь пастор спал без сновидений и, проснувшись с утра, первым делом поднялся в свою комнату. Гэвин уже сидел на кровати, то растерянно осматривая свои руки, то скользя взглядом по комнате.       — Доброе утро! — счастливо улыбнулся пастор, переступая порог. — Рад, что ты уже проснулся, можем вместе приготовить завтрак, как раз попробуешь на вкус свою готовку. Что скажешь? — Коннор подошёл ближе, ловя на себе непонимающий взгляд.       — Гэвин, ты в порядке? — Волнение накатило волной, поднимаясь до самого горла.       — В порядке, наверное, — сиплым со сна голосом ответил мужчина и, откашлявшись, продолжил, — только у меня вопрос: а ты, собственно, кто такой?