так близко

      Первые отборочные Кая проходят хорошо. Как и вторые. Третьи и четвёртые смешиваются в одно, и к началу пятых Кай уже не боится. — Как всё прошло? — Субин подскакивает с места, где сидел в ожидании Кая, и нависает над ним так, как это свойственно жутко огромному человеку. Кто угодно отодвинулся бы, но Кай уже привык.       Он и ухом не ведёт, позволяя Субину закинуть руку на его плечо. — Нормально, — отвечает Кай. Его голос немного дрогнул на втором припеве, но танцем Кай гордится. Он проделал долгий путь: от ночных разочарований, когда он сидел в танцевальной студии и сердито пихал Субина в грудь, утопая в ненависти к самому себе, до их нынешних расслабленных занятий танцами по ночам. Временами, когда им становится особенно скучно от своих новых танцев, Кай с Субином спорят, кто из них быстрее выучит новые танцы женских групп. Кай делает вид, что его это бесит, но энтузиазм Субина заразителен. — Нам стоит это отметить, — с восхищением произносит Субин, хлопая Кая по спине, когда они проходят к выходу. — Сегодня уже полгода как ты здесь, да? Я так горжусь тобой, мой Хюнини!       У Субина появилась раздражающая привычка звать его Хюнини, протягивая первый слог в минуты особой нежности. По мнению Кая, это старое напоминание ему о том, что не поправил произношение собственной фамилии Субином, а потому он терпит это сейчас. — Барбекю? — предлагает Кай. Он обматывает шею шарфом и выскакивает на улицу. Холодный ветер бьёт его по лицу. На улице мороз. Весь Сеул завалило снегом прошлой ночью, и вокруг белым-бело, а каждое облачко пара, которое вырывается из его рта, мгновенно леденеет. Идеальная погода для барбекю. — О-о, — отвечает Субин. — Камень-ножницы-бумага, проигравший обжаривает мясо. — Хён, — возмущается Кай. — Ты старше меня и должен заботиться обо мне. — А ты должен уважать старших. — Я уважаю тебя тем, что позволяю готовить для меня! Просто представь, что могут подумать другие люди: старший парень, который заставляет младшего невинного меня делать всю работу—       Субин прерывает его тираду, останавливаясь посреди тротуара и захватывая локтем за шею. — Я покажу тебе заставляет, — произносит Субин и даёт Каю подзатыльник.       Кай визжит и пихает Субина в живот. — Я пожалуюсь на тебя за издевательство над несовершеннолетними! — заявляет Кай. — Кому? Своей маме? — Не недооценивай мою маму! — Ага, прости, твоя мама так-то крутая. Вот бы моя была такой же крутой, как твоя. — Вот бы ты был таким же крутым, как я, — фыркает Кай и, вырвавшись из хватки Субина, бросается вперёд. — Неужели ты сейчас назвал себя крутым? — кричит Субин ему вслед. Кай даже не оборачивается, зная, что тот бежит за ним. — Очень крутым. — Кай прерывисто смеётся, и рюкзак за его спиной трясётся на каждом шаге. Ноги Кая короче, но он быстрее и выносливее, а потому сжаливается над Субином и резко останавливается.       Субин врезается в него, и они оба растягиваются поперёк скользкого тротуара. Кто-то сигналит из машины. — Ауч, хён, ты заехал локтем мне в лицо, — говорит Кай. — Это тебе за то, что не уважаешь меня, — отзывается Субин, но он поднимается и протягивает Каю руку.       Кай, безо всякого уважения, руку не принимает. Он выпрямляется и показывает Субину язык. — Твоё счастье, что ты милый. — Субин ерошит волосы Кая. — Твоё счастье, что ты милый, — передразнивает его Кай. — О-о? Ты считаешь хёна милым?       Кай чувствует, как его щёки моментально загораются. — Фу, нет. — Признай это, — воркует Субин и берёт Кая за руку. Его рука тёплая. Субин и весь тёплый. Кай прижимается к нему и делает вид, что совсем не нарочно. — Хён очень милый. — Ты слишком высокий, чтобы быть милым, — говорит Кай Субину. — Чего-чего?! Это дискриминация по росту.       Они наконец подходят к ресторану, и Субин оборачивается, чтобы отряхнуть Кая, смахивая оставшийся после их падения снег. Кай пытается сделать то же самое, но в результате трёт живот Субина. Он тёплый и мягкий, и приятный на ощупь. Напоминает Каю о доме. — Зачем ты это сделал? — с любопытством спрашивает Субин, после того, как они находят свободный столик и заказывают еду. — Сделал что? — Кай приглядывается к кимчи на столе. — Потёр мой живот.       Кай забывает о кимчи. Его щёки, наверное, сами по цвету как кимчи. — Ах, ну. — Ну, это смущающе! — Я, это… Ну. — Молодец, Хюнини, отлично сказано, — взгляд Субина снова такой — красноречивее всяких слов. — Заткнись! — говорит Кай. — Просто я... У меня была одна подушка, когда я был ребёнком— — Ты всё ещё ребёнок. — Ты хочешь послушать или нет? — Кто-то много ворчит сегодня. — Ладно, тогда ничего тебе не расскажу. — Ладно, тогда ничего тебе не расскажу, — повторяет Субин и морщит нос в своей я-пытаюсь-достать-тебя-у-меня-хорошо-получается? манере, жертвой которой Кай поневоле оказывался уж больно часто за прошедшие месяцы.       Кай хватает кимчи первым.       Субин ахает. — Вот это неуважение! Никаких «хён, угощайся»?       Кай показывает ему покрасневший от кимчи язык. — Ну и дети пошли нынче, — Субин отталкивает палочки Кая своими, подальше от кимчи.       Что ж. Если тому так хочется поиграть, то Кай сыграет с ним по своим правилам.       Они устраивают сражение палочками. Кай думает, что он, возможно, вскрикнул несколько раз — однако в ресторане так шумно, и очень вряд ли кто-то его услышал. Верно? (Он делает вид, что не замечает косых взглядов из-за столика по левую руку от них.) — Мальчики, — весело оповещает их официантка с тарелкой в руках, и Кай с Субином стыдливо опускают палочки, — наслаждайтесь!       Мяса полная тарелка. Кай заставляет Субина пожарить мясо, пообещав, что взамен купит ему ещё больше выпечки из булочной рядом со школой. Субин никогда не говорил ему «нет», и, ну.       Спустя полгода Кай точно знает, какую выпечку любит Субин.       Спустя полгода Кай точно знает, какие у него слабые места.       И спустя полгода Кай точно убеждается в том, какой Субин хороший. Он по-настоящему, искренне, неподдельно Хороший с большой буквы. И хороший не просто как обычный человек. Он по-субиновски хороший.       По мнению Кая, самый-самый хороший.

—

      Они напрочь забывают о неловком обсуждении странной привычки Кая тереть чужой живот, пока зима не сменяется весной и учебный год не начинается снова. — Хён, — Кай включает эгьё и округляет глаза, делая взгляд как можно более умоляющим, — мороженое?       Субин развалился на диване в вокальной студии и играет на телефоне. Сегодня были уроки по вокалу. Как обычно, они с Субином решили остаться и продолжить заниматься пением, но — тоже как обычно — они продолжили бездельничать.       Прокрастинация это навык, которым они оба овладели в совершенстве.       В любом случае, их голосовые связки слишком много напрягались, а в горле першит, и, разумеется, мороженое — лучшее тому лекарство.       Субин заметно оживает. — О-о-о. Шоколадное?       Шоколадное мороженое, в общем-то, лучший из существующих вкусов мороженого (и уступает только мятно-шоколадному, но в прошлый раз, когда Кай пытался доказать это Субину, это самое мороженое оказалось на его рубашке, и Кай не горит желанием повторять это), поэтому Кай издаёт одобрительное «мгм!» и говорит: — Спасибо за угощение! — Подожди— — Я та-а-а-ак устал, — продолжает Кай и наигранно зевает, зажмурив глаза. — Ты же купишь, да? Я останусь здесь и проконтролирую, чтобы никто не занял эту студию. — …твоё счастье, что ты милый. — И твоё, хён.       Даже сомкнув веки, Кай знает, что Субин закатывает глаза.       Когда Субин уходит, Кай поднимается со стула и растягивается на том же диване, где лежал Субин. Он мягкий и тёплый, как весь Субин. Если Кай вдохнёт достаточно глубоко, то уловит самую малость запаха Субина.       Этот запах успокаивающий.       Кай прикрывает глаза. И зевает уже не наигранно в этот раз. Он правда очень устал. Расписание в этом году ему не по душе, а домашние задания та ещё головная боль. Балансировать обычные тренировки, школу, домашнюю работу и дополнительные тренировки с Субином это весело, да, волнующе и наполняет адреналином, и всё это ассоциируется у Кая со становлением айдолом, но.       Это ещё и банально выматывает.       Кай просто… очень… устал…       Когда он открывает глаза, вокруг темно. Первое, что он замечает, это запах Субина, знакомый, успокаивающий. Близко. Субин всегда хорошо пах — выстиранной одеждой и гелем для душа. — Прости, я разбудил тебя? — звучит голос Субина из темноты, прямо над головой Кая. — Чт-? — Кай потирает сонные глаза. Он лежит на боку, лицом к Субину, который, видимо, удобно устроился на этом же диване. Субин обнимает его и притягивает к себе за талию, касаясь спины Кая холодными пальцами. — Чт’пр’исходит? Мороженое? — Без мороженого, — отвечает Субин. — Оно в холодильнике в буфете, с подписью «СОБСТВЕННОСТЬ СУБИНА, НЕ ТРОГАТЬ», если тебе завтра захочется. В его груди снова гудит. Кай мостится ближе к Субину и прячет голову под его подбородком. Кай чувствует себя как дома, словно засыпает в маминых объятиях за просмотром телевизора, словно разморённо едет на спине у папы после долгой, убаюкивающей поездки на машине. — Хммм.       Кай утыкается носом в футболку Субина. В его животе урчит от упоминания мороженого, но целиком он прилип к дивану. Какой бы заманчивой ни казалась идея поесть мороженое, сама мысль о том, чтобы шевелить конечностями и подниматься звучит совсем не заманчиво.       Каю так удобно, так привычно, что он не замечает, как гладит живот Субина снова, пока Субин не хихикает: — Это щекотно.       Кай останавливает руку. — Прости. — Всё нормально, можешь продолжать. — Не, не хочу. — Уверен, Хюнини? — в голосе Субина проскальзывает веселье. — Я весь твой. — Какой ты противный, хён. — Это потому, что ты такой милашка, — воркует Субин. — Знаю. Я милее всех. — Ты снова так делаешь. Гладишь мой живот. Зачем? — … — Давай, ты можешь рассказать мне. Обещаю, не буду тебя дразнить. — Ты уже дразнишь. — Окей, прости, сейчас я спрошу Серьёзно. — Субин прокашливается. — Хюнин Камал Кай, извольте рассказать о… причине вашей любопытной привычки гладить ничего не подозревающие животики. Если можно. — И чем это не дразнилка? — Чего ты от меня хочешь, паршивец?       Кай замолкает, чтобы обдумать вопрос. — Помогай мне с домашкой каждый день. — Кай. Я и так это делаю. — Ага, ладно. Обещаешь?       Субин отвечает тепло: — Конечно. Обещаю.       Кай растопыривает пальцы на животе Субина. Тот мягкий. Немного похож на тесто для печенья. Отличается от живота его папы, но всё равно приятно. — У меня была одна подушка, — неохотно начинает Кай. — Моя любимая подушка — что-то вроде счастливого талисмана, понимаешь? Я носил её с собой повсюду. Но она потерялась, когда мы переехали в Китай. И я та-а-а-ак расстроился. Это было грустно. Я плакал несколько дней. — Субин издаёт смешок. — И тогда мой папа, он предложил мне обнимать его живот вместо подушки. Живот был большой, мягкий и его было приятно обнимать. В то время, наверное, и появилась эта привычка. Просто — просто, думаю, это случается, когда я рядом с моей семьёй. С людьми, которых я люблю.       Повисает многозначительная пауза. Кай молчит, затаив дыхание.       Субин наконец подаёт голос, в котором слышится усмешка. — Так ты меня любишь?       Кай щипает его. — Ай! — Так тебе и надо.       Ещё одна пауза. — Спасибо, — неожиданно говорит Субин, задумчиво, и его слова порхают в пространстве между ними, — за то, что ты мой лучший друг.       У Кая горят уши. Он открывает рот. Закрывает. У него никак не получается подобрать нужные слова. — Эй, — Субин тоже тыкает Кая в живот. — Ты возьмёшь и начнёшь игнорировать меня? Никаких пламенных «ты тоже мой лучший друг»? — ТЫ ТОЖЕ МОЙ ЛУЧШИЙ ДРУГ, — слишком громко отвечает Кай. — Оу, окей, — смеётся Субин. — Спасибо за боевой настрой.       Так трогательно. Кай ощущает себя тающей лужицей, чувства которой так же, как и он, растекаются повсюду. Им двоим срочно нужно сменить тему разговора. — Разбудишь меня в школу завтра? — бубнит Кай. Он думает о своей мятой школьной форме, которую запихнул в рюкзак. Она ещё не настолько грязная. Может, Каю ничего не будет за то, что он наденет одну и ту же форму второй день подряд. Он зевает. — В семь утра. — Ага, разбужу, — нежно и ласково отвечает Субин. — Спокойной ночи, Хюнини. — Спокойной ночи, хён.       И Кай погружается в сон, зажатый между диваном и теплом Субина.

—

— Тебе не кажется, — начинает Субин, взмахивая телефоном и чуть не выплёвывая крошки двойного чизбургера без солёных огурцов на стол, — что девчонки слишком редко отвечают на сообщения? — Ты тоже, — замечает Кай, жуя ломтик жареного картофеля. После тренировок они как обычно перекусывают в круглосуточном МакДональдсе недалеко от Биг Хит. Им нужно ехать до него пятнадцать минут на автобусе, но они разделяют мнение, что поездка туда стоит каждой потраченной минуты. — Вот и нет, — возмущается Субин и трясёт телефоном перед лицом Кая. — Смотри, я отвечаю тебе почти сразу же. — …Это потому, что мы переписываемся во время уроков английского, когда тебе буквально нечем заняться, кроме как отвлекать меня мемами с собачками. — Ага, но ведь уроки английского такие ску-у-учные.       Кай отпихивает телефон Субина подальше от своего лица. — Кто эта новенькая? Со сколькими девочками ты сейчас вообще переписываешься?       Субин пожимает плечами. — С двумя? Тремя? Ничего серьёзного. Мы просто друзья. — Просто друзья, — передразнивает его Кай и вцепляется зубами в свой двойной гамбургер. С добавкой солёных огурцов. — Ну и сердцеед ты, хён. — Тебе просто завидно, что со мной так часто болтают. — У Субина раздражающе самодовольный вид, тот самый, когда уголки его губ изгибаются кверху. Кай сдерживается, чтобы не бросить в него ломтик огурца. — Я тебя умоляю. По крайней мере, я не пишу в личку случайным девочкам. — Тебе я тоже пишу в личку. — … — Может, стоит попробовать, ну. Встречаться. Успеть до того, как мы станем айдолами и не сможем встречаться с кем-либо.       Кай смеётся. — Не хочу, — говорит он. Он реально не хочет. — Я начал встречаться с девочкой в твоём возрасте, — Субин указывает на него вялым кусочком картошки. — Разве в школе нет милых девочек? Можешь поговорить об этом с хёном, я поделюсь советом.       Правда, нет. Кай мотает головой.       Субин пожимает плечами. — Что ж. У всех по-разному. — Он продолжает украдкой. — Ёнджун-хён начал встречаться только в прошлом году.       Кай чуть не давится огурцом. — Но он же, типа— — Супер крутой? Ага, знаю. Со стороны кажется, что он менял бы девушек как перчатки, но на самом деле он всё это время встречался только с одной, уже около восьми месяцев, думаю. Ёнджун-хён крутой. — В отличие от… — Кай замолкает, и тишина яснее всяких слов.       Субин бросает в него салфетку. — Я не так тебя воспитывал! — Мы знакомы буквально год. — Год, как я растил тебя, мой Хюнини, — раздражающе тянет Субин. — Кто помогает тебе сдать экзамены по математике, м? М? Кто укладывает тебя в кроватку каждую ночь? — Кай открывает рот, чтобы сказать «мы даже не спим в кроватях, потому что в последнее время мы обычно спим вместе на диване, о чём ты вообще», но Субин продолжает: — Кто каждое утро будит тебя в школу? Кто покупает тебе ужин, когда ты по уши в домашке? М? Скажи-ка. — Как насчёт того, чтобы обсудить это с моей мамой? — вместо этого произносит Кай.       Субин надувает губы. — Какой ты скучный. — Ты меня любишь. — Кай очень довольно прищуривается. — Попрошу, чтобы меня официально перевели отсюда, — Субин расправляется с остатками чизбургера и берёт телефон. — О-о, она ответила. — И что написала? — Она написала… — Субин поднимает голову, удивлённый. — Она написала, что хочет встретиться.

—

      Её зовут Мичон. Она стажёрка в ДжиВайПи Энтертейнмент. У неё очень длинные ноги, мягкие струящиеся по плечам волосы, двойное веко от природы и, в целом, она красотка — как внешне, так и внутренне.       Абсурдно, но Кай и любит её, и ненавидит. — Хён, — жалуется он, тыкая Субина в живот. — Хватит строчить сообщения, пора спать. — Так спи, — безучастно бросает Субин. Он общался с Мичон последние минут двадцать. За три месяца, как Субин и Мичон «официально» стали парой — не считая месяца, когда они ходили вокруг да около, чем доводили Кая до белого каления — Кай встретился с Мичон достаточно раз, чтобы убедиться, что она классная девочка; она заслуживает внимания Субина. Так, Кай не против того, что Субин пропускает их перекусы после тренировок, чтобы погулять с Мичон. Кай не против того, что Субин пропадает на выходные, чтобы провести время с ней.       Но Кай против того, что Мичон перетягивает всё внимание Субина на себя. Только не тогда, когда наступает время Кая-и-Субина, а Кай зажат между диваном и Субином, что болтает со своей ненаглядной подружкой. — Не могу, — отвечает Кай. — Экран твоего телефона слишком яркий. — Отвернись в другую сторону.       Кай дуется в темноту. Как это бывает каждый месяц, снова пришла эта пора за неделю до отборочных, поэтому они с Субином в основном ночуют в студии, а не возвращаются в общежитие. Просто так быстрее. Никто не ругается из-за душа. Никто не вторгается в личное пространство.       Он пробует по-другому. — Хён? — Кай говорит сразу же, как Субин отправляет сообщение. — Как думаешь, у меня получится? — Хм? — Внимание Субина наконец переключается на него. — О чём ты? — Как думаешь, меня выберут? Чтобы дебютировать?       По слухам, Бан ПиДи-ним готовится начать отбор в новую мужскую группу. Все напряжены больше обычного. Колкости становятся обиднее и раздаются моментально во время танцевальных практик, особенно когда Кай допускает ошибку (что случается намного чаще, чем ему хотелось бы). Кай не слепой; он знает, что некоторые мальчики до сих пор за глаза говорят о том, как странно он выглядит. Но Кай не переживает об этом (по крайней мере, не так сильно).       Кай ничем не выдаётся. Он не преуспевает во всём и привлекает харизмой, как Ёнджун, не поёт фальцетом так же хорошо, как Субин. Возможно, единственные его козыри в рукаве это необычные черты лица и не прекращающийся рост — но и они не особо помогают. Что и показывают оценки в отборочных. Судя по результатам, он постепенно перешёл из разряда «лучше среднего» в разряд «немного хуже среднего» за прошедшие несколько месяцев.       Так что, да, Кай обеспокоен. — Конечно, выберут, — с изумлением отвечает Субин. Его телефон вибрирует, но он не обращает внимания. — Если кого и выберут, то, думаю, ты и Ёнджуни наиболее подходящие кандидаты.       Кай хлопает глазами, поражённый честностью в голосе Субина. — Что? — спрашивает он. — Почему? — Тебе правда нужно знать? — поддразнивает его Субин. — Я серьёзно, хён.       Субин замолкает. — Ты прекрасно поёшь. У тебя абсолютный музыкальный слух и ты буквально можешь сыграть мелодию, послушав её. Ты разучиваешь танцы так быстро, что это даже бесит. И ты выглядишь так, — палец Субина мягко тыкает его в щёку, — так мило. Так очаровательно. Как тебя могут не выбрать?       Голос Субина растекается подобно растопленному шоколаду, тепло и сладко. Он проникает в самое сердце Кая. Кай снова чувствует себя лужицей от переизбытка чувств. — Ты не считаешь, что я выгляжу странно? — тихо спрашивает Кай. Прежде он не затрагивал эту тему. Ни разу. Иногда Кай смотрится в зеркало и желает не отличаться так сильно. Желает, чтобы его нос не был таким заострённым, а глаза не были так глубоко посажены. — В смысле, странно? — Субин убирает телефон, наконец-то, и возится на диване, пока они не оказываются лицом к лицу. — Ты знаешь. По-другому. — По-другому не значит странно, — замечает Субин, и интонация его голоса звучит незнакомо. — Это то, что отличает тебя, делает особенным. Ты такой особенный, Хюнин-а. Не думай забывать об этом. — Остальные стажёры говорят, что я выгляжу странно, — бормочет Кай. — Что? Кто? — Так, некоторые. — Скажи мне, кто это, чтобы я мог нечаянно стукнуть их своими бесконечными руками.       Кай прыскает со смеху. — Да не важно. — Это важно. — Субин берёт ладонь Кая в свою и переплетает пальцы. — Эй. Они просто завидуют. Хюнини. Ты веришь мне?       Верит ли? Конечно.       Кай кивает. — Ты самый прекрасный человек, которого я когда-либо встречал.       Прекраснее, чем Мичон? Кай не говорит этого вслух. Он лишь сжимает пальцы Субина, говорит: — Ты тоже, хён.       И прижимается сильнее, вдыхая родной запах Субина.       Он пахнет по-домашнему близко.