Паренёк из Московского метро

Падает мягкий лунный свет на бледные камни руин старого мира. С трепетом в сердце поднимаюсь всё выше за своим сопровождением. Кончились ступени, появился силуэт грозного строения. За Никитой побежал, что так стремиться выполнить свою задачу.       Встали у большой двери, чтобы осмотреть всю площадку, и мне говорит:       — Делаем дело быстро и тихо, не то на битву с толпой «библиотекарей» потеряем всё.       — Понял тебя, буду тише воды ниже травы, — ответил ему.       Заглянул Никита осторожно в своём приборе ночного видения через дверной проём, чтобы сообщить:       — Зал чист, можем заходить.       Вдвоём с большим усилием раздвинули дверцу, проникли и заперли за собой. Тусклым фонарём свечу себе под ноги, пока ступаю рядом с Никитой, который высматривает каждый тёмный закуток.       В спешке пересекли большой зал и завернули к лестнице вниз. Вступили мы в абсолютный мрак и по ступеням добрались до книгохранилища. Мимо полок с книгами шли по путям Никиты Алексеевича.       Схватил меня и вывел к ближним полкам, пальцем приказал молчать. Фонарик погасил и отзвуки шагов донеслись с дали, несколько существ двигались куда-то.       Лишь пару раз бывал в этом могильнике, где по слухам сгинуло не мало храбрецов. Книги мало кто пишет, а на печать пускают только лозунги. Букинистика самых разных тем от технических и прикладных до великих бессмертных шедевров классики литературы даруют знания, потому ещё жива цивилизация. Придёт то лучшее время, когда возродится книгопечатание и можно будет перелистывать новые переиздания старых книг, что добыты были в этом книгохранилище.       — Попали мы с тобой Серёга, забрели они туда куда нам надо, — шёпотом поделился тем, что увидел.       — Устроили логово там, а с того прошлого сбежали, оттеснили их вглубь уйти, — объяснил ему положение дел в Великой библиотеке.       — Бывал, значит, здесь, а что сразу не сказал? Обойти тогда мы сможем по верхам, там нас и врасплох не застанут, и досаждать перестанут эти «библиотекари», — продумал новый план Никита.       Поднялись со своих нагретых мест, свернули вправо до стены и дошли до лестничного подъёма вверх. Этаж за этажом по ступеням поднялись, вернулись к свету Луны, ночному небу, где парят летучие твари.       Рассматривает в приборе ночного видения и громко шепчет сквозь противогаз:       — Не думал я, что такое в своей жизни увижу. Откуда столько налетело и чего здесь забыли?!       — Не поделили библиотеку и сражаются за своё место под небом, — объяснил такое странное поведение «птеродактилей».       — Держись меня ближе, проскочим через те остатки стен, — сказал своё решение Никита и вместе рванули с места.       Вой дикий предвещал нашу гибель, что вот-вот стая нас раздерёт. Никита огляделся вокруг, приметил укромное место и устремились занять. Одна юркая птица спланировала близ нас и получило за свою наглость клинком смертельное ранение.       Выстрелы автомата с глушителем небо сотрясло, трое тел плашмя упали и в миг разлетелись твари. Сбежали мы к другому и к третьему закутку, а по пути нашему собралась дорога мёртвых стражей неба.       Близ лестницы подобрались, «птеродактилей» вой замолк и сменился мерзостным звуком. Ринулись вниз с надеждой, что все «библиотекари» пируют нашей добычей. Спустились в нижние уровни библиотеки, повёл Никита до двери железной с табличкой предупреждения.       Тяжёлым ударом прорвал старый дверной замок, с хрустом отпер архив секретных документов. За такое вероломство без крайней нужды обоих бы приговорили к смертной казни. Это негласное правило держится на страхе неминуемой кары таинственной рукой власти.       Прикрыл дверь Никита за мной, когда подбежал к металлическим ящикам, что до сего момента не утратили былой блеск. Рука сама тянулась ухватить хоть что-нибудь, раскрыть занавес истории.       Солдатский приказ прозвучал со спины:       — Ничего не трогать! Мы тут для дела по секретным планам «Д-6»!       — Не будь так уж строг ко мне. Какой человек не сможет поддаться такому искушению? — попросил умилостивить слабость мою.       — Проблем хочешь заиметь на глупую башку? Даже в мысли свои не пускай повода! Из-за происков мальчишки лишаться жизни, нет, такого я не допущу! — поставил точку в нашем споре.       — Понял абсолютно и не смею подставлять ни себя ни тебя под злой рок, — признаюсь в согласии ему.       — Где-то запрятали, а ты поменяй батарейки и бери другую сторону, — дал команду на поиск.       — Приятно видеть тебя в здравии ума, не то что тогда, — с радостью отметил улучшения и вытащил пустые батарейки с фонарика на заряженные сменить.       — Чтобы ты там ни сделал со мной, спасибо. Теперь не отвлекай разговорами, успеть должны до восхода солнца! — сказал как отрезал.       Ячейка с наименованием «D-6» уцепил мой взгляд:       — Никита Алексеевич, нашёл!       — Молодец, теперь бери, садись за стол и переписывай. Буду у двери сторожить, чтоб никакой гость к нам не заскочил, — приказал мне и принял пост нести.       Благо не закрыт и получилось осторожно сдвинуть металлический ящик, под светом фонарика вижу содержимое — красного цвета дело «D-6», а снизу предупреждение «Совершенно секретно». Перенёс на стол тонкое дело, отряхнул пыль и грязь, подготовил лист и ручку, на голове закрепил крепко фонарик. Быстрыми движениями точно вывожу каждое слово и цифру, кое-где сокращаю, большие формальные пустословия пропускаю.       Через час три листа исписаны вдоль и поперёк всем, что может пригодиться в опасном пути до бункера «Д-6». Достаю с рюкзака тонкую папку с множеством записей и переписей с книг, дополняю коллекцию ещё тремя самыми важными. Положил дело на место и ручки с листами бумаги в рюкзак, фонарик вернул в руку и повёл Никита без всяких слов к выходу из библиотеки.       — Наелись гады, спустились и спят. Тогда по старому доброму через окно, только поднимемся выше немного, — прошептал в противогазе и двинулся к той же лестнице, по которой спустились сюда.       Слабый свет Луны прорывается сквозь битое окно, поднялись по очереди и спустились к остаткам улиц после войны и времени. Вершины руин домов окружили и спрятали в тени тропы узкие, которые ведут к перекрёсткам. По этим дорожкам на поверхности двигаться относительно безопасно, группы сталкеров и те же из ордена по ним только и ходят.       — Куда направимся сейчас, ты же вычитал из каких станций проникнуть можно? — спросил Никита про дорогу нашу.       — Упомянуты две станции: «Парк Победы» и «Маяковская», к первому, туннель обвалился рядом с «Киевской». Так что спустимся на станцию «Парк культуры», доедем на дрезине по кольцу к «Белорусской», а там сойдём и до «Маяковской» рукой подать, — продумал план пути.       — Успеем дойти, только бы никто не задержал, мы долго пробыли в библиотеке уже половина третьего часа, — высказался в противогазе бронежилета всего тела, без коего не смогли бы так вольно разгуливать по холодным пустошам.       — Без подарка не видеть нам патронов для далёкого путешествия. Заглянем в музей, присмотрим картину в архивах. Симон рассказывал, что сталкеры приносили с этого хранилища и видели ещё сотни картин, — предложил зайти по пути.       — Какой к чёрту музей?! Мы не на прогулке по Москве! Хоть ты и прав, без патронов пропадём, но как быть со временем то нашим? — гневно ответил Никита.       — Верь мне, с рассветом мы войдём в метро! — даровал надежду моему солдату.       — Так уж и быть, идём, — согласился с моей идеей и вместе пошли прямо до перекрёстка к музею имени Пушкина.       Власть света Луны над тьмою раскрыла вид разбитых домов. Как вышли к площадке у входа в музей, так красота даже сквозь разрушения поразила и пленила. Стоял бы и смотрел, но втык от Никиты прервал и вместе двинулись к большим дверям. Как в библиотеке, он впереди, а я сзади тылы прикрывать.       В левый зал завернули, где экспонаты исчезли со своих пьедесталов и стен, а огромные, тяжёлые остались не тронуты. Греческие статуи с величеством предстают в свете фонарика и исчезают во мраке, когда проходим до центральной части.       Ворвались в деловой корпус через дверь, что держалась стулом и за собою припёрли. Страшные крикливые звуки донеслись со второго этажа, Никита переглянулся со мной и пальцами приказал стоять и молчать. Мелкие шажки ног, уловить на слух с трудом, что четвероногие охотники разбежались по всему первому этажу.       Никита одёрнул меня и тихо пошёл дальше, в коридор с кабинетами по бокам, двери разломаны, а внутри пустые столы и полки с отчётами. И довёл вновь к лестнице вниз в архив. С опаской спускались по ступеням, в страхе пред новыми «смотрителями» музея.       Дивные картины складно стоят на своих местах, некоторых нет, что забрали до нас. Рассматривать каждую и размышлять какую выбрать — большая трата времени, то лучше взять, что острому глазу приятно и в душе весь сюжет и весь смысл понятен без слов.       Средь всего приглянулась картина с большим тополем, ниже саркофаг и рядом дева плачет. Слева близ реки пять козлов и плавает белый лебедь по воде, что уходит в даль к городам и туманным горам. На другом берегу греческий античный храм с фронтоном, выраженным антаблементом, колоннами под которыми виден стилобат и нижние стереобаты, что держат всю конструкцию.       — Нашёл уже какую возьмём? — со спины Никита поинтересовался моими поисками.       — Думаю эту картину с собой заберём, сейчас упакую её и можем выходить, — высказал решение и плотно замотал в микалентную бумагу, рулон которого увидел у столов для реставрации.       Поднялись по лестнице и подбежали к двери, что подпёрта стулом, Никита медленно, осторожно вытащил из-под ручки. Вышел со стулом в руках, подпереть для других, а не то быстро там заведётся ещё какая-нибудь тварь.       К выходу из музея мы направились, попался в том же зале греческой античности существо, что подобно тигру прытко выскочил на Никиту. Пара очередей автомата обуздало рвение мелкого четверного монстра, тишина оборвалась, спокойствие теперь нам будет только сниться.       Добрались к входной двери музея, начали наступление один за другим с лестницы второго этажа и правого зала. Пули летят, кончается магазин, «смотрители» угомонились немного и в сию минуту сдвинули тяжёлую дверцу, выскочили наружу и побежали со всех ног с выжженной территории музея.       Сориентировался Никита Алексеевич куда шаг держать до входа на станцию «Парка культуры», перезарядили ружья и дали передышку в укромном уголке руин дома. Мысли с холодным ветром рассеялись под неугомонную дрожь сердца в минуту страха умереть. Свет Луны сквозь густые тучи прорвался и своим знамением придал нам сил сделать ещё один рывок.       Выбежали к тропе на широкой улице и заметили, как с далека движется целая стая. Подгоняли нас со спины, шажками мелкие хищники ледяной пустыни, не нападали, но преследовали. Пикирует с небес чёрная как смола гигант «птеродактиль», ловит хвост наш и разгоняет по домам.       Как желал сбежать в укрытие от явной опасности, так Никита Алексеевич вцепился железной хваткой удержать на месте. Приметил со спины, что мы не интересны для этой птицы, оглядел себя, увидел сходство цвета бронежилета и понял почему.       С поддержкой воздушной прошагали половину длинного пути, как на перепутье свернули к улице, название которой уже не прочитать, но Никита знал её и уверенно шёл по ней вперёд. Мимолётно пролетели руины разнообразных домов, что до падения мира имели каждый свой стиль и смысл. Притянул взгляд здание, что рухнуло давно, а у остатка входа в него мёртвое древо всё ещё стоит.       По пути то горы камня, по которой лезть пришлось, то большие и мелкие трещины, что ждут, как ты оступишься и провалишься в глубины. Улица расступилась и по мосткам бежим мы вправо от разбитой трассы ко входу в метро на станцию «Парка культуры».       С востока яркая пелена восхода Солнца торжествует долгий наш поход. Зашли внутрь разбитых арок входа и спустились по лестнице вниз, шага за шагом по эскалаторам двигались к гермоворотам. Никита подошёл вплотную и громко постучал три коротких, три длинных и вновь три коротких стука.       Неприятный скрип железа, тяжёлая дверь неохотно раскрылась, яркий свет ударил в глаза, и защитники станции с автоматами в руках взяли нас на мушку. Подняли мы руки, к нам подбежал один и выхватил автоматы. Провели внутрь, объяснил Никита Алексеевич откуда мы, так отправили в отдел дезактивации.       Смыли верхний слой радиоактивной грязи, сняли бронежилет, и мы вытащили вещи все и всунули в отдельный мешок, микалентрую бумагу картины выбросил в отход. Докончили смывать рюкзаки и пока сушились вещи мы с двумя мешками сели перед таможенником документы предъявить. Долго времени этого не заняло, проход одобрили и лишь за услуги заплатили мы по двадцать патронов. Сложили с мешков в рюкзаки, Никита случайно заметил у меня тот самый шар, дар мертвецов, который показался из края платка.       — Что это за стеклянный шар? Гадалкой подрабатываешь? — посмеялся над моим сокровищем.       — Осторожнее со мной, а то опять как тогда, — с острой улыбкой закончил запаковывать вещи и вышел к свету станции «Парка культуры».