***
Диана вошла в новые покои Алдена, когда ей дали разрешение. Девушка радостно прошла в сторону рабочего стола, за которым сидел сын Кассиана, а не сам король. — Алден, я… — Не зови меня так, — не поднимая глаз, строго отозвался он. — Прошу прощения, повелитель, — решая не акцентировать на этой грубости внимание, Диана присела в поклоне. Сегодня решилась её судьба. Стоит показать хоть немного благодарности, хотя она её и не испытывала. Всего в своей жизни она добивалась сама. Но после Диана подошла к новому королю, кладя руки на его плечо, и поцеловала в щёку. Алден удивлённо вскинул брови, не узнавая ведьму. — Я хотела поблагодарить тебя. Сегодня ответили на мой запрос. Малум принял меня в конгресс! Алден засмеялся, откидываясь на спинку стула. «Вот значит, за что она борется…» — вспомнил он свою мысль, когда она просила у него титул принцессы для входа в конгресс. Туда принимают лишь с таким положением и выше. — Поздравляю. Диана села на край постели, начиная занимательно рассказывать о своих эмоциях. Впервые Алден видел такое счастье в её глазах. Хотя эту проблему можно было решить намного проще. Но разве можно раскрывать все карты? Пусть она и дальше борется по правилам. Но уже через пять минут Алден взглянул на часы. — Диана, у меня нет времени. Иди к себе. Ведьма растерялась, но портить с ним отношения не стоит. Сейчас она неимоверно рада, что план сработал. И заклинание. Если бы не волос короля, который она хранит, как зеницу ока, то вряд ли бы Диана сейчас так победно улыбалась. — Как пожелаешь. — И попроси позвать Этери. Диана на мгновение замерла, но после молча кивнула. Теперь плевать на то, с кем он спит и общается. Титул у неё, а значит, ни одна из этих девушек уже не обойдёт её. Когда она вышла, Алден поднялся на ноги, ухватываясь за край стола. Тот с грохотом перевернулся, и всё содержимое разлетелось в стороны. Чернила хлынули на ковёр, когда стеклянная баночка разбилась. Он не мог понять, почему снова идёт у неё на поводу. Когда он успел дать ей право на вступление в Малум? Почему не отказал? В комнату вошла стража, которая запомнила случай с Кассианом и теперь всегда проверяет при странных звуках. — Уберите здесь, — махнул рукой Алден, стараясь вспомнить хоть что-то, связанное с указом о её титуле. На него наложили заклинание, чтобы она не использовала на нём свою силу. Она просто не может этого делать. Король вышел на балкон, где приятно дул южный ветер. Но он чуть не поскользнулся, когда сделал шаг в сторону. Изабелла стояла перед ним в чёрном платье. Она с жалостью смотрела на человека, в которого верила. В чью доброту она верила. И который сейчас так жесток. Что же было такое между ними, — любовь или же, всё-таки, просто слабость, — Изабелла не знала, что сказать, как оправдать его. — Как ты мог? — задыхаясь, выдавила принцесса. — Ты же всегда был лучше, чем все во дворце. Но Алден лишь замотал головой, потеряв дар речи. Она не может стоять здесь. Он точно знал, что она умерла, что не смогла справиться с обстоятельствами. Собственными глазами видел… — Не хочешь забрать? Изабелла вытянула раскрытую бледную ладонь, в которой лежала брошь в виде птицы. Украшение, которое она пообещала хранить и всегда держать рядом. Даже несмотря на всё, Алден видел, как преданно она смотрит на него. Он сделал шаг к ней, чтобы забрать дорогую его семье вещь. — Повелитель, — один из стражников вышел на балкон, склоняя голову. — Хандан Умире просит вас принять её. — Зови. Глаза снова вернулись к месту, где стояла Изабелла. Но той не было. Ни принцессы-трида, ни броши. Алден растеряно осмотрел балкон, а после вернулся в покои, где уже стояла Хандан. — Говорите быстро, дорогая матушка. — Кого-то ждёшь? Женщина окинула взглядом красные одежды сына. Пока вся семья носит траур, он лишь радуется. Мерзавец. — Говорите. — Этери не придёт. Через десять минут её тело уже скинут в море. Сомневаюсь, что тебе удастся её найти, — из каждого слова сочился яд. Возможно, он передаётся вместе с фамилией Мюррей. — Что? — Алден опёрся на стол. Перед его глазами всё ещё стояли голубые глаза Изабеллы, которая протягивала подаренную им же брошь. — Ты отказался от семьи лишь из-за своей Дианы. Развлекайся теперь только с ней. Король засмеялся, поражёно осматривая мать. — Вы убили её? — он даже не заметил, как сжал в пальцах бумаги, лежащие под ладонью. Последствия гнева уже убрали. — Может вы и Еву убили? — До твоих девок мне нет дела. Но, говорят, что если избранная девушка скончается раньше короля, то правление будет недолгим. — Как вы смеете?.. — Алден даже не знал, что и сказать. Он не думал, что Хандан поставит свою почившую любовь выше сына. — Будете убивать каждую, что зайдёт в эти покои? — Если понадобится, то я так и сделаю, Алден. Пусть Диана станет твоим крестом. Хандан подошла к нему ближе, накидывая на голову капюшон накидки. Алден даже знал, куда она собралась. Последние дни женщина ходит только на могилу к Кассиану. — Я знала, что окружающие имеют на тебя большое влияние. Я выбрала для тебя любимую дочь Джелана. Если бы она была здесь, ты бы посмел так же относиться к нам? — Убирайтесь. — Я абсолютно серьёзно. Пока Миранда была с тобой и писала тебе письма, в которых мечтала о предстоящей встрече, ты вёл себя по другому. Где теперь эти письма? Алден закрыл глаза, отводя голову в сторону. Несмотря на всю свою чёрствость, трогать собственную мать воспитание не позволяет. — Хотите поговорить о Миранде? Она никто. Я не хочу её больше видеть. Предала нас всех, а вы всё хотите, чтобы она вернулась. — Миранда хорошая. У неё очень сложная жизнь. Называть её предательницей — бесчувствие. Алден замахнулся, ударяя кулаком по стене за собой. За спиной послышался звон разбивающегося стекла, так как он попал прямо по портрету отца. Картина с грохотом рухнула на пол. — Прекратите этот фарс! Её жизнь не сложнее, чем у всех нас! — закричал он, опираясь на стол. — Хватит оправдывать её поступки! Она предала нас всех и с радостью упала в объятия Элайджи! Значит Рудо и Джелан не смогли вложить в её голову, что с тридами нельзя связываться! Даже церковь запрещает это! Хандан поражённо смотрела на неё. Ему ли говорить о грехе предательства? — Не удивлюсь, если она уже в духов поверила. — Где твоё чистое сердце? Когда я допустила ошибку? — сдерживая слёзы, прошептала Хандан. Она хотела коснуться лица сына, но не узнавала в этом человеке его. — Скажи мне, Алден. Где мой мальчик? Алден отбросил её руки в сторону, делая шаг назад. — Стража! Уведите Хандан. Он кинул на неё последний взгляд, садясь за стол. — Я принял решение. Если бы Миранда решила мне препятствовать, то понесла бы наказание. И вы, и Херсан понесёте наказание, если станете выступать против меня. Алден взял листок, всё же решаясь написать это. Он быстро расписал указ, форму которого уже выучил наизусть. — Передайте на рассмотрение Верховного Совета, — он отдал листок стражнику. В Тасхале король не имеет права принимать такие серьёзные решения без согласия, как минимум, половины Верховного Совета. Но он уверен, что за круглую сумму они согласятся с его решением. Ведь именно так Кассиан решал свои вопросы. Ведь именно так он стал «лучшим» королём. Но об этом знают немногие.***
Диана вышла возле дворца, построенного Херсаном. Она с интересом осмотрела высокое светлое здание. Слуги провели её в гостиную, где разместилась Рашита. Она не ожидала, что кто-то придёт, поэтому сидела на диване в самом простом летнем платье. Принцесса с интересом перелистнула страницу книги, а босой ногой покачивала кроватку дочери. Другая согнута в колене и тоже лежит на диване. — Добрый день, — улыбнулась ведьма, заходя в просторное помещение. Рашита резко подняла на неё полусонные глаза. Понимая, что сидит неприлично, она поспешила встать. — Диана, — удивилась девушка. Она посмотрела на Руи, которая только-только уснула. — Давай поговорим в саду. Принцесса подхватила с пола босоножки, которые скинула, как только вернулась домой из дворца, и пошла на выход. — Я ненадолго. Думаю, можем поговорить и здесь, — хитро улыбнулась Диана, останавливая принцессу. И только тогда Рашита вспомнила, кто перед ней. Перед этим она думала лишь о Руи, а о том, кто приехал даже не задумалась. Но от Дианы не стоит ожидать ничего хорошего. Она убила короля Кассиана. — Зачем ты пришла? — Повелитель приказал мне сообщить тебе новость. Его Высочество уже снова уехал? — наложница оглядела пустую гостиную, усмехаясь. Рашита бросила босоножки обратно к дивану. Только что приехали гвардейцы Верховного Совета и попросили Херсана поехать с ними. Тот лишь попрощался с женой и поцеловал Руи. Принцесса даже и подумать не могла, что что-то пойдёт не так. — Ты пришла ради Херсана? — чувствуя, как грудь сжало, спросила Рашита. — Король Алден Мюррей на основании закона о посягательстве на тасхальский трон приказал казнить своего брата, принца Херсана Мюррея. — Выйди отсюда, — Рашита сжала руки в кулаки. Её лицо побледнело от ужаса, но Диана лишь посмеивалась смотря на неё. — Успокойся, Рашита. Пока указ на рассмотрении. Верховный Совет лишь посадит его под стражу. Рашита не выдержала. Она ухватилась за копну русых волос, начиная тащить ведьму к выходу. Когда она отбросила Диану за порог гостиной, то осознала, что сделала. Принцесса сделала шаг назад, пугаясь самой себя. — Ты не имеешь права, — прошипела Диана, стараясь восстановить равновесие. Она вспомнила, как так же вытолкнула за дверь Еву. Возможно, это заслужено. — Я сказала выйди отсюда! Рашита захлопнула дверь в гостиную, стараясь унять страх и беспокойство за Херсана.***
Поправив сумку на плече, солдат ступил на дворцовую площадь. Повелителю уже доложили о его приходе. Но его смущало, что ему просто не дали встретится с сестрой. Двери во дворец почти сразу отворились, и гвардейцы в парадной красной форме объявили вышедшего. — Повелитель Тасхала король Алден Мюррей. Сын Кассиана сразу увидел гостя. На лице появилась доброжелательная улыбка. Но у Артура лицо напротив омрачилось. Он читал каждое письмо Евы, где она описывала этого человека. Рассказывала о том, с каким неуважением к ней отнеслись. — Добрый день. Молодой король протянул руку, которую брат почившей наложницы сразу пожал. — Добрый день, повелитель. Артур удивился, ведь Алден не вёл себя как король. Не просил кланяться ему и петь песни о его величии. — Как дорога? Артур с силой сжал тканевую ручку сумки. Ветер растрепал рыжие волосы, из-за чего те спали на загорелый лоб. — Всё хорошо. Но я бы очень хотел увидеться с сестрой поскорее, — понимая, что тем самым проявит неуважение произёс Артур Вилсон. — Я очень за неё переживаю. Алден не думал, что тот осмелится так сразу переменить тему. Он виновато поднял глаза к яркому солнцу, обжигающему глаза, и молча направился в сторону дворца. Юноша растеряно проследовал за ним. Солдат ничего не говорил, пока удивительно спокойный король вёл его по саду. Множество слуг и гвардейцев проходили мимо и с интересом осматривали спутника Алдена. Один раз им даже встретилась светловолосая девочка со своей свитой. — Силин, — улыбнулся король, когда девочка подошла к нему, целуя руку, а после поднося ко лбу. Но Артуру показалось, что госпожа Силин, одетая в чёрные ткани, явно не рада этой встрече. Девочка поспешила удалиться, но он успел заметить, как по щеке стекла слеза. Где же празднество дворца, о котором все говорят? Перед глазами Алдена встал образ Миранды Джоко, что постоянно делала то же самое, когда встречала Кассиана. Она с уважением склоняла голову, прося благословение на предстоящий день. И Алден даже захотел понять, что почувствует, когда она так же покорится и примет его власть. — Артур, — король подвёл солдата к небольшому дереву. Земля под ногами была перекопана и всё ещё не заросла травой. Еву похоронили лишь совсем недавно. Даже надгробия не поставили — зачем? Она простая служанка, обслуживающая Его Высочество. А произошедшее — несчастный случай. Лишь на коре выцарапаны четыре буквы: НАЕВ — наложница Алдена, Ева Вилсон. И уже через пару месяцев они пропадут. А ведь так под деревьями в саду закопаны сотни людей. — Мне очень жаль, — Алден осмотрел обречённое лицо брата Евы. Выслушав всю историю, Артур почувствовал, как по щеке потекла одна единственная слеза. Его переполняло не горе, а ярость. Он хотел убить Алдена прямо здесь. Хотел отомстить за свою сестру, которая никому ничего не сделала. Лишь попалась под руку не в самый нужный момент. — Я могу забрать тело? — солдат повернулся к королю, выдерживая долгий изучающий взгляд. — Если на то пошло, то я могу выкопать его сам… — Конечно, можешь. Только у меня есть предложение к тебе. Алден сделал шаг назад, указывая на вход во дворец. Он провёл потерянного Артура в королевскую приёмную, усаживая на диване. Слуги разлили по бокалами вино — от коньяка солдат отказался, так как никогда не пробовал. — Я бы хотел, чтобы ты остался во дворце стражником. Как я знаю, Ева очень хотела видеть своего брата рядом. Практически залпом выпивая содержимое бокала, Артур с ненавистью посмотрел на человека, по чьей вине умерла Ева. Каждое действие солдата напоминало о безродном происхождении. Но Артура не заботило то, как о нём может подумать король. Алден уже практически создал своему новому врагу идеальные условия для мести. Тому осталось лишь согласиться. — Это честь для меня, — ядовито улыбнулся Артур.***
Накинув пальто, Элайджа подошёл к зеркалу. Через час они уже выезжают в Зен. А так как добираться туда почти двое суток, им стоит поторопиться. — Миранда, — он вышел из гардеробной, собирая все нужные документы со стола, — я пойду перепроверю все вещи. Ты иди на улицу, там Киллам уже собрался. — Элайджа. Миранда выскочила из ванной, пока он ещё не ушёл. — Подойди сюда, пожалуйста, — выдохнула она, прижимая одну руку к груди. Но король опешил, окидывая её взглядом. Босая Миранда стояла перед ним в одних брюках и повязке для груди. В такой поездке бюстье будет лишь мешать, а надевать рубаху на голое тело тоже не хотелось. — Я не думала, что тебя можно взять моим нагим видом, — усмехнулась девушка, стараясь забыть о утренних событиях. Она взяла Элайджу за руку, так как он уже слишком долго находится в прострации. — Да это даже нагим видом назвать нельзя. Королева затащила его в ванную, направляясь к раковине. На загорелой спине виднелось множество родинок и веснушек. Элайджа никогда не видел такого, так как тридам не свойственны никакие пигментные пятна. — Я просто не ожидал, — всё, что смог произнести мужчина. Миранда повернулась к нему с какой-то стеклянной баночкой, откручивая крышку. Она посмотрела на Элайджу, которого явно, в отличии от неё, не обделили ростом, а после указала на ванну. — Сядь. Трид беспрекословно сел на бортик, не зная, куда ему смотреть, и как нужно прилично выйти из этой ситуации. Миранда подошла к нему с насмешливой улыбкой, а он вдруг почувствовал себя ужасно глупо. — Ты выглядишь очень мило, — хихикнула Миранда и провела пальцем по его щеке. — Что это? — Крем. У тебя кожа очень сухая, а после двух суток на этом морозе начнёт трескаться, — спокойно пояснила девушка, склоняясь над ним, и продолжила размазывать крем по бледному лицу. — Я трид, ангел. — Я с Изабеллой эту тему обсуждала. Трид тридом, а кожа сохнет. В зелёных глазах светилась нежность. Миранда казалась ему такой красивой, что он не мог отвести от нее взгляд, хотя в его чувствах не было ничего такого, чего он раньше не испытывал. Элайджа знал, что она красива, и знал также, что у него есть причины желать ее. А ведь Миранда даже сама призналась, что была бы не против. Возможно, она хитрее, чем он думает. И всё же их сложно назвать любовниками. Элайджа каждый день видел, как она спит, слышал, как плачет во сне, но это лишь очередной кошмар. Их отношения с самого начала складывались странно. Они могли быть друзьями, врагами, родными, напарниками, но не больше. Не любовниками. — Долго разглядывать меня будешь? — засмеялась Миранда, что уже давно опёрлась на раковину, чувствуя под ладонями холодный мрамор. — Прости. Элайджа растерянно поднялся, поправляя шарф. После коснулся лица, которое теперь пахло какими-то цветами, а не мылом, с которым он утром брился. — Я… — Ты? — продолжала смеяться Миранда, так как не ожидала от него такой реакции. — Ничего, — снова привычно нахмурился трид и направился на выход. — Ты выпила лекарство? — Да. — Хорошо. — До встречи. — Возьми перчатки, — напоследок выдавил из себя Элайджа, направляясь в свой кабинет. Миранда быстро оделась, а после вышла в комнату. Теперь, когда здесь опустело, она не могла забыть о ужасном начале этого дня. К ней зашла Никки и вручила письмо, которое привёз мистер Кайн, но Элайджа, как оказалось, просил его передать только сегодня. Тот оправдался тем, что она вчера и так была готова себе вены перерезать. «От Алдена Мюррея» — написано на слегка помятом конверте с печатью Тасхала. Миранда тогда испугано отбросила его в тумбочку, даже боясь представить, что же может быть внутри. Но сейчас она открыла ящик, доставая его. Сжимая в пальцах бумагу, королева уже взяла нож для писем. И тут же отдернула руку, будто обожглась. Но она всеми силами пыталась убедить себя, что оставаться в неведении тоже неправильно. Серебро в руке было холодным, из-за очередных морозов, от которых не спасала даже самая современная система отопления. Но вот рука Миранды настолько горячая и влажная от нервов, что даже чернила на конверте поплыли. Она снова занесла нож над бумагой, но после отбросила его в сторону. — Я не могу, — прошептала Миранда, стараясь сдержать слёзы. Она стала тихо себе под нос шептать молитву, прося смиловаться над ней. Королева убрала письмо в карман чёрного кафтана и перепроверила все свои вещи. Затем она вышла в снежный сад, где её уже ждал знаменитый и вечно радостный герцог Ариас. — Сколько сегодня градусов? — первым делом спросила Миранда у Киллама, который выводил из конюшни Тумана и своего коня, Мишху. — Минус двадцать два. Если ведьмы научились управлять погодой, то у них хорошо получится нас отпугнуть. Но мы же бесстрашные, да, принцесса? — насмехался над ней трид, вручая в руки поводья Тумана. Стараясь отвлечься от мрачных мыслей, Миранда снова восхищённо осмотрела коня короля. На свету солнца он особенно прекрасен. На чёрной шкуре таяли снежинки, а грива и хвост слегка покачивались от сильного ветра. Вся амуниция поблескивала серебром, а на груди гордо висел символ династии. — Какой красавец! — королева похлопала его по шее, слегка приобнимая. — Смотри, пнёт — мало не покажется, — Киллам поцеловал своего Мишху, краем глаза поглядывая на жену друга. — Ты ездил на нём? — Да, но он меня не слушается. Только Элайджу. — Не верю. — Ну, — Киллам подошёл к ней ближе, замечая, что Олли тоже собираются выводить из стойла. — Учитывая, что Элайджа не разрешает никому ездить на Тумане, то да. Какой был скандал, когда Ривен решил прокатиться… Миранда самодовольно улыбнулась, отходя чуть в сторону. — Что ты… — даже не успел договорить фельдмаршал, как королева уже ухватилась за луку седла, просовывая ногу в стремя. — Сумасшедшая, да согласятся со мной духи! На Тумана оказалось сложнее залезть, чем на Олли. Вероятно, Элайджа подбирал его под себя, а значит, конь был явно немаленьких размеров. — Да ладно, — Миранда наклонилась, касаясь губами ухоженной гривы. — Мы подружимся. Я Элайджу усмирила, а Туман уже не так страшен. Киллам принял в руки повод Олли, поражённо наблюдая за тем, как строптивый жеребец слушается девушку. Они с королевой продолжали по вечерам заниматься, и у Миранды уже получалось перепрыгивать через небольшие препятствия. — Элайджа идёт, слезай, — шикнул фельдмаршал, когда увидел, как гвардейцы открыли тяжёлые двери в сад. — Он точно не оценит такую выходку, принцесса. — Боже, как на нём удобно ездить, — Миранда направила Тумана обратно в сторону конюшни. Элайджа удивлённо вскинул брови, когда увидел южанку на своём коне. Она, похоже, решила его сегодня поразить своим неугомонным характером. — А сколько он весит? — донёсся до трида её вопрос. — Около семисот, — подсказал Элайджа, когда Киллам не знал, что и ответить. — Он тебя слушается? — Идеально, — усмехнулась Миранда. Она соскочила с коня, передавая повод хозяину. — Прелестно, — усмехнулся Элайджа, покачивая головой, так как Туман даже его не всегда слушался, слишком любил показать строптивый характер. Миранда встретила Донну и Арана, которым подбирали лошадей в конюшне. Хранительница призналась, что навыками верховой езды не отличается, поэтому слегка побаивается ехать так далеко. И никто не удивился, когда Шельма сама выбрала себе лошадь, а после без помощи запрягла, так как никто другой «лучше, чем она, не знает». — Ты взяла перчатки? — Элайджа закрепил оленью шкуру с помощью крючка на груди. Тем самым не мёрз не только он, но и Туман. Повторив его действия, Миранда ужаснулась, какая шкура тяжёлая. Но понимала, что по другому просто умрёт от холода. Остальные тоже подготовились к выезду за ворота, где их ждали солдаты. У них такого утепления не было, поэтому южанка даже не представляла, как они выживали. — Да, взяла. Встретив солдат и всё обсудив, Киллам сказал, что можно отправляться. Вся их процессия тронулась под руководством фельдмаршала, который рассчитал путь. Элайджа попросил именно его это сделать, так как боялся, что их могут привести не туда или же длинным путём. У некоторых офицеров в руках виднелись кожаные поводки, а рядом в снегу бежали собаки. Шельма восхищённо наблюдала за ними половину пути, что не укрылось и от остальных. — Собак любишь? — осклабился Киллам, направляя Мишху в нужную сторону. — Люблю, так как они очень умные. И очень хорошо понимают человеческую речь, в отличии от некоторых, — практически зарычала Шел, отъезжая подальше от фельдмаршала. — Всё, ничья, — взмахнул рукой Аран, ехавший между ними. Элайджа с интересом покосился на них, даже не зная, как это комментировать. Поэтому повернулся к Миранде, что, на удивление, ехала молча. — Всё нормально? — спросил он, вспоминая про её растерянность, когда она увидела письмо, сев в кровати. — Да, почему нет? — она распахнула глаза и слегка приподняла тёмные брови. Понимая, что ей явно плохо, Элайджа предложил ей попробовать стрелять из револьвера на ходу. Все лошади здесь приучены не пугаться, поэтому всё должно пройти хорошо. Так она сможет попробовать выпустит все эмоции, которые так старательно держит внутри, и потренироваться. Этот навык в Зене ей явно понадобится. Это помогло на второй остановке, Миранда отошла в сторону, разминая ноги. Она опёрлась на дерево и достала письмо. Элайджа с Килламом и командиром что-то обсуждали в стороне. «Дорогая Миранда Джоко, Когда я получил от тебя письмо, то очень обрадовался. Но я ожидал услышать доброе слово, а не пустые обвинения. Для начала скажи, откуда у тебя этот, так называемый, список? Как можно верить во всё подряд? Пора уже отбросить эту девичью наивность. Я половину этих имён даже не слышал никогда. Дальше вспомни, пожалуйста, законы Тасхала. Наследников всегда должно быть несколько на случай непредвиденных обстоятельств. Пусть я и считаю, что это дико — все принцы просто становятся пушечным мясом, — но я занял это священное место. Мне необходима семья. А теперь, пожалуй, можно напомнить тебе и про наш договор. Пока ты там развлекаешься, я радикально решаю наши проблемы. Ведь ты, дорогая моя Миранда, решила сдаться обстоятельствам. Но через полгода ты уже должна быть здесь, в Тасхале, ведь тебе исполнится восемнадцать. Сыграем свадьбу, как и планировали. Ты будешь в безопасности. У меня есть всё необходимое для твоего счастья. Но пока мне кажется, что ты не ценишь мою помощь. Ты не ценишь ничью помощь, Миранда. Твои родители, почившие Джелан и Рудо Джоко, доверили твою жизнь моей семье и мне в частности. Но тебе, видимо, слишком понравились сладкие речи тридов и Элайджи. Всё в твоих руках. Пожалуйста, подумай над моими словами. Также я хотел пригласить тебя на поминки моего отца. Приезжай на девять дней или сорок — когда сможешь. Поговорим, обсудим всё в спокойной обстановке. Я жду нашей встречи, несмотря на твой ужасный характер, Миранда.Отвергнутый тобой, Алден Мюррей»
Донна, собирающаяся подойти к королеве, увидела, как та всё же не смогла сдержать рыдания. Зелёные глаза быстро бегали по строчкам, а слёз под ресницами становилось всё больше. — Миранда, — Хранительница подошла к ней, кладя руку на плечо. — Что случилось? — Всё нормально, — не думая, ответила Миранда, проводя пальцами под глазами. Она направилась в сторону Олли, но сначала встретила Арана, который тоже испуганно посмотрел на Её Величество. — Ничего страшного, — снова ответила Миранда, когда он спросил о случившемся. Затем и Шельма поинтересовалась, хотя в её глазах было меньше чувств, чем у Донны и Арана. Миранда уже хотела как можно скорее поехать дальше, чтобы отъехать от них. — Что произошло? — Всё нормально, — не поднимая глаз, всхлипнула Миранда, но тяжёлая рука сжала её плечо, когда она хотела пройти мимо. — Ты мне это говоришь? Элайджа потянул её в сторону, подальше от остальных. Под его пальцами и утеплённой тканью принцесса вся дрожала. — Ты прочитала? — Да, — выдавила Миранда, понимая, что непроизвольно смяла письмо в руке. — Он… он сказал… Она не могла понять, почему это письмо так задело её. Там же не было сказано ничего такого, чего она раньше не слышала. Но Миранда даже не могла закончить предложение от дрожи и холода. Элайдже пришлось приложить усилия, чтобы заставить её посмотреть на него. Он не мог видеть её лицо, ибо оно скрылось за платком и несколькими выпавшими кудрями. Но ему необходимо понять её состояние. Ведь он боялся, что если она сейчас не успокоится, то упадёт в обморок. А что делать с ней на таком морозе? — Эмира, успокойся. Что бы там ни было, оно не стоит твоих слёз. Миранда хотела рассказать про содержимое письма, так как помнила их разговор утром. «Давай договоримся, что пока происходит вся эта ситуация с Тасхалом, я буду читать письма Алдена?» — тогда она положительно ответила на слова Элайджи. Она стала нервно расправлять смявшееся письмо, а после протянула непрошенному мужу, которому теперь доверяла намного больше, чем другу детства. Элайджа забрал листок, притягивая её к себе другой рукой. Миранда уткнулась носом в тёмный мех на вороте его накидки. Как бы она не хотела, всё равно чувствовала вину после письма Алдена. Может, она и правда сама виновата во всех своих бедах?.. Элайджа быстро пробежался глазами по строчкам, чувствуя, как гнев начинает собираться в груди. И его увеличивал в два раза тихий плач Миранды, которая ждёт от него каких-то слов. Она сама уже не знает, что ей делать. Для начала из-за всего, что с ней произошло. Ей уже не хватает сил на принятие решений. В первую очередь Элайджа не понимал, как Алден так мастерски перекладывает ответственность с себя на Миранду. Это нужно обладать талантом. Во вторых, как он смеет заикаться о свадьбе? Миранда уже связана брачным договором, который только Элайджа сам и может расторгнуть. Ни Миранда, ни Храм духов, ни Алден, ни кто-либо другой. — Я… — Миранда замялась, понимая, что не может нормально объяснить свои эмоции. — Я просто… Я не знаю, — она снова шмыгнула носом, наконец-то поднимая голову. — Это всё очень непонятно… И странно. Не нужно было писать ему тогда… — Забудь об этом, — Элайджа сжал в руке письмо, стараясь не сорваться. — Он говорит какой-то бред. Я не буду терпеть его выходки. Замечая, что она продолжает плакать, король развернулся, заключая девушку в объятия. — Всё. Успокойся. Ты здесь, а он в Тасхале. Что он может сделать? Да и ты с нами, а не одна. — Только, возможно… — зашептала ему на ухо Миранда. — Возможно, правда стоит съездить на поминки короля Кассиана. Вместе. Он поцеловал ее в лоб и прошептал: — Когда приедет мистер Кайн, выслушаем его и решим. Я не против. Но не стоит лезть на рожон, если они в Тасхале сами не могут разобраться. Хорошо? — Да, — выдохнула с паром Миранда. Элайджа знал, что задерживаться не стоит. Поэтому, ещё раз коснувшись кудрявой макушки губами и поправив белый платок на её голове, направился к лошадям. Он помог ей забраться на Олли, так как не был уверен, что Миранда в силах это сделать самостоятельно. Киллам с интересом наблюдал за ними. «Что же могло настолько расстроить принцессу?..» Их путь, иногда сопровождающийся тренировочными выстрелами разгорячённой королевы, закончился только через десять часов. Они нашли поляну, где смогут разбить небольшой лагерь на ночь, и затормозили. Миранда слезла с Олли, чувствуя ломоту во всём теле после дня в седле. Она выгнулась, стараясь размять спину, но испугалась, когда та хрустнула. Рядовые стали размещать палатки и разжигать костёр под руководством капитана. В это время остальные решили распределить, кто с кем спит. — Я думал, что Элайджа со мной, а Шел, Донна и Миранда все вместе, — удивился Киллам, у которого уже всё в голове сложилось. В принципе, никто не выступил против такого плана. — Тогда, мистер Баако, вы с капитаном. Пока ещё ничего не приготовили поесть, Миранда направилась к горной реке, расположившейся неподалёку, прихватив бурдюк. Когда холодная вода попала на лицо, она почувствовала себя хоть немного менее выжатой дорогой. Да и слова Алдена, которые она обдумывала весь путь от дворца до места привала, уже не казались такими острыми. Быстро набрав воды, Миранда села на крупный камень. Королева достала небольшое зеркальце из внутреннего кармана чёрного кафтана. Она стала рассматривать своё лицо и косу, волосы из которой слегка выпали. Всё же под глазами появились мешки из-за слёз, а губы обветрились. Но стекло запотело, когда южанка поднесла его ближе к лицу. Миранда провела краем рукава по стеклу, кладя вещицу на колени. — Что делаешь? — Элайджа спустился к шумной реке, замечая, как Миранда раз за разом протирает зеркало. — Да оно что-то запотело и теперь не оттирается. — Дай. Трид сел рядом, забирая резное зеркало. Он провёл рукой, но пятно сначала пропало, а после сразу появилось. Поднеся зеркало ближе к глазам, Элайджа заметил небольшую трещину. — Ты что творишь?! — закричала Миранда, когда он вскочил, кидая зеркало на камень. Стекло сразу разбилось, и осколки разлетелись в разные стороны. — Это ведьмы, их трюки, — Элайджа помнил, как его любовница-ведьма связывалась с ним через зеркала. — Посмотри на меня. Он взял Миранду под руку, поднимая на ноги. Обхватив смуглое лицо руками, король постарался найти что-то новое, чуждое принцессе Умбао. — У тебя есть платок? — Да. Миранда достала из кармана платок и только после почувствовала, как на губу скатилась кровь. Она стала вытирать уже привычные последствия пережитого в прошлом ужаса, а после взглянула на Элайджу. — Осталось ещё? — Вот, теперь все в порядке, — сказал он, помогая вытереть остатки крови. — Ты думаешь, что у меня поэтому кровь течёт постоянно? — забеспокоилась Миранда. Если за ней ещё кто-то следит через зеркала, то она совсем с катушек съедет. — В том числе. Думаю, что это неединичный случай. Но после таких выходок ведьм может течь кровь из носа. Голова не болит? — Слегка. Элайджа взял её за руку, направляясь обратно к разбитому лагерю. Солдаты уже начали готовить ужин. — Ты ничего не сказала? — король беспокоился, что кто-то может узнать, где они. Тогда их планам конец. — Думаю, что это Малум. — Нет, нет. Я молчала, — заверила его Миранда. Как только Элайджа зашёл в лагерь, то поступил приказ выкладывать все зеркала, которые есть. Мужчины очень скептически отнеслись к этой просьбе. Только Шельма, Донна и Киллам отдали зеркала сразу. — Аран? — Шел повернулась к нему, ожидая какой-то реакции. Если они выполнят достаточно странный приказ Элайджи, то выполнят и остальные, не стесняясь. — У меня нет. — А как ты тогда свой хвостик завязываешь? — В табакерке есть небольшой кусочек. — Тоже отдавай, — король кивнул в сторону бревна возле костра, на котором лежало уже три «посланника зла». После и остальные солдаты стали отдавать вещи. Элайджа объяснил свою мысль и то, что хочет предохраниться и закончить этот поход без приключений. После капитан отдал ефрейтору задание разбить всё, что выложили. Поднося дамскую сигарету к губам, Миранда наблюдала за этим издевательством как над самыми простыми, так и над искусными зеркалами. Шел опёрлась на дерево рядом с королевой. — Курите, Ваше Величество? — усмехнулась она, сверкнув темными глазами в темноте. — Да как тут не закуришь-то? Каждый день что-то новое… — Не знаю, хорошо это или плохо, — вздохнула Шельма, поправляя шарф. Она глянула на Киллама Ариаса, который стоял с другой стороны поляны и также выдыхал табачный дым в лицо капитана. Миранда усмехнулась, ловя себя на мысли, что не должна докатиться до такого. Фельдмаршал курит трубку постоянно, если её забрать, то у него явно начнётся ломка. Мороз на улице стал крепчать, поэтому еда и горячий чай оказались как раз вовремя. Миранда села на найденное где-то бревно, принимая в руки тарелку от рядового. Гречневая каша с тушёным мясом. Возможно, в другой ситуации королева бы возмутилась. Но сейчас она готова съесть всё что угодно. Элайджа сделал первый глоток чая, и на лице невольно появилась улыбка. Он всегда скучал по армейскому чаю. Последний раз он пил его, когда ездил в военный лагерь перед восстанием. Киллам всегда удивлялся, так как Элайджа — главный любитель разнообразного чая, разных трав и добавок. А тут самый обычный, армейский… — Как тебе чай? — бывший сослуживец короля повернулся к Миранде, снова хитро сверкнув глазами. — Ты мне туда что-то подсыпал? — сразу перестала жевать девушка, поглядывая в свою кружку. Она даже представить не могла, что ожидать от Киллама после такого вопроса. — Нет. Как тебе чай? — Чай как чай. Нормально, — всё также недоверчиво ответила Миранда, кладя в рот ещё одну вилку с по-странному вкусной едой. Хотя, наверное, только на голодный желудок это — произведение кулинарии. — Она не прочувствует, — пожал плечами Элайджа, наслаждаясь «вкусом буйной молодости». — Ты выпила лекарство? Где-то через полчаса все стали расходиться по своим палаткам. Уже без участия Миранды назначили дежурных: в какое время они будут сидеть на улице. Когда королева зашла в палатку, то Шел заплетала две косы Донне, сидя на «кровати». — Ты с какой стороны спишь? — краем глаза глянула на Миранду рыжая, так как не могла повернуть голову, чтобы не мешать Шельме. — Да мне всё равно, — замечая, что здесь только один большой тюфяк, вздохнула она. Принцесса никогда не спала на таких, поэтому была уверена, что эта ночь станет просто ужасной. Все укрывались теми же большими шкурами, с помощью которых спасались от холода во время поездки. За ужин они успели подсохнуть. — Тогда чур я сбоку! — первой плюхнулась на край Шел, скрещивая руки за головой. — Я тоже! — Донна легла с другой стороны, хватая своё «одеяло». Миранде же оставалось только тяжело вздохнуть и плюхнуться между ними. Она уже подумывала, что остаться во дворце — не такая уж и плохая идея. И девушка даже не представляла, как Элайджа и Киллам могут получать от этого действа удовольствие. Но после принцесса невольно вспомнила сцены восстания, истерзанные ступни и израненную спину… Желание вернуться домой как рукой сняло. «Домой…» — поймала себя на мысли Миранда. Она в последнее время непроизвольно стала называть дворец Эзории домом. — Ты куда? — удивилась Донна, когда королева поднялась. — Сейчас вернусь. Миранда запахнула кафтан, укуталась сверху шкурой и вышла на улицу. Она заметила Киллама, что сидит на небольшом пеньке на окраине лагеря. Странно, что фельдмаршала назначили дежурить, но ей это только «плюс». — А я говорила, что она к нему пойдёт, — шепнула Шельма, заваливаясь обратно в палатку, когда её теория о ночном похождении королевы подтвердилась. Донна продолжала недоверчиво наблюдать за тем, как комочек из тёплых вещей направлялся в сторону королевской палатки. Тогда она тоже залезла обратно внутрь, наблюдая за приступом веселья Шел. — И что такого? — Не может даже ночь без своего принца провести. Миранда осторожно заглянула внутрь палатки, когда солдаты без лишних слов пропустила её внутрь. Элайджа сидел на краю тюфяка, держа в руках нож и какой-то странный кол, который усердно стругал. — Что ты делаешь? Трид вздрогнул, когда услышал её голос. Он посмотрел на кол, убирая чуть не выпавший из рук нож. — С Килламом такая традиция. Если сражение предстоит с какими-то ведьмами, то делаем такой кол, а после сжигаем его утром в костре на последней стоянке. Он поднялся и положил свою работу на кафтан, лежавший на полу рядом с сапогами. Только тогда Миранда, закутанная во всё тёплое, заметила, что Элайджа лишь в свободной лёгкой рубахе. — Тебе так не холодно? — ужаснулась она, наконец-то переступая порог палатки. — Я спать собирался ложиться. Миранда посмотрела на шкуру, которая уже лежала на тюфяке. — Можно я с тобой останусь? — понимая, что если Киллам дежурит, то она может не думать о нём. Элайджа сначала замялся, но после указал на своё спальное место. Пусть он и мучает её по поводу лекарства, но всё же так просто все ужасы из головы Миранды не выкурить. Над этим ещё нужно будет долго и упорно работать. Король забрался первым, накрываясь шкурой. — Нет, снимай кафтан. — Мне холодно так, — тихо произнесла Миранда, замирая напротив тюфяка. — Если останешься в нём, то теплее не будет. Южанка недоверчиво кинула рядом с ним свою шкуру, а после стянула кафтан. Она заползла под свою шкуру, не понимая, зачем он заставил её снять верхнюю одежду. — Я так вся замёрзну. Элайджа приподнял край своей шкуры и пододвинул мерзлявую девушку ближе к себе. Миранда уткнулась ему носом в шею, чувствуя горячее дыхание на щеке. Она снова ощутила запах уже родного одеколона, но, к её приятному удивлению, не вспомнила про восстание. Ей просто приятно ощущать его рядом и быть здесь, а не между Донной и Шел. Не думать о том, что произойдёт завтра, как они встретят Малум… А если что-то вдруг не сложится, то они всё равно будут вместе. И, засыпая, Миранда думала лишь о том, насколько приятно ощущать мягкие объятия Элайджи. Не о письме Алдена. И не о Алдене. Это ведь так естественно, что он здесь, а она рядом с ним. И когда Киллам зашёл в палатку, то очень удивился, увидев на краю тюфяка небольшой чёрный кафтан — явно на Элайджу не налезет. Вторую пару сапогов, что тоже намного меньше, чем обувь, которую носит король. Только после он увидел спящую Миранду, что крепко прижалась к Элайдже. Да и тот уже давно спал и не думал о своём бедном друге, который собирался тоже отдохнуть в этой палатке. Киллам тяжело вздохнул, поблагодарив их хотя бы за то, что легли на край. Он снял зелёный кафтан и лёг на свою сторону, закутываясь в шкуру. Развернувшись к ним спиной, он шёпотом проклял обоих. — Шельма, — шепнула Донна, переворачиваясь в темноте. Но в ночи послышалось шипение, а после на другой стороне палатки зашуршало. — Не называй меня так. Шел. Я Шел. — Почему нет? — продолжала шёпотом Донна. — Моя мама была из Санфории. Там международный тридский неофициальный язык. И там Шельма не значит «плутовка». Донна засмеялась. Она даже никогда не проводила такую ассоциацию. — Так что тебе? — снова начала ворчать Шел, уже начинающая засыпать. — Да ничего. Я просто думаю. Миранда точно к нам не собиралась возвращаться? Может с ней что случилось? — Да всё с ней нормально. Она же зашла в палатку. Там дежурных и солдатов, которые королевскую охраняют, огромное количество. Да и куда она денется от своего ненаглядного царевича? — зевнула Шел. Донна понимала, что это бред. Она просто не могла уснуть. Очень сильно волновалась и не могла. Все мысли только о семье, которая осталась в Зене и бросила её на произвол судьбы. Она вспоминала пожар в бабушкином доме, вспоминала крик и пощёчину, которую ей дала собственная мать, а после не пустила домой. Ведь Зен — родной дом, но при этом такое незнакомое место.***
— Эмира, — Элайджа сел, накидывая на плечи шкуру, так как сам замёрз после пробуждения. Поэтому он был не удивлён, что Миранда всю ночь прижималась к нему и ни разу не дёрнулась в сторону. Она до сих пор лежала, закинув на него одну руку, и скрылась почти с головой под произвольным одеялом. Хотя прошло пятнадцать минут с того момента, как дежурившие прошлись по всем палаткам и разбудили путников. — Вставай. Всё, пора ехать. Уже начали завтрак готовить. — Что? Опять гречку? — пробубнила Миранда и ещё больше скрыла голову под шкурой. — А ты думала у нас разнообразие здесь большое? Принцесса практически подскочила, когда услышала голос Киллама. Трид сразу приложил руку к голове, когда по ней ударил громкий и слишком быстрый стук людского сердца. — Ты что тут делаешь? — Миранда убрала волосы, которые ещё больше выпали из косы, и приложила руку к груди от испуга. — Это я должен спросить, что ты тут делаешь, принцесса, — фельдмаршал накинул на себя кафтан, поправляя белую рубаху. Элайджа засмеялся, переползая на край тюфяка, чтобы обуться. — Ты мне её до сердечного приступа доведёшь. — Да чего ты стесняешься? — продолжал издеваться Киллам, заметив, как смутилась молодая девушка. — Я уже предлагал тебе выйти за меня замуж. Но если ты не хочешь оставлять дорогого Элайджу, то можем посменно. Сегодня вот, смотри, уже провели ночь вместе. Миранда застонала, обратно закутываясь в шкуру. «Он теперь пожизненно надо мной издеваться будет…» — Вставай, — Элайджа приподнял край шкуры, берясь за щиколотку девушки. Он потянул её на себя, но Миранда всеми силами пыталась ухватиться за край тюфяка. — Он же был на дежурстве, — возмутилась королева и выглянула, стрельнув глазами в советника, что продолжал усмехаться. — Какое дежурство? — Киллам положил руку на грудь, словно его оскорбили. — Я фельдмаршал. Просто кол там вытачивал, так как Элайджа подсматривал. — Ничего я не подсматривал. Миранда продолжала слушать их бредовый разговор, терпеть шутки Киллама про её сон и одеваться. После герцог практически вытолкнул её на мороз в темноту, так как рассвета ещё не было. Они быстро поели и стали собираться. Миранда снова достала табакерку Элайджи — тот даже подложил туда дамские сигареты, зная, что жена его обворовывает, — так как всё ещё не завела свою и убеждала себя, что не подсела на сигареты. — Нельзя же так, — смеялся Аран, когда она попросила его поджечь. — Почему? — выдохнула дым Миранда, стараясь не окоченеть. — Молодые девушки не курят. Даже в Умбао так принято, — прожив там достаточно долго, Хранитель знал. — В Умбао все подряд курят кальян. Пусть об этом и не говорят открыто, но даже женщины собираются, чтобы покурить. Когда солдаты собрали лагерь, Миранда забралась на Олли, закрепляя шкуру. — Сколько нам ехать? — жалостливо спросила она у Киллама, который поправлял кожаные перчатки. — Часов восемь. Потерпи, принцесса, там тебе будут целовать зад… — он закашлял, вспоминая, что при ней нельзя так выражаться. — Просто тебя расцелуют и сделают всё, что скажешь. — Почему? — В каждом городе городничие столько грехов за спиной хранят… Будут делать всё, чтобы ты после не раскрыла их подпольную деятельность. Миранда молча ехала рядом с Элайджей, рассматривая белую гриву Олли. Она даже заплела несколько косичек, пока дорога ровная и не обязательно было держать поводья. — Эмира, посмотри. Подняв глаза, Миранда практически подпрыгнула на лошади. Вдали заходило розовое солнце, выделяя небольшие домишки Зена. Даже непривычно видеть настолько маленькие жилища из дерева. Вся столица из камня, только рынок слегка отличался, хотя тоже в итоге сводился к этим мрачным улицам. — Господи, я дожила! — Миранда взяла в руки повод, более бодро направляя Олли в сторону дороги. Как и предвещал Киллам, их практически расцеловали, когда они въехали в город. Городничий бежал возле Тумана, постоянно кланяясь Элайдже и ведя к своему дому. — Ваше Величество, для меня будет честь, если вы останетесь в моём доме, — улыбался подхалим-городничий. — У нас выбор небольшой, мистер Уокеншоу, — усмехнулся король, наблюдая за тем, как солдаты обыскивают с собаками дома. — Моя жена уже приказала приготовить стол, спальни, — продолжал кланяться Уокеншоу, заводя их на территорию поместья. Миранда соскочила с Олли возле конюшни, оглядываясь. На территории имения находился небольшой сад и деревянный дом, в котором, видимо, им предстоит ночевать несколько дней. Слуги ходили туда-сюда, делая глубокие поклоны, когда проходили мимо правителей. — Ваше Величество, — мистер Уокеншоу снова откланялся перед королём и его свитой, — нам накрыли обед в беседке. — Конечно, не думаю, что кто-то будет возражать, — Элайджа оглядел всех собравшихся, что последний раз ели в шесть часов утра. — Ведите. Солдат отправили в другой дом, где их накормят. А всех высокопоставленных мистер Уокеншоу угощал сам. Мужчина направился за дом, где оказалась закрытая беседка с завядшей из-за суровой зимы лозой. Треск дерева в камине, приятно успокаивал. На большом деревянном столе лежала белая скатерть и разложены столовые серебряные приборы. Элайджа отодвинул стул, приглашая Миранду сесть на одно из двух мест в торце стала. По левую руку. «Возле сердца». Но только когда Миранда положила салфетку на колени, то увидела, что все остальные стоят, ожидая разрешения Элайджи. Тот сел рядом с ней, только после позволяя. — Лека… — Да выпила я твоё лекарство, — уже начала злиться Миранда, знающая его вопрос. Разносила еду и накрывала на стол милая девушка в чёрной юбке, льняной рубашке и жилетке с разноцветным узором. Так одеты почти все слуги, и Миранда убедилась, что это не только во дворце такой консерватизм. Миссис Уокеншоу сидела подле мужа и с некоторым восхищением наблюдала за Элайджей и Килламом. Она даже не представляла, что мужчины из столицы могут обладать такими чистыми и благородными чертами. А их манеры! Они держались так, словно были ее ровесниками. Ни один не позволил себе ни единого грубого слова, ни единой неуместной шутки, ни одного резкого жеста. В них не было ничего от тех, кто вырос в их небольшом городке — почти деревне — и не знал культуры. Миранда даже сама удивилась. Они не могут быть такими правильными! Это не они! Муж пленённой миссис Уокеншоу, конечно, заметил интерес жены. Поэтому не смог скрыть раздражения. Перед королевой поставили тарелку с рыбным супом. Служанка разлила шармель по недорогим для королевской свиты бокалам. После слуги принесли водку, когда мистер Уокеншоу заметил, как все слегка подрагивают от холода. Хозяин дома сам начал разливать высокоградусный алкоголь, что-то рассказывая про Зен. Он налил Элайдже, а после повернулся в сторону Миранды. Но король накрыл её рюмку рукой, еле заметно отклоняя голову в сторону. Этого жеста достаточно, чтобы городничий уже начал кланяться и извиняться. — Считаешь, что мне не стоит пить? — усмехнулась Миранда, наклонившись к Элайдже. — Ты слишком быстро пьянеешь. Я не удержу тебя на месте. Элайджа вспомнил, как она веселилась на его дне рождении и как активно пила водку после поездки в Альдам. — Предлагаю выпить за победу, — приподнял рюмку Элайджа, намереваясь завтра не проиграть. Остальные одобрительно потянулась к центру стола, чокаясь. Миранда, Донна и жена городничего — единственные, кто держал в руках фужеры. Даже Шел с удовольствием с силой ударила своей рюмкой по рюмке Киллама, залпом выпивая. — Ваше Величество, — какой-то мужчина обратился к Элайдже, — не расскажете ваше мнение о этой войне с людьми? Элайджа попробовал суп на вкус, обдумывая ответ. Он знал, что кто-то задаст его. — Нам повезло, что духи благословили нас, давая такие прекрасные способности, — начало для каждой речи у всех тридских королей одинаково. — Люди не глупы и обесценивать их возможности будет очень опрометчиво. В этот раз они придумали что-то новое и даже собрали всем нам известное сообщество со своими правилами и иерархией. Но я считаю, что мы всё-таки сможем одержать победу. Она будет не простой, но нашей. Разве Эзория хоть раз проигрывала? Кто-то постарался поддерживать с ним диалог, понимая, что король ушёл от ответа. Но Элайджа молчал, даже когда считал чьё-то мнение ошибочным. У него не было настроения с кем-то разговаривать после долгого пути. — Королева Миранда, — городничий обратился к девушке, — не прокомментируйте ли вы? Ваше людское происхождение многих волнует. Элайджа заметил, как она начала теребить ткань чёрного кафтана на коленях. Он положил свою руку поверх её, останавливая нервный приступ. — Я считаю, что люди и триды очень похожи. Если мы придём к компромиссу и сможем найти общий язык, то это пойдёт нам всем на пользу. Подумайте, сколько всего нового можно изобрести с помощью человеческих технологий и тридских способностей? Только… Какой-то старик, что сидел за столом, громко поставил стакан на стол. Его грозный взгляд прошиб Миранду насквозь. Если Элайджа приводил их в мнимый ужас, то людская девчонка явно лишь вызывала раздражение. — Как вы можете такое говорить! — Не забывайте о правилах приличия, — грозно отозвался Элайджа. От одной фразы все замолчали, уткнувшись в свои тарелки. — Как вы смеете перебивать и так разговаривать с моей женой? Городничий снова начал извиняться за всех присутствующих, знатно поднадоев и королю, и фельдмаршалу. Даже Аран прикрыл глаза, уже не в силах это выдерживать. Но гнев Его Величества на себе никто испытывать не хотел. Миранда почувствовала, что дышать стало тяжелее, а в груди появилось давления. Она привстала, замечая вопросительный взгляд Элайджи. — Мне нужно отойти. Он видел панику в её глазах, поэтому не отпустил её ладонь. — Мне пойти с тобой? — Нет. Миранда выскочила из беседки под пристальными взглядами собравшихся мужчин и Донны с Шел. На воздухе стало легче дышать. Приступ был совсем еле заметным, но она не хотела, чтобы все узнали об этой проблеме. Её и так все недолюбливают после унижений со стороны Ривена — многие до сих пор считают его наиболее достойным трона. Миранда шла по тропинке в небольшой сад, мысленно считая деревья для успокоения. Служанки и по совместительству местные девушки, проходя мимо, замечали, как изящно и нежно выглядит королева даже в военной форме. Миранда медленно ступала по тропинке в пошитых на заказ кожаных сапогах. Чёрный кафтан — раньше такие шили только королям и его родным родственникам, не жёнам — признак власти и свободы. Но Миранда с ними бы поспорила. На земле лежал совсем тонкий слой снега. Здесь чуть теплее, чем в столице. Деревья давно скинули листья и выглядели грустно на фоне уже тёмного неба. — Эй, девица, — послышался голос издалека. Миранда обернулась, замечая сбоку на лавочке какую-то бабушку. Она улыбалась своими сморщившимся губами, смотря на члена династии. Хотя такое обращение явно неуважение. — Поди-ка сюда, — она махнула ей рукой, подзывая к себе. Миранда направилась к пожилой женщине, сходя с тропинки. Ей уже всё-равно с кем разговаривать. А портить отношение с и так не любившим её народом она не хотела. — Неужели наша принцесса Изабелла пожаловала? Королева ещё больше погрустнела, вспоминая подругу. — Не угадала, старая. Миранда подошла к ней совсем близко. Старуха вглядывалась в её лицо и прищурилась, рассматривая дорогую одежду. — А кто ж тогда? Чёрный кафтан королевский на тебе не просто так. Не припомню никого боле такого возраста, как ты? Миранда горько усмехнулась, оглядывая старую женщину. На ней простое крестьянское чёрное платье с красным узорчатым фартуком. — Меня зовут Миранда. Старуха удивлённо глянула на неё, не веря. После она громко ахнула, прикладывая руку к груди. — Правда что ли? Королева кивнула, убирая выбившиеся волосы из косы. — Садись. Миранда не обращала внимание на такое неуважительнее поведение женщины. Она села на край лавочки напротив. Крестьянка оглядела её с ног до головы, щурясь из-за плохого зрения. — Как молода, — протянула она недовольно. — Как же так-то? Не тяжело ли тебе, милая? Девушка глянула на неё. Старуха взяла её ладони в свою иссохшие руки. — Тяжело, — выдохнула Миранда. Она посмотрела в сморщившееся лицо старухи. Глаза давно не такие как прежде, — потухшие, безжизненные, они смотрят куда-то в пустоту. Миранда очень боялась, что обретёт такой же взгляд уже через несколько лет, а не в старости. — Ваше Величество, — Аран шёл по тропинке к Миранде, которую его отправили найти. — Прошу прощения. Его Величество беспокоится. — Я сейчас подойду. Старуха усмехнулась, стараясь рассмотреть в беседке мужчину в чёрных одеждах. После она наклонилась, притягивая Миранду к себе. Королева вздрогнула, когда она поцеловала её в щеку, похлопывая по плечу тяжёлой, грубой рукой. К таким традициям принцесса не привыкла. — Иди. Возвращаясь в беседку, Миранда увидела, как Шел обнимала чёрную собаку. Та лезла к лицу, облизывая своим шершавым языком. Хранительница смеялась, стараясь оттянуть её чуть в сторону. — Я бы тебе не советовала ходить туда, — засмеялась Шельма, когда собака всё же смогла уронить её на землю. — Они там обсуждают нападение на Зен. — А Донна там? — Нет. Она ушла прогуляться по городу. Думаю, в надежде увидеть родных. Миранда вспомнила её историю и погрустневшие глаза, когда рыжая Хранительница всё это вспоминала. — Я бы на её месте не простила.