***
Узнав о произошедшем, Сурин приехала обратно в техникум так быстро, как смогла. Годжо сказал ей не торопиться, потому что ещё не успел разобраться с некоторыми делами, но девушке, откровенно говоря, были не столько важны его дела, сколько состояние Мегуми, о котором он вскользь упомянул в их разговоре, сказав, что его лишь слегка поцарапало по коленке при падении. Но что-то ей подсказывало, что просто разбитой коленкой её друг не обошёлся и он наверняка сейчас подлечивался у Сёко — мужчина просто не хотел, чтобы она зря волновалась. Но Сурин не была бы Сурин, если бы не беспокоилась даже по пустякам. Она впопыхах нашла и по всей строгости изгнала назойливое проклятье из офиса продаж, которое чуть не убило одного из сотрудников, пока Миура разбирался с ложным вызовом криминалистов и, закончив с заданием, быстро села в машину вместе с парнем, поехав в абсолютной тишине и сохранив её до самого техникума. Сердце тревожно билось о прутья рёбер, не давая покоя, девушка нервно дёргала ногой всю дорогу и не могла успокоиться, даже когда Годжо уведомил её, что всё уже наладилось и он ожидает её в холе общежития. — Спасибо, что подвёз, — Сурин уже было открыла дверцу машины, чтобы выйти, как парень неожиданно обхватил её за предплечье, остановив. — Не переживай. Уверен, всё в порядке, — Миура улыбнулся и, поняв, что сделал, сконфуженно убрал руку. — Надеюсь, что это правда так, — она вышла из автомобиля и помахала ему на прощание, не придав этому жесту какое-либо значение. Зато Годжо, который имел честь наблюдать эту милую сцену, придал ей значение больше, чем того хотел. По крайней мере, потому что не понаслышке знал каким дураком мог быть влюбленный мужчина и какие не менее глупые поступки он мог совершать под влиянием этих чувств. Хотя утверждать, что Миура был влюблён, а не просто симпатизировал Сурин, он не мог. Да и не его эта была забота. Лезть в такие дела ему по-прежнему не стоило, хотя бы до того момента, пока их отношения, как коллег по работе не пересекут черту дозволенного. Только вот вся сущность Годжо выступала против этого, заставляя разрываться между рациональной мыслью, напоминающей, что и он, как учитель, не должен был пересекать черту дозволенного, и своим, наверное, эгоистичным порывом заставить Сурин смотреть только на себя. Девушка быстро забежала в здание и, заметив его, выдохнула с облегчением. Сатору приветливо помахал рукой и поднялся с дивана. — Ой-ой, кто это у нас такой милый и взволнованный идёт? — Нет, сейчас же прекратите это, — рассердилась Хаякава. Не дай бог он начнёт ей теперь по поводу и без повода вкидывать такие смущающие словечки. — Ни за что, — весело хохотнул мужчина, явно не собираясь прекращать. — Ты меня обидишь, если скажешь, что жалеешь о том, что было между нами в твой день рождения, — он страдальчески схватился за сердце, давая понять, что одна только мысль об этом его неимоверно ранит. Сурин скептически уставилась на него. В принципе, жалеть она ни о чём и не собиралась, какую бы драму он сейчас вокруг этого не строил, хоть первые два дня после произошедшего боялась ему даже в глаза посмотреть, коря себя за пьяные выходки, но в итоге, не мучая себя, призналась, что всё сказанное ею исходило от чистого сердца и было правдой от начала и до конца. — Не жалею, — честно призналась девушка, мучительно краснея. На лице Годжо отразилось чистое мальчишеское озорство, губы растянулись в довольной улыбке и он даже поймал себя на мысли, что ей безумно идёт этот трогательный румянец. Ну разве мог он отказать себе в поддразнивании, когда она так реагировала? — Но сейчас не об этом, — она быстро взяла себя в руки. — Что с Мегуми? Хаякава развернулась, чтобы пойти дальше по коридору, в середине которого находилась комната парня, но Сатору мягко её остановил, придержав за плечи. — Успокойся, с ним уже всё в порядке. Он сейчас отдыхает. — Что произошло? — не унималась девушка. — Много всего страшно интересного, — сказал он так, будто всё произошедшее было не серьёзней его обычной миссии. — Во-первых, я привёз тебе потрясающие моти прямиком из Сендая, — он протянул ей тот самый пакет со сладостями. Девушка успела только застенчиво кивнуть, приняв гостинцы, прежде чем он быстро продолжил. — Во-вторых, я тоже в порядке. Спасибо, что спросила. Рад, что ты за меня тоже переживаешь, — саркастично протянул он, задевая её этим замечанием. Беспокоясь о Мегуми, она совсем позабыла о нём, но всё равно не могла поверить, что его это могло как-то тоже задеть. Наверняка он просто шутил. — В-третьих, я… — но он запнулся, потому что она неожиданно взяла его за руку, мягко обхватив за пальцы. — Всё так плохо, да? — С чего ты взяла? — он немного поубавил свою широкую улыбку. Сурин правда выглядела обеспокоенной, как-то печально смотрела на его повязку и он мог поклясться, что она снова пыталась разгадать, что творится в его голове. — С того, что вы болтливее, чем обычно. Годжо только хмыкнул. Что ж, она не была далека от правды, но он бы не сказал, что из сегодняшней ситуации невозможно было выпутаться, просто ему не нравилось, что во всём этом снова были замешаны дети. Из-за появления сосуда весь техникум теперь стоял на ушах, да что уж там, в беду попало всё магическое сообщество — ничего хорошего не было в том, что Двуликий возродился именно сейчас. — Давай присядем? — в его голосе больше не было привычной насмешливости и веселья. — Я тебе всё расскажу. Сурин послушно села на диван, Годжо сел рядом и принялся рассказывать как всё произошло на самом деле. Девушка внимательно слушала, что-то иногда уточняла, сопоставляя с тем, что уже знала сама, но в какой-то момент поражено замолкла, с ужасом осознавая, что Итадори был поставлен перед тем же выбором, что был поставлен когда-то Юта. Всё казалось просто: либо он поглотит все пальцы Двуликого и этим поможет магическому сообществу и всему человечеству в целом, либо умрёт. Но так же ясно понимала, что чтобы он не выбрал — смерть будет поджидать его в любом из выбранных вариантов. Старейшины не позволят расхаживать столь опасной бомбе замедленного действия на свободе, суть была лишь в том, готов ли был Итадори пойти на такие условия. Годжо сказал, что он готов, и они оба подумали об одном и том же — никто в таком возрасте не был обязан брать на себя такую тяжёлую ношу, такую большую ответственность. Это никогда не заканчивалось хорошо. И если Юте в какой-то степени удалось избежать этой страшной участи, то Юджи это вряд ли удастся. Его казнят в любом случае. — Паршиво, — заключила свою собственную мысль Сурин, досадно откусив мягкое рисовое тесто. Она не видела этого парня, но уже ему сочувствовала. Никто такого не заслуживал. — И не говори, — согласился Годжо. — Мегуми правда просил его спасти? — Ещё и сказал, что это личное. Они обменялись взглядами, понимая, что этот приятный факт удивляет их обоих. Хотя, удивляться на самом деле было нечему — Мегуми всегда был готов помочь хорошим людям и Итадори однозначно попадал в это число. — Полагаю, теперь будет не столько важно кто такой Итадори и что он сделал, а в чём его все будут подозревать. — Всё верно. Теперь заполучить его голову захотят не только наши трусливые старейшины, но и другие шаманы. А может и не только шаманы. И им будет плевать, что это всего лишь обычный школьник, важно лишь, что внутри него сидит древнее проклятье. Они оба замолчали. Ситуация и правда была не из лучших. Сурин подняла глаза на мужчину — он не выглядел особо взволнованным или обеспокоенным, но она знала, что это не так. Ему пришлось решать эту проблему и наверняка им было приложено не мало усилий, чтобы добиться для Итадори хотя бы такого смягчения приговора. Была уверена, что Годжо постарался сделать всё, что было в его силах. — Я могу что-то сделать в этой ситуации? Чем-то помочь? Кажется, она больше спрашивала у себя, чем у него, но он не смог не улыбнуться — ожидал, что она о таком спросит. Знал её слишком хорошо. — Нет. Он избрал этот путь сам. Боюсь, даже я не буду в состоянии ему помочь. По крайней мере, сейчас. Сурин промолчала. Достала ещё один рисовый пирожок и в два куска слопала его, чувствуя себя беспомощной сильнее, чем когда-либо. Хотя, чем она действительно могла помочь? Вряд ли она могла предложить Итадори другую альтернативу. — Будете? — она протянула мужчине один рисовый пирожок, желая хоть как-то разрядить эту угнетающую обстановку. — Я для тебя купил, — отмахнулся он, улыбнувшись. — Кушай. Сатору ещё раз мимолётно посмотрел на неё и, случайно зацепившись взглядом за губы, перепачканные в сахарной пудре, почувствовал, как в груди разливается уже привычное волнующее тепло — это было очень мило. И сама Сурин, заедающая собственное негодование сладостями, тоже была милой. Безумно. Совсем некстати подумалось о том, как замечально бы было к ней приблизиться и, наклонившись, слизать эту пудру собственным языком, а затем поцеловать, поймав губами удивлёный трогательный вздох. Почти представил как бы залились румянцем бледные щёки, как забилось бы юное сердце, но спешно запретил себе заходить дальше этих мыслей. Искушение и так было слишком большим. — Ни за что не поверю, что вы отказываетесь от моти. Девушка все ещё держала в протянутой руке рисовую сладость, предлагая угоститься, и он, долго не раздумывая, жадно откусил одну половину прямо с её рук. — Довольна? Она сначала пораженно охнула, посмотрела на него, затем на свою руку и быстро засунула вторую половину себе в рот, доедая. — Теперь у вас весь рот в пудре, — Сурин смущённо отвернулась и вытерла ладонь об салфетку. — У тебя тоже, — хохотнул Годжо, забавляясь с её реакции. — Почему вы раньше не сказали? — она быстро стряхнула всё пальцам и повернулась к нему, демонстрируя чистое лицо. — Всё? — Нет. Девушка вытерлась ещё раз. — Всё? — Нет. — Господи, да где? Уже понимая, что над ней вновь нагло издеваются и дразнят, она хотела было возмутиться, но замерла, как в замедленной съемке наблюдая, как чужая ладонь приближается к лицу, мягко обхватывая щёку, и как Годжо выверенным движением большого пальца прошёлся по её губам, осторожно всё вытерев. — Кстати говоря, я забыл сказать тебе кое-что важное, — он вдруг лукаво улыбнулся и быстро облизал палец, чтобы она не успела заметить, что никакой пудры там не было. — Что сказать? — тихо спросила Сурин, судорожно бегая глазами по его лицу и пытаясь ничем не выдать, как её расстраивает тот факт, что дурацкая повязка закрывала почти половину лица, лишая его большей части эмоций. Из-за неё поведение мужчины было ещё сложнее прочесть и разгадать. Что он, чёрт подери, только что сделал? — Завтра нам всем, включая тебя, предстоит встретить третьего студента, — он поднял указательный палец вверх. Почему-то сейчас Сурин напоминала ему дикого недоверчивого зверька, способного сбежать от любого резкого движения. Внутри всё сладко сжалось от этой мысли. — И я уже придумал какую роль ты будешь играть в нашей замечательной команде, — он отстранился и как ни в чём не бывало хлопнул в ладоши, оглушив этим звуком всё ещё удивленную его поступком девушку. — Но вы, конечно же, ничего мне сейчас не скажете, — она пришла в себя, но по-прежнему не отрывала глаз от тёмной повязки, словно боялась, что если опустит взгляд на губы, это непременно будет что-то значить. Хотя, Сурин, кажется, только зря всегда переживала — Годжо был невозмутим и весел, значит, эту выходку можно было спокойно списать на его игривую натуру. Это было вполне в его духе. — Разумеется, нет. Это будет сюрпризом для всех. А затем позади мужчины неожиданно открылась одна из дверей и из неё, озираясь по сторонам в поисках чего-то, вышел парень с чудными розовыми волосами. — Годжо-сенсей, я уже распаковал все свои вещи! — сообщил он торжественно. — Ох уж эти театральные появления, — сказал он Сурин, прежде чем обернуться к парню. И она могла поклясться, что под повязкой его глаза показушно закатились. Это заставило её улыбнуться. Они с Годжо почти одновременно поднялись с дивана и направились к Итадори. А то, что это был именно он, девушка не сомневалась, разве что поразилась тому, каким энергичным и улыбчивым он был, даже не смотря на то, что произошло. Или же он был из тех, кто хорошо делал вид, что всё в порядке. Такой вариант нельзя было не учесть. — Замечательно, Юджи! — Сатору ещё раз хлопнул в ладоши и обогнув девушку, которая любопытно разглядывала новое лицо, встал позади и осторожно обхватил её за плечи, придвинув вперёд. — Познакомься, эта очаровательная девушка — старшая сестричка Мегуми и моя лучшая ученица. — Привет, я — Хаякава Сурин, — она приветливо улыбнулась и протянула руку для пожатия. — Юджи, — как-то глупо, краснея до кончиков ушей, сказал парень, застенчиво и коротко пожав чужую узкую ладонь. — То есть, Итадори Юджи. Да, так меня и зовут, — хихикнул он нервно, почесав затылок. Приходилось смотреть на Сурин снизу вверх из-за её роста, но это как раз и показалось потрясающим. Юджи всегда питал слабость к высоким людям, а к высоким девушкам особенно. — Вы правда сестра Фушигуро? — спросил он недоверчиво и удивлённо, но вглядевшись в лицо напротив, вдруг тепло улыбнулся. — Очень похожи. — Нет, мы не родственники, — она косо поглядела на довольно улыбающегося Годжо. — Но достаточно близки, чтобы ими считаться. — Здорово, — протянул он, восхищаясь. — Не думал, что у этого хмурого парня могут быть друзья. Сатору прыснул в кулак. Сурин тоже едва сдержала смешок, но понимающе кивнула и улыбнулась. — Ты кого хмурым назвал? — спросил Мегуми, выйдя из своей комнаты крайне раздраженный чем-то. Все обернулись на него. — Вы чего здесь шумите? Другого места для разговоров не нашли? — О, Фушигуро! Уже как огурчик! — проигнорировал его вопросы Итадори, показав большой палец вверх. — Ух ты, у тебя в комнате так уютно и чисто, — он любопытно сунул нос в открытую дверь. — Я тебя не приглашал. Итадори этой же дверью прилетело по щеке и они, взглянув друг на друга, начали из-за этого пререкаться: один безутешно пытался войти в чужую комнату, другой придерживал его шкирку, не позволяя войти. — Смотри-ка, они уже и подружиться успели, — Годжо наклонился к Сурин, шепнув ей эти слова на ухо. — Похоже на то. Она с нежностью смотрела на своего друга, пожалуй впервые видя его таким расслабленным и мягким не в кругу близких. А ведь этого парня он знал всего день, не больше. Удивительно. Похоже, этот Итадори действительно неплохой парень. И, похоже, она правда только зря переживала — Мегуми и Юджи уже были в порядке. Годжо повторил ребятам то же, что сказал недавно Сурин. Завтра они встретят последнего студента — Кугисаки Нобару и все вместе отправятся на экскурсию по Токио. Итадори, который был обычным парнем из провинции, очень обрадовался этой новости, в то время как лицо Фушигуро было уже на грани того, чтобы изобразить все мировые страдания. Он знал, что Годжо блефовал — никакой экскурсии не будет. А когда было принято решение разойтись по комнатам, мужчина снова оказался рядом с девушкой и как-то подозрительно сладко ей улыбнулся. — Я тебя провожу. — Тут идти всего пять минут. — Фу, не будь такой букой, — он обхватил её за плечи, чтобы развернуть в противоположную сторону и мягко подтолкнул в спину. — Идём-идём. Не будем им мешать. — До завтра, — помахала она ребятам, решив не спорить. — Пока, сестрица Сурин! — весело помахал ей Юджи. Сурин резко остановилась, чуть не споткнувшись о собственные ноги, и недоуменно обернулась к парню, не припоминая, чтобы они успели стать родственниками. Хотела даже что-то сказать, но отвлеклась на смех Годжо, раздавшийся над головой, и тут же рассердилась. — Хорошо звучит. — Это он за вами повторил, — она досадно пихнула его локтём в бок, хотя, на самом деле, была ничуть не против такого обращения к себе. Парням осталось лишь наблюдать, как они, всё ещё забавно препираясь и толкаясь, исчезли за поворотом, а затем обменяться друг с другом красноречивыми взглядами. Мегуми заговорил первым. — Если скажешь, что тебе понравилась Сурин, я тебе врежу, — и все равно отвесил ему подзатыльник. Так, для профилактики. — Ауч! Да нет же! — Юджи несчастно схватился за голову, а потом, будто что-то вспомнив, встал напротив него, взволнованно спросив: — С тобой правда всё в порядке Фушигуро? Мегуми чуть удивлённо уставился на этого болвана и тяжело вздохнул. — Правда, — он сдержанно кивнул. — Спасибо, что помог. «Хоть и создал нам всем проблем», — договорил он уже мысленно. — Да всё путем! Это тебе спасибо, что спас меня и моих одноклассников. Итадори широко и искренне улыбнулся, и открыто посмотрел ему в глаза, пока Мегуми, отчёго-то замерев на месте и чуть не ослепнув от яркости чужой улыбки, пытался понять почему его лицо вдруг стало теплее обычного. — Я не сделал ничего необычного, — всё так же сдержанно ответил он и, прежде чем Юджи хотел с этим поспорить, сказал: — Иди спать. Завтра тяжёлый день. — Ладно. Спокойной ночи, Фушигуро, — парень побежал к своей комнате, находящейся по соседству с комнатой Мегуми, и ещё раз широко улыбнулся, махнув рукой на прощание. — Спокойной ночи, — шепнул он в тишине коридора, зайдя в свою комнату.***
На следующий день, как и было запланировано, они все собрались, чтобы встретить Кугисаки. Сурин как раз подходила к месту встречи, получив сообщение из общего чата от ребят, что они уже ждут только её и Годжо. С последним, в принципе, всё было понятно, он всегда опаздывал, но вот девушке пришлось случайно задержаться — произошёл небольшой форс-мажор. Проходя мимо какого-то жилого здания рядом с вокзалом, где и должна была произойти встреча, Хаякава случайно заметила, как с подоконника одного из балконов, подозрительно пошатываясь, в любой момент мог упасть кому-то из прохожих прямо на голову один конкретный горшок с цветком. И как некстати, прямо под этим балконом образовалась небольшая стычка: какая-то девушка с короткой стрижкой и в подозрительно знакомой форме, спорила с каким-то мужчиной и совсем не замечала надвигающейся на неё беды. Сурин успела среагировать в последний момент — техника сработала даже быстрее, чем она успела подумать и, подойдя совсем близко, осторожно отодвинула девушку в сторону, привлекая к себе внимание больше, чем того хотела. Затем незаметно дёрнула пальцем и горшок, который замер в воздухе, завершил падение, громко разбившись об асфальт рядом с ними. — Какого чёрта? — выдохнули не то удивленно, не то возмущенно. — Жива? — спросила Хаякава, отстранившись и взглянув на неё сверху вниз. Незнакомка, наоборот, подняла голову. — Жива. Так они с Кугисаки и познакомились. И, заболтавшись, неспеша пошли к месту встречи, где весь мужской коллектив уже нетерпеливо их поджидал. — О! Вы уже познакомились? — удивился Годжо, махнув им рукой. — По счастливой случайности, — кивнула Сурин, улыбнувшись. — Всем привет, — обратилась она уже ко всем. Нобара тоже поздоровалась и представилась парням, прежде чем всё подтвердить. — Она спасла меня от смертоносного горшка с цветком. — Что ж, отныне она вас всех будет спасать не только от смертоносных горшков с цветами, — весело улыбнулся Сатору, встав рядом с девушкой. — С этого дня, второгодка Хаякава Сурин будет вашим куратором, — торжественно объявил он, забавно жестикулируя руками вокруг неё. — Когда меня не будет рядом, а меня часто может не быть рядом, по всем вопросом прошу обращаться к ней. Она с радостью поможет, — и предовольно посмотрел на девушку, ожидая её реакции. Но Сурин не могла не улыбнуться ему в ответ. Должна была предположить, что именно такую роль он ей и уготовит, но всё равно была приятно удивлена. Радовало, что Годжо видел в ней серьёзного и ответственного человека, способного уследить за тремя проблемными подростками. Мегуми, конечно же, не в счёт. — Можете не стесняться и спрашивать всё у меня. Помогу, чем смогу, — девушка вежливо поклонилась перед ребятами. Фушигуро горделиво улыбнулся, радуясь за подругу, но тут же неловко закашлялся и смутился. — Отлично, раз с этим решили, то перейдём к сути нашей встречи. Годжо в красках рассказал о предстоящей экскурсии по одному из крутых районов Токио — Роппонги, но подло умолчал о том, что их там поджидает. Нобара и Юджи, излучавшие похожие вайбы, тут же коллективно обрадовались этой новости и, забрав с собой Сурин, двинулись вперед, ни о чём не подозревая. — Кажется, она им очень понравилась, — тепло улыбнулся Сатору, наблюдая за мельтешившими вокруг девушки ребятами и тем, как она пыталась каждому из них ответить и уделить внимание. — Ещё бы, — фыркнул Мегуми, идя с ним позади. — «В отличие от вас», — перекаверкал он его хмурую интонацию. — Ты это хотел сказать? — и от души хохотнул. — Именно это, — беззлобно буркнул парень. — Что вы сказали Итадори? — решился он спросить. — Всё, как есть. Объяснил ему всё сразу же, как удалось договориться со старейшинами, — он добродушно хмыкнул. — Переживаешь за него? — Да, — честно ответил Мегуми. — Я… боюсь за него, — признался он смущённо. — Он чем-то напоминает Сурин — такой же слабоумный и отважный. — Правда, наша Сурин далеко не глупая девочка, верно? — встал он на её защиту, хоть и был в какой-то степени согласен с высказыванием. И будто почувствовав, что говорят о ней, девушка обернулась к ним, нахмурив тонкие брови. — Эй, вы чего там еле плетётесь? Догоняйте давайте. Долгожданный Роппонги, на которого были возложены большие надежды, оказался обычным заброшенным зданием с проклятиями внутри. Нобара и Юджи, которые повелись на уловку Годжо, тут же напали на него с возмущениями, но мужчина их проигнорировал и невозмутимо отправил изгонять проклятье. Правда перед этим, смилостившись, пообещал, что после того, как они успешно завершат задание, будет им пир на весь мир в качестве вознаграждения. Двух наивных подростков из провинции это вновь подкупило и они лениво поплелись к зданию. — Как же вам нравится издеваться над людьми, — снисходительно покачала головой Сурин, присев рядом с Мегуми, который расстроился, что остался не у дел. — Только если чуть-чуть, — не стал спросить Годжо, сев рядом с ней. — Их лица того стоили. Теперь оставалось просто пождать, пока они найдут проклятье. — Хотите узнать насколько безумна Кугисаки? — спросила с усмешкой девушка, зная о его весьма странном, но не безосновательном убеждении в том, что любой маг должен быть немного ненормальным и даже чокнутым, чтобы справится с проклятиями. — Да, — кивнул довольно мужчина, коротко взглянув на неё. — Насколько может быть безумен Юджи мы уже знаем. Осталось проверить её. Сурин была уверена, что проверять там было нечего. Видел бы Годжо как она спорила с тем мужчиной на вокзале — у этой девушки определенно был крепкий внутренний стержень. И она точно была не из робкого десятка. В этот же момент, словно подтверждая её мысли, над их головами, вылетев из окна здания, ненадолго зависла в воздухе странная мохнатая тушка, которую моментально проткнуло насквозь иглами — проклятие было найдено и изгнано. И сомнений в том, что эта была проклятая техника Кугисаки тоже не было. Ребята успешно справились с заданием. — Чудно, Нобара тоже ненормальная, — довольно хлопнул в ладоши Годжо. Теперь, когда с проверкой новичков было покончено, их всех ожидал обещанный вкусный ужин и приятное времяпровождение. Нобара и Юджи снова начали пререкаться, явно найдя общий язык, а Мегуми и Сурин, как всегда, предпочли общество друг друга, хоть те двое периодически их дёргали, вклинивая в свой спор. Годжо тоже иногда вклинивался в разговор, но решил отдать предпочтение простому наблюдению. Было приятно смотреть на счастливых подростков, которые, не смотря на проблемы, могли по-прежнему беззаботно веселиться. Сурин, заметив, что он чуть отстаёт, приостановилась, чтобы показать что-то в телефоне. — Мы с ребятами думаем пойти сюда, — она указала тонким пальцем на экран с вывеской ресторана, а потом показала яркое меню со всевозможными наборами блюд. Сатору наклонился, чтобы рассмотреть всё поближе. — И заказать вот этот сет. Что думаете? — она с улыбкой развернулась к нему, но тут же испуганно отшатнулась — Годжо был так опасно близко, что она чуть не ударилась с ним носами. — Я только за, — улыбнулся он мягко, умилившись с её реакции. — Заказывайте, что хотите. Когда с трапезой было покончено и все сытые и довольные уже были готовы разойтись по своим комнатам, Годжо любезно предложил проводить своих учеников до общежития. Никто против не оказался. По дороге обратно все снова разминулись по группкам и Сурин в какой-то момент с удивлением поняла, что немного отстала от всех, когда решила запечатлеть их весёлую компанию себе на память. Довольная получившимся снимком, она хотела быстро их нагнать, как навстречу неожиданно вышел какой-то человек и, будто специально задев её плечом, пошёл дальше, сухо проговорив: — Извините. Девушка пораженно застыла — всего одно слово, легкое касание плеча, но она почувствовала, как смешанный с удивлением страх холодной волной поднялся по её позвоночнику и как тело онемело, став ей не подвластным. Она знала этот голос. Он отозвался какой-то странной болью в отголосках сознания и сжал в тисках забившееся от волнения сердце. Интуиция ещё никогда не подводила — этот человек оказался здесь не случайно, Сурин была в этом уверена. Всё его существо, странная, но до боли знакомая энергия — она знала всё это. Не понятно откуда, но знала. Обернувшись, она сделал резкий шаг ему навстречу, мало понимая, что собирается сделать, но так и замерла — от незнакомца и след простыл. Не осталось даже запаха от проклятой энергии. — Сурин. На плечо опустилась тяжёлая мужская ладонь, отрезвив. — Ты чего застыла? — Годжо наклонил голову, чтобы заглянуть в её лицо. — Что случилось? Ты вся бледная, — он взволнованно коснулся пальцами её подбородка, чуть приподняв. — Ничего, — она мягко убрала его руку, но только, чтобы сжать её собственными пальцами, заметив, что от чужой кожи исходило приятное тепло, а не привычный холод, как это было в тех случаях, когда он применял технику Бесконечности. — Всё в порядке. — Точно? — не унимался Сатору, не отрывая от неё взгляд. — Точно. — Не обманывай меня. — Я вас никогда не обманывала, — сказала она серьезно, а потом с улыбкой добавила: — Разве что не договариваю кое-чего. Годжо улыбнулся уголком губ. — Кое-чего? — поинтересовался он хитро. — У меня что, не может быть своих женских секретов? — она попыталась отшутиться, видя, как он в ответ загадочно хмыкнул. — Больше похоже, что ты меня своими «женскими секретами» пытаешься отвлечь. — Да всё в порядке, правда, — она улыбнулась ещё шире, чувствуя, как приятно разливается в груди тепло от проявленного беспокойства и заботы. — Идёмте, — она шустро обхватила его ладонями за плечи и, развернув, мягко толкнула в спину, как это обычно делал он. Годжо улыбнулся, шутливо навалился на неё, чувствуя, как помимо рук в спину уперлась ещё и голова, и серьёзно произнёс: — Никаких секретов, Сурин. — Обещаю. В конце концов, ей могло просто показаться — мало ли кто это был. Она слишком остро отреагировала, потому что всегда была чувствительна к негативной или непонятной энергетике, исходившей от людей. Только вот что-то подсказывало, что ей не просто показалось. Что-то точно было не так. И она не могла обмануться и так просто взять и закрыть на это глаза. В последний раз посмотрев в темноту, в которой исчез незнакомец, она тяжело вздохнула и придвинулась поближе к Годжо, подсознательно ищя в нём утешение. И он, будто почувствовав это, мягко похлопал её по плечу, чтобы взбодрить. — Ты же знаешь, что можешь мне всё рассказать. — Конечно, знаю, — она ласково уткнулась ему лбом в плечо, улыбнувшись. Они оба это знали.