***
Аппарировав обратно в свой номер, Шифра рухнула на кровать прямо в верхней одежде и испачканной обуви. Пока её возвращение шло по странному сценарию — с одной стороны, никаких явных подозрений она не вызвала, документы о передачи наследства должны быть готовы к концу этой недели, а международные порт-ключи, которым она воспользовалась, чтобы добраться из Марокко в Великобританию, даже никто не отправил на дополнительную проверку. Общество чистокровных ублюдков приняло её за свою, что, на взгляд Фланаган, свидетельствовало о двух моментах: её магия работала почти идеально; «Избранные» явно были заняты гораздо более важными делами, чем доскональные проверки какой-то эксцентричной молодой наследницы. Она не испытывала никаких иллюзий о нынешнем руководстве Министерства: один Люциус Малфой был слишком умён, чтобы не просчитать возможные риски, связанные с появлением новой фигуры на шахматной доске; что уж говорить о Лестрейндже, который, насколько помнила Шифра по рассказам очевидцев, никогда не гнушался решительных и жёстких мер. Единственная причина, по которой ей позволили поставить свою подпись в документах о наследстве, свободно гулять по Косому переулку и попивать виски в «Белой виверне» — её сочли неопасной. Фланаган пошевелись и сменила положение, устраиваясь поудобнее. Она подняла палочку и начала задумчиво чертить руны в воздухе, наблюдая, как золотые нити, исходящие из кончика её верной помощницы, превращались в символы. За те несколько дней, что она провела в Лондоне, стало очевидно, что восстановление значимых общественных объектов — как, например, Мунго — явно не было той первостепенной задачей, на которую «Избранные» (она не могла даже в мыслях произносить это слово без отвращения) бросили все свои силы. Увы, как бы ей ни хотелось обратного, противостояние с Орденом тоже вряд ли являлось главной темой на повестке дня — из тех крупиц информации, что она успела собрать из разговоров с окружающими и чтения выпусков «Пророка», последняя относительно серьёзная атака Ордена произошла полгода назад, когда был разбит лагерь егерей в районе Норфолка. Вывод напрашивался один: чем бы сейчас ни занимались Пожиратели, это «что-то» явно было их внутренним делом; тем, что произошло или до сих пор происходило внутри их славного коллектива. Обострившаяся интуиция подсказывала ей, что это было связано с Тёмным Лордом, который, как она поняла, за последний год ни разу не появлялся на публике. Если в первое время после победы он часто присутствовал на показательных судах над оставшимися пленными или пойманными членами Ордена, то после его имя фигурировало только в новостных заметках, прославляющих мудрость и силу Сильнейшего Волшебника, да в законах, принимаемых от его имени. Публично идеи и предложения Лорда чаще всего представлял Лестрейндж, из чего Фланаган могла следить следующие выводы: во-первых, с Лордом явно что-то происходило, и слава Мерлину, если что-то плохое; мысль о том, что он опять экспериментирует со своим телом и разумом, чтобы стать ещё сильнее, она постаралась отогнать. Во-вторых, если у «Избранных» существовала иерархия, то Лестрейндж явно был на первой ступени. Негусто, но для начала хоть что-то. Шифра развеяла руны и вновь взмахнула палочкой, тем самым наконец-то очистив ботинки от налипшей грязи. Она слегка приподнялась на кровати, чтобы освободиться от плаща и отлевитировала его на вешалку. Затем Фланаган призвала к себе походную сумку и вытащила оттуда колоду карт, которую ей вручила одна африканская ведьма, специализирующаяся на предсказаниях. Несмотря на то, что любые попытки якобы «увидеть будущее» вызывали у неё лишь раздражение, сами карты оказались чрезвычайно полезным инструментом при размышлениях. Шифра могла тратить часы на то, чтобы вдумчиво вывести тот расклад, который наиболее точно отражал ход её мыслей. Подцепив ногтём пиковый туз, она положила его в центр кровати. «Лорд», — отметила она про себя. Чуть ниже расположились три короля — Малфой, Лестрейндж, Нотт. Немного подумав, она передвинула пикового короля — Лестрейнджа — так, чтобы он был выше остальных. Нахмурившись, Шифра попыталась вспомнить, какие ещё фамилии были связаны с Избранными. Тот неприятных толстяк из аврората, который лично встретил её в отделе регистрации порт-ключей… Точно, Мальсибер. Фланаган добавила четвёртого короля и разместила его в одном ряду с Малфоем и Ноттом. Немного поколебавшись, Шифра выбрала из колоды валета треф — соответствие для Тео. Пока роль детей была для неё не совсем очевидна; то, что Нотт должен был стать (или уже стал) сотрудником Отдела Тайн могло обозначать одновременно как наличие привилегий и приближенность к власти, так и просто банальное желание родителя пристроить и, возможно, обезопасить своего единственного сына. Держать его в поле зрения и не оставлять надолго одного. Естественное стремление отца в независимости от того, на чьей он стороне. Фланаган задумалась, вспоминая детали сегодняшней встречи — Тео был одет в укороченную мантию с длинным рукавом, странным образом сочетающуюся с совсем не магическим пальто, так что нельзя было утверждать точно, получил он метку или нет. На её памяти он никогда не поддерживал в открытую Пожирателей и не ассоциировался напрямую с отцом; с другой стороны, наличие метки наверняка было обязательным пунктом воспитания детей Пожирателей. Сделав мысленную пометку, что эту информацию надо выяснить, она вытащила следующую карту, теперь для Драко — пиковый валет. С Малфоем-младшим было всё немного сложнее: пока Шифра не увидела никаких намёков на его положение в иерархии и род занятий: в газетах Драко упоминался только в качестве сына Люциуса Малфоя, а один раз на глаза Фланаган попался какой-то женский журнал со списком «самых завидных женихов», который состоял исключительно из сыновей Пожирателей смерти. Ещё один пункт, который ей нужно изучить. Наконец Шифра взяла туза червей. Задумчиво покрутив карту в руках, она окинула взглядом получившуюся комбинацию: туз пики, четыре короля, два валета. Азартные игры никогда не были предметом её интереса, поэтому она не могла сказать, было ли хоть какое-то значение у данного расклада. Немного повеселев, Шифра решила дать ему позже своё собственное название. — Ты ведь не так прост, правда? — пробормотала она и аккуратно положила карту на одну линии с тузом пики. Феликс Певерелл. Человек, которого она должна найти в ближайшее время. Шифра потянулась за палочкой и призвала к себе тот номер «Пророка», в котором увидела фотографию сотрудников аврората с бессмысленным заголовком «Безопасность волшебников в надёжных руках». Задумчиво рассмотрев в сотый раз внешность молодого человека, она слегка прикусила губу: в прошлый раз Мальсибер не дал ей возможности пройти в аврорат, решив лично явиться в другой отдел и не назначив никакой официальной беседы. Значит, ей нужен другой повод, чтобы прийти в Министерство. Возможно, ей удастся пересечься с ним после встречи с юристами, но, конечно, было бы неплохо иметь и другой доступ… Внезапная идея пришла ей в голову. Как там сказал Тео? «Мисс Фланаган, вы уже наверное заметили, что у нас сейчас немного всё… Неорганизованно, что ли. Если у вас будут возникать сложности или вопросы, напишите мне письмо…». Хмыкнув, Фланаган сложила газету и отправила её обратно на комод. «В конце концов, — подумала она обреченно, потирая указательными пальцами место у основания шеи, — я хотя бы знаю, что он не способен на убийство». Хотелось верить, что сегодня Тео был достаточно пьян, чтобы говорить честно.***
Утром субботы Тео чувствовал себя так, будто в его черепной коробке взорвались сразу три котла с зельем. Подряд. Кипящих. Наполненных самыми острыми и вонючими ингредиентами. Идея открыть глаза показалось ему самоубийственной, поэтому он со стоном перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку. Кажется, проблема с поставками и логистикой внутри страны затронула все важные сферы жизни любого уважающего себя волшебника: ингредиенты для полезных зелий могли тухнуть месяцами на пункте контроля; приличных сигар или хотя бы сигарет с нормальным сортом магического табака было не найти; ткань для мантий становилась всё хуже и хуже; а теперь добрались и до святого — «Огдена». Последний месяц ходили слухи, что скоро взлетят цены на Летучий порох, что парализует работу всех каминов — Родольфусу даже пришлось делать официальное заявление через «Пророк» (от имени Лорда, конечно же, который «путешествовал по стране») и убеждать население, что кризис сильно преувеличен. «Пакс опять мешает дрянь», — вяло подумал Тео и повернул голову вбок. Сил на то, чтобы разозлиться у него пока не было. Собравшись с силами, Нотт слегла приподнялся и хрипло произнёс: — Венди. Тут же с негромким хлопком появилась маленькая эльфийка, одетая в идеально выглаженную наволочку. — Слушаю вас, господин Нотт, — пропищала она и забавно пошевелила ушами, с состраданием глядя на Тео. — Антипохмельное, два флакона. И стакан воды, — Тео сделал паузу и слегка прикрыл глаза. — Нет, кувшин. — Венди поможет молодому господину, — горячо воскликнула эльфийка и тут же исчезла. — Было бы хорошо, если господин помог себе сам, — проворчал Тео и скомкал простынь в кулак. — Больше никакого алкоголя в сраных забегаловках. Его тайная мечта о пяти акрах личного виноградника и экспериментов над созданием идеально сбалансированного сорта белого вина предательски замерцала где-то на поверхности сознания. Тео тяжело вздохнул и вновь перевернулся на спину, решив всё-таки открыть глаза. Мысль о виноделии он постарался отбросить — похмелье и так набросилось на него со всей силы, добивать себя несбыточными мечтами было совсем чересчур. Венди вновь появилась в поле его зрения и протянула ему флакончики со спасительной жидкостью. — Прошу, господин Нотт. — Спасибо, — просипел Тео и неуклюже приподнялся на кровати. Открыв первый флакончик далеко не сразу, он наконец-то влил в себя горькое снадобье и едва сдержал рвотный позыв. Махнув рукой, Тео указал на вторую порцию, и Венди с готовностью протянула ему оставшийся флакончик. Последовавший за этим кувшин сразу опустел почти на треть. Тео рухнул обратно на подушки и глянул на часы — через тридцать минут он должен ожить. — Подавай завтрак через полчаса, — сказал он эльфийке. — Что-нибудь покалорийнее и посытнее. Бекона там больше, яйца давай. — Господин Нотт получит сытный завтрак, Венди постарается и накажет эльфам, чтобы они... — Да, спасибо. Хозяин дома? — Нет, — ответила Венди и забрала пустые флакончики. — Просил передать молодому господину, что будет к обеду. — Ясно, — протянул Тео и погрузился в лёгкую дремоту. Через сорок минут он спустился вниз свежим и даже вполне бодрым. Стол был сервирован так, что на нём практически не осталось свободного места. — Я же лопну, — заметил Тео и шутливо закатил глаза. — Хочешь, чтобы моё тело не помещалось в камин? Эльфийка вскинула на него испуганные глаза и задрожала. — Венди хотела, чтобы у господина был выбор, Венди не знала, что… — Эй, я же шучу, — Тео слегка щёлкнул пальцами перед её носом и укоризненно покачал головой. — Спасибо. Венди застыла на секунду, а потом робко улыбнулась. — Ты сделала то, о чём я тебя просил? — мягко уточнил Тео, накладывая себе на тарелку щедрую порцию бекона. — Конечно, господин Нотт, — воскликнула эльфийка и вытащила из наволочки небольшой мешочек. — Тут волос маггла, которого Венди увидела в Эдинбурге. — В Эдинбурге? — удивился Тео, переключившись на фасоль. — Я, конечно, просил найти кого-нибудь за пределами Лондона, но не думал, что ты это воспримешь так… — Венди — умный эльф, — гордо сказала она. — Венди не стала бы рисковать безопасностью господина. — Спасибо, — поблагодарил Тео. — Положи свою находку на мой рабочий стол. Можешь быть свободна. Венди кивнула и растворилась в аппарации. Тео приступил к завтраку. Через полчаса он расправился с последним ломтиком бекона, допил кофе и взглянул на часы: как раз пришло время для последнего этапа с Оборотным зельем. Слава Мерлину, что отец имели своих людей на границе и задержки с поставкой ингредиентов не коснулись их в той же мере, как остальных. Нотт неспешно поднялся со своего места и решил вернуться в своё крыло поместья пешком, чтобы окончательно стряхнуть с себя остатки алкоголя. Путь в его часть проходила через портретную галерею, теперь заполненную обычными пейзажами — отец, опасаясь слежки со стороны своих «коллег», велел убрать все портреты в подвальное помещение и как следует зачаровать его от всех посторонних звуков. Тео не был уверен, что такие способы хранения подходят старинным картинам — а на некоторых были изображены его уж слишком дальние родственники, жившие минимум пять столетий назад — но паранойю Нотта-старшего понимал. Вообще, чем старше становился Тео, тем чаще открывал для себя отца с непривычных сторон. Дойдя до небольшой комнаты, расположившейся сразу следом за его спальней, Тео потянул ручку двери на себя и зашёл внутрь. Помещение практически не изменилось со времён учёбы в школе — он помнил, как выпросил у отца свою мини-лабораторию ещё на третьем курсе — и каждый раз, когда ему приходилось сюда заглядывать за последние полгода, его сердце всегда сжималось. Неизменность интерьера, старые учебники, запах книг и пергамента только сильнее подчёркивал тот факт, что Хогвартс до сих пор не могут восстановить, казавшийся вечным директор убит, следующий за ним преемник скрылся в неизвестном направлении ещё во время битвы, ну а большую часть преподавателей так никто и не смог найти. В глубине души Тео надеялся, что он ещё сможет увидеть МакГонагалл или Флитвика. Живыми. И невредимыми. Тео тихо вздохнул и отбросил в сторону мрачные мысли. Он подошёл к письменному столу, где уже лежал кожаный мешочек и слегка потянул за шнурок, раскрывая содержимое. Внутри Тео увидел тонкую прядь русых волос с небольшой проседью. Удовлетворённо кивнув, Тео взял мешочек и отнёс его на небольшую подставку возле котла, где были разложены остальные ингредиенты. Затем он зачерпнул из миски ровно один ковшик настойки Златоглазки и тщательно проверил на глаз количество. Вылив настойку в котёл, Тео тут же перемешал зелье три раза против часовой стрелки. Как только он закончил с этой частью, тут же пришёл черёд прядки волос. Жидкость слегка забурлила и приобрела бледно-жёлтый оттенок. — Интересно, — прокомментировал Нотт и взмахнул палочкой. Всё, зелье готово. Он довольно осмотрел результат своей работы и прикрыл зелье крышкой. До похорон Ирвина Дэвиса оставался час, но Тео не собирался приходить туда вовремя — появление незнакомого маггла точно вызвало бы подозрение среди невыразимцев, поэтому он планировал отправиться на разведку где-то в районе двух часов. К счастью, волшебное кладбище в Ланкашире, откуда Ирвин был родом, находилось совсем рядом с маггловским районом, где можно было в случае чего подождать, пока могилу не покинет последний невыразимец. Полтора часа до выхода Тео решил провести приятным способом и изучить наконец-то книгу, которую ему любезно предложили в «Горбине и Бэркесе» ещё месяц назад, но ему всё никак не доводилось за неё сесть. Увесистый том из кожи неизвестного зверя был посвящён древним и поистине тёмным обрядам Африки; едва увидев такую редкость в каталоге, Тео тут же сделал заказ и отдал приличное количество галлеонов, лишь бы опередить остальных возможных покупателей. Он забрал книгу из своей мини-лаборатории, вернулся в спальню и с наслаждением рухнул в кровать, которую уже успели застелить домовики. Подложив дополнительную подушку под спину, Тео с трепетом открыл редкий том и жадно впился взглядом в оглавление: кажется, сегодня вечером и завтра он точно не покинет пределы спальни. Через час голова Тео распухла от количества жутковатых иллюстраций, подробно изображающих действия тех или иных заклинаний, проклятий, а иногда даже и серьёзных порч. Многие слова ему были незнакомы, часть скорее всего являлась названием растений и животных, которых нельзя было встретить в родных краях. Некоторое же колдовство поразило Тео так, что он сомневался, что было ли всё описанное реальным: так, книга утверждала, что многие колдуны умели останавливать или же подчинять себе время на какой-то краткий промежуток; или же, благодаря сложному обряду человек мог стереть свой образ из памяти всех, кто когда либо его знал, причём, почти безболезненно для остальных. Самым частым последствием являлась вспышка аномальных заболеваний, чаще всего неврологического характера. «Надо же, может и мои приступы мигрени можно списать на чьи-то тёмные шалости?», — скептически подумал про себя Тео и с сожалением отложил книгу в сторону. Где-то два года назад или даже чуть больше он провалялся со странными эпизодами дикой головной боли почти три недели. Немногочисленные целители разводили руками и бормотали что-то невнятное про последствия войны, которые накрыли всех, кто участвовал в битве, плохую экологию и привычку Пожирателей разбрасываться проклятиями в разные стороны. Так и не узнав причину своих приступов, Тео оправился от мигреней сам, словно, как бы это ни звучало иронично, по волшебству. Хотя, что скрывать, после вымученной победы Лорда плохо действительно было всем, включая даже соратников. Размышления о странной магии закономерным образом привели его к Шифре. Интересно, слышала ли она о чём-то подобном? Тео внезапно подумал, что вчера бездарно потратил свой шанс узнать девушку получше; вместо того, чтобы поинтересоваться жизнью в Марокко и расспросить её поподробнее о всяких мелочах, которые парни обычно пытаются выяснить у симпатичных незнакомок, он начал ныть почти как Малфой и жаловаться на свою судьбу. Ещё и напугал вопросом про убийство. Ну не идиот ли? От самобичевания его отвлёк звон часов, пробивших два раза. Тео слегка встряхнул головой и встал с кровати, мигом помрачнев. Кровь Ирвина Дэвиса была в том числе и на его руках; единственное, что он мог сделать — проводить погибшего в последний путь.