— Теодор точно спит? — поинтересовался Люциус Малфой, отряхивая мантию от Летучего пороха.
Эдвин тяжело опустился в кресло.
— Проверим ещё раз, — хрипло сказал он и призвал домовика. Пока эльфийка отвечала на вопросы о своём хозяине, Малфой отодвинул кресло для Селвин.
— Прошу.
— Благодарю, — кивнула Пенелопа и села напротив Эдвина. Малфой расположился слева от неё.
Маленькая эльфийка сделала небольшой реверанс гостям и аппарировала из кабинета.
— Тео спит, — сказал Эдвин. — Лёг час назад. Обычно его не разбудишь и криками банши.
«Везёт», — подумал Люциус, но вслух сказал совершенно другое:
— Дополнительные меры всё равно не помешают.
Бледное лицо Нотта слегка исказилось. Малфой мог его понять: он бы и сам не допустил распоряжений гостей на своей территории, но тот разговор, который им предстоял, требовал максимальной осторожности.
— Эдвин, это для безопасности твоего же сына. То, что мы собираемся обсудить, не должно выйти за пределы твоего кабинета, — мягко, но тем не менее серьёзно добавила Пенелопа.
Нотт задержался взглядом на Малфое, а затем всё же кивнул и поднял палочку. Селвин в это время потянулась за сумкой, чтобы достать уже знакомые Люциусу бумаги.
— Вот, — сказала она, протягивая стопку пергамента Эдвину, — сначала прочитай сам.
Тот вновь кивнул. Пенелопа тихо выдохнула.
Кабинет освещался лишь пламенем камина и небольшой лампой, стоящей на столе. Игра теней ещё сильнее подчёркивала состояние Нотта: впалые щёки, серо-пепельные круги под глазами, зеленоватый оттенок кожи. Мужчина тяжело дышал, и через каждые три-четыре цикла на выдохе слышался лёгкий свист.
Люциус отвёл взгляд. Хоть Эдвин и был намного старше его, такое напоминание о скоротечности жизни отозвалось неприятным уколом где-то внутри.
— Ну… — протянул наконец Нотт. — Получается, Лестрейндж нацелился на наши деньги? Я не удивлён.
Он отложил бумаги в сторону и вопросительно взглянул на Селвин. Та лишь подозрительно прищурилась.
— Ты знал? — спросила она.
— О том, что наш Руди — коварная скотина, которая тут же воспользуется смертью Лорда? — усмехнулся Нотт. — Пенни, я знаю об этом не один десяток лет. Так что я это ожидал в какой-то степени.
Селвин посмотрела на Малфоя, явно намекая, чтобы и он что-нибудь сказал. Но Люциус предоставил ей возможность начать разговор. В конце концов, именно Пенелопа предложила объединить усилия.
— Пока он не предпринял никаких конкретных действий, — продолжила Селвин с лёгким раздражением. — Только вызвал меня на беседу, где намекнул на вашу неприязнь и готовность идти по головам… А Малфою наплёл про тебя… Да,
Люциус?
Нотт внешне остался невозмутимым.
— Ну, как «наплёл»… — протянул Люциус. — Просто сказал, что если Тео ошибётся в Отделе Тайн, то Драко его заменит.
Повисла пауза. Эдвин скользнул по Малфою нечитаемым взглядом и вновь обратился к Пенелопе:
— Руди не предпринял никаких конкретных действий
против нас, потому что мы ему нужны как-никак. А кому-то повезло меньше.
Селвин нахмурилась.
— Кому-то? — переспросила она. Нотт кивнул.
— Да, мальчишке Флинту, но… — он спохватился и подался вперёд. — Я же вам так ничего и не предложил, вот хозяин. Виски? Вино?
— Эдвин, не до этого, — резко сказала Пенелопа. — Что значит «Флинту повезло меньше»? Я же его видела недавно в Министерстве.
Нотт развёл руками.
— Это всего лишь мои догадки. Когда Руперт умер, мальчик остался единственным наследником серьёзных активов. И где-то через месяца два после смерти, ещё до вступления в силу завещания, он падает с метлы прямо на тренировке…
— Тренировке? — удивилась Селвин.
— Да, — вступил Люциус. — Младший Флинт подался в квиддичные игроки. Он и в школе был капитаном команды.
Выражение лица Пенелопы явно показывало её отношение к выбору такой профессии юношей из чистокровной семьи.
— Играет в «Соколах», если ты слышала о таком клубе, конечно, — подтвердил Нотт. — Мальчишка упал на тренировке с метлы, тренер чудом успел выставить чары, и всё ограничилось простым переломом кисти. Администрация клуба надавила на Мунго, там заподозрили захват метлы и обратились ко мне с вопросом, как выйти на аврорат. Я предупредил Патрика, тот вроде бы сначала взялся за дело лично, всё-таки они с Флинтом-старшим общались в школе.
— Но в итоге Мальсбер замял историю? — предположил Малфой.
— Да. Причём, интересный момент: Руди попросил его остаться после нашего собрания, а на следующий день наш главный «мракоборец», — Эдвин с усмешкой показал пальцами кавычки, — ставит дело на паузу. Я ещё тогда заподозрил неладное, а сегодня вы просто подтвердили мои выводы.
— Но зачем ему убивать мальчишку? — воскликнула Селвин. — Какую опасность Маркус мог представлять Лестрейнджу? Руперт даже не был Пожирателем смерти.
Эдвин закашлялся и махнул рукой:
— П-п-прошу п-п-прощения… М-м-мне надо…
Тут же рядом с Ноттом появились домовики, начавшие суетливо ставить на стол флакончики с зельями. Люциус повернулся к Пенелопе:
— Напомни, когда ты получила метку?
— Сразу после смерти Шона, — слегка замешкавшись, ответила Селвин.
— То есть, после битвы, да? А мы с Эдвином, — Малфой закатал рукав мантии и оголил предплечье, — являемся Пожирателями уже… Лет двадцать, да?
— Около того, — сипло подтвердил Нотт и махнул домовикам, чтобы те покинули кабинет.
— … то мы знакомы с некоторыми особенностями нашего босса гораздо больше, чем ты. Ты ведь слышала о Фрэнке и Алисе Долгопупс?
— Слышала, — медленно произнесла Пенелопа. Она как будто специально не смотрела на метку Люциуса, стараясь сфокусироваться на его лице. Малфой опустил рукав.
— Их пытал лично Руди. В компании с братом и Барти Краучем, конечно, но их мастерство в пытках всё же чуть уступает. Довести «Круцио» до безумия всегда было отличительной чертой Родольфуса и его жены.
Селвин слегка побледнела. Внезапно Малфой испытал раздражение. Неужели она действительно думала, что большая часть Пожирателей была подобна им с Эдвином, чья роль по большей степени сводилась к подкупе министерских чиновников и финансовой поддержке? А история с её драгоценным братом и парочкой несовершеннолетних магглорождённых ведьм прошла мимо неё, пока Пенелопа судилась с кланом МакКейнов?
— На всякий случай напомню тебе, — сухо сказал Люциус, — что на моём обеденном столе убили профессора по маггловедению. После чего её тело сожрала змея Лорда. Ну а в подвалах…
— Я не маленькая, Люциус, — рассерженно прервала Селвин и вновь повернулась к Нотту, слушавшего Малфоя с нечитаемым выражением лица.
— Нам нужен план, — так же резко сказала она. — План для защиты нашей семей.
Эдвин вопросительно поднял бровь:
— И какие есть предложения?
— Вернуться к Хогвартсу, — бросила Пенелопа. — Под предлогом восстановления добавить дополнительную защиту. И снова сделать его местом, куда может
прийти каждый.
Какое-то время Эдвин молчал, обдумывая предложение. Люциус с интересом отметил, что Нотт не выглядел озадаченным или удивлённым. Значит, подобные мысли приходили в голову и ему.
— Не думаю, что это сработает, — наконец сказал он с сомнением. — Хогвартс уже показал, как «прекрасно» работает его защита и чем заканчиваются идеи на неё положиться. Да и сомневаюсь, что МакГонагалл поверит тебе, Люциус, при всём уважении.
Малфой хмыкнул.
— Ну и усиливать выживших преподавателей, ненавидящих нас за смерть Дамблдора и разрушение школы — тоже сомнительная идея, — закончил Нотт.
Селвин встала со своего места и начала отмерять шагами комнату, думая о словах Эдвина. Такие доводы ей точно не приходили в голову, а Люциус, предлагая эту идею, и не думал их озвучивать. В чём-то отказ от этого плана будет ему только на руку и позволить сыграть свою игру в одиночку.
— Тогда… Министерство? — произнесла Пенелопа, остановившись и вопросительно глядя на двух мужчин.
— Что «Министерство»? — спросил Эдвин.
— Мы можем заманить Орден в Министерство. Когда-то это получилось.
Малфой стиснул зубы. Спустя столько лет провал в Отделе Тайн по-прежнему оставался больной темой для него.
— Их же убьют на месте, — протянул Нотт.
— Если не убили в прошлый раз тренированные Пожиратели — прости, Люциус — то нынешние авроры уж тем более не справятся, — возразила Селвин и вновь начала шагать по комнате, нервно жестикулируя. — Посудите сами, большая часть сотрудников подверглась репрессиям, кто-то погиб, кого-то просто запугали, кого-то взяли шантажом…
— Ты забываешь добавлять слово «мы», — вставил Малфой. — Мы запугали, мы шантажировали, мы закрывали глаза на смерти.
— … так что бессмысленно полагать, что уровень поддержки в Министерстве выше, чем в том же Хогвартсе, — продолжила Пенелопа, словно не слыша замечание Малфоя. — Я уверена, что большая часть просто побросает свои места при появлении Ордена, а оставшиеся к ним присоединятся.
— Звучит сомнительно, — покачал головой Люциус и перевёл взгляд на Нотта. Но тот, к его удивлению, лишь пожал плечами:
— Похоже, это единственный доступный нам вариант.
***
К тому времени, как Люциус вернулся домой, Драко уже спал, сжавшись в позе эмбрионе и положив руки под голову. Лунный свет, разделявший белой полоской комнату пополам, высвечивал острые черты юноши. В спальне чувствовался слабый запах целебных зелий, несмотря на все наказы домовикам.
Люциус аккуратно прислонился спиной к дверному косяку и замер в проёме, наблюдая за спящим сыном. Впервые за долгое время его лицо казалось расслабленным.
Внезапно Драко дёрнулся и что-то невнятно пробормотал. Люциус вздрогнул, но юноша лишь поменял позу, слегка распрямившись, и продолжил спать.
Малфой-старший бросил ещё один взгляд на сына и тихо вышел из спальни. Как бы Селвин и Нотт ни относились к идее с Хогвартсом, свою ставку он уже сделал.
***
Следующим утром Шотландия встретила Люциус густым туманом. Очертания замка были скрыты плотной белой пеленой, что было ему только на пользу: несмотря на все усилия преподавателей, студентов и волонтёров из ближайших городков, восстановление школы шло чрезвычайно медленно. Иногда у Малфоя возникало ощущение, что сама магия противилась любым воздействиям извне.
Он позволил себе несколько минут ностальгии, свойственной его возрасту. С каким бы пренебрежением в семье ни относились к школе и царившим в ней принципам, всё равно эти семь лет оставили лишь приятные эмоции. Квиддичные матчи, выходные в Хогсмиде, вечера Слизнорта, значок старосты и, конечно, свидания с Нарциссой. Воспоминания были так ярки, как будто и не было этих двадцати восьми лет после выпуска.
Люциус слегка нахмурился. Он покрепче сжал трость и неспешно отправился к замку.
Чем ближе, тем покладистее отступал туман, открывая неприглядное состояние школы. Астрономическая башня напоминала надломленный карандаш: во время битвы кто-то (Малфой был уверен, что зачинщицей стала Белла) смог воспользоваться ослабленным защитным барьером и разрушить верхнюю часть строения. Не повезло и Часовой башне, лишившейся своего главного механизма. Единственным достижением за последние несколько месяцев стало восстановление башни Гриффиндора.
Когда Люциус оказался у кабинета директора, от эмоций уже не осталось и следа. Он был настроен на разговор и почти уверен в своей победе.
МакГонагалл уже его ожидала и даже ухитрилась сохранить подобие вежливости.
— Добрый день, мистер Малфой, — произнесла она и указал ладонью на кресло для посетителей.
— Рад вас видеть, — мягко сказал Люциус, зная, что женщина никогда бы не смогла ему ответить тем же.
Минерва лишь сухо кивнула. Она дождалась, пока Люциус подойдёт к креслу и села только после него.
— Скажу честно, ваша просьба о встрече меня удивила, — сказала она, поправляя очки. — Насколько я помню, следующая проверка должна быть через две недели.
Люциус слегка улыбнулся.
— Всё верно. Сегодня я пришёл не с проверкой.
— Вот как, — ответила МакГонагалл.
Она никогда не предлагала чай и не показывала лицемерное гостеприимство. Иногда Малфой даже её уважал за принципиальность.
— Я бы хотел озвучить несколько предложений, которые вы можете счесть интересными, — сказал Люциус и закинул ногу на ногу, устраиваясь в кресле поудобнее.
Минерва прищурила глаза.
— Вы хотите что-то предложить школе? — переспросила она, приподняв бровь.
Малфой кивнул.
— Не только школе, но и всем, кто в ней окажется, — протянул он, наблюдая за реакцией МакГонагалл.
Директор кашлянула и поправила стопку идеально сложенных бумаг, лежавших перед ней.
— Слушаю вас, — сказала она.
Люциус выдержал небольшую паузу, прежде чем начать.
— Замок, как мы знаем, пострадал от воздействия тёмной магии, — всё так же медленно произнёс он.
Минерва хмыкнула, но промолчала.
— И за это ответственны мои… Коллеги, так скажем, — продолжил Малфой. — Что не делает ни мне, ни им чести. Защитные барьеры здания сильно пострадали, нарушился баланс внутри школы, который мы, то есть, конечно,
вы, прошу прощения, пытаетесь восстановить всё это время без особых успехов.
Люциус приподнял трость.
— Я долго пытался понять, в чём же здесь причина, — задумчиво сказал он, рассматривая трость. — В мастерстве преподавателей школы я не сомневаюсь. В самоотверженности волонтёров — тоже. Со своей стороны стараюсь решить любую финансовую проблему. Но уже почти три года мы не можем открыть Хогвартс для учеников. И вот буквально вчера меня осенило.
Малфой поднял глаза и посмотрел на застывшую МакГонагалл.
— Иногда то, что способствовало разрушению, может пригодится в строительстве, — от движения кисти рукав мантии сполз вниз, открыв часть метки. — Я могу помочь с восстановлением защитных барьеров. Помочь и усовершенствовать их.
МакГонагал словно отмерла и резко взмахнула руками, скрестив их на груди.
— Вы предлагаете впустить в защиту замка тёмную магию? — воскликнула она, гневно сверкая глазами. — После всего, что было?
Малфой мысленно выругался. Говорить прямо он не мог, а госпожа директор явно не располагала способностям к иносказательности.
Ладно, попробуем по-другому.
— Я всего лишь предлагаю, — аккуратно и вкрадчиво сказал Люциус, — свои услуги и помощь. Весьма ценные услуги, так как я очень хорошо знаю тот тип магии, которым пытались разрушить замок. И, как понимаете, я могу знать те контрзаклинания и ритуалы, которыми не владеете в должной степени вы — при всём уважении, для тёмных искусств требуется… Некая особая настройка души.
Минерва фыркнула:
— Как поэтично вы это описали.
— Но главное, — продолжил Малфой, — я могу сделать так, чтобы Хогвартс вновь стал местом, куда каждый может обратиться за помощью. В особых случаях — инкогнито. Если вы понимаете, о чём я.
Люциус откинулся на спинку кресла и уставился на МакГонагалл. На лице женщины с ошеломительной скоростью сменялись эмоции: от открытого презрения до недопонимания. А затем и шока, когда смысл сказанных слов дошёл до неё.
Она вернула руки на стол и вновь поправила стопку пергаментов.
— Мне нечего вам сказать, — нервно бросила МакГонагалл.
Люциус кивнул и улыбнулся:
— Я и не тороплю. У нас есть две недели до следующей встречи. Уверен, этого времени достаточно для принятия решения.
