«По моему, людям нравится немного полюбоваться разрушением. Песочные замки, карточные домики – с этого и начинают. Великое умение человека – его способность к росту».
Маркус Зусак, «Книжный вор»
Утро первого числа началось с ярко-голубого неба и идеальной весенней температурой, иронично, зная как дальше пройдёт этот день. Не подозревая ничего плохого, Лола начала свою обычную утреннюю рутину - подготовка к школе. Почистив зубы, она подошла к своему шкафу и остановила свой выбор на джинсах, белой рубашке в чёрный горошек с V-образным вырезом и длинными рукавами, и, расчесав волосы, поколебалась над выбором шляп, которые у неё были. Хотя в её школе не было строгого дресс-кода, ей нравилось производить хорошее впечатление. Приняв решение, она потянулась за жёлтой шляпой с тёмно-синим бантиком из ленты, и небрежно надела убор на голову. Брюнетка была немного известна школе своими уникальными аксессуарами, поэтому она колебалась, какой образ ей нужен, и какая шляпа будет надета сегодня. Затем она натянула пару ботинок в стиле верховой езды и взяла свой рюкзак, засовывая колоду карт в задний карман джинсов. Обеденное время было скучным занятием, поэтому она часто практиковалась в трюках - иногда с толпой, чтобы развлечься. По дороге в школу Лола прошла мимо знакомого дома Академии Амбрелла и задумалась, что же произошло в его стенах, вспомнив странного мужчину, которого она встретила на прошлой неделе. Она задавалась вопросом, сколько времени прошло с тех пор, как все братья и сестры видели друг друга, с тех пор, как из книги Вани, что они не жили под одной крышей долгое-долгое время. Улыбка промелькнула на её лице, когда она подумала о взрослых супергероях, пытающихся вести себя как настоящие братья и сестры, и об интересных, хаотичных препирательствах, которые могут появиться.Конечно, она понятия не имела, что такие споры могут привести к концу жизни на земле.
После этого день прошел так же, как обычно, и миллионы и миллиарды людей совершенно не знали, что принесет эта ночь.***
Как только ужин закончился, Лола взяла свою тарелку и поставила её в посудомоечную машину, прежде чем включить её, явно не подозревая, что это будет последний раз, когда она совершала такое обыденное действие в течение долгого-долгого времени. Затем она направилась в гостиную, где её мать, отец и дядя сидели на диване и собирались посмотреть телевизор. Оба мужчины выпили свой традиционный послеобеденный напиток из виски, в то время как её мать наслаждалась горячим кофе с пряностями. – Мама? - спросила Лола. – Да, дорогая? – Я буду в подвале, посуду убрала. – Хорошо, но не засиживайся слишком долго. Тебе завтра в школу, помнишь об этом? - голубоглазая мать метнулась к своей дочке. – Да, - ухмыльнувшись, сказал дядя, прерываясь, - не хотел бы, чтобы ты завтра явилась в школу такая сердитая, - сделав глоток напитка, продолжил он. – Хорошо, я сделаю всё, что в моих силах, - вздохнув и кивнув в знак согласия, сказала она, зная, что, скорее всего, она всё равно потеряет счёт времени. – Люблю вас, - подойдя сначала к матери, затем к отцу и, наконец, к дяде, она обняла каждого из них на ночь и обменялась словами. Она была бы благодарна, что это были последние слова, которые она когда-либо говорила своей семье. По крайней мере, ей не пришлось бы жить, гадая, знала ли её семья, что она их любила. Затем она спустилась в подвал. Менее чем в миле отсюда, в доме размером с один квартал, где седьмому, никому неизвестному члену семьи супергероев, была устроена ссора при знакомстве с её новым парнем, Леонардом Пибоди.***
Лоле нравился её подвал. Помещение не было слишком большое, но и не было слишком маленьким. Половина подвала была недостроена, а другая половина была обжитой, что создавало идеальный баланс. На недостроенной стороне от пола до потолка стояли металлические полки, которые можно было бы увидеть в хозяйственном магазине, с различными инструментами и предметами для отдыха. Банки с краской, электрооборудование, удлинители и другие предметы, которые обычно можно найти в сарае, были беспорядочно разбросаны по полкам. В другой половине, от задней стены до письменного стола Лолы, пол был покрыт зелёным ковром. На нём стояли старый диван из коричневой кожи, чёрный деревянный журнальный столик и телевизор, висевший на стене. После того, как ковёр закончился, на полу была выложена плитка. Это было то место, где стоял большой белый стол Лолы. Сам рабочий стол был почти пуст, если не считать её блокнота, трёх свечей разного размера, точилки и держателя для карандашей. Её бумаги - как для школы, так и для других вещей - хранились в коричневом картотечном шкафу, который стоял слева от её рабочего места. Прежде чем сесть писать, брюнетка зажгла свечи, перелистнула на следующую пустую страницу, заточила карандаш и положила на стол свои справочники - «Книжный вор», конечно, и свою новую книгу от Вани Харгривз. Затем она достала свою колоду карт из заднего кармана и аккуратно положила прямоугольную коробку в левый нижний угол своего стола, убедившись, что углы коробки лежат ровно в углу ящика. Она не была уверена, зачем провела данную процедуру, просто это было то, что ей абсолютно необходимо было сделать, прежде чем она, наконец, сядет. Закончив, Лола убедилась, что выключила электрический свет, и вернулась на своё место, которое представляло собой раскладное кресло с одним сломанным колесом. Она начала писать, окруженная своим маленьким кругом мерцающего света. «***
История закончилась, и через квартал ссора переросла в полномасштабное словесное нападение, четыре главных члена семьи горячо допрашивали нового парня, настаивающего на том, чтобы они пришли на концерт их сестры. Седьмая участница, чувствуя себя обиженной и сердитой из-за того, что её семья не поддержала её, почувствовала, как внутри неё нарастает напряжение, её эмоции необычно остры из-за отсутствия лекарств, которые она постоянно принимала в течение многих лет до этой недели.***
«Это место отлично подходило для наблюдения за людьми. В то время как у братьев Гимбел в основном обычные клиенты, есть некоторые случаи, которые заслуживают большего внимания (Примечание: исправить формулировку, звучит неловко). Есть много людей, которые также приводят детей в магазин. По понедельникам здесь в среднем бывает двенадцать детей, обычно после школы. Их число варьируется в течение недели до субботы, где обычно их пятнадцать или двадцать. Один раз, как выброс, во время каникул их было двадцать пять. Я знаю это, потому что я полностью пересчитала их. Обычно я не делаю этого намеренно, и я уверена, что скучаю по некоторым клиентам, но по какой-то причине все цифры застревают у меня в голове. Самое смешное, что я плохо разбираюсь в математике. Хотя я очень хорошо играю в карты. Я никогда не проигрывала ни в War, ни в Go Fish. Мой дядя говорит, что я счётчик, и я полагаю, что это правда. Я также пересчитала все блёстки на одном из наших вечерних платьев, просто для развлечения. Их было двести восемьдесят шесть».***
Когда небо снаружи потемнело, спор в большом доме достиг небывалого накала, когда Леонард Пибоди оскорбил старшего брата своей подруги за внешность, вызвав его гнев и целенаправленно разозлив его, заставив нанести первый удар. Седьмая отчаянно пыталась оттащить своего парня, чтобы спасти его от нападения, которое он наверняка не переживет. В этом она была права, но ничего не могла поделать. Был только один человек, которого слушал Номер Один, и это была не она.***
«В любом случае, вернёмся к наблюдению за людьми. Однажды в наш магазин пришла богатая женщина. Никто не мог понять, почему; мы совсем магазин не для высокого класса. Она привела с собой свою дочь, хорошенькую блондинку с ярко-голубыми глазами. Почти как у меня, но думаю на ней они смотрелись лучше. Я слышала, как она сказала Бриттани, что хочет купить своей внучке «нормальную одежду», но она сказала это как оскорбление. Я полагаю, что, когда её внучка приехала в гости, всё, что она показала ей, были успешно облиты напитком. Она не сказала всего этого, но я придумала историю, чтобы удовлетворить просьбу».***
Стоя над телом Леонарда, Седьмая повернулась к своему брату, её глаза сияли белизной на фоне бледного лица. В руке он держал окровавленное стеклянное глазное яблоко. Её братья и сестры столпились вместе, пытаясь успокоить её, но она провела всю свою жизнь, оставаясь спокойной, и она устала. Переведя взгляд на Академию, она увидела, что здание содрогнулось от землетрясения силой в десять баллов, кирпичи и бетон падали друг за другом. Оторвав взгляд от зрелища ада своего детства, она позволила звуковым волнам резонировать по улице, опрокидывая здания и заставляя их рушиться, погребая своих братьев и сестер под обломками. Она беззаботно ушла, когда гнев, печаль и ненависть подпитывали её шаги к своей квартире, где она переоделась и взяла свою скрипку для последнего в мире выступления.***
«Она тоже была очень шикарной, с мехом и всем прочим. Она стояла неподвижно достаточно долго, чтобы я могла рассмотреть её пальто, на котором было тридцать пятен. Я не уверена, был ли это настоящий мех***
В десять часов вечера, после окончания концерта, по городу прокатились звуковые волны такой силы, что многие здания обрушились. Невысокая темноволосая женщина с сияющим белым светом в центре груди поднялась над разрушением, посылая звуковые импульсы в отдаленные уголки мира. Когда её некому было остановить, некому было выстрелить из пистолета рядом с её ухом, разлитая по бутылкам сила вырвалась из её груди, разделяя со всеми чувства обиды и пренебрежения, которые она была вынуждена терпеть на протяжении всего своего детства. Только один человек выжил в подвале не намного глубже, чем у вымышленного персонажа, которым она восхищалась, она писала и совершенно не осознавала, что мир наверху изменился до неузнаваемости.