***
Ещё в детстве Локи усвоил одну вещь: если ты не можешь избежать чего-то, значит нужно сделать это на своих условиях. Так, например, он знал, что леди Эйр не позволит ему спокойно провести день, пока не убедится, что он действительно в порядке после вчерашнего... инцидента. Поэтому, вместо того чтобы пытаться избегать её и тем самым вынудить леди Эйр перехватить его в не самое удобное для него время, Локи решил перед заседанием Высшего Совета сначала навестить родителей. Так как он знал, что леди Эйр приходит проверять состояние Одина примерно в это же время, это позволило бы ей взглянуть и на него, а затем он смог бы заняться своими делами, не беспокоясь о том, что она может появиться в любой момент. — Локи, — поприветствовала Фригга, оборачиваясь к нему. Его мать стояла у подножия исцеляющей кровати Одина, а леди Эйр и двое её целителей осматривали его приемного отца. — Мама, — ответил Локи, подавшись вперед, чтобы обнять её, прижав к себе на мгновение дольше, чем нужно. — Как дела у отца? — Он постепенно всё больше погружается в нормальный сон Одина, так что я нахожу это обнадеживающим, — ответила Фригга, подзывая его к себе, когда один из целителей освободил место рядом с ней. — Как ты сам? — Дел невпроворот. — Да, наслышана. Слухи о суде над Хеймдаллем дошли даже сюда. — И что же? — с любопытством спросил Локи. Он планировал расспросить Ливун о слухах после завтрака, но вместо этого потратил время на написание писем для нескольких мест, которые, как он знал, когда-то подавали заявки на Королевские фонды и чьи предложения, насколько он помнил, тогда привлекли его внимание. — В основном, люди в шоке и недоумении, — ответила ему Фригга. — В недоумении от того, что он совершил, или же не верят моим словам, что он действительно это сделал? — О, конечно же первое. В отношении последнего, кажется, нет никаких сомнений. Ты проделал хорошую работу с доказательствами. Это было приятно слышать, даже если Локи всё ещё раздражало, что ему приходится доказывать свои слова, в то время как слова Тора или Одина были бы приняты без вопросов. — Я слышала, что друзья твоего брата сейчас находятся в подземельях, — продолжила Фригга. — Хмм, да, они вернулись вчера. — Ты планируешь провести сегодня суд над ними? При этих словах мать ещё раз окинула его взглядом, и Локи покачал головой. Поскольку сегодня ему не нужно было появляться на публике, он решил надеть один из своих доспехов, а не более изысканный наряд. Это был более элегантный и декоративный доспех, чем его обычный, изготовленный специально для какой-то церемонии много веков назад, но всё же в нём использовались кожа и броня. Он не только был более удобным, но и обеспечивал прекрасную защиту в случае нового нападения. А так же напоминал людям о том, что, хотя основную славу он заполучил благодаря сейду и умением обращаться со словами, он всё ещё по праву был воином. Факт, о котором, по его мнению, слишком часто забывали или упускали из виду. — Нет, торопиться некуда, сначала нужно решить более важные вопросы, — ответил Локи. Словно поджидающая эти слова, Мунин влетела в комнату, игриво спикировав на Хугина, который уже сидел на насесте возле кровати, и, покружив вокруг, приземлилась на плечо Локи. — Привет, Мунин, — поприветствовал Локи и потянулся, чтобы погладить её перья. Он ощутил сильный холод, исходящий от птицы. — Где ты была? — В Йотунхейме, — ответила Мунин. — Я слышала, ты упал в обморок. Я ведь предупреждала тебя о Ларце. Локи искоса взглянул на неё. — Да-да, очень смешно... Есть новости из Йотунхейма? — Я так думаю. Лафей-Кинг отправил свой ответ. — Надеюсь, это хорошие новости. — Это мне неведомо. В его замок трудно проникнуть, и вообще — царство холодное. — Всё равно, спасибо. Легонько ущипнув его за палец, Мунин улетела на второй насест по другую сторону от кровати Одина. Когда Локи снова сфокусировал своё внимание на матери, он увидел, что она смотрит на него с гордостью и радостью. — Что? — спросил Локи, недоумевая. —Ничего, просто смотрю, как ты справляешься с обязанностями своего отца, и это кажется таким легким. — Ни в коей мере. — О, я знаю это, дорогой, я лишь говорю о том, как это выглядит со стороны. Локи показалось, что его мать хотела сказать что-то ещё, но тут к ним подошла леди Эйр, и внимание Фригги переключилось на неё. — Как он? — спросила Фригга. — Лучше, — ответила леди Эйр, переводя взгляд на Локи. — Я могу рассказать Вам подробности позже, но сначала я хочу обследовать Его Величество, пока он здесь. — Локи? Зачем тебе понадобилось обследовать Локи? — взволновано спросила Фригга. — Что-то случилось? Ты сказал, что Хеймдалль не причинил тебе вреда! — Тише, мама, - сказал Локи. — Это не из-за Хеймдалля. — Вчера в хранилище произошел инцидент, - ответила леди Эйр, начиная плести свое заклинание. — Инцидент? — спросила Фригга. — Я работал над Ларцом Древних Зим, и он отреагировал немного более... энергично, чем я ожидал, — объяснил Локи, прекрасно понимая, что они были на публике, да ещё и в близком присутствии леди Эйр. — О, понятно. Пожалуй, это имеет смысл, — сказала Фригга. — Учитывая все обстоятельства. При этих словах взгляд Локи метнулся к ней, шокированный и удивленный тем, что Мать упомянула об этом в текущей обстановке. На лице Фригги появилось виноватое выражение, и Локи почувствовал, как у него всё внутри похолодело. — Что? — холодно произнес Локи. — Просто... леди Эйр знает, — сказала ему Фригга. — Что? Взгляд Локи метался от матери к главной целительнице, стоявшей сейчас рядом с ним. Леди Эйр попыталась ободряюще улыбнуться ему, но её явно напрягало знание того, что обсуждалось, и его наиболее вероятная реакция на это. — Она должна была знать, Локи, твоё здоровье могло зависеть от этого, — поспешила объяснить Фригга. — Правда? А что насчет моего психического здоровья? — возразил Локи, отстраняясь от обеих женщин и направляясь к двери. Не говоря уже о его магическом здоровье. — Мне нужно идти. — Локи! — позвала его мать, бросившись следом за ним. — Твой отец запретил мне… Локи крутанулся на месте, в последний момент вспомнив понизить голос до низкого шипения, хотя от этого он не стал менее ядовитым. — Он мне не отец! — Локи! — отчитала Фригга, порицание звучало в каждом слоге. — А что по вашему должно было случиться, когда правда выйдет наружу? — спросил Локи. — Или вы просто надеялись, что этого никогда не произойдет? — Я хотела сказать тебе! — Это не меняет того факта, что ты этого так и не сделала. Вы лгали мне, оба, всю мою жизнь, а потом я совершенно случайно всё узнал. — Я знаю и мне искренне жаль, Локи. Локи наклонил голову и уже собирался отвернуться, когда его мать подошла вплотную и обхватила его лицо одной рукой, так что между ними осталось совсем немного места. — Может я и не родила тебя, Локи, — прошептала Фригга. — Но даже родив, я не смогла бы любить тебя сильнее. Ты мой сын, никогда не сомневайся в этом, пожалуйста. К концу она почти умоляла, и Локи уступил, наклоняясь настолько, чтобы прислониться лбом к её лбу, при этом он закрыл глаза и тяжело сглотнул. — Да, — наконец смог вымолвить Локи. — Хорошо, - сказала Фригга, срывающимся голосом. — Потому что я не могу потерять тебя, Локи. Ты всегда будешь моим ребенком, независимо от того, насколько высоким или взрослым стал. Моим маленьким Лофтом. Употребление его старого прозвища напомнило Локи о том, что Лофт сказал о её судьбе в исходной временной линии, и он прижал её к себе чуть крепче при одной только мысли об этом. — То же самое относится и к тебе, мама, — ответил Локи. — Я не собираюсь никуда исчезать. "Никто не собирается." Слова Хеймдалля, обращенные к Тору, эхом отдавались в голове Локи, и он пожалел, что не может отбросить их в сторону. Спустя ещё несколько секунд Локи неохотно отстранился. — Мне действительно нужно идти, — сказал он. — Я понимаю, но возвращайся, когда освободишься, — попросила Фригга. — Непременно, — пообещал Локи, прежде чем развернуться. В этот момент он понял, насколько близко к генерал-лейтенанту Ингвару они находились. Локи не думал, что тот мог подслушать что-нибудь о его наследии, но эта маленькая семейная драма определенно была увидена и услышана. Впрочем, не похоже, что личная охрана короля уже не знала, что между ним и Одином что-то произошло. Как по крикам, которые они должны были услышать из хранилища, так и из его собственного признания в этой самой комнате прямо перед тем, как он стал регентом.***
Из-за того, что он навещал родителей, Локи прибыл на Совет последним. Он заметил, что и генерал Тюр, и другие члены Совета настороженно поглядывали на него, и понял, что генерал рассказал им о вчерашнем инциденте, и, хотя это и раздражало, учитывая их нынешнее шаткое положение, он не мог осуждать их за проявление беспокойства. По крайней мере, до тех пор, пока никто не пытался вмешаться, утверждая, что ему нужно отдохнуть. — Я как раз сообщил Совету, что все предатели надежно заключены в подземельях, — обратился к нему генерал Тюр. — Хорошо. Они пытались что-нибудь сделать? — спросил Локи. — Нет. Стражники говорят, что они разговаривали между собой и с Хеймдаллем, но до сих пор они не выдвигали никаких требований о встрече с кем-либо ещё. Хотя было два запроса извне. — Семьи? — спросил дядя Вили. — Да, — подтвердил генерал Тюр. — Мать лорда Фандрала и жена лорда Вольштагга. Причем последняя пришла с маленьким ребенком. — Подземелья - не место для ребенка, — пробормотал дядя Вё. — Полностью согласен, — сказал Локи. — Скажите им, что они могут навещать родственников в обычные часы посещений, но детям придётся подождать до окончания суда. Так же я хочу, чтобы любые такие визиты проходили под строгим надзором - полагаю, они попытаются передать весточку всем, кто, по их мнению, может им помочь. — Как пожелаете, Ваше Величество, — ответил генерал Тюр. — Итак, какие новости из Йотунхейма? — спросил Локи, обращаясь к лорду Адальгримру. Тот моргнул, удивлённо глядя на него. — Я сам буквально только что получил известие. Как Вы…? — Мунин. — Чёртовы вороны, вечно они меня опережают. Локи усмехнулся. В детстве они с Тором не раз говорили нечто подобное, вплоть до момента, пока Локи не выучил подходящее заклинание, чтобы скрываться как от взгляда воронов, так и от их способности настигать свою цель. — Итак, — начал лорд Адальгримр, взяв себя в руки и доставая что-то похожее на свёрнутый пергамент. — Лафей-Кинг дал официальный ответ. Они в целом согласны на переговоры, но хотят, чтобы они проходили в Нифльхейме. — Нифльхейме?— спросил лорд Рагнвальдр. — Я полагал, что они будут настаивать на Йотунхейме, чтобы им не пришлось зависеть от нас в перемещении к месту переговоров и обратно. — Это неожиданно, — согласился лорд Одр. — Есть ли какие-то предположения, зачем ему это понадобилось? — Это может быть сделано, чтобы предотвратить повторение того, что произошло в Йотунхейме, — предположил Локи. — Я принял предложение Лафей-Кинга - он позволил нам уйти от конфронтации, когда один из йотнар спровоцировал Тора, и он напал на них. Возможно, он хочет избежать повторения этого, ограничив число йотнар, с которыми мы будем вступать в контакт. — Возможно, — сказал дядя Вили. — К тому же Нифльхейм - подходящее место. Он соответствует температурным требованиям йотнар, и с прошлых переговоров там остались сооружения, которые мы сможем использовать. Плюс там нет коренного населения, о котором нужно было бы беспокоиться. Последнее было не совсем верно, но Локи пообещал местным жителям сохранить их секрет, если они обучат его своему сейду. Теперь он начинал понимать, почему он освоил его легче, чем они ожидали, и почему ему особенно хорошо давались именно замораживающие заклинания, с которыми у местных было всё не столь гладко. Должно быть, он подсознательно обращался к своим скрытым способностям йотуна. Впервые Локи испытал желание найти место, где он мог бы испытать свои ледяные способности йотуна. Он уже воочию убедился, насколько удобными и эффективными они могут быть в бою. Кроме того, они не только позволяли создать клинок, если бы он был безоружен, но и предоставляли ещё один вариант дальней атаки - который Фандрал познал на собственной шкуре. — Что же, это требование мы легко сможем удовлетворить, — объявил лорд Рагнвальдр. — Тем более, это означает, что нам не придется принимать здесь йотнар или полагаться на перемирие и посылать наших людей в Йотунхейм. — Есть ли у Лафей-Кинга другие требования? — спросил Локи, понимая, что это было бы слишком просто. — Да, — подтвердил лорд Адальгримр. — Они требуют, чтобы на переговоры был доставлен Ларец Древних Зим, как демонстрация нашей доброй воли и доказательство того, что мы действительно готовы обсудить любые варианты. — Мне это не нравится, — мрачно заявил генерал Тюр. — Кто бы сомневался, — пробормотал дядя Вили и продолжил уже нормальным голосом. — Почему бы и нет? Если переговоры пройдут в Нифльхейме, мы будем контролировать все их возможности по перемещению туда и обратно в Йотунхейм. А значит мы сможем контролировать, сколько йотнар приведет Лафей, и не позволим им ни привести слишком большую группу, ни забрать Ларец и сбежать. — Как же быстро Вы забыли, что Ларец сам по себе позволит йотнар путешествовать между царствами, — ответил генерал Тюр. — Хотя Лафей и не сможет привести с собой много людей, но если он получит в свои руки Ларец, то сможет с легкостью сбежать. — Не сможет, если я поставлю ограничения на эту способность, — вмешался Локи. — Ты смог повторно исследовать Ларец? — спросил дядя Вё. — И ты можешь ограничить его использование? — О, да, я могу заблокировать все свойства Ларца, которые мы не хотим передавать в руки йотнар. — Потрясающе! — воскликнул лорд Адальгримр. — Это значительно повышает шансы найти решение, с которым все согласятся. — Лафей будет недоволен любыми ограничениями, — заметил генерал Тюр. — Да, ему это не понравится, — согласился лорд Рагнвальдр. — Но если Ларец Древних Зим действительно так важен для Йотунхейма, как мы думаем, то он будет вынужден согласиться на его возвращение, пусть и с некоторыми ограничениями. — Они будут торговаться с нами и добиваться других послаблений по старому договору или чего-то нового, — добавил лорд Адальгримр. — С этим мы уже сможем разобраться, — сказал Локи. — Мы даже можем пообещать пересмотреть со временем эти ограничения. Кто знает, может быть, когда принц Хельблинди станет королём, мы даже будем готовы отменить некоторые из них, в зависимости от его нрава. — Все это сработает только при условии, что у них нет ивидджи, который сможет отменить любое ограничение, установленное Вами на Ларец, — заметил генерал Тюр. — Верно, нам нужно будет выяснить это, прежде чем мы перейдем к обсуждению ограничений на использование Ларца. — Я мог бы узнать у них, будет ли Лафей-Кинг хранителем Ларца в случае его возвращения или же им будет ивидджа, как того требует традиция, — предложил лорд Адальгримр. — Твои знания должны их шокировать, - сказал дядя Вё. — Было бы неплохо. — Были ли ещё какие-нибудь требования? — спросил Локи. — Нет, выполнения этих двух условий достаточно для начала переговоров. — Можем ли мы только сделать вид, что Ларец с нами? — продолжал настаивать генерал Тюр. — Например, создать иллюзию? — Нет, — ответил Локи, обрадовавшись, что генерал вообще подумал о сейде. — Объем энергии, необходимый для имитации ощущений от Ларца Древних Зим, далеко за пределами моих возможностей. Вчера я смог убедиться, что тот связан с самим Йотунхеймом, и даже сейчас, находясь здесь столько времени, всё ещё сохранилась тонкая нить той старой связи. Я не смог бы воспроизвести это ощущение для того, кто знаком с тем, как должен ощущаться Йотунхейм. — Тогда, полагаю, нам не остаётся ничего иного, кроме как взять Ларец с собой, — заявил дядя Вили. — Да. Но это не означает, что мы обязаны сразу вернуть его им, однако это задаст совершенно иной тон, чем прежде, — сказал лорд Адальгримр. — Есть ещё одна последняя деталь. Кроме того послания, о котором я уже рассказал, было отправлено второе, адресованное непосредственно королю Локи. — Что? — заинтриговано переспросил Локи. Была ли это уловка Лафей-Кинга, чтобы как-то повлиять на переговоры в свою пользу? Он бы именно так и поступил на месте своего биологического отца. Второе письмо, всё ещё запечатанное, было передано ему, и Локи быстро проверил его своим сейдом, прежде чем открыть и прочитать. Почерк, которым было написано письмо, был весьма изящным, что удивительно для йотуна, но слова были ещё более изысканными, медовыми и сладкими. Локи рассмеялся и покачал головой, прежде чем передать письмо лорду Рагнвальдру. — Лафей-Кинг явно определился со стратегией, — сказал Локи остальным. — Очевидно, они считают меня весьма падким на лесть. — Второй сын, который никогда не рассматривался в роли наследника, — размышлял лорд Адальгримр. — Это неплохая стратегия, однако, она показывает их изолированность от остальных Царств в плане не осведомленности о Вашей политической хватке. — Он видел кое-что в Йотунхейме, пусть и в малом объеме, так что нам не стоит переигрывать. — Да, но это может помочь в начале переговоров, если мы немного подыграем ему. На самом деле, Локи попросту не был уверен, насколько это будет притворством. Да, он не стремился произвести впечатление на Лафея, но он прекрасно понимает, что это вполне может быть его единственным шансом показать свою собственную значимость. Без Тора, который затмевает его и его достижения. — Что имеет в виду Лафей-Кинг, когда говорит о "словах брата брошенных в Ваш адрес"? — спросил лорд Рагнвальдр. Ах, да, Локи и забыл, что они не знают об этом. Впрочем, в его планы не входило это афишировать. Локи вздохнул. — Это о том, что сказал Тор, когда я пытался убедить его одуматься. Я не предполагал, что Тор сказал это достаточно громко, чтобы Лафей-Кинг мог услышать. Вероятно, один из его воинов услышал это и передал ему. — Мне неудобно спрашивать, — сказал лорд Адальгримр после минутного молчания. — Но что именно сказал Тор? Если Лафей-Кинг уже упомянул об этом, он может снова затронуть эту тему. Разумное замечание. — Знай своё место, брат, — повторил Локи, заставляя себя не реагировать на прозвучавшие слова. Оба его дяди вздрогнули, генерал Тюр сжал руку в кулак, реакцию же остальных было практически невозможно прочесть. В любой другой ситуации, Локи был уверен, никто не обратил бы внимания на эти слова или даже наоборот, поддержал бы их - он был вторым, младшим принцем, спорящим со своим старшим братом (и наследником престола!) перед иностранным правителем. Всё менял лишь тот факт, что он пытался помешать Тору развязать войну, и Локи это было прекрасно известно. Ведь раньше никого не возмущало подобное отношение Тора к нему. — Теперь я понимаю, почему Лафей-Кинг выбрал именно такую стратегию, — произнес, наконец, лорд Рагнвальдр. — Я начну разрабатывать нашу собственную стратегию, исходя из неё, — добавил лорд Адальгримр. — Предложил ли Лафей-Кинг время для начала переговоров? — спросил Локи, когда его письмо передали остальным участникам Совета. — Завтра или послезавтра, — ответил лорд Адальгримр. — Послезавтра, — объявил генерал Тюр. — Нам нужно время, чтобы проверить помещения и прилегающие территории. А так же, скорее всего, потребуется уборка, и, возможно, даже ремонт отдельных частей. Я даже не уверен, как мы уложимся в два дня. — Хорошо, отправьте наш ответ обратно, лорд Адальгримр, и нам следует составить личное письмо для Лафей-Кинга, — сказал Локи. — У меня уже есть несколько идей, мой сеньор. — Кто будет участвовать в переговорах? — спросил дядя Вё. — Точно не Вы и не принц Вили, — мгновенно ответил генерал Тюр. — Необходимо защитить престол, а ваш племянник ещё несовершеннолетний. Дядя Вё выглядел возмущенным, но всё же генерал был прав. Поскольку Бальдр технически ещё не достиг совершеннолетия, дядя Вё на данный момент был вторым в линии наследования. К тому же он лучше подходил для трона, так как Локи знал, что Бальдр не получил никакого необходимого наследнику трона обучения, будучи слишком далеко от Хлидскьяльва, чтобы о нём вообще могли бы подумать в этом ключе. — Если мы хотим обыграть неопытность короля Локи, я бы порекомендовал в дополнение к себе лорда Рагнвальдра, — предложил владыка Адальгримр. — Чтобы казалось, будто я нуждаюсь в руководстве? — спросил Локи с хищной улыбкой. — Это было бы кстати. — Вопрос с охраной я полностью доверяю Вам и генералу Тюру, — сказал Локи, прежде чем перевести взгляд на последнего. — Просто помните, что это мирные переговоры и что Лафей-Кинг будет настаивать на присутствии своей собственной охраны, особенно беря во внимание, что они зависят от нас по части перемещения в Нифльхейм и обратно. Это была та ещё головная боль, и Локи просто не хотел иметь с ней дело. Пусть уж они сами разбираются в поиске золотой середины между дипломатическим обликом и безопасностью. — Если мы закончили с этим, у меня есть ещё один вопрос, который я хотел бы обсудить, — сказал генерал Тюр. — Да? — Я получил известие от Хёда, что люди снова заключили Тора в тюрьму. — Что? Почему? — возмутился дядя Вили. — Разве они уже делали это прежде? — Хмм, да, — подтвердил Локи. — Тор пытался добраться до Мьёльнир, которую они изолировали от посторонних. С этой целью, Тор напал на нескольких их воинов. — Но они освободили его после этого? — уточнил лорд Одр. — Да. — Что же произошло? — обратился к генералу Тюру лорд Рагнвальдр. — Хёд сообщил, что леди Сиф и Трое Воинов напали на двух людей пока искали Тора и ещё на двух, когда вернулись к Биврёсту. Всё это было расценено как посягательство на их суверенитет, — объяснил генерал Тюр. — Кроме того, были задержаны и другие люди, помогавшие Тору. Локи провел рукой по лицу и подавил вздох. Только этого ему не хватало. — Как они с ним обращаются? — спросил Локи. — Пока хорошо, хотя они и угрожают, что это может измениться, если он продолжит отказываться сотрудничать. — Мы должны вмешаться, - заявил лорд Одр. — И что мы сделаем? Вернем Тора сюда? Смертного? — спросил Локи. — Ты можешь отменить решение Одина? — спросил дядя Вили. — Вернуть Тору его силу? — Без внимательного изучения того, что сделал отец - не знаю, — сказал Локи, хотя он был вполне уверен, что сможет. Асгард знала, что сделал Один, и, судя по всему, младший принц ей и вправду нравился. Он сразу почувствовал это, но после вчерашнего инцидента с Ларцом Древних Зим она казалась ещё более радостной и чуть ли не сияла всю ночь напролет, позволяя своей силе струиться сквозь него даже больше, чем раньше. Это на удивление успокаивало и заряжало энергией одновременно, несмотря на то, что именно это, кажется, отправляло отца в сон Одина каждые несколько столетий. — Мне, с одной стороны, было бы некомфортно прекращать наказание Тора до того, как он усвоит урок, который Один счёл необходимым ему преподать, — заметил лорд Рагнвальдр. — Однако Тор вряд ли усвоит его, если проведет всё время в заточении и будет подвергаться жестокому обращению. — Согласен, — сказал Локи и обратился к генералу. — Пусть Хёд продолжает следить за Тором, и если окажется, что люди собираются оставить его взаперти на неопределенный срок или попытаются причинить ему вред, мы вернем его. Однако до тех пор он останется там. Отец ничего не делает без причины, и если он решил, что Тору нужно быть в Мидгарде, чтобы усвоить этот урок, тогда, вполне возможно, он не сможет вернуть свои силы и Мьёльнир здесь, в Асгарде. Хотя Локи и не хотел, чтобы его брат правил, пока Один спит, он всё же желал вернуть Тора. Пусть его брат и был безрассудным, беспечным и жаждущим битв, но Локи верил, что Тор может стать хорошим королем, если научится думать, прежде чем действовать, и перестанет думать исключительно как воин. И пускай это потребует времени, но Локи был уверен, что Тор сможет повзрослеть, если дать ему время и аккуратно направить в нужную сторону. К тому же теперь он был лишён влияния своих друзей, которые только поощряли его безрассудство и никогда не оспаривали его решения.