Асгардский гальд

      Локи бросился бежать, на ходу бросая через плечо заклинание, которое вспыхнуло и зашипело, а затем погасло в россыпи безвредных зеленых искр. Он не знал, какое именно заклинание он активировал, пытаясь проникнуть в хранилище доккальфар, но, что бы это ни было, оно влияло на работу его сейда, а это делало его крайне уязвимым. Гораздо более уязвимым, чем он готов был признать, особенно если учесть, что он практически не взял с собой оружия, чтобы иметь возможность быстро и бесшумно передвигаться.       К счастью для себя, Локи никогда не ограничивался одним планом, у него всегда был хотя бы один запасной вариант на случай, если что-то пойдет не так.       Вспышка каменного сейда пролетела мимо головы Локи, заставив стену рядом с ним разлететься на мелкие острые камни. Локи выругался, но продолжил бежать, чувствуя, как они ранят кожу его лица и шеи. О ранах он побеспокоится позже. Он был уже близок к тому месту, где его ждала леди Сиф. Она сможет задержать их на достаточное время своим щитом и клинком, а Локи успеет подобрать своё оружие, и тогда они смогут пробиться наружу и сообщить королеве Хрейдмар, что именно в этом хранилище находятся её украденные драгоценности. По крайней мере, Локи успел увидеть их, прежде чем защитный сейд с силой вышвырнул его из хранилища.       — Давай, давай! — подбадривал себя Локи. — Ещё немного!       Здесь!       Локи увидел ту самую статую, которую они с леди Сиф выбрали для обозначения места, где она будет прятаться. Залы доккальфар были настоящим подземным лабиринтом (в некоторые времена года Нидавёллир был почти непригоден для жизни на поверхности), но красочные и разнообразные статуи, которые были расставлены повсюду, являлись отличным средством для ориентирования.       С последним усилием Локи рванул вперед и заскочил за угол.       — Сиф, быстрее, они со…, — начал Локи, отчаянно оглядываясь по сторонам.       Никого не было.       Коридор был пуст. Локи мог бы подумать, что свернул не туда, несмотря на статую, если бы не отчетливо различимый свёрток с его оружием, лежащий в тёмном углу. Он, безусловно, находился в нужном месте; а вот леди Сиф - нет. Звуки топота и гневные крики позади него вывели Локи из ступора, и он бросился к своему оружию, но драгоценные секунды были потеряны, и доккальфары настигли его, прежде чем он добрался до своих клинков. Локи изо всех сил пытался бороться, но их было слишком много, а он был один, не имея даже своего сейда.       Борьба продолжалась недолго, и вскоре Локи уже лежал на земле лицом вниз, а над ним склонились несколько доккальфар, завели его руки за спину и защелкнули на запястьях толстые кандалы. Кто-то пробормотал какое-то слово, и у Локи перехватило дыхание: то немногое, что он ещё мог чувствовать, исчезло.       Это были наручники, подавляющие сейд!       Локи слышал о них раньше, но никогда прежде не видел их, не говоря уже о том, чтобы испытывать их действие на себе. На мгновение паника захлестнула его разум, но он тут же подавил её. Его уже схватили, и кто знает, что случилось с леди Сиф. Сейчас было не время терять рассудок, это могло обернуться катастрофой.       На какое-то время всё окружающее смазалось, а затем Локи оказался перед огромным залом главы этого конкретного клана доккальфар. Массивные двери распахнулись, и его втащили внутрь, что могло показаться смешным, ведь его рост составлял шесть футов, а их не достигал и четырех, а большинство не дотягивало и до трех футов. Однако серьёзность ситуации не располагала к этому. Локи окинул взглядом зал и замер, увидев леди Сиф, сидящую возле трона и беседующую с лордом Брокром. Она не только была абсолютно свободной, но и по-прежнему при оружии.       Значит, её не раскрыли и не схватили до того, как Локи добрался до неё. Это изначально было маловероятным сценарием, поскольку его оружие всё ещё было на том же месте, где он его оставил, но Локи всё ещё надеялся на это, поскольку альтернатива была только одна. Она сознательно решила не приходить. Горячий гнев стремительно поднялся в нём, из-за чего Локи резко подался вперёд, но его доккальфарский эскорт дернул за цепи, прикрепленные к нему в дополнение к наручникам, лишивших его сейда.       Переполох заставил лорда Брокра и леди Сиф посмотреть в их сторону, и, так как он пристально наблюдал за ней, Локи увидел и испуг, и вину, которые промелькнули на её лице, прежде чем она смогла взять себя в руки. Локи мрачно посмотрел на неё. Ему хотелось кричать и возмущаться, требуя объясний, почему она отказалась от их плана, но он знал, что не может этого сделать. Это означало бы втянуть её в свои злоключения, а ему, как бы неприятно ни было это признавать, было необходимо обеспечить ей свободу, чтобы послать за помощью, так как сама она не сможет вытащить его из этой ситуации. У неё просто не было таких полномочий. Во всяком случае, Локи знал, что может положиться на неё в этом, поскольку он был принцем Асгарда, и его отсутствие было бы замечено, оставь она его здесь гнить.       Нет, он разберется с ней позже.       В следующее мгновение леди Сиф удалилась, а Локи остался стоять на коленях под присмотром сопровождающих, пока лорд Брокр расхаживал перед ним, переговариваясь с одним из своих советников.       — Он видел драгоценности? — лорд Брокр злобно посмотрел на своих людей.       — Да, он пробрался достаточно далеко, несмотря на охрану, — ответил один из охранников хранилища.       — Как?       — Я... я не знаю, милорд.       — Как ты попал в хранилище, асир? — потребовал лорд Брокр, подойдя к Локи.       В любой другой ситуации Локи счёл бы забавным, что доккальфар всё ещё вынужден смотреть на него снизу вверх.       — Я принц Асгарда, — заявил Локи вместо ответа. — Гость королевы Хрейдмар, ты…       С рыком лорд Брокр замахнулся кулаком и ударил Локи по лицу. Его голова запрокинулась от удара, и на какое-то мгновение Локи увидел звезды. Осторожно он попытался пошевелить челюстью но остановился, когда в ней вспыхнула острая боль. Скорее всего, челюсть сломана. Он и забыл, насколько сильными могут быть доккальфар, несмотря на свой маленький рост.       — Милорд, не смотря на его действия, он говорит правду, — нервно сказал пожилой визирь. — Его будут искать, а его спутница приведет их прямо сюда.       Лучше бы ей так и поступить, иначе Локи сотворит с ней что-нибудь более жестокое, чем то, что он уже задумал. О чём только думала Сиф, отказываясь от запасного плана?       — Мы поймали его при попытке обокрасть нас, и я имею полное право задержать его! — лорд Брокр говорил весьма внушительно для такого маленького человека.       — Обычно да, но, учитывая, что его отец - Один Всеотец, королева Хрейдмар, скорее всего, вмешается и потребует его освобождения за выкуп.       Ярость, с которой лорд доккальфар отреагировал на это, опрокинув стопку золотых монет, заставила Локи задуматься, что же такого было в его отце или королеве, что так сильно разозлило лорда Брокра. Был ли он в прошлом связан с кем-то из них? Если да, то, скорее всего, с королевой Хрейдмар, поскольку Локи не мог припомнить, чтобы в залах его отца можно было услышать что-то кроме похвалы доккальфарскому мастерству и отдельных рассказов об их странностях; а уж о каком-то инциденте или вендетте наверняка бы говорили, пусть даже и шепотом, пересказывая в укромных уголках. А он был экспертом в подслушивании таких разговоров.       — Но нам нужно время, чтобы перевезти драгоценности, — заявил лорд Брокр, как только взял себя в руки. — Если королева Хрейдмар найдет их здесь, мы все погибнем.       — Значит, нам нужно отвлечь их внимание, — заявил верховный визирь, подняв темно-желтые глаза на Локи. — Такое наказание, которое не позволит ему сразу же рассказать им о том, что он видел.       В Локи зародился страх, но он не хотел его показывать. Обычно он бы стал возражать, сказал что-нибудь в свою защиту или попытался бы убедить их, что связываться с сыном Одина Копьедробителя - плохая идея, но из-за сломанной челюсти это было невозможно. На слова ушло бы слишком много времени, а лорд Брокр стоял слишком близко. Он опасался, что его снова ударят, прежде чем он успеет сказать достаточно.       — Мы могли бы отрезать ему язык, — предложил лорд Брокр с нескрываемым весельем.       Одна только мысль о том, что его так изуродуют, что он навсегда потеряет способность говорить, вызывала у Локи слепой страх и ужас, и он уже собирался заговорить, несмотря на последствия, когда визирь опередил его.       — Хотя это и прекрасная идея, и я был бы весьма рад, если бы Серебряный Язык замолчал навеки, Один Всеотец, вероятнее всего, нападет на нас за то, что мы посмели так искалечить его сына. Могу я посоветовать что-нибудь менее... э-э-э... необратимо калечащее, как бы нам этого ни хотелось?       Они сошли с ума, решил Локи, когда его страх немного поутих. По крайней мере, визирь был достаточно умен, чтобы обуздать лорда Брокра до определённой степени, но он знал, что не может полагаться только на доккальфара, поскольку тот, очевидно, также был слишком кровожаден. Поэтому Локи, как бы ему это ни противило, молча подгонял леди Сиф, зная, что, хотя она и виновата в том, что он оказался в столь затруднительном положении, она же является его единственной надеждой быстро выбраться из него.       Лорд Брокр снова повернулся к нему лицом, и Локи дерзко встретил взгляд доккальфара. В отличие от верховного визиря, глаза Брокра были тёмными, мутно-карими, но всё равно ясно отражали его жажду крови и безумие. Локи вполне понимал, почему у королевы могли возникать проблемы с ним. Вероятно, ненависть лорда Брокра к ней возникла именно так, ведь ей, скорее всего, не раз приходилось ставить его на место.       Затем взгляд лорда Брокра упал на цепи, опоясывающие его талию, и в его глазах появился новый блеск.       — Мы могли бы использовать ошейник порабощения, и приказать ему молчать.       При этих словах Локи охватил новый страх. Страх и ярость. Ошейник порабощения? Неужели Брокр осмелится поработить принца Асгарда?       — Хотя это и позволит Вам приказать ему делать всё, что Вы пожелаете..., — начал верховный визирь.       Всё, что пожелает? Локи вздрогнул от ужаса, едва сдержавшись от глупой и бессмысленной попытки вырваться на свободу. В своем нынешнём состоянии он далеко не уйдет, и, судя по всему, верховный визирь собирался отговорить Брокра от этой идеи. И всё же сама мысль о том, что им сможет управлять кто-то другой (кто угодно!), не только пугала, но и вызывала у Локи отвращение. Он был личностью и совершенно не желал становиться чьей-либо марионеткой, и уж тем более не доккальфарского лорда с манией величия.       — Я хотел бы напомнить Вам, что, хотя Асгард не использует ошейник порабощения напрямую, они переделали его в ошейник и наручники для каторжников, — продолжал верховный визирь. — Таким образом, Один Всеотец вполне может знать, как освободить своего сына от ошейника. И даже если нет, он всё равно достаточно осведомлен, чтобы потребовать контроля над ошейником, когда прибудет, и тогда он сможет мгновенно отменить все Ваши приказы.       Локи снова почувствовал облегчение, но постарался его унять. Сейчас ему нужно было не терять самообладания. Он должен быть готов использовать любую возможность, которая может представиться.       Лорд Брокр зарычал и, топая, вернулся к своему креслу, похожему на трон.       — Что тогда? — зарычал он.       —Что нам в итоге нужно? — спокойно начал великий визирь. — Нам нужно что-то, что заставит его замолчать достаточно надолго, чтобы у нас было время перевезти драгоценности, но при этом не нанесёт непоправимого увечья и не будет слишком серьёзным оскорблением, чтобы Один Всеотец не прогневался на королеву Хрейдмар настолько, чтобы развязать войну.       На некоторое время в комнате воцарилась тишина, и Локи воспользовался этим, чтобы осмотреться. Кроме лорда и визиря, здесь присутствовало слишком много хорошо вооруженных доккальфар, чтобы он мог что-то предпринять. К тому же он был ранен и скован, а его сейд был абсолютно недосягаем.       — О, я знаю! — внезапно воскликнул верховный визирь, повернувшись и посмотрев на Брокра. — Неразрывная нить, которую мы получили от свартальфар!       — Не понимаю, — нахмурился лорд Брокр. — Как это поможет?       — Если мы зашьем ею его рот, она заставит его замолчать, и её нелегко будет разорвать.       Локи пришлось подавить желание втянуть губы в рот. К счастью, страх, охвативший его, не был таким всепоглощающим, как в предыдущих случаях, хотя ему всё ещё не нравилась эта идея. По крайней мере, это было что-то более решаемое, даже если у него и было несколько сомнений относительно этой неразрывной нити. Свартальфары из Свартальфхейма были мало кому известны, многие считали их не более чем легендой, но любые существа, относившиеся к "тёмным эльфам" как из-за использования тёмного сейда, так и из-за их внешности, противоположной внешности льошальфар, и их угрожающего, даже по сравнению с миркальфарами, вида, не были чем-то таким, с чем Локи хотел бы столкнуться. Поэтому у него не было ни малейшего желания находиться с ними рядом, тем более позволять им контактировать со своей кровью.       Впрочем, не похоже, чтобы у него было право голоса.       Затем перед ним появилось очередное размытое пятно, и неожиданно возник лорд Брокр с толстой угольно-черной нитью в руках, цвет которой был каким угодно, но только не естественным. Вместо того чтобы просто быть черной, как обычные предметы, она словно специально отторгала свет и краски, что, как знал Локи, было лишено всякого смысла, но, похоже, именно это она и делала. Он содрогнулся при мысли о том, что бы он почувствовал, если бы у него был доступ к своему сейду, чтобы сотворить подобное.       Хотя Локи ещё не решил, стоит ли ему бороться и пытаться выиграть время до прибытия отца (ведь это не должно было занять слишком много времени?), или же быть спокойным и сделать вид, что его это не заботит, но при первом же взгляде на нитку и большую острую иглу, прикрепленную к ней, он склонился в сторону борьбы. К сожалению, это ему не помогло. С пугающей легкостью доккальфары повалили его на спину, больно сцепив руки позади него. Двое или трое из них навалились на него сверху, чтобы прижать его, а ещё один расположился рядом, чтобы зафиксировать его голову, пока Брокр подходил к нему с иголкой, ниткой и довольной ухмылкой на лице.       — О, мне это понравится, маленький принц, — торжествующе объявил Брокр. — Это научит тебя не соваться туда, где тебя не ждут и не желают видеть.       Гневная реплика уже вертелась на языке, но Локи успел проглотить её. Злить того, кто сейчас вершит его судьбу, было не самой разумной идеей, а он не был дураком. Нет, вместо этого он выждет время и вернётся за местью позже, раз уж лорд Брокр оказался настолько глуп, что решил оставить его в живых, посмев так с ним обойтись. Пусть этот идиот думает, что сейчас он победил Локи и никогда не увидит его в будущем. Поэтому он предпочел лишь взглянуть на лорда доккальфар, так как Брокр ожидал от него какой-то реакции.       — Что, никаких речей от печально известного Серебряного Языка? — спросил лорд Брокр, опускаясь на колени рядом с ним. — Это не похоже на правду, если только...       Как он ни старался, Локи не смог сдержать крик, когда Брокр самодовольно схватил его за челюсть, не стремясь быть аккуратным. Доккальфар рассмеялся, когда его пальцы нашли перелом, и лорд Брокр впился в него. Локи снова вскрикнул и инстинктивно дернулся, борясь с натиском всех остальных доккальфар. Он определённо выйдет из этой ситуации с весьма впечатляющими синяками, это уж точно.       Лорд Брокр рассмеялся и крепко сжал челюсть Локи.       — А теперь не дергайся, маленький принц, — усмехнулся он. — Надеюсь, будет очень больно.       Это было единственное предупреждение, прежде чем верховный визирь схватил его за нижнюю губу и потянул ее вниз. Затем игла грубо вонзилась в кожу с левой стороны его рта. Несмотря на всё желание быть сильным и стойким, Локи закричал в тот момент, когда игла была продернута насквозь, и нить начала следовать за ней, касаясь и его кожи, и крови. Она горела, как пламя, и Локи не сомневался, что он был прав и в нить вплетён темный сейд. Вначале это ощущение возникло непосредственно в ране, но быстро распространилась, и он понял, что эта пытка будет гораздо хуже, чем он предполагал, а ядовитое воздействие тёмного сейда может убить его, поскольку он не в состоянии бороться с ним без своего сейда.       — Вам стоит поторопиться, милорд, Всеотец может прибыть в любую минуту, — заметил верховный визирь, когда лорд Брокр остановился с восторженным выражением лица.       — Нет, я собираюсь насладиться этим в полной мере, — огрызнулся лорд Брокр. — Не каждый день в моей власти оказывается заносчивый маленький принц. Это научит их уважать и бояться меня!       После второго и третьего проколов все вокруг помутнело, так как воздействие темного сейда становилось всё хуже и хуже с каждым прикосновением к его коже и крови. Он погрузился в мир, наполненный болью, давящим грузом, жаром и грубыми руками. Вдалеке он слышал смех, когда кричал, боролся и пытался вырваться, но всё это было в лучшем случае туманно и так далеко, далеко. Это…       Со сдавленным криком Локи приземлился на пол, вскинув руки и ноги, словно приготовившись к удару, которого он не ожидал. На мгновение прошлое и настоящее смешались, и Локи не знал, где он находится, пока сон не утратил яркость и постепенно не исчез вовсе, оставив Локи задыхаться, ощущая на губах и в крови отзвуки той боли, что он испытал много веков назад.       Это его спальня, он был в своей спальне. Если быть точным, возле своей кровати, запутавшись в простынях и мехах, под которыми он спал. Его новые, длинные волосы спутались вокруг него, влажные от пота, и местами прилипли к лицу. Слегка оттолкнувшись, Локи перекатился на спину, стараясь успокоить дыхание и бешено колотящееся сердце.       Ему не снился этот эпизод по меньшей мере два столетия, и он не знал, почему это произошло именно сейчас. Может быть, потому, что он думал обо всех своих обидах на леди Сиф и Тройку Воинов? Но если так, то это был как раз один из немногих случаев, когда ему удалось отомстить за себя.       Из-за тёмного сейда, вплетенного в нить, Локи почти ничего не помнил о том, что произошло дальше (хотя он никогда не забудет, как его заставили встать на колени перед креслом лорда Брокра, а доккальфар дернул его за волосы, когда появились его отец и брат. Выражение шока на их лицах, когда они увидели его собственное изуродованное лицо, останется с ним навсегда. Он не винил их - тёмные, чёрные нити на фоне его бледной кожи, кровь вокруг рта и стекающая по подбородку, должно быть, представляли собой весьма живописное зрелище в сочетании с его мутными лихорадочными глазами), но это позволило леди Сиф умолчать о её собственной роли в этих событиях, а остальным принять слова лорда Брокра за чистую монету.       — Он попытался обмануть нас, поставив на кон свою голову, а затем отказался платить, когда проиграл, заявив, что не ставил шею, и поэтому мы не можем её трогать.       К тому моменту, когда он пришел в себя в лечебных залах дворца несколько недель спустя, Локи уже не видел смысла никому ничего рассказывать, тем более что ни отец, ни брат даже не потрудились спросить его о том, что же произошло. Даже сейчас его возмущало, что все просто приняли слова лорда Брокра за чистую монету, ведь должно же было быть очевидно, что напавшие на него могут лгать? Но нет, вместо этого все просто были в ярости от того, что сделал Брокр, и постоянно твердили, что Один делает всё возможное, чтобы лорд был наказан. К счастью для Локи, дипломатические разборки затянулись достаточно надолго, и он смог полностью восстановиться, чтобы успеть отомстить.       Локи мрачно улыбнулся, вспоминая об этом. Естественно, он сделал это так, чтобы не стало ясно, что ответственность лежит на нём, и не только смог отомстить, но и завладел одним из драгоценных камней из украденных сокровищ королевы Хрейдмар; тем самым драгоценным камнем, за которым он пришёл изначально, когда уговорил леди Сиф достать его ради славы, которую он принесёт им, двум изгоям из числа воинов Асгарда. Драгоценный камень всё ещё был у него, его абсолютно безупречная структура делала его чрезвычайно мощной точкой фокусировки для более мощных заклинаний, которые он иногда пробовал в тех областях сейда, к которым он был менее предрасположен.       Мысли о леди Сиф напомнили Локи о мести, которую он тогда совершил. Поскольку леди Сиф была неплохо знакома с его характером, она стала внимательнее наблюдать за его словами и поведением, поэтому Локи потребовалось больше времени, чтобы добраться до неё, но в конце концов он всё-таки отрезал её длинные золотистые волосы, которыми она всегда так гордилась, очевидно, из-за того внимания, которое они ей приносили. И он бы ограничился этим, если бы она не стала обвинять его в случившемся, вместо того чтобы просто смириться со своим наказанием. К тому моменту он порядком устал от всего, и поэтому, по довольно грубому требованию Тора, быстро отрастил ей волосы, попутно сняв заклинание, которое, как он давно знал, было на них наложено. Он всегда думал, что она сделала это из тщеславия, но по её потрясенному и испуганному выражению лица, когда она увидела, что её волосы стали тёмными, он понял, что ошибался.       Что было весьма любопытно, ведь если волосы леди Сиф были заколдованы в светлый цвет так давно, что она даже не подозревала об этом... оставался только один человек, который мог это сделать. Ну, ладно, технически их было двое, но, поскольку лорд Хермод не владел сейдом и казался таким же потрясенным, как и его дочь, оставалась только недавно умершая мать леди Сиф. И если это не вызывало массу весьма любопытных вопросов, то Локи не знал, что тогда вызывало. К сожалению, лорд Хермод не стал разбираться с этим, а сам Локи в то время не рискнул лезть в это дело - его действия и так привлекли к нему слишком много внимания.       Однако теперь, поднявшись на ноги и бросив простыни и меха обратно на кровать, Локи задумался об этом. Тем не менее, он не смог придумать как это можно использовать на суде, а потому отбросил эту мысль, после того как магией избавился от пропитанной потом одежды, вымылся и надел простые кожаные штаны и зелёную льняную тунику.       Он знал, что сегодня ему уже не удастся снова спокойно заснуть, как бы он ни устал. Только если он не хотел провести остаток ночи, заново переживая всё, что он чувствовал, когда Брокр перечислял все возможные наказания...       Локи замер, когда ему пришла в голову новая мысль. Может быть, именно поэтому ему и приснился этот кошмар именно сейчас? Возможно, это был способ его подсознания напомнить ему о словах верховного визиря? Он фыркнул: если так, то, видимо, оно тоже ненавидело его, так как наверняка для этого существовал лучший способ.       Он отбросил эту мысль, почувствовав, как его охватывает волнение. После всего пережитого Локи поступил так же, как и всегда - он изучил всё, чего не знал. В частности, он выяснил, что Асгард действительно практиковал каторжный труд во времена начала правления Бора, после чего он, похоже, утратил свою актуальность. Если он всё правильно помнил, то подобная практика никогда не считалась незаконной или запрещённой. Она просто больше не использовалась. Если это так, то в ней, возможно, кроется ключ к разгадке его нынешней дилеммы - что делать с леди Сиф и Тремя Воинами.       В предвкушении Локи стремительно вышел из своих покоев, чуть не забыв захватить Гунгнир и напугав ночную стражу.       — Куда, Ваше Величество? — спросил один из эйнхериев, когда они выстроились вокруг него.       — В библиотеку, — ответил ему Локи.       Хотя официально она была закрыта, Локи, как член королевской семьи, имел неограниченный доступ к ней, когда бы ему этого ни захотелось. Вероятно, он был единственным, кто пользовался этим за последние столетия, но ему это, откровенно говоря, нравилось. Тишина и уединение позволяли ему добиваться куда большего, чем в официальные часы работы библиотеки. Так что он сразу же направился к секциям управления и права, после прошлого изучения этих сфер уже имея некоторое представление о том, с чего начать поиск. Взяв пять наиболее подходящих фолиантов, Локи подошёл к ближайшему уединенному столику - зная, что так его охране будет легче найти хорошие позиции для наблюдения - и устроился поудобнее, потеряв всякий счёт времени, когда с головой погрузился в исследование.       Локи не знал, сколько прошло времени до того момента, как голос Ливун пробился в его сознание, однако стол уже был завален книгами, пергамент испещрён записями, а его длинные волосы были в беспорядке, из-за того что он время от времени рассеянно проводил по ним рукой.       — Смотрите, вот он, — сказала Ливун, когда Локи поднял глаза от своих записей.       Его личная служанка проводила слегка обеспокоенного генерал-лейтенанта Ингвара и всю дневную смену его охраны к месту, где он сидел. Быстрый взгляд в ближайшее окно показал, что да, рассвет миновал и начался новый день.       То, как Ливун закусила нижнюю губу, чтобы не улыбнуться, и выражение её лица подтвердили Локи, что его волосы действительно в полном беспорядке, и он машинально поднял левую руку, пытаясь пригладить их, хотя и знал, что, скорее всего, потребуется заклинание, чтобы полностью их укротить. Чертовы пряди путались, даже когда были короче, и сложно представить, что с нынешней длиной они станут более покладистыми.       — Ваше Величество, — поздоровался генерал-лейтенант Ингвар, едва Ливун сделала реверанс.       — Ингвар, Ливун, - ответил Локи, рассеянно наблюдая за пересменкой эйнхериев.       — Когда Вы хотите позавтракать, Ваше Величество? — спросила Ливун, окидывая взглядом книги на столе.       Потребовалось много времени и огромное количество книг, но Локи в итоге нашёл всю информацию, которую искал. Каторга была довольно старым наказанием, широко применявшимся во времена строительства Асгарда, когда город нуждался в восстановлении после нападения миркальфаров в начале правления его де-... Бора. Она вышла из употребления не из-за изменившихся взглядов на неё, а скорее потому, что было решено, что для пленников просто не осталось работы. Локи был уверен, что сможет преодолеть такое пустяковое препятствие, ведь его желание увидеть своих бывших товарищей в кандалах, ошейнике и не способными ни на что, кроме повиновения, было слишком велико. Кроме того, эти четверо всегда придавали большое значение статусу и положению, поэтому он счёл уместным, что это поставит их ниже самых бедных свободных людей Асгарда.       — Я поем сейчас, поскольку здесь я уже закончил, — сказал Локи, поднимаясь на ноги и сворачивая пергамент с заметками. — Пожалуйста, накрой в кабинете.       — Конечно, мой сеньор, — ответила Ливун, слегка замешкавшись.       — Что такое? — спросил Локи, не привыкший к её колебаниям.       — Просто Ваш, хм, наряд, - ответила Ливун, переведя взгляд на его одежду.       Опустив взгляд, Локи вспомнил, что ночью он быстро надел просто что-то удобное, как делал раньше во время своих исследований. Несомненно, это была приличная одежда, но как король он не мог так появиться на публике. Нахмурившись, он прикрыл глаза и сосредоточился на тех вещах, что были у него в распоряжении. Первым он обнаружил починенный кожаный доспех, который был на нём в Йотунхейме. Какая-то часть его захотела немедленно отказаться от этого варианта, но Локи заставил себя надеть его. Он не собирался позволять Лафею вмешиваться в его жизнь, отказываясь от доспеха, который так сильно нравился ему, лишь из-за того, что он обнаружил на Йотунхейме.       На мгновение его облик покрылся зелёно-золотой рябью, когда он магией изменил свой наряд, что весьма удивило нескольких эйнхериев. Что ж, либо они привыкнут к его более активному, чем у его отца, использованию сейда, либо нет. Сотворив ещё одно заклинание, Локи провёл руками по волосам, собирая их в короткий хвост, чтобы в дальнейшем не показывать свою усталость и тревогу, играясь с ними.       — Всё, женщина, пойдём, — проворчал Локи.       — Мой король, — поклонилась Ливун, но подрагивающие плечи выдавали её смех.       Поджав губы, Локи направился вслед за ней к выходу из библиотеки, остановившись лишь для того, чтобы кивнуть леди Дагрун. Он знал, что она будет недовольна тем, что он оставил книги на столе, но сейчас он должен был заняться другими вопросами. Локи просто сделал мысленную пометку загладить свою вину перед ней позже. Она всегда прощала его, когда он привозил из своих путешествий какую-нибудь новую книгу.       — Я не знал, что Вы планируете встать так рано, мой король, — тихо сказал генерал-лейтенант Ингвар, поравнявшись с ним.       Локи фыркнул и бросил на Ингвара хмурый взгляд. Он терпеть не мог, когда с ним пытались играть или выуживать у него ответы. К тому же, было совершенно очевидно, что он вряд ли планировал это.       — Я не покидал Идавёлл и не ускользал от своей охраны, генерал-лейтенант, — ответил Локи. — Я не проявил беспечности.       Нет, он был осторожен и ответственен. Настолько, что это начинало сводить Локи с ума. Если бы он не осознавал, насколько серьёзно он ранен и уязвим из-за своего разрушающегося и нестабильного магического ядра, он бы уже давно сделал что-нибудь такое, что вывело бы из себя и генерала Тюра, и генерал-лейтенанта Ингвара. Он вёл себя хорошо, очень хорошо. Для него даже невообразимо хорошо. Им следовало бы быть благодарными за это, а не требовать от него чего-то большего.       — Нет, конечно, нет, Ваше Величество, — ответил генерал-лейтенант Ингвар.       Локи остановился и спросил напрямую.       — Вы не доверяете своим людям, генерал-лейтенант?       — Что? Нет, то есть, да, конечно, доверяю.       — Тогда я не понимаю, в чём проблема, — заявил Локи, снова начиная идти.       Он не был маленьким ребенком! Один будет должен ему за всё это, когда его приемный отец наконец решит проснуться, хотя Локи и не рассчитывал, что тот оценит его работу. Во всяком случае, не раньше, чем война с Йотунхеймом будет предотвращена. А ведь люди верили, что он желал всего этого!