Принцесса с другого края Галактики

Анзу проснулась после полудня. К этому времени я по настоянию Цубаки прошла полное обследование (которое, как и следовало ожидать, не выявило ничего, кроме легкой степени переутомления) – а также подписала очередную кучу бумаг для королевской стражи. Мы составили подробный фоторобот очередной подозрительной личности, Сейлор Пьютеровой Лисы, хотя, учитывая ее способность принимать облик других людей (как, кстати, она это делает? – задумалась я), на мой взгляд, он был довольно-таки бесполезен. Цубаки пыталась было настоять, чтобы мы с Анзу остались в больнице еще на пару дней, но мы обе решительно взбунтовались, и оставшейся в меньшинстве Цубаки пришлось уступить. Так что, покончив с отчетами, мы отправились домой, по пути купив по порции мороженого. Мороженое было таким вкусным, парк, через который мы шли – таким мирным и солнечным, что наш путь растянулся на несколько часов. Когда мы подошли к калитке нашего дома, день уже клонился к вечеру. Очень серьезная девушка-офицер из королевской стражи, которую Цубаки, когда меня доставили в больницу, сразу же отправила к нам домой, все это время присматривавшая за Уноханой, по всем формальностям «сдала пост» – а когда с формальностями было покончено, мы договорились, что госпожа Шион (так звали офицера) обязательно заглянет к нам на чай. Та с радостью согласилась – очаровашка Унохана, с которой они все это время рисовали, складывали фигурки из бумаги и играли в дочки-матери, полностью покорила сердце сурового офицера. Ее невозможно не полюбить – подумала я, глядя, как Шион на прощание обнимает Унохану, а та очаровательно улыбается и старательно гладит офицера по голове, превращая когда-то идеально аккуратную стрижку в торчащие во все стороны вихры. …Через час мы поставили в духовку приготовленный совместными усилиями большущий и уже выглядящий очень аппетитно вишневый пирог. Анзу взялась за мытье посуды, а Цубаки – вымазавшейся до ушей в вишневом соке Уноханы. А я, прихватив с собой видеотелефон, уселась у раздвинутых дверных створок, глядя в небо. Уже появились первые звезды, и Воительница, пылающий алый шар, клонилась к закату вслед за уже зашедшим солнцем. Наверное, прямо сейчас Сакура стоит на палубе корабля и смотрит в то же небо, на те же звезды, что и я. Наверное… Вскоре, вздохнув, я отключила остававшийся черным экран видеотелефона: из-за помех в атмосфере или еще по какой-то причине телефон Сакуры не отвечал. Ко мне подошла завернутая в полотенце Унохана, я посадила малышку себе на колени и принялась вытирать ее пушистые волосы. Унохана, словно завороженная, уставилась на звездное небо. – Красиво, правда? – спросила я, аккуратно перебирая золотистые прядки. – Это Воительница, спутник нашей планеты, Кинмоку. Скоро взойдет второй спутник, Создательница, а третий, Целительница, появится ночью, когда станет совсем темно. Знаешь, Унохана, – я устроилась поудобнее, и Унохана прижалась ко мне, – есть одна красивая легенда. В ней говорится, что давным-давно на огромном оливовом дереве жила прекрасная принцесса. – Принцесса?.. – повторила Унохана, склонив голову набок. – Да, самая настоящая принцесса. И этой принцессы были три подруги-богини, которых звали так же, как эти три спутника. Создательница дает начало новой жизни, Целительница бережно хранит ее, а Воительница защищает… – Защищает… – эхом повторила Унохана. – Защищает… Защищает! – Тебе понравилось это слово? – улыбнулась я. – Ты знаешь, что оно означает? – Означает… – Унохана слегка наморщила лобик. – Защищать – это значит всегда быть рядом. Тот, кто защищает тебя, делит с тобой все твои радости и горести и делает тебя сильнее. Сакура, Анзу и Цубаки защищают меня, а я защищаю их. И тебя тоже, Унохана. Мы все будем защищать тебя. – Защищать… меня? – девочка моргнула, а затем улыбнулась своей солнечной улыбкой. – Ага, ты поняла! – я рассмеялась и потрепала девочку по голове. – Ладно, пойдем, посмотрим, как там наш пирог. *** Этой ночью Унохана опять спала вместе со мной – а спали мы обе в кровати Сакуры. Перед сном, уже переодевшись в пижаму и переодев Унохану в свою рубашку, которая была малышке словно платье, я зачем-то зашла в комнату Сакуры, подобрала с пола несколько разбросанных после срочных сборов вещей, уселась на кровать – и растянулась на ней, уткнувшись лицом в подушку. Я скучала. С момента нашего расставания не прошло и дня, но я уже страшно скучала. Возможно, если бы мы попрощались как следует – до самого отправления корабля стояли бы, обнявшись, на пристани, а затем долго-долго махали бы друг другу, пока корабль не слился бы с горизонтом – возможно, тогда бы мне было легче. Но сейчас – сейчас я чувствовала себя так, как будто Сакура просто неожиданно исчезла, и все, что от нее осталось – исчезающий аромат ее любимых духов на подушке. Испугавшись этой мысли, я резко села. В этот момент дверь открылась, и Унохана, словно почувствовавшая мой страх, забралась на кровать и устроилась рядом со мной. Я обняла ее, натянула на нас обеих одеяло – и вскоре, забыв обо всех тревогах, мы крепко заснули. …Рано утром меня разбудил переливчатый звон дверного колокольчика. Вскочив с кровати и накинув на плечи халат – халат Сакуры – я бросилась открывать. – С добрым утром, Карин! – на пороге стояла живая и здоровая Назуна, одетая в спортивный костюм. – Назуна! Тебя уже выписали? – я крепко обняла подругу и потащила за собой в дом. – Как ты себя чувствуешь? У тебя ничего не болит? – Все замечательно! Вчера вечером меня в последний раз осмотрели и отпустили домой. А ты как? Я слышала, ты тоже попала в больницу? – обеспокоенно поинтересовалась Назуна. – Ничего особенного, небольшое переутомление, – отмахнулась я. – Сейчас все в полном порядке. – Точно? – переспросила Назуна. – Учти, переутомление – это не шутки! То-то ты в последнее время спишь на уроках… В моей комнате Назуна уселась на кровать и принялась рассматривать разбросанные на ней рисунки Уноханы, а я начала рыться в шкафу в поисках чего-нибудь подходящего для прохладного, но уже солнечного утра. – Кстати… – я зевнула, прикрывая рот рукой, – о сне. Назуна, почему ты встала в такую рань? Сегодня же выходной. – Карин, ты что, забыла? – Назуна слегка нахмурилась. – Мы же собирались сегодня собраться в школе. – Собирались… ах да, репетиция! – вспомнила я. – Но почему так рано? – Мы не можем терять времени! – в глазах Назуны загорелся фанатичный огонек. – Дорога каждая минута! До праздника осталось всего три месяца! – Да, да, конечно, – вздохнула я. Пытаться возражать Назуне, когда дело касалось танцев или принцессы – а тем более того и другого сразу – было бесполезно и, пожалуй, опасно для жизни. Наконец собравшись, я заглянула в комнату Сакуры, где продолжала сладко спать Унохана. Поправив одеяло и убрав с лица малышки упавшую на нее прядь распущенных волос, я отправилась в комнату Цубаки – меня терзали смутные подозрения. И они оправдались – Цубаки заснула прямо за невыключенным компьютером, уронив голову на стол, и по экрану ползла бесконечная строчка. Анзу спала на соседнем стуле, сжимая в бессильно повисшей руке какой-то листок. На столе горел светильник. Вздохнув, я выключила свет, аккуратно убрала руку Цубаки от клавиатуры и набрала «Я ушла с Назуной в школу. Целую ^_^», а затем осторожно набросила на плечи девушек легкие покрывала. Простите, но доброго утра я пожелаю вам чуть-чуть попозже – а пока поспите хотя бы немного. На кухне я поставила греться чай, вернулась к терпеливо ждавшей меня Назуне, попыталась уговорить ее остаться позавтракать (бесполезно, несмотря на соблазнительные остатки пирога), и мы отправились в школу. Сейчас, ранним утром выходного дня, на улицах было мало народу. Магазины и кафе только начали открываться, и я не оставляла надежды затащить Назуну в одно из них перекусить. Рядом со школой, несмотря на то, что был выходной, собралась целая толпа, причем состояла она вовсе не только из учеников нашей школы, а из самого разнообразного народа. – Что там происходит? – удивилась я. Назуна, не менее удивленная, покачала головой. Подойдя поближе, мы обнаружили, что люди толпились не возле самой школы, а у входа расположенного рядом с ней здания. В здании несколько месяцев шел ремонт, оно было обнесено высоким забором и выглядело довольно-таки заброшенным, а теперь… – Ух ты! Они наконец-то открылись! – Назуна схватила меня за руку и потащила в гущу толпы. Поймав мой недоуменный взгляд, она нетерпеливо пояснила: – Новое кафе! Они же давали объявление! Торжественное открытие, все такое… А, сейчас сама все увидишь! Пробравшись сквозь толпу, мы оказались перед большими дверями – они были стеклянными, как и большое, во всю стену, окно, изнутри занавешенное милыми кружевными занавесками. Вывеска над дверями гласила «Кафе Луна», и на ней была изображена черная кошачья голова со странным рисунком, похожим на повернутый краями вверх серп, на лбу. Этот символ показался мне знакомым, как и непривычный стиль, в котором было построено здание. Где же я все это видела, причем совершенно недавно? Где же… – Назуна, а что такое «Луна»? – поинтересовалась я у подруги. – Хммм… По-моему, это что-то из учебника истории, – задумалась Назуна. – О, точно!.. Но продолжить она не успела, и ответа я так и не услышала – в этот самый момент стеклянная дверь распахнулась. – Добро пожаловать, дамы и господа! – торжественно провозгласил вышедший – вернее, выбежавший – к ожидающей толпе молодой человек. Я почувствовала, что заливаюсь краской. Юноша был симпатичным… – нет, намного более чем просто симпатичным. Большие синие, словно небо, глаза, коротко подстриженные солнечно-золотые волосы, ослепительная улыбка на губах – настоящий красавец. Поверх его легкого костюма был надет фартук с изображением все той же странной кошачьей головы. – Наконец-то наше замечательное «Кафе Луна» открылось! – вдохновенно продолжал юноша. – Здесь вы найдете все, что вашей душе угодно – булочки и пончики, торты и пирожные, здесь вы сможете выпить чашечку самого лучшего чаю и… – Ух ты! – восхищенно выдохнула Назуна. Я так и не поняла, что именно вызвало ее восхищение – вдохновенная речь юноши или же он сам. К говорившему подошел другой молодой человек – с темно-синими волосами, выглядевший милым и интеллигентным. Он что-то вполголоса сказал товарищу, а затем они оба низко поклонились присутствующим. – Мы рады видеть вас в нашем кафе! – они расступились, и толпа практически втолкнула нас в кафе. Свежеотремонтированное помещение блистало чистотой, на столиках лежали кружевные скатерти и стояли вазочки с цветами. Невероятно, но таких цветов я раньше никогда не видела – ни на газонах и клумбах, ни даже в расположенном при дворце ботаническом саду. Красные, розовые и белоснежные, эти цветы напоминали бы шиповник, если бы не огромное количество лепестков. На другом конце зала находилось небольшая импровизированная сцена с двумя микрофонами и музыкальной установкой. – Ого, здесь есть живая музыка?! – ахнула Назуна. – Потрясающе! – Вижу, вам у нас нравится, девушки? – заметил подошедший к нам третий молодой человек – как и двое предыдущих, более чем симпатичный. У этого юноши были волнистые каштановые волосы и ярко-зеленые глаза, а на приколотом к фартуку значке было указано имя «Маки». – Располагайтесь и заказывайте все, что душе угодно! – С ума сойти, откуда здесь столько красавчиков?! – прошептала Назуна. – И красавиц, – поправилась она: среди официантов была единственная девушка – действительно красавица, с роскошными волнистыми черными волосами едва ли не до колен. Мы заказали по пирожному и стаканчику сока и устроились за столиком у окна. Через несколько минут красавица-официантка принесла заказ, и мы принялись за еду. Пирожные и сок и в самом деле были просто изумительными – я никогда не пробовала ничего подобного. Когда все столики были заняты и все заказы разнесены, все официанты, кроме девушки, куда-то скрылись – впрочем ненадолго. – Дамы и господа, мои товарищи Масаки, Азами и Ран надеются порадовать вас своим выступлением, – объявил Маки. Красавцы-официанты, избавившиеся от форменных фартуков, вышли на сцену… и вместе с ними еще один юноша. У меня отчаянно забилось сердце. На самом деле единственным, что было у них общего, был только иссиня-черный цвет волос, но почему-то в первый миг мне показалось, что юноша невероятно похож на Сакуру. Черные волосы были коротко подстрижены, темные глаза под тонкими нахмуренными бровями были не синими, а темно-фиолетовыми, но все же… Поняв, что во все глаза уставилась на юношу, я вспыхнула и вернулась к пирожному. – Аааах!.. – вздохнула Назуна, и я почти увидела сердечки в ее глазах. Все трое поклонились. Юноша с синими волосами надел наушники и сел за музыкальную установку, а его товарищи встали у микрофонов. И песня началась. Найдя свою любовь, уснула ты в волшебном саду. Скоро мы встретимся вновь, скоро я тебя найду. Поцелуй оставив на твоих губах, отправлюсь я в путь. Я прошу, в своих нежных снах голос мой услышь и не забудь. У меня перехватило дыхание. «Скоро увидимся» – так ведь написала Сакура на прощальной открытке… Второй куплет пел только черноволосый юноша. Любовь не может быть одной мечтой. Это выбор твой - Видеть сон прекрасный бесконечно Или открыть глаза свои!.. – Что?! – я вздрогнула, во все глаза уставившись на поющих. В этот самый миг, когда этот голос зазвучал в одиночестве, фигуры поющих замерцали едва заметным сиянием. Синее, золотистое – и огненно-красное. Я больше не слышала песни. Я больше не видела Назуну, столики и стены. Я не отрываясь смотрела в глаза черноволосого юноши – или кого-то другого? На мгновение я почти увидела ее – девушку с длинными черными волосами, окруженную алыми языками пламени, протягивающую мне руку… – Карин? Что случилось? Я сморгнула – и иллюзия исчезла. Та песня уже закончилась и началась новая, черноволосый юноша, на этот раз певший соло, как ни в чем ни бывало улыбался зрителями. – Нет-нет, ничего, – улыбнулась я и потерла лоб. Что же такое я только что видела? Странное видение будущего, случайно совпавшее с песней, сбой маскировки врага (что, если это кафе – штаб-квартира недавно объявившихся Керокко и Лисы?!)… или все-таки результат переутомления? – Вижу, выступление вам нравится, девушки? – поинтересовался подошедший к нам Маки. В руках он держал поднос с новыми пирожными. – За счет заведения очаровательным посетительницам, – улыбнулся он. – Ха, Маки, флиртуешь с красавицами? – подскочивший к нам светловолосый юноша обнял Маки за плечи. – А из тебя, я посмотрю, получился настоящий ловелас! – Прекрати, Масаки! – Маки слегка покраснел. – Это ведь наши посетительницы… – Наши очаровательные посетительницы, верно? – уточнил Масаки, пододвигая к нашему столику еще один стул и устраиваясь на нем, прямо напротив нас, отчаянно смущенных и ужасно довольных. – Как вас зовут, красавицы? – К-Карин! – Н-назуна! – Пожалуйста, дайте нам ваш автограф! – последнюю фразу мы произнесли хором. Масаки ослепительно улыбнулся и приглашающе махнул своим товарищам, которых плотным кольцом окружили поклонницы на другом конце зала. – Сию секунду, красавицы! Эй, ребята! На протянутых ему листиках, срочно вырванных из блокнотика Назуны, Масаки написал «С любовью прекрасной поклоннице» и пририсовал по сердечку. Юноша с синими волосами, которого звали Азами, дописал «Большое спасибо за внимание». Черноволосый юноша, Ран, добавил «Желаем удачи во всем». Затем мы переглянулись и протянули листики Маки. – Но ведь я не… – удивился он. – Пожалуйста, подпишитесь! – снова хором попросили мы. Маки благодарно улыбнулся и нарисовал на каждом листике кошачью голову с полумесяцем. Подпись гласила «Приятного аппетита!» – Спасибо! – эту фразу мы тоже произнесли хором. – Эй! – окликнула товарищей красавица-официантка с подносом в руках. – Заканчивайте смущать бедных девушек! И за работу! Тут Назуна схватилась за голову. – Какой кошмар! Репетиция! – Что-то случилось? – участливо поинтересовался Ран. – Танцевальный кружок… выступление… Карин, бежим! – Назуна вскочила, едва не опрокинув столик. Мы быстро расплатились со слегка обескураженным энтузиазмом моей подруги Маки и выбежали из кафе. – Заходите еще! – помахал нам на прощание Маки, а Масаки послал нам вслед воздушный поцелуй. Ран и Азами тем временем что-то вполголоса обсуждали, и я была уверена, что они несколько раз посмотрели именно в нашу сторону. Похоже, совмещение работы сейлор-воина, принцессы и обычной школьницы способствует развитию паранойи, мрачно подумала я. *** Товарищи Назуны отнеслись к опозданию лидера с полным пониманием – хотя бы потому, что многие из них по пути сами завернули в новое кафе. После небольшого обмена впечатлениями девочки построились на площадке, Назуна включила музыку и начала объяснять сценарий выступления, а я устроилась неподалеку на расстеленном на траве покрывале. Некоторое время я с интересом наблюдала сквозь свисающие ветки деревьев за разминающимися под музыку девочками. Затем я решила позвонить Сакуре, но она снова была недоступна. Я спрятала карманный телефон в сумочку и со вздохом откинулась назад. Небо было ярко-голубым, без единого облачка. Прямо надо мной в небе проглядывала кажущаяся полупрозрачной Воительница. Я улыбнулась и помахала рукой спутнику, делившему имя с моей подругой. – Прошу прощения, не позволите составить вам компанию… госпожа Карин, верно? От неожиданности я подскочила на месте. Надо мной склонился не кто иной, как Ран из «Кафе Луны». Он сменил форменный фартук на легкую куртку и выглядел… еще более эффектно, если только это было возможно. – Наплыв посетителей немного уменьшился, и у меня появилась свободная минутка. Вот я и решил посмотреть, что же такое репетируют наши прекрасные посетительницы. Чувствуя, как мои щеки алеют, я кивнула и подвинулась, давая Рану присесть рядом со мной на покрывало. – Угощайтесь, – Ран протянул мне банку с соком. – Я подумал, что прелестным девушкам захочется освежится после тренировки, – он кивнул на пакет, в котором было еще несколько таких банок. – Спасибо, – смущенно улыбнулась я, откупоривая банку. – Но я не участвую, я просто зритель. Назуна – глава школьного танцевального кружка, – начала объяснять я. – Наш кружок готовится к выступлению на празднике в честь дня рождения ее высочества принцессы Какью Кинмоку, и Назуна активно взялась за дело. – Выступление на дне рождения принцессы? – переспросил Ран. – О, ваш кружок настолько знаменит? Тут я сообразила, что вообще-то это выступление было решенным делом для одной меня. – В смысле, еще будет конкурс и все такое – но я уверена, что Назуна с ребятами победят! – с невинным видом заявила я. – Что ж, желаю удачи вашему клубу, – улыбнулся Ран. – Мы с товарищами будем болеть за наших очаровательных посетительниц. – Спасибо, – и, чтобы скрыть смущение, я принялась за сок. Он был вишневый – тот же самый, что я заказывала в кафе. Он что, запомнил?.. – Как же здесь много цветов, – вполголоса заметил Ран, словно говоря сам с собой. – Здесь? – переспросила я. – В смысле, в Тогенкье? Так вы приехали издалека? – А… да, именно, издалека, – задумчиво повторил Ран. – Так много цветов… и так много очаровательных девушек. Эээ… Карин? – Ран удивленно уставился на меня, когда после его последней фразы я вскочила и уставилась… – Куда это вы смотрите? – Извините! – я отчаянно покраснела. Хвоста в изучаемом месте я все-таки не обнаружила. – Я… это… просто… Просто мне показалось, что вы сели на мою сумочку! – кое-как вывернулась я и шлепнулась обратно на покрывало. – Вот же она, – Ран с улыбкой протянул мне лежавшую рядом сумочку. Я протянула руку. Наши пальцы соприкоснулись. И в этот момент я снова увидела… Языки пламени, обрисовывавшие фигуру девушки с разметавшимися длинными волосами… Я отдернула руку, и сумочка упала на покрывало. – Карин? – Ран обеспокоенно смотрел на меня. – С вами все в порядке? – Д-да, – я прижала руку к груди, надеясь унять бешено стучащее сердце. Да что же такое я вижу? – Вы уверены, что все действительно в порядке? – переспросил Ран, слегка нахмурившись. – Только что вы… – внезапно он расширившимися глазами уставился куда-то мне за спину. – Не может быть!.. – Что такое? – обернулась я. – Привет, Карин! – рядом с нами, опираясь на дерево, стоял Хиираги. Выглядел он несколько необычно – в первую очередь из-за отсутствия своих фирменных очков, а во вторую – из-за непривычной самодовольной ухмылки. Когда он успел подойти так, что мы ничего не заметили?! – Привет… – я неловко поднялась на ноги – и взвизгнула от неожиданности, когда Хиираги шагнул вперед и крепко обнял меня за плечи. – Т-ты что делаешь? – Почему ты одна, Карин? Где же твой верный рыцарь в матроске? – прошептал Хиираги, щекоча дыханием мое ухо. – Т-ты про Сакуру? Она уехала вчера, по семейным делам. Подожди, Хиираги, ты… – Уехала, значит? – руки Хиираги переместились мне на талию. – И оставила тебя одну? Как жестоко с ее стороны, бросить тебя. Тогда, может быть, ты позволишь мне быть твоим рыцарем вместо нее? – Хиираги, да что это с тобой? – я уже не на шутку забеспокоилась. Он что, напился?! Или – о ужас! – сошел с ума?! – Отпусти ее! Метко брошенный Раном ярко-красный цветок, один из тех, что украшали «Кафе Луна», впечатался прямо в лицо Хиираги. Тот отпустил меня и схватился за лицо – у цветка оказались неожиданно острые шипы. – Что ты делаешь?! – ахнула я. Ран приобнял меня за плечи – совершенно не так, как сделал это Хиираги. Оберегая, защищая… совсем как… Сакура? – Не дайте себя обмануть, – сказал Ран, свободной рукой готовясь метнуть второй такой же цветок. – Это не тот человек, за которого она себя выдает. – Она? – дрожащим голосом спросила я. Неужели… Хиираги наконец-то убрал руки от лица – вот только лицо это было уже не его. Серебристые волосы, насмешливо прищуренные серебристые глаза, остроконечные лисьи ушки… – А ты проницателен, юноша, – усмехнулась Сейлор Пьютеровая Лиса. Ее костюм замерцал, превращаясь в серебристый костюм сейлор-воина. – Что ты сделала с этим человеком? – спросил Ран. – О, я просто проверила его Звездное семя, – улыбнулась Лиса. – Увы, насчет этого мальчика я не питала особых надежд, но он все-таки оказался довольно полезным. Видишь ли, я могу принимать облик только тех, к чьим Звездным семенам прикоснулась, – пояснила она. – Хиираги, он… – я уже догадалась, что именно произошло с моим веселым, пусть и занудливым одноклассником, но не хотела верить – до последней секунды. – Сейлор Ботаник! – заявил вышедший из-за дерева… Хиираги, конечно же, это существо в изрисованном формулами костюме, похожем на мантию академика, с телескопом вместо правого глаза и моноклем на левом, не могло быть никем другим. – В прошлый раз тебе удалось сбежать, моя красавица. Но Сейлор Пьютеровая Лиса никогда не упускает свою добычу. Просто стой смирно и позволь мне посмотреть на твое Звездное семя, ладно? – Лиса улыбнулась и протянула ко мне руку с мерцающим на запястье массивным золотым браслетом. – Карин, бегите, – тихо сказал Ран и оттолкнул меня в сторону. Я по инерции пробежала несколько шагов и обернулась. – Хоо, будешь драться со мной? – удивленно протянула Лиса. – Этими цветочками, что ли? – Бегите! – повторил Ран. Во второй руке он держал бумажную полоску с нарисованными на ней странными символами. – Не беспокойтесь за меня, – добавил он, слегка улыбнувшись. Со стороны спортивной площадки послышались взволнованные голоса. Это Назуна с товарищами заметили наконец, что за деревьями недалеко от них происходит неладное. – Карин, что там у тебя? – Назуна двинулась к нам. – Назуна, девочки, бегите отсюда! – закричала я, бросаясь к девочкам и размахивая руками. – Тут хулиганы! Бандиты! С оружием! – добавила я, надеясь, что они воспримут происходящее серьезно. – Бандиты?! – Назуна отодвинула свисавшую перед ней ветку дерева – и в ужасе уставилась на «Сейлор Ботаника» и Пьютеровую Лису. – Аааа! Демоны! – Демоны! Бежим! Девочки бросились врассыпную. Я последовала за ними, затем резко свернула за большое дерево и схватилась за кулон-звезду – Kinmoku Star Power… И в эту секунду вокруг талии Лисы обвилась сияющая золотая цепь, плотно прижав ее руки к туловищу. В небе мгновенно сгустились тучи, и в Лису с грохотом ударила сверкающая молния. Меня обдал порыв холодного ветра – и через мгновение «Сейлор Ботаник» оказался закован в огромный ледяной кристалл. – Остановись! – хором выкрикнули три голоса. На крыше школы стояли три девушки. Солнце било мне прямо в глаза, но я увидела, что одеты они были в матроски – сильно отличающиеся от костюмов Воительницы и остальных, но это без сомнения были костюмы сейлор-воинов. Высокая девушка с каштановыми волосами, собранными в конский хвост, одетая в бело-зеленую матроску. – Я воин любви и защиты, Сейлор Юпитер! – из золотой диадемы девушки поднималась антенна, вокруг которой все еще искрились электрические разряды. Одетая в бело-оранжевую матроску девушка с длинными золотыми волосами, крепко сжимающая другой конец обвивающей Лису золотой цепи. – Я воин любви и красоты, Сейлор Венера! Девушка с короткими синими волосами, глаза которой закрывала прозрачная пластинка – в бело-синей матроске. – Я воин любви и мудрости, Сейлор Меркурий! – И мы покараем тебя – во имя Луны! --------- Примечания: И снова персонажи названы в честь растений. «Шион» – астра. «Ран» – орхидея. «Азами» – цветущий чертополох. «Маки» – кипарис. «Масаки» – японский бересклет. Имена последних четверых подбирались так, чтобы хотя бы немного походили на привычные нам ^__^ Песня, которую поют Ран и Масаки – очень вольный перевод начала песни «Moon Revenge» из полнометражки Sailor Moon R