Принцесса с другого края Галактики

Я не успела ни торжественно, со всеми церемониями поприветствовать ту, кто, несомненно, была принцессой Серебряного Тысячелетия, ни как следует познакомиться с новой подругой, ни крепко-крепко обнять мою уже-не-малышку Унохану, а затем отругать ее за то, что она заставила меня волноваться. Две пары рук рванули меня назад, и я едва не задохнулась в двойных объятиях. Создательница обхватила меня за шею, так, что я уткнулась лицом в ее грудь, Целительница прижалась к моей спине, вцепившись в талию. Они обе что-то бормотали, всхлипывали, гладили меня по голове и плечам, и я почувствовала, как мои волосы и школьная блузка, которая, оказывается, незаметно сменила костюм воина, быстро намокают от их слез. – Девочки… я сейчас… задохнусь… – выдавила я, вслепую отвечая на объятия. – Отпустите… приказ принцессы… ааа, пожалуйста!.. Наконец костеломные объятия разомкнулись, но подруги не отпустили меня – они по-прежнему цеплялись за меня, словно я в любой момент могла исчезнуть. А я чувствовала себя странно легкой, как будто была мерцающей пылью, в которую едва не превратилась, и тоже крепко держалась за руки девочек – такие надежные, такие родные руки… Обернувшись, я увидела, что Унохану – нет, Усаги, надо запомнить ее настоящее имя – постигла та же участь, что и меня. Сейлор Марс обнимала ее, спрятав лицо в золотых волосах, Сейлор Венера прижимала к груди одну ее руку, Сейлор Меркурий осторожно гладила вторую, ну а Сейлор Юпитер попыталась сгрести в объятия всех сразу – и вполне успешно. Все вокруг было залито лучами теплого утреннего солнца – оно уже успело подняться высоко, а на другой стороне неба алел диск Воительницы. Облака ядовитой пыльцы исчезли без следа, а большие белые перья все еще продолжали падать с неба. Чувство невероятного покоя окружало меня мягким теплым облаком. – Что только что произошло? – шепотом, боясь его спугнуть, спросила я. – Какью, это было невероятно… – так же тихо сказала Создательница. – Унохана заплакала, а потом вспыхнул свет – такой яркий, словно звезда упала с неба. Он откинул от тебя Бабочку, она прыгнула в свою кабинку и исчезла – и облака тут же растаяли. Прости, Какью, мы дали ей уйти… – начала было Создательница, но Целительница ее перебила: – Ты тоже исчезла – а потом в небе появилась эта девушка, и она держала тебя на руках. Я уж подумала, что это древняя богиня спустилась с небес… – Так оно почти и есть, – улыбнулась я. – Малышка Унохана все это время была моим ангелом-хранителем – неудивительно, что у нее в конце концов выросли крылья. – Ка-а-рин! – Усаги тем временем вырвалась из объятий подруг и бросилась ко мне. – Ты в порядке? Как ты себя чувствуешь? У тебя что-нибудь болит? – затараторила она, кружась вокруг меня и внимательно осматривая со всех сторон. – Тебе, наверное, нужно прилечь и попить чаю… ой! – она споткнулась, наступив на подол платья, и я едва успела подхватить ее под руку. – Уф, спасибо! Усаги старательно отряхнула платье, затем отступила на шаг назад и поклонилась. – Я Цукино Усаги, ученица первого класса старшей школы из Токио – это в Японии, а это на Земле, – затем она сделала несколько странных жестов руками, – прекрасный воин любви и справедливости Сейлор Мун, – и наконец присела в немного неуклюжем, но очень старательном реверансе, – и принцесса Серенити из Серебряного Тысячелетия. Рада познакомиться! Ами, я ведь все сделала правильно, да? – она обернулась к соратницам, скорчив смешную рожицу. Сейлор Меркурий (видимо, она и была «Ами») откашлялась – похоже, что она пыталась скрыть нервный смешок – и коротко кивнула. – Все правильно… в общем и целом. – Принцесса королевства Танкей, Какью Кинмоку, – с низким поклоном представилась я. – Я же – сейлор-воин планеты Кинмоку, Сейлор Какью. Приветствую тебя, принцесса Цукино Усаги Серенити! – Ух ты! – как только я выпрямилась, Усаги схватила меня за руки. – Так здорово, Карин! Ты первая добрая инопланетная принцесса, с которой я знакомлюсь – остальные были или очень злые, или улетали слишком быстро, и мы не успевали подружиться… – Усаги вздохнула, а затем спохватилась: – Ой, а как же «Карин»? Давай еще раз! – Что? О чем ты? – Меня зовут Усаги, – настойчиво повторила Усаги, протягивая мне руку. – Рада познакомиться! Улыбка Усаги была такой светлой и невероятно понимающей, что я просто не могла отказаться и пуститься в мрачные разглагольствования о долге воина и принцессы, несовместимом с обычной жизнью и обычным именем. Я не могла погасить эту улыбку, и поэтому я протянула руку в ответ. – Меня зовут Карин. Рада познакомиться! Я уже приняла решение – но пускай сегодня, только сегодня я еще побуду «Карин». *** В больницу мы отправились все вместе. Подруги Усаги вернулись в облик официантов, и я снова поразилась – ну как же я не замечала раньше? У самой Усаги исчезли крылья, а платье осталось, и Ран накинула ей на плечи свою куртку, оставшись в легкой рубашке, к нагрудному карману которого была прицеплена маленькая золотая ручка. Маки взялась нести Назуну, не доверив эту задачу Цубаки, которая все-таки тоже была пострадавшей. Вообще, пострадавших было очень много. От ядовитой пыльцы пострадали фактически все жители Тогенкье, которые этим утром находились на улице – спешили в школу или на работу или просто прогуливались, наслаждаясь чудесной утренней погодой. Все, кто вдохнул пыльцу, видели каждый свою собственную иллюзию – кто-то защищался от монстра, которого видел на месте своего товарища, и в результате серьезно его ранил, кто-то, наоборот, пытался спасти друга от несуществующей опасности, а еще кого-то призрак любимого человека звал за собой, и бедняга выходил за ним в окно и получал при падении кучу переломов. Все эти жуткие истории рассказал нам старенький врач – тот самый, который несколько дней назад лечил раненую Анзу, а затем и едва не утонувшую меня. Увидев Ран, врач, рассеянно скользнув по ней взглядом поверх очков, поздоровался с «милой девушкой, забегавшей сюда на днях», затем, поправив очки, извинился перед «молодым человеком» и заявил, что обознался – и в этот момент последняя часть мозаики окончательно встала на место. – Скажите, Ран, – тихо спросила я, когда врач закрыл за собой дверь палаты, – это ведь вы в тот день принесли меня сюда, верно? Ран вздохнула и кивнула. – Мы тогда пришли слишком поздно. Меркурий неожиданно засекла сигнал, но когда мы прибежали, Сейлор Лиса сбежала прямо у нас из-под носа. А та девушка, Сейлор Воительница – мы ничего не смогли сделать. Она до последнего умоляла нас спасти кого-то, но имя уже произнести не успела… Прости! – перебила себя Ран, увидев, что по моему лицу текут слезы. – Я не хотел напоминать… – Нет-нет! – я быстро потрясла головой, вытерла слезы, а затем поклонилась. – Искренне благодарю за спасение, Ран! – Рей. Мое настоящее имя – Хино Рей. Тогда я еще не знала, что жители Земли не обязательно носят имена цветов. Поэтому я подумала, что «Хинорей» – это, должно быть, имя тех алых цветов с колючками, которые были как чудесным украшением столиков в «Кафе Луна», так и грозным оружием в руках Ран. …Нас ждало множество дел. Отчеты и распоряжения, медицинское обследование, официальное объявление в прессе – все-таки массовая атака на город была слишком серьезным делом, чтобы пытаться его замолчать – но все это могло подождать несколько часов. А сейчас все мы отправились в «Кафе Луна». Черноволосая официантка нервно ходила у двери, на которой висела табличка «Простите, закрыто», взад-вперед и иногда поглаживала себя по голове, забавно напоминая умывающуюся кошку. Увидев нас, она обрадовалась, замахала руками – и вдруг, поняв, что с нами пришел еще один человек, бросилась к нам сломя голову, споткнулась и растянулась на земле. Усаги подхватила ее и крепко обняла. – Тише, тише, Луна, – засмеялась она. – Это я у нас всегда падаю на ровном месте, а кошки всегда должны приземляться на четыре лапы… а, ну да, у тебя их сейчас нет – тогда можно! Серебряный кристалл, верно? Всхлипывающая девушка, которую, оказывается, звали точно так же, как и кошку с вывески, кивнула и отстегнула с внутренней стороны фартука большую золотую брошь в виде сердечка с крылышками. – Я… я берегла ее для тебя, – она протянула брошь Усаги, и та пристегнула ее к лифу платья. Брошь блеснула розовым светом. – Спасибо, Луна! – Усаги улыбнулась и погладила Луну по голове. Та сладко зажмурилась и стала уж очень похожа на изображение с вывески. – Как здорово! – Усаги тем временем распахнула стеклянные двери и принялась бегать по залу, осматривая каждый уголок. – Вы открыли настоящее кафе? – Что ж поделать, если кое-кто как пчела летит на запах сладкого, – ухмыльнулась Рей. – Мы в самом начале посовещались и решили, что куча пирожных и песни о любви – лучшая приманка для нашей принцессы-оданго. – Кстати, девочки, – Усаги внимательно уставилась на Рей, обошла ее со всех сторон, затем так же внимательно принялась рассматривать остальных. – Как получилось так, что вы все выглядите как мальчики? – Мальчики?! – возмутилась Масаки. – Мы – прекрасные кавалеры! – и она изобразила церемонный поклон. – А, ну да, именно так! – быстро поправилась Усаги. – Вам очень идет! Но, Рей, Минако, Мако… – в ее глазах заблестели слезы, – зачем вы подстриглись?! У вас были такие чудесные волосы… – Усаги громко шмыгнула носом. – Не переживай, никто не стригся, – быстро успокоила ее Масаки… наверное, это ее настоящее имя было «Минако». – Это просто маскировка, как у твоей превращательной ручки. – Вот, – Ами расстегнула курку и показала прикрепленную к нагрудному карману рубашки ручку, точно такую же, как и у Рей. – Я немного их переделала, чтобы она вне превращения проецировала на нас выбранный облик. Из этой силы мы давно выросли, но все-таки она нам пригодилась. – Ничего себе! Какая ты умная, Ами! – восхищенно ахнула Усаги. – Они же помогают нам говорить на языке Кинмоку, когда мы не в облике воинов, – продолжила Ами. – Совсем как полумесяц Луны. Луна, которая, как только Усаги уселась за столик, пристроилась на полу у ее ног, подняла голову и откинула челку, показывая золотистый серп на лбу. Сходство с вывеской стало совсем уж подозрительным… – Да уж, – вздохнула Усаги, – Луна, теперь я понимаю, как тебе плохо, когда его заклеивают. – А то! – тоже вздохнула Луна и снова положила голову ей на колени. Усаги рассеянно запустила руку в густые волнистые пряди ее волос, и я была готова поклясться, что услышала тихое мурлыкание. – А твоя ручка, кстати, у меня, – добавила Минако. – Я пыталась изображать тебя с ее помощью, но на этот раз оно получилось не слишком успешно… – она нахмурилась. – И все-таки, почему вы превратились именно в мальчиков, то есть, в прекрасных кавалеров? – перебила Усаги. – Вы ведь могли бы стать совсем взрослыми красавицами, чтобы в вас все влюблялись, или почтенными старушками, чтобы вас все уважали… «Прекрасные кавалеры» переглянулись с несколько смущенным видом. – Песни, которые мы пели, – пояснила Ами. – Все они о любви к девушке, и если бы их исполняли девушки, это выглядело бы довольно странно. – А что тут странного? – в один голос спросили мы с Усаги. Ами закрыла лицо руками, Мако (по методу исключения это было имя Маки) закашлялась и, залившись краской, отвернулась, даже Минако выглядела весьма смущенной. – Видимо… обычаи на этой планете несколько отличаются от земных, – сдавленным голосом предположила Ами. – На самом деле, у вас здорово получилось, – улыбнулась Усаги. – А тебя, Рей, просто не узнать. Когда я тебя такую в первый раз увидела, мне показалось, что это Мамору… Усаги произнесла это имя и внезапно умолкла. Ее глаза широко распахнулись, как будто она внезапно вспомнила что-то, невероятно важное, и то, что она это забыла, было настоящей катастрофой. – Мамору… Мамору! – ахнула Усаги и, бросившись к Рей, схватила ее за руки. – Что с ним? Где он? Почему он не с вами? Неужели он… – С ним все в порядке! – перебила ее Рей. – Просто Мамору пришлось остаться на Земле. Он… ну хорошо, с ним не совсем все в порядке, – под умоляющим взглядом Усаги она опустила взгляд. – Но он жив, правда! Просто… после того нападения он так и не проснулся – но и не исчез! – Плутон и остальные за ним присматривают, – продолжила Ами, пока Рей осторожно вытирала слезы, брызнувшие из глаз Усаги. – Они создали вокруг Мамору защитный барьер, совсем как тот, что мы видели над новой королевой Серенити в Кристальном Токио. Я сейчас покажу, всем вам. Она достала свой миникомпьютер и нажала несколько клавиш. – Вот! Вы тоже посмотрите, Карин – это наша Земля. Ами протянула компьютер нам с Усаги. Мы одновременно наклонились к маленькому экранчику и столкнулись лбами, а сам компьютер полетел на пол. – Вы позволите? – Цубаки подсела к Ами, несколько минут они что-то оживленно обсуждали – из этого обсуждения я не поняла ни слова – а затем Цубаки подсоединила к разъему миникомпьютера свои часы. Еще несколько минут они обе вычисляли на своих устройствах, а затем в воздухе над ними вспыхнула голограмма. Здесь, в Тогенкье, всегда тепло. Даже зимой снег выпадает очень редко и почти мгновенно тает, так что даже цветы не успевают завянуть. И по сравнению с ним город, который изображала голограмма, напоминал поселения на Северном полюсе – хотя нет, там, наверное, было еще холоднее. Дома – высокие многоэтажные строения из стекла и камня – были заключены в огромные прозрачные кристаллы льда, улицы были покрыты толстым слоем чистого снега – и нигде ни души. Огромный белый шар в небе освещал этот город холодным, печальным светом. Это, несомненно, был тот самый город с рисунков малышки Уноханы. Но на них даже холодные каменные строения казались живыми – этот же город спал мертвым сном. – Что случилось?.. – прошептала Усаги, в ужасе прижав руку к губам. – Что с Токио?! – И не только Токио, – вздохнула Ами. – Температура резко упала по всей Земле. Примерно так же выглядят все города, даже те, что расположены на экваторе. Похоже, это именно та катастрофа, о которой нам говорил король Эндимион, когда мы были в Кристальном Токио. – Эндимион… а где Мамору? Ты обещала показать! – потребовала Усаги. – Он здесь. Ами нажатием клавиши чуть сдвинула изображение. Перед нами появился еще один кристалл, который заключал в себе огромную башню, башню из множества ажурных металлических конструкций. Но этот кристалл отличался от других. Формой он напоминал цветок из бесчисленного множества хрустальных лепестков – тот самый цветок Рей. Изнутри цветок-кристалл светился мягким розовым светом, отражавшимся на мертвенно-белом снегу. Когда Ами приблизила изображение, один источник света распался на несколько разноцветных – на фигуры четырех девушек в костюмах сейлор-воинов Солнечной системы, стоявших у основания конструкции, с каждой ее стороны, повернувшись лицом к городу. Девушка в черно-белой матроске с длинными темно-зелеными волосами подняла над головой длинный посох, и шар на его навершии светился густым малиновым светом. Девушка в матроске цвета морской волны и с волнистыми волосами того же цвета вытянула перед собой мерцающее зеркало. Девушка с короткими русыми волосами, одетая в бело-синюю матроску, держала короткий, светящийся расплавленным золотом меч. И четвертая девушка – нет, девочка, еще совсем ребенок – черноволосая, в фиолетово-белой матроске, держала перед собой огромную, длиннее ее самой, глефу. Острие светилось белым светом, и почему-то я поняла, что именно это грозное оружие сейчас поддерживает защитное поле, питаясь силой всех остальных предметов. Глаза всех четверых были закрыты, а на лбу у каждой вместо диадемы, какие были у Сейлор Марс и остальных, сиял странный знак. Все четверо не шевелились и, казалось, не дышали – на голограмме это легко можно было разглядеть. Изображение переместилось выше, и на самом верху башни мы увидели то, что охраняли четверо воинов. Там, окруженный облаком золотистого мерцания, лежал черноволосый юноша в черных доспехах, словно спящий тяжелым сном. На лбу юноши раскрылся оранжевый цветок – почти такой же, какой появлялся у тех, на кого нападали наши противники, вот только лепестков у него было намного больше – а над ним парил кристалл Звездного семени. Он был не прозрачным, как все Звездные семена, которые я видела раньше, а ярко-золотым, и явно не собирался чернеть – как, впрочем, и возвращаться в тело юноши. Второй юноша, с длинными белыми волосами и в белых же одеждах, сидящий в изголовье спящего, обеими руками осторожно придерживал цветок с кристаллом. Его глаза тоже были закрыты, а на лбу светился серп полумесяца. К белым одеждам была прицеплена маленькая золотая ручка, и я разглядела на ней крошечный знак Венеры. – Артемис хранит его Звездное семя, – сказала Минако. – Мы так и не смогли вернуть его на место. Если бы мы только смогли связаться с Элизионом, тогда, возможно… Усаги широко раскрытыми глазами смотрела на юношу. А тот как раз нахмурился во сне и прикусил губу, словно увидел кошмар. Его губы едва заметно шевельнулись. «У-са-ко», – прочитала я то, что он прошептал. – Мамору! – Усаги рванулась вперед, протянула руку к изображению. Ее пальцы прошли сквозь голограмму, та мигнула и исчезла. – Мамору, подожди!.. – Усаги, успокойся, – Рей схватила ее руку и мягко, но крепко удержала. – То, что ты видела, компьютер Ами записал почти месяц назад, когда мы отправлялись. Возможно, сейчас Мамору уже проснулся, а Токио оттаял – и прямо сейчас нам всем учителя ставят прогулы и оставляют на второй год. – Какой ужас! – Усаги сморгнула и быстро вытерла глаза. – Так что нам срочно нужно возвращаться! Нам уже давно пора было возвращаться… да нам вообще не стоило улетать! Зачем ты вообще убежала с Земли, Усаги? В зале воцарилась напряженная тишина, и я поняла, что ответа на этот вопрос Рей и остальные ждали все это время, но задать его дня них было слишком трудно. – Девочки, простите… – тихо прошептала Усаги. Затем уже более твердым голосом продолжила: – Простите меня, пожалуйста. Но я правда думала, что так будет лучше для всех. Я не смогла вас защитить, когда была рядом с вами, и подумала, что смогу, если буду от вас как можно дальше. – …Когда Галаксия напала, мы совсем растерялись. Мы просто не знали, что там делать. Всем, с кем мы сражались раньше, нужна была наша Земля, наша энергия, то, что было нам дорого, а мы были просто помехой на их пути. И все было очень просто – мы защищали Землю от врагов и побеждали. Мы привыкли всегда побеждать. А с Галаксией все было наоборот – ей нужны были мы, а на Землю ей было наплевать. Мы были тем, за чем она охотилась. Не «врагами», «противниками», «людьми», а просто… просто целью. Мы сражались с ее посланниками, и они сначала не показались нам особенно сильными или страшными, хотя они и были сейлор-воинами, совсем как мы. Все было как обычно, и мы были уверены, что победим, как всегда. А потом Галаксия пришла сама. Голос Усаги задрожал. Она глубоко вздохнула и продолжала: – Мы ничего, совсем ничего не могли сделать. Галаксия была просто невероятно сильной. Она сказала, что пришла на Землю специально за моим Звездным семенем, что оно ей нужно больше, чем все остальные. И тогда я решила, что я унесу его подальше от Земли. Я использовала сейлор-телепортацию и отправилась в далекий космос, сама не знаю куда – я ведь всегда плохо знала астрономию. Я просто летела куда глаза глядят, только бы оказаться подальше от Земли. Мне было очень-очень одиноко. А потом я встретила… Усаги запнулась. – Я не знаю, как ее звали. Она выглядела как совсем маленькая девочка, меньше, чем Чибиуса, когда мы с ней встретились в первый раз. Она не сказала даже собственного имени – только повторяла все за мной. Я рассказала ей про Землю, про вас, девочки, про Мамору, а потом решила, что мы будем путешествовать вместе. Я сказала, что буду защищать ее. И тогда она сказала: «Защити свой свет надежды» – и я вдруг забыла, кто я и откуда, и сама стала маленькой девочкой, а она исчезла, превратилась в маленький кристалл. Мое Звездное семя погасло, и Галаксия больше за мной не гналась. А потом я увидела очень красивую планету и решила спуститься туда. И там я встретила тебя, Карин. Мако протянула Усаги кружку чаю, и та залпом ее выпила, а затем продолжила рассказ. – Я почти ничего не помнила, да к тому же не понимала вашего языка и могла только повторять то, что говорят другие, совсем как та девочка. Но иногда я вспоминала, что убежала от Галаксии, и мне делалось очень страшно. Я… неужели она мной сюда прилетела?! – вдруг ахнула Усаги. – Получается, это я привела ее сюда, и из-за меня… – Не говори глупостей, Усаги! – вмешалась я. – Смотри – Галаксия на самом деле прилетела на Кинмоку еще раньше тебя. Когда ты свалилась мне на голову, Керокко как раз напала на Назуну. И она совершенно точно про тебя ничего не знала – она искала не твое Звездное семя, а Звездные семена кого попало. – Точно? – Усаги шмыгнула носом. – Ты уверена, Карин? – Совершенно уверена! – твердо заявила я. Но мне пришлось повторить это еще несколько раз, и, занятая утешениями, я не вспомнила ни про меч с острова Хорай, ни про второй, в который превратилась оливковая ветвь. …За стеклянным окном во всю стену ярко светило солнце. Мы ели пирожные, пили чай и разговаривали – в конце концов, все мы были одинаковыми девочками, хотя и являлись друг для друга загадочными инопланетянами. Рей и Минако вышли на сцену и принялись петь песни, которые мы им по очереди заказывали. Ами и Цубаки обсуждали техническое развитие на наших планетах, и из тех отрывков их разговора, которые мог понять обычный человек, я узнала, что на Земле уже научились летать в космос (правда, без использования телепортации и только в пределах Солнечной системы), разговаривают на множестве различных языков (да к тому же, и королевство на Земле, насколько я поняла, не одно) и еще не умеют эффективно лечить насморк (совсем как мы). Макото и Анзу делились друг с другом рецептами фруктовых пирогов и периодически обращались за помощью к энциклопедии в лице сверхумных подруг – все-таки растения на наших планетах иногда заметно отличались. Да, о растениях… – Так значит, на Кинмоку не растут розы? – Усаги осторожно погладила один из алых цветов, украшавших стол. – Как же так, они же такие красивые… Но тут все равно очень-очень красиво! – быстро добавила она. – Я никогда раньше не видела столько цветов! И вас всех зовут по-цветочному – «Карин» – айва, «Анзу» – абрикос, «Цубаки» – камелия, «Шион» – астра, «Назуна» – пастушья сумка… – Усаги принялась загибать пальцы за каждое цветочное имя. – Это древняя традиция, – объяснила я. – Всем жителям королевства Танкей дают имена каких-нибудь цветов. Кто-то называет своего ребенка в честь «цветка дня», кто-то – на память о цветах, которые были вплетены в их свадебные венки, кто-то – просто потому что этот цветок им нравится. А правители Кинмоку носят так называемое «небесное» имя. Я – принцесса Какью, «метеор», потому что в день моего рождения звезда упала с неба, и было предсказано, что падающие звезды будут знаком моей удачи. Это же и мое временное имя как сейлор-воина, а настоящей «Сейлор Кинмоку» я стану после коронации. В этот день девочки тоже получат «небесные» имена. – Они будут править вместе с тобой? – удивилась Усаги. – Да, – ответила я. – Они мои лучшие подруги и моя семья, а одна из них должна была стать моей избранницей. Почему-то сейчас воспоминание о Сакуре не причинило прежней острой боли – оно вызвало лишь тоску и светлую печаль. Я не «смирилась» с потерей и не «отпустила» ее – если я и смогу это сделать, то только после победы над Галаксией – но сейчас я хотела поделиться с Усаги только хорошими воспоминаниями. – Твоей избранницей? – Усаги слегка покраснела. – В смысле… ты хочешь жениться на девушке? – Что-то не так? – спросила я и сама догадалась: – Госпожа Ами что-то говорила про обычаи – а, так у вас на Земле не принято девушкам жениться на девушках? Усаги, покраснев сильнее, кивнула, и я, слегка удивленная, принялась объяснять: – Я думала, на всех планетах, где есть сейлор-воины, нет таких ограничений. С тех пор, как планета Кинмоку достигла вершины развития, и у нее появился свой сейлор-воин, его начали избирать правителем королевства Танкей – фактически, всей планеты. А новый сейлор-воин вовсе не обязательно рождается в семье предыдущего воина, поэтому идеи наследования власти, чистоты крови и тому подобного очень быстро потеряли всякий смысл. Планета сама выбирает, кому доверить свой свет, а свет рождается только из любви. Неважно, кого любит королева Кинмоку – дворянина или простолюдина, мужчину или женщину, одного или многих – если эта любовь взаимна, она всегда даст жизнь новой звезде, даже если ее матерью станет не сама королева. Королева и ее подданные должны быть счастливы – только тогда у планеты есть будущее. – Это очень правильно, – серьезно заметила Усаги. – Как ты сказала – «свет рождается только из любви»? Когда я стану королевой Земли, я именно так и напишу в самом главном законе! Ой, а почему ты сказала «должна была стать»? – вдруг встревожилась она. – Вы поссорились? – Нет-нет, – я покачала головой. – Она… в общем, моей избранницей была Сакура, Сейлор Воительница, – и я заговорила о том, о чем еще никому не рассказывала. – Я любила Сакуру. И я знаю, что Сакура любила меня. Но мы никогда не говорили об этом. Мы не успели признаться друг другу, и наш первый поцелуй так и не случился. Похоже, что первый поцелуй Сакуры достался тебе, – улыбнулась я сквозь набежавшие слезы. – Но я не стану завидовать моей малышке Унохане. Усаги снова залилась краской и опустила голову, теребя подол платья. А затем ей в голову, видимо, пришла какая-то блестящая идея, потому что она вся просияла. Усаги положила мне руки на плечи, подалась вперед – и звонко чмокнула меня в губы. – Вот! Я его тебе возвращаю! – заявила она. – Эээ… что?! – я просто остолбенела, уставившись на довольную Усаги, щеки которой все еще пылали. – Первый поцелуй Сакуры – я возвращаю его тебе. А твой первый поцелуй – в общем, он и так принадлежит Сакуре, – и в ответ на мой недоумевающий Усаги пояснила: – В общем, помнишь, тем вечером мы спали в твоей кровати – ты, Сакура, а я была посередине. И когда ты заснула, Сакура поцеловала тебя, вот сюда, – Усаги указала пальцем мне на лоб. – Она увидела, что я не сплю, и очень сердито сказала мне: «Ни слова Карин!». Я повторила «ни слова», но это не считается, я была маленькой и ничего не понимала, и… Ой, Карин! Не плачь! И снова, в который раз за эти дни, я разрыдалась – но от этих слез мне наконец-то стало немного, совсем чуточку легче. *** К королевскому дворцу мы подошли, когда солнце уже клонилось к закату. Усаги с подругами восхищенно любовались на комплекс ярко-красных деревянных зданий, окруженных огромным садом. Рей сказала, что они похожи на храм, в котором она живет на Земле. Они остались осматривать территорию, смешавшись с туристами, прибывшими со всех уголков королевства Танкей – сегодня, после утреннего инцидента, их было чуть меньше, чем обычно – а мы с девочками поднялись по широкой лестнице со множеством ворот к зданию, в котором располагалась штаб-квартира королевской стражи. Там нас уже ждали Аяме, Кикье и Химавари, а с ними – я ахнула от радости – госпожа Шион, бледная и с кругами под глазами, но живая и здоровая, и в первую очередь я крепко обняла ее, сильно этим смутив. Я выслушала их отчеты, туманно рассказала о том, чем все это время занималась (посиделки в кафе я описала как сбор информации и улик, что, в общем-то, было чистой правдой), а затем подошло время выпуска новостей, в котором должно было транслироваться мой обращение. Зал для официальных мероприятий был тщательно убран, уставлен камерами и ярко освещен. Я побеседовала с оператором, отклонила его предложение накраситься и, быстро пробежав взглядом конспект своей речи, превратилась в Сейлор Какью – было немного непривычно делать это вот просто так, я отвыкла принимать облик воина не для боя и не для тренировки. А затем моя одежда начала изменяться, удлиняться, превращаясь в алое платье принцессы. Я не произносила для этого никаких заклинаний – просто вызвала в памяти полузабытое чувство, как будто я нахожусь внутри огромного цветка, и его лепестки медленно раскрываются, выпуская наружу новую меня… Новую? Но мы с самого начала были одним и тем же человеком. Я – принцесса Какью Кинмоку, и я – все та же Карин. А те, кто сейчас ждут моих слов – это все те же Назуна и Хиираги, госпожа Сацуки, госпожа Сумире, госпожа Шион… Как бы я утешала и ободряла только их, наедине, как их подруга, их ученица? Все, что изменилось – только то, что людей, которым нужна я-Какью, всего лишь немного больше. Я решительно смяла лист с официальной речью и кивком отдала приказ начать съемку. Камера застрекотала, и прямо передо мной в воздухе появилась голограмма – мое точное отражение, немного взволнованное. – Дорогие жители королевства Танкей!.. – начала я, глядя в глаза своей нервно улыбающейся копии. – Я, принцесса Какью Кинмоку, приветствую вас в этот день… – и тут я резко перешла к делу: – На наше королевство действительно напали враги. Это не слухи и не выдумки, и те из вас, кто рассказывал истории о нападении демонов, а вам не верили и смеялись над вами – я прошу у вас прощения, – я поклонилась, и голограмма сделала то же самое. – Сейчас я здесь, я с вами. Мы все – я, Сейлор Какью, и мои верные соратницы Сейлор Создательница, Сейлор Целительница… и Сейлор Воительница, да – мы сражаемся с врагами. Я не могу сказать, что это легко и просто. Я не уговариваю вас не бояться. Страх это естественно, и его не нужно стыдиться и скрывать – но не позволяйте ему победить вас! Прямо сейчас такие же голограммы, как эта, произносили эту речь на площадях и в залах для мероприятий, изображения выводились на экраны в домах, одна большая голограмма смотрела на город с неба. Тысячи людей видели и слышали меня, а я чувствовала их внимание – и от этого внимания внутри меня словно разгорался свет. Вот он, тот свет, который единственный имеет значение… – Мы непременно победим, так что просто верьте в нас и живите полной жизнью!.. – продолжала я. – Вы проиграете. Ослепительная вспышка – и зал погрузился кромешную тьму. А в следующую секунду на меня взглянула стоящая прямо передо мной прекрасная женщина в золотых доспехах – голограмма, выглядевшая устрашающе живой. – Ай! – я отшатнулась назад, наступила на моток кабелей и шлепнулась на пол. – Вы проиграете, – повторила королева Галаксия, и ее голос эхом раздался по всему зданию. – Ваша планета – хрупкий цветок в моих руках, и настало время сорвать его. Вы все падете перед моей мощью, так же, как уже пала одна из ваших защитниц. Поднялась паника. Операторы, стражники и репортеры метались по залу, кто-то искал меня, кто-то пытался напасть на голограмму, а кто-то – быстрее сбежать отсюда. – В чем дело? Кто это такая?! – Принцесса, с вами все в порядке? – Немедленно прекратите вещание! – Не могу! Энергия отключена! – Что происходит?!. Дверь с грохотом распахнулась, впустив немного света. – Star Sensitive Inferno! – Star Gentle Uterus! Молния и светящийся шар ударили голограмму, и она рассыпалась золотыми искрами. Госпожа Шион призвала всех к порядку, затем, когда это не возымело успеха, выстрелила в потолок, и в зале воцарилась тишина. Но голос Галаксии все еще доносился до нас с улицы, многократно усиленный повторением. – Я – золотая королева восьмидесяти восьми созвездий, Галаксия. Мне подвластны все звезды и планеты нашей Галактики. Кинмоку – последняя. И вы падете так же, как и все остальные до вас. Я непобедима. Оставив штаб на госпожу Шион, мы с девочками выбежали в сад и по той же длинной лестнице бросились к выходу в город. На бегу я снова выкрикнула слова превращения, возвращаясь в облик воина. Тепло внутри меня исчезло, оставив только леденящий страх. За воротами начинался город, темный, лишенный освещения, и эта зловещая темнота периодически нарушалась золотыми вспышками. Над зданиями в пугающе багровом небе сверкала огромная золотая голограмма – ухмыляющаяся Галаксия протягивала к городу руку в золотом браслете, и я невольно сжалась, чтобы она не заметила меня, не схватила этой огромной рукой… За спиной у нас прозвучали шаги, и Усаги с подругами присоединились к нам. Выглядели они напуганными и подавленными не меньше нас. – Галаксия… – сквозь зубы прошипела Рей. – У нас тоже так было, – пробормотала Макото. – Она появилась на всех каналах, а потом… – Нужно отключить вещание! – сказала Ами. – Появляясь повсюду, Галаксия не только вызывает панику – она еще и видит весь город. Нужно лишить ее этой возможности и поскорее! Переглянувшись, Рей, Минако, Ами и Макото подняли вверх маленькие жезлы-ручки, а Усаги сжала свою брошь-сердечко. – Mars Crystal Power! – Venus Crystal Power! – Mercury Crystal Power! – Jupiter Crystal Power! – Moon Eternal! – Make Up!!! Ярко-красная, оранжевая, голубая и зеленая вспышки на мгновение ослепили нас – и через мгновение рядом с нами стояли четыре воина Солнечной системы… …и растерянная Усаги, все в том же платье с накинутой поверх него курткой Рей, растерянно сжимающая в руке брошь. – Что такое?! Почему я… – Марс, Венера, присмотрите за Усаги! – крикнула мгновенно сориентировавшаяся Юпитер. – Покровитель мой, Юпитер, принеси грозу, призови облака, пошли молнии! В багровом небе начали сгущаться тучи – нормальные грозовые тучи, принесшие с собой свежесть и запах дождя. Блеснула молния, вторая – и, пораженные их разрядами, голограммы одна за другой начали исчезать. Огромное изображение над городом исчезло в тучах. Голос Галаксии умолк. – Star Sensitive Inferno! – Целительница тоже выпустила в воздух молнию, которая ушла в созданную Юпитер тучу, а затем обрушилась вниз вместе с остальными. Меркурий тем временем что-то лихорадочно вычисляла на своем миникомпьютере. Компьютер-часы Создательницы, к которому она подключилась, показывал голограмму Галаксии, и прямо по ней ползли строчки символов. – Она здесь!.. – внезапно в один голос сказали Меркурий и Создательница. Часы с компьютером заискрили черными разрядами, и оба экрана взорвались. Создательница и Меркурий, вскрикнув, покатились по земле. А затем с неба ударили черные молнии. Одну из них притянула антенна в диадеме Юпитер, и та рухнула на землю – эту молнию она не смогла подчинить. Марс обхватила Усаги за плечи, закрывая собой от еще одной молнии. – Рей!.. Рей!– перепуганная Усаги встряхнула Марс за плечи. – Девочки! Сверкнула очередная молния, на этот раз золотая, и Галаксия появилась прямо перед нами. Каблуки золотых сапог чуть стукнули о мостовую, весь тяжелый золотой доспех тихо зазвенел. Прекрасная и грозная, золотая королева стояла посреди улицы, и воздух вокруг нас словно сгустился от ее давящей зловещей ауры. Я отступила на шаг назад, к Усаги, все еще сидящей на земле и обнимающей потерявшую сознание Марс. Венера и Целительница – единственные наши соратницы, оставшиеся на ногах – заслонили нас, настороженно переглядываясь. Но Галаксия, казалось, не их видела – она смотрела сквозь них, сквозь меня. – Здравствуй, принцесса Белой Луны, – Галаксия слегка наклонила голову в знак приветствия. – Так значит, ты все это время была здесь, на этой жалкой планетке. Вот мы и встретились, и на этот раз тебе больше некуда бежать – вся Галактика теперь мои владения. – Я… я больше не убегу! – выпалила Усаги, дрожащая словно осиновый листик. – Мы все вместе будем сражаться с тобой и мы победим тебя, Галаксия! – Все вместе? – Галаксия скептически хмыкнула. – Ты имеешь в виду своих соратниц, таких же беспомощных, как и ты, и хранительниц этой планеты, одну из которых с легкостью победили мои слуги? Боюсь, это не будет даже интересно… Ее браслеты начали наливаться угрожающим золотым светом. Глядя на них, словно завороженная, я внезапно поняла: если на руках Керокко, Лисы и Бабочки они выглядели чем-то чужеродным, совершенно не сочетающимся с их костюмами сейлор-воинов, Галаксии они подходили идеально, были неотъемлемой частью ее золотого доспеха. Она вся была такой – золотая, сияющая и невероятно опасная. В этот момент Венера и Целительница бросились в бой. Венера выхватила из воздуха сияющую золотую цепь – этот оттенок золота был так непохож на тот, что принадлежал Галаксии – Целительница вызвала сверкающую молнию… и обе они были отброшены одним взмахом руки Галаксии. Она даже не прикоснулась к ним – просто подняла руку, а в следующую секунду обе впечатались в стену соседнего дома и медленно опустились на землю. Вспышка! Я была готова уклониться, если она полетит в меня, оттолкнуть Усаги, если целью будет она – но атака не достигла ни одной цели. Нас всех окружил купол серебристого мерцания, поглотивший золотой свет без следа. Брошь на груди Усаги открылась, и круглый кристалл внутри светился этим же серебристым светом – но его настоящим источником был жезл в руках другой девушки, стоявшей у нас за спиной. Одежда Луны изменилась. Теперь на ней было золотистое короткое платье с черной подкладкой – одежда принцессы, почему-то сразу поняла я, хотя оно так отличалось от моего платья и платья Усаги. Полумесяц у нее на лбу светился, и Луна больше совершенно не походила на кошку с вывески кафе – но теперь я точно знала, что это она, Луна из Серебряного тысячелетия. Жезл в ее руках был совсем простым – палочка с золотистым серпом на конце. – Я нашла ее, Усаги, – немного виновато улыбнулась Луна. – Понимаешь, я почувствовала что-то на Северном полюсе и подумала, что это можешь быть ты – а нашла твою Лунную палочку. Она ведь тебе больше не нужна, верно? – Луна… – прошептала Усаги. Я сделала еще один шаг назад и крепко сжала руку Усаги в своей. – Из этой силы ты тоже выросла. А как будто я только вчера дала тебе ту самую первую брошку. Усаги, ты ведь больше не сердишься на меня за это? Не дожидаясь ответа, Луна повернулась к Галаксии и подняла жезл, засветившийся ярче. – Я – Луна с планеты Мау. Но я не такая, как Сейлор Мау, которую ты победила. Я не проиграю и не сдамся тебе. Я ношу знак Белой Луны, и я смогу защитить свою принцессу – от кого угодно, даже от тебя! Серебристый купол, окружавший нас, исчез. Весь свет сосредоточился вокруг жезла Луны совсем маленьким облачком, пульсирующим в такт ее частому дыханию. – Луна, нет! Усаги рванулась вперед, сжимая в руке брошку. Я обхватила Усаги за талию и руки, не давая ей, сейчас обычной девочке, сунуться туда, где бушевали смертоносные силы. – Усаги, стой! – Moon Eternal! Make Up! – отчаянно крикнула Усаги. Брошь продолжала равнодушно светиться. А тем временем облако света вокруг жезла Луны начало разгораться и расширяться, превращаясь в ослепительно сияющий шар. – Все будет хорошо, Усаги, – Луна, едва видимая в этом сиянии, улыбнулась. – Луна, пожалуйста!.. Moon Eternal! Make Up!.. – прошептала, давясь слезами, Усаги – и снова ничего не произошло. – Все будет хорошо, – повторила Луна. – Ты создашь Кристальный Токио, и Маленькая Леди с Дианой родятся, а это значит, что со всеми остальными будет хорошо тоже. Мы верим в тебя, Усаги. Даже если сейчас ты не можешь сражаться, ты – наш единственный свет надежды. И словно это были слова прощания, Луна больше не смотрела на нас. Она повернулась к Галаксии, которая, чуть склонив голову, наблюдала за ней, не предпринимая никаких попыток защититься – пугающее, зловещее спокойствие. – Во имя Белой Луны, я навеки запечатаю тебя! Moon Healing Escalation! Шар света переместился к Галаксии, окружив ее. Браслеты погасли, и на лице Галаксии промелькнуло удивление, сменившееся чем-то, отдаленно похожим на страх. Свет полыхнул, словно упавшая звезда, и погас. Луна рухнула на колени, прижимая жезл к груди – а Галаксия стояла посреди потрескавшейся мостовой, закрыв лицо правой рукой, браслета на которой уже не было. – Так вот, как она погибла, – Галаксия медленно опустила руку, и на ее лице уже не было улыбки. Она выглядела… печальной? – Это и есть сила, запечатавшая Металлию? Неплохая попытка, кошечка. Галаксия медленно вытянула руку, и вокруг нее запястья начало собираться золотое сияние, формируя сжимающийся вокруг него новый браслет. – Moon… Eternal… Make… Up… – еле слышно прошептала Усаги. Золотая вспышка ослепила меня, я разжала руки, и Усаги выскользнула из моего захвата. На мостовую с тихим шорохом опустилось золотистое платье, поверх него со стуком упал сломанный жезл, а Усаги успела подхватить и прижать к груди маленькую черную кошку. – Луна!.. Луна, нет! Пожалуйста! Луна!!! В руке Галаксии мерцал маленький кристаллик – прозрачный, так и не почерневший. – Это не Звездное семя сейлор-воина, но оно все равно яркое, – внимательно изучив его, вынесла вердикт Галаксия, к которой вернулась ее прежняя самоуверенная ухмылка. – Прекрасный экземпляр для коллекции. – Отдай… – прошептала Усаги. Очень осторожно она положила Луну на платье и поднялась на ноги. – Отдай… – повторила она, делая шаг вперед и протягивая дрожащую руку. Фигура Галаксии подернулась рябью, словно неисправная голограмма. Она начала исчезать, словно после этой небольшой победы потеряла к нам всякий интерес. – Отдай мне Луну!!! Усаги бросилась к Галаксии и пролетела сквозь тающий силуэт. Она упала на землю и осталась лежать, еле слышно всхлипывая. Брошь со звоном выпала из ее руки на мостовую и погасла.