Бизнес

В баре было не привычно тихо из-за наводнивших Глубокий Космос 9 клингонов, на что и жаловался ференги сидящим за столиком О’Брайену и Баширу; те же были абсолютно спокойны, совершенно не волнуясь по поводу сложившейся ситуации. В отличии от Кварка и Эсме. — Ну почему клингоны? — вопрошала Эсме, когда этот длинный и почти совершенно без прибыльный день подошёл к концу, и она переступила порог их с Кварком каюты. — Почему, к примеру, не риханнсу, или, на худой конец, вулканцы? — Какая к дьяволу разница, что за орда вооруженных до зубов военных оккупировала станцию? — спросил ференги. — По крайней мере, это могла быть надменно-интеллигентная орда, — Эсме невольно усмехнулась. В который раз вспоминая свой сон. Сначала Одо, теперь клингоны… Впрочем, некоторый плюс был даже в этой ситуации: теперь у неё появилось больше свободного времени, которое она могла уделить боссу, наверстав упущенное за предыдущие несколько дней и пройтись по приятным пунктам своего с Кварком контракта, в котором были прописаны в частности и его обязанности по пересчету баджорских складочек и не только тех, что на виду… *** — Пойдем, Кварк, поторапливайся. Вы уже оба должны быть в аварийном убежище, — сказал Одо, подойдя к бару. Ференги активировал замок на дверях бара. Вечная тень — Эсме — стояла рядом с ним. — Я не собираюсь ни в какое аварийное убежище, — решительно заявил ференги. — Это мой бар и я собираюсь защищать его. — Неужто? И как ты планируешь это делать? — С помощью этого. — Забьешь их до смерти коробкой? — с сомнением спросил Одо, оставляя пока без внимание Эсме. А обратить на баджорку внимание всё же стоило: она была в кожаном костюме дикой кошечки из времён Терок Нор. С кнутом и острыми стальными когтями на «лапах» в качестве оружия. — Нет, это мой дизрапортный пистолет, — ответил Кварк. — Тот, что был у меня во время службы на фрахтовщике ференги. — Я думал, ты был коком. — Всё верно. И каждый член команды считал себя кулинарным критиком. Если клингоны попытаются проникнуть в эти двери, я буду готов. С этими словами Кварк открыл коробку, в которой, однако же, вместо пистолета обнаружилась записка. — Дорогой, Кварк, — начал читать Одо. — Я взял детали твоего дизраптора, чтобы починить репликатор. Скоро верну. Ром. — Я убью его! — ференги выхватил записку из рук шейпшифтера. — Чем? — поинтересовался констебль, наслаждаясь моментом. — Полагаю, нам всё же придётся отправиться в убежище, Квакр, — произнесла Эсме. В её голосе явственно чувствовалось облегчение. Кварк был упрям, и оставлять бар не хотел. А Эсме в свою очередь не могла оставить босса один на один с клингонами. Но тогда ференги был уверен, что у него есть пистолет. Сейчас выяснилось, что пистолета нет. А без него оставались лишь когти и кнут Эсме — не так чтобы совсем ничего, но явно недостаточно, чтобы, по крайней мере, вооружить их обоих. — Полагаю, — мрачно ответил Кварк. *** Вместе с остальными они сидели в маленьком убежище для гражданских, кому не посчастливилось оказаться на станции, словно в ловушке, когда клингоны напали на станцию. Эвакуироваться было уже слишком поздно. Оставалось надеяться на то, что корабли федерации прибудут раньше кораблей клингонов… — Ками-сама, тасукете кудасай, — чуть слышно шептала Эсме, сидя на полу, скрестив ноги и положив на колени кнут. Локтями она касалась колен, кончики пальцев — большого, указательного и среднего — были сведены вместе: зловеще блестели острые лезвия кошачьих когтей. — Ты молишься богам, Эсме? — спросил Кварк, которому на секундочку стало страшно от этого. — Нет иного бога, кроме латинума, — ответила баджорка с улыбкой. — Но иногда не помешает заручиться поддержкой кого-то кто, более кровожаден. — Не знал, что баджорские Пророки кровожадны… — Это не баджорская молитва. — Чья же тогда? — Риханнсу. — И почему меня это не удивляет, — проговорил ференги, которого начинала слегка беспокоить и даже, кажется, раздражать, эта увлечённость Эсме ромуланской культурой. К счастью корабли федерации прибыли вовремя, и дело обошлось без вмешательства богов. По крайней мере, пока. Когда всё закончилось, Кварк отправился открывать бар, а Эсме — в каюту, чтобы переодеться. Однако, прежде чем зайти к себе, она сама не зная как оказалась перед дверьми каюты Гарака, а затем и внутри после любезного приглашения кардассианца. — Я зашла всего на минутку, проверить, всё ли у вас в порядке, Элим, — коротко произнесла она с чуть застенчивой улыбкой, контрастировавшей с маской кошки на лице, все ещё не снятой. — Как видите, если и не всё в порядке, то мне повезло отделаться парой царапин и ушибов. — В руках кардассианин держал испачканную в крови ткань. — Полагаю, обращаться к доктору Баширу с такой малостью вы не собираетесь? — спросила женщина. — Правильно, полагаете. Ему есть кем заняться и без меня. Теми, кому не повезло, так, как мне. — Тогда не откажитесь от моей помощи? — она улыбнулась, и собралась уже было сделать что-нибудь полезное, но только сейчас заметила, что так и не сняла свои «лапы». — Вам следует быть осторожнее с этими когтями, милая моя, — произнёс Гарак, с лёгкой усмешкой рассматривая наряд женщины. — Ах да, совсем забыла, — ответила Эсме и принялась снимать свои кошачьи лапки-перчатки с острыми когтями на концах. Забирая из рук Гарака ткань, и аккуратно стирая с лица оставшуюся кровь. — Готовились оказать клингонам горячий приём? — спросил кардассианин. — Парочке из них пришлось бы дорого заплатить за знакомство с дикой кошечкой, — она хищно улыбнулась. — И я не про латинум сейчас говорю. — Я так и подумал. Вы всегда танцевали всерьёз, Эсме, — многозначительно заметил кардассианин. — Вы видели, как я танцую, тогда? — спросила она после короткой паузы. — Мельком, раз или два… Тёмная тень, скрытая от посторонних взглядов. Он стоял на верхней галерее, незаметный и неприметный, применяя технику «исчезновения», освоенную им во время ученичества… Наблюдая за тем, как проводят свободное время кардассианские офицеры — неподобающе легкомысленно, в компании баджорских танцовщиц. Одна из которых держала в руках кнут и умела им пользоваться, оставляя метки на лицах мужчин. — Может быть, тогда я станцую этот танец для тебя, Элим. Как-нибудь, когда будет подходящее для этого время? Он ответил не сразу. — Буду ждать с нетерпением. — Гарак взял её ладонь в свою и поднёс к губам тонкие пальчики, невесомо целуя, обжигая своим дыханием. — Кажется, я начинаю понимать, что находил в этом Дукат. Вы собираетесь навестить и его? — Дукат? — эхом отозвалась Эсме. — Он на станции. Разве вы не в курсе? — Нет. Что здесь делает Дукат? — Как ни странно, защищает интересы Совета Детапа. — Кардассия становится свободным и демократическим обществом? — Мы на пути к этому. Я надеюсь. Эсме замерла. Пальцы предательски задрожали. — Что с вами, моя дорогая? Вам не по душе подобные преобразования на моей родине? — Нет, нет, что вы. Я искренне рада, за вашу родину, Элим, — голос её дрогнул. — Просто… Знаете что, я хотела бы попросить вас об услуге. Раз уж всё так повернулось… — Что за услугу вы имеете в виду? — Мне было бы… весьма интересно узнать… — она делала паузы, тщательно выбирая слова. Впрочем, играть с Гараком в осторожность было бесполезно. — Какую роль играет в этом Натима Ланг. Где она сейчас. — Мне ничего не известно о профессоре Ланг, но для вас я попытаюсь узнать что-нибудь о ней. — Буду весьма благодарна, Элим. Гарак внимательно смотрела на танцовщицу, сжавшую пальцы в кулаки, чтобы не было заметно дрожи. — Мне всегда было интересно, что вы нашли в Кварке. Помимо контракта. — Мне тоже было бы интересно это узнать, Гарак, — она тяжело вздохнула. — Кажется, будет нелишним навестить и Дуката тоже. *** Привет, привет! Давненько не виделись! Вероятность пересечься с Эсме на Глубоком Космосе Девять естественно существовала всегда. Вероятность, что баджорка появится на пороге каюты гала Дуката, тоже была не равна нулю. Вот с тем, что она будет одета в костюм дикой кошечки, в котором она танцевала на Терок Нор была ничтожно мала, но именно в таком облачении и предстала сейчас баджорка. — Эсме? — Гал Дукат окинул её взглядом, начав со стройных ног, затянутых в кожу, пройдясь по телу (на бедре был пристроен достопамятный кнут, тот самый, что и несколько лет назад), и закончил, встретившись взглядом с её зелёными глазами, обрамлёнными бархатной маской. Теряя на секунду всё своё обычное красноречие. — Могу я войти, Дукат? — спросила она. — Да, конечно, пожалуйста, заходи. Я всегда рад тебя видеть, ты же знаешь. Она подалась чуть вперёд и коротко чмокнула кардассианина в щеки, манерно и искусственно без капельки былого огня. — Итак, Кардассия идёт по пути становления демократического и свободного общества? — спросила Эсме, даже не думая поинтересоваться для начала такой малостью, как например, самочувствие Дуката. — Перемены назрели давно. — Ты просто оказался в нужном месте и в нужное время, Дукат? — с улыбкой спросила Эсме. — Как всегда, моя дорогая, — согласился гал. — С каких это пор тебя интересует внутренняя политика Кардассии? — С тех самых пор как кардассианцы оккупировали Баджор? — зло предположила она. — Я имею в виду, период, наступивший после, — спокойно ответил мужчина. — Натима Ланг. Вот всё, что меня интересует в кардассианской политике. Дукат коротко рассмеялся, слегка при этом поморщившись от боли. — Натима Ланг… — повторил он. — Дайка подумать. Знакомое имя. — Она работала на Терок Нор. Ещё до меня, — зелёные глаза недобро сверкнули. — Ах, да! Начинаю что-то припоминать. Там ещё имела место интрижка с твоим теперешним хозяином. Точно! И что только женщины находят в этом ференги? — Латинум, — коротко предположила Эсме, озвучивая сам собой напрашивающийся ответ. — В твоём случае, может быть, — протянул кардассианин. — Но не думаю, что именно это нашла в нём Ланг. — Это стоит спросить у неё самой, не так ли? — Эсме добавила в голос ласки и очарования. — Не уверен, что так уж хочу знать ответ на этот вопрос… По крайней мере, могу сказать тебе лишь то, что в Совет Детапа она не входит. — Это уже кое-что, — баджорка улыбнулась. По крайней мере, это означает, что на станции профессора нет. — Но мне хотелось бы узнать больше, Дукат. — Не могу сказать, что в моих силах помочь тебе с этим, Эсме. И прошу тебя, зови меня по имени. Мы слишком хорошо и давно друг друга знаем, — уводя разговор в сторону, произнёс мужчина. — Мне никогда не нравилось твоё имя… Скрейн, — она поморщилась, произнося имя кардассианина вслух. — Вот как! Никогда бы не подумал! Раньше ты с большим удовольствием произносила его. Возможно, сейчас тебе нравится какое-то другое кардассианское имя? Элим, к примеру? — Возможно, — согласилась Эсме, не сводя с Дуката взгляда. — Так почему бы тебе не спросить его о профессоре Ланг? — предложил гал. — Уже. Но никогда не бывает лишним получить информацию из нескольких источников. — В таком случае… — он неспешно подошёл к женщине, властно, по-хозяйски обнял за талию, притянул к себе. — Возможно, я смогу помочь тебе. В обмен на небольшую любезность и с твоей стороны. Она не предприняла попыток вырваться из его крепкой хватки. Но и не облегчала задачу. Спрашивать, что за любезность, она не стала. Инициатором поцелуя был он. Она лишь отвечала, сначала сдержанно, но затем, с каждой секундой чувствуя, как яд поцелуя отравляет её, уже со страстью и желанием. Ей нравилось целовать его. Не смотря ни на что. — Некоторые вещи никогда не меняются, Эсме, — произнёс гал Дукат, сполна насладившись чередой поцелуев. Продолжения не последовало. Встреча с клингонами давала о себе знать. Мужчина нехотя выпустил женщину из своих рук. — Ты получишь остальное, когда расскажешь мне что-нибудь полезное про Ланг, — сказала баджорка, возвращая себе контроль над ситуацией. Прошлое ушло безвозвратно, оставляя после себя лишь тени и осколки, острые, болезненно рассекающие плоть до крови… Правила игры изменились. И потому игра стала ещё более опасной и азартной. Но оно того стоило. *** Когда она наконец-таки добралась до каюты и переоделась, беспокойство и тревога относительно Ланг начали потихоньку ослабевать. В самом деле, профессору будет чем заняться со всеми этими переворотами, клингонами и построением демократического общества на Кардассии. Свергнуть правительство — это одно, а удержать после власть — совершенно другое. Так что не стоит зря волноваться из-за любительницы летних закатов. С этой мыслью Эсме направилась в бар, по пути сделав ещё одну остановку: зайдя в дежурку к Одо. — У вас всё в порядке, констебль? — спросила она. Заработав фирменную усмешку шейпшифтера, на половину презрительную, на половину неодобрительную. — В некоторой степени. Несколько серьёзных ранений, и несколько смертей, к сожалению. — Я имела в виду вас. У меня, конечно большое сердце, но не настолько. — Ещё бы. Совсем забыл, с кем имею дело. Но, к счастью, убить метаморфа не так-то просто. — К счастью, в вашем случае, Одо. И к не счастью, относительно Доминиона… В любом случае, я рада, что с вами всё в порядке. Она попрощалась и поспешила в бар. Где её ждал, как всегда, обычный в таких случаях, обмен не любезностями с Кварком. — Где тебя так долго носило, Эсме? — недовольно спрашивал ференги, меняющий гнев на милость лишь в тех случаях, когда время баджорки было оплачено. Чего явно сегодня не произошло. — Не сердись, радость моя. Я просто зашла на пару минут поболтать со своими лучшими клиентами и друзьями. — И как? Все ли пребывают в добром здравии после встречи с клингонами? — Ящерки более или менее в порядке. Жить будут. — Рад за них, — без намека на радость отозвался Кварк. — Теперь тебе, надеюсь, ничего не мешает вернуться к работе? — Приступаю, радость моя, — Эсме улыбнулась, одарив для начала, поцелуем ференги. И потратив некоторое время на умакс (для поднятия настроения боссу), ибо первые посетители прибыли несколько позже.