Бизнес

Небольшая вечеринка ещё никого не убила. Хотя Курзон Дакс мог бы с этим поспорить… Сначала они собирались на Землю, однако Джадзия уговорила Ворфа изменить планы и вместо этого они отправились на Райзу — рукотворный рай для туристов. Вместе с ними собрались лететь доктор Башир с Литой. К неудовольствию Ворфа, но как сказала Джадзия, нет большого вреда в том, чтобы разделить поездку, и клингон вынужден был согласился. Только вот Литу не отпускал Кварк, и пришлось взять ференги с собой. А там и Эсме изъявила желание съездить вместе с боссом. — Но на кого тогда я оставлю бар? — попытался было ференги не взять с собой Эсме. — Мы всегда можем довериться Морну в этом деле. Предложение энтузиазма не вызвало и потому Эсме спросила напрямую: — Если не хочешь брать меня с собой, так и скажи. — Это Райза — место для развлечений и наслаждений, а я не хочу слышать твоё недовольное ворчание… — Это когда это я ворчала по поводу твоих развлечений и наслаждений, Кварк? — Как на счет того случая с Рионодж? — Ах, бослик! Я возражаю только в тех случаях, когда это уменьшает твои прибыли, мой сладкий. В остальных случаях я совершенно не против. Райза — место для удовольствия, а не для бизнеса, — Эсме подалась ближе и прошептала. — И потом, мне нравится смотреть. Это решило дело. И теперь их было шестеро на один маленький шаттл. *** Паскаль Фуллертон. Глава Нового Материалистического Движения. Высокий светлоглазый шатен. В своём плотном костюме он смотрелся совершенно нелепо на золотистом побережье, стоя под палящим солнцем и ласковым ветерком. Скучный академик средних лет… вещал о том, что Федерация сегодня — это приз для завоевателей. Для Боргов, Ромулан, Клингонов, Доминиона. Не способная защитить себя. Он называл отдыхающих на Райзе избалованными, испорченными детьми, думающими только о собственных удовольствиях. Пугал тем, что однажды, нежась на песке, отдыхающие рискуют проснуться с винтовкой джем’хадар у виска. Но чтобы не ждать долго, Фуллертон и компания решили взять дело в свои руки. *** Кварк наслаждался обществом двух прекрасных дам. Эсме развалилась рядом на мягких подушках, наблюдая за боссом сквозь призму алкогольного опьянения. Густое красное вино текло по её венам, а на запястьях и лодыжках тихонько позвякивали при каждом движении ференгийские браслеты — единственное, что было на ней надето. — Я думал, Брант забрал их, — проговорил Кварк, когда увидел на ней браслеты. — Он хотел это сделать. Но они — мои любимые и ликвидатор с пониманием отнесся к моему желанию их оставить. — Надо же! — Видишь ли, он стал гораздо сговорчивее, когда я взяла в руки один из моих ножичков. Самый большой. Ференги понимающе улыбнулся. — Ты опасная женщина, Эсме! — протянул ференги. — И мне с тобой очень повезло, прелесть моя. Эсме послала Кварку воздушный поцелуй. Ференги даже представить себе не мог, на сколько, на самом деле, она опасна. Счастье в неведении. Девушки вскрикнули. Браслеты тихонько звякнули, а затем полупустая бутылка разбилась о голову незадачливого террориста болианина, упавшего на подушки с винтовкой в обнимку. Эсме встала в боевую стойку, готовясь отразить новую атаку. Кварк спрятался за спиной Эсме. — Что происходит? — Понятия не имею, но кто-то за это заплатит, — произнесла женщина, подбирая винтовку. Она проверила заряд и нахмурилась. — Не заряжено. Странно. Как оказалось, это была небольшая демонстрация НМД. — Достаточно. — В зале появился Фуллертон, остановивший беспорядки. — Что ж… Я надеюсь, мы доказали свою точку зрения. Джадзия выхватила винтовку у одного из нападающих. И тоже обнаружила, что та не заряжена. — Не понимаю. — Вы думаете, что здесь, в своём «раю», вы в безопасности. Но вы не правы. Что, если бы мы были джем’хадар, или клингонами, или ромуланцами. Вы были бы уже мертвы. Даже вы — офицеры Федерации — были пойманы врасплох, что уж говорить обо всех остальных… Печальная правда состоит в том, что галактика — весьма опасное место. Забудьте об этом хоть на секунду, и рискуете потерять всё. — Он сделал паузу на мгновение, и затем добавил, расставляя акценты. — Я просто дал вам пищу для размышлений, пока вы ждёте десерт. Фуллертон кивнул, давая понять, что шоу окончено. Его сторонники начали расходиться. Едва слышно звякнули ференгийские браслеты. Слишком тихо, что бы человеческие уши могли расслышать этот звук. Что-то острое коснулось шеи мужчины, угрожающе нажимая: ещё чуть-чуть и выступит кровь. — Вы правы, мистер Фуллертон. Галактика — очень, очень опасное место. И в ней есть куда более опасные существа, чем те, которыми вы так любите пугать туристов на Райзе. И если вы расслабитесь хоть на секунду, то вам может не повезти, и вы встретите одно из таких существ. И эта встреча может окрасить ваши волосы серебром раньше времени, — женщина запустила свободную руку в короткие волосы мужчины. — Или добавить парочку новых морщин. Вам ещё повезёт, если вы отделаетесь настолько легко. Она прижалась к нему — всего на пару секунд — давая возможность почувствовать своё обнажённое тело. А затем отступила, убрав от шеи своё «смертельное» оружие — заколку для волос. — Не начинайте играть в игры, правил которых не знаете, мистер Фуллертон, — сказала женщина. Паскаль Фуллертон был возмущен. Паскаль Фуллертон был оскорблен. Паскаль Фуллертон негодовал. Какая наглость: кто-то посмел испортить его блестящее выступление! Паскаль Фуллертон вспыхнул, увидев перед собой нагую женщину — вопиющее бесстыдство даже по меркам Райзы. — Как вы смеете! — Смею что? Конкретизируйте, пожалуйста. И мои глаза выше, мистер Фуллертон. Мужчина смутился, но всего на секунду, через мгновение он уже с нескрываемой ненавистью смотрел в глаза женщины. Задыхаясь от негодования и не находя слов для неожиданной ситуации. Не успев подготовить очередную вдохновенную речь, видимо. — И этот человек будет говорить о моральных принципах! Ха! Солнце, очевидно, напекло вам голову, мистер Фуллертон. — Да кто вы такая? — само собой напрашивалось «чёрт побери!», но мужчина сдержался.  — Меня зовут Эсме. И я стану вашим ночным кошмаром, если вы не прекратите своих жалких попыток испортить мне и всем остальным на Райзе их отдых. Она надменно развернулась, давая понять, что разговор окончен. И гордо зашагала прочь. Джадзия не удержала улыбки, но ей удалось удержать Вофра от вмешательства в эту маленькую перепалку. Уже на выходе из зала Эсме обернулась: — Ах, да! Чуть не забыла. Надеюсь, у болиан достаточно крепкий череп, чтобы выдержать удар бутылкой по голове. Или, по крайней мере, у вашего друга. Это было фиаско для Фуллертона, разумеется. Эсме удалилась под руку с маленьким ференги, который предпочитал наблюдать за развернувшейся сценой с безопасного расстояния. — Кто это? — спросил Фуллертон снова, теперь у офицеров Звёздного флота. — Ваш ночной кошмар, я полагаю, — с улыбкой ответила Джадзия, не дав Ворфу возможности сказать хоть что-то, утащив его прочь. — Ловко ты его, Эсме! — проговорил после Кварк. — Только когда ты успела научиться так лихо обращаться с бутылками и острыми предметами? — Я начала тренировать боевые навыки после вторжения клингонов на станцию. Острые когти и кнут это конечно хорошо, но иногда умения танцевать эротические танцы становится недостаточно. Теперь я учусь по-настоящему защищать себя. А, как известно, лучшая защита — это нападение. Одо и Гарак любезно согласились дать мне пару уроков. Она не сказала, что учится убивать. С холодным расчетом и точностью профессионала. Ибо в одном Фуллертон был всё-таки прав: галактика дьявольски опасное место. — Вот как? Не удивлюсь, если и Лоджал внёс свою лепту в твоё обучение. Как насчет знаменитого вулканского захвата? — Предпочитаю держать противника на расстоянии. — То-то ты была так далеко от Фуллертона, — с усмешкой заметил ференги. — Иногда не остается другого выхода, — Эсме примирительно развела руками. *** Баржорским ритуалом расставания Кварк был разочарован. Никаких ссор, никаких выяснений отношений. Только лишь церемониальные фразы да разбитое блюдце… — Я же говорила: скука смертная, — произнесла Эсме, когда ритуал закончился. Но всё стало гораздо интереснее, когда выяснилось, что Литу уже некоторое время интересовал другой мужчина. Лита выразительно посмотрела на Кварка. — Я? — спросил ференги. — Твой брат, — ответила Лита. — Ром. — Мой брат, Ром? — не веря своим ушам, переспросил ференги. — Его брат Ром? — вторил ему Башир. — Он такой милый. И очень сексуальный, — мечтательно произнесла баджорка. — Милый? — повторил Башир. — Сексуальный? — повторил Кварк. — Ром? — это уже они произнесли вместе. Кварк отдал хорга’хн Джулиану со словами, что он ему сейчас нужнее, чем самому ференги. — Ром на самом деле милый, — произнесла Эсме. — Да что с вами не так женщины? — спросил Кварк. — Я же не сказала, что Ром сексуальный. Твой брат действительно очень милый. А вот ты — сексуальный, — ответила женщина, обводя пальцами уши ференги. — И раз уж ты отдал свой хорга’хн… Давай-ка проведём сегодняшний вечер в классическом стиле: вдвоём. Ференги был только за. *** — Давайте покатаемся на лодках и искупаемся нагишом в горячих источниках, — предложил Кварк. — Блестящая идея! — Эсме коротко хлопнула в ладоши. Небеса помрачнели, нахмурившись, и на землю пролились реки дождя. Засверкали молнии. Поездка сорвалась. И весь остаток отпуска оказался под угрозой срыва. — Дамы и господа, минуточку внимания. Очевидно, возникли какие-то неполадки в системе управления погодой, но уверена, что скоро эта проблема будет исправлена, — объявила Арандис. Промокшие туристы кутались в пляжные полотенца. — Нет, не почините, — возразил вошедший в зал Фуллертон. — Вы ответственны за это, — заключила Джадзия. — Я отдал приказ, но идея была не моя. — Это была моя идея, — произнёс лейтенант коммандер Ворф, держа в руках пульт управления. — Ты серьёзно?! — спросил доктор Башир. — Он серьёзно, — ответила Джадзия, лучше всех знающая мистера Ворфа. — Ворф, что ты сделал? Перехватил управление погодой? — Система была деактивирована. Потребуется три-четыре дня для её восстановления. За это время обитатели Райзы и их гости испытают на себе настоящие погодные условия этого времени года. — А для большей части Райзы это означает дождь. Очень много дождя, — пояснила Арандис. — Но зачем это делать? — спросил Кварк. — Потому что Райза — это иллюзия, созданная системами контроля погоды, репликаторами и сейсмическими регуляторами. Если Федерация надеется выжить, то нам пора заканчивать с игрушками и вернуться к реальности, — произнёс Фуллертон коротенький, но как всегда, проникновенный спич. Эсме шумно выдохнула, уперев руки в боки. Поза означающая: ну всё мужик, ты попал в очень крупные неприятности. Ты об этом ещё не знаешь, но сильно пожалеешь, когда узнаешь. — Я начинаю думать, что этот человек безнадежен, — проговорила Арандис. — И вы тоже, господин Ворф. Логика у клингона была следующая: если жители Федерации не могу справиться с небольшим изменением погоды, то как они собираются противостоять вторжению Доминиона? — Я, конечно, сильно извиняюсь, но Баджор и Ференгинар не входят в состав Федерации. И уже тем более ференги не испугать дождем. Так что можно не гражданам Федерации обратно включить солнце? — Эсме сделала глоток вина, не расставаясь, кажется с бокалом и бутылкой ни на секунду. Ответа она не ждала, собственно его и не последовало. — Клингоны… Одни неприятности. *** Ференги имеют в своём словаре сто семьдесят восемь различных наименований дождя. Сегодня снаружи было состояние, именуемое «болтливостью». И это очень плохо. Гости начали жаловаться не только на погоду, но и на всё остальное: на номера, развлечения и на еду. — Что не так с едой? — переспросила Джадзия. — Ничего, насколько я могу сказать, — ответила Арандис. — Но люди говорят, что у неё какой-то не такой вкус. — Это всё сырость, — произнёс Кварк. — Она портит еду, делает всё кашей. Уж поверьте мне, на Ференгинаре нет слова «хрустящий». — Может, мистер Фуллертон был прав. Может мы и в самом деле забыли, как справляться с бедствиям. — Мистер Фуллертон дурак каких ещё поискать, — произнесла Эсме, присаживаясь рядом с ференги. Ничуть, кажется не страдающая, от плохой погоды. Впрочем, секрет баджорки был на редкость прост и не оригинален: горячее красное вино. — Узколобый фанатик, применяющий своё упорство не там, где надо. Ему не следовало приезжать на Райзу, если он не умеет, а главное, не хочет развлекаться. Оставался бы у себя дома и работал как проклятый. Но нет, всем хочется поиграть в Спасителя… Знаете, что нам сейчас надо? — Что? — спросила Арандис. — Вечерника. Танцы, музыка и много алкоголя. А ещё надо обязательно пригласить мистера Фуллертона и показать, что он заблуждается. — Это хорошая идея. В первой части, по крайней мере. Но стоит ли приглашать Фуллертона? — с сомнением спросила Арандис. — Мне кажется, Эсме знает, что делает, Арандис. На станции её вечеринки пользуются большой популярностью, и если она хочет пригласить Фуллертона, то для этого есть причины, — ответила Джадзия. — Ты же в отпуске, Эсме, — проговорил ференги. — И потом, ты всегда говорила, что иметь дело с фанатиками — бесприбыльно, а зачастую и опасно. — Да, но отпуск, кажется безнадежно испорчен… Так что это всё равно. Хоть какое-то развлечение… Будет интересно подразнить Фуллертона. — Смотри, как бы Фуллертон не подразнил тебя, Эсме. — ответил ференги. — Не боишься, что он откажется придти? — Не откажется. Придёт. Слишком много тщеславия и самодовольства в нём. Он не упустит шанс презрительно посмотреть на расшалившихся детишек и в очередной раз призвать их к порядку. — Как скажешь, моя радость, — примирительно согласился Кварк. — Тогда решено: вечеринке быть, — постановила Арандис. В конце концов, разве может быть ещё хуже, чем есть сейчас? *** Приглашение на праздник, именуемый «Вечер Дождя» Паскалю Фуллертону Эсме вручила лично. Одетая в полупрозрачное чёрное неглиже. — Надеюсь увидеть вас сегодня вечером, господин Фуллертон, — она протянула мужчине яркую карточку. Тот её демонстративно не взял. Что ничуть не обескуражило женщину, она ловко пристроила карточку в нагрудном внешнем кармане на пиджаке, заметив, что обожает подобные старомодные модели. — Вы будете разочарованы, Эсме, — он презрительно выплюнул её имя. Поморщился и достал карточку кончиками пальцев и отпустил. Карточка завертелась, падая на пол. — Я сыграла в вашу игру, мистер Фуллертон. Теперь ваша очередь сыграть в мою. Если вы, конечно, хотите сравнять счёт. Как чувствует себя тот болианин? Он не ответил на её вопрос. — Я и так впереди вас. — Вы имеете в виду эту маленькую неприятность в виде дождя? — Эсме усмехнулась. — Я люблю гулять под дождём, мистер Фуллертон. Обнажённой. Капли ласкают тело… — Прекратите это! — С чего это вдруг? Это вы, а не я, смотрела на обнажённое тело вместо глаз. К слову сказать, это был традиционный ференгийский женский наряд. — Но вы не ференги, — возразил мужчина. — Я работаю на ференги. И потом, мне нравится эта их традиция. Очень удобно, особенно в столь жарком месте, как Райза. — Сегодня не очень-то и жарко, — Фуллертон позволил себе усмехнуться. — Поэтому я согреваюсь больше обычного, — она вернула ему улыбку, заставив Фуллертона помрачнеть. И представить себе те способы, которые она использовала, чтобы согреться. Бессовестная развратница и пьяница. Аромат дорогих духов не мог перебить, исходящий от неё запах настоящего алкоголя, а не синтетического. — Делайте это в другом месте, — резко ответил Фуллертон, закрывая дверь перед самым её носом. — И этот человек говорит о том, что мы — дети. Грубиян. Она успела чертовски замерзнуть во время этого коротенького обмена не любезностями. И потому поспешила найти Кварка, чтобы согреться. *** Вечеринка удалась. По крайней мере, вызвала куда больше энтузиазма, чем холоболл в закрытом помещении. Алкоголь, лёгкие закуски и приятная музыка. Довольные дамы, которым представился случай «выгулять» свои вечерние платья и менее довольные господа, которым пришлось променять «гавайские» рубашки ярких расцветок на классические костюмы. Эсме была в маленьком чёрном платье, сверкающих серебряных туфлях, будто снятых с ног Злой Волшебницы Востока из одной земной сказки. Не очень-то и доброй, учитывая убийство (пускай и непреднамеренное), случившееся едва ли не на первых страницах книги. Она танцевала с Кварком и совершенно не подавала виду, что обеспокоена отсутствием главного гостя мероприятия. — Что-то не видно Фуллертона, — заметил Кварк. — Интересно, что ты будешь делать, если он так и не явится? — У меня есть планы на все случаи, мой сладкий. Я знаю, что буду делать, если он придёт. И знаю, что буду делать, если нет. — Как скажешь, моя дорогая, — согласился ференги и коротко поцеловал женщину, когда музыка стихла и танец закончился. Картина, которую как раз таки имел сомнительное удовольствие наблюдать Фуллертон, решивший всё же почтить мероприятие своим присутствием. Идеальный момент, по мнению Эсме, чтобы в очередной раз хорошенько подразнить старого зануду. *** — Вы всё же решили придти, мистер Фуллертон? — приветливо спросила Эсме, замечая гостя и подходя к мужчине, потеряв где-то по дороге к нему Кварка, оставив его в надежных руках его недавних райзинианских спутниц. — И, кажется, вы немного разочарованы? Ожидали увидеть безумные танцы вуду-юду полуголых аборигенов и их гостей? Или, быть может, дикие прыжки через костёр? Не знаю, возможно, они и практикуют это, но я предпочитаю нечто более цивилизованное и утончённое. Фуллертон усмехнулся. — Безусловно, пока вечернее развлечение выглядит куда более респектабельно, чем дневные. Но это не отменяет того, что это всё равно пустая трата времени, которое можно было провести с гораздо большей пользой. — Вы никогда не отдыхаете, мистер Фуллертон? На Райзу приезжают, чтобы отдохнуть и расслабиться, восстановить силы, чтобы потом снова верой и правдой служить Федерации. Ну, или просто жить свою обычную жизнь. — Всё это пустая трата времени, — повторил мужчина. — И ресурсов. Эта экзотическая еда, алкоголь, разрушающий здоровье. Это непрактичное платье на вас… Этот парик. Всю эту энергию можно было бы потратить куда более рационально и с большей эффективностью. — Вам нравятся мои белые косы сегодня? — спросила Эсме. — У них есть своя история, которую если хотите, я вам расскажу, мистер Фуллертон. — Не имею не малейшего желания слышать ваши истории, — ответил он. — Ну, конечно же. — Эсме улыбнулась. Снова зазвучала музыка. Эсме протянула руку, приглашая Фуллертона на танец: — Кажется, вы задолжали мне танец, мистер Фуллретон. — Вы ошибаетесь, я ничего вам не должен. Эсме усмехнулась и начала двигаться в такт музыке, совершенно не смущенная полученным только что отказом. Собственно, на этом посещение вечерники Фуллертоном и закончилось. Мужчина развернулся и ушёл. — Крепкий орешек, да? — спросил Кварк, подходя к Эсме в сопровождении двух красоток. — Но ты всегда можешь присоединиться к нам, если захочешь. Думаю, с меня танцев на сегодня тоже достаточно. Ференги широко улыбнулся, крепче обняв своих спутниц. — Непременно, но только чуточку позже, Кварк. Пока я хочу танцевать! — Как скажешь. Ты знаешь, где меня найти. Дамы! Кварк удалился, а Эсме продолжила танцевать под зажигательную быструю мелодию, сменившую медленные танцы. Крепкий орешек. Да. Но это делает игру только интереснее. *** Босые ноги касаются мокрого песка. Эсме бредёт по пляжу, держа в руках туфли. Случилось чудо, и посреди ночи дождь вдруг перестал. Она вдыхает запах океана, разводит руки в стороны, запрокидывает голову назад, наслаждаясь моментом. Волны лижут её ступни, от солёной воды чуть саднят мелкие царапины на лодыжке — следы от страз на туфлях. Затем она возвращается в номер, раздевается и устраивается в кровати, находя себе место между девицами и ференги. Мистер Фуллертон меж тем видит очень странные сны, заставляющие его проснуться в холодном поту. Мистер Фуллертон видит сны, в которых он танцует с Эсме, гуляет с ней по побережью, нетерпеливо сжимает её в своих объятиях, жадно целует и делает всё то, о чём запрещает себе думать наяву. Он видит эти сны каждую ночь, но пока ещё держит себя в руках. И не подаёт виду, днём надевая всю ту же бесстрастную маску безразличия и презрения. Но дальше так продолжаться не может. Мистер Фуллертон повышает ставки, ставя погодный регулятор на максимум. Земля содрогается под ногами и это уже по-настоящему серьёзно. — Эсме! — недовольно ворчит Кварк. — Что? — вопрошает она. — Ты прекрасно знаешь, о чём я! — Погоду испортил Ворф. Клингоны вообще не мой профиль, а этот, в особенности. С ним пусть разбирается Джадзия. И она разобралась. Неприятности закончились, и погода наладилась ровно в тот день, когда им пора было уезжать. *** — И тогда Фуллертон отвесил пощечину Ворфу, — рассказывала Джадзия. — Ударить клингона! Самоуверенный дурак, я полагаю, — заметила Эсме. — Что же сделал после этого мистер Ворф? Я никому не скажу, честно. — Ну, он сгрёб его одной рукой и отбросил в сторону. — Как жаль, что я этого не видела. То ещё зрелище, полагаю. — Да, на это стоило посмотреть, — Джадзия мечтательно улыбнулась. — Невзирая на обстоятельства. *** Мистер Фуллертон продолжал видеть сны. И сопротивляться их пагубному влиянию с каждым днём становилось всё труднее и труднее, пока однажды эта пытка стала совсем уж невыносимой и вынудила его отправиться на баджорскую станцию. Чтобы найти Эсме, и избавиться, наконец, от этого наваждения. В баре фоном играла легкая ритмичная музыка, а в центре на маленькой сцене «пела» под фонограмму Эсме фривольную песенку, двигаясь в так мелодии. <i>Обними меня, поцелуй меня! Расскажи, как долго ждал ты, чтобы увидеть меня! Восхищайся мной, называй святой, Забросай меня цветами, ненаглядный мой! Но только не говори мне, Но только не говори мне, Но только не говори мне, что любишь меня! <i> Фуллертон надменным взглядом оглядел посетителей, пряча пожирающее его изнутри пламя. Увидел, наконец, Эсме и теперь не сводил с неё пылающего ненавистью взгляда, устроившись за ближайшим к сцене столиком. Небрежно отмахнулся от подошедшего ференги официанта. И резко поднялся, когда песенка была спета и в зале раздались жидкие аплодисменты. Женщина намеренно проигнорировала появление Фуллертона, направляясь к барной стойке, чтобы освежиться бокальчиком минеральной воды. Ему не оставалось ничего, кроме как подойти к ней напрямую и привлечь к себе внимание. — Эсме, так-то вы обращаетесь со своими посетителями, — он надменно поморщился, присаживаясь рядом с ней за стойку. — Мистер Фуллертон! — Воскликнула она. — Какая неожиданность! Каким ветром вас занесло на Глубокий Космос Девять? — Вы прекрасно знаете, что привело меня сюда, Эсме. И я требую, чтобы вы прекратили это немедленно! — понизив голос, проговорил мужчина, не желая привлекать к себе лишнего внимания. — Вы требуете? — удивленно спросила женщина. — Что-то не припомню, чтобы я была должна вам хоть что-нибудь. Она вернула ему его собственные слова. Заставив в очередной раз пожалеть о своём отказе. В конце концов, что ему стоило станцевать с ней всего один танец? — Я прошу, — нехотя произнёс Фуллертон, изменяя формулировку. — Вот это уже лучше. Я освобожусь через пару часов и тогда смогу удалить вам время, мистер Фуллертон. Если вы этого так хотите. Он ничего не ответил. Зло сверкнули его глаза. — Можете не отвечать, — смилостивилась над ним Эсме. *** С ужином, реплицированным, и с бутылкой вина, настоящей, было покончено, и теперь они танцевали медленный танец под тихую, приятную музыку. Вечер можно было бы назвать прекрасным, если бы не нетерпение Фуллертона поскорее покончить со всем этим. И чем больше он нервничал, тем больше Эсме нравилось его мучить, растягивая удовольствие и отдаляя момент своего триумфа. Он мог бы быть милым, галантным, любезным… и это могло бы помочь. Но Паскаль Фуллертон был мужчиной упрямым и потому притворяться, что ему всё происходящее нравится — не стал. — Хватит, Эсме. Давайте покончим с этим поскорее. У меня больше не сил терпеть эти сны. Развейте чары, снимите своё ведьминское заклятие! — Не обманывайте себя, Паскаль и не преувеличивайте мои способности. Я не ведьма и никаких чар на вас нет. — Но эти сны! Я вижу их каждую ночь. Они не дают мне покоя. Вы не даёте мне покоя, Эсме! — Я не отвечаю за ваши сны, Паскаль. Вы видите то, что хотите видеть. Или, наоборот, то, чего страшитесь и всячески стараетесь избежать. — Но это всё началось после встречи с вами. После моего отказа потанцевать с вами на Райзе. — Это всё психология, мой дорогой, — она коснулась завитка волос мужчины. — Вы слишком мало развлекаетесь, Паскаль. Вам нужно больше наслаждаться жизнью и тогда ваши подавленные желания не будут накапливаться и мучить вас длинными бессонными ночами. — Ах, если бы они были бессонны! — в отчаянии воскликнул Фуллертон. — Но это не так. Я вижу вас и ничего не могу с этим поделать. Вы должны помочь мне, Эсме. Так больше продолжаться не может. Лёгкой степени ядовитости ответ «но продолжится» замер на губах Эсме. — Хотите начистоту, Паскаль? — вместо этого мягко спросила женщина. — Хочу. — Вы презираете таких женщин, как я: продажных, испорченных, изнеженных и непостоянных как пламя… Я ненавижу таких мужчин, как вы. Самоуверенных, упертых козлов, считающих себя правыми во всём. Но вместе с тем… Я привлекаю вас, а вы привлекаете меня. И хватит попусту болтать. Она обвила его шею руками и поцеловала. Долгая прелюдия, наконец, завершилась, и они занялись любовью. На следующее утро Паскаль Фуллертон покинул Глубокий Космос Девять, чтобы никогда больше не встретиться с Эсме. Ни наяву, ни во сне. *** — Как всё прошло? — спросил её на следующий день Кварк. — Вино, кино и домино, — ответила Эсме. — Он назвал меня ведьмой, представляешь? — Какое неуважение к богине! — неодобрительно прицыкнул ференги, покачав головой. — Ай-ай-ай как нехорошо! — Строго говоря, богиня — это всего лишь ромуланское допущение. Ибо я не богиня, а королева, на самом деле. Но риханнсу подавай богиню и всё тут. Ференги насмешливо фыркнул: — И где же находится твоё королевство? — Оно безгранично и простирается во все стороны времени, пространства и во всю глубину сознания, подсознания всего сущего во вселенной и за её пределами. Я — Королева Зла. Сделав столь помпезное заявление, Её Величество направилась к дабо-столику. — Сумасшедшая женщина! — беззлобно заметил Кварк, протирая стакан и спуская Эсме её сумасбродства только потому, что слишком уж хороша, чертовка. — Королева Зла. Подумать только!