*
Тони Старк наблюдал за застольем и припоминал известные ему из кинематографии сцены самых напряжённых приёмов пищи. Навскидку вспоминались несколько, но, была бы воля Тони, он хоть сейчас бы встал за камеру и запечатлел лучшую из них. Притом по оживлённому разговору — на первый взгляд расслабленному — трудно было сразу заметить иллюзорность спокойствия. Однако, присмотревшись, зритель со стороны смог бы оценить картину по достоинству. Беседовали в основном Мария, Мэй и Говард. Иногда они, словно кто-то нажимал в них кнопочки, обращались к сидевшим друг напротив друга Питеру и Тони. Почти поочередно. Те кратко и чётко отвечали, и вновь продолжалась дискуссия старших, а молодые люди притворялись, что ничего интереснее предложенных блюд не находили. Когда Тони узнал о предстоявшей встрече, он наотрез отказался присутствовать. Однако неведомым образом он всё-таки сдался уговорам матери и задал последний в череде долгих споров вопрос: — Вы с миссис Паркер сговорились и решили, что вам необходимо помирить нас? — с оттенком подавленной раздражённости в голосе спросил он. Однако не стал дожидаться ответа и продолжил. — Дело в том, что мы, можно сказать, всё уладили. Ещё когда были в LA. Но не беспокойся, я приеду. Из-за обещания, данного матери, Тони и оставался сидеть за столом, краем уха следил за беседой родителей и миссис Паркер и украдкой поглядывал на Питера. Тот также исподтишка бросал на бывшего — кого? — взгляды, но тут же их отводил. Прошло полтора месяца с их последней встречи. Старк-младший уже вновь был вовлечён в грядущий голливудский проект, так что прогнозы горе-киноведов о его грядущих неуспехах не оправдались. Тони провёл недюжинную работу над самим собой, в роли психолога как обычно выступила Пеппер, и они оба пришли к заключению, что произошедшее стало важным этапом в становлении личности Старка. Он и правда более не испытывал щемящего чувства в груди, от которого раньше хотелось вывернуть себя наизнанку. Тони признался себе, что даже благодарен произошедшему, ситуации с Питером в целом. Паркер в общем-то не таким плохим человеком был, раз уж косвенно помог отцу и сыну Старкам наладить отношения друг с другом. Просто очень сложно общаться с тем, с кем некогда был близок. Не физически, но душевно. Оставалась ещё одна причина, почему Энтони не хотел возобновлять тесное общение с Питером. Он так и не понял, зачем нужно было дурачить ему голову с этими двумя ипостасями, зачем вообще надо было притворяться разными людьми. Тони разобрал всевозможные мотивы, почему бы парень так поступил: от того, что тот хотел раскрыть в грязном скандале ориентацию Тони (свою бисексуальность Старк-младший старался скрывать от общественности, считая это своим делом и ничьим больше), до какой-то личной мести, обоснования которой найти было трудно, ведь прежде они не пересекались. Вот только поступки Питера вновь спутали все карты. Он вёл себя непоследовательно. То пытался изо всех сил встретиться, то замолкал, и о нём не было ни слуху ни духу. Потом он вроде бы окончательно пропал с радаров, и вести об известном обзорщике поступали только через заголовки СМИ, а теперь он сидел напротив Тони и вяло ковырял приборами в тарелке. Старк представить себе не мог, что должно произойти, чтобы точки над «ё» оказались, наконец, проставлены. — Тони, почему бы тебе не показать нашему гостю, где находится уборная? — отвлекла молодого человека от размышлений Мария. — Да не нужно, миссис Старк, я бы и сам нашёлся, — так смутился Питер, что от Тони не ускользнули не только покрасневшие щёки, но и кончики ушей. — Всё в порядке, мама, я провожу, — прервал неловкость Паркера молодой человек. От того, кто создаёт кино, не могло ускользнуть поразительное совпадение: только он подумал о знаке свыше, как, будто бы в сказке, нашёлся предлог им поговорить. Старк-младший не считал себя суеверным, даже в гороскопы не верил, но решил пойти на поводу у такого стечения обстоятельств. — Мне кажется, ваш дом не похож на лабиринт Минотавра, — сказал Питер, когда они оба покинули столовую. — Это ты к чему? — не понял Тони. Гостей родители решили пригласить не в квартиру в центре города, а в загородный дом, где было и чище, и просторнее, и куда ехать было дальше. Так что Старк разгадал план матери пригласить Паркеров остаться на ночь. — А к тому, что, чтобы найти среди пяти дверей на нижнем этаже необходимую, мне много ума не нужно. Уборная должна быть вот зде-е-есь, — протянул как заправский детектив Питер и открыл дверь. — Тоже мне Шерлок Холмс нашёлся, — прыснул Тони. Отчего-то к нему вернулось хорошее расположение духа. Ссориться не хотелось. И он уже не жалел, что вообще согласился приехать, потому что шокированное выражение лица Питера того стоило. — Что это… — Ты сам всё видишь, — развёл руки в стороны молодой человек, зашедший в огромное помещение вслед за Паркером. — Нет, я ещё могу понять обычный бассейн, — нервно посмеивался парень, глядя сверху вниз на причуду хозяев дома. — Я бы даже не стал удивляться, обнаружив у вас целый аквапарк или там, не знаю, двенадцатый Диснейленд. Но! Но это… Он не смог договорить и дал волю смеху. — В своё оправдание скажу, что это веселее обычного бассейна, — заметил Старк, когда Питер уже почти успокоился. — Огромный сухой бассейн с пластмассовыми шариками, ну надо же. Как тебе такое в голову пришло! — восхитился Паркер. Сама ниша с белым и прозрачным наполнением располагалась чуть ниже того места, где они стояли. Справа от них виднелось подобие лестницы, её как будто скрестили со скалодромом. С потолка свисали разномастные канаты и даже гамак, а в левом углу ждали своего часа надувные круги и что-то там ещё. Обзор на вроде как «детский», но по масштабам отнюдь не детский аттракцион открывался прекрасно. — Вообще-то отцу, — поправил Тони. — Это идея мистера Старка? — не поверил своим ушам Питер. — Ага. Что ты там говорил про лабиринт Минотавра? — припомнил слова парня Старк-младший. К его удивлению, с Питером вновь было почти тепло. Комфортно. Весело. Парень чем-то сильно отличался от того, кого Тони встретил несколько месяцев назад. — Беру свои слова назад, — усмехнулся Паркер. — Но ты всё-таки покажи, где туалет. Мало ли я набреду на зверинец и столкнусь нос к носу с огромным быком. — К счастью, такое у нас водится только на съёмочных площадках. А пройти нам надо на второй этаж, а то гостевой санузел на первом с недавних пор ремонтируется, — объяснил Старк и поманил спутника рукой. — Пойдём. Тони не стал сразу возвращаться прямиком в столовую, а решил дождаться Питера. Что он чувствовал? Неопределённость. С одной стороны, Тони казалось, что в их отношениях ни с того ни с сего отметилось явное потепление. С другой, он не мог избавиться от свербящей мысли, что что-то не так. Невысказанные вопросы роились в голове, но молодой человек осознавал, что прямо сейчас — не лучший момент, чтобы их задать. Они только-только притирались друг к другу вновь. Наконец, Паркер закончил свои дела и вышел в просторный коридор. — Энтони, я- — Если ты ещё раз начнёшь разговор о своём обзоре, я обижусь, — тут же перебил парня Старк. Он осознавал, насколько по-детски звучала эта угроза, но в тысячный раз слушать оправдания не намеревался. По правде, он простил Питера. Не получалось вечно лелеять обиду в его сторону. Всё-таки он не в ответе за всех хейтеров, что ставили цель утопить фильм Тони в негативе. А вот тему, которая действительно его тревожила, Тони не осмеливался поднять. Пока что. — Вообще-то мне хотелось спросить, — с долгими паузами проговорил опешивший парень, — можно ли считать топор войны зарытым? В прошлую нашу встречу ты сказал, что не ненавидишь меня, вот я и подумал… — Не беспокойся об этом. Это правда, — вновь перебил Старк. — Я в состоянии жить с тем фактом, что моё творчество кому-то не нравится. Это было… поучительно. — Ты решил, что мне противна твоя работа? — А разве не об этом примерно треть хронометража твоего обзора? — задал встречный вопрос Тони. Когда он сам смотрел завирусившийся ролик, с частью аргументов он не мог не согласиться — по прошествии времени он и вправду видел несостыковки и моменты, которые можно было тщательнее проработать. С творчеством так всегда — идеально сделать нельзя, всегда остаётся простор для совершенствования. — Вообще-то, скорее нет, — удивил его Питер и потупил взгляд. Они всё ещё стояли в коридоре второго этажа. — Дело в том, что ты, как бы так сказать, попался под горячую руку. — Что ты имеешь в виду? — Энтони, тебе это будет неприятно слышать, — попробовал предостеречь Питер, но Старк уже закусил удила. Шагнул ближе. — Нет, продолжай. Паркер тяжело вздохнул. — Мой продюсер, когда мне понадобились деньги, предложил способ поднять хайп. Твой фильм по предварительным оценкам не должен был нормально окупиться. Ты, наверное, видел данные предпросмотров. Да и ваша семья слишком уж известная, чтобы не воспользоваться этой фамилией. Так что я по глупости повёлся. Я… я настолько был ослеплён, что только потом осознал, что натворил. — А продюсер- — Я расторг с ним контракт, — предупредил вопрос Питер. — Но в твоём случае… — Тони на пару мгновений задумался, подсчитывая в уме, сколько стоит расторгнуть такую договорённость. — Это же огромная сумма. — Ну да, — кивнул парень. — Но я уплатил неустойку. — Но- Тони хотел узнать подробнее о ситуации. Теперь открывалась завеса тайны, почему он стал частью этого пиар-хода, но более волновала Старка судьба Питера. Если он ради быстрого заработка пошёл на создание такого обзора, то деньги ему нужны были позарез. Для чего-то очень важного. Тони верил, что в любом другом случае парень не пошёл бы на такое. И если он уплатил ещё и неустойку, даже по приблизительным подсчётам крайне внушительную, то… — Молодые люди, вы не потерялись случаем? — прервал их беседу отец Тони, шагов которого по лестнице ни один из них не услышал. Они развернулись в его сторону, будто дети, которых застали за очередной шалостью. — По правде говоря, я был близок к этому, — улыбнулся Питер и ненавязчиво увлёк Говарда вопросами. Не забыл он и упомянуть необычный бассейн. Тони поддержал беседу, но мысленно сделал себе напоминание продолжить прерванную тему. И вдобавок всё же узнать, зачем парню понадобилось изображать из себя разных людей. И они уже втроём спустились вниз и вернулись в столовую, куда подали десерт. Оставшаяся часть вечера пошла «на ура». Ну а Питер и Мэй, как и догадался Тони, остались на ночь.*
Питер расположился в одной из гостевых комнат. Она находилась дальше всех остальных по коридору, но из неё открывался потрясающий вид на сад. Множество фонариков превращали его в нечто сродни городу лесных фей. С небольшого балкончика виднелась застеклённая беседка, выполненная в том же стиле, что и сам дом. Она стояла так, что парень мог различить в ней силуэт Старка-старшего. Он умостился в кресле, накрылся пледом (всё же майские ночи оставались прохладными) и что-то печатал в ноутбуке. Вот в каких мелочах проявлялся настоящий мастер своего дела — после вечерних посиделок уединился, чтобы поработать. Питер познакомился с Говардом Старком — с великим режиссёром современности! — и поразился его характером. Вопреки злым газетным языкам и слухам мужчина оказался очень приятным в общении. Во второй половине вечера, когда Тони и Питер наконец по-человечески поговорили, сам Паркер ощутил, какую лёгкость привносил в разговор мистер Старк: он шутил, рассказывал множество интересных историй, и каждый жест его оказывался к месту. Наверняка всё менялось, как только он ступал на съёмочную площадку, но дома он не был тем тираном, как его описывали газеты. Мама Энтони тоже очень понравилась Питеру. Хоть на публике она появлялась и часто, обычно всё внимание общественности концентрировалось на её супруге, так что парень смутно представлял её себе. «Такая женщина могла быть женой монарха», — подумалось Питеру после более близкого знакомства с Марией или, как её называла Мэй, Мэри. И если бы не гляделки с Энтони, Питер бы точно обратил большее внимание на витавшее над взрослыми в воздухе… предвкушение? Когда ужин завершился и стало очевидным, что гости останутся на ночь, Тони украдкой шёпотом пригласил Питера зайти к нему. Чуть позже, когда все успокоятся. Парень долго не сомневался, так что час спустя аккуратно постучал в глухую дверь, которую, как он надеялся, не перепутал со спальней Старков-старших. К счастью, привычная неуклюжесть в этот вечер обошла его стороной. Тони встретил его воодушевляющей улыбкой. — Присаживайся, угощайся, — чересчур бодро предложил он и уже захлопотал у столика с бокалами. Бутылка красного вина уже была откупорена, и, кажется, Старк успел немного распробовать. Его комната имела такую планировку, что от входа основное пространство, включая кровать, не виднелось. Необходимо было чуть пройти и завернуть за полупрозрачную дизайнерскую перегородку, чтобы попасть туда. В отдалении расположились кровать и просторное рабочее место, а ближе к окнам в пол и выходу на балкон — кофейный столик и длинный диван, куда и присел Питер. На столике как раз стояло блюдо с нехитрыми закусками. — Держи, — Тони протянул ему бокал с вином и сам уселся рядом. Какое-то время они молча наслаждались терпкими нотками напитка и смотрели вдаль, в сад. Им нужно было установить ту самую невидимую связь, которая образуется меж людьми, когда они наедине. Привыкнуть. Настроиться на частоту друг друга. Расслабиться. Питеру хотелось наконец нарушить тишину, но в голову не приходили никакие подходящие темы для разговора. В такой ситуации следовало начать с чего-то простого, как англичане. От разговора о погоде они способны увести беседу в любое русло. Но Тони на то и был американцем до мозга костей, так что прыгнул с места в карьер и огорошил Питера вопросом, видимо, очень важным для него самого. — Так почему ты притворился двумя разными людьми? — Ч-что? — Не притворяйся, будто ничего не понимаешь, Питер-р-р. Не надо, — Тони предостерегающе протянул «р» в его имени и отставил свой бокал на столик от греха подальше. — Просто ответь: зачем ты, скрываясь под своей вечной медицинской маской, поддерживал мой флирт, когда прекрасно знал, кто я? Так вот в чём заключалось их недопонимание! Старк, кажется, считал, что Питер вёл какую-то свою игру, что он с самого начала осознавал, с кем имел дело, в то время как сам Тони видел в Питере двух разных людей. Ему даже в голову не приходило, что Питер мог оказаться таким же слепцом, из-за чего и надумал невесть что. Окрылённый осознанием, что всё-таки их рассорило, Питер постарался по полочкам разложить всё для Энтони. По порядку: про то, что маску он надевал, как и все, из-за пандемии, про то, как и сам не понял, что в кинотеатре познакомился именно с ним, и про свойственное селебрити различие в поведении на публике и в приватной обстановке. Старк слушал внимательно, не перебивал и временами уходил в свои мысли. — То есть ты не хотел, — парень выдержал паузу, будто сомневаясь в том, что собирался сказать дальше, — обнародовать эту историю? Или шантажировать? — Что? — опешил Паркер и аж подавился вином, которым очень невовремя решил смочить горло. — Я бы никогда так не поступил. Энтони, я- — Ладно, проехали, — попытался тот замять щекотливую тему. — Вовсе нет! — припечатал Питер и тем самым не дал Тони возможности пойти на попятную. — Давай я лучше объясню. Тогда-то Старк и узнал первопричину всех их злоключений. Дело в том, что в семье Питера случилось несчастье — тяжело заболел Бэн Паркер. Больница выставила как раз такой счёт за лечение, что Питер оказался вынужден в срочном порядке искать деньги. Вариант быстро подзаработать предложил ушлый продюсер, который по итогу больше всех и получил от этой ситуации. Тони не мог не спросить про неустойку. Теперь, зная предысторию, он полыхал праведным гневом — продюсер-то вышел сухим из воды, а Питеру приходилось в одиночку расхлёбывать эту кашу. — Знаешь, я подумал, что лучше уж поднапрягусь, чтобы закрыть летний платёж в больнице, чем буду продолжать работать с тем человеком, — объяснил Питер. — Вряд ли будет легко, но что я и понял из этой ситуации, так это то, что доверять можно только самым близким людям. Но всегда сверяться с собственной «чуйкой». — А твой дядя, где он сейчас? — В больнице. Почти с начала этого года. Он по совету докторов бывает в парке рядом с медкомплексом, хотя и обычно проводит время у себя в палате. Как и я, очень любит читать. — Наверное, невыносимо скучно там одному, — не подумав, ляпнул Тони. Он вовсе не хотел ставить в упрёк Питеру, но вслух это прозвучало, будто бы он осуждал парня за то, что каждую секунду своего времени тот не проводил в палате больного. — Ну, мы с Мэй стараемся скрашивать его времяпрепровождения там, — хрипло ответил Питер. — Прости, я не подумал, — опомнился Тони. Он заметил, как неестественно долго тот не моргал — может, чтобы не сморгнуть непрошенные слёзы. Было физически больно видеть такого Питера — еще минуту назад расслабленного, а теперь собранного и ровного как палка. — Шшш, Питер. Я оговорился. Прости, пожалуйста, — молодой человек попытался придумать, чем отвлечь его от невесёлых мыслей. Так бестактно он заговорил о столь деликатной теме. Питер не обязан был делиться личными проблемами, но сделал это. Открыл душу. Нет, слёз на лице парня не было, но ему явно требовалось время, чтобы успокоить нервы. — Всё нормально, я в порядке, — выдавил из себя Паркер. Но Тони слишком хорошо знал, что эти слова значат ровно противоположное. — Не говори так. «Я в порядке» — это самая большая ложь, которую придумало человечество. Никто никогда не скажет «я в порядке», если дела у них действительно идут хорошо. На такой случай они найдут определение поярче: «замечательно», «прекрасно», «лучше всех»… Вот только люди продолжают бросаться налево и направо своими «я в порядке», наверное, в надежде, что их уличат в обмане. Но им верят, или же предпочитают верить, чтобы не взваливать на себя простую заботу: выслушать. Это Пеппер смогла донести до него такую простую истину. Её Тони и постарался передать. Сам он ни разу больше не произнёс тех слов. Старку теперь казалось, будто та неприятная история с обзором приключилась с ними много-много лет назад. Что сейчас по-настоящему оказывалось важным, так это Питер Паркер. Сердце обливалось от того, что перепало ему перенести в жизни. И Тони, не зная, как ещё выразить свою поддержку, подсел ближе и приобнял Питера за плечи. А немного подумав, аккуратно повёл его корпус назад, к спинке дивана. Парень позволил это сделать и чуть расслабился, а Старк не стал убирать свою руку. Какое-то время они провели в тишине. Спокойно, комфортно. Питер даже привалился левым боком к Тони. Уютно. — Прости. Прости, пожалуйста, — Энтони, когда почувствовал, что парень готов продолжить разговор, ещё раз попросил у него прощения. — Ничего, — выдохнул тот прямо в ухо Старку. — Щекотно, — рассмеялся Тони и чуть отстранился, но так, чтобы всё равно касаться — любимых? безусловно! — плеч Паркера. Не только плеч. Теперь они смотрели глаза в глаза. Глупо было думать, что они друг другу безразличны. В свете открывшихся событий сам Тони понял, насколько безумной оказалась их история. Столько недопониманий, столько стресса из-за этого всего они пережили. И всё равно несмотря ни на что между ними постоянно искрили эмоции. А сейчас… Боги, да от них на километры веяло при-тя-же-ни-ем. Даже воздух, казалось, сгущался именно вокруг Энтони и Питера. Притом не последнюю ведь роль во всём этом сыграли родители и миссис Паркер — ещё за столом от Тони не укрылся их красноречивый настрой. Теперь-то стала понятна объединяющая их эмоция. Приятно ощущать молчаливую поддержку и одобрение. Вообще, вся эта ситуация в целом не только принесла Энтони жизненный опыт, но и способствовала улучшению отношений в семье, о чём он к своим двадцати чётырём перестал даже мечтать. Теперь же оставалось последнее. Долгожданное. — Ты позволишь? — Тони с явным намёком посмотрел на губы Питера и ждал только его согласия. Он разглядывал чужое лицо как в первый раз. Оказалось, левая бровь Питера имела забавное свойство: волоски закручивались вверх, делая вид парня немного неопрятным и домашним. — Питер? — переспросил Старк, когда от парня не последовало никаких действий. Тот встрепенулся. — Не надо, — прошептал он, отстраняясь. Не в силах удержать зрительный контакт. Сердце Старка пропустило удар. — У тебя же есть девушка, — добавил Питер. — Кто? — опешил Тони. Неприятное ощущение в груди сменилось на мысленный плакат «какого чёрта?!» Уж чего-чего, а такого поворота он не ожидал. Девушка? У него? Чего ещё он о себе не знал? — Ну да, девушка. Блондинка. Я её ещё в отеле тогда встретил. — Пеппер? — догадался Старк. — Да. Старк от всей души рассмеялся, но, завидев недоумевающий и виноватый взгляд Питера, поспешил объяснить, что это его очень давняя и близкая подруга. И воспринимал её он почти как сестру. — Серьёзно? — удивился Паркер. С него буквально сошли невидимые оковы. — Ага. Я вас познакомлю, — улыбнулся Тони и подтвердил кивком свои слова. Прикусил нижнюю губу. И, наверное, они не были бы самими собой, если бы всё пошло как надо. Потому что они синхронно потянулись навстречу друг другу, еле-еле дыша, но- — Ауч! — Прости! — округлил глаза Паркер и попытался не засмеяться от комичного выражения лица Энтони, которому так неаккуратно парень заехал в нос своим же лицом. — Прости-прости-прости! Тони показалось, что искры из глаз после неожиданно резкого столкновения у него были настоящие. — Я не нарочно, — извинился Питер и бережно чмокнул Энтони в многострадальный нос. — Мне кажется, я в праве потребовать компенсацию, — игриво предложил Старк, быстро забыв о таране, и подвинулся ближе. Хотя куда уж там ближе. — Я постараюсь возместить ущерб, мистер Старк, — поддержал Питер и запустил руку в чужие волосы. — Как ты меня назвал? — Энтони застыл. На его памяти так люди обращались разве что к его отцу. — Мистер Стар-р-рк, — повторил парень, растягивая «р». — Тебе… не нравится? — Наоборот, — облизнулся Тони. — Продолжай, мистер Пар-р-ркер. К чему-то серьёзнее петтинга в эту ночь они вряд ли перейдут, но уж точно в скором времени и этот пробел в своих отношениях восполнят. Ну а пока… Пока они дорвались до тел друг друга. Пока в их распоряжении поцелуи, касания, скольжения, шептания и такие важные слова.*
С утра Питеру очень захотелось пить. Он так и остался на ночь в комнате Энтони. Они просто-напросто заснули в обнимку на том же диване. Однако когда парень открыл глаза, а просыпался он всегда очень рано, то обнаружил себя заботливо укутанным одеялом на кровати. Даже немного одетым. Рядом сопел в подушках Старк, который себе самому оставил один лишь не очень тёплый пледик. Питер, зная мерзлявость Энтони, мысленно посетовал на его «героизм», тихонько встал, укрыл того сохранившим тепло одеялом и выскользнул из спальни. Ненадолго заскочил в отведённую себе комнату, мазнул взглядом по так и не разобранной кровати, переоделся и умылся. Привёл себя в божеский вид и босиком поспешил вниз. Ступеньки поглощали любой звук, так что парень представил себя супергероем на сверхсекретном задании. Он пробирался мимо памятной двери, за которой расположился бассейн с пластмассовыми шариками, когда заслышал тихий разговор, доносившийся из кухни. Прошлым вечером Питер видел, что она располагалась в смежном со столовой помещении. Ну и спутать голоса было невозможно. Тётя Мэй и миссис Старк уже вовсю бодрствовали — такие они ранние пташки. Парень завернул за угол и увидел обеих женщин. Они сидели у барной стойки, совмещённой с кухонным островом, и завтракали кофе и круассанами. Поприветствовали его и предложили присоединиться к трапезе. — Как спалось, Питер? — как бы между прочим, наконец, поинтересовалась Мария. — Надеюсь, ничего не потревожило твой сон? Молодой человек сглотнул и заметил на себе ещё один пытливый взгляд. Мэй. Мда уж, стоило ожидать подобного. На реактивной скорости в голове Питера пролетели тысячи догадок и предположений, а он сам смог выдавить из себя разве что «прекрасно, миссис Старк. У вас очень приятный… э-э-э, матрас». Ухмылка тёти стала доказательством того, что она догадывалась, чей матрас так понравился её племяннику. Да и Мария, видимо, также не испытывала иллюзий на этот счёт. Питер чувствовал, что обе женщины не то что не против, они… рады? Он никогда не умел считывать и интерпретировать те самые взгляды, которыми обменялись в его присутствии дамы, но что-то неуловимо подсказывало ему, что и родители Энтони, и Мэй вовсе не против того, что теперь связывает парней. Более того, их действия изначально были больше похожи на… на что, собственно? Ладно, чем бы оно ни было, их стратегия отменно сработала. Мэй же, решив более не вгонять в краску племянника, сменила тему. — Милый, я вчера перед сном разговаривала по телефону с Бэном. — И как он себя чувствует? — тут же встревожился парень. Когда они уезжали, врачи уверили их, что состояние стабильное. — Сказал, что хорошо. Голос бодрый, — успокоила женщина и передала вкратце суть разговора. Питер по-настоящему тревожился о здоровье дяди. И хоть прогнозы врачей были благоприятными, он не мог не ощущать тяжесть где-то внутри. Мысль о неизвестности, о том, что он мог потерять близкого человека, возникала иногда внезапно, и избавиться от неё каждый раз стоило огромных усилий. — А ещё Бэн предложил, чтобы мы вернулись в город не сегодня, а в понедельник, — добавила Мэй. — Так он успеет дочитать посоветованную тобой книгу до конца, и тогда уж вы с ним и обсудите всё. Питер нахмурился. По правде говоря, он был бы рад сейчас побыть с Энтони. Да и в характере дяди было настоять на том, чтобы они с Мэй подольше провели хорошо время. Вот только парень беспокоился, не принесёт ли это хозяевам много хлопот. Задумчивое «э-э-э» стало ответом, но Мария тут же горячо заверила, что все будут только рады. — Подтверждаю, — послышался из-за угла сонный голос Энтони. Молодой человек, немного помятый, завернул в кухню и сладко зевнул. Кажется, долго без тёплого Питера под боком он не проспал и теперь выглядел как растормошённый совёнок. На автопилоте Тони со всеми поздоровался и направился прямиком к кофемашине. Паркер с теплотой наблюдал за такой домашней сценой и пропустил мимо ушей, как миссис Старк иронизировала по поводу ранней побудки сына, которого в обычный день раньше полудня и не увидишь. — Раз уж миссис Паркер и Питер остаются до послезавтра, то сегодня я предлагаю как раз «поплавать», — Энтони показал кавычки в воздухе, — в нашем бассейне. И хитро улыбнулся. Из разговора, имевшего место прошлым вечером, Питер быстро уяснил, что Мария не была в восторге от идеи мужа установить такое необычное развлечение и нередко над Говардом подтрунивала по этому поводу. Паркер догадывался, что она вряд ли бы решила составить молодым людям компанию там. Более того, его тётя тоже скорее предпочла бы заняться чем-то другим. Так и произошло. Ни Мэй, ни Мария бултыхаться в пластмассовых шариках не захотели. И выразили свою позицию предельно понятно. Более того, они отговорились какими-то своими делами, вскоре попрощались и оставили молодых людей на кухне наедине. Улыбка Энтони стала ещё шире, и Питер догадался — тот заранее просчитал реакцию своей матери и тёти Мэй.