Импровизация ОТП челлендж

Серёжа чувствовал себя счастливым впервые после той злосчастной аварии. Наконец-то жизнь начала налаживаться! А он в какой-то момент даже не верил, что его хоть кто-то полюбит. Все друзья потихоньку слились из его жизни, девушка тоже отвалилась, родители больше не возлагают на него никаких надежд, коллеги смотрят на него сочувственно. Как будто он теперь не человек вовсе! А Серёжа всего-лишь перестал слышать, в остальном он совершенно здоров. Это чудо, как говорили врачи. Но нет, для остальных людей он теперь не личность, не сын, не друг, не крутой программист, а просто инвалид. Но несколько месяцев назад в их кофейне (да благословенны будут богатые айти компании, которые могут себе позволить собственную кофейню) появился новенький бариста. Солнечный мальчик Антон. Этот высоченный и улыбчивый парень вёл себя с Серёжей как со всеми, не придумывал ничего с табличками, не пытался слишком тщательно артикулировать, не смотрел на него как на калеку. Он улыбался, флиртовал, спокойно повторял, если Матвиенко что-то не понял с первого раза, как будто так и надо, как будто все так же переспрашивают по несколько раз. И вот сейчас он сидел рядом с Серёжей на диване, ел пиццу и сверкал на него своими потрясающими зелёными глазами. Очень жаль, что в глаза Серёжа смотрел не так часто теперь. Но, с другой стороны, он изучил до мелочей Шастуновский рот. Он так долго рассматривал его манящие губы, его видневшуюся при смехе верхнюю десну, изучил каждый зуб, каждую трещинку на губах. Он видел заразительный смех Антона, видел, как его рот округлялся в стоне, видел недовольно поджатые губы, когда звучал уже третий по счёту будильник. Сегодня Серёжа планировал провести с Антоном вечер по-особенному. — Я скоро, — Матвиенко разорвал поцелуй и ушёл в уборную. Он посмотрел в зеркало. Взволнованный взгляд, горящие щёки, глупая улыбка. Он слишком долго хотел этого парня, сегодня подходящий вечер, чтобы стать ещё ближе. Серёжа как мог себя растянул, чтобы в процессе было попроще, и, прихватив пузырёк со смазкой с собой, вернулся к Антону. Схватил его за руку, потащил с дивана прямо в спальню и усадил на кровать. Так хотя бы можно было посмотреть ему в лицо — больно высокий его Антошка. Ещё один пьянящий поцелуй и Антон уже смотрит на своего парня осоловелыми глазами. Сегодня Серёжа просто обжигающе хорош, глядит на него хитро, закусывает губу, стаскивает свою футболку и снова утягивает в головокружительный поцелуй. Антон отрывается от губ, выцеловывает шею, морщась от щетины, оглаживает руками бока и спину возлюбленного. Серёжа кладёт одну руку Антона себе на задницу, достаёт из кармана спортивок смазку с презервативом и кидает их на кровать. Шастун оглядывается, не сразу понимая что это. — Ты уверен? — спрашивает он с округлившимися глазами, осознав мотивы своего парня. — Я тебя охуеть как хочу, — Серёжа выдыхает ему прямо в ухо. От этого горячего дыхания и от уверенности парня у Антона мурашки поскакали табуном по рукам, а член болезненно заныл в боксерах. Шастун усмехнулся, подумав о том, как его член и правда там плачет и хнычет в трусах, и посмотрел в тёмные глаза Матвиенко. Тот действительно выглядел уверенным и чертовски возбуждённым. Антону было приятно осознавать, что это всё из-за него. Шастун с тихим стоном сжал Серёжины ягодицы, стянул с него штаны и начал раздеваться сам. Они оба кое-как забрались на кровать, оторваться друг от друга было сложно. Серёжа был облапан буквально везде огромными ладонями, терпеть уже не было сил. Он пошарил рукой в поисках смазки, не нашёл, оторвался от поцелуя и заозирался. С Антона пришлось слезть. Тюбик пришлось сжать двумя руками, смазка никак не хотела выдавливаться, вызывая смешки у обоих возлюбленных. Пока Серёжа боролся с тюбиком, Шастун раскатал презерватив и принялся оглаживать крепкие бедра своего парня. Он вдруг смутился своих ножек-палочек, но Серёжа не дал этим мыслям застрять в голове надолго, проводя, наконец, рукой по его члену. Антон громко выдохнул, обхватил Серёжу и перевернул его, нависая ещё раз горячо целуя. Смазка выдавилась в этот раз отлично, рука застыла около Серёжиной задницы в нерешительности. Антон боялся сделать ему больно, не знал правильно ли он всё делает. — Эй. Я не стеклянный, не сломаешь, — ободрил парня Матвиенко. — А ты уже подготовился, да? — выпучил глаза Антон, когда аккуратно ввёл первый палец и почти не почувствовал сопротивления. — Какой… Ох, какой предусмотрительный. Обожаю тебя! — Что? — Обожаю тебя, — повторил Антон, оперевшись свободной рукой над головой Серёжи. Тот считал признание и счастливо улыбнулся. Но улыбка быстро округлилась, вырвался ещё один гортанный стон, когда второй длинный палец вошёл в него. Теперь уже Антон заворожённо наблюдает за ртом Серёжи, пытаясь поймать каждый вздох, каждый раз, когда язык облизывает пересохшие губы. — Всё, всё, хватит, давай уже, — взмолился Матвиенко. Антон приподнялся, схватил Серёжины ноги и примостил их себе на ключицы. Оглянулся, взял подушку и подложил её под возлюбленного, украв ещё один мимолётный поцелуй и поплывший взгляд. Сильные ноги обхватили его, это ощущалось так правильно и приятно. Придерживая член рукой и всё ещё немного переживая, Антон протолкнул головку вперёд. На секунду Серёжа напрягся от непривычных ощущений, но тут же снова расслабился. Всё же Антон хорошо сумел его разморить и подготовить, а тут ещё и рука, поглаживающая член. Серёжа нетерпеливо надавил пятками на поясницу Антона, заставляя того продолжать. Он всё ещё медлил, перестраховывался, входил аккуратно и пристально всматривался в лицо Матвиенко, ловя каждую эмоцию. Ещё пара медленных фрикций, тихое всхлипывание, Антон сам не мог удержать свой стон. Он погладил Серёжу по щеке, привлекая его внимание и заставляя открыть глаза. — Эй, посмотри на меня. Всё хорошо? — Шастун взволнованно заглядывал Серёже в глаза. — Да трахни уже меня нормально! — Серёжа потянул возлюбленного на себя, обхватив его спину руками, а бёдра — ногами. Антон начал двигаться активнее, балдея от крепкой хватки, жарких поцелуев и укусов в шею, от протяжных стонов и несвязного бормотания, от тяжёлого дыхания ему в ключицы. Громко охнув, он кончил, когда Серёжа судорожно сжал бёдра и царапнул его спину. — Ты невероятный, ты знаешь? — сказал Антон, убедившись, что Серёжа смотрит на него. Он завалился рядом с ним, пытаясь отдышаться. — Мне, кажется, надо бросать курить. А то я справляться не буду, если у нас такие упражнения регулярно будут проходить, — хохотнул Антон и ещё раз влюблённо взглянул на Серёжу. — Ну хоть что-то тебя смотивировало, а я уж не верил!